Пустоши Альтерры, книга 2

Марцин покачал головой, его голос снова стал пропитанным уверенностью.

– Так что не надо говорить, что у вас не было выбора. Вы сами сделали его.

Он повернулся к старшим перевозчикам.

– Мы видим чёткую картину: караван двигался на износе не из-за обстоятельств, а из-за решений командира.

Он снова посмотрел на Жилина, на этот раз с лёгкой победной ухмылкой.

– И вот теперь, Вячеслав, скажите нам: стоило ли оно того?

Жилин не ответил. Он смотрел в одну точку перед собой, не выражая ни согласия, ни эмоций. Историю легко разбирать, сидя в тепле, под крышей, когда знаешь, как всё закончилось. В ретроспективе всё кажется простым: подожди час – и всё будет хорошо. Но тогда, в тот момент, решали минуты.

Ночные хищники выли совсем рядом, форпост был закрыт, люди были на грани. Никто не знал, починят ли ворота через час или через сутки.

И стоило ли тогда рисковать, оставаясь снаружи, когда единственный выход – двигаться дальше? Но это невозможно объяснить тем, кто находится в безопасности. Тем, кто не слышал этот вой, кто не чувствовал, как напряжение сжимает грудь железными клещами. Жилин знал, что какие бы слова он ни сказал – они не передадут той ночи.

Рудольф Марцин ждал несколько секунд. Потом усмехнулся, покачал головой и выпрямился.

– Ну что ж. Видимо, ответа мы не услышим.

Он развернулся к Старшим перевозчикам и громко, чётко произнёс:

– Я думаю, нам пора вынести вердикт.

В зале снова воцарилась гробовая тишина. Жилин ожидал, что решение будет быстрым и формальным. Протокол. Чёткие выводы. Наказание по уставу.

Ведь так работала Гильдия, верно?

Он видел перед собой людей, которые, как ему казалось, уже вынесли свой вердикт ещё до того, как он вошёл в этот зал. Бюрократы, привыкшие работать с отчётами, цифрами и формальными нарушениями. Их дело – следить за порядком, а не вникать в обстоятельства.

Но теперь, когда он вгляделся в облик Старших Перевозчиков, понял, что всё не так просто.

Центральное место за столом занимал мужчина с тростью. На вид ему было далеко за шестьдесят, но в глубине глаз не было ни усталости, ни рассеянности, ни пустого высокомерия. Его левая нога заканчивалась массивным механическим протезом – старым, ухоженным, с заводскими клеймами Краегора. Это был Ментрор.

Жилин узнал его только по протезу, это была легенда. Неофициально. Его имя не печатали в документах, о его рейдах не писали отчёты. Но в караванах его знали. Тридцать лет в пустошах на посту командира. Тридцать лет решений, от которых зависели жизни экипажей. Он был там, где теряли людей, где приходилось бросать технику, где каждое принятое решение было либо спасением, либо смертным приговором.

Жилин почувствовал его взгляд. В нём не было злобы, но что-то намного хуже. Понимание.

Рядом сидел человек в потёртом, но чистом кителе с позывным Сапфир. У него не было орденов или статусных знаков, но его знали все, кто умел читать. Мужчина уже не водил караваны. Теперь он создавал правила, по которым они ходили.

Все стандарты Гильдии, построение машин, правила применения форсажа, многочисленные инструкции и регламенты выходили из-под его руки. Тысячи спасённых жизней. Жилин задумался, сколько рейдов этот человек прошёл сам, тестируя свои теории.

Справа сидел молчаливый, холодный бюрократ с позывным Фрактал, но чаще его звали Фрак. Высокий, седой, с прямой осанкой, он изучал Жилина, словно не человека, а уравнение. Это тот, кто знает каждую монету, каждую потерянную фуру, каждую затраченную каплю пироцелия. Он не умел вести бой. Не умел командовать караванами. Но умел планировать логистику так, чтобы Альтерра продолжала жить.

Только одно было не ясно – зачем им Вячеслав? Одна фура и два форсажа, ну бывает, нет смысла созывать совет в таком составе.Жилин посмотрел на остальных членов Совета. Теперь он видел, что тут не было случайных людей. Матёрые бойцы. Выдающиеся командиры. Одарённые стратеги. Не те, кто лишь следит за уставами. Те, кто знал цену решениям.

Старший с тростью медленно выдохнул, постучал пальцами по столу и кивнул.

– Совет уходит на совещание.

Они встали, переглянулись между собой и направились в отдельную комнату. Дверь закрылась. Жилин стоял неподвижно. Он думал, что готов к этому, знает, как всё устроено. Но только сейчас, когда напряжение чуть спало, он начал по-настоящему понимать, кого видел за столом.

Ему казалось, что он просто доказывает свою правоту бюрократам, людям, которые судят по отчётам, а не по реальности. Но теперь он понял, насколько ошибался.

Ментрор. Легенда. Вячеслав мог говорить всё, что угодно, но этот человек уже делал то же самое десятки раз. Он видел погибающие караваны, принимал решения, когда смерть шла рядом, и, возможно, сам водил рейды, когда Гильдия только начинала становиться той силой, какой она была сейчас.

Сапфир. Жилин говорил про ответственность, про то, что иногда приходится идти на риск. Но перед ним сидел человек, который систематизировал этот риск. Разложил хаос по полкам. Сделал так, чтобы караваны могли планировать и не зависеть от удачи.

Фрак, бюрократ. Только он не был просто чиновником. Он управлял логистикой Альтерры. И если бы он не умел считать, тысячи людей остались бы без еды, топлива, запчастей. Это был человек, который понимал, что цена ошибки – не жизнь одного каравана, а целой системы.

Жилин вспомнил свои слова. Про Чёрную Волну. Про Рой. Про форсажи. И вдруг ощутил резкий укол стыда. Как пафосно это звучало.

Он видел себя со стороны. Стоит перед Советом, рассказывает байки. Да, он хотел, чтобы они поняли. Чтобы они прочувствовали ситуацию, в которой оказался он и его люди. Но теперь, в тишине, ему казалось, что он просто пытался произвести впечатление.

И на кого? На тех, кто сам прошёл через ад и вернулся? Он стиснул зубы, опустил голову и тяжело выдохнул. Они поймут. Если захотят, они уже сделали выводы. Без лишних слов. В зале было тихо. Жилин сел на жёсткий стул в дальнем углу, сложил руки на груди и прикрыл глаза. Он не собирался спать, просто ждал.

Разговоры вокруг были приглушёнными. Никто не подходил, никто не спрашивал его ни о чём.

Кто-то кашлянул. Где-то кто-то негромко обсуждал что-то своё.

В углу два перевозчика негромко переговаривались:

– Час уже там сидят… Думаешь, спорят?

– Не знаю. Может, просто взвешивают.

– Ну, Жилин влетел по-крупному. Форсажи, потеря фуры, доклады мимо кланов… Такого не прощают.

– Да. Но если его выкинут из Гильдии, кто тогда пойдёт в такие рейды?

Они замолчали.

Спустя несколько минут Жилин услышал другой разговор, ближе к выходу. Говорили два опытных водителя, оба уже седые, с глубокими морщинами на лицах.

– Думаешь, его оставят?

– Не знаю… Но кое-что я скажу. Если бы не этот второй форсаж… они бы не дошли.

– Ты так уверен?

– Я знаю, что такое ночь в пустоши. Сами же говорили – Гончие шли за Грифами и напоролись на них. Это не «небольшая ошибка». Это было кровавое месиво.

– Но правила есть правила.

– Да… – Водитель задумался. – Только правила писали те, кто там был.

Они замолчали.

Жилин чуть качнул головой, но так и не открыл глаз.

Совет думал. Он не знал, что решат эти люди, но теперь он понимал, что это не просто приговор, они действительно решали его судьбу.

Дверь открылась без спешки, и члены Совета один за другим вернулись в зал. Их лица были сосредоточены, но никаких эмоций на них не читалось. Никто не переглядывался, не обменивался тихими словами – они уже всё обсудили.

Жилин сидел на том же месте и наблюдал, как мэтры занимают свои места. Он не ожидал увидеть на их лицах ни сочувствия, ни гнева, но чем дольше он смотрел на них, тем яснее становилось: они знали всё.

Секретарь Совета, худощавый мужчина с седыми висками и строгим, но не злым лицом, стоял перед столом, развернув перед собой несколько листов с заметками.

Он поднял глаза на Жилина и спокойно произнёс:

– Вам не повезло.

Глухой шум прошёл по залу. Это была простая фраза, но за ней скрывалось слишком многое.

– Мы ознакомились со всеми данными, – продолжил он, слегка поправляя бумаги в руках. – Мы знаем о каждом эпизоде вашего рейда. Мы знаем всё, что с вами произошло.

Он слегка наклонил голову, глядя на Жилина так, будто изучал его реакцию.

– Воистину короткая спичка.

Несколько перевозчиков тяжело вздохнули. Жилин не вздрогнул, не отвёл взгляда. Он понимал, что эти слова значили: бывают ситуации, когда всё идёт не так. Когда судьба кидает в лицо отвратительные карты, и ты не можешь их поменять.

Секретарь продолжил ровным голосом:

– Гильдия Перевозчиков не оценивает только обстоятельства. Мы оцениваем людей, которые принимают решения в этих обстоятельствах.

Он перевёл взгляд на зал.

– Каждый командир получает в своё распоряжение десятки лучших бронированных машин Альтерры, сотни тонн груза, людей, которые ему доверяют. Мы не ставим во главе таких караванов случайных людей. Гильдия доверяет эту работу только тем, кто умеет играть плохими картами.

Он снова посмотрел на Жилина.

– И вы сыграли.

В зале стало ещё тише.

– Вы смогли провести караван через пустошь, дошли до Вулканиса. Вернули людей. Но цена была высокой.

Секретарь снова глянул в свои бумаги.

– Потери среди экипажей, подбитая техника, подорванная репутация. Это часть сделки. Вы провели караван, но оставили после себя вопросы.

Жилин сжал пальцы, но не опустил взгляд. Знал, что это главный аргумент. Какой ценой?

Секретарь поправил очки и кивнул:

– Совет вынес решение.

Зал замер.

Мужчина перевернул последнюю страницу в своих записях, пробежался глазами по выводам, сделал короткую паузу, словно давая залу подготовиться к решению, а затем заговорил ровным, уверенным голосом.

– Совет рассмотрел обстоятельства рейда Вячеслава Жилина номер четыре-два-два Вулканис, изучил доклады, свидетельства экипажей, отчёты о потерях и оценил последствия принятых им решений.

Он сделал небольшую паузу, перевёл взгляд на собравшихся, а затем продолжил:

– Мы пришли к выводу, что целый ряд решений, принятых во время командования караваном, были ошибочными.

Тишина в зале стала ощутимо плотнее. Люди слушали, не перебивая, не переговариваясь между собой.

– В других моментах, неисполнение стандартных протоколов привело к дополнительным рискам для экипажей и техники. Эти риски могли быть минимизированы, если бы соблюдение правил и стандартов Гильдии оставалось на должном уровне.

Секретарь говорил ровно, не делая обвинительных интонаций, но каждое его слово ложилось тяжёлым грузом.

– Однако самым серьёзным нарушением, с точки зрения Совета, является обход структуры Гильдии и кланов в момент обращения в администрацию Вулканиса.

Жилин не пошевелился, продолжая смотреть перед собой, но внутри напрягся.

– Этот шаг, каким бы ни был его мотив, подрывает принципы работы Гильдии.

Секретарь чуть склонил голову, будто ещё раз оценивая стоящего перед ним мужчину, а затем произнёс:

– Тем не менее, Совет знает истинную причину этого поступка.

Вячеслав вздрогнул. Эти слова вызвали слабый ропот в зале, но никто не осмелился сказать что-то вслух.

– Даже несмотря на это, данное решение создаёт опасный прецедент. Мы не можем игнорировать последствия.

Секретарь снова перевёл взгляд на бумаги, затем спокойно и уверенно объявил:

– На основании всех данных Совет постановил: не исключать Вячеслава Жилина из состава Гильдии Перевозчиков.

Кто-то в зале едва слышно выдохнул.

– Однако – голос секретаря стал твёрже, – за допущенные ошибки в управлении караваном, несоблюдении уставов и нарушение цепочки командования, вы бессрочно понижаетесь в звании.

Жилин сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутри уже всё сжалось в ожидании окончательного приговора.

– С этого момента – продолжил секретарь, медленно и чётко, – Вячеслав Жилин переводится с должности командира каравана на клерка центральной канцелярии.

Секретарь закрыл папку с отчётом и добавил последнее:

– До особого распоряжения.

В зале повисла тяжёлая, густая тишина.

Никто не остался в зале дольше, чем это было необходимо. Стоило прозвучать последним словам секретаря, как перевозчики и представители кланов начали расходиться. Без слов. Без эмоций. Без ненужных взглядов.

Это не было проявлением презрения или равнодушия – просто таковы правила. Вынесенное решение не обсуждается, не комментируется, не требует постороннего мнения. Оно принимается и исполняется.

Жилин остался на своём месте, наблюдая, как последние люди покидают помещение, а за ними медленно закрываются тяжёлые двери. Шаги удалялись, разговоры стихали. Вскоре наступила полная тишина.

Он был один.

Жилин провёл рукой по лицу, потом откинулся на стену и прикрыл глаза. Мысли не лезли в привычные рамки, слишком многое случилось, слишком многое изменилось.

Клерк канцелярии. Слово звучало чуждо. Он мог представить себя в любом другом положении – изгнанником, одиноким наёмником, простым водителем, но не тем, кто сидит в канцелярии над бумагами, заполняя бесконечные отчёты.

Смерть в пустошах казалась бы более естественным исходом.

А теперь – бессрочное понижение. Не на месяц. Не на год.

В Гильдии редко произносили «навсегда». Это слово не соответствовало реальности Альтерры, где всё менялось слишком быстро. Но формулировка «до особого распоряжения» не давала надежды.

Жилин провёл взглядом по пустому залу. Совсем недавно здесь кипели споры, звучали обвинения, выносились судьбоносные решения. Теперь же только мебель и тёмные углы напоминали, что тут вершилась его жизнь.

Вчера он был командиром каравана, а сегодня – никто. Вячеслав не ощущал ни злости, ни боли. Только пустоту.

Где-то там, далеко, на трассах Альтерры, снова грохотали тяжёлые колёса, двигались колонны машин, вылетали искры из-под гусениц фур, охранники проверяли оружие, водители обменивались короткими фразами по рации.

Мир караванов продолжал двигаться без него. Жилин должен был оттолкнуться, выйти из этого зала, пойти туда, куда его отправили. Но пока он просто стоял.

Потому что, как только он выйдет за эти двери, всё это станет реальностью. А пока… Пока можно ещё немного побыть командиром боевого рейда, которым он числился пять минут назад.

Глава 3, рынок

На рынке звучали голоса, завывал ветер, а Илья молчал, устремив взгляд на грузовик, выбранный Мраком с привычной уверенностью. Мысли путались, кружились в голове, но вдруг что-то щёлкнуло внутри, словно ключ, поворачивающий замок. В памяти всплыли разговоры, подслушанные на базаре в Альдене, когда он, ещё мальчишкой, помогал разгружать платформы.

Торговцы, перебивая друг друга, обсуждали маршруты, грузы, цены, делились сплетнями и предостережениями. Среди этого хаоса слов мелькнула одна фраза, которую он не понял, теперь она обрела ясность, будто туман рассеялся перед рассветом.

– Мрак, подожди – тихо произнёс Илья, поднимая руку, словно пытаясь остановить не только собеседника, но и собственные сомнения.

Мрак замер, прищурившись, и уставился на парня, словно пытаясь разгадать, что за мысль засела в голове.

– Что? Опять про трещины в броне заговоришь?

– Нет, не об этом – медленно ответил Илья, не отрывая взгляда от грузовика. – Скажи, зачем вы всегда таскали такие огромные грузы?

Мрак нахмурился, явно не понимая, к чему клонит собеседник.

– Зачем? – переспросил он, разводя руками. – Ну, как зачем. Это работа. Берёшь контракт, везёшь, доставляешь. Чем больше груз, тем больше плата. Всё просто.

Илья слегка нахмурился, взгляд всё ещё был прикован к машине, словно он пытался разглядеть в ней что-то большее, чем просто металл и броню.

– Рейды можно сделать короче – задумчиво произнёс он, словно обдумывая вслух. – И товары меньше. Если брать грузы, которые подороже, но занимают меньше места.

Мрак смотрел на Илью с жалостью, парень явно не понимал основ. Вектор продолжал.

– Важно не сколько ты везешь, а какую прибыль получишь – произнёс он, словно обдумывая вслух. – у Гильдии Перевозчиков задача, как мне кажется другая. Они не гонятся за прибылью, скорее за оборотами, чтобы всего хватало.

Мрак слегка приподнял бровь, однако промолчал, явно заинтересовавшись ходом мыслей Ильи.

– Смотри – продолжил парень, размахивая руками, чтобы подчеркнуть свою идею. – Да, прибыль может быть не такой высокой, если брать мелкие грузы. А рисков меньше! Тебе не нужно тащить эти огромные контейнеры через полпустоши, можно взять что-то компактное.

– Ты думаешь, в Гильдии такие грузы предлагают? – скептически спросил Мрак, скрестив руки на груди.

– Не знаю – признал Илья. – А что, если в караване поехать со своим грузом? Это вообще возможно?

Мрак, стоявший рядом с выражением вечного скепсиса, перевёл на него взгляд.

– Зависит от рейда – ответил он после короткой паузы. – Если идти по контракту с Гильдией Перевозчиков, у них свой груз, свой маршрут, свои правила. Там без вариантов: либо работаешь по общим условиям, либо катись. Мелкая машина только в прикрытие или авангард, там оборудование нужно. Но есть и другие.

Илья повернулся к нему всем корпусом, явно заинтересованный.

– Какие другие?

Мрак хмыкнул, парень спрашивал очевидные вещи.

– Независимые. Там можно договориться: платишь за место в строю, для защиты. Ответственность за свой груз – только на тебе. Если что-то теряешь, караван тебе ничего не должен.

– А если атакуют?

– Тогда всё просто – Мрак пожал плечами. – Все отстреливаются, но в первую очередь защищают себя. Если твоя машина отстанет, никто ради нее под пули не полезет, разве за дополнительную плату.

Илья провёл пальцем по матовой, потрёпанной броне фуры, оставляя на её поверхности светлую полосу. Он слушал голос Мрака, а мысли уносили его куда-то дальше, туда, где скрипели колёса караванов, звенели монеты в ладонях торговцев, а товары меняли владельцев быстрее, чем менялась стертая разметка.

Контракт, груз, плата за доставку. Чем больше везёшь – тем больше зарабатываешь. Всё звучало логично, привычно, так работало всегда. Однако в этом крылась их проблема.

Он вспомнил рынок Альдены – шумный, суетливый, всегда полный людей. Там всё менялось ежеминутно. Один день соль стоила жетон, на следующий за неё могли отдать монету. Сегодня меха никому не нужны, завтра их сметут за любую цену. Всё зависело от того, сколько машин привезли товар и какие вести шли с караванами.

На форпостах и перевалочных точках на шоссе всё работало ещё жёстче. Цены там зависели не просто от спроса, а от самого факта появления товара. Караваны везли то, что требуется городам, а не форпостам. На этих точках нет даже кустарного производства и может требоваться что угодно в любых объемах.

Илья взглянул на габаритные грузовики вокруг. Эти машины создавались для долгих, тяжёлых рейдов, для груза в сотни контейнеров, для недель в пути. Фуры были воплощением старого метода – выносливости, силы, терпения.

Он прикинул – короткие рейды с небольшими, ценными грузами дают больше свободы. Если привезти товар туда, где его ещё нет, раньше других – можно забрать всю прибыль себе. А если ошибся – просто немного заработал.

Илья задумчиво прищурился, ещё раз глядя на машины. Время тяжёлых караванов для них уходило. Возможно, пришла пора нового подхода.

– Слушай, Мрак – начал Илья, слегка наклонившись к нему, – я тут подумал. Главное не сколько везешь, а когда и кому продашь. Мы можем сами выбирать товар, а это другие перспективы. На рынке цены скачут, спрос меняется каждый день. Почему бы не играть на этом?

Мрак молча смотрел на него, слегка прищурившись.

– Звучишь, как торгаш – наконец произнёс он.

– Нам не нужен этот здоровенный грузовик – твёрдо заявил Илья, голос звучал уверенно, хотя внутри клокотали сомнения. – Да, у него большой отсек для груза, но ты посмотри на состояние. А если мы возьмём менее габаритное? Ту же бронемашину с оружием получше? Нам ведь не важно количество, важно, чтобы груз был ценным тому, кто его ждёт.

Мрак прищурился, переводя взгляд с Ильи на машину. Он не торопился с ответом, перебирая в голове возможные варианты, примеряя их на себя. Было видно: сомневается. Не доверяет словам молодого парня.

В его жизни всё было просто. Груз. Контракт. Доставка. Оплата.

Пустошь не любила сложностей, да и он сам не терпел ненужных разговоров. Подписал контракт – выполнил дело – получил деньги. Всё чётко, как выстрел из пистолета. Всё логично, без места для глупых ошибок. Он знал этот путь и шёл по нему уже много лет.

Но Илья предлагал совсем другое. Самим искать груз, договариваться, торговаться, выбирать, кому и что везти. Мрак скривился от одной мысли бесконечных переговоров. Болтовня, торг, притворство – всё это претило ему. Он не купец, не барыга, он воин рейда, человек, который умеет делать дело, а не языком молоть.

Но, если верить Вектору… За пятнадцать лет он не скопил много.

Мрак покосился на грузовик. Сколько ещё лет они будут отбивать этот кусок металла? Пять? Больше? Снова работать на чужие условия, вечно кому-то отдавать всю прибыль, лишь бы остаться на плаву?

Выдохнул, наблюдая, как пыль под ногами медленно оседает после лёгкого порыва ветра. Снова посмотрел на Илью. Парень горел этой идеей и в его взгляде не было сомнений.

– Ты сам говорил, на боевую фуру нужно пятеро. А нас двое. У тебя есть кто-то на примете?

Мрак посмотрел на Вектора. Вопрос был простой, однако цеплял за самое важное. Он задумался на мгновение, а потом коротко мотнул головой.

– Нет – ответил он, и в голосе прозвучала лёгкая горечь. – В клане были люди, с которыми я мог работать. А сейчас таких нет.

Илья кивнул, словно заранее знал, что услышит. Он сделал пару шагов, потом обернулся через плечо:

– Тогда зачем нам эта махина? Даже если мы найдём ещё троих, как ты думаешь, сколько времени у нас уйдёт, чтобы сработаться? И кто вообще пойдёт с нами? Одиночки? Они ненадёжны.

Мрак молча посмотрел на грузовик, стоящий перед ними. Его взгляд скользил по мощному корпусу, по крупнокалиберной турели, по широким колёсам, которые выглядели так, будто могли проехать даже через груды камней.

Это была машина для серьёзных проблем, больших рейдов. И он сам, без раздумий, взял бы её, нанял клановцев или залётных и двинулся в путь. Вектор был прав: это означало больше проблем, больше риска, и меньше шансов дойти до конца.

– Ты говоришь, будто всё это просто – наконец произнёс он, слегка наклонив голову.

– Это не просто – согласился Илья, чувствуя, как напряжение спадает. – И всё же, если мы будем тянуться за привычкой, мы потонем. Я видел, торговцы в Альдене меняли свои планы, подстраивались. А те, кто цеплялся за старое, оставались с пустыми карманами.

Мрак помолчал, взгляд блуждал между грузовиком и компактными машинами, стоящими в дальнем углу ангара. Наконец кивнул, приняв решение.

– Ладно – сказал он, слегка хрипловато. – Давай посмотрим, что там у этих броневиков.

Ряд компактных машин стоял особняком, в тени громоздких грузовиков. Эти машины отличались конструкцией: вытянутые, с удлинённым грузовым отсеком, занимавшим большую часть, они явно создавались для конкретной задачи – перевозить небольшие, ценные грузы по самым опасным маршрутам.

Кабина вмещала троих: водителя, стрелка и штурмана. Узкие, бронированные окна, лаконичная панель приборов – ничего лишнего, только функциональность. Некоторые экземпляры сохранили турели или крепления под лёгкое вооружение, хотя многим из них, похоже, давно не доводилось участвовать в перестрелках.

Илья приблизился к одной из машин, провёл ладонью по обшивке. Металл казался прочным, весь в следах старых ударов и ржавчины.

– Уже интереснее – пробормотал он, разглядывая табличку с характеристиками. – Хотя бы не развалится, как только выедем за ворота.

Мрак молча подошёл к другой машине, внимательно всматриваясь в её образ. Взгляд изменился, стал цепким, выверенным, без того внутреннего напряжения, которое появлялось при виде громоздких грузовиков.

– Пять-пять-шесть – бросил Мрак, не скрывая недовольства.

Илья оглянулся на пулемёт и пожал плечами.

– Ну, на ближней дистанции хватит.

Мрак скривился.

– Хватит? Да это рогатка против револьвера. Мы в рейдах с девятками работали, и даже они не всегда пробивали тварей. А это… – он постучал по корпусу оружия, словно проверяя его на прочность. – Разве шальных убегать заставит, да и то не факт.

Илья хотел ответить, но Мрак уже не слушал. Обошёл машину с другой стороны, открыл створки грузового отсека. Заглянул внутрь, долго молчал, затем хмыкнул и покачал головой.