Две стороны фантазии

– Вон там, – обрадованно указало существо на другой холмик. – Я могла бы кинуть камень прямо отсюда.

– Нет, – возразил я. – Опасно.

Должно быть, это прозвучало слишком резко, потому что существо съёжилось.

– Промахнёшься – укусит, – пояснил я.

Ползуны были быстры. Глаз не успевал отследить их движение, а от укусов почти сразу начинали неметь лапы. После этого у тебя оставалось лишь несколько мгновений, чтобы успеть раздавить ползуна, иначе следовали новые укусы и смерть. Будь эти существа чуточку умнее, они нападали бы группами и стали бы угрозой не менее страшной, чем Стая. Но ползуны в отличие от Стаи друг с другом не уживались.

Хоть слова и давались мне легче с каждым разом, но объяснить всё это существу я бы не сумел. Я снова разозлился на свой язык и горло, за то, что они стали такими неповоротливыми.

Существо училось быстро. Оно справилось со вторым ползуном, а затем ещё с двумя, и вскоре мы вернулись в убежище. Там я показал, как разделывать ползунов. К огорчению существа, большую часть их туш приходилось выкидывать.

– Много яда, – пояснил я.

На обед у нас был вкусный суп из ползунов и вчерашнего жрала. Наевшись, я привалился к плоскому камню, откуда было хорошо видно окрестности, а существо устроилось рядом.

Вдали в небе поднимались клубы пепла. При виде их мои лапы напряглись.

– Что такое? – тотчас насторожилось существо.

– Там Стая, – указал я.

– Мы пойдём на них охотиться?

– Нет. От Стаи беги.

Существо задумалось.

– Знаешь, а я ведь видела Стаю раньше.

Существо ошибалось. Оно не пережило бы встречу со Стаей.

– Когда я жила на небе, то любила смотреть вниз, из любопытства. Я видела огромные толпы жралов, которые как саранча сметали всё на своём пути.

– Как кто?

– Неважно, – отмахнулось существо. – Я наблюдала за ними. И заметила, что в каждой Стае есть свой вожак, самый крупный жрал. Иногда другой жрал вызывал его на бой и, если побеждал, становился новым вожаком.

Я не понимал, зачем существо об этом рассказывает, но оно тут же объяснило:

– Ты мог бы стать вожаком своей Стаи.

– Глупость. Стая сожрёт меня.

Существо не понимало простых вещей! Чтобы добраться до вожака, нужно пробраться через Стаю, а это верная смерть. Тебя заживо разорвут на куски, стоит только выдать своё присутствие.

Но существо не успокаивалось. Оно взяло мои лапы в свои руки и заглянуло в глаза.

– Не сожрёт, если вызвать вожака на бой. Я видела, как это происходит! Один из жралов издаёт протяжный вой – его слышно даже на небесах! – и Стая расступается в ожидании кровавого зрелища и пира.

– Нет! – я вырвал лапы из рук существа. – Это глупо. Опасно!

– Глупо всю жизнь бояться, – возразило существо. – Ты мог бы стать владыкой преисподней. Нужно лишь отринуть свой страх!

Как она назвала это место? Преисподняя? Такого слова я раньше не слышал.

Нездоровый блеск в глазах существа испугал меня.

– Нет, – я встряхнул его за плечи. – Тебе стало плохо. Мясо ползуна плохое. Зря мы его ели.

Существо мгновение смотрело на меня, а затем медленно опустило голову.

– Извини, я забыла, где нахожусь. Решила… Сама не знаю, что я решила. Вспомнила дом, отца. Он бы не стал прятаться от Стаи. Он бы не оставил от неё и мокрого места.

– Тогда где он? – зло спросил я. – Разве он здесь?

– Ты прав, его здесь нет. Он никогда не смотрит вниз на таких, как ты. А теперь – и на меня.

Договорив, существо побрело вглубь убежища. Там оно забилось в темноту и свернулось калачиком.

После обеда я рассчитывал ещё поохотиться, но вид Стаи отбил желание покидать убежище. Будь я один, то непременно бы вышел, но вместе с появлением существа во мне вдруг появился и страх за него.

Осознав это, я будто окаменел.

Неужели это был я? Тот, кого боялись все хищники-одиночки в округе? Тот, кому приходилось кочевать, потому что места моей охоты быстро становились безжизненными? Во мне закипала ярость.

Я больше не хотел бояться! Никого. Ни за кого.

– Какой он? – спросил я.

Спросил негромко, но существо услышало.

– Кто? Отец?

– Нет. Вой.

– Сейчас, – существо быстро выбралось из темноты и вдруг завыло.

Я слышал этот звук и раньше, но думал, что так жралы воют от голода или возбуждения.

– Понял? Теперь повтори, – приказало существо.

Я повторил. Но оно осталось недовольным.

– Не так! Слушай внимательно. Тебе нельзя будет ошибиться.

Я выл до тех пор, пока наконец у меня не вышло нечто похожее.

– Хорошо, вот теперь хорошо – оскалилось существо, и его руки обвили мою шею.

Оно приблизилось ко мне вплотную и горячо зашептало:

– Когда меня сбросили, я не хотела жить.

Я открыл пасть, но существо поднесло к ней палец, останавливая меня.

– Теперь это в прошлом, теперь я хочу жить! Но только с тобой, мой защитник. Я хочу знать твоё имя. У тебя же есть имя?

– Рогг, – произнёс я и удивился тому, как давно не слышал этого короткого звука: – Меня зовут Рогг.

– Хорошо, Рогг. Я тоже хочу, чтобы ты как-то меня называл. Но не тем жалким именем, что дал мне отец. Ты зови меня… зови меня Сатани.

– Сатани, – повторил я, и в его… в её глазах загорелась бешенная радость.

В лунном сиянии

В лунном сиянии серебрился первый снег. Он едва прикрывал землю, рыхлую после уборки зерна, но не таял, схваченный ночным морозцем, предвестником зимы.

По полю бежал боевой медведь со всадником на спине. Лапы зверя оставляли отчетливые черные следы на свежей снежной простыне. Проследить по ним за всадником не составило бы никакого труда, однако, казалось, его это совсем не беспокоило. В лунном свете можно было разглядеть форму Третьей медвежьей дивизии Его Императорского Величества и погоны офицера на рукавах.

Всадник спешил к раскинувшемуся за полем поместью. За оградой в тени берёз, с которых еще не успели облететь желтые листья, стоял двухэтажный барский дом. По одну сторону от него расположилась конюшня, а по другую – сад и беседка на берегу тихой речки.

Залаяла собака, почуявшая позднего гостя. Залаяла не грозно, а так, будто узнала во всаднике старого знакомого. Даже запах медведя не испугал пса, хотя обычно собаки побаивались грозных боевых животных.

На лай из дома вышел привратник.

– Кого это там нелёгкая принесла? – грозно крикнул он.

В облике старика угадывалось военное прошлое. Даже годы не смогли согнуть его спину и добавить дрожи в голос.

Всадник остановил своего медведя на почтительном расстоянии от ограды, а затем спешился. К воротам он подошел, ведя зверя под уздцы.

– Доброй ночи, Порфирий. Можешь вынуть руку из кармана, это я – Валентин.

– Батюшки, Валентин Петрович! Вот хозяева-то обрадуются.

Старик принялся суетливо отпирать ворота.

– Что ж вы не предупредили нас? Ещё и приехали ночью. Небось, случилось чего?

– Случилось, Порфирий, случилось. Проводи меня скорее в дом да разбуди хозяев. Надо переговорить с его светлостью Аркадием Алексеичем.

– Не можно с его светлостью говорить. Уехали они в столицу третьего дня, по вызову самого Императора.

– А Елена Игнатьевна?

– Здесь с дочерями остались возвращения дожидаться.

Офицер тихо выругался.

– Буди всех, Порфирий. Времени мало.

Привратник коротко отдал честь.

– Токмо медведя вашего я в конюшню отправить не могу. Лошади перепугаются.

– И не надо, мы здесь не задержимся. Ты тоже собирай пожитки, будем уходить.

– Вот, значит, как, – пробормотал старик.

Они вошли во двор, где Валентин привязал медведя к столбу и наказал зверю сидеть смирно. Медведь недовольно заворчал, но все же устроился на подстилке из сена, присыпанной свежим снегом.

Порфирий пропустил офицера в гостиную, а сам поковылял по лестнице на второй этаж. Валентин уселся на софу напротив окна и принялся ждать хозяек, поглядывая на тикающие в углу ходики.

Ждать пришлось долго. Прошло не меньше часа, прежде чем послышались дробные шажки и со второго этажа спустились хозяйка с дочерьми. Женщины нарядились словно на светский приём: в пышные платья и неудобные туфли. Рядом с ними топтался красный как рак Порфирий.

– Валюша, мы так рады вашему приезду! Но какая муха вас укусила, приехать в столь неурочный час?

– Беда, Елена Игнатьевна, – ответил офицер. – Враги напали на пограничье. И сейчас они не далее, чем в тридцати верстах от нас.

– Враги? – недоверчиво перепросила княгиня. – Какие враги? Откуда? Ничего не понимаю.

Её дочери испуганно зашептались.

– Мавританские всадники на ящерах. Возникли будто ниоткуда, перестреляли пограничников и пошли на прорыв.

– Так что же, они пойдут мимо нашего поместья?

– Вряд ли они пройдут мимо, Елена Игнатьевна. Это авангард вражьих войск, Елена Игнатьевна, и за ними последует армия. Поэтому вам нужно собирать вещи и уезжать прямо сейчас.

– Но это никак невозможно, Валюша. Аркадий Алексеич взяли с собой почти всех слуг. Собирать вещи совсем некому.

– Берите только самое главное: теплую одежду, еду и драгоценности, какие есть. Остальное оставляйте.

– Мамочка, у нас же кареты нет, – одна из дочерей, схватила княгиню за рукав.

– Ничего, я видел во дворе телегу. Порфирий, тягловые лошади у вас остались?

– Кончено, господин офицер.

– Вели запрягать.

– Да погодите же! – княгиня топнула ногой. – Порфирий, стой. Никого запрягать не надо.

– Елена Игнатьевна, – взмолился Валентин. – Поймите, это не шутки. Враг близко, и щадить он никого не будет.

– Но это же абсурд! Ящеры в наших землях не ходят. Они же как змеи, им тепло нужно. Это любой школяр знает.

– Вы правы, княгиня. Они теплолюбивые животные. Но только мавры придумали средство: согревающую микстуру, которой натирают ящерам чешую.

Княгиня открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут снаружи послышалось приглушённое гудение и резкие будто удары хлыста щелчки. Затем наступила ватная тишина.

– Они близко, – голос Валентина прозвучал набатом. – Этот гул от конденсаторов их лазеров.

– Разве это не значит, что их остановили? Кто-то дал им отпор, иначе бы они не стреляли.

– Должно быть, жгут леса или несобранные посевы. Порфирий, седлай лошадей. Княгиня, молю вас, собирайте вещи.

Бледная как простыня женщина схватила дочерей за руки и поволокла в комнаты.

– Вы слышали Валентина. Живо собирайтесь, мы уходим!

Сонный доселе дом ожил. Кроме привратника в поместье были конюх и повар. Порфирий быстро растолкал их и принялся командовать словно генерал на поле битвы. Не далее, чем через час во дворе стояла телега, полная вещей и провианта и запряженная смирной тройкой. На телеге устроились княгиня с дочерьми. Правил конюх, а Порфирий и повар оседлали двух верховых лошадей. Те стригли ушами, испуганно поглядывая на медведя, лениво переступающего с лапы на лапу.

– Порфирий, открывай ворота, – скомандовал Валентин и вскочил на спину зверя. – Все за мной. Если отстанете или заметите что-то подозрительное, сразу кричите.

Валентин расстегнул медвежью перевязь. На ней висела винтовка с оптическим прицелом. Офицерский пистолет у Валентина тоже был, но он не собирался подпускать мавров близко к их обозу.

Когда выехали за ворота, снова послышалось гудение конденсаторов. Теперь оно звучало ещё громче и ближе, чем час назад. Казалось, что вражеские войска уже совсем рядом, за соседним полем, а то и вовсе – за холмом. Луна освещала им путь; снежный покров сделал ночь ещё светлее. На дороге виднелись каждый камень и каждая выбоина, не требовалось даже зажигать фонари, которые могли выдать врагу их процессию.

Валентин подгонял медведя, и запряженные в телегу лошади едва поспевали за ним. Они миновали поле, а затем небольшой подлесок. Женщины молчали, кутаясь в накинутые поверх платьев шубы и тулупы. Порфирий негромко переговаривался с конюхом и даже засмолил сигаретку, как вдруг им навстречу выскочил всадник на лошади.

Офицер схватился за винтовку, но быстро опознал в испуганном всаднике соседского помещика.

– Кто вы? Что здесь делаете? – выкрикнул тот, неумело размахивая револьвером. – Имейте ввиду, мои слуги скоро меня догонят.

– Аркаша, это мы, соседи, – подала голос княгиня.

– Елена Игнатьевна? – помещик опустил револьвер и подъехал ближе. – Что случилось? Куда вы собрались на ночь глядя?

– Разве вы не слышите, Аркаша? Мавры рядом. К нам несколько часов назад прибыл Валентин, чтобы предупредить.

– Ах, это вы? Не узнал в темноте, простите ради Бога.

– Ничего страшного. Но вам лучше тоже уходить, берите домочадцев и срочно уезжайте.

– Что вы такое говорите, Валентин? Куда мы пойдем посреди ночи?

– Не важно куда. Уезжайте подальше, скоро здесь будут всадники на ящерах. Это их лазеры гудят в ночи.

– Нет, нет, – замотал головой Аркадий. – Никуда мы… Да что маврам делать в таком захолустье?

– Послушай Валю, Аркаша. Он боевой офицер, и если говорит – бежать, то надо бежать.

Но помещик уже развернул свою лошадь.

– Проезжайте, Елена Игнатьевна. А я своё хозяйство не брошу.

– Не глупите, Аркадий, – прикрикнул на него Валентин.

– Здесь моя земля, и я никуда не уйду! – огрызнулся помещик, а затем добавил, ссутулившись: – Авось, пронесет их мимо.

И, пустив лошадь в галоп, он поскакал к своему поместью.

А их обоз во главе со всадником на медведе продолжил свой путь.

– Что ж мы вот так их бросим? – прервала тяжкое молчанье княгиня.

– У нас нет выбора, Елена Игнатьевна. Задерживаться здесь опасно, а пытаться уговорить – наверняка, бесполезно. Будем надеяться, что ваш сосед окажется прав и мавры пройдут мимо.

Княгиня молча закуталась в пуховый платок. В дороге она смотрела, как снег исчезает под тяжелой поступью медведя. Обе её дочери уснули, прислонившись к плечам матери. Валентин ехал впереди, вглядываясь в даль. Перед каждым поворотом дороги он доставал винтовку, но она не пригождалась и вскоре снова оказывалась на перевязи.

Громкий хлопок разорвал ночную тишину, и вдалеке за спинами обоза полыхнул горизонт. Девушки проснулись и испуганно завертели головами.

– Что это, Валя? – спросила княгиня. – Мне кажется или горит поместье Аркадия?

– Вам не кажется, Елена Игнатьевна, – сжав поводья, ответил офицер. – Мавры до них добрались. Надеюсь, ваши соседи успели убежать в лес.

– Господи, помилуй!

Княгиня перекрестилась.

– Думаете, и наш дом уже сожгли?

– Ворота мы оставили нараспашку, на снегу следы бегства. Если мавры поняли, что поместье покинуто, то могли его просто разграбить и ничего не жечь.

– Звери они хладнокровные, – запричитала одна из дочерей. – Совсем как их ящеры. Разве нормальный человек станет ездить на такой гадости?

Рядом с ней хмыкнул Порфирий.

– Ты не согласен, что ли?

– Согласен, госпожа, – миролюбиво ответил старик. – То ли дело наши медведи.

– Да, да. Они ведь, – девушка запнулась, подбирая слова. – Они теплокровные, вот!

– Верно, госпожа.

Продолжили путь молча.

Дорога шла мимо холмов, поросших сосняком и осинами. Ночная тишина вокруг убаюкивала, и все стали клевать носами.

Вскоре горизонт начал светлеть, ночь сходила на нет. Ветер зашевелил желто-красные кроны деревьев, срывая с них оставшиеся листья.

По правую сторону от дороги тянулся пригорок, заросший густым кустарником. Внезапно из ветвей навстречу обозу выпорхнул тетерев, заставив Валентина очнуться от полудремы. И тут же офицер заметил впереди странный силуэт на пригорке, но ничего сделать не успел. На дорогу спрыгнул ящер, на котором сидел закутанный в серый халат всадник. Не раздумывая, он набросился на офицера. Ящер вцепился в лохматый бок косолапого, и Валентин кубарем полетел наземь.

Завизжали с спросонья девушки, но княгиня заткнула им рты грозным окриком.

Тут бы молодому офицеру и быть затоптанным насмерть разбушевавшимися зверьми, если бы на помощь не пришел Порфирий. Выхватив из кармана пальто наган, он выстрелил в мавра и попал прямехонько в грудь. Всадник в сером завалился на бок, потянув за собой ящера. Медведь Валентина тотчас воспользовался моментом, вцепился в бок ящера и выдрал кусок мяса. На дорогу брызнула холодная кровь. А медведь продолжил рвать вражеского зверя.

Валентин тем временем отполз в сторону и дрожащей рукой выхватил револьвер, но так и не выстрелил, опасаясь задеть медведя. Рядом замер Порфирий с наганом наготове, оглядывающий окрестности. Когда с ящером было покончено, Валентин подошел к медведю и принялся гладить его, успокаивая.

– Очнитесь, барин, – окликнул офицера старик. – Вокруг наверняка есть ещё мавры, иначе бы он не напал.

– Нет тут больше никого, Порфирий, – откликнулся офицер, осматривая бок медведя. – Слава Богу, ничего серьёзного.

– Откуда вы знаете, господин?

– На нём одежда разведчика. Он тут был один, дожидался своих. Если бы не тетерев, мы бы его даже не заметили.

Валентин подошел к старику и пожал ему руку.

– Спасибо за помощь, солдат.

– Да не за что, господин. Мне не впервой.

Подала голос княгиня:

– Если доберемся до столицы живыми, выхлопочу тебе награду, Порфирий. А вам, – она грозно посмотрела на конюха с поваром, – не поздоровится, коли будете за нашими спинами прятаться.

Мужики пристыженно опустили взгляды.

– Валечка, ты в порядке?

– В полном, Елена Игнатьевна. Благодарю.

– Тогда в путь.

Дальше они ехали, зорко глядя по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

Вокруг совсем рассвело. Сосны и осины сменились светлым берёзовым лесом: от белых стволов в черную крапинку зарябило в глазах. Спрятаться среди березняка было практически невозможно, и все немного успокоились.

Между княгиней и Валентином завязался тихий разговор о том, что же будет дальше. Но офицер мог только гадать. Заслышав о вражеском наступлении, он тотчас отпросился из части и поехал спасать князя с семьёй. Валентин был на хорошем счету у начальства, да и его святейшество Аркадия Алексеевича знали не понаслышке. Разрешение дали, но связь со своей частью Валентин потерял.

Ближе к полудню они остановились передохнуть. Телегу спрятали среди густого кустарника, а сами углубились в лес, прихватив только узел с едой да топор. Порфирий довольно быстро отыскал низину с ручейком и развёл костёр, стараясь бросать в него ветки посуше, чтобы меньше дымили.

Сидеть на земле, пусть и укрытой листвой, а не снегом, всё же было зябко. Все кутались в одежду и ждали, когда закипит вода в походном котелке, который Валентин достал из поясной сумки медведя. Вода закипала долго. Зато, когда офицер кинул в неё щепотку чайных листьев, вокруг по-домашнему запахло чаем.

– Кружка у меня только одна, – извинился Валентин. – Так что пить будем по очереди. Дамы вперёд.

– Благодарю, Валя, – княгиня взяла обжигающе горячий напиток и передала младшей дочери. – Пей осторожно.

От чая все согрелись и проголодались. Хлеб и вяленое мясо, которые Порфирий достал из узелка, показались им нежнее самых изысканных блюд из ресторанов столицы.

Когда с едой было покончено, засобирались в дорогу. Девушкам не хотелось уходить от разгоревшегося костра, но под строгим взглядом матери они не посмели жаловаться.

Порфирий потушил костёр, как вдруг заворчал медведь Валентина.

– Что такое, Проша? – мигом подбежал к нему офицер.

Медведь уставился на пологий склон низины. И тотчас все услышали негромкий трест ветвей. Кто-то приближался.

Валентин вскинул ружьё, Порфирий достал наган, а повар схватился за топор.

– Не стреляйте, баре. Свои!

Из кустов вышли двое мужиков в солдатских шинелях. Один был в возрасте и с густой бородой на обветренном лице, второй оказался совсем молодым парнем.

– Кто такие? – крикнул Валентин, и не думая опускать ружье.

– Разведка третьего полка, господин офицер, – ответил бородач. – Послали нас вперёд засады искать. Я и углядел вашу телегу в кустах, а рядом смотрю – помёт медвежий. Ну, думаю, у офицера беда.

– Глазастый ты, – ухмыльнулся Валентин. – Стало быть, наши недалеко?

– Часа три пешим ходом по дороге. Но вы на телеге быстрее доберётесь.

– Спасибо, что стрелять в нас не стали.

– Да что ж, мы звери какие, что ли? – удивился мужик. – Вижу ведь, беглянцы.

Возле телеги они распрощались с разведчиками и разошлись в разные стороны. Обоз тронулся в путь.

Не прошло и часа, как Валентин услышал гомон большого войска: ржание лошадей, рёв медведей и скрип колёс. Лес поредел и вскоре беглецам открылся вид на широкое поле, пестрящее шатрами, мундирами и шинелями. Впереди солдаты рыли траншеи, за которыми укладывались помосты для артиллерийских орудий. Навстречу обозу выехал офицер на медведе, в сопровождении двух пеших солдат. Ещё издалека Валентин узнал в нём своего однополчанина и ему замахал шапкой, а потом обернулся к княгине.

– Добрались, Елена Игнатьевна! Наши!

– Благослови тебя Бог, Валюша.

– Тут наши с вами пути расходятся, Елена Игнатьевна. Вам ехать дальше в столицу, а мне возвращаться в часть. Так что прощайте.

– Нет, не прощай, а до свидания. Мы с девочками будем за тебя молиться.

Она обняла Валентина, а затем обняли и её дочери. В глазах у обеих стояли слёзы. Офицер пожал Порфирию руку и направил медведя к самому большому шатру.

Бой с маврами состоялся на следующий день. Едва показавшись из леса, ящеры разом дали залп из лазеров по шатрам и орудиями. Но шатры оказались пустыми, а орудия заранее обили сырыми шкурами. Это была ловушка: с фланга на мавров напали всадники на медведях, и исход битвы оказался предрешён.

Подробности битвы Елена Игнатьевна узнала гораздо позже из столичных газет. Но её волновали не тактические решения императорских войск, а судьба Валентина. Молодой офицер не только выжил, но и получил награду. А следующим летом от него пришла весточка – он писал, что скоро приедет в гости.

Накануне всё поместье ходило ходуном, будто их надумал посетить Его Величество Император. Порфирий не находил себе места, по третьему разу проверяя – всё ли готово ко встрече дорогого гостя. Он первым и заметил всадника на медведе, не спеша едущего по дороге, выбежал к воротам и сам отодвинул засов.

– Добрый вечер, господин, – поклонился всаднику старик, но тот спрыгнул с медведя и обнял привратника.

– Это я должен тебе кланяться, Порфирий. Ты нам жизнь спас.

– Тогда добро пожаловать домой.

В мирном небе низко парили птицы. За спиной всадника раскинулось зеленое поле.

– Ночью будет гроза, – сказал Валентин. – Обычная летняя гроза.

Дасгримм

Посреди серого покрытого пеплом поля торчали шесть деревянных идолов. Бушевавший накануне степной пожар не смог причинить им вреда, лишь покрыл копотью их злые лица. Местами над землей всё ещё курился дымок, но вскоре ему предстояло окончательно угаснуть.

Небо затянули тучи, а вдали у горизонта сверкали молнии. Их глухой рокот катился над полем, не встречая преград.

Всадник остановился в десятке шагов от заколдованного круга и спешился, подняв облако горячего пепла. Лошадь недовольно фыркнула и переступила с ноги на ногу. Стоять на золе ей было горячо.

Всадник отвязал продолговатый сверток и вошёл с ним в центр круга. Словно предостерегая его, в небе раздался раскат грома, и на дымящийся пепел упали первые капли дождя.

Идолы смотрели на незваного гостя. Неизвестный резчик изобразил на их лицах гнев, презрение и насмешку.

– Зачем ты явился к нам, смертный? – прозвучало со всех сторон.

– У меня есть к вам дело.

– Нас не интересуют дела людей.

– Зато вас заинтересует он.

Покрытая рунами ткань упала на землю, и в предгрозовых сумерках блеснула сталь. В руке у незваного гостя остался кинжал. Рукоять из кости была сильно потёрта, но лезвие выглядело настолько острым, словно было способно разрезать даже камень.

Идолы загомонили; на деревянных лицах появилась гримаса страха.

– Что ты хочешь от нас, обладатель Дасгримма, Гнева Йама? – спросил один из них. – С его помощью ты способен получить всё, что пожелаешь.

– Я хочу знать, как его уничтожить.

Вокруг зазвучали возгласы удивления. Лезвие кинжала потемнело и задрожало, но всадник держал его крепко.

– Назови своё имя, Великий.

– Айвор. Так вы знаете, как его уничтожить?

– Идолы Канингарда знают всё, – последовал напыщенный ответ. – Чем ты заплатишь за наше знание?

– Я оставлю вас невредимыми.

По лицам идолов можно было читать мысли древних божков, как по раскрытой книге. В их намерения не входило погибать, но гордость не позволяла в этом признаться.

– Ты не посмеешь!

– Я – нет, но Дасгримм голоден, – Айвор сжал оружие. – Он просит пустить его в ход. И, пожалуй, я прислушаюсь.