Anamnesis. Том 2

– Я постараюсь, – прошептал Он.

– Не постараешься, а сделаешь! – прикрикнула Она.

– Да… сделаю!

Он затаил дыхание и принялся лепить новое тело. Прямо за спиной сидящего на корточках у разгорающегося костра лейтенанта.

Торопясь, пока тот не разогнулся, Он собирал воздух. Сгущая, уплотняя его до состояния видимости. Вот уже готов полупрозрачный, мягкий пока фантом. Теперь – насытить, утрамбовать воздух внутри него до плотности тела. Его тела. И свернуть новыми, сильными руками шею врагу. Который в него стрелял.

Новое тело уже почти готово. Он приготовился перебросить в него сознание. Пора…

29 сентября, Ноябрьский район,22—20

Я поднялся на ноги и с наслаждением потянулся: от долгого стояния на коленях ноги затекли совершенно. Кровь, возвращаясь в освобождённые конечности, принялась колоть их сотнями маленьких иголок. Я поморщился и посмотрел на часы.

Когда же прилетит вертолёт? Пока мне удалось худо – бедно стабилизировать состояние Антона Иваныча: по крайней мере, асфиксия ему не угрожает. Но что случится через пять минут, через десять – неведомо. И что я смогу сделать тут, посреди степи, да с голыми руками? Пусть даже, вооружёнными сапожным ножом.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я посмотрел на лейтенанта. Тот сидел поодаль от дороги на корточках над разгоревшимся костром. Огонь весело плясал, озаряя оранжевыми сполохами Семёна и кусок ночи вокруг него.

Темнота позади участкового вдруг зашевелилась и стала меняться. Я протёр глаза и всмотрелся: за спиной лейтенанта, прямо из воздуха проявлялся невнятный, полупрозрачный силуэт. Будто изображение на фотобумаге, помещённой в ванночку с проявителем. И с каждой секундой фантом приобретал всё более чёткие чертания!

Прозрачные руки потянулись к голове лейтенанта…

– Семён! Семён, сзади! – не помня себя от ужаса, заорал я. И рванул к нему.

Надо отдать должное реакции участкового: не оглядываясь, прямо с места он головой вперёд прыгнул через костёр, перекатился в кувырке с другой его стороны и вскочил на ноги уже с пистолетом в руке. Оказавшись лицом к лицу с призраком.

– Стреляй! – мне до них оставалось бежать ещё метров десять.

Но лейтенант замер. Он смотрел в прозрачное лицо фантома и медлил. Какую-то секунду…

Неведомой твари этого хватило. Глухо хохотнув, она пинком длинной ноги выбила пистолет из руки оцепеневшего Семёна. Оружие улетело далеко в темноту.

Существо медленно пошло вокруг костра. Лейтенант – тоже, но в другую сторону. Они закружили вокруг высокого пламени.

Я подлетел к твари как раз в тот момент, когда широкая полупрозрачная спина оказалась прямо передо мной, искажая, преломляя багровый свет костра. Недолго думая, я с размаху всадил в неё сапожный нож. Тот самый.

Рука вошла в странную упругую субстанцию почти по локоть. Существо взвыло басом на всю степь. И, молниеносно обернувшись, с разворота ударило меня прозрачной ручищей в грудь.

Ощущение было таким, будто в меня на полном ходу въехал облепленный подушками танк. Моментально забыв, как дышать, я улетел далеко назад, во мрак. И весьма болезненно там приземлился. К счастью, не потеряв сознания от чудовищного удара. От дороги донёсся истошный визг Оксаны.

Лейтенант, молодчина, не растерялся. Воспользовавшись тем, что внимание твари отвлеклось на мою скромную персону, он пнул ногой костёр. Горящий хворост, разбрасывая тучи искр, взметнулся в воздух и обрушился на голову фантома. Тварь тут же охватило пламя.

Жуткий, непередаваемый вой огласил степь. Прозрачное нечто кружилось в центре новообразованного костра, завывая и пытаясь сбить с себя пламя. Которое упорно не сбивалось.

И вдруг всё стихло. В какое-то мгновение тварь просто растворилась в воздухе. Головёшки, прилипшие к её голове и плечам, потеряв опору, упали на землю. Разорённый костёр неторопливо принялся затухать.

Наступившая тишина была осязаемой: будто ваты в уши натолкали. Первым её нарушил Семён:

– …… …… …… ……ь! Док, ты живой? Что это было?

– А я знаю? – кряхтя, я с трудом поднялся с земли.

– Это он же? Ну, которого я подстрелил?

– Похоже на то! По крайней мере, по размерам подходит. И по повадкам. Только этот прозрачный был, а тот – нет.

– Палыч, а ты знаешь, эта тварь мне кого-то напомнила… я потому и замешкался тогда с выстрелом, – задумчиво сообщил лейтенант.

– Да?! И кого же?

– Да не понял я. Лицо, понимаешь, прозрачное, черты расплываются. Но что-то знакомое, точно!

– Может, что-то из фильмов ужасов? – хмыкнул я. Постепенно ко мне возвращалось чувство реальности.

– Да ну тебя! Я серьёзно говорю: что-то знакомое, – обиделся Семён и, подхватив с земли горящую ветку, пошёл в темноту, – Надо пистолет найти.

– Ладно, не злись. Всё равно мы с тобой сейчас ничего путного не придумаем. Давай лучше костёр обратно соберём, пока совсем не угас, – предложил я и, обернувшись к дороге, крикнул, – Оксана!

– Что?

– Как там Антон?

– Так же. Дышит спокойно, я трубочку держу!

– Молодец. Держите. Скоро уже вертолёт должен прилететь!

Подтверждая мои слова, в небе послышался нарастающий рокот мотора.

30 сентября, Кобельки, участковая больница, 00—18

Лейтенант допил свой чай и вздохнул:

– Весёлый нынче денёк вышел, верно, Палыч?

– Да уж! – согласился я мрачно, – День удался. А особенно – ночь.

Мы сидели в моём рабочем кабинете уже почти час. И чаёвничали, обсуждая случившееся. Наша миссис Хадсон, она же Клавдия Петровна, едва успевала пополнять запасы кипятка и заварки. Деликатно не задавая вопросов. За что мы были премного ей благодарны.

– Знаешь, что меня интересует больше всего, Семён? – поинтересовался я.

Он уставился на меня:

– Теряюсь в догадках. Лично меня в этой истории интересует всё!

– Если эта прозрачная тварь и есть наш маньяк, то почему он набросился на тебя? Почему не на Оксану? Нелогично получается как-то.

Лейтенант задумался:

– Да, нестыковочка. Хотя… Допустим, он здраво рассудил, что из всех нас я представляю для него наибольшую опасность. Ну, хотя бы потому, что вооружён. Вот и решил сначала устранить меня, как досадную помеху, а уж потом спокойно, не торопясь, добраться до Оксаны. Резонно?

– Не совсем. Что ему мешало дождаться удобного момента, когда Оксана останется одна и завершить начатое? Почему он так спешил, вот что мне непонятно, – не согласился я, – Смотри, что получается: он преследует женщину, почти настигает. Тут, к счастью, появляемся мы с тобой. Ты стреляешь в маньяка и, похоже, ранишь его. По крайней мере, пули причинили ему сильную боль: вспомни, как он ревел тогда!

Семён кивнул.

– По идее, впервые получив такой отпор, он должен был затаиться на какое-то время, зализать раны. А вместо этого, буквально через несколько минут после ранения, тварь вновь нападает. И не на Оксану, а на тебя! К чему такая спешка? Почему он полез на рожон? Непонятно. Мне кажется, мы с тобой что-то упускаем из виду. Что-то важное, – закончил я свои дедуктивные выкладки.

Лейтенант пожал плечами:

– Возможно, упускаем. Даже наверняка. Мы ничего не знаем об убийце. Вернее – даже больше, чем ничего. То, что мы с тобой сегодня увидели и узнали, ничего не объясняет. Кроме отсутствия следов на месте преступления: если убивали эти фантомы, которые потом бесследно растворялись – понятно, почему мы не находили следов. Зато появляется один большой вопрос: убийца – он кто? Человек? Или нечто иное?

Теперь пришла моя очередь плечами пожимать:

– Семён, я не знаю. Как и ты. Могу лишь предположить: он – человек. Обладающий некими удивительными, необъяснимыми с научной точки зрения способностями. Человек, который может создавать себе двойников. Дублей. Ты Стругацких читал?

– Было дело, – кивнул лейтенант.

– «Понедельник начинается в субботу» помнишь? Там сотрудники НИИ ЧАВО себе дублей создавали. Только в книге – с мирными целями, а наш маньяк – с преступными.

– Так то ж фантастика!

– А то, что мы сегодня видели – это что?! Обычное дело для Кобельков? Пустяки, дело житейское, с кем не бывает?! – взвился я.

– Ладно, Палыч, не заводись. Может, ты и прав. Сейчас мы всё равно этого не поймём: мало вводных. Давай лучше подумаем, что дальше делать будем? – примирительным тоном спросил Семён.

– А что делать? Оксану мы с мужем в Нероград отправили: туда, надеюсь, убийца не дотянется. Наверняка не дотянется, иначе убийства не ограничивались бы только здешними местами. Значит, у маньяка есть какой-то лимит по расстоянию до цели. Уже хорошо.

– Угу, – лейтенант приканчивал очередную чашку чая.

– Далее: я, как и планировали, проверю архивы. Если выяснится, что все убитые наблюдались у Марии Глебовны, придётся установить за ней наблюдение. Возможно, она нас выведет на убийцу. Кстати, теперь-то мы знаем точно, что она не убивала. По крайней мере, лично.

– Точно! – опять согласился Семён.

– Идём дальше. Надо будет срочно поднять списки всех беременных в окрестных сёлах… ну, в радиусе поражения нашего маньяка. И взять их под охрану.

– Сдурел?! – лейтенант поперхнулся чаем, – Где я тебе столько народу возьму? Ты хоть представляешь, сколько в округе может быть беременных?!

– С трудом, – честно признался я, – Но другого способа обезопасить их, пока ты не поймаешь убийцу, я не вижу.

– Пока мы не поймаем! – вредно поправил меня участковый.

– Мы, так мы, – не стал возражать я. Чего уж греха таить, заинтересованость лейтенанта во мне, как в носителе интеллектуального начала, мне льстила.

– Палыч, пошли спать! – неожиданно прервал мои разглагольствования Семён, – Утро вечера мудренее. У меня мозги уже отключились.

Я прислушался к себе – и понял, как смертельно устал:

– Пошли. Я тоже уже в кому впадаю.

Проводив лейтенанта до машины, я побрёл в свою «квартиру». Улыбаясь в предвкушении встречи с Алей.

Но её дома не оказалось. В растерянности я стоял над заправленной кроватью и чувствовал, как в душу проворно вползает пустота.

Не позволяя ей заползти целиком, я выскочил в коридор и устремился в приёмное отделение.

Клавдия Петровна усердно и неторопливо крутила из нарезанных бинтов марлевые шарики. На столе перед ней накопилась уже изрядная куча.

– Клавдия Петровна, вы Алю не видели? – спросил я, стараясь быть спокойным. Получалось с трудом и неубедительно.

– Аленьку-то? Видела, как же! Она минут пять, как вышла…

– Куда вышла?! С кем?! – моё показное спокойствие как рукой сняло.

– Одна, конечно. На крыльцо. Наверное, просто воздухом подышать…

Не дослушав фельдшерицу, я выскочил на крыльцо. Снаружи никого не было. Вряд ли Аля вышла подышать воздухом: было довольно холодно, да ещё и ливень зарядил. Почти летний, с крупными, увесистыми каплями. Вот только холодный.

– Аля! – негромко позвал я и огляделся.

Никто не отозвался. Глаза уже привыкли к темноте и я увидел вдалеке светлое пятно, удаляющееся в сторону леса.

– Аля! – позвал я уже громче и устремился за ней.

Далёкий силуэт не приближался, несмотря на то, что я почти бежал. Правда, бежать по скользкой старой траве было весьма затруднительно: ноги разъезжались, я то и дело поскальзывался, а несколько раз – и вовсе падал. Но упрямо поднимался на ноги и продолжал погоню за светлым пятном в ночи.

Девушка вошла в лес. По моей спине опять пробежался холодок страха: куда же она одна, да в такое время! Я ещё ускорился.

В лесу темень стояла несусветная. Сердце моё упало: я вертел головой во все стороны, но не видел в темноте ни малейшего просвета. Аля исчезла!

– Аля! – уже во всё горло крикнул я.

Бесполезно! Шум дождя перекрывал все остальные звуки. По какому-то наитию, я помчался вперёд. Уворачиваясь от бегущих навстречу деревьев и прислушиваясь к ночи.

Несколько минут я нёсся по спящему лесу. Куда – я не знал. Зато знал, зачем. Вернее – за кем. Где то там, в большом тёмном лесу, была моя Алька. Одна.

Деревья вдруг расступились, выпуская меня на большую поляну. И я увидел.

Она кружилась в самом центре поляны. Раскинув руки, запрокинув голову и подставив лицо дождю, Аля танцевала под ним. В ритме капель, покидающих небо. Под музыку осени.

Я тоже услышал её. Любуясь тонкой танцующей фигуркой, я вдруг понял, что шум капель давно уже слился в странную, чарующую музыку. Которая заполнила собой всё: тёмный уснувший лес, плачущее небо, умирающую траву под ногами… И моё сознание.

Я стоял, слушал и смотрел. Аля кружилась в своём странном танце и временами мне казалось, что она взлетает, отрывается от земли, перепархивает с места на место, словно огромная бабочка.

Я смотрел – и боялся, что музыка стихнет, и танец закончится. Будто восьмиклассник, впервые набравшийся смелости пригласить на танец предмет своих мечтаний – и теперь с трепетом ожидающий окончания песни.

Боялся – и в то же время желал этого.

Потому что Аля сейчас была не со мной. И не здесь. Она танцевала в своём, неведомом и недоступном мне мире. Далёком и совершенно чужом. Понимание этого настигло меня сразу же, едва я увидел кружащуюся в дожде фигурку.

Да – не со мной. Да – не здесь. Да – чужая…

Но, Господи, как же это было красиво!

Я стоял и смотрел. Понимая, что ничего, более прекрасного, я никогда не видел и не увижу…

Спустя вечность дождь кончился. И, вместе с ним, стихла волшебная музыка.

Аля подошла ко мне и обняла за шею:

– Спасибо, что не остановил меня, Кот!

– Ты видела меня?

– Я танцевала для тебя.

– Это было красиво. Очень красиво.

– Да. Я знаю.

– Ты замёрзла, наверное? – я стащил с себя куртку и укутал Алю.

– Не замёрзла. Но всё равно, спасибо. Ты её согрел. Я люблю твоё тепло, – улыбнулась она.

– Не уходи больше так, Кошка! – попросил я её.

– Как?

– Так… внезапно.

– Не буду, – серьёзно пообещала она, – Пошли домой?

– Пошли.

Не торопясь, обнявшись, мы побрели по мокрому ночному лесу. Домой.

30 сентября, Кобельки, участковая больница, 03—25

Аля уснула, уютно устроившись головкой на моём плече. Я слушал её спокойное, немного посапывающее дыхание, перебирал рыжие волосы и смотрел в потолок. Не спалось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.