Время ведьм

– Который у нас есть…– добавила за него Янка, махая перед носом бдительного сторожа красной пластиковой корочкой.

Охранник придирчиво ее осмотрел, держа нас на всякий случай в поле зрения, потом хмыкнул и отдал обратно, опустив двухствольное ружье.

– Прошу прощения, пани Красовская…Сами должны понять, что у меня такая работа. Сил уже никаких нет! Каждый день кто-то шляется по стройке, будто им медом тут намазано! А здание, между прочим, находится в аварийном состоянии! А молодежь ломится селфи сделать…

– И что же вы по ним стреляете?– я кивнул на ружье, покоящееся в его мощных руках.

– Да что вы! Оно солью заряжено…Если только для острастки,– смутился сторож.– Что вы хотите осмотреть?

– Нам бы все…– начала Красовская, но охранник ее перебил.

– Все посмотреть не выйдет! Верхние этажи остались практически без лестничных пролетов. Добраться туда трудно, можете посетить главный зал и комнаты на втором…

– Но…– возмутилась журналистка.

– Конечно, мы так и сделаем!– подхватил я, увлекая Яну на территорию. Споры бы так и так ни к чему бы не привели, а если Красовской в голову что-то втемяшится, то никакие запреты ее не остановят.

– Аккуратней там!– посоветовал нам вслед сторож, скрываясь в своем вагончике.

– Мерзкий тип!– фыркнула Яна.

– Это потому что не разрешил заходить на верхние этажи?

– Потому что он ни разу не взглянул на мои коленки,– засмеялась она, взглядом указывая на красивые длинные ножки, обтянутые тонким капроном и оголенные до самых интимных пределов.

– Может ты не в его вкусе?– предположил со смехом я, помогая ей перебраться через поваленное старое дерево, распиленное на длинные столбики.

– Такого не может быть!– самодовольно заметила Красовская.

Под ногами хрустел битый крипич, вперемешку с лопнувшим шифером. Обширный двор был усыпан строительным мусором и прочей ерундой, копившейся в заброшенном здании годами. Сейчас люди Заславсского понемного разгребали эти завалы, но ходить все равно было еще трудно.

Вблизи сооружение было еще мрачнее, чем издалека. От черных оконных провалов, поросших мхом в прошлом величественных ступенек тянуло запустеньем и унынием. Я вдруг ощутил сладковато-приторный запах ладана и свежей…

– Тут пахнет смертью,– замер я, ступив на одну из первых ступенек. Янка замерла, вопросительно на меня взглянув. Со временем она привыкла полностью доверять моим ощущениям, особенно после истории с Книгой Судеб.

– Чем?

– Тут кто погиб совсем недавно…– я огляделся, сделав шаг в сторону. От запахов кружилась голова. Перед глазми резко возникла картинка , быстро приближающейся земли, потом удар…и темнота. Остался только запах крови и смерти.– Это здесь случилось…

Я нагнулся и несколькими движениями разгреб наваленный шифер. На потемневших от времени ступеньках четко выделялось свежее бордовое пятно.

– Дворкин, пять дней назад с “крыши мира” свалился подросток. Об этом писали местные газеты и моя в том числе. Он делал селфи, соскользнул с края парапета и упал вниз,– нахмурившись, пояснила Яна.

– Все было не так…– покивал я головой, расстирая между пальцами запекшуюся кровь.– Его толкнули вниз. Он не хочет, чтобы тут кто-то был…

– Сашка, если ты хочешь меня напугать, то у тебя все получилось!– зябко поежилась Яна, переступив на своих шпильках с ноги на ногу.– Кто он?

– Пока не наю…– пожал я плечами, вставая с корточек, напряженно оглядывая окна здания.– Но он здесь и он очень силен!

– Пойдем домой!– предложила Яна. Весь ее журналисткий задор угас. Мое серьезное лицо убедило девушку, что под “крышей мира” нам делать нечего.– Я найду себе новую тему для репортажа, а ты для своей книги.

– Надо проверить,– я легко взбежал по замшелым ступенькам и ступил под своды “бутусова дома”. Вверху ярко светили звезды, желтела почти полная луна. Чужая энергетика, враждебная царила в этом доме. Все его стены были пропитаны ненавистью, злобой и стойким запахом крови. Позади меня тяжело дышала Красовская.

– Ты что-нибудь еще чувствуешь?

– Да,– кивнул я, не отрывая взгляда от лестницы, ведущей на второй этаж, на котором и находилось то, что столкнуло парня с крыши и пугало меня.

– И что это?– осторожно уточнила Яна.

– Ненависть! В этом доме живет нечто, которое ненавидит меня,– испуганно заморгав, повернулся к подруге, сбрасывая оцепенение, нахлынувшее на меня от окружающих меня эмоций. Я расстерялся. В этом мире осталось немного магических сил, которые ненавидели меня с такой силой. Вышицкий навсегда исчез в Зазеркалье, а Бес погиб от руки моей тещи. Так что врагов у меня почти не осталось…Только тут явно оущущалось что-то древнее, могучее, будто я чем-то очень сильно насолил этому товарищу.

– Ненавидит тебя?!– изумилась Янка, облегченно вздохнув. Она явно повеселела после моих слов. – Кто тут может жить в этой развалюхе? Да к тому же, еще и ненавидеть тебя, Дворкин? Глупости какие…Давай поднимемся наверх, я сделаю несколько снимков для репортажа, а потом спокойно поедем домой.

– Давай,– выдавил я из себя, стараясь придать своему лицу невозмутимый вид. Ощущение, словно кто-то мне нагло пялится в спину и следит за каждым нашим шагом в этом здании не отпускало…

Яна повела меня на второй этаж. Со времени начала века, даже после того, как тут поселилил метеорологов, он ничуть не изменился. Коридор, ведущий в большую залу, больше напоминал длинный пенал в обычной хрущевке, но почему-то на стенах не осталось ни следов краски, ни следов обоев. Только разруха и подростковые наскальные шедевры, вкупе с выпирающей кирпичной кладкой.

– А ты уверена, что тут жили метеорологи?– уточнил я.

– По крайней мере так пишут в архивах, я уж, извини, это время не застала!– улыбнулась Красовская, решительно шагая по коридору с множеством дубовых дверей с облупишейся краской.

Решил заглянутьв одну из них. Пусто…Видимо предприимчивые харькочане отсюда вынесли все, что только можно было вынести почти сразу же после революции и после расселения ученых. Следующая комната так же была пуста.

И зачем Заславсскому это странное здание.

Сердце забилось сильней. Виски сдавило, будто огромным прессом. Я охнул и со стоном схватился за голову.

– Дворкин!– Янка бросилась ко мне, подхватив меня, сползающего по стене на пол, под руки. – Саша…

– Секунду…

В глазах все заволокло кровавым туманом. В его красных клубах заметались какие-то тени. Голос Красовской стал слышен, как будто издалека. Она пыталась меня привести в чувство, хлопала по щекам, рыдала, но я полностью сосредоточился на картинке, возникшей у меня в голове.

Пожар. Языки пламени лижут дорогие портьеры. С грохотом падает люстра. Слышится отчаянный женский визг и частые выстрелы. Крепкий мужчина в кожаной куртке бежит наверх, сюда, на второй этаж. Я слышу его мысли, чувствую, как бьется его сердце. Он боится опоздать, не успеть…

Ему навстречу из огня выпрыгивает большая собака, английский дог, рычит, скалит зубы, с ее пасти падают клочья желтой пены. Она бросается на мужчину с быстротой молнии, но пули отбрасывают ее назад. Секунда, и она вспыхивает ярким огнем, с визгом исчезая в синем пламени.

– Алаида Шпиц!– кричит мужчина, заслоняя лицо рукой от огня.– Сдавайтесь!

Он врывается в одну из комнат и оказывается в большой зале. Струя огня, пущенная умелой рукой бьет мужчину в кожанке в грудь, отбрасывая назад. Боль, темнота…

Я открыл глаза, еле дыша. В груди еще болело. А в горле першило от попавшего в легкие дыма. Красовская сидела рядом со мной. Моя голова лежала у нее на коелнях, а у нас над головой возвышался Вячеслав Заславсский собственной персоной. Позади него топтались охранники и врач в синем костюме с коричневым чемоданчиком в правой руке.

– Саша,– подал мне руку Вячеслав,– я примчался, как только мне позвонила Яночка. Что случилось? Ты кричал, упал в обморок?

– Переутомился, наверное…– вяло улыбнулся я, совсем не желая рассказывать миллионеру о своих видениях, в которых еще сам толком не смог разобраться,– наваждение какое-то, может давление скакнуло…

Миллионер подозрительно обернулся на доктора, но тот согласно кивнул, мол может быть и такое.

– Я никак не думал, что вы умчитесь с Яночкой сюда на ночь глядя…Мы только начинаем реконструкцию, повсюду кучи мусора, строительных материалов…Тут легко убитьтся! Я очень перепугался, когда Яна мне позвонила и сказала, что тебе плохо.

– Обычный скачок давления! – отмахнулся я, незаметно сделав Красовской большие глаза, чтобы неожиданно не встряла и ничему не удивлялась. Журналистка оказалась девочкой понятливой и лишь молча кивнула.

– Может домой вас добросить?– предложил любезно Заславский.

– Было бы неплохо,– пожал плечами я,– возможно мне действительно надо немного отдохнуть.

Красовская попыталась было возмутиться. Но я ей показал за спиной всех кулак и нахмурился. Хмыкнув, она виляя бедрами прошла на выход. Позади нее зачарованно плелась вся охрана миллионера, не спуская глаз с ее округлых прелестей. Напрочь забыв о своем объекте, который они приставлены охранять.

– Постой, Саш,– Заславский остановил меня у самого выхода, видя, что все ушли вслед за журналисткой,– ты действительно упал в обморок или…

– Действительно, – кивнул я, хитро прищурившись,– а что? Бывали прецеденты?

– Нет, что ты!– замахал руками миллионер, но я был готов поклясться, что он мне врет. В его серых глазах отчетливо проскочила искорка испуга, еле заметная, но я ее не увидел, скорее почувствовал.– Просто…просто я очень испугался за тебя. Мы же друзья…и все такое.

– Друзья…– задумчиво пробормотал я, чувствуя, как по моей спине ползает чей-то пристальный, полный ненависти взгляд, от которого между лопаток стало липко и зябко. Медленно, не переставая улыбаться, я повернулся снова к этому проклятому зданию. Показалось? Или на втором этаже что-то мелькнуло…Я встряхнул головой и вместе с олигархом побежал догонять остальных. Такие дела, лучше оставить на утро. На ночь глядя, с духами иметь дело очень опасно. Тем более от Светки на телефоне уже пять пропущенных.

ГЛАВА 9

1917 год

Харьков

Дворкин быстро бежал по широким ступеням, перепрыгивая их через одну. На полпути понял, что поспешил и не остал оружие, резко остановился, потянувшись к кобуре. Позади ему в спину уперлись несколько солдат, спешивших за своим комиссаром.

– Товарищ Дворкин?– позвал один из них.

– Тихо!– цыкнул на них инквизитор, зло осклабившись. – За мной!

На втором этаже было тихо. Часы с боем остановились. Маятник замер, остановив свой ход пять минут назад. Хронометр был волшебным, а значит магия почти ушла отсюда.

– Они уходят!– рывок по коридору вперед. Глаза застилает кровавый туман. Ему хочется убивать. Он, как зверь, настигающий добычу в отчаянном прыжке, находился на финишной прямой.

Дворкин толкнул первую попавшуюся дверь. За ней завизжали. Молодая ведьмочка пыталась оседлать метлу. Перед ней было открытое окно и непроглядная мгла с белыми хлопьями пушистого снега.

– Взять ее!– коротко скомандовал Петр васильевич. Ему была нужна не она. Слишком мало было вней магии, слишком мало истинной силы. Привороты, зелья – это все мелочи, а вот, где Алаида Шпиц вместе со своими ближайшими помощницами, вместе со своим Ковеном? Где браслет?

Пламя дуарило неожиданно! Длинные занавески вспыхнули почти мгновенно, занявшись синим огнем, который быстро перескакивал с одной портьеры на другую. Задрапированный тканью коридор занялся, словно сухой порох. Из комнаты, где они застали сбегающую ведьмочку, выскочил солдат, схватившейся за обожженное лицо. Он кричал, а пузирывшаяся кожа медленно сползла с его головы.

Черт! Некогда…Дворкин обернулся назад. Солдаты стреляли почем зря, прикрывая друг друга по всем правилам военного искусства. Ведьмочка еще держалась, поливая их огнем, словно пулемет. Некогда, повторил он про себя, распахивая очередную дверь. Пусто…Следующая…такая же пустышка…Где же этот зал?

Его сопровождение далековато отстало, борясь с упорной волшебницей. Позади был только товарищ Мякин с закопченным от гари лицом. Он кашлял, прикрывая рот рукавом гимнастерки. В глубах дыма было сложно что-то разобрать. Кажется, последняя дверь.

– Они тут!– громко предупредил Дворкин, взводя курок револьвера, заряженного серебрянными пулями.– Стрелять на поражение! Не оставлять в живых никого!

Мякин согласно кивнул. Провернув свой барабан на оружие, показал кивком головы, что готов. С грохотом упала балка перекрытия. Часть потолка обвалилась, и к дыму примешалось облако строительной пыли. В нос и оскаленный рот набился песок. Выстрелы дальше по коридору стихли. То ли ведьмочка уничтожила всех солдат, то ли героически погибла сама, то ли смогла улизнуть…Но ничего! Когда у Дворкина будет в руках этот браслет, то он сможет полностью истребить эту нечисть.

– На раз!– крикнул он Мякину, приготтовившись, взяв разгон, чтобы вынести дверь.– Раз!

Запор с треском вылетел из дверного косяка. Дверь провалилась внутрь вместе с инквизицией, Дворкин упал, перекатился и тут же вскочил на ноги, направив пистолет вглубь залы.

– Стоять всем!– поддержал его Мякин.

На противоположной стене остывало огненное пятно, напоминающее вихрь. С каждым витком оно становилось все бледнее и бледнее, пока совсем не исчезло.

– Что это было?– испуганно вращая глазами, спросил Мякин.

– Портал…Магический портал, через который ведьмы ушли…– Дворкин подошел поближе, разглядывая стену и замерзшую перед ней каменную статую.– Бутус…

– Что?– переспросил Мякин, рассматривавший в это время длинный дубовый стол, за которым, видимо, колдуньи вели свои магические совещания. Никаких сушеных лягушек, мышей и ручных крыс не было. Чистый стол и какая-то бумага на нем.

– Бутус – привратник Алаиды! Ближайший помощник и сын демоницы в одном лице…– Дворкин разочарованно выстрелил несколько раз в каменную фигуру косматого хмурого мужика. От статуи посыпалась крошка, но ничего неожиданного не произошло. Алаида обратила слугу в камень. Видимо, слишком много знал и никак не мог попасть в руки инквизиции.

– Тут что-то написано…– Мякин кивнул на белеющий на столе листок бумаги. Комиссар вытер со лба пот и медленно подошел к подчиненному, спрятав оружие в кобуру.

– Что тут?– пригляделся, прищурившись. Почти все свечи в зале потухли. Осталась лишь парочку во главе стола, где сидела Шпиц.

– Письмо…Вам кажется,– Мякин тактично отошел подальше, рассматривая готические барельефы, украшающие стены и потолок. Благодаря им, создавалось ощущения рыцарского замка из детских книжек, казалось, еще пару минут и из-за портьеры выскочит самый настоящий король со всей своей свитой и предложит спасителям королевства полцарства, да красавицу дочку впридачу.

Письмо было действительно Дворкину. Написанное каллиграфическим почерком, украшенным затейливыми и немного легкомысленными завитушками, да вензелями. С трудом разбирая слова, он вчитался внимательно в текст. Возможно в последнем послании Алаиды Шпиц хранился секрет, куда она подалась через волшебный портал со своими товарками.

Дорогой, месье Дворкин! С прискорбием вам сообщаю, что вам не удасться заполучить браслет власти больше никогда в жизни. Ваша миссия закончена…Более ни одна моя сестра, такая же волшебница как и я, не погибнет от ваших жестоких лап и лап организации, которую вы имеете несчастье представлять! Это заслуга моя и моих сестер! Мы уходим из этого мира, уходим в никуда! Люди оказались не готовы к волшебству! Вы не понимаете, что оно может не только насылать мор, ураганы и чуму, но и реально бороться с болезнями, помогать людям в разных сложных жизненных ситуациях. Вас не переубедить в вашем глупом стремлении искоренить магию на земле, а потому мы уходим…Не ищите нас! Вам не открыть портал никогда, как ниогда нам не вернуться назад! Это больно писать, но скорее всего с вами мы, месье Дворкин, как и с другими людьми, никогда не увидимся.

Всегда Ваша Алаида Шпиц

Верховная ведьма Ковена

P.S. На вашем месте я бы обернулась в этот момент назад. Там я для вас оставила небольшой сюрприз…

Дворкин резко развернулся на пятках, почувствовав, как холодный липкий пот побежал по спине.

– Мякин, идите ко мне! Немедленно!

– Товарищ комиссар,– улыбнулся своей простоватой улыбкой солдатик, разведя руки в сторону.– Да тут же никого…

Дворкин не увидел, скорее почувствовал, как за спиной что-то шевельнулось в сумасшедшем по скорости прыжке. Почувствовал и присел раньше, чем с тихим рычанием упругое гладкое тело английского дога пролетело над ним стрелой.Откатился в сторону, шаря на поясе в поисках кобуры, наблюдая, как сильные передние лапы сбивают Мякина на пол, как он испуганно кричит,пытаясь защитить лицо, а белые клыки вгрызаются в его ладони.

– Помогите!– заорал он.– На помощь!

– Мякин!– Дворкин выстрелил несколько раз. Серебрянная пуля прошила бок дога насквозь. Он несколько раз зарычал от боли, дернулся и затих над искалеченным Мякиным, который,кажется, уже не дышал. На горле и щеке у него была одна сплошная рана. Вытекший глаз зиял пустой глазницой.

– Прости, товарищ Мякин, не уберег…– Дворкин подошел к трупу своего товарища поближе, но оружие не стал прятать. Мало ли какие гадости приготовили ведьмы Ковена людям напоследок. То что они ушли, он чувствовал…Магия исчезла из этого мира, оставался лишь еле заметный фон силы, которая еще полностью не испарилась, хранясь в действующих заклятиях и магических символах, установленных по всей планете, но со временем рука инквизиции дотянется и до них, искоренив зло, вернув человечество к истинной вере.

Позади, откуда-то из угла раздался тихий детский всхлип. Дворкин моментально развернулся на пятках, одновременно взводя курок своего револьвера. Повел стволом из стороны в сторону, выискивая взглядом цель.

Из темного дальнего угла огромной залы на свет вышла маленькая девчушка лет тринадцати. Ее волосы были расстрепаны, сбитые коленки выглядывали из-под грязной белой сорочки. Под глазом синел огромный кровоподтек, а губы были разбиты и опухли. Она несколько раз шмыгнула носом, опасливо косясь на труп Мякина и лежащего на нем убитого дога.

– Дяденька, а вы кто?– настороженно спросила она, пряча испуганно глаза. От нее тоже фонило магией, но настолько слабо, что Дворкин, умеющий чувствовать силу, но не способный к ее применению, решил, что это лишь после того, как Алаида проделала над ней какой-то ведьминский ритуал.

– Я…– расстерялся он. А кто он собственно такой? Спаситель человечества? Инквизитор? Это более похоже на правду, но сказать девчушке ее, значит испугать ребенка. Дворкин присел перед девочкой на колени, по-доброму улыбнулся ей, пряча оружие в кобуру. – Я просто человек…

Да! Теперь он просто обычный человек! Он выполнил перед Богом и людьми свое предназначение и теперь мог свободно вздохнуть, освобожденный от тяжести данного много лет назад обеда.

– Ты как здесь оказалась?– перевел он тему.

– Тетя Аля сказала, что я нужна для какого-то обряда, что Боженька…

– Бог к этим…– разозлился Дворкин, сжав кулаки.– К этим обрядом не имеет никакого отношения! Но теперь ты в безопасности…

– А тетя Аля не будет ругаться?– испугалась девочка, косясь по сторонам, словно Шпиц могла появиться в любую секунду и наказать ее.

– Тетя Аля уехала и больше никогда сюда не вернется…– погладил ее по головке Дворкин.

– Правда?– с надеждой спросила она и в глазах ее зажглась надежда. У нее оказались пронзительно голубые глаза, и даже кровоподтек их красоты не смог испортить.

– Правда-правда! – улыбнулся комиссар.– Как хоть тебя зовут, малыш?

– Милана,– потупив глаза, сообщила девочка.

– Красивое имя для девочки…

– Товарищ комиссар…– в комнату заскочили солдаты, сражавшиеся с ведьмой в начале коридора, впустив сюда облако дыма. Увидели труп Мякина и замерли.– Там все в огне! Любое промедление и нам не выбраться из здания,– сообщил Дворкину старший,– надо уходить немедля!

– Хорошо, боец!– Дворкин подхватил девочку на руки, укрыв своей кожаной курткой, прошептал на ухо.– старайся поменьше вдыхать дым…

И шагнул в огненный коловорот, царивший за дверью.

ГЛАВА 10

Я проснулся раньше Светки, и ее надоедливого будильника. Моя жена лежала на боку, сложив под голову руки и тихонько сопела, досматривая последний, самый сладкий утренний сон. Стараясь ее не разбудить, я привстал, любуясь своей красавицей, чувствуя, как тепло разливается по телу. Я ее любил, вредную, упрямую, любую…Аккуратно убрал со лба упавший локон. От этого легкого движения она проснулась, улыбнулась мне открыв глаза.

– Доброе утро…– пробормотала она такая сонная, теплая, привлекательная со сна.

– Привет!– я поцеловал ее в щеку,обняв за талию, прижавшись к ней всем телом.– С выходным тебя, малыш…

– И тебя…

– Моя работа на дому,– нахмурился я, вспомнив про свой роман и обязательствах перед издателем,– когда хочу, тогда объявляю выходной…

– Везет…– зевнула Светка, устраиваясь на моей руке поудобнее.– А у меня только государственнные! Как ваша вчерашняя экскурсия с Янкой? Нашли что-нибудь интересное?

– Если честно то да,– посерьезнел я в один момент, вставая с постели. Семейная идиллия была разрушена,– только давай обсудим это за кофе.

– Делай!– кивнула Света, первой шмыгнув в ванную.

Через пять минут мы пили кофе у нас в спальне, наслаждаясь утренней домашней тишиной. Пока не встала Эльвира Олеговна, не начав греметь плошками и тарелками, пока не проснулся Мишка, включив мультики, мы в это время спокойно могли побыть вдвоем.

– Так что удалось узнать? – начала жена, отхлебнув горячий напиток, который она всегда пила медленно и в растяжку.– Если честно, сколько живу в Харькове, первый раз слышу про какую-то “крышу мира”…

– Я тоже,– криво усмехнулся я,– однако, это место очень поппулярно среди любителей экстремальных селфи, к которым мы не относимся. Недавно один подросток упал с высоты четвертого этажа.

– Ужас какой!– погрустнела сразу Света.– Надо бы запретить Мишке…

– Мишке не надо ничего запрещать, – оборвал я ее.– он умный парень и сам во всем разберется. Вообщем ты даже не представляешь, кто занялся сносом и реконструкцией этого здания…

И я в красочных подробностях рассказал ей все, что произошло со мной и Красовской прошлым вечером, особое внимание уделив своему неожиданному видению, посетившему меня в здании.

– Как-то так…– закончил я, допив уже остывший кофе одним глотком.

– Да…странно,– протянула Света.

– Более чем!– восклкинул я.– Там атмосфера такая…– я замолчал, подбирая подходящее слово.– Очень много магии! Там даже стены ее пропитаны. Магией и кровью…

– Тебе не кажется, что Заславского надо бы предпредить обо всем этом? – спросила жена.

– О чем? О том, что меня посетили какие-то непонятные мне самому видения и поэтому ему надо свернуть работы, потеряв кучу денег? Брось, зайка, это бизнес! А Заславский бизнесмен, очень хороший бизнесмен, который под страхом смерти не упустит своей выгоды.

– Может быть…– прошептала Света.

Тонкий шелковый халатик сполз с ее бедра, оголив нежную чуть смугловатую кожу. Из моей головы сразу же вылетели все мысли о миллионерах и видениях, свернув на извечную мужскую тропку. Я придвинулся к ней и поцеловал в шейку. Рука сама скользнула по оголенному бедру.

– Саш…

– Что?– я ее не слушал, не хотел слышать. Она доводила меня до дрожи, сводила с ума, будто подростка девочка одноклассница. Я ее хотел спустя столько лет так же, как первый раз, до головокружения, до сумасшествия…

Жена немного развернулась, обняв меня одной рукой за шею. Звонко цокнула чашка, отставленная на столик. Я увлек ее за собой, потянув на кровать, быстро сбрасывая халатик на пол, чувствуя, как ее ласковые руки бродят по моему телу.

– Света!– раздался скрип двери, ведущей к теще, а потом ее бодрый, весеелый утренний голос.– Ты Кекса уже кормила?

– Давай, притворимся, что мы еще спим?– уныло предложил я. Возбуждение схлынуло, оставив горькое послевкусие.

– Саш, не говори глупостей!– Света аккуратно высвободилась из моих объятий, быстро накидывая халат.

– Света!– снова позвала теща, уже чем-то гремя на кухне.

– Да, мам?

– Блин…– расстроенно стукнул я по подушкам, тяжело вздохнув. Жена ушла к Эльвире Олеговне на кухню, я поплелся в ванную. Дернул дверь. Закрыто. За ней уже что-то рассказывал самому себе Мишка. Не дом, а дурдом! Вышел на кухню, приветливо улыбнувшись Эльвире Олеговне.

– Здрасте!

– Привет!– улыбнулась она.– Кофе с нами будешь?– предложила она. Света уже сидела на кухонном уголке, поджав под себя ножки.

– Буду…– буркнул я, делая себя покрепче. Уселся рядом с ними, раздумывая над тем, стоит или не стоит говорить Заславскому о своих видениях.