Инсталляция

– Добро пожаловать! – совершенно некстати сказал он по-русски, – Как добрались?

– Были проблемы? – спросил один бородатый тоже по-русски, но с акцентом.

Эмиль Валерианович тут же почувствовал, как взмокли его ладони, а голос пришел в фальцет.

– Почти нет, – ответил он быстро.

– Что значит почти? – спросил второй, сверля маленького мужчину холодным взглядом.

Эмиль Валерианович хотел уже сказать, что не было совсем, и даже открыл рот, но так и не решился произнести фразу и только жалко пожал плечами.

– Почему на якоре сидит человек? – спросил первый.

– Не знаю, может, пьяный? – предположил Эмиль Валерианович.

Один из бородачей скрипнул зубами так, что это услышал маленький полный мужчина, в один миг ставший еще меньше.

– Придется его снять, – сказал второй небритый, – а ты пойдешь с нами и расскажешь, что он там делал.

Отдав короткое распоряжение матросам, трое мужчин спустились в трюм, где стоял длинный стол, в нос шибануло рыбой. Мужчины в кожаных куртках уселись с одной стороны. Маленький человек, державший зеленую сумку на коленях – с другой. Он быстро стал рассказывать о бухгалтере из Москвы, о том, как он собрал документы и записал телефонные переговоры, о том, как попытался продать документы, и их отобрали силой. О том, как он кинулся за ними вдогонку, и о том, как за ним увязалась девушка, которая была в него безумно влюблена. Эмиль Валерианович опустил все, что касалось Макса, и поведал о том, как он вычислил Руслана и девку, и о том, как она сбежала несколько часов назад. О том, что он осмотрел каждую каюту, каждый метр яхты, а на якорную цепь взглянуть не догадался.

И без того каменные лица собеседников становились еще суровее. Когда Эмиль Валерианович закончил, один из них снова скрипнул зубами, что привело мужчину в состояние паники, и он снова стал пересказывать историю.

Его, теперь уже сбивчивый, рассказ прервал матрос, одетый в шляпу и плащ, приведший девушку в джинсовом костюме и молодого человека со связанными скотчем руками.

– Эти люди едут с нами, – сказал небритый матросу в шляпе, – предупредите капитана.

* * *

Два человека в белых рубашках просматривали смонтированную видеозапись. Иногда они комментировали происходящее на экране. Мужчины курили по очереди, чтобы в маленькой комнате не скапливался сигаретный дым. Окон в помещении не было, что наводило на мысль о хорошо оборудованном подвале. В одной стене все же был застекленный проем, но без привычной рамы и форточки, да и выходил он не на улицу, а в соседнюю комнату, где из мебели находился единственный стул, поставленный в центре.

– Хорошо врет, уверенно, с размахом, – говорил тот, что ниже ростом.

– Хорошо, – согласился второй.

– Одно не пойму, зачем этот цирк? Или в ФСБ разучились работать, или я ничего не понимаю в этой жизни.

– Ведь интересная история, – сказал второй. – И это может быть хорошим прикрытием.

– Девчонка?

– Да. Ну подумай, кто поверил бы этому бухгалтеру, не окажись рядом с ним этой сумасшедшей? Вот ты бы поверил?

– Именно. Слишком правдоподобно. Уж больно полкотой отдает от его истории: родился, учился, побрился. Будто полковник эту легенду сочинил. Не то, что девка, эта за словом в карман не лезет. Познакомилась по электронной почте, разыскала, увязалась, пряталась, парню бутылкой по башке. Каково? Форменный Голливуд.

– Тогда получается, если этот Руслан – подстава, он должен был в первую очередь от нее избавиться.

– В том-то и дело, что девчонка для него – алиби. Сумасшедшее, но настоящее. Такое не подготовишь.

– Допустим. Допустим, он – подстава. Но зачем? Какой смысл? Агентуру внедрить можно и более простым способом. Без этого цирка.

– Заметь. Он и не внедряется. Никакого интереса, кроме денег. Хотел получить бабки и отвалить. А зачем тогда, спрашивается, весь этот сыр-бор? Нет, тут дело в другом. Здесь в документах что-то. Кстати, разговоры реальные?

– А кто же знает? Голоса похожи, а экспертизу сделать – нужно время. И, самое главное, автор нужен.

– А автор теперь далеко, не так ли?

– И подопечный наш на это упирает. «Спросите Лайпанова, он меня знает». С удовольствием спросили бы, только найди его.

– Я думаю так: если парень – подстава, он знает, что Лайпанов сейчас на Лубянке, а скорее всего, уже растворился в соляной кислоте, и поэтому играет в наглую. Как считаешь?

– Возможно. Возможно и то, и другое.

– Да. Вся эта история для меня разложилась на три ветки. Первый вариант – бухгалтер не врет. Акцию в Москве провели те, о ком он говорит, что в принципе реально, реальна его история, и противоречий здесь нет. Второй вариант – операцию проводило ФСБ. Тут одно «но»: девчонка. Третий вариант – совместная операция.

– Мне бы это в голову не пришло.

– Мне бы тоже не пришло, если бы не рязанские учения. Я, извини, тебя все же старше, и опыт работы у меня больше, а он мне как раз об этом и говорит.

– А смысл?

– Тот же. Обе стороны получают то, что хотели. Есть у русских поговорка такая: рука руку мылит. Вот послушай. Если проводятся учения, то делается это с одной понятной целью: либо показать, либо посмотреть. Предположим, что посмотреть, хотя, что тут смотреть, я не знаю, но допустим. Заложили муляж устройства, поставили таймер. Что должен делать учебный террорист?

– Скрываться.

– Правильно. Скрываться, а не стоять возле дома и ждать, когда его возьмут, что и произошло. А что должны делать правоохранительные органы? Правильно, его задерживать. Иначе какой смысл? Тренируются МВД, ФСБ, другие силовики. Но никто население не тренирует, да и смысла в этом нет. А значит, должен быть в этих учениях телефонный звонок о том, что дом заминирован, понимаешь?

– Но позвонил местный житель.

– Правильно. Наблюдателей там не было, террористы об этом знать не могли, а если бы он не позвонил? Ну не оказалось в данный момент случайного свидетеля, или оказался бы он лопухом?

– Пу-фф, – мужчина театрально надул щеки.

– А еще я тебе скажу, что на каждые учения пишется план. Этот план утверждается, подписывается и проходит определенный круг бюрократических этапов, в результате которых об учениях известно всем заинтересованным лицам. Ну не видел я таких учений, чтобы о них никто не знал, просто не видел.

– Что же получается?

– Получается картина нехорошая, а проще говоря, отвратительная. Если мы с тобой выпустим этого паренька и девчонку, а он окажется эфэсбэшником – попадем под подозрение. Если не окажется, и его история подтвердится – начнется междоусобица, охота на ведьм. А мы с тобой будем теми людьми, которые это могли предотвратить, но не сумели. Про третий вариант я даже думать не хочу.

– Что же делать? Ликвидировать?

– Нельзя. Явка на контроле, документы эти в Грозном очень хотят увидеть, поэтому и использовали наш канал.

– А, если их не довезут?

– Получим мы с тобой за плохую работу, но это не главное. Главное, что мы должны быть уверены на все сто, и…

– Что «и»?

– Человечка придется разменять.

* * *

Махачкала. А чему удивляться? Трехэтажной резиденции на краю города или людям славянской национальности в белых воротничках? Светлана не удивлялась. Она стала привыкать, что ее жизнь превратилась в мелькающие кадры кинопленки, каждые несколько дней меняющие место. Она сама этого хотела. Теперь она получила парня, которого считала девушкой, подвал на глубине трех метров и допрос с пристрастием. До полноты жанра необходим был побег с перестрелкой и погоней, но все решилось иначе. Настолько иначе, что ожидать этого она никак не могла.

– Сегодня вы улетаете, – сказал мужчина в белой рубашке.

– Куда? – лениво спросил Руслан, все время пребывавший в подавленном настроении.

– Нашелся покупатель на ваш товар.

– В Москве?

– Нет. В Грозном.

– Не знал, что туда есть рейсы.

– Один есть, билеты заказаны. Полетите первым классом.

– Вообще-то, я не собирался путешествовать по горячим точкам, – признался Руслан.

– Что же вы, молодой человек, хотите и рыбку съесть, и денежки посчитать?

– Наверняка, это небезопасно.

– Вам бояться нечего. У вас провожатой будет женщина-вамп.

Руслан посмотрел на сидевшую на скамейке Светлану и покачал головой.

– Ну уж нет. Она здесь совсем не причем.

– Зато какой попутчик, а? – усмехнулся мужчина.

– Послушайте, черт с ними, с деньгами, отпустите нас, и дело с концом.

– Вы забыли сказать, что никому не расскажете.

– Да за нами ФСБ по пятам бродит, не собираемся мы ничего говорить.

– Разумеется. Вот я вам и предлагаю шанс. Долетите до Грозного, получите деньги, купите новые документы, там это несложно, и на лазурный берег. Хотите – в Турцию, хотите – на Кипр. Вы, девушка, хотите на Кипр?

– Я его не брошу, – уверенно ответила Светлана.

– Вот видите, ваша девушка ведет себя правильно, а вы не очень последовательны.

Руслан криво улыбнулся и осмотрел человека в рубашке:

– Вы знаете, что я прав. И выбора у меня нет?

– Теперь нет.

Глава 11

Узкая полоска земли, ограниченная лесополосой и автодорогой, подходила к двум арочным ангарам, покрытым блестящими листами металла. Невысокий забор из колючей проволоки, бетонное ограждение, куски конструкций, кучи строительного мусора – все это мало напоминало аэродром. Тем не менее, именно сюда подъехал джип и припарковался возле ангара. Два человека появились из-за сооружения и деловито стали разбирать проволочное заграждение. Работа не заняла у них и пяти минут. Покончив с препятствием, один из них вернулся в ангар, а второй подошел к машине.

– Погода портится, – сказал он в открытое окно водителя.

– Это хорошо. Чем хуже, тем лучше.

– Надо пройти горный участок по хорошей погоде.

Водитель вышел из машины, обойдя ее вокруг, открыл заднюю дверцу и подал Светлане руку со словами:

– Прошу вас, мадам.

– Спасибо.

– А вы, господин Майларов, сами уж как-нибудь. И не забудьте мешочек.

– Кто вы? – спросила Светлана, оборачиваясь к водителю.

– Какая разница?

– Вы русский?

– Очень долго жил и работал в России.

– Служили, наверное.

– Смотрите, милое создание, ваш язычок доведет вас до Киева.

Он облокотился о бампер и закурил, смотря, как два человека выкатывают из ангара старенький красный ЯК-18.

– Думаете, он еще летает? – спросила Светлана.

– О-о, на нем еще Водопьянов летал, северная машина, проверенная, – водитель растоптал каблуком окурок и посмотрел в салон, где на переднем сидении находился типичный кавказец с отчаянными усами и синими небритыми щеками. Он старательно прижимал к уху гарнитуру радиостанции и зачем-то закатывал глаза, показывая удивительно чистые, почти синие белки.

– Ну что там?

– Тишина, – сказал кавказец.

– Режим радиомолчания, – задумчиво промычал водитель, и, обращаясь к Руслану и Светлане, бодро скомандовал:

– По машинам, девочки, мальчики, вперед!

Светлана, Руслан и кавказец пошли за водителем. Они приблизились к самолету, уже стоявшему вначале площадки, водитель вполголоса отдал несколько указаний кавказцу и пожал протянутую руку.

– Удачи вам, дети мои.

Руслан презрительно посмотрел на водителя и, поднявшись по крылу, исчез в салоне.

– А вас, девушка, я, честное слово, не хочу отпускать.

– Почему?

– Не знаю, – развел руками мужчина, – понравились вы мне.

– Что же вас удерживает?

– Работа. И знаете что? Берегите себя…

Водитель не успел договорить, пилот завел двигатель и наполнил воздух оглушительным треском.

– Что? – спросила Светлана, прикладывая ладонь к уху.

Но мужчина только сделал знак рукой, показывая, что пора садиться в самолет, и отошел в сторону. Последним на крыло забрался кавказец. Он сел в кресло второго пилота, пристегнул ремень безопасности и посмотрел на соседа, занявшего место, где обычно в машине садится водитель.

Сходство с машиной было велико. Салон самолета по своим размерам напоминал «Волгу», а по планировке – «Запорожец». Два передних места – для пилотов, три посадочных сзади – для пассажиров, две двери с каждого борта. Если бы не два велосипедных штурвала и не большая панель с разноцветными приборами, можно было подумать, что ЯК прокатится по полосе, свернет на дорогу и поедет по ней, обгоняя легковушки и грузовики.

– О чем вы там говорили? – спросил Руслан.

– Ты ревнуешь?

– Вот еще.

– И правильно. Он мне свидание назначил.

– У амбара в полночь?

– У памятника Пушкину в полдень.

Руслан ехидно хихикнул, в это время пилот подвинул правой рукой рычажок на панели между креслами, и двигатель заработал на полных оборотах. Самолет сорвался с тормозов и быстро покатился по полю, стуча колесами о неровности грунта. Стук отдавался во всем корпусе летательного аппарата. Казалось, машина вот-вот рассыплется. Светлана с недоверием посмотрела на пилота. Он был совершенно спокоен и легко оторвал самолет от земли, бросив его вправо и резко уйдя на разворот. Машина выровняла курс и понеслась к линии горизонта, оставив на узкой полоске земли джип, теперь уже напоминавший игрушку.

– Боишься? – крикнул Руслан, сжимая Светланину ладошку.

– Руслан, какая муха тебя укусила? Или ты снова становишься человеком?

– Хватит болтать, – обернулся назад кавказец.

– Заткнись, – грубо сказала Светлана, – я со своим парнем разговариваю.

– За горизонтом смотрите, – ответил опешивший кавказец и надел большие белые наушники.

– Ты умеешь разговаривать с людьми! – похвалил Руслан

– Что он имел в виду? – напрягая связки, спросила Светлана.

– Не знаю, может, опасается залетного вертолета?

– Руслан! А разве радары нас не видят?

– Нет. Радар может нас засечь только в пределах прямой видимости. Ты физику в школе учила? Мы летим низко, увидеть нас сможет только тот, кто выше. Есть такие самолеты с круглой антенной на хвосте, «Авакс», не слыхала?

– Откуда ты все знаешь?

– Хотел бы я знать все.

Пилот отпустил штурвал, и самолет понесся к земле. Он перешел в бреющий полет, почти касаясь пропеллером земли.

– Мне кажется, пилот поступает неразумно! – сообщила Светлана, чувствуя, как у нее вспотели ладони.

– А по-моему, он знает, что делает.

Машину стало подбрасывать. Повторять складки местности становилось все труднее. Равнинная местность быстро сменялась на холмистую. Полет стал больше походить на аттракцион с американскими горками. Светлана почувствовала, как ее начинает тошнить, и поискала глазами предмет, на котором можно отвлечь внимание. Не найдя ничего интересного в кабине, она выглянула в окошко и увидела бежавших врассыпную людей. Их было человек пятнадцать. Одетые в зеленые одежды люди падали на землю и забавно трясли ручками. Светлана хотела помахать им в ответ, но самолет взмыл над очередной сопкой и провалился вниз, вызвав новый приступ тошноты.

– Кому ты там махала? – спросил Руслан.

– Не знаю, люди какие-то.

– Мне один приятель рассказывал…

– Руслан, – перебила его Светлана, поворачивая голову парня к своим губам. – У тебя есть друг?

– Какой?

– Настоящий, не разлей вода, который придет в трудную минуту на помощь.

– Есть.

– Где он? Почему он тебе не помогает?

– С чего ты решила?

– Я его не знаю.

– Ты многого не знаешь. Например, того, что была у него в квартире.

– Да, наверное, – задумчиво отметила Светлана, и ее слова утонули в шуме двигателя. – А девушка у тебя есть?

– Какая?

– Какая? Ты парень смазливый, не дурак, не алкаш и не наркоман, холостой. На тебя девки должны вешаться. Ведь должны?

– Наверно, – заулыбался Руслан.

– И где они?

– Вот одна.

– Я не в счет, я – по переписке.

– А я извращенец.

– До какой степени?

– Абсолютный. Знаешь, есть в психологии такой термин, чувство оптимальной дистанции.

– Не знаю.

– Да наверняка слышала. Часто японцев в пример приводят, что они близко стоят, когда разговаривают.

– Что-то припоминаю, ну и что?

– Для каждого человека она индивидуальна. Представляешь, если для мужчины она маленькая, а для женщины – большая?

– Ты хочешь сказать, что у тебя эта дистанция очень большая?

– Наверное. Мне нравится общаться с женщинами на расстоянии, а вблизи они наводят на меня тоску.

– В Перми это по-другому называется.

– Не надо. С ориентацией у меня все в порядке.

– Кто бы говорил, извращенец.

Светлана заметила, что пилот поднял самолет над землей, и теперь он не падает в ямы после каждой сопки, а идет на высоте вершин совершенно ровно. Причина скоро стала заметна. Землю, словно большие куски ваты, стали закрывать лохмотья тумана, пока не превратились в однородную белую пелену. Кавказец и пилот стали оживленно спорить о происходящем на своем языке, иногда сопровождая пламенную речь не менее энергичными жестами.

– Руслан! – позвала Светлана. – Сейчас они подерутся, а грохнемся мы.

– Похоже, у нас неприятности, – насупился Руслан.

– Ты умеешь поддержать девушку в трудную минуту.

– Они говорят, что какая-то сволочь сообщила о нас по рации, и теперь нас ищет эскадрилья штурмовиков. Если бы не туман, пилот провел бы самолет над землей, но теперь он вынужден подняться, что сделает нас видимыми.

– А почему он вынужден подняться?

Руслан выразительно посмотрел на Светлану.

– Ах, да. Скажи, Руслан, а как ты узнал, о чем они говорят?

Но Руслан не ответил, а почти закричал пилоту:

– Эй, ты! Цель на девять часов.

Светлана повернула голову и увидела два крохотных, почти игрушечных самолета, идущих на снижение. В кабине воцарилась перебранка на смеси языков и жестов. Самолет затрясло, бросило вниз, и над стеклянной крышей ЯКа, оглушив присутствующих грохотом двигателя, величаво прошло сигарообразное тело с хищными отростками крыльев и свисавшими с них кассетами ракет.

– Нам конец, нам конец! – кричала Светлана, нисколько не стыдясь своего страха. – Есть здесь парашюты? Парашюты где, мать вашу?! Как нет?! Как нет?! О чем вы думали, сукины дети!?

Светлану бил озноб, и в тоже время ей казалось, что она воспринимает происходящее очень ярко и отчетливо. Двойка самолетов повторила маневр, зайдя по движению и дав залп двумя ракетами. Они прошли метрах в ста левее самолета, оставляя белый дымный след, и исчезли в тумане. Через пару секунд из него поднялись два столба земли, дыма и огня.

Произошедшее вмиг наполнило тишиной салон самолета, даже двигатель работал тише и ровнее. Присутствующим казалось, что если не говорить и не дышать, то так и будет, и никто не посмеет нарушить наступившую тишину. Ее прервал кавказец, произнесший длинную фразу, на что пилот отрицательно покачал головой.

– Что они говорят? – не выдержала Светлана.

– Они говорят, что штурмовик откроет огонь, если мы не обозначим себя и не сменим курс.

– Так пусть изменят!

– Вряд ли ты сумеешь их уговорить.

Светлана нагнулась вперед настолько, насколько ее пустил ремень безопасности, и закричала кавказцу:

– Я тут с вами умирать не собираюсь, а ну, меняйте курс!

Кавказец равнодушно посмотрел на Светлану и приподнял над ухом один из наушников, чтобы лучше расслышать сказанное. Но девушка поняла этот жест по-своему, ей показалось, что кавказец передает наушники, и она вцепилась в металлический ободок.

– Дай сюда, чурбан! – Светлана изо всех сил тянула на себя вожделенный прибор связи, пока не услышала хруст в крыльях и не почувствовала, как ее вдавило в кресло.

Она подняла глаза и сквозь стеклянный фонарь кабины увидела вместо неба ровное белое одеяло, которое в нескольких местах прорвали темные конусообразные вершины сопок. Горизонт повернулся на сто восемьдесят градусов, и земля, укутанная туманом, как и положено по законам физики, заняла место внизу.

Руслан поднял лежавшие между сидениями никем не востребованные наушники. Он протянул их Светлане. Кавказец, то ли отрезвленный пируэтом машины, то ли уловивший в этом смысл, не стал возражать. Светлана надела гарнитуру, шнура еле хватало, и она вынуждена была наклониться вперед.

– Красный самолет, красный самолет, обозначьте себя, открываем огонь через тридцать секунд, – пополам с шипением и треском долетело из эфира.

– Это красный самолет. Как слышите? Это красный самолет, прием!

– Они меня не слышат, – обиженно скривила губы Светлана.

Пилот нажал на штурвале кнопку, очень похожую на гашетку, и в наушниках стало почти тихо.

– Говори! – подсказал он, и Светлана услышала его совершенно четко и громко.

– Это красный самолет! Как слышите? Прием!

– Красный самолет, обозначьте себя, – наконец, сквозь помехи ответил холодный голос.

– Это я, Света.ру! – возбужденно закричала Светлана. – Вы меня слышите? Это мирный самолет!

В эфире возникла пауза, затем мужской голос спросил:

– Кто это говорит, я не понял? Красный самолет!

– Это я, Светлана.ру, бухгалтер из Перми. Со мной мой парень, москвич, не стреляйте, пожалуйста!

– Вот что Света.ру, – аккуратно выговорил холодный голос, – наберите высоту тысяча метров и возьмите курс двести двадцать градусов.

– Я не могу, – совершенно невинным тоном ответила Светлана.

– Почему? Вы не умеете управлять самолетом?

– Я им не управляю.

На этот раз пауза была продолжительной, после чего один из двойки опустил вниз крыло и прошел над стеклянной крышей ЯКа так низко, что можно было рассмотреть заклепки на его обшивке.

– Это ты, что ли, Света.ру?

– Я! Я, дяденька!

– А с тобой кто?

– Это не они с нами, это мы с ними.

Светлана повернулась к пилоту и, стянув с головы наушники, быстро спросила:

– Сколько мне ему еще зубы заговаривать?

Пилот нервно затряс губами, и Светлана поняла, что дела совсем плохи.

– Не понял, Света.ру, кто с вами?

– Это террористы, – ответила Светлана, – держат нас в заложниках.

– Это ты зря, – покачал головой Руслан.

– Придумай что-нибудь получше, умник, – огрызнулась Светлана.

В эфире снова возникла очередная пауза, разукрашенная далеким перестукиванием и треском сползающих друг на друга частот.

– Красный самолет, как слышите?

– Хорошо, хорошо, летчик, – удивляясь, каким глупым может быть разговор, ответила Светлана.

– Наберите высоту тысяча метров и измените курс. Если вы не сделаете этого в течение минуты, мы откроем огонь на поражение.

– Но я не могу.

– Сейчас другие времена, Света.ру. С террористами никто переговоров не ведет. К тому же… Впрочем, этого достаточно.

– Ты охренел, летчик? Мать твою, будь человеком!

– Красный самолет, у вас есть пятьдесят секунд.

– Летчик, перестань. Люди здесь, живые люди!

– Красный самолет, связь заканчиваю.

Светлана видела, как проворно двойка пошла на разворот и исчезла из виду.

– Они улетели, – обрадовалась Светлана.

Но Руслан разочарованно покачал головой.

Штурмовики зашли со стороны солнца на малых углах атаки, чтобы не мешало превосходство в скорости. Самолеты легли на курс ЯКа и теперь быстро догоняли его.

– Это СУ-24! – прокричал Руслан пилоту. – Штурмовик. Здесь на него не вешают ракет «воздух-воздух», не с кем воевать.

– Зато неуправляемых по четыре кассеты. Плюнет раз, и от нас заклепки не останется.

– Я не хочу, – скривила губы Светлана.

– Летчик! – отчаянно крикнула она. – У тебя дети есть?! Молчишь, сука. Чтоб с твоей дочкой также поступили!

Возможно, пилот ЯКа не нажал тангенту, и Светланины слова не улетели в эфир, возможно, их не услышал пилот штурмовика или просто проигнорировал, но ведущий самолет выпустил из-под крыла две струйки белого дыма, которые быстро побежали к красному самолету. До него оставалось совсем немного, когда красная машина резко задрала нос и, заваливаясь на крыло, ушла на «боевой разворот». Используя свою маневренность и теряя и без того маленькую скорость, ЯК остался выше, пропустив под собой несущиеся ракеты. Ведомый штурмовик без труда поймал в прицеле лишенную скорости машину и выпустил из пулемета короткую очередь, прошедшую наискосок по кабине ЯКа и отделившую от него куски пластика и обшивки, закружившиеся в воздухе. Самолет завалился набок и, быстро теряя высоту, понесся к земле, скоро исчезнув в белом одеяле тумана.

* * *

Группа из тридцати человек если и напоминала боевиков, то боевиков побитых. Впрочем, так оно и было. Потеряв более половины личного состава, полевой командир Алабек Саримов вел остатки сепаратистов к Урус Мартану, где должен был пополнить запасы боеприпасов и людских резервов. Это ему совсем не нравилось, но нести дальнейшие потери от артиллерии и авиации было совершенно глупо. Алабек размышлял сугубо о земных проблемах в тот момент, когда обстоятельства заставили его посмотреть в небо. Воздушной атаки он не ожидал. Его отряд шел берегом небольшой реки, плотно укрытой туманом. Видимость внизу была не более пятидесяти метров, подниматься на сопки было ни к чему, и обнаружить его маршрут авиация просто не могла. Конечно, у русских есть спутники с инфракрасным видением и черт еще знает какая техника, но тогда они просто шарахнули бы из установок залпового огня и перепахали несколько гектаров, не дав возможности поднять голову. Звук, который услышал Алабек, был самолетным. Два самолета идут на небольшой высоте, подходят ближе, еще ближе. Его люди бросаются врассыпную, ломая строй, занимают оборону. Но он не побежит, он будет стоять и смотреть, а когда они пролетят, громко крикнет: