скачать книгу бесплатно
– За высокими горами Андернот есть место, где мои сородичи часто собираются. Эта высокая снежная вершина Коренгуд, на которой стоит древний храм. Там ты найдешь великого адерин, имя которого Мирамир. Отдай ему мой Золотой Коготь, и он поймет, что нужно делать. Спешить не стоит, ибо мы – существа рассудительные и на действия решаемся долго. Отправляйся туда, как сердце тебе твое скажет.
Орел вдруг задрожал, постанывая от боли, и вдруг из-под его коричневого брюхо показалась огромная когтистая лапа, что была усеяна глубокими шрамами. Среди черных огромных когтей на лапе мерцал один золотой, что выглядел намного тупее остальных. Оскар взглянул в огромные глаза орла. Поняв, он нагнулся и вытащил золотой коготь.
– Этот талисман укажет тебе путь на Коренгуд, криг. Выполни мою просьбу – это будет платой за спасение твоей жизни, дейдлор.
– Не волнуйся, я доставлю этот Коготь твоим сородичам, – положив талисман себе на грудь, торжественно объявил рыцарь.
– Финт… – вымолвил на последнем издыхании мудрый орел.
Оскар положил на его клюв свою руку, тем самым отблагодарив древнего орла за спасение. Его желтые, как яркая звезда на небе, глаза закрылись, и исполинская птица погибла, выпустив из приоткрытого клюва и ноздрей серый горячий дым. Оскар тотчас сел на колени перед птицей и шепотом произнес слова молитвы.
***
Его путь продолжился далее. Через четыре лиги по дороге рыцарь вышел к Тракту, где ему еще предстояло пройти через очень опасное место. Андорцы именовали это место перевалом Фанмирог, что можно было перевести на их язык как «Два Клыка». В самом деле, перевал находился на пересечении Андернотских Гор и Клыков Раззара. Там, в перевале шириной в меньше мили, стояли две высокие башни из черного камня. И обе башни были переполнены андорскими дружинниками в темных кольчугах. Эти два сооружения были опорным пунктом, если вдруг враг с севера пробьется через быстротечную реку Рудар и зайдет за границы Андорского Княжества.
К великому счастью рыцаря Оскара, до перевала Двух Клыков ему еще было порядка тринадцати лиг.
За пол дня он прошел половину пути до Фанмирога. Весь сегодняшний день был ясным и светлым. Лишь маленькие рваные облака выплывали из-за высоких Гор и растворялись в ясном небе, уплывая дальше в небо над Морем. И, несмотря на ясную погоду, было довольно холодно. Холодная сталь, что окутывало крепкое тело Оскара, морозила его плоть и кости. Но Оскару было не привыкать к таким условиям. За многие годы скитания по северному королевству Норденос Оскар смог закалить свое тело до предела, потому даже самый страшный холод ему был по зубам. Он ощущал этот холод, но его разум был закален также, как и тело. Оскар старался не думать о тяготах пути, потому ему становилось легче. Он также не думал о той трагедии, дабы не загонять себя в глубокие терзания и тоску. Его сердце обливалось кровью, лишь он вспомнит о своей покойной госпоже. И сам он не мог вытянуть себя из этого состояния. Лишь мудрому орлу Эриру удалось заставить поникшего и слабого духом рыцаря превратиться в сильного воина, чье тело и разум были велики, как душа самого великого орла. А еще ему помогал его медальон. Непонятно как, но Оскар в трудные моменты пути доставал медальон. Яркий свет возгорался внутри сапфира, и тут же мышцы Оскара наливались былой силой и давали ему бодрость. Именно благодаря чудесным свойствам этого талисмана Оскар и смог преодолеть такой большой путь.
На пути все также встречались мелкие ручьи и речушки, что текли в глубоких оврагах. То и дело ему приходилось переходить каменные полуразрушенные мосты, до которых уже никому не было дело, как и до той брошенной сторожевой башни. В какой-то момент Оскару попались глубокие следы тролля, причем лишь одного единственного. Следы пересекали Тракт и уходили куда-то на юго-запад. Дальше следы шли вдоль Тракта, а заканчивались у глубокого ущелья, в которое свирепый тролль и рухнул. Дна темного ущелья не было видно, а Оскар стоял на его краю с трясущимися от тревоги ногами. Мысли спрыгнуть его все также манили, но в такие моменты он вспоминал слова Эрира и с какой-никакой надеждой продолжал свой тягостный путь на юг.
Утро следующего дня было таким же ясным, как и предыдущее. Колючий холод был не таким страшным, ибо светило яркое солнце с востока. Дорога была не такой унылой, ибо зверья здесь попадалось много. Оскар несколько раз набредал на стайки зайцев, что выбегали из своих норок, дабы полюбоваться на ясное небо без единого на нем облака. Вдалеке на равнинах он замечал одиноких оленей, что мирно паслись на бескрайних холмистых равнинах. А невысоко в небе возле опушки соснового бора кружил одинокий жаворонок, запевая свою утреннюю песню. Тракт был очень извилистым: иногда попадались очередные каменные мосты через глубокие овраги и балки, на сосновых борах Дорога уходила в сторону также, как и у высоких холмов и утесов. Несколько раз Оскар набредал на охотников – северные норды в темно-зеленых плащах с луками из красного дерева охотились то на зайцев, то на оленей. Оскар не знал, друзья они или враги, потому не решался подойти к ним поближе. Иногда ему попадались одинокие хижины, стоящие друг от друга в паре лиг. Но и туда Оскар не решался заходить, боясь не то, чтобы за свою жизнь, а за те сохранившиеся крупицы его былой рыцарской чести.
***
И все же к вечеру погода сильно испортилась. Туманный вечер был очень тусклым. Сначала со стороны Моря приплыли густые темные тучи, в чьих недрах постоянно сверкали желтые молнии. А позже полил сильный ливень, промочивший одеяния Оскара насквозь. Завыл ветер, который пришел вместе с свирепым штормом. И тогда сквозь сильный дождь Оскар увидел две огромные башни, где в маленьких крепостных окнах горело множество светильников. Совсем ничего не было видно, но пройдя чуть дальше он стал уверен, что наконец достиг перевала Фанмирог.
Тут-то Оскар и свернул в сторону. Ему помнилось, что у Фанмирога был обходной путь через крутые скалы. И помнится ему он находился у восточной башни. Потом Оскар повернул на восток и зашагал туда. Сквозь крупные дождевые капли свет двух башен становился все сильнее, и когда рыцарь подошел к перевалу максимально близко, то узрел величие двух крепостей. Между двумя огромными башнями, что стояли под огромными острыми скалами, горели костры, вокруг которых сидело множество воинов в темных доспехах с черными флагами. На их худых плечах лежали длинные копья и мечи, а забрала шлемов были опущены, дабы надоедливый и холодный ливень не бил им по лицу. Обе башни имели с пару десятков этажей, на каждом из которых были балконы со стоящими на них часовыми. Оскара невозможно было заметить, ибо шел он в пол роста, да и темнота вокруг не давала часовым никакого обзора.
К глубокому вечеру Оскар на корточках пробирался по восточной стороне от Фанмирога. Перевал на прямую ему никак не миновать – это и ежу понятно. Потому он и направлялся к Восточному Клыку, где располагалась тайная тропа. Ливень бушевал вместе с ветром, отягощая его нелегкий путь, да и постоянные мерцания молний заставляли его всегда ползти ниже травы, дабы стража его не заметила. Гарнизон Перевала был поистине огромным, так что Оскар действовал максимально осторожно. До скалы было как рукой подать, а в паре десятков ярдов от себя он уже слышал беспрестанные разговоры андорских стражников.
Обстановка накалялась, ибо хоть один лишний шум и стража заметит самозванца, да еще и того самого Оскара, рыцаря-изгнанника. Наверняка андорские наемники, что сопровождали караван, отправили весточку птицей в Фанмирог, дабы те ждали самозванца. Да, точно передали, ибо какие-то слова Оскар понимал.
Скоро сюда пожалует Оскар из Норденоса, рыцарь-изгнанник, – говорили воины между собой. – Это же тот самый рыцарь, что убил свою собственную госпожу из королевского рода…
Без сомнения обе башни были начеку круглосуточно, ибо награда за голову рыцаря была очень высокой. Несколько свободных людских королевств вели охоту на Оскара из Норденоса, ибо азеронский король пообещал большую награду за его грязную голову. Что ж, у Оскара были свои принципы, потому он лучше сдохнет с голоду или пусть его сожрет какая-нибудь тварь, чем он падет от меча врага и отдаст ему свою голову. Для него это было считалось позором, который бы не смог упокоить его душу. Он раз и навсегда поклялся сам себе, что пока охота на него не прекратится, он не позволит своим врагам убить себя и отдать им свою голову.
Когда Оскар дополз до скалы, он чуть привстал. Здесь, за грудой острых камней, торчащих из земли, было относительно безопасно. Стражники не совали сюда свой нос, ибо даже факелы не горели здесь довольно давно. Да и с Тракта эта тайная тропа не была видна. Но Оскар откуда-то о ней знал, потому и пошел сразу сюда. Перед ним раскинулась тропа наверх – огромная ступенчатая лестница, которая была высечена из черного камня и уходящая высоко вверх. Она была очень крутая и старая, обтесанная проливными дождями и местами сколотая. Ступеньки буквально крошились, а их острые углы были сточены сильными ливнями. Увидев лестницу, Оскар нервно проглотил слюну и закрыл глаза, подумав, что ему это снится. Но когда очередной громовой удар в паре миль от него прогремел, Оскар очнулся шагнул навстречу неизвестности.
Ступив ногой на ступеньку, его тут же охватила дрожь. Лестница наверх была очень высокой – ярдов пятьдесят наверх. Ступая все выше и выше, Оскару все больше становилось не по себе, но он старался держаться и успокаивать себя. Он принял для себя лишь одно твердое правило – не оборачиваться назад. Лестница шла под очень крутым углом, и если чуть наклониться назад, то неминуемо рухнешь в бездну. Так он постепенно и взбирался наверх.
Через полчаса рыцарь добрался до отвесной скалы, на которой весь перевал был как на ладони. Черная башня была по правую руку от Оскара, и тот на коленях подполз к краю и глянул вниз. Отсюда было очень хорошо видно Фанмирог. Здесь была точно целая армия, ибо десятки отрядов сидели вокруг огромных костров под зловещими навесами острых скал, а возле обоих башен стояли высокие статные воины в шеломах, что устрашали лишь только своим видом, не говоря уже о силе. Скала была довольно маленькой – стоять на ногах Оскар боялся, ибо был сильный ветер, который мог с легкостью пошатнуть рыцаря и кинуть его в лапы Смерти. Прямо перед скалой в пяти ярдах из башни выходил балкон. Дверь на балкон тогда открылась и оттуда вышел воин с долгим мечом на поясе. В руке у него был факел, озаряющий его стальное забрало на манер лица. Он поднял маску и схватил своими желтыми зубами дымящуюся деревянную трубку. А Оскар сидел за очень маленьким камнем на скале, который еле-еле скрывал его полностью. Ему пришлось очень сильно свернуться, дабы спрятаться за него. Потом он немного развернулся и чуть высунул голову. Стражник стоял и смотрел в ночную пустоту на север, изредка потягивая трубку с табаком. А потом его взгляд резко устремился на отвесную скалу. Благо рыцарь успел спрятаться обратно.
Через пару минут стражник зашел обратно в башню и закрыл дверь, да так сильно, что даже Оскар почувствовал грохот хлопнувшей тяжелой двери. Он облегченно вздохнул и полез дальше по лестнице, которая поднималась еще на пятьдесят ярдов вверх. Раскаты грома и удары молнии, что порождали белое сияние, то и дело освещали весь Фанмирог и пугали Оскара. Назад он не оборачивался, страшась оступиться и сорваться вниз, так навсегда и оставшись рыцарем с оскверненной честью.
Собравшись с силами, Оскар наконец-то ступил на вершину Восточного Клыка. Ливень, гром и ветер сопровождали того весь его пускай и не большой, но сложный подъем. А теперь он видел перед собой высокого и статного воина с белым рогом барана на поясе, в руках которого был огромный круглый щит с традиционным андорским орнаментом, а на поясе в кожаных ножнах ждал своего часа долгий меч, украшенный все теми же узорами с переплетениями веток дерева. Сам дружинник был на две-три головы выше Оскара, да и его широкие плечи говорили о его силе. Нападать Оскар не решился, ибо не в его принципах было наносить подлые удары в спину.
Тогда рыцарь встал и расправил плечи. Воин в вороненом шеломе с большим забралом в форме лица тут же услышал лязг стальных доспех Оскара и ретиво обернулся, грозно ухватившись за рукоять своего меча. Тогда Оскар вытащил свой двуручный меч из-за спины и описал им полукруг, готовя его к бою. Тогда и сам дружинник с долгим стальным лязгом вытащил из ножен свой меч, расправив плечи ударив клинком по стальному контуру своего круглого щита.
В тот же момент они сцепились в сражении. Лязг стали о сталь беспрестанно звенел и воинственный дух вокруг все больше нарастал. Они то и дело менялись местами. Статный дружинник молча размахивал тяжелым андорским клинком, неповоротливо двигаясь в боевом танце. Он легко управлялся с тяжестью своего орудия одной рукой, тогда как Оскару приходилось крепко держать свой клеймор двумя руками, быстрыми, но тяжелыми движениями блокируя удары андорца. Холодная сталь их мечей сталкивалась все снова и снова, и на вершине Восточного Клыка воцарилась целая битва один на один. Казалось, что сами Небеса наблюдали за той битвой, посылая воинам свои громовые знаки свыше. Для Оскара это было все лишь бредом чистой воды, тогда как для норда каждый удар молнии, каждая вспышка в смуром и темном небе означала только одно – красивая и достойная смерть с оружием в руках, что непременно приведет его в Вальгард.
Но бой этот не мог длиться вечность. Потому ярость Оскара выросла так, что наконец вырвалась из него, а холодная сталь его меча впитала всю злобу и ярость, что накопилась в сердце Оскара. Клинок его словно бы возгорелся в глазах андорского дружинника, острие его налилось кровью и злобой, и тогда Оскар яростно вскрикнул, со всей силы размахнувшись полуторным клинком. Андорец не отступил, а лишь напротив выпал чуть выпал вперед и закрылся от удара Оскара своим круглым щитом. И услышал он тотчас треск дерева. За первым ударом последовал и второй, а за ним и третий. Яростные крики рыцаря не прекращались, и бил он вместе с троекратным ударом молний. На третий удар воин вскочил и размахнулся своим мечом и попытался ударить Оскара по голове. Явно переоценив себя, дружинник выпрямился и наклонился вперед в момент своего удара. Но триумф его миновал, когда меч его выпал из руки и улетел далеко в пропасть. Оскар с пылающими красными глазами под своим шлемом выбил одним точным и быстрым ударом оружие воина и начал атаковать. Андорский воин лишь успел достать из кожаного ремня боевой топорик, но и тот был ничтожно мал по сравнению с его размерами и меча Оскара, который стремительно двигался ему навстречу. Выставив щит вперед и закрыв им голову, воин был в надежде защититься. Тогда-то щит и треснул, оставив после себя лишь груду скрепленных деревяшек. Отбросив его в сторону, он попятился назад, молча наблюдая за наступающим на него Оскаром. Топорик в его руке уже не пугал Оскара, и тогда он вновь зарычал и вознес свой меч над собой, решив сокрушить своего соперника наповал.
Какого было его изумление, когда высокий дружинник вдруг согнулся в своих чешуйчатых доспехах и прыгнул в ноги Оскара, свалив его всем своим весом на сырой каменный пол платформы, на которой они сражались. В борьбе рыцарь выпустил из рук тяжелый клеймор и с грохотом свалился, сцепившись руками с андорецем. Они кувыркались и били друг друга кулаками по телу и голове, пытаясь оглушить друг друга тупыми ударами по шлему. У Оскара в ушах уже стоял громкий звон, а голова болела ни то от звона, как от тупых и тяжелых ударов дружинника. Закрывшись обеими руками, рыцарь сумел ненадолго защитить свою голову от сильных ударов будто бы кувалды. Немного обождав, он отбросил свои руки в стороны и резким ударом головой оглушил андорца, что сидел сверху. Еще один тяжелый удар по защищенному животу воина смог согнуть его и заставить хватать нервно воздух, тяжело вздыхая под тесным шеломом. Оскар поднатужился и, взявшись руками за доспех андорца, сумел перевернуть его оказаться сверху. Тот был обескуражен и растерян, поэтому сразу же закрыл голову руками. Оскар размахивал своими руками и бил дружинника по телу, плечам и бокам, точно бы стальной кувалдой. Ретиво озарившись по сторонам, он нашел в темном пространстве свой сияющий в белых вспышках молний меч. Резко поднявшись на ноги и схватившись за долгий меч, он отошел назад и подставил острие клеймора к закрытому кольчугой горлу воина.
– Сдавайся! – произнес, запыхавшись Оскар, прижав острие своего тяжелого меча к кольчуге на горле воина.
– Ни за что, – скрипя зубами и явно злившись, ответил тому воин. – Я лучше умру, чем останусь жить с позором, будучи побежденном рыцарем Оскаром из Норденоса! Давай же, отправь меня в Вальгард! Сверши мою Судьбу!
Оскар под своим стальным тофхельмом нахмурился, но поверженный воин не видел этого. Молча и холодно он отпустил свой меч и попятился назад, спиной развернувшись к норду. Тогда поверженный воин поднял свое забрало и горящими от ярости глазами взглянул в спину Оскара.
– Куда ты пошел?! – грозно кричал андорец уходящему Оскару. – Вернись и убей меня, трус!
Оскар ретиво сбежал по долгой каменной лестнице и миновал Два Клыка, но не успев отойти от перевала даже и на пару десятков шагов, он услышал звук трубящего рога с вершины скалы.
– Сукин сын, – выругался он про себя, слушая протяжный рокот бараньего рога с вершины, который, несмотря на сильный ливень и раскаты свирепого грома слышался очень хорошо.
Согнув ноги, он слился с высокой травой, пока в Фанмироге засуетился крепостной гарнизон. Оскар не понимал традиции нордов, что они так яро стремятся погибнуть в бою и попасть в свои выдуманные чертоги доблести называемые Вальгардом. Туда по легендам попадали лишь норды, что красиво прожили свою жизнь. Лишь достойные могли ступить на порог чертогов славы – лишь те, кто погиб истинным воином с мечом в руках, лишь те, кто не трусил и не боялся смерти, смотря ей прямо в глаза. Оскар и сам был нордом, но ему всю его нелегкую жизнь было плевать на эти традиции и выдумки.
Пока он спешно пробирался через высокую траву, позади него раздавались свирепые крики командиров и воинов, которые уже во всю были занятыми поисками пробравшегося за оборону некого рыцаря.
Оскар из Норденоса здесь! – кричали командиры башен, поднимая отряды воинов и дружинников на ноги.
Тут же из одной из башен выехал гонец на черном коне, который пронесся, словно молния, в паре ярдов от Оскара, что скрывался в серой траве. Они сразу же выслали гонца, как только узнали о присутствии самозванца. Похоже, гонец направлялся как раз в Андулин, дабы передать послание о приближении самого Оскара, рыцаря-изгнанника. Это уж точно не было на руку рыцарю, ибо он надеялся добраться до столицы княжества без всяких передряг. Он уже был готов к тому, что уже завтра по Тракту будут ходить постоянные патрули, а также на черных конях будут разъезжать андорские наемники, дабы поквитаться с Оскаром за их прошлую встречу.
Отойдя достаточно далеко от башен на лигу-вторую, Оскар заночевал в глубокой лощине, у высокого скалистого холма. Лощина была довольно уютной, ибо по ней бежал серебристый ручей, а звездное небо прикрывали густые и высокие сосны, чьи вечнозеленые хвойные кроны возвышались над лощиной.
Утро было холодным. Небо помутнело так сильно, что солнечный свет не пробивался через мрачные тучи. Несмотря на ранее утро, было очень темно. Ни луны, ни солнца не было видно. Над лощиной завывал ледяной ветер, а вечнозеленые кроны хвойных гигантов громко шелестели своими иглами и нагоняли тоску на и без того истосковавшегося за несколько лет рыцаря.
Оскара аж встряхнуло, но потом он собрался с мыслями и пошел. Припасы кончались, поэтому нужно было срочно искать продовольствие. Двигался он осторожно – почти что в присядку, ибо всюду шастали андорцы вместе с патрулями андорской дружины. Видно, Судьба берегла Оскара, раз по дороге он наткнулся на огромные отряды раз так десять точно и его не заметили. На Тракт он не выходил, а двигался примерно в миле от него к юго-западу. После крепости Двух Клыков начинались земли Андорского княжества, чьи воины являются чуть ли не самыми кровожадными из всех. Поговаривали, что во времена войн они не брали пленных. Они убивали безоружных, невинных женщин и детей. Не жалея никого, они двигались к победе. Своим видом андорские воины внушали страх, и не потому, что были свирепыми воинами, а потому что их бородатые лица были покрыты шрамами, а в черных глазах их жертвы видели мертвую надежду, которая давно покинула их несчастные души. И все же, они были верны своему царю Раззару, ибо тот своей воинской мудростью много раз приводил Андор к победе. Этот народ никогда не смел сдаваться и шел до конца, не жалея себя и отдаваясь полностью своему ремеслу.
***
Пройдя с лиг так десять, рыцарь увидел на западе темно-зеленую лесную полосу. Лес был не очень густым, но тянулся он далеко на юг и запад, так что Оскар решил скоротать путь через него. Двигаясь в присядку через высокую траву, он чуть приподнялся и оглядел Тракт с двух направлений. Наверно, он был в ожидании увидеть большой отряд андорцев, ибо его дыхание было тяжелым, а по лицу рыцаря стекал холодной пот, закрывая его глаза мутной водяной пеленой. Руки его дрожали, держась за клеймор, но все же когда Оскар оглядел Дорогу и никого не увидел, то сразу же успокоился. Резко выйдя из травы, он, словно молния, перебежал Тракт и оказался на левой стороне. До леса было пару миль, а за ним черными вершинами возвышались Клыки Раззара – горный хребет, что тянулся от Фанмирога на запад, где стояла гора Рисак. Клыки Раззара были названы в честь одного из самых кровожадных и злобных князей Андорского княжества – Раззара Грозного.
Подходя к лесной чаще, Оскар вдруг почувствовал странное дрожание у своей груди. Он остановился и с недоумением полез к себе под кольчугу, достав из-под нее свой серебряный медальон с сапфиром. Тот неистово дрожал в его руке, а из драгоценного камня вырывался синий луч, который указывал вглубь леса. Оскар впервые заметил такое поведение медальона своей госпожи, потому он не знал, что это означает. Глубоко вздохнув, Оскар зашагал в сторону леса – туда, куда вело его странное свечение.
Уже смеркло. Небо все еще было закрыто пеленой серых туч, что не давали свету звезд и луны проникнуть на эти земли. Через какое-то время на лес стянулась мгла, и тогда Оскар стал нервничать. Под его ногами начинались непроходимые дебри: ямы, овраги и глубокие ручьи, в которые Оскар постоянно сваливался. Туман становился все гуще, но синий свет сапфира давал Оскару какую-никакую надежду. Он не видел ничего дальше вытянутой руки, и когда он обошел очередное дерево и ступил на ровную землю, вдруг под его ногами ничего не оказалось. С грохотом своих доспех он покатился вниз по крутому склону в глубокий овраг, где чуть не упал в ручей. Ручьи здесь были глубокими, потому для Оскара это бы оказалось смертельным. Его тяжелые доспехи не способны держаться на воде, потому рыцарь пытался обходить даже самые маленькие ручейки.
Его клеймор чуть не пробил ему голову, воткнувшись в землю в пол ярда от него. Медальон он выронил, но найти его было не сложно. Сильный свет сапфира был виден даже в густом тумане этого проклятого леса. Оскар поднял свой медальон и огляделся. Перед ним журчал темно-синий ручей, от которого веяло мертвецким холодом. Вокруг него собирались огромные высохшие деревья, на чьих стволах вырисовывались кривые и устрашающие рожи. Рыцарю тут же стало не по себе, потому он нащупал в тумане свой меч и приготовился. Свет медальона усилился и теперь Оскар видел чуть дальше своей руки. Дабы свет указывал ему путь дальше, он привязал серебряную цепочку себе на левую руку так, чтоб медальон лежал на его кисти.
Внезапный шелест за спиной отвлек Оскара от его пристального наблюдения. Он обернулся и вскинул свой меч, резко кидая взгляд вперед. Перед ним ничего не оказалось, но шелест сухих листьев он слышал точно. Обернувшись назад, по спине Оскара пробежалась дрожь. Вокруг него собирались зловещие деревья, чьи корни выползали из-под земли и пытались связать своей мертвой хваткой ноги рыцаря. Тот тут же замахал своим мечом, отрубая корни деревьев так, как дровосек рубит бревна своим топором. Обрубая один корень, сразу же выползал второй, а могучие деревья все гуще и гуще собирались вокруг него. Еще один шаг назад, и он провалился бы в ручей, потому Оскар с силой порвался через тесный проход между зловещими деревьями и побежал по направлению света медальона. Пока он бежал через гущу тумана, он натыкался на торчащие корни. Казалось, что деревья ожили и жаждят утащить его в свои корни, дабы переварить его человеческое тело и снова замереть на пару лет, пока новая жертва не забредет в этот проклятый лес. Оскар уже успел сто раз пожалеть, бежав через густой туман вдоль ручья, но это свечение куда-то вело его, и уж очень-то хотелось ему узнать куда именно.
Бежал он быстро, потому многое вокруг себя он не замечал. И все же реакции Оскару было не занимать, ибо корни, что пытались схватиться за его ноги, он лихо перепрыгивал и продолжал свой побег от ожившего леса. И тут Оскар в самый последний момент заметил под своими ногами черную бездну, которая отделяла его жизнь от смерти лишь на мгновение. Тот оттолкнулся, и перелетел через темную бездну. Он чуть было не провалился в темную пучину, но все же Оскар успел ухватиться за уступ и взобраться на обрыв, тужась и кряхтя.
Тотчас же лес стал отступать. Оскар лишь слышал древесный треск их веток и шелест сухих листьев на земле. Корни тоже отступили, уйдя обратно в холодную землю. А густая мгла тут же расступилась в стороны, открывая Оскару вымощенную мшистыми камнями лесную дорожку, змеей ведя куда-то в глубокую чащу за бугры. Закинув свой меч на плечо и чуть оглядевшись, Оскар с подозрением ступил на старую дорогу, что вела его в неизвестность. Чем дальше он шел, тем больше встречал на своем пути разных красивых вещей. Лес здесь из сухих деревьев превращался в сосновый бор, над которым светились маленькие звездочки да фонари. Не иначе волшебное место, ибо Оскар мог спокойно дотянуться рукой до звезды и схватить ее. Те сразу же гасли и превращались в маленькие камушки, который после снова зажигались и медленно взлетали обратно подобно светлячкам. По сторонам от лесной дороги синим пламенем горели свечи, и всюду стояли самодельные деревянные тотемы и истуканы с вырезанными на них лицах.
Дорожка была длинной и извилистой, но в конце концов рыцарь вышел на полянку, вокруг которой росли исполинские секвойи, покрытые светящимися в ночных сумерках светлячками. Дорожка вела к одинокой хижине под заросшим вереском холмом, над которой летали такие же звездочки, освещая всю поляну своим спокойным сиянием. Неподалеку на маленьком кургане стоял деревянный тотем, вокруг которого стояли такие же тотемы поменьше. Оскар осторожно шагал по дорожке в сторону хижины под холмом, над которым росли кусты и маленькие елочки. Медальон сильно дрожал, а свет сапфира был уже настолько сильным, что смотреть на него было невыносимо больно. Луч привел его к огромному камню, что был исписан древними рунами. Оскар подошел к нему и осмотрел. Свет погас, а медальон перестал дрожать. Рыцарь внимательно смотрел на древние знаки на этом высоком камне, но понять он их никак не мог.
– Так вот кто пробрался в мой лес, – произнес старческий голос за спиной Оскара. – Я уж думал опять эти проклятые охотники пытались проникнуть в мои угодья.
Рыцарь тут же обернулся. В паре шагов от себя он увидел длиннобородого седого старца с посохом в руке. Борода его свисала до колен и была украшена деревянными кольцами с орнаментами на них. Лицо старца закрывал глубокий темно-зеленый капюшон, как и его худощавые руки были закрыты свисающими, оборванными у самого конца, глубокими рукавами.
– Твоих рук дело, старик? – намекая на оживший лес, спросил рыцарь.
– А сам-то как думаешь? Птицы принесли мне весть, что в рощу проник чужак, потому я незамедлительно принял меры, дабы ты либо повернул назад, либо сгинул в этих глубоких ручьях. Прощу меня простить, ибо друзья мои не знали о том, что в мои владения пожаловал сам Оскар из Норденоса, что был бравым рыцарем госпожи Катарины Дор.
Слух не подводил Оскара. Он четко услышал это имя и тут же на его голову накатились мрачные воспоминания того дня, когда он своими же руками убил Катарину. Голова стала тяжелой, а грудь словно сжимала чья-то сильная и мрачная рука.
– Откуда ты знаешь?! – злобно спрашивал рыцарь, сжав рукой свой меч покрепче. – Говори!
– Успокойся, рыцарь. Мое имя Сафараос, а эта роща является моим домом. Я защищаю этот прекрасный лес от охотников и воинов Раззара, что хотят поохотится на моих друзей. Поэтому я и натравил на тебя деревья и корни. Что ж, раз ты смог прорваться через все преграды, значит ты и вправду силен, как и говорила Катарина.
– Откуда ты знаешь Катарину? И что это за камень?
– Катарина часто приходила в мою рощу за ответами на вопросы, на которые она сама не в силах была ответить. А этот камень содержит в себе древнюю силу рода Дор, которая защищает этот лес от напасти. Многие века этот лес стоит здесь и ему не чужды войны. Но искатели легкой наживы постоянно хотели завладеть этим местом, ибо богата она разной живностью. Когда-то я предвидел приход великого воина, чья честь была осквернена страхом и яростью. Похоже, ты тот самый воин, что должен был прийти в это место.
– Что ж, похоже на то, – опустив свой меч, тоскливо проговорил Оскар.
Рыцарь тут же поник. Пальцы еле держали тяжелый клинок, плечи сузились, а ноги подкашивались. В груди его словно бы лежал тяжелый камень, что своим весом тянул его вниз. Силы покидали Оскара, ибо его разум переполняли тоскливые воспоминания о своей госпоже. Его разум был затуманен и тот бессильно свалился на землю.
Сафараос подошел к рыцарю и встал перед ним на колено.
– Я знаю какого тебе сейчас. Когда до меня дошли вести, что госпожа Катарина пала от рук собственного рыцаря, моей скорби не было предела и я ушел в долгие раздумья. Я, как и ты, не знал более надежды, потому сидел в своей хижине и не выходил. Но когда я увидел ведение, что явится ко мне воин, чья честь была осквернена той самой яростью и страхом, кои правят разумом людей, я начал ждать, и почем не зря.
Оскар молча сидел на земле. Он не мог шевелиться, будто бы парализованный, а мысли о своей госпоже словно пожирали его изнутри, заставляли его сердце обливаться кровью. Он чувствовал и сильную грусть, и глубокое отчаяние, и великое сожаление. И казалось, что та самая надежда покинула его, ибо эти тоскливые мысли сжирали его душу и разум.
Старец сел на колено и снял с руки Оскара медальон. Он взял его своими худыми пальцами и тот снова неистово загорелся. Сияние сапфира озарила Оскара и Сафараоса с ног до головы, и тогда обессиленный рыцарь поднял голову и взглянул на свет медальона. Тот словно живительная вода дал Оскару новых сил, но этого было мало. Рыцарь смог лишь встать, опершись на свой долгий меч, потому ему помог Сафараос. Тот закинул руку Оскраа себе на плечо и вместе они доковыляли до хижины под холмом. На поляне тут же собрались животные: с разных сторон слетелись разноперые птицы, из-за высоких секвой вышли высокие олени и лоси, с крон маленьких деревьев слезли робкие белки, а из своих нор повылазили ушастые зайцы. Отворив дверь в хижину, старец обернулся и наказал всем животным охранять поляну, пока тот не выйдет. Животные с полу слова поняли мудреца и дружно поклонились ему.
Сафараос положил Оскара на свою кровать из древесины и веток. В хижине все состояло из самодельно выращенной мебели. Столы выглядели так, словно старец достал их прямо из-под земли и лишь немного подровнял столешницы. Стулья также выглядели слишком натурально, точно коренья деревьев сами выросли в подобные узоры, образовав форму стула, как и полки и люстры на заросшем мхом потолке. Будто сама матушка природа сотворила эту дивную хижину, в коей не было ни единого гвоздя. В конце большой комнаты горел очаг, что был сделан из огромных булыжников, склеенных между собой глиной. А над красным огоньком кипятились котелки с какой-то ароматной жидкостью. На деревянных полках рядами стояли древние книги: одни были изодранными, а вторые были настолько старыми, что на них скопился слой пыли, который уже въелся в пожелтевшие листья и кожаный переплет. На одном столе посередине стояли разные склянки и банки, в которых неистово мигали то желтые, то зеленые огоньки. В некоторых банках летали бабочки разных цветов, когда в других была куча листьев, по которым ползали разного рода черви и личинки.
Старец положил свой посох на стол и начал перебирать шкафы в поисках ингредиентов. На рабочем столе стояла ступка с пестиком, а также разные тары для приготовления настоек и отваров. Достав откуда-то красные сушенные листья, Сафараос кинул их в ступку и принялся искать другое. Из другого шкафа старец достал маленькую тару с каким-то порошком, который также благополучно отправил в ступку. Встав над столом, он налил туда еще пару жидкостей разного цвета и принялся все это молотить пестиком. После чего он подошел к кровати и присел. Он снял с рыцаря его исцарапанный острый шлем с продолговатыми и узкими глазными отверстиями и впал в шок, узрев лицо Оскара. Видно, тот редко снимал свой хельм, ибо его некогда молодое лицо превратилось в морщинистое и зрелое. И несмотря на всю коренастость Оскара, лицо его выглядело худощавым и измученным. Мешки под сонными и пустыми глазами сопровождали его вот уже несколько лет. Лицо заросло неухоженной русой щетиной, а под лобными морщинами скопилась грязь. В его красивых голубых глазах старец не видел никакой надежды, ибо тоскливые воспоминания выбели из Оскара все силы и его некогда великий дух, и несокрушимую волю. Когда-то давно Сафараос слышал от самой Катарины о внешности Оскара, но оно совсем не подходило под то, что видел перед собой старец.
– Не волнуйся, – проговорил тихим тоном Сафараос, склонившись к лицу Оскара и дав ему выпить лечебного отвара. – Отдохни пока что, ты наверно сильно устал с дороги…
Измученные глаза Оскара тут же закрылись тяжелыми веками, и он уснул крепким сном.
Проснулся он уже утром девятнадцатого октября. Оскар словно заново родился, ибо его глаза не слипались как обычно, а тело было налито бодростью, которую Оскар не чувствовал в себе уж очень давно. Он поднялся и потянулся. И все же когда он попытался встать, то почувствовал в своих ногах слабость и тут же рухнул обратно в пастель. Видно, старец дал ему отвар для крепкого сна. Тут как раз тяжелая деревянная дверь тихо отворилась и в хижину вошел Сафараос. В руках он нес горстку сухого хвороста для очага, которые незамедлительно отправил в трещащий огонек в камине.
– О, уже проснулся, – весело сказал старец, подходя к Оскару. – Ну вот, уже выглядишь получше. Сходи-ка умойся да взгляни на себя в зеркало.
– Да что-то встать не могу…
– Еще бы! – усмехнулся Сафараос. – Ты небось идешь прямиком с северного Норденоса. Проделав такой путь и поспав аж двенадцать часов любой не сумеет встать. Давай-ка помогу…
Старик протянул свою морщинистую руку Оскару и помог ему подняться. Ноги рыцаря кое как его слушались, но он все же шагал вместе со стариком к умывальнику. Старцу хорошо жилось в этой хижине, раз в уголке прямо из стены тек слабенький поток кристально чистой воды. Оскар подошел и наклонился к струе. Он набрал в ладони прохладной освежающей воды и плеснул себе на лицо, тщательно потерев его от лба до подбородка. Потом он выпрямился и взглянул на свое отражение в зеркале. Он ужаснулся, когда увидел свое худощавое лицо, которое некогда было украшено острыми скулами и красивой челюстью. Мешки под глазами пропали, но худоба никуда не делась, также, как и морщины, которые покрывали высокий лоб Оскара. Короткие и ухоженные волосы превратились в грязные обвисшие кудри, за которыми рыцарь, конечно, не ухаживал.
– Надо бы привести тебя в порядок да откормить как следует. А то даже дьявол испугается, если увидит твою рожу, – пошутил Сафараос, похлопал рыцаря по широкому плечу.
Тот еще раз склонился и как следует умылся под струей прохладной водички. Смотря на свое лицо, он понимал, как сильно потрепала его жизнь с тех пор, как погибла его госпожа. Воспоминания снова нахлынули на него, но он старался о них не думать. Тогда же его отвлек старец, который предложил Оскару пройти за стол.
Сафараос подошел к камину и, обхватив стальную ручку котелка плотной тряпкой, снял его с трещащего красного огня. В черном котелке что-то сильно клубилось паром, спиралью взлетая к потолку, и очень вкусно пахло. Старец принес к столу котелок и поставил его на гладкую столешницу с древесными узорами, а Оскар уже присел на очень мягкий стул и немного расслабился. Унюхав этот запах его рот тут же наполнился слюной, а живот неистово заурчал. Он уже долго не ел, – припасы давно кончились, и Оскар шел, полагаясь на свою силу воли и медальон, который давал ему немного сил для продолжения пути.
– Побудешь недельку-другую у меня, я тебя быстро на ноги поставлю, – проговорил вежливо Сафараос, ставя деревянную ложку на стол, которую он сам и вырезал. – С таким измученным видом ты не доберешься ни до Андулина, ни до Гонгнора.
– Откуда ты знаешь, что я направляюсь в Андулин? – спрашивал чавкающий рыцарь, который не мог устоять перед горячим и ароматным супом.
– Видишь ли, то ведение о воине, чья четь была осквернена, пришло ко мне давным-давно. Но сегодня ночью, пока ты крепко спал, ко мне пришло новое ведение. Я сидел напротив тебя и наблюдал за тобою всю ночь и все утро. Ты сильно бормотал о чем-то во сне, говорил о каком-то долге, что должен искупить свой грех во имя своей люби… впрочем неважно. Ведение вещало мне вот что: Капли дождя падут на землю и погибнут, дав пищу плодородной почве, подобно лучам золотого солнца… Но позже вновь они возродятся и вознесутся к небу, подобно высокой птице…
Оскар внимательно слушал старца, но ведение о его смерти не на шутку встревожило оголодавшего рыцаря. Да и понять он Сафараоса не мог – тот говорил лишь издалека, намеками да загадками. Впрочем, сейчас его это не сильно волновало, ведь он был жив, и он голодал, а значит еще не умер.
Плотно поев, Оскар поднялся со стула и потянулся. Прохрустев всеми костями, он выдохнул и тело его налилось былой силой. Он это хорошо чувствовал, и ему это нравилось. Он широко улыбнулся и кинул свой одобряющий взгляд на старца, который тоже сидел и улыбался.
– Хм, уже неплохо, – проговорил старец, оценивающе осматривая Оскара. – Еще пару деньков и ты точно поправишься.
Оскар жил у Сафараоса в роще еще шесть дней. Здесь текла беззаботная жизнь, ведь каждый день поляна мерцала в звездных огоньках, которые парили над полянкой и освещали ее даже глубокой ночью. Дивные звери навещали Сафараоса и Оскара, и старец даже мог понимать их, как и они его. Они приносили ему новости с окраин леса. Звери этого леса были глазами и ушами старца, пока тот занимался своими повседневными делами, оберегая и ухаживая за лесом. Каждый день Оскар по три раза в день съедал тарелку лечебного супа, который все больше и больше наполнял его силами. Перед сном он всегда выпивал горькие отвары лесника, которые по словам самого старца обладали лечебными свойствами.
Пока он гостил у Сафараоса, тот научил его многим мудростям. О Катарине он старался не говорить Оскару, ибо знал, как тяжело он переносит воспоминания о ней. Также Оскар наблюдал, как старец часто погружается в глубокие раздумья, в момент которых пробудить его было невозможно. Они часто болтали обо всем, смеялись и шутили, пытаясь забыться о творящихся за границами леса страшных делах. Сафараос видел, каким Оскар пришел к нему в рощу, потому он всячески пытался приободрить рыцаря, дабы дальнейший его путь был легок.
***
Двадцать четвертого октября Оскар как обычно проснулся и бодро потянулся. Неделя прошла незаметно для Оскара, но его тело вновь окрепло и налилось новой силой. Сафараос одобрительно смотрел на лицо Оскара. Исхудавшее и измученное лицо вновь стало крепким и мускулистым. Темные брови поднялись и подчеркивали голубые глаза Оскара, в которых снова сверкала какая-то малая надежда. Морщины пропали и выпрямились, и Оскар вновь помолодел до своих годов. Теперь он выглядел хорошо – воином, который готов продолжить свой путь во имя своего долга.
Ранним утром к Сафараосу из рощи прибежал рогатый и обросший олень. Он выглядел старым и оттого очень мудрым, а его рога были даже больше его самого. Он поклонился перед старцем, а после что-то сказал ему на зверином языке. Старец понятливо кивнул ему и после отправил его обратно, наказав следить за обстановкой на краях леса.
– Тайная дорога чиста, поэтому я провожу тебя по ней к опушке.
Сафараос перед дорогой снабдил Оскара провизией и дал ему новый плащ взамен того старого. В этих краях было холодно, поэтому плотный плащ ему пригодится. Ткань этого плаща была плотной и легкой, и никакой ветер и ливень не были страшны ему. Мешок с поклажей был рассчитан на две недели, так что с голода рыцарь не умрет. Ко всему этому Сафараос положил в мешок с едой флягу с напитком. Напиток был крепким, но он помогал в трудную минуту согреться или хотя бы встать на ноги. Правда старец не раскрыл рецепт сия напитка, ибо узнав о нем, Оскару уже не захотелось бы его пить.
К полудню они вышли из хижины лесника и направились к тайной дороге. Поляна была окружена стенами из каменистых холмов и карьеров, которые Сафарос сам и воздвиг. На крутых земляных склонах местами росла трава и елочки, а над поляной на холмах раскинулись огромные секвойи и ели, которые полностью скрывали поляну. На величественных ветвях этих могучих вечнозеленых деревьев плели свои гнезда птицы, а в маленьких норках жили их верные друзья белки. За крутыми холмами начинался густой сосновый бор, в котором жили зайцы, олени, волки и медведи. Как сказал сам старец, волки и медведи к нему приходили редко, ибо те были наказаны за свое непослушание. Они охраняли окраины леса от заблудившихся путников, охотников и дружин царя. Другие же звери лишь были глазами и ушами Сафараоса, принося ему вести с окраин.
Огромный старый ствол высокой секвойи рос прямо на краю поляны, где за ней поднимался крутой холм, закрывающий широкую поляну от остальной рощи. Прямо под корнями этого дерева виднелось высокий проход, в который согнувшись помещались Оскар и Сафараос.
– Идем, – произнес старец, подзывая Оскара залезть внутрь дерева. – За этим деревом идет тайная дорога.
Сначала в темную дыру пролез Оскар, а за ним полез и сам старец. Оскар полз по очень тесной пещерке, согнувшись аж в пол роста. Полз он долго, да и темно здесь было, потому он часто запинался об корешки и натыкался на крутые повороты. В конце концов ему в лицо начал дуть свежий ветерок, который вывел его и Сафараоса на узкую лесную тропинку, поросшую высокой травой.
– Да уж, давно здесь никто не ходил, – смутно проговорил старик, осматривая тропинку. – Даже звери тут не ходят…
– Куда она ведет? – спрашивал Оскар, закидывая себе на плечо свой клеймор.
– Она выведет тебя на юг к обрыву. Подняться на него невозможно, а вот спуститься с него раз плюнуть, – качнув вперед головой, ответил старец. – Дальше я не пойду. Меня ждут дела, так что дойдешь один. На Тракт не выходи – лучше ступай по склонам на юг. Можешь рискнуть выйти на Тракт, но я бы не стал. Ну, ступай…
– Спасибо тебе, старик, – улыбнувшись, сказал Оскар. – Сгинул бы, если бы не этот медальон и ты.
Сафараос лишь одобрительно качнул головой и вслед улыбнулся Оскару, похлопав его по плечу. Они посмотрели друг на друга, а потом Оскар закинул за спину свою поклажу и надел стальной топфхельм, который был начищен до почти что зеркального блеска. Ступая на дорожку, он не поворачивался, прощаясь со старцем взглядом. Даже не заметив, дорога стала зарастать корнями и кустами, а Сафараос пропал среди густой листвы и толстых проросших корней.
Оскар шагал долго, а густая роща тем временем становилась скорее редколесьем, пока совсем не превратилось в почти лысое поле с кучей скал и холмов. Ветер здесь завывал сильный и ноющий, да и высокие морозы вместе с туманом здесь стояли частые. Спустя какое-то время рыцарь все же вышел к тому самому обрыву, который был не совсем уж и глубоким, – ярдов десять, не больше. Неподалеку шумел небольшой водопад, питающийся от тех самых глубоких лесных ручьев леса, который стекал вниз под обрыв и узкой речушкой утекал по склонам на юг. По обрыву шли скалистые выступы, по которым Оскар и начал спускаться. Каждый был на высоте ярдов так трех, так что спрыгивал рыцарь смело и спешно.
