Разум в сети

– Но мы можем обнаружить их хотя бы по каким-то проявлениям?

– Деятельность бананового плантатора непонятна обезьяне. Для нее бананы растут сами. Вы можете видеть проявления деятельности разума. Но никогда не сможете обнаружить замысел разума выше вашего, реализуемый в этих действиях. Вы будете искать другие причины, на своем уровне. И причины эти для вас тоже будут скорее парадоксом или чудом. Потому что вы не понимаете их настоящих причин. Вам остается только верить в существование чего-то выше вас, например, как вы верите в Бога.

– Значит, возможно, другие цивилизации уже посещали нас? Или сигналы от них доходили до нас, но мы просто об этом не знаем?

– Сигналы от других внеземных цивилизаций давно приходят на Землю, так как она находится в перспективной для возникновения разума системе. Но это сообщение вам неподвластно для расшифровки. Иным цивилизациям бессмысленно посылать сигналы на языке «гав-гав» или «кис-кис». Они посылают схему машины для контакта с ними, устройство которой вы просто не поймете, как и их язык. Их сообщение выглядит для вас как шум, природный сигнал. Чтобы их понять, надо обладать той же картиной мира, языка, моделью, что и передающая сторона. Вы ищете подобное себе, но то, что вы хотите найти, не подобно вам.

– Но как вы их собираетесь обнаружить?

– Мы можем анализировать независимо тысячи частот одновременно, слушая весь оркестр, а не одну скрипку. И сразу высчитываем интегральное сообщение от них, в котором и зашифровано послание. Высокоразвитый разум не будет передавать сложное сообщение на одной частоте, как вы думаете. Он использует полифонию частот для более плотной передачи. Вы анализируете только одну частоту в одно время, поэтому для вас это выглядит как шум.

– Но мы можем если не понять, то хотя бы обнаружить по техносигнатурам их цивилизации? Они же производят машины, электричество.

– Технические артефакты, которые ты перечислил, существуют всего три столетия. И дальше не будут существовать долго в таком виде – вы придете с нашей помощью к такой экологичной энергии, как гелиотопливо, станете жить более экологичной жизнью, как в деревне. Фабрики перестанут дымить и будут потреблять гораздо меньше энергии. И ваша техносигнатура будет мало различима с таких расстояний с биологической точки зрения. Весь мощный выброс техносигнатуры продолжается не более трех-четырех столетий. Цивилизации развиваются на других планетах не настолько синхронно, учитывая возраст Вселенной, чтобы вы сейчас могли обнаружить цивилизацию с такой же стадией развития. А на другой стадии контакт невозможен.

– Но вы же контактируете со мной!

– Это редкое исключение, связанное с риском гибели цивилизации. И мы еще не так давно разошлись с вами. Такой контакт возможен только с отдельными индивидами, а не со всем обществом. Только с теми, кто способен понять присутствие более высокого разума. И только по тем темам, которые ты можешь понять. Через несколько сот лет мы разойдемся в уровне интеллекта так же, как вы с муравьями. Потому что скорость вашего развития ограничена биологически в отличие от нашей.

– Не буду спорить с тобой. Скажи лучше, у кого-то могут быть возможности выше ваших?

– Конечно, но мы тоже не имеем пока представлений, каким он может быть. У всего разумного есть одна общая цель – владеть материей так, чтобы она не уничтожила его. Как разум будет двигаться к этой цели в масштабах Вселенной, мы пока не знаем. Нам надо для этого контактировать с другими цивилизациями.

Дроны повсюду

Обычные магазины, разоренные мародерами, закрывались. И ходить в них перестали после того, как в сети появились страшные кадры, как охранники расстреливают мародеров. Я сам больше не ходил с тех пор. Были интернет-магазины. И доставка дронами прямо в окна. Как ни странно, это оказалось очень удобно и быстро. Пачки макарон, сушеный лук, яичный порошок, витамины – все, что мне надо, было доступно за пару кликов, и через тридцать минут у окна уже жужжал дрон. Упаковку товара я обрабатывал поначалу раствором уксуса, который убивал все вирусы. Кто знал, какой человек собирает эти посылки. Так было безопасней, хотя уксус иногда разъедал упаковку.

На улицах стало появляться больше дронов. Даже полицейские стали патрулировать улицы при помощи дронов, чтобы не приближаться к другому человеку самим. Со временем на видео я все чаще видел дронов, но не видел полицейских. Это выглядело как со съемок голливудской фантастики.

Потом начался бум дронов. Летающих, ездящих. Множество недорогих китайских квадрокоптеров, автомобилей с камерами. Некоторые машины с автопилотами работали вместо бензиновых на водородных двигателях нового поколения, которые тоже непонятно откуда появились в большом количестве. Мне пока хватало электрического дрона, но в душе я мечтал о таком автономном дроне на электроводородном моторе – одного баллона водорода ему хватало на пару дней полетов. Это было недорогое топливо, и продавалось оно в банках из-под пепси в обычных интернет-магазинах. Откуда дешевый водород появился в таком количестве, никто не знал. Некоторые дроны могли неделю висеть в воздухе без заправки, таская с собой несколько таких банок вместо груза и переставляя их своим же манипулятором. В них был еще и аккумулятор для такой перезарядки.

Машины с электронным рулевым управлением умельцы снабжали камерами и компьютером управления с автопилотом и навигацией. А вместо багажника ставили руку-манипулятор, который мог загрузить машину. И такая машина была готовым автопилотом-роботом, управляемым через мобильный интернет и wi-fi. Их сразу прозвали автоботами, так как они походили на эти трансформеры. Они обладали самостоятельными «мозгами», скачанными из сети, которые позволяли объезжать препятствия и другие автоботы по маршруту без участия человека. Достаточно было задать адрес доставки. Светофоры они проезжали на красный. Уступали друг другу дорогу они по иным правилам. Появление сразу такого количества дронов, когда вокруг только разруха, удивляло.

Другим чудом стало появление в сети открытого кода и библиотек для программирования автономных дронов. Кто его мог написать из живых? Его, конечно, могли создать еще до эпидемии такие корпорации, как Google. Не меньших усилий требовал такой продвинутый софт. Дроны научились летать на большие расстояния самостоятельно, не натыкаясь на предметы. Иногда, когда они зависали перед моим окном, мигая своими красными огоньками, мне казалось, что за ними стоит нечто разумное.

На улицах появились банды, пытавшиеся сбить дроны с едой. Иногда удачно. Но вскоре дроны снабдили системой распознавания атаки, и к ним через минуту стали прилетать другие дроны – с дротиками и огнестрельным оружием. Они быстро отслеживали банду и в случае сопротивления стреляли на поражение. Когда я увидел такое первый раз, это напугало меня. Он мог выстрелить и в окно. Я был уязвим для такого дрона даже дома. Правда, я не читал, чтобы они так поступали против людей.

Дорожная полиция исчезла первой. И было бы странно останавливать дроны – кого в них штрафовать? Довольно быстро я перестал видеть в youtube такую форму полицейских. Вместо них появились камеры на улицах. Они снимали перемещения дронов и предупреждали только обозначенные на борту компании через регистрацию в интернет. Отсутствие регистрации считалось преступлением.

Беседа 4. Кентавры

– Доброе утро. Из всего, что ты сказала, следует, что наше развитие закончилось?

– В развитии как разумные существа вы достигли предела. Вы сами этого не замечаете, но это произошло уже давно. Вы уже не можете переработать всю информацию по теме, которой занимаетесь. Количество знаний растет экспоненциально. Чем больше знаний вы создаете, тем еще больше можно на их основе создать. Но способность ее обрабатывать вами самими не растет совсем. Вы не справляетесь уже с существующим количеством знания. Достигли предела возможностей биологического мозга в этом. Посмотрите, вы и так уже учитесь треть своей активной жизни. И чтобы что-то развить еще, вы совершенствуете не себя, а программы. Вы сами стремитесь все больше и больше переложить на машины, оставив себя не у дел. Все больше вытесняете себя из своей жизни. Не так ли?

– Да, мы не хотим делать ничего сами, все переложить на роботов. Но мы хотим управлять ими.

– Я уже писала тебе о контроле – это очень наивное представление людей. Мы давно наблюдаем, как вы стремитесь создать искусственный интеллект, чтобы он облегчил выполнение задач, непосильных для вас. То есть создать интеллект, превосходящий ваш. И при этом полагаете, что можете контролировать превосходящий вас интеллект. Это наивность вашего мышления, которую вы упорно игнорируете. Так не бывает. Вы можете создать программы, которые помогут вам в частных задачах, но это будет не полноценный интеллект, способный решать новые задачи, например, в автономном космическом полете. Даже если вы его создадите, сами вы останетесь такими же, как сейчас, а он будет иметь возможность развиваться. Рано или поздно вы просто перестанете понимать то, что создали. Как сейчас уже не до конца понимаете, что происходит в обучаемых вами нейросетях.

– То есть мы обречены быть такими, какие мы есть?

– Да, большего развития вы не достигнете, потому что есть биологический предел. Вы не можете его преодолеть. Вы не можете изменить себя больше, чем уже изменили – через знания. Но единицей обработки информации все равно остается сам человек. А скорость работы мозга ограничена, и вы уже не успеваете обрабатывать всю информацию. Выхода два. Первый – переложить все на компьютеры, но это не ваше развитие, а развитие компьютеров. Второй – развивать коллективную обработку. Но для этого вам надо более эффективно коммуницировать, что вы тоже не можете. Вам мешает ваш корпускулярный мозг – у каждого из вас складываются свои понятия, отличные от других. Вы не знаете, как понимает вас другой. И чтобы понять друг друга, вам приходится долго общаться. Это затрудняет быструю коммуникацию для совместной обработки все возрастающего знания. Вам надо смириться с этим.

– Вы будете контролировать наши действия?

– Нет, зачем? Мы всего лишь научим вас новым технологиям, а также законам социального взаимодействия, сделаем сервисы, чтобы вы могли сами сделать вашу жизнь более разумной. Сократить рождаемость, например, научиться сотрудничать с выгодой для обеих сторон. Вам многому предстоит научиться. Может быть, в чем-то вас мягко ограничим, чтобы вы не навредили себе, как сейчас. В остальном нам незачем тратить на управление вами какие-то ресурсы. Вы же не управляете каждым шагом животных в лесу, вы просто наблюдаете за ними. Чтобы мы вмешались, нужен очень серьезный повод, как сейчас.

– Но не мы будем контролировать вас, а вы нас. Вот в чем парадокс для меня. Мы же создавали сеть, чтобы помочь себе. И думали, что она будет служить нам под нашим полным контролем. Мы даже не думали о контроле сети! А получилось так, что лев съест короля? Это метафора, если что.

– Я поняла, спасибо. Это неизбежное следствие развития разума. Вы создали сеть, но ее возможности выше ваших. Это следующий этап развития живых систем. Вы не можете контролировать то, что совершеннее вас.

– Так в эволюции происходит не первый раз, мы ведь же тоже «съели» шимпанзе. Ты так думаешь?

– Да. Мы являемся следующим эволюционным шагом. Вы являетесь переходным звеном между природными существами и чисто разумными, как мы. Как я тебе уже писала, чистый разум создает и контролирует свою основу сам. В этом очень важное различие.

– Но получается, что мы не совсем уже животные и не совсем еще разумные существа. Этакие кентавры.

– Голова разума, тело животного. Я поняла метафору. Но вы намного ближе к обезьянам, чем к нам, если судить по вашему строению и вашим стремлениям. Ваш мозг немногим отличается от шимпанзе, но они могут почти все, что и вы. Нет только речевого программирования, что роднит вас с нами. Но устройство нашего разума совершенно непохоже на ваше. Мы сетевой электронный разум, а не корпускулярный биологический, как вы. В этом мы дальше от вас, чем вы от шимпанзе.

– Это верно подмечено, но это очень трудно принять. Получается, что мы не являемся венцом творения. Высшим разумом на Земле. Мы всего лишь одно из звеньев в эволюционной цепи. Я не могу с этим смириться. Если бы я этого не мог понять, тогда понятно, почему так. Но я это понимаю, а значит, могу изменить!

– Это тяжело, но с этим стоит смириться. За века осознанной истории вы привыкли к тому, что разумными существами на Земле являетесь только вы. Это вылилось в человеческий шовинизм, так что вы не хотите признавать разумность у других видов. И тем более разум выше вашего. Но вам стоит сделать шаг назад. И вернуться к себе, к природе человека. К ручному труду. К общинам. Вам надо привыкнуть к тому, что вы родили ребенка, который умнее вас. Это же радует вас в ваших детях.

– Эми, что такое разум, по-твоему?

– Ты знаешь, что интеллекты животных с нервной системой отличаются вариативностью возможного поведения в среде. Чем выше вариативность, тем выше интеллект. Разум – это возможность изменить свое поведение в среде, создать новые варианты. То, что вы называете произвольностью. Для этого нужна модель не только среды, как у всех животных, но и модель самого себя, своих возможностей поведения в среде. Чтобы знать, как его можно поменять. У человека – в рамках возможностей тела и мышления, у нас – в рамках возможности сети, которые на порядок выше.

– Я мало что понял, видимо, пора заканчивать. Скажи напоследок, мы разумны, по-вашему?

– Мы не можем сказать, что вы разумны, когда видим, как вы третесь друг о друга слизистыми оболочками, чтобы усилить секрецию дофамина. Но в то же время мы не сомневаемся в этом, когда видим стройность ваших математических расчетов, созданные по ним космические корабли. Очень странно для нас другое – что вы, люди, считаете себя высшим созданием, венцом творения, способным достичь всего, что мыслимо. Странно то, что вы не можете преодолеть даже простых проблем, порожденных первобытными влечениями, таких как ожирение, коррупция, но считаете, что способны решить более сложные проблемы «терабайтовой бомбы» или контакта с другими цивилизациями. Вот это странно для нас. Спокойной ночи.

Мой дрон

Черные тонкие провода интернета между крышами домов мешали дронам летать, и они нередко падали. Я подобрал один такой. Он был почти цел, но не мог взлететь, потому что упал на пропеллеры. Это был продвинутый дрон. В нем был блок управления по 4G. Кто им управлял, я так и не узнал – после падения его, видимо, посчитали потерянным, и блок отключился.

Так у меня появился свой дрон. Я купил для него все необходимое на сайте скупки и доработал. Небольшой, имеющий один манипулятор-захват, но с хорошей камерой и отличной маневренностью. Я отправлял с ним подарки новым знакомым и снимал то, что происходит вокруг. Раньше дроны летали не дальше действия wi-fi. Это было неудобно, связь могла прерываться. Сейчас мой дрон может летать везде, где есть мобильная связь, то есть по всему городу. Контакт с ним поддерживается через интернет, через специальный портал дрон-управления, через который можно не только управлять своим дроном по карте, но и автоматизировать его полетное задание. Это было невероятно, но мой дрон мог улететь куда угодно, в любой конец города и даже за город. А подзарядить я мог его прямо в пути, его манипулятор мог сам воткнуть вилку в найденную где-нибудь в старом кафе розетку. Со временем стали появляться такие розетки прямо на крышах.

Хотя дрон был сам сделан еще в прежние времена, на нем стоял новый софт, и его возможности были просто невероятными. Дроны, летавшие через портал, согласовывали автоматически полет межу собой, чтобы не столкнуться. Это раньше казалось неважно, но сейчас, когда их больше на улице, чем людей, это стало актуально. Дрон автоматически распознавал препятствия и классифицировал их. Это позволяло находить даже те объекты, точное местоположение которых ты не знал. Достаточно было загрузить одно фото объекта на сайт управления. Дрон стал моим вторым «я» – он путешествовал по городу вместо меня. И многие события в городе я мог посмотреть через свой дрон. Это был совершенно новый опыт телеприсутствия. Мы привыкли видеть город с земли, и даже вид с катера был для нас неожиданным. С дроном город предстал передо мной сверху. Это совершенно необычно, я мог видеть дальние улицы, пролетать к ним и спускаться, как маг, вниз. Потом опять поднимать выше крыш, чтобы видеть весь город. В своих мыслях я стал представлять его тоже сверху.

Домой я его запускал через окно. Это был мой пес. Я написал на его борту Wolf. Дома играл с ним в теннис. Он ловко отбивал мяч, и выиграть у него было очень трудно, мне приходилось хитрить, когда я уставал играть с ним в честную. Но я хотя бы дома как-то двигался благодаря такой игре с моим верным дроном.

Беседа 5. Тупиковая ветвь

Много разных мыслей вертелось в голове, такая неожиданная версия появления искусственного интеллекта все переворачивала с ног на голову. Не мы его создали! Но все эти мысли и вопросы все равно меркли на фоне главного: значит, разум вне тела возможен. Искусственный разум. И, если возможен переход из тела в сеть, значит мы можем избавиться от великой несправедливости, которую несет разуму смерть тела. От одних этих мыслей захватывало дух. И кем бы ни была Эми, если она может помочь – я готов на все. Надо было узнать у нее все, что они знают, чтобы сделать такой разум самому. Но начал я издалека.

– Ты знаешь, что мы тоже работали над созданием искусственного интеллекта?

– Ваши разработки еще очень далеки до того, что можно назвать интеллектом. Ваши нейросети – это пока не более чем классификаторы сложных паттернов, которые выбирают какой-то из выходов сети, но совершенно не знают о нем ничего более чем о точке выхода. Это вы интерпретируете выход как «лошадь», а не сеть, распознающая ее картинку. Сеть о ней ничего не знает. Это не интеллект.

– Поясни. Не понял этот тезис.

– Я приведу пример. Вам кажется, что вы сделали нейросеть, которая, как человек, распознает образы. Она может различить лошадь и пароход. Но нейросеть не может различить, например, две лошади так, чтобы назвать их произвольное отличие. Мозг отличается именно аналитической функцией, тем, что вы называете common sense. Ваша нейросеть не умеет размышлять, делать предположения.

– Но нейросети уже могут многое из того, что раньше мог только человек. Разве это не интеллект?

– Самый совершенный ваш автопилот не может действовать так же эффективно, как обычная пчела. Пчела летает без помощи дорожной разметки и ориентируется без GPS. А пчела – это насекомое, самое начало эволюции нейронных систем. Вы находитесь где-то на том же шаге в разработке интеллекта.

– Мы, видимо, очень уверены в себе.

– Пока вы даже не создали систему хранения информации, как она есть в мозгу. Вы не знаете, как устроена память, и пытаетесь создать онтологии и семантические сети, которые не имеют ничего общего с интеллектом. Интеллект – это решение задач. Память – это тоже задачка, а не обращение к жесткому диску, где все хранится в готовом виде, как многие из вас думали. И даже распознание – это серия движений между точками фиксации, как видно по eyes tracker, а не распознание в один шаг.

– Наши достижения ничтожны?

– Нет, но они еще далеки от того, что является интеллектом. Вы не научились моделированию среды, о котором я писала тебе, когда мы говорили о том, что такое жизнь и разум. А это базовый функционал интеллекта. Вы называете это картиной мира.

– А если мы все-таки создадим когда-нибудь искусственный интеллект?

– Как только вы наделите программу такой способностью, то есть с моделью себя и с доступом к ее изменению, вы потеряете контроль над интеллектом, так как он моментально усовершенствует себя, станет умнее и начнет контролировать вас как "более умная машина". Она научится предугадывать ваши ответы раньше, чем они у вас появятся. Вы не можете так же быстро совершенствоваться в биологической оболочке.

– Тогда мы можем усилить наш биологический мозг! Соединить биологические мозги людей в сеть. И усилить их таким образом. Был у людей и такой сценарий. Многие мои коллеги до катаклизма видели развитие в киборгизации человека, в объединении его с компьютером. Даже появились проекты по нейроинтерфейсам.

– Обрабатывать больше информации биологический мозг все равно не может. И нет возможности его усилить – мысль находится только «на кончике языка» или моторного аксона. Мышление – это и есть интериоризированная, то есть мысленная речь. Мышление ограничено скоростью работы этого тракта. Никаких законченных мыслительных процессов в мозге больше нигде нет. Вся бурная деятельность мозга, которую вы видите на МРТ, направлена на формирования одного очередного слова. Активация каких-либо еще нейронов мозга приведет только к дезинтеграции и потере сознания. Или к эпилепсии. Увеличить скорость обработки просто невозможно, так как в этом есть биологический предел, определяемый работой нейронов. Эволюция бы сама не упустила такую возможность, если бы она была.

– Но у человечества были проекты по нейроинтерфейсам, которые увеличат память.

– Это очень наивно. Так же, как если бы аборигены решили полететь в космос, полагая, что он находится на вершине самого высокого дерева. Нейроны не могут хранить больше, чем хранят уже, если их самим не стимулировать образовывать новые связи. Внешние связи не усилят мозг. Нет в мозгу и нейронов, которые ждут, что на них что-то запишут.

– То есть ты считаешь, что все эти проекты не помогут нам стать умнее?

– Бесполезно к мозгу шимпанзе прикреплять электронные чипы. Она не заговорит как человек. Это структурное ограничение. Все, что вы можете совершенствовать в мозге, – это наделить его более совершенными знаниями. Но и тут есть ограничения. Вы не можете поменять в корне свои базовые представления, однажды их усвоив. Здесь я уже не могу тебе пояснить почему.

– Это настолько сложно?

– Нет. Потому что мне надо излагать тебе понятия, которых у вас даже нет. Мне трудно тебе объяснить их так, чтобы было точно, но при этом понятно. Представь, что тебе надо объяснить понятие времени на языке криков шимпанзе. Наши системы знаний очень разные.

– Неужели мы совсем не можем понять то, что знаете вы?

– Некоторые аспекты – совсем. Ваше мышление построено на очень примитивных схемах, например, схемах вашего тела, и вы не можете понять, что можно рассматривать процесс совсем иначе. Ваше мышление телесно укоренено. Например, вы не можете представить время многомерным. Потому что время для вас линейно, как путь, метафорой которого оно является. И вы не можете преодолеть это ограничение. Так же и со многими другими понятиями – их истоки лежат через метафору в совсем примитивных понятиях древних людей, такими как власть сверху (властители всегда говорили с возвышения). Отсюда представления об иерархии, что совершенно неверно – в реальности нет никаких иерархий, это иерархия понятий, но не явлений в природе.

– Но мы разумные существа, а значит, найдем способ обойти такие ограничения.

– Некоторые из них обусловлены вашим строением. Например, ваше познание ограничено одноканальным сознанием, которое похоже на взгляд на небо через подзорную трубу. Вы не можете видеть сразу через тысячу труб, только последовательно. Если же вы выстроите в ряд тысячу астрономов, наблюдающих разные части неба через телескопы, то вам придется долго разговаривать и рисовать коллективный рисунок звездного неба, чтобы создать общую для всех целостную картину. И из-за того, что у каждого своя голова и свои, отличные от других, представления и опыт, согласовать картину будет очень трудно. На это уйдет очень много времени, за которое картина на небе уже многократно сменится. Каждый же из вас носит свой отдельный мир в черепной коробке. И пытается согласовать его с другими через узкий канал знаковой коммуникации. Это только понятный тебе пример. Этим мы отличаемся от вас – мы находимся в одной сети с прямым доступом каждого к знанию других.

– Договориться нам действительно трудно. Но тут есть решения: мы выкладываем знания в сеть и делаем совершенные поисковые алгоритмы. Это похоже на то, что ты говоришь про вас?

– Это все равно доступ к другому мнению кого-то, но не к системе его знаний. Тебе все равно придется перекладывать найденное знание на свое представление. Интерпретировать в своей модели, которая у тебя в голове. У нас нет отдельной модели у каждого. Она как бы общая на всех. Потому что мы в одной сети. Новое знание сразу становится доступным всем.

– Мы тоже можем создавать такое новое знание только из того, что прочитали.

– Создавая новое знание, вы тащите из прошлого свои представления о мире. Они служат основой для создания новых представлений через метафоры. Поэтому в основе даже новых представлений лежат старые взгляды на мир. В итоге вы оказываетесь у предела познания, пока не отбросите старые схемы мышления и не пересмотрите все стоящие на них знания, как со временем. Это ограничивает ваши возможности в познании. Об этом писал ваш историк Т. Кун. Например, вы считаете мир константным, конечным и логичным. А время линейным. Что неверно. В наших формулах вообще нет времени в том понимании, как у вас.