скачать книгу бесплатно
К-9: Право на счастье
Александр Диденко
Полгода. Полгода, чтобы избавиться от цепей прошлого и снова стать собой. Дэриэн обещал поставить Джея на ноги, и он держит слово. Но сможет ли сдержать слово сам Джей, угодивший в ловушку собственных идеалов?
Александр Диденко
К-9: Право на счастье
Пролог
Хаук стоял у входа, не решаясь пройти в глубину дома. Шаги Дэрри и Джея давно смолкли на лестнице, голоса глушили стены, но звуки все равно прорывались, достигали ушей неразборчивым бормотанием.
А ведь звукоизоляция здесь неплоха. Стоило закрыться входной двери, как дом погрузился в мягкую тишину. И эта тишина звала Хаука отдохнуть, подождать вместе с ней.
С Джеем все будет в порядке. Повторив это себе еще пару раз, Хаук получше огляделся вокруг и стянул сапоги, успевшие испачкаться в пыли местных улочек. В доме было чисто, так что следы Джея и Дэрри четко выделялись на лакированном деревянном полу. Неясным призраком скользнула мысль, что кого-то потом ждет уборка…
Гостиная встретила полумраком и непривычным богатством обстановки. Конечно, в гостинице Города Новичков тоже было неплохо, но оборудованный «всем, что нужно» номер слишком отличался от обставленного с любовью и уютом дома. Тем более, здесь явно чувствовалась женская рука.
И любовь Лизы к оружию, о которой успел мельком рассказать Джей. Даже расстеленная на низком столике скатерть была украшена узором в виде стилизованных пистолетов.
Хаук невольно усмехнулся: просто поразительно, как незнакомой еще Лизе удалось вплести в интерьер тему оружия без всякой агрессии. В гостиной властвовали мягкие зеленые тона, переплетенные с розовым и легким золотым. И еще белый. Все вместе это создавало впечатление невесомой свежести, а в самой комнате дышать было еще легче, чем на напоенных чистейшим воздухом улицах Мидори.
Стянув с себя куртку, Хаук зачем-то шепотом извинился и на цыпочках прошел к мягкому дивану. Подушка провалилась, без споров принимая вес тела, – теперь хотелось просто закрыть глаза и ни о чем не думать. Дышать, только дышать, вслушиваясь в ритм собственного сердца. Едва долетающие обрывки слов Джея отдалились, отдалился весь мир, и Хаук почувствовал, как проваливается в светлую невесомую дрему.
Глаза он открыл, ощутив у виска пробирающий холод оружия:
– Надо же, – ледяной женский голос разрушил уют, гостиная вдруг показалась страшнее подземелья, а узор из розово-золотых пистолетиков самой дикой насмешкой. – Вроде и «внешний», а рефлексы спят.
– Э… Здравствуйте, – Хаук осторожно скосил глаза сначала на револьвер, а затем посмотрел и на его хозяйку. – Вы, наверное, Лиза?
– Допустим.
– Ага. А я Хаук… Люффарен.
– Что ж, Хаук Люффарен, у тебя десять секунд, чтобы убедить меня сказать «рада знакомству».
– Эм, – Хаук сглотнул, снова косясь на ствол. Мысли выдуло из головы как ни бывало, время таяло, взгляд Лизы становился все холодней, и пришлось брякнуть первое, что пришло на ум: – У вас револьвер как у Джея…
– Джея? Кто такой Джей?
– Расселл. Мой учитель.
– Э? – нереальные прозрачно-голубые глаза Лизы округлились в немом изумлении; револьвер опасно дрогнул, заставив нервно сглотнуть, но все же опустился: – Джей… Джереми? Джереми Расселл?
– Эм, да. Я просто привык зва…
От хлесткой пощечины зазвенело в ушах. Изящная женская ручка дернула Хаука так, что тот прикусил язык:
– Где этот мелкий ублюдок?! Да я… Я его своими руками добью, чтоб не встал, проклятая мразь!!! Совесть его где?! Мозги-то, в конце-то концов?!! Где, я спрашиваю?! Он бы хоть о Дэрри подумал, скотина неблагодарная! – Лиза опасно всхлипнула и, наконец, перестала встряхивать Хаука на каждое слово как безвольную куклу. Вместо этого снова впилась взглядом в лицо и рявкнула так, что кто-то за диваном пискнул и убежал: – Где?!
– Т-т-там, – Хаук с трудом поднял дрожащий палец, указывая в потолок. – С Д-дэрри…
– Он правда тут? – стоило кивнуть, и хватка на вороте ослабла, а по щекам Лизы наконец потекли слезы. – Ты прости, что я так, по лицу. Просто… Просто… Дэрри так ждал! Все пять лет только он и верил! А теперь Джереми и правда тут, и…
Она сплеснула руками, надавила Хауку на плечи, заставив сесть обратно, и вихрем унеслась куда-то в коридор. Буквально через несколько минут небольшой столик перед диваном ломился от мыслимых и немыслимых блюд. Да что там! Все, кроме хлеба, Хаук видел впервые.
– Вот! – наконец закончив бегать туда-обратно, Лиза с улыбкой до ушей уселась напротив. – Ты ученик, да? Совсем новичок? Прости, я не представилась, меня действительно зовут Лиза! Кэт наша дочка, ты прости её, жутко стесняется новичков, но скоро придет! Она любопытная – жуть! А ты ешь, не стесняйся! Мясо, правда, пока только соевое, но как они закончат, наверняка добудут нам настоящего! Джерри всегда очень любил… Джерри… Как он?
Лиза наконец замолчала, из страшной ледяной машины превратившись в обычную женщину, которая искренне беспокоится за свою семью. Хаук невольно перевел дух. Конечно, Лизу он представлял совсем не такой. В отличие от всех встреченных раньше «внешних», что бывших, что действующих, жена Дэриэна Райса была неуклюжа и полновата. Если бы не «теплая встреча», Хаук в жизни не поверил бы, что эта милейшая женщина с упрямо лезущими в глаза белобрысыми кудряшками способна быть такой… страшной. Без шуток.
Как с ней общаться и чего ждать, Хаук теперь не представлял вовсе.
– Ну, – поспешно ответил он, когда Лиза вновь начала всхлипывать, – не сказать, что «в порядке».
– Не в порядке, конечно… – пальцы с аккуратными короткими ногтями сильнее сжались на так и не отданной Хауку салфетке.
– Но Дэриэн ведь поможет. Ну, в смысле… Джей, он круто поддерживает. Он вообще всегда поддерживает, что бы ни случилось. Я теперь вижу, у кого научился.
– А? Нет, совсем не так, – Лиза тихо улыбнулась и перестала истязать салфетку. Первой потянулась к одному из умопомрачительных бутербродов. Хаук уже сглатывал слюну, но начинать есть отчего-то боялся. – Джерри всегда был таким… С первого дня, как я его увидела, он всегда был поддержкой. Это Дэрри у него научился. Или, скорее, они друг у друга.
– Так, значит?
– Да… Знаешь, когда погиб Джей, ну, Джей Фолк, это мы вернули нашивку. Дэрри пошел отдавать, я была с ним, и… Ты представь, как стало страшно, когда дверь открыли дети. Я плохо помню, что потом было, но никогда не забуду, как Джереми не позволил заплакать сестре, взял за руку мать, привел в чувство, помог забрать нашивку, даже поблагодарить смог… Хотя с собой едва справлялся. Он у них, конечно, названный сын, но Джей Фолк его вытащил, привел от самого Фобоса. Представляешь, уже тогда Джереми понимал, что не имеет права дать слабину, что должен держаться ради семьи. А день спустя Мэй пришла к нашему медику и потребовала взять её учиться. Сказала, что больше никому не даст погибнуть, что будет защищать. И Джереми стоял у неё за спиной. Мэй тогда говорила спокойно, уверенно, у неё даже голос почти не срывался – у малышки, только что потерявшей отца! А Джереми молчал, сутулился, еще и руки в карманы засунул. Мелкий, хрупкий… До сих пор помню его взгляд. Тогда казалось, обидь мы хоть словом его сестру – и он перегрызет всем нам глотки. Это из-за него Мэй хватило сил. И решение принять, и настоять на нем, и не отступить, и учиться… Мне кажется, и Кас тогда тоже в ученики из-за Джерри подался. То ли соперника учуял, то спровоцировал его как-то… – Лиза улыбнулась и чуть тряхнула головой. – Прости, Хаук. Усыплю я тебя тут скучными историями! Ты ешь лучше. А я Лисичку позову. Она уж точно скучать не даст!
Хаук вздрогнул от неожиданности и скосил глаза на соседнюю дверь, за которой не так давно стих топоток детских ножек. «Не скучать» в обществе ребенка он был еще не готов. Тем более, что за окном уже почти стемнело. Уютный теплый свет гостиной, конечно, пугал подступающий сон, но усталость давала о себе знать, а сытость и блаженство после такого ужина склеивали глаза сами собой. Бороться с этим становилось все труднее. Может, потому Лиза и решила, что усыпляет? Ведь на деле Хаук был рад узнать о том, каким был его учитель в прошлом. Отчего-то это казалось важным. Очень и очень важным.
Шаги на лестнице заставили подскочить с дивана как ошпаренного. Хаук хоть и позволил себе расслабиться, убедил, что Дэрри сможет помочь Джею как никто другой, а все равно волновался. Тем более, что Джея на лестнице не было.
– Дэрри! – Лиза подскочила не хуже Хаука и бросилась к мужу, на ходу засыпая беспорядочной чередой вопросов: – Все в порядке? Как Джерри? А ты как?
– Хаук тебе все рассказал уже? – Дэрри легко поцеловал жену в щеку, заставив Хаука смущенно отвести взгляд. Вроде и ничего такого, но вид настоящей крепкой семьи что-то сжимал внутри, заставлял чувствовать себя неуютно.
– Нет, ничего, – качнула головой Лиза и чуть улыбнулась, – боюсь, это я достала его всякими байками.
– Ну, по крайней мере, вы поели. Хаук! Я оставил Джереми спать наверху, ты его не дергай пока, хорошо? Он сам потом тебе все расскажет. Я тут лезть не буду. Лиза, подбери ему чего-нибудь из моего, ладно? Форма должна быть родной, но не настолько! Вы тут с Джерри поживете с полгода. Ты сейчас иди, приведи себя в порядок, выспись – вся гостиная в твоем распоряжении. А завтра подумаю чего и как.
– Полгода? – ошарашено переспросил Хаук, выбросив из головы все остальное. – Здесь?
– Неожиданно, да? Ты прости, это я настоял. Но сам понимаешь, Джерри надо вытаскивать. За какой-то час этого точно не сделать.
– Да уж не дурак, понимаю. Но… – вопросы так и рвались с языка, но Хаук взял себя в руки. Полгода, значит? Ясное дело, Джею не оправиться так просто. И Джей теперь дома. А он, Хаук? Пускай его так открыто встретили, пускай обозвали внуком, но здесь не его дом. И не его семья. Каким бы «своим» ни был Дэрри, с Лизой и их дочерью все совсем иначе, и в этом доме Хаук чужак.
Кроме того, выходит, Джей больше не будет его учить. Раз за него самого возьмется Дэрри, Хаук потеряет даже это единственное по-настоящему ценное место в своей жизни.
– В общем, я это, – Хаук неловко кашлянул и все же выдал: – спасибо вам.
– Тебе спасибо! Ну, отдых-отдых! Давай, иди уже, ванная там.
Хаук кивнул, принял из рук Лизы стопку из полотенец и какой-то одежды, и действительно направился в душ.
За Джея стоит порадоваться.
С Джеем теперь все точно в порядке.
Только на душе было так же, как когда за спиной прощально прогремел взрыв и исчез родной город.
I. Пустошь изменчива. Глава 1
– И какую чушь ты успел тут надумать? – Хаук, вскочивший при звуке знакомых шагов, на мгновение опешил. Уставший недовольный тон сбил всю радость встречи. Похоже, от сна длиной почти в сутки Джей получил что угодно, кроме отдыха.
– С чего ты взял?
– Скажем, с эмоциями ты справляешься плохо.
Хаук только вздохнул, развел руками, натянул на лицо улыбку поприветливей и выдал:
– Доброе утро, Джей! Вижу, тебе стало лучше! Я тоже прекрасно выспался и рад тебя видеть! – вышло, конечно, искусственно до тошноты. Но Джей сам хорош и сам нарвался.
– И?
– Не подыграешь для виду?
– Лиза на тебя плохо влияет, – фыркнул Джей. – Не думай, я рад, что ты в норме. Тем более после такого перехода. Но твои тараканы сейчас важнее, – он наконец прошел в комнату и, опередив Хаука, сел на диван. Без формы Джей всегда казался каким-то другим, хотя далеко не «домашним» и уж точно не безобидным. Просто… Менее собранным, что ли. – И с этими тараканами надо справиться до прихода Лизы.
– Хм? А почему именно так?
– А ты не успел с ней познакомиться? Стоит ей показаться, как ее тараканы вынесут и твоих, и моих, и даже Дэрри. Кстати, где он?
– Сказал что-то про мясо и ушел.
– О! Готовься, тебя ждет еще много еды, которую ты в жизни не пробовал.
– Ну, я могу представить, насколько оно будет вкуснее синтезированного, – фыркнул Хаук. – Хотя мясо тварей тоже неплохое.
– Мясо тварей жесткое и пресное. У лесных вкус еще куда ни шло, потому они вроде как деликатес. А то, что ты ел… Сам поймешь, в общем. Не заговаривай мне зубы и отвечай на вопрос.
– Даже не думал, – смущенно буркнул Хаук, понимая, как выглядел со стороны его интерес. Да и взгляд Джея уже начал тяжелеть. Учитель хоть и пытался поначалу не давить, а ответа один фиг требовал. Прямого и честного, как же иначе.
Что же. Хаук будет говорить прямо и честно. Только вовсе не потому, что острый пронзительный взгляд не оставил ему выбора.
– Я… Что мне теперь делать?
– О чем ты?
– Ну… Дэрри сказал, ты тут на полгода. Сказал, что чтобы тебе помочь, одного часа точно мало. Сказал, что вытащит тебя… – Джей фыркнул и отвернулся. Да уж точно его гордости не нравится слушать такое, еще и от ученика. Но Хаук продолжил, невольно понизив голос: – Дэрри сделает все, чтобы вытащить тебя. И Лиза эта, и мелкая тут, и… Я лишний. Больше не нужен. Чужак.
Джей снова смотрел на него – внимательно и удивленно, – но Хаук не выдержал, окончательно сбился и опустил глаза. Сказать это оказалось сложнее, чем просто думать. А учитель только добил:
– Это всё?
– Ну… – пришлось сглотнуть и даже чуть кашлянуть, чтобы вернуть в голос хотя бы тень обычной уверенности: – Я просто подумал, что дальше делать, какую искать работу, ну… выходит, я не «внешний» и не городской. Не знаю, что будет потом, но эти полгода как-то надо тянуть? Конечно, на какую-то работу типа мусорщика меня наверняка возьмут, может, и высотником куда возьмут, но один черт: опять будут смотреть и коситься, будто у меня своего места в мире нет. И ведь его действительно нет. Опять.
– Ага. Ну, штаны переодень на свои и сапоги тоже. Майку можешь оставить. И пошли.
– Куда?
– Покажу тебе «твое место».
– Куда? – настойчивее повторил Хаук, но почти сразу сдался и подчинился. Он думал, что от этого разговора станет легче, а в итоге на душе ныло и скрипело, будто сердце подменили старой, десяток лет не видевшей смазки машиной.
Одевался он медленно. Впервые под взглядом Джея Хауку было настолько неуютно, что даже в штанину попал только с третьего раза. Запоздало дошло, что учитель, похоже, сильно обиделся. Хоть и молчит. Но на что обижаться – тоже неясно. Хаук же просто сказал правду. Даже такой человек, как Джереми Расселл – именно такой в первую очередь – должен понимать, что все люди разные. И чтобы «друг моего друга» стал другом, должно пройти время. Так просто ничего не бывает. Люди… Люди сложнее. И сказать «будешь мне внуком» маловато, чтобы сделать подобную связь. Тем более, когда все мысли о том, как спасти сына.
Одежда наконец сдалась, и Хаук застегнул последнюю заклепку на привычных ботинках. Джей по-прежнему молчал, не торопил, даже перестал давить своим взглядом и только кивнул в сторону двери, когда Хаук сказал, что готов. Пропустил вперед, выловил откуда-то ключ, запер на два оборота… Хаук зачем-то следил за каждой мелочью, зачем-то старался впитать и запомнить все, что привлечет внимание, но в голове все равно клубился какой-то странный туман. Мысли забились ватой, ворочались неохотно. И единственное, что в Хауке сейчас было живо, пришедшие непонятно откуда робость и страх.
Джей все же обиделся.
Джей очень сильно обиделся.
Ухоженная мощеная дорога ложилась под ноги в абсолютном молчании. В этот раз оно убивало даже интерес, хотя тот упрямо проклевывался, и Хаук один черт смотрел по сторонам. Спрашивать только боялся. Приходилось додумывать самому, какое здание чему служит. Хотя главную городскую площадь не угадать было трудно.
Неожиданно просторная после тесных улочек, чистая до стерильности, она встретила гулом голосов и слепящими бликами от стен центрального здания. Новое и явно дорогое, из стекла и металла, со значком Системы на фасаде, оно возвышалось над площадью, как второй главный шпиль. Этажей двадцать, не меньше. Даже выше, чем та гостиница. Ядро на вершине действительно было: Хаук узнал знакомые формы установки, только не понял, зачем оно тут. Да еще неактивное.
Джей подтолкнул в спину, и пришлось ускорить шаг, отвлекаясь от беззастенчивого разглядывания необычной высотки. С другой стороны, учитель не спешил сворачивать, и стеклянное здание с каждым шагом становилось все ближе.
Площадь вокруг жила и суетилась, пусть и торгашей тут не было вовсе. С одной стороны возвышалась самодельная сценка, украшенная драпировкой и солнцами староверцев. Лысый мужик в черной рясе под горло вдохновенно вещал какую-то очередную чушь про смирение, прощение, единство с природой и что-то еще. Хаук даже поморщился: староверцев он видел далеко не впервые, но обычно их слушали хорошо если один или двое. Не десятки, как тут.
Хотя даже этот десяток внимающих идиотов ничто по сравнению с толпой по другую сторону площади. Там не было сцен и фанатиков. Мельком глянув на лица ближайших, Хаук определил их как самых обычных людей. Вон несколько в имперской форме, хватает и «внешних» из Вольных. Жаль, человека в центре не рассмотреть за плотной стеной из спин и голов. Зато его голос, размеренный и четкий, как у искателей, разлетался по площади, усиленный громкоговорителем:
– …В этом мире рождаются люди, с гением которых нельзя не считаться. В этом мире есть люди, знания и опыт которых не должны быть утеряны. Но все мы смертны! Задумайтесь: все! Сколько величайших, умных и сильных людей кануло в лету? Их навыки исчезли, как вода в песок… Сегодня я говорю вам: мы сможем их вернуть! Вы только задумайтесь о возможности…
– Не откажи в трапезе, юноша!
Хаук вздрогнул и отшатнулся от выросшего перед ним очередного лысого мужика с полным печенья подносом. Мужик говорил странно. Что такое «трапеза» Хаук и вовсе не знал, но понять было не трудно: слишком настойчиво незнакомец сунул под нос это лакомство.
А выпечка тем временем пахла просто одуряюще, подмигивала цветными точками разных начинок. Раздавать такое прохожим, по мнению Хаука, было сущим расточительством. Тем более, что последователей староверцев от этого больше не станет. Но отказываться от так неожиданно свалившейся на голову халявы было бы еще глупее. Так что Хаук сглотнул слюну и потянулся к ближайшей печеньке, стараясь не думать о ее стоимости.
Не успел.
Печенье вылетело из подноса ярким дождем и рассыпалось по светлой брусчатке. Сам староверец рухнул на задницу и грязно выругался, от чего-то пропустив половину слогов. С очередным словом он выплюнул на землю зуб и шепелевять стал еще больше, брызгая вокруг слюной пополам с кровью. Начали подтягиваться зрители: староверец тут же перешел с мата на что-то благозвучней и архаичней. Но вставать не спешил.
– Всевышний поймет и простит, – оскалился Джей, указывая куда-то вверх. – Кто не согласен?
По рядам подтянувшихся зрителей пролетел шепоток, но лезть под кулак «внешнему» никому не хотелось. Хаук хмуро осмотрелся: незадачливый мужик с печеньем, чем-то не угодивший Джею, был просто жалок. Остальные – растеряны и перепуганы. Выглядело все это так, будто страшный взрослый дядька наехал на кулинарный кружок местных детишек. И если Джей хотел таким образом слить обиду на Хаука, то вышло оно… мерзко.
– Вам, э… помочь? – Хаук сделал было шаг к измазанному в крови мужику, но тут же почувствовал на воротнике жесткую хватку учителя.
– Ты совсем идиот? – прошипел Джей прежде, чем выкинуть из раздавшейся в стороны толпы на пару метров вперед. А потом еще и прибавил ускорения пинком, заставив идти в сторону здания Системы.
– Я идиот?! – не выдержал Хаук, резко развернулся и попытался ответить на стальной двуцветный взгляд. Не вышло. Да и черт с ним. С умением подавлять любую попытку возразить Хаук уже сталкивался и не раз. Но сейчас он прав, так что как-нибудь справится. – Какого хера ты творишь?! Я понял, ты злишься, но фанатичные придурки тут с какого?!
