Пока боги не смотрят

– Эй, Клин – осторожно произнёс Шлак, подходя к командиру. – Ты глянь…

– Чего тебе! – прорычал Клин поворачиваясь. В его руке всё ещё дымился пистолет. – Нет, ну ты видал? Он же от пули увернулся, Нео сраный… Что?..

Голоса затихли и теперь в комнате слышалось лишь моё всхлипывание и шелест, похожий на перелистывание книжных страниц. Сильно пахло кровью и озоном.

– живет… не… тронь… – шелест складывался в слова, хрупкие и дрожащие.

– Оракул… Лог, ты о чём? – Клин застыл в нерешительности. – Он же пытался…

– сказал… не… надо… – шёпот прервался, сменившись слабым, угасающим кашлем.

– Чёрт! – рыкнул Клин, пряча ствол за спину. Затем повернулся ко мне и я беспомощно сжался в ожидании новых ударов. Серые глаза злобно сверкали. – Да какого ж… Шлак, выруби ты эту тревогу! Я думать не могу!

– Отбой был сразу после выстрела… – озадаченно проворчал Шлак, осторожно вынимая из ванны оракула. Контакты на голове старика слегка дымились. – Это не из-за него орёт.

Дверь в комнату открылась и внутрь ввалилась компания крыс, о чём-то шумно споря. Понимая, что на какую-то долю секунды всем стало не до меня, я попытался отползти к стене, но сил не хватило. Пришлось лежать там где упал, всхлипывая, надувая носом кровавые пузыри и безучастно наблюдать за происходящим.

Клин, в два шага оказался около вновь прибывших.

– Что произошло?

От группы отделилась невысокая девушка. Лицо показалось знакомым и я напряг память… А, Тень, одна из часовых. Но теперь она изменилась: лицо заострилось, взгляд потерянный, на виске тонкая струйка крови.

– За вами джаггеры пришли… Броня какая-то новая, ЭМИ не бояться.

– Ты что, оставила пост?! – рявкнул Клин, бешено раздувая ноздри. – Какого хрена ты здесь? Почему на помощь не позвала?

– Эй, остынь! – отозвался кто-то из группы крыс, стоящих в тени дверного проёма. – Нет больше девятого поста.

Замерев Клин переварил информацию. Затем с шумом втянул воздух.

– А Пиксель?

Из глаз Тени брызнули слёзы и часовая тут же закрыла лицо руками.

– Убили… Я пыталась помочь… Пыталась… Правда…

– Иди в лазарет. – с плохо скрываемым отвращением процедил Клин. – потом разберёмся, что и как было.

Тень кивнула и вышла из комнаты понурясь и сильно прихрамывая. Крысы посторонились, пропуская её, а затем вновь стали плотными рядами.

– Что будем делать? – спросил кто-то. – Пока Поршень в рейде, ты, вроде как, старший.

Клин оглядел присутствующих, прикидывая варианты. Его глаза яростно пылали.

– Так, за девятым постом начинается южный коллектор. Если они не заблудятся, что почти невероятно, смогут добраться сюда. В худшем случае у нас около двух часов. А учитывая время которое Тень потратила, чтобы доковылять – в два раза меньше…

Над толпой разнёсся взволнованный ропот.

– Так, Пыль, Кремень, идите собирайте людей, пускай минируют выходы 2, 4, 5а. Если подойдут, взрываем. Через завалы они не пролезут.

Несколько человек кивнули и выбежали из комнаты. Клин, тем временем, продолжал.

– Болт, Подшипник – разошлите людей, пускай укрепляют оставшиеся посты. Вдруг с другой стороны зайдут. Всем передайте, что на ЭМИ полагаться больше нельзя.

Снова кивки и удаляющийся топот ног по каменному полу.

– А что до этого… – Клин приблизился ко мне. – Следовало бы его грохнуть и подкинуть тело глазастым.

Оставшиеся крысы одобрительно загудели.

– Но оракул запретил.

Гудение сменилось на неодобрительное.

– Ладно, мы тут сами разберёмся. Пошли все вон. Чего встали, как будто дел нет?

Крысы вышли из комнаты и вновь наступила почти полная тишина.

– …вы… веди… нельзя… здесь…

– А ведь и правда… – задумчиво щёлкнул языком Клин, словно пробуя мысль на вкус. – Выведем его на поверхность, сольём инфу глазастым, и пускай за ним гоняются.

– …нет…пусть…живой…

– Капец… – обречённо выдохнул Клин и закатил глаза. Затем поглядел на Шлака – Идеи есть?

– А куда он вообще пёрся-то? – спросил, подумав, здоровяк. – Чего вообще к нам в подземку полез?

– А ведь здравая мысль! – воодушевился Клин и легонько пнул меня под рёбра носком ноги. Сволочь. Мир перед глазами дрогнул и куда-то поплыл. – Куда шёл?

– К другу… – прохрипел я, хватая ртом воздух. – В Муравейник.

– Хороший выбор. – похвалил Клин, снова задумавшись. – Адрес скажешь?

– четыреста пятый дом, зайти в сто третью квартиру, спросить Глиста… – каждое слово давалось с трудом. На секунду даже показалось, что я вот-вот умру. – Если он там, то проводят.

– Глист, да… Клин нахмурил лоб. – Что-то слышал, но не помню уже. Ладно. А ты Лог, что скажешь? Доволен?

– …пусть…идёт…

– Ну, сам он вряд ли дойдёт… – задумчиво протянул сероглазый и подозвал к себе Шлака. – Давай, здоровяк, подходи.

В следующее мгновение я почувствовал как меня подняли в воздух и словно мешок взгромоздили на бугристое, крепкое плечо. Рёбра мерзко хрустнули и меня едва не стошнило от боли.

– В общем слушай, – Клин говорил быстро и тихо. – Выйдешь на поверхность – засвети его где под камерами, но так, чтобы вас дальше не отследили. Потом дуй в Муравейник, как он сказал. Найдёшь Глиста – отдашь ему. Не найдёшь – бросай, пускай сам дальше… Ой, да слышал я Лог, слышал уже. Короче, на месте разберёшься. Дуй давай.

Шлак быстро вышел из комнаты и потащил меня куда-то по бесконечным длинным коридорам. Поначалу шаги больно отдавались в рёбрах заставляя шипеть. Кровь, капающая из разбитого носа, неприятно щекотала губы. Но вскоре, убаюканный размеренной поступью я стал проваливаться в сон. Последнее, что запомнил перед отключкой – как Шлак пытается уложить меня в какую-то развалюху и заводит мотор.

Первое, что я увидел во сне был загадочно улыбающийся Мемсирис.

– Не волнуйся… – подмигнул сиба-ину. – Я скоро вернусь. Без меня история получается слишком уж серьёзной.

Бог мемов создал из воздуха огромный лайк и бросил в меня.

– На вот, держи, заслужил.

После этого всё растворилось в темноте и дальше я спал без сновидений.

Глава 10

Код 402

Проснулся я от неприятного ощущения, что кто-то меня сканирует. Ну и от музыки, орущей так, что скальп слазил. Впрочем, спустя месяц жизни в муравейнике, на второе практически перестаёшь обращать внимание.

Открыв глаза повернулся на бок и встретился взглядом с гуманоидом, сидящим на соседней кровати и остервенело грызущим ногти.

– О, привет, Марк! Хорошо, что не спишь…

Знаю, что вы подумали: совсем уже умом тронулся. Сперва призраки, затем бог с головой собаки, теперь пришельцы? Но всё гораздо прозаичнее. Потянувшись, я попытался принять полулежачее положение, устраиваясь поудобнее. Скрип заржавевшего матраса, хоть и оглушительно громкий, почти сразу растворился в сочных басах дабстепа, доносящегося сверху.

– Привет, Глист. Ты чего?

Да, гуманоид, был на самом деле вполне себе земного, происхождения, но внешний вид моего друга навевал мысли о злобных пришельцах, стремящихся поработить человечество: тощее, нескладное тело, полное отсутствие волос где бы то ни было, огромная голова и впавшие, опухшие от хронического недосыпа глаза. Ах да, и постоянно находящиеся в движении руки.

– Я маму ходил проверять… – Глист говорил как всегда быстро и нескладно, словно прыгая от слова к слову. – А ещё думал. Много думал, как всегда… Слушай, ты ж перед всей этой заварухой собирался сервера омниАй хакнуть, чтобы файлы Евы поднять? Так может ты вирус какой подцепил? А? И глюки от этого? И Лиза и этот, как его…

– Мемсирис. – подсказал я, передёрнувшись от воспоминаний.

– Ага! – восторженно закивал Глист, наклонившись вперёд. – Ну слушай, тебе в чип насовали всякой ерунды, которая, начала выжирать мозг изнутри, а ты глюки ловил? Логично же?

– Слушай, мужик… – заметив, что Глист меня не слышит, я прибавил громкости. Дабстеп сверху, резко сменился завываниями о несчастной любви. – Ты ж сам меня проверял, помнишь? Чип сканировал, логи читал. Да мы вместе смотрели. Чисто всё.

– Ага, то-то и оно, что подозрительно чисто… – проворчал Глист, хрустя ногтями как бобр деревяшкой. – Может это какой-то новый вирус, который логи подчищает? Внешне всё хорошо, а по факту трешак, мозги в смятку, а?

Я устало прикрыл глаза. Отчасти из-за того, что мне не нравилось наблюдать, за использованием роговых пластинок вместо попкорна, отчасти из-за того, что очень хотелось спать. Но больше всего, утомлял этот разговор, повторяющийся, с небольшими вариациями каждую ночь на протяжении месяца, с тех самых пор, как меня притащили в прошлый схрон Глиста, как мешок с картошкой. Я всегда знал, конечно, что мой друг – генератор идей. Если уж что втельмяшится в голову – всем мозги выест, пока мысль не обсосёт. Со стороны это выглядело даже забавно, особенно если общаться примерно пару раз в год. Но вот жить с ним рядом оказалось тем ещё испытанием.

– На завтра всё в силе?

Вопрос застал меня врасплох.

– Ты о чём?

– Забыл опять или что?! – Глист аж захлебнулся от возмущения. Песня о несчастной любви закончилась и стены затрясло от размышлений хриплого мужика, не знающего, что его ждёт на воле после долгой отсидки на крипторудниках. – Ну работа, ё-моё. Бабки-то, кто будет зарабатывать, я что-ли?

Приоткрыв один глаз, оценивающе взглянул на товарища. Глист, разумеется был прав: моё появление спутало ему все карты: пришлось сменить квартиру, заплатить подпольному врачу за то, чтобы меня подлатал, сунуть взятку смотрящим, чтобы никто не заметил новый рот. А вот мои деньги испарились – на все сбережения, даже самые, казалось бы, хорошо спрятанные наложили арест по ордеру омниАй.

– Ты ж пойми… – Глист вытащил руку изо рта и озадаченно посмотрел на пожёванную кутикулу. – Дружба дружбой, а бабки бабками. Знаешь сколько жизнь в муравейнике стоит?

Открыв второй глаз, перевёл взгляд на плохо вымытое окно, упирающееся в кирпичную кладку соседнего дома. Когда-то давно, муравейник и правда был элитным районом с красивыми зданиями, высокой стоимостью жизни и всеми сопутствующими привилегиями. Однако, время шло, застройщик наглел, новые дома заполоняли свободное пространство, как плесень плохо вымытый судок для еды. И вот, из дома в дом, оказалось, можно переползать через окна. И люди этим мгновенно воспользовались: тут пристройка, там мостик, вот и готово – муравейник стал огромным, многокилометровым монолитным монстром, с населением около миллиона человек.

– Да ладно тебе, за что тут платить-то? – подначил я. Очень уж забавно выглядел Глист, когда речь заходила о деньгах. Вот и сейчас его голова налилась кровью, словно брюшко довольного жизнью клеща, глаза вылезли из орбит, а пальцы затряслись мелкой дрожью.

– Издеваешься, да? А мзда «проводам», что, шуточки? Или хочешь омниаевскую сеть пользовать – ну попробуй, давай… Посмотрю через сколько тебя за задницу прихватят. Или может тебе воду чистую пить разонравилось, ну так «жабам» скажем, пусть лесом идут. Или может в темноте сидеть хочешь? Ну, ок, пусть «клеммы» приходят и вырубают нам свет, заодно и «проводам» платить не придётся…

Глист осёкся, тяжело дыша. Затем, тяжело закончил:

– Ты понимаешь, сколько еда для мамы стоит?

Повисло гнетущее молчание, заглушаемое нытьём о тяготах цифровых этапов.

– Извини, мужик, мне не стоило… – пробормотал я, не зная, что сказать. – Как она?

Глист устало махнул рукой и упал на подушку.

– Как обычно. Сейчас смотрел и понять не мог – спит или нет. Лежит с закрытыми глазами, я позвал, а она не реагирует. Так же, как и всегда, в общем-то.

Мы помолчали. Песня сменилась на танцевальную, с задорными японскими «ойоями». Да уж. Мать Глиста была вполне себе обычным человеком, пока омниАй не решил обновить чипы экспериментальной прошивкой. Всего за минуту обновление сожгло личности двадцати тысяч людей. И вот уже пятнадцать лет мать Глиста пускала слюни, не способная ни мыслить, ни поесть, ни в туалет сходить. Тогда, конечно, всё замяли. ОмниАй заплатил кому надо, выдал грошовые компенсации, переселил пострадавших в муравейник, подальше от любопытных глаз. Причём, что интересно, позиционировалось это как покупка жилья в элитном районе. Информации о «небольшом недоразумении», как говорилось в официальных пресс-релизах, практически не осталось. Если бы не Глист и я бы не знал. Но на этом фоне мы и сдружились. У каждого из нас оказались свои счёты с корпорацией.

– Ты извини, если что… Зря я так…

– Ай, да проехали. – ответил Глист, слегка дрогнувшим голосом. – В общем, по поводу работы: я с дядей Геной договорился, придёшь завтра, он посмотрит, если устроишь – даст тебе какую подработку. Там старая электроника, для ценителей, тебе даже чип включать-светить не придётся.

– А что насчёт камер, вдруг узнает кто? – задал я терзающий меня вопрос. – Награду-то до сих пор так и не отменили.

– Да забей-ты, человек-мем. – хихикнул вдруг Глист. – Кстати, видел последнее: твоё напряжённое лицо (кадр с камеры лифта) и подпись: «когда съел чебурек из уличного ларька и спешишь домой, но чувствуешь, что начинаешь проигрывать эту битву»? Ты на себя- то взгляни: бороду отпустил, отожрался, пузо вон болтается. Приоденем и мать родная не узнает. А насчёт камер – не волнуйся, последние у нас пару лет назад на драгметаллы шпана стащила.

– Ладно, давай попробуем. – скрепя сердце, согласился я.

– Отлично! Ты главное, как пойдём завтра, ещё с бабками, которые на скамейке возле лифтов сидят поздоровайся, не забудь! – вдохновенно заворочался в постели Глист. – Кстати, если этот твой бог и правда может в чип влезть, давай мы настроим…

Я засыпал, убаюкиваемый бубнежом соседа и задорным кей-попом сбивающим штукатурку с потолка. Завтра предстоял тяжёлый день.

Глава 11

Код 301

Воздух муравейника всегда был особенным, но по утрам, он напоминал кошмар опытного сомелье: щепотка перегара, нотки пота, жаренных котлет и гниющего мусора в элегантном шлейфе плавящейся проводки.

– Давай-давай, шевелись – подбадривал Глист, нервно шагая по длинному коридору, тускло освещённому зеленоватыми лампами. – Ты главное помни, что я сказал: поздоровайся с бабушками! Ты камер боялся: так вот они ещё хуже! Не понравишься – с говном сожрут. Ты б знал как сложно было тебя пронести, чтоб они не засекли. Даже по ночам кто-то сидит-бдит. Бессоница, видишь ли.

Повернув за угол мы оказались в узком, вызывающем клаустрофобию лобби. Перед размалёванными дверьми лифтовых шахт на раскладных стульях восседали три массивные фигуры.

– Ой, здравствуйте, Тёть Маш, тёть Зин и э…

– Элеонора! – отрывисто рявкнула самая грузная бабка, обиженно сверкнув взглядом из под насупленных бровей. Застывшие на спицах для вязания пальцы нервно задрожали. – Доминиковна!

– Ага, здрасьте… – растерянно пробормотал Глист, затем аккуратно подошёл к лифтам и нажал на кнопку вызова. Ничего не произошло.

– А кто это с тобой, Савелий? – спросила самая невзрачная бабушка, поправляя толстые роговые очки. Её голос звучал сухо, как шелест страниц из архива КГБ, вызывая самопроизвольное сжатие булок. – Не видели тут вроде никогда, а лицо знакомое…

– Это… родственник мой, сын внучатой тётки двоюродной сестры отца. Чёрт его знает, кем приходится. – Глист жал на кнопку обливаясь потом. – Его родные ко мне отправили, здоровье поправить.

– Ясно… – проскрипела третья бабка, лузгая семечки и сплёвывая скорлупу прямо на покрытый плиткой пол. Делал она это, вероятно, давно, так как ножки стула уже успели наполовину погрузится в чёрно-белые кучки. – Бухать будете?

– Ну что вы, тёть Зин… – замахал руками Глист, с отчаянием глядя на меня. – Мы ж тихие, спокойные. Вот, веду окрестности показать.

В шахте лифта что-то заскрежетало.

– Ясно, ясно… – пробормотала Элеонора, а затем бросила на меня тяжёлый взгляд. – А ты что, немой?

– Эм… Нет… – ответил я, немного растерявшись. – Здрасьте, меня Авдей зовут.

Глист удивлённо вытаращил глаза и закашлялся.

– Так, значит, Авдей… Места у нас тихие…

Словно подтверждая её слова этажом ниже раздалась пьяная ругань, но бабку это не смутило.

– Места у нас тихие! – с вызовом рявкнула она, а затем продолжила – От тебя проблем не будет?

– Нет-нет, что вы… – протараторил Глист, подтаскивая меня поближе к лифту, двери которого, наконец приоткрылись, приглашая войти в грязную, пахнущую мочой кабинку. – Я Ма-а-а-авдею всё объяснил…

– Ну хорошо, коли так – прошелестела маленькая бабка, наблюдая как Глист судорожно нажимает на кнопку нужного этажа. А затем сплюнула на пол, покачала головой и тихо пробормотала: – сраные пи…

Закрывшаяся дверь лифта заглушила окончание фразы. Глист привалился к стене и вытер пот со лба, дрожащей рукой.

– Видал а… Ну, вроде всё прошло нормально…

Я ничего не ответил и остаток спуска мы провели в молчании.

Ларёк дяди Гены оказался маленьким и грязным местом, расположенным на первом этаже соседнего дома. Мелкие заплёванные окна, прикрытые решётками, незряче пялились на чрезвычайно узкую, оживлённую улицу.

– Ты уверен, что здесь мне заплатят? – уточнил я у Глиста, перед тем как открыть побитую жизнью дверь.

– Да, дядь Гена со всякими раритетами-авторитетами работает, бабки лопатой гребёт! – успокоил меня приятель, убедительно тараща глаза. – Заходи давай!

Поджав губы, я толкнул дверь и услышал тонкий перезвон колокольчика. В нос тут же ударил сильный запах жжённой канифоли, окисленного металла, пыли и сгнивших груш. Войдя внутрь, дал глазам несколько секунд на то, чтобы привыкнуть к полумраку и огляделся по сторонам. Помещение оказалось забито рухлядью, жмущейся к стенам неравномерными кучками. Чего тут только не было: пузатые мониторы, доисторические консоли, терминалы и телефоны всех мыслимых формфакторов, кучи проводов, лампы и многое, многое другое. Посередине этой сокровищницы возвышался массивный прилавок за которым сидел крепкий старик, похожий на обросший белым мхом булыжник. Его грудь тяжело поднималась под рваной майкой-алкашкой, а светящиеся ярко-белым глаза(явно кибернетическая самоделка местных умельцев), смотрели куда то вбок. На нас он не обратил никакого внимания.

– Последний раз спрашиваю, Геннадий. – послышался тихий, вкрадчивый голос. – Или говоришь кто трубу чинил, или сам ответишь!

Повернувшись на звук я увидел говорившего – среднего роста бородатый мужчина в дорогом белом костюме рассматривал собственное отражение в пузатом телевизоре panasonic. Чуть поодаль стояли двое громил с серого цвета кожей и пристально глядели на нас.

– Вот говно… – скорее выдохнул, чем сказал Глист и схватился было за ручку двери, но взглянув на колокольчик над дверью, передумал и потащил меня в дальний угол магазина – Притворись мебелью и молчи… С ними шутить не надо…

– Я ж говорю, Кот, этому говну лет тридцать. Даже если что и пошло не так, ну давай заплачу за моральный ущерб, да разойдёмся.

Мужчина в костюме выпрямился. Хищные глаза яростно сверкнули.

– Какой ты простой, Геннадий. Всё в деньгах меряешь.

Затем кивнул своим телохранителям.

– Ладно, ребята, давайте работать.

Серые здоровяки кивнули и зашагали к прилавку, поигрывая мышцами.

– Нет, ну давай договоримся, Семёныч?! Ну ты чего? – голос дяди Гены вмиг стал заискивающим. – Ты ж не забывай, Вить, мы под Лампой ходим, она и обидеться может…

Старик захрипел, когда сильная рука схватила его за горло и вытащила из-за прилавка, бросив на пол. Раздался глухой звук удара и стон.

– Погодите-ка, парни…

С видимой неохотой серые отошли на шаг. Кот размял шею, одарив нас беглым взглядом и внезапно дружески кивнул, словно здороваясь. Затем, словно вспомнив зачем вообще пришёл в магазин, вздохнул и направился к прилавку.

– Итак, Гена, шутки кончились. Или говоришь, что чинил телефон. Или сам идёшь на запчасти. Считаю до трёх. Раз!

– Но, Вить…

– Два! И Лампой меня не пугай. Это мелкая шушера вроде тебя под ней ходит. А она подо мной, понимаешь? Так что? Два с половиной…

– Ладно-ладно! – примирительно замахал руками дядя Гена, упав на колени. – Это Малой делал. Малой! Он недавно только, учится ещё… Но руки золотые, не трогайте, а?

– И ты доверил мой заказ какому-то новичку?! – в голосе Кота слышалось изумление. – Ты что, совсем из ума выжил?

– Да не знал я, что это твоя мобилка… – зло сплюнул на пол старик, шмыгая разбитым носом. – Знал бы, в жизни заказ бы не взял.

– И где этот… юноша… – оскалился Кот. – Недалеко, я надеюсь?

– В подсобке. Но может…

– Не может! – отрезал Кот. – Зови давай.

Дядя Гена затравленно оглянулся по сторонам, затем как-то весь сник и понуро поплёлся к двери в дальнем конце помещения.

– Учти, если свалить решишь – спалю всё здесь к чертям! – беззаботно крикнул Кот в удаляющуюся спину. Затем повернулся к нам. – Приветствую вас, господа. Позвольте заметить, что если вы пришли за покупками, то нелишним будет обратить внимание на терминал, лежащий во-о-он на той полочке, у двери. На чёрном рынке можно выручить целое состояние, если подлатать немного.

– Ссссспасибо… – прошипел Глист, стараясь скрыться от пристального взгляда хищных глаз. – Мы просто посмотреть зашли…

– О, это вы зря. – Кот благожелательно улыбнулся. – Знаете как говорят: если надоело сидеть без денег, можно попробовать для разнообразия встать. Присмотритесь к вещице, прошу. Потом спасибо скажете.

Взгляд мужчины скользнул с Глиста на меня.

– О, а о вас я уже наслышан… Авдей, да?

Глист одними губами прошептал: «бабки».

– Ага… – промямлил я, чувствуя как страх сжал сердце ледяной хваткой.

– Очень рад познакомиться. Меня Виктор Семёнович зовут. Уверяю, вам понравится в муравейнике… Если, конечно, снова не захотите впутаться в неприятности.

Я застыл боясь пошевелится, а Глист так и вовсе вжался в стеллажи, словно надеясь пройти насквозь. Но Кот только улыбнулся:

– Рад был с вами познакомится, господа, но увы, не могу долго говорить, дела, сами понимаете.

В этот самый момент дверь в подсобку приоткрылась и в магазин вошёл дядя Гена, толкающий впереди себя смуглого, чумазого паренька лет шестнадцати. Остановившись перед прилавком, парень громко шмыгнул носом и потупился.

– Ты это чинил? – мягко, почти по-отечески спросил Кот, вынимая из внутреннего кармана пиджака древний мобильный.

Юноша вскинул голову и внимательно осмотрел трубку. Затем кивнул.

– Очень хорошо. – пробормотал Кот, обходя кругом. – Соврал ты мне Гена. Нихрена у него руки не золотые.

Лёгкий кивок и на плечи парня опустились тяжёлые клешни серых.

– Хотя, честно сказать, какая разница. Они ему всё равно больше не понадобятся. – Кот поморщился. – Ладно, пора и честь знать. Честь имею, Геннадий. Лампе привет передавай и напомни, пусть долг закроет, моё терпение не безгранично.

Серые потащили упирающегося и испуганно озирающегося парня к двери. На мгновение наши взгляды встретились и меня передёрнуло от безмолвной мольбы. Звякнул колокольчик.

Пальцы сами собой сжались в кулаки, когда я, пересилив одеревеневшие голосовые связки произнёс:

– П… Погодите.

Воцарилась звенящая тишина. Затем Кот медленно повернул голову.

– Да?

Я физически почувствовал, как Глист за моей спиной медленно съехал на пол и закрыл голову руками.

– Давайте попробую починить.

Глаза Кота изумлённо расширились. Его крепкая рука вновь скользнула во внутренний карман пиджака.

– Ну-ну…

Все присутствующие затаив дыхание наблюдали, как он подходит ко мне, поигрывая лежащим на ладони древним мобильником.

– Ну глянь.

Взяв протянутую трубку, покрутил её перед глазами. Запах пластика, почерневшие контакты. Плохо, но мало-ли.

– Можно попробовать…

– Нет, Авдей. Здесь так не принято… – мягко сказал Кот, наклонившись ко мне поближе. В густой бороде сверкнули острые зубы. – Ты вот меня сейчас обнадёжишь, а потом, расстроишь внезапно. И что прикажешь тогда делать? Подумай, может не надо оно тебе?

Я сглотнул комок в горле и перевёл взгляд на застывших в дверном проёме серых, крепко держащих замершего пацана. В его широко открытых глазах плескалась надежда.

– Берусь. Два-три дня и…

– До завтра. – покачал головой Кот. – У меня нет времени ждать.

– Хорошо, до завтрашнего вечера… – согласился я, чувствуя как на душе скребут кошки.

– Что за работу хочешь? – поинтересовался Виктор Семенович. – Сколько?

– Пацана отпустите, пожалуйста. А трубку я бесплатно починю.

Кот улыбнулся, оценивающе разглядывая меня. Затем, словно убедившись в чём-то, удовлетворённо крякнул и махнул рукой. Серые разжали клешни и пацан опрометью кинулся через весь магазин и скрылся в подсобке.

– Зря… На финансовой подушке спится лучше, чем на ортопедической… Впрочем, твоё дело. – мужчина улыбнулся и направился к двери. – До завтра, рад был повидаться!