Древо Миров братьев Камковых. Том 2. Осколки

– Уважаемый Стэн, – обратился он ко мне. – Прочтя ваши верительные грамоты и патент, я понял, что вы человек опытный и бывалый и я именем губернатора Оквистера уполномочен просить Вас: пожалуйста, если вы встретите таких вот «охотников» с патентами, живых или мёртвых, предупредите их ещё раз насколько это опасно. Наши патрульные не должны работать труповозками, но честь и простая человеческая жалость не даёт им проехать мимо вот таких вот растерзанных «охотников».

Вместо ответа я кивнул.

– И последнее, – продолжал он. – Я так же, именем губернатора прошу Вас по возможности провести максимально глубокую разведку южных окрестностей Важина. По её итогам, какие бы они не были, вы будет щедро вознаграждены. Кстати вы знаете, что на вашем патенте есть особый знак?

Молчавший и до этого, я не счёл необходимым что-то спрашивать и сейчас, и понявший это сухощавый и чуть чопорный, но, безусловно, толковый губернаторский секретарь, продолжил сам:

– Так вот, на вашем патенте есть знак «Верить Короне». Это значит, что любые официальные власти под рукой нашего короля Вернона должны оказать вам полное содействие в случае необходимости. Но есть и обратная сторона этой «монеты», также этот тайный знак означает, что вам по силам любое задание и Вами рекомендовано воспользоваться для его выполнения, если таковое имеется у властей на данный момент времени.

«Старый Вирэн, узнаю его руку!» – В этот момент думал я. – «Мол, не хочешь ко мне инструктором, значит полезай в горящий белым огнём горн и доставай оттуда детям карамельки».

С неким расстройством, как мне показалось, так и не заметивший на моем лице, после его слов, эмоций, секретарь откашлялся в кулак и проговорил:

– Это всё, господин Стэн. Ждём Вас живого и с новостями.

Выходя из ратуши, я уже понимал, что нам с Вороным придётся приложить немало усилий, чтобы выполнить просьбу Оквистера. С другой стороны, я ведь этого и хотел. Где-то далеко на юго-востоке, меня ждала и звала к себе проклятая Чёрная башня, сулившая все ответы на все мои вопросы.

Глава 7. Гнездо Пустошников. Мир Омникорн. 2341 год. Схватка. Маунт.

Горели они жутко и крайне неохотно, видимо зачатки чешуи, в которую начала трансформироваться их кожа, была устойчива к высоким температурам. С другой стороны, а чего я ожидал? Выживание на заражённой, одни Восемь знают чем поверхности, должно было трансформировать не только их кожный покров, но и дыхательную, кровеносную и эндокринную системы.

В этот раз была моя очередь устраивать ловушки и у меня неплохо получилось. Микки всё то время, что я готовился, контролировал перемещение стаи, и когда мы встретились с ним, Нова сняла с него все показания, и выстроила у меня в голове весь расклад.

Теперь я точно знал маршруты их перемещения, места расставленных на искателей ловушек, месторасположение гнезда. Правда его я знал и раньше, как и примерную численность их отряда. По всему было видно, что группа эта организована и не является дикой стаей. Нова, как обычно, была права, Пустошники были разумны.

Когда ставишь ловушку на тех, кто сам ставит ловушки, много хитрости не надо.

Я сделал вид что запутался в одном из расставленных ими верёвочных капканов, а сам заложил пять моих любимых, но чуть доработанных Новой "зажигалок" и, оставив в ловушке куклу, отступил за угол. Поисковый отряд Пустошников не заставил себя долго ждать и теперь горел. Вода, отсутствие кислорода, не могли теперь потушить мои зажигательные гранаты. Что-то Нова добавила туда такое, что моментально нагревалось до температуры плавления, а затем, очень и очень медленно остывало.

Копаться в порядком обугленных останках, не вызывало никакого удовольствия, но мне пришлось. Ожидаемо, ничего ценного у группы "загонщиков", как я назвал их для себя, найдено не было и мы с Микки двинулись вперёд к их логову.

Прощание с Общиной стало для меня неожиданно тяжёлым, а прощание с Зои, просто отняло лучшую часть моей души.

В путь я отправился, нагруженный как ишак. Говорят когда-то очень давно, были такие тягловые животные. Я не знал, как они выглядели, но чувствовал себя именно так, как они. Стараясь предусмотреть любые варианты, я собрал два больших и крепких баула, способных крепиться к раме гравицикла, и тактический рюкзак для себя, со всем самым необходимым. Если бы не гравицикл и экзо, который я уже нацепил на себя, я бы точно не сдюжил такой вес.

Теперь, как только я выберусь на поверхность, в предгорьях меня ждал городок с банальным названием Маунт. Именно его развалины я сделал первым пунктом стоянки на моем пути. А сейчас я глядел на всё глазами Микки, с обновлением ПО у Новы появилась такая возможность, и прикидывал варианты. В большом колодце, куда выходили три коллектора, стало ещё грязные, чем в прошлый раз и появился запах, такой странный запах. Я чувствовал его и в прошлый раз, но сейчас он стал сильнее. Пахло мускусом, нечистотами и чем-то железным.

Я не мог просто убить всех, хоть это и было бы легко. Мне нужен был кто-то, разговорчивый, способный и прямо жаждущий поделиться со мной информацией о ситуации в целом и на поверхности в частности. Я решил дождаться ночи, спящих, мне казалось, будет убить легче. Вывернуло меня на втором…

– Нова, чувствительность на пятьдесят процентов. – Прохрипел я.

Апатия и безразличие накатили на меня волной и мне стало хорошо, точнее мне просто стало наплевать на то, что я делаю с этими уродами. Кинжальные лучи импульсника прожигали аккуратные дырки в лысых, чешуйчатых черепах Пустошников и при этом никто не просыпался. Мощная и безумно дорогая, по нынешним временам, нервно-паралитическая полицейская граната времён Благоденствия, сработала как надо и я стал хладнокровным убийцей.

Тяготило ли меня это? Да! Одно дело убить в драке, борясь за свою жизнь или жизнь близких, а совсем другое дело вот так… Как я и ожидал, в самом дальнем конце огромного бетонного кольца вертикальной шахты, я нашёл предводительницу. Именно у неё нашлись мои вибронож и ПК. Так же у неё было много других вещей, и с ужасом я понял, что некоторые из них мне знакомы. Это были ценные вещи для тех искателей, что пропали за последние месяцы. Я забрал только самое ценное. Когда вернусь в общину, отдам это все их семьям. Чувство гадливости к себе любимому начало проходить, и я попросил Нову привести меня в норму.

Мир снова расцвёл ощущениями, а я со всего размаху врезал ногой даме по рёбрам.

Немного отступив, я дождался пока она вскочит, а потом поймав её взгляд, что кстати было не обязательно при внушения, но облегчало его, приказал:

– Подчиниться! – Я влил, похоже, слишком много и удар вышел очень жёстким.

– Криз, – проговорила Нова. – Соизмеряй силы, ты только что чуть не сжёг ей мозг.

Пустошница же стояла, как кукла, только кровь сочилась у неё отовсюду. Глаза, уши, нос, все это кровоточило очень сильно. Похоже, я и в правду перестарался, но мне не было её жаль.

– Почему вы нарушили старый договор и спустились под землю? – Спросил я её.

– Договора больше нет! Никто не соблюдает условия сделки, если вторая сторона не авторитетна, беспомощна и слаба! Вы вырождаетесь, вы просто корм для наших детей и будущее за нами. Так нам было обещано! – Ответила огромная Пустошница.

– Кем обещано? – Уцепился я за её слова.

– Он… Аааах… Ыыы… – Страшно захрипев, Пустошница закатила глаза и упала, как подкошенная.

– Мертва! – Быстро определила Нова. – Давай скорее Криз, бери зонд и сделай забор тканей, скорее.

Страшный зонд мы взяли с собой и вот он пригодился. Не успел я прислонить его к её мёртвому телу, как раздался неприятный хруст и чавканье и зонд начал собирать ткани. Его гибкие манипуляторы позволяли многое. Из груди мёртвой особи он дотянулся до её сердца, мозга и других важных мест и спустя тридцать секунд, издал сытый и довольный гудок. Забрав зонд я поместил его в специальный чехол, к которому уже Нова подключилась через нано щуп из моего позвоночника и пока она производила анализ, я спросил:

– Нова, что случилось-то? Я больше на неё не давил, чего это она сдохла?

– Мощная нейро закладка! Очень интересно! – Ответила Нова. – Как сама лучше разберусь, расскажу тебе. Информация на сто процентов очень важна для нас.

Пока мы с Микки возвращались к пандусу на поверхность, где нас ждал гравицикл, я наблюдал за крысом. За ним было интересно наблюдать, а главное это не наскучивало. Любое помещение он обыскивал, оббегая его полностью. Если что-то любопытное для него было выше его роста, то он спокойно забирался на стену и изучал это. А как он двигался: шаг, шаг, шаг, прыжок. Вариаций его поступи было множество. Ни одна тварь ориентирующаяся на вибрацию, не могла бы подумать на живое существо при таком передвижении, системы не было, и это сбивало с толку. А ещё в Микки было нереально попасть лучом или пулей, ты не знал, сколько он преодолеет за следующие секунды, метр или половину метра или полтора, а может, он совсем неожиданно застынет или наоборот прыгнет. В общем Микки был великолепен.

Дойдя до пандуса, я оставил здесь записи о произошедшем для Наставника, и ввёл код доступа. Тяжёлая броне – дверь пришла в движение и выпустила меня в ночь нашего почти мёртвого мира.

– Криз! – Позвала Нова. – Радиация, загрязнение воздуха. Принимаю меры.

Мы заранее договорились с нейросетью, что она сама разберётся со степенью моей защиты от окружающей среды, и только если что-то будет сверх её сил, то она предупредит меня об опасности заранее. Обладание Новой так же позволяло мне не переживать из-за полной темноты. Даже толики отражённого света мне было достаточно, чтобы увидеть, куда направлять байк. Нова, не дожидаясь команды, перестроили моё зрение, а байк поднялся над землёй и теперь я не боялся ни ям, ни других неровностей.

Час бешеной ночной гонки и развалины Маунта уже замаячили впереди.

Интерлюдия 2. Вершина Древа Миров. Совет Восьмерых.

Восьмерка богов собралась на очередной Совет и сейчас все восемь пар глаз уставились на центр огромного мраморного стола, на котором стояли огромные Весы Великого Равновесия. Стрелка показывающая положение чаш относительно ординара, уже приблизилась к вертикальному положению, лишь на дюйм не дотягивая до него. На прошлом Совете она была на десять дюймов, а на позапрошлом, более чем на фут отклонена в сторону Порядка.

– Братья и сестры! При всем моем удовлетворении намечающегося равенства положения Великих Чаш, я не могу не признать полного провала наших поисков причин, такого кардинального их выравнивания. – Аргонт, единственный кто стоял, среди всех богов, обвел глазами собравшихся и продолжил начатую им речь:

– Поскольку поиски среди миров, подведомственных нам, не дали результатов, возможно, стоит поискать причины вне их.

– Это где, например? – заинтересовался Ульфиг, подскочивший со своего места так резко, что лежавшая на его коленях огромная секира, с лязгом и диким грохотом свалилась на каменный пол, высекая при этом из него искры и осколки камня.

– Успокойся, пожалуйста, – послышался мягкий голос справа от него, и на плечо подскочившего, легла стройная рука Варды. Второй рукой она в это же время отряхивала свое длинное, темно-серое платье, увитое светящимися рунами Земли от осколков, попавших на него камней.

Аргонт, с тоской смотревший на все это, подождал, пока его брат усядется, а затем так же степенно и обстоятельно продолжил свою речь:

– Существует пространство и подпространство, как мы все знаем. В пространстве находятся вселенные и миры Великого Древа, составляющие его листья, ветви и ствол. Подпространство, в свою очередь, гораздо обширнее и занимает собой все то, что не занято пространством. Это царство так называемого лимба или астрала, как его чаще называют в магических мирах. Кроме того, в нем существуют, не привязанные к Великому Древу карманы, как тот, где наш Отец содержит изъятую им давным-давно Сущность могущественного колдуна, родом из одного из ныне мертвого мира. Давно хотел всех вас спросить: кто-нибудь навещал этот карман в последнее время?

Все отрицательно покачали головой. Аргонт, внимательно посмотрел на собравшихся и как показалось Таоре, которая внимательно слушала своего спутника, чуть дольше, чем на остальных, остановил свой взор на Орфеноре. Видимо все же удовлетворившись осмотром, Аргонт снова продолжил:

– Как мы знаем, при путешествии по Древу Миров можно следовать ветвям, перебираясь из мира в мир по очереди, используя специально для этого установленные Архитектором Древа порталы. Это особенно удобно, если миры находятся рядом. Можно еще использовать точки привязки в мирах, которые уже были когда-то посещены до этого, как это делаем мы. Но есть возможность, и перепрыгивать с ветви на ветвь, вверх к более молодым мирам или вниз, к более старым. Для этого приходится проходить через лимб, находящийся между ними и требующий знаний и умений для путешествий через него. В лимбе нет сторон света, понятий верха или низа, нет координат и возможности сделать точки привязки. Заблудиться в нем проще, чем в абсолютно темной и огромной зале, где хотя бы есть пол и гравитация, удерживающая на нем.

– К чему эта лекция, брат? – Подал голос Ульфиг, державший на коленях свою секиру и осматривающий ее на предмет царапин, полученных ею при падении.

– Как я уже сказал, если нет признаков прорыва Хаоса в наших мирах, возможно, мы не там ищем.

– Либо не слишком внимательно смотрим! – Буркнул Орфенор, до этого слушавший Аргонта молча, слегка опустив голову и не поднимая на говорящего глаз, ни разу за весь Совет.

– Не исключено, – согласился Аргонт, а Ульфиг, одновременно с этим бросил на обоих возмущенный взгляд и начал яростно тереть замшевой ветошью, найденную вдруг на ней, только ему видимую царапину.

– Но осматривать в третий раз все наши миры, я считаю, бесперспективной тратой нашего времени. – Отрезал Аргонт.

– Как и осматривать лимб, где даже мы, боги, не можем чувствовать себя уютно и комфортно! – Снова вступил в полемику Орфенор.

– Ты о страшилках лимба, про которых боги рассказывают сказки? – Осклабился в плотоядной улыбке Ульфиг. – Так давайте все вместе надерем им их зады!

– О, бог ты мой! – Простонала Варда, вновь кладя на плечо оживившемуся было спутнику, свою ладошку.

Ульфиг примолк и вновь принялся за свою секиру, натирая ее лезвие до еще более зеркального блеска. Аргонт тем временем смотрел на Орфенора, а тот, наконец, ответил ему прямым взглядом. Казалось, они вели друг с другом немой диалог или просто мерились взглядами. Молчание и намечающуюся на Совете ощутимо ледяную напряженность прервал своим голосом Идриан:

– Братья, я с трудом представляю, как мы будем прочесывать огромный лимб, но то, что причина изменения Великого Равновесия могла прийти из него, я допускаю. Аргонт высказал интересную версию, заслуживающую внимание. Поэтому, я предлагаю осмотреть хотя бы ближайшие окрестности наших миров, не углубляясь в лимб слишком уж далеко.

– Особенное внимание, стоит уделить пространственным карманам, находящимся вблизи наших миров. – Подхватил немного оттаявший после гляделок с братом Аргонт. – Давно пора схлопнуть их, если они пустые, и осмотреть внимательнее и классифицировать, если в них кто-то или что-то обитает. Делим миры, согласно первоначальным планам и встретимся здесь, после осмотра их окрестностей ровно через цикл.

Орфенор внутренне, очень медленно и максимально незаметно для остальных выдохнул, отчетливо вспомнив, что согласно первоначальному распределению, пространственный карман с заточенным в нем Аннатаром, находился в окрестностях мира, попавшем именно в его список для осмотра.

«Еще один цикл можно провести более или менее спокойно». – Подумал он про себя, а подняв глаза, вновь увидел испытующе внимательный взгляд Аргонта, который уже какое-то время неотрывно смотрел на него немигающим взглядом.

«А вот с ним придется быть очень и очень осторожным, хорошо еще, что следующий Совет буду вести я». – Улыбнулся он своим мыслям, а заодно и брату и, прощаясь со всеми традиционно, бодро подхватил общий возглас:

– Слава Всеотцу!

Одновременно с остальными, он покинул Совет, не заметив, что Аргонт, остался, в задумчивости сидеть на своем троне, под сверкающим бриллиантовым светом, знаком Воздуха.

Глава 8. Темный лес. Мир Пента. 390 год. Избушка ведьмы.

Первые лучи солнца мы благополучно проспали, потому как легли незадолго до их появления. Проснувшись, мы позавтракали, а точнее наскоро перекусили холодным мясом так и не съеденного вчера вечером зайца и вылезли из шатра. Солнце, поднимаясь утром с востока, позволяло просматривать подступающий к нашей полянке лес достаточно далеко. И мы решили воспользоваться этим обстоятельством, чтобы начать поиски домика ведьмы. Я очень надеялся, что он находится не очень глубоко в лесу. Включив магическое восприятие на максимум, я попытался разглядеть хоть какие-то намеки на жившую тут ведьму. Следы вполне могли остаться, поскольку ведьма прожила тут очень много лет и наверняка имела свои натоптанные годами тропы, следы от которых не могли полностью развеяться за такой ничтожный срок как какое-то там десятилетие.

Однако первые намеки на магию, я почувствовал, только углубившись в лес почти на пол лиги. Здесь явственно чувствовалось присутствие чужой ауры. Присмотревшись, я заметил глубокие следы огромной лапы тролля, шедшие к нашему лагерю как раз с той стороны, которая сейчас посверкивала темными всполохами в моем магическом зрении. Я скорректировал направление движения и пошел по следам тролля, которого мы с Сэмом вчера утопили. Минут через десять показалась небольшая прогалина, на которой я увидел бревенчатый домик в два этажа, весь увитый плющом.

– Похоже, мы дошли, – сказал я Сэму, останавливаясь так, чтобы между домиком и нами оставались несколько рядов деревьев.

– Никого не видно, да и домик выглядит пустым и заброшенным. – Ответил Сэм, как и я, внимательно обозревавший прогалину.

– Посмотри магическим зрением! – Посоветовал я другу.

– Я им и смотрю! Вижу две ауры внутри, но, похоже, что живых там нет.

– Пойдем тогда и посмотрим, – проговорил я, и мы вышли из-за деревьев.

Подойдя к домику, я приоткрыл дверь и всмотрелся в темноту. Прямое солнце сюда не попадало, скрываясь в кронах деревьев, поэтому внутри дома царил полумрак. В окно ничего было не разглядеть. Пройдя сени, освещенные только светом из открытой нами двери, я приоткрыл дверь внутрь комнаты первого этажа, где нами были замечены ауры весьма странного вида. Маленькое окошко, занавешенное какой-то тряпкой, почти не пропускало свет. Внутри комнаты у окна стоял круглый стол с тремя табуретами. Всю правую стену занимала печь, с приоткрытой топкой и кучкой золы на полу у зольника. Лежанка на печи была завалена какими-то тряпками. Рядом с печью стоял широкий деревянный стеллаж с четырьмя полками, две верхние из которых были заполнены книгами. Многие из книг были даже на первый взгляд очень старыми, если не сказать ветхими. Внизу вперемешку стояли кастрюли, горшки и прочая кухонная утварь. С потолка над лежанкой свисали пучки давно высохших трав и растений. Все убранство комнаты поросло паутиной, и было покрыто слоем пыли. В дальнем от нас краю комнаты, отгороженной едва живой от старости ширмой, светились те два источника, привлекшие мое внимание.

Отодвинув ширму, я оказался в маленьком закутке, где у ведьмы, по-видимому, была обустроена спальня. На кровати лежал старик с длинной седой бородой, одетый в потрепанную и местами дырявую накидку. Он был давно мертв. Кожа на лице высохла и сморщилась, закрытые веками глаза ввалились, нос высох, уменьшившись до состояния клюва. Скорее всего, это и был Тихон. На кушетке, стоявшей рядом с кроватью, лежала старуха, немногим отличавшаяся от нашего бывшего мага, как по одежде, так и по состоянию тела. Удивило меня кое-что другое. Судя по положению и состоянию тел, и ведьма и Тихон умерли гораздо менее десяти лет назад и было совсем не похоже ,чтобы они перед смертью бились на смерть. Скорее это было похоже на смерть влюбленных, умерших в один день. К тому же их ауры не развеялись полностью, что так же говорило о сравнительно недавней смерти. Тела не разлагались, скорее они высохли, словно из них высосали жизненные соки, не тронув магическую суть. Я до сих пор мог видеть источники их дара, угасшие, но не распавшиеся в пыль, как это случается при окончательной смерти мага в бою. Если бы не отсутствие дыхания и биения сердца, то несведущий в магии человек, мог бы принять их состояние за сон.

– Посмотрим второй этаж? – Спросил Сэм, отворачиваясь от тел.

– Идем, – ответил я, и мы вернулись в сени, из которых вверх поднималась шаткая лесенка, сколоченная из жердин и досок.

Мы осторожно, друг за другом, поднялись вверх, и я откинул крышку люка на второй этаж. Тут было так же темно и повсюду висело гораздо больше паутины. Дощатый пол, из не струганных досок и низкий потолок, заставлял пригибаться и внимательно смотреть под ноги. По стенам были развешаны пучки сухих растений, а на полках, сделанных из таких же досок, стояли пузырьки с жидкостями различных цветов, миски, баночки и мешочки с порошками и чем-то непонятным. В воздухе, кроме пыли, витал едва ощутимый аромат различных трав и снадобий. За нашей спиной что-то грохнуло и мы едва не подскочили, ударившись головами о потолок. Но это всего лишь захлопнулась открытая нами крышка люка, ведущая на лестницу. Мы прошли дальше.

У единственного окна, также занавешенного ветхой тряпкой, стоял трехногий столик. На нем были беспорядочно навалены исписанные нетвердой рукой листы пергамента, плошки, ступки, миски и колбы. Посередине стола, на ажурной золотой подставке, лежал хрустальный шар, размером с увесистый кулак. На нем не было ни пылинки, словно его только что поставили посередине всего этого барахла, или недавно тщательно протерли.

– Вот это да! – Воскликнул пораженный Сэм, глядя на туман, неторопливо клубящийся внутри артефакта. – Это же ведьмино сердце!

Я согласно кивнул, рассматривая разноцветные искры, пробивающиеся сквозь завихрения тумана и сверкающие мини взрывами на поверхности шара. Захотелось накрыть его хоть чем-то, потому что эти кружения и всполохи меня завораживали. С трудом оторвав взгляд от шара, я обвел глазами полки, пытаясь найти хоть что-то наподобие покрывала или плотной тряпки, но внезапный вскрик Сэма оторвал меня от поисков и заставил обернуться к нему.

Сэм стоял на коленях перед столиком и, обеими руками обхватив шар, неотрывно всматривался в его глубины. Напряженная поза и выпученные глаза, вцепившиеся взглядом в гипнотическое движение внутри артефакта, меня испугали до дрожи.

– Сэм! – Позвал я и, не получив ответа, потряс друга за плечо. – Сээээм!

Никакой реакции, Сэм даже не моргал. Я попытался оторвать его руки от шара, который тем временем разгорался все сильнее. Но они словно приклеились к его поверхности, и мне не удавалось даже отогнуть ему пальцы. Туман, тем временем, кружил в нем все быстрее, постепенно окрашиваясь сначала в розовый, потом в красный, а затем и в багровый цвет. Искры вспыхивали в шаре все чаще и преобладание красных оттенков, вытесняющих все другие цвета, все ускорялось.

Со стороны лестницы послышался скрип ступеней. Я похолодел, увидев как на уровне пола, из проема лестницу, показалась седая шевелюра, поднимающая собой крышку люка. От шара брызнули два пучка бордового света, они пронеслись мимо меня и нырнули вниз в приоткрытый ведьминой головой люк. Одновременно я услышал тихий стон, который издал Сэм. Повернув к нему голову, я заметил, что его руки державшие шар начали подрагивать, а на лице появляются морщины, словно мой друг постарел за эти секунды на десяток лет.

Хорошо, что я был знаком с этим ведьминым ритуалом, изучив их когда занимался на факультативе Морона. Он рассказывал о чем-то похожем, и я клял себя сейчас, что не вспомнил об этом хотя бы минутой раньше. И не развеявшаяся аура, и не тронутые тленом тела, и сам шар, да и не запертая дверь в дом, все это должно было насторожить меня и напомнить о том, что мне рассказывал о ведьмах и их искусстве учитель. А еще меня бросало в дрожь, от осознания возможности того, что в этот домик могли забрести не владеющие моими знаниями и силой деревенские жители, или еще того хуже – их детишки.

Вызвав огненный шар, я кинул его в уже полностью вылезшую на второй этаж ведьму, уже не так похожую на труп, а второй – тут же запустил в ее дружка Тихона, как раз показавшегося из люка почти наполовину. Ведьма, дико заорав, тут же начала гореть, крутясь и раскидывая кругом искры. Тихон свалился вниз тихо, как куль и только взметнувшийся вверх, через открытый люк, сноп огненного света показал мне, что я не промахнулся. Шар еще продолжал удерживать Сэма, все так же крутя свою темно- бордовую карусель и я не пожалел рукава своей мантии, чтобы наконец закрыть его полностью. Укутать его до конца, мне мешали руки Сэма, опирающиеся на столик, поэтому пришлось пнуть друга ногой, чтобы оторвать его от него. Он отлетел к стене, удерживая куль, в который превратился артефакт, обернутый сейчас моим отодранным рукавом, но зрительная связь была наконец-то разорвана, и он уже немного осмысленней посмотрел на меня.