скачать книгу бесплатно
– Не бери. Еду. Староверцев, – вместо ответа четко и раздельно произнес Джей. Вспышку он и вовсе предпочел пропустить мимо. – Вообще вот так на улице никогда не бери еду. Во всяком случае в зеленых городах или у импов. У Вольных можно.
– Смотрю, твой пунктик на импов расцвел и колосится? – зло огрызнулся Хаук, понимая, что лезет туда, куда не стоит. Но ярость пополам с обидой и утренней горечью не давали остановиться. – Очнись, Джей! Я знаю, ты многое прошел, но не все вокруг хотят тебя предать, подставить или убить! Это просто печенье! Тем более тут мирный город, даже оружие забрали!
– Вот потому тут и кормят печеньем, – неожиданно спокойно усмехнулся Джей и легко хлопнул по плечу. – Хаук, староверцы варят свою наркоту и используют ее, чтобы набрать людей, когда не хватает. В городах Вольных за это сразу бьют и выкидывают за купол. У импов нет, потому как староверцы сами под Империей. А в Мидори и похожих городах, как ты верно заметил, отбирают оружие. Так что староверцы тут и вовсе теряют страх и творят, что вздумается. Слышал же про велену, «синего черта» и, может, «травницу» – это все изобретения староверцев. С них же и доход гребут. Это ясно?
– И что? Ты серьезно думаешь, что наркоту будут так запросто раздавать в центре такого города, как Мидори? – Хаук уже остыл и даже понял, почему учитель себя так повел, но сдавать позиции не торопился. – Да стопудняк это просто печенье! Чтоб толпу собрать. Халяву-то все вокруг любят! Пока жуют – хоть послушают!
– Может, и так. А может, и нет. Если хочешь проверить, останавливать не буду. Вали.
Джей резко кивнул в сторону уже вставшего на ноги староверца, которому невольные зрители помогали собрать с брусчатки печенье. Вот какой-то парень украдкой сунул пару в карман. Хаук поймал его бегающий виноватый взгляд, плюнул и развернулся.
– Не буду я ничего проверять.
В душу вернулась все та же апатия, с которой он выходил из дома Дэрри. То, что учитель его опять защитил, вовсе не грело Хаука и не делало лучше. Джей сказал, что покажет «его место» и вел, вон, к зданию Системы. А что хорошего можно ждать от Системы? Может, учитель вообще решил его, Хаука, усыпить, чтоб не мучился…
От последней мысли, несмотря на всю её дикость, стало совсем плохо. И под своды стеклянного здания Хаук шагнул, не оглядываясь по сторонам. Хотя смотреть, конечно, было на что. Даже узор отражений в начищенной до блеска плитке казался диковинным и красивым. Увы, сейчас не принося ни радости, ни удивления.
Хаук на автомате шел за Джеем, думая своё и считая шаги разных по виду сапог. Легкий – тот, что на протезе. Тяжелый – на здоровой ноге. Вот сапоги остановились, и Хаук вместе с ними. В поле зрения выросла стена, такая же чистая и красивая, с каким-то узором по плинтусам. В разговор Джея с официально-милой дамой Хаук тоже не вслушивался. Когда учитель сунул под нос планшет и ткнул пальцем где-какие данные надо ввести, Хаук ввел не читая. Подписал. Вернул. Отошел прочь, снова следуя за сапогами, поднялся на лифте на какой-то этаж, вышел, и плюхнулся на обитое торжественным красным сидение. Диван. Или кресло. Черт его знает.
– Сегодня у нас мало народу, долго ждать не придется, – улыбнулась подошедшая девушка в переднике и передала Джею простое меню из одних только напитков. Хауку не предложили и этого.
– Не долго – сколько? – спросил Джей, бросив косой взгляд на карточку.
– Перед вами еще вон те двое, – девушка кивнула в сторону запуганного паренька лет пятнадцати, который ерзал в таком же кресле и все никак не мог найти себе место. Его не то успокаивала, не то подкалывала женщина с погонами офицера черт знает какого ранга. Хаук учил обозначения, но сейчас ни одно из них не пришло в голову. – Около получаса.
– Тогда ничего не надо. Спасибо.
Девушка снова улыбнулась, забрала карточку и была такова.
– Что мы здесь делаем хоть? – буркнул Хаук, отчего-то чувствуя, что вопрос риторический.
– Ждем, – прозвучал односложный ответ, и разговор закончился. Но от этих резкости и молчания уже не хотелось злиться и не становилось горько. Хаук просто ждал, когда все закончится.
В итоге полчаса показались целыми сутками. Джей вот и вовсе успел задремать. Но когда все та же девушка в переднике предупредила, что их очередь через пять минут, учитель негромко окликнул Хаука и хлопнул ладонью рядом:
– Садись. Объяснить не объясню, я смутно представляю, как эта штука работает. Хоть подготовлю.
– Что, будет больно и страшно? – иронично усмехнулся Хаук, но действительно пересел.
– Будет, – кивнул Джей, мягко положил руку на плечо и продолжил:
– Помнишь проверку при входе в Мидори? Вот эта капсула на нее похожа, но процедура дольше. Гораздо. Тебе придется проторчать там пару минут и терпеть при этом вовсе не ласки. Будет жечь. Будет страшно. Еще Система эта периодически докладывает, мол, первый этап завершен, второй… Сам смотри, слушать ее или нет. Мне в свое время помогло – я сосредоточился на её голосе и отстранился от всего остального: это неплохой способ. Второе учти – я буду рядом. Я тебя провожу, я же тебя встречу. Ничего страшного тут нет. Просто неприятно… И еще: глаза и рот не открывай ни в коем случае, иначе долго отходить будешь. Дыши неглубоко, как можно спокойнее. Не паникуй. Не кричи.
Хаук примерз к дивану и чувствовал себя, как тогда, перед встречей с Максом. Хотя, казалось бы, учитель наоборот говорил, что все в порядке. Что бояться нечего. Говорил так быстро, что Хаук едва успевал запоминать и не смел задавать свои вопросы. А их хватало. Почти каждая фраза учителя рождала целый рой новых, и Хаук искренне жалел, что не прочитал, под чем ставил подпись. «Согласен?» – спросил документ. «Согласен», – ответил тогда Хаук, так и не вынырнув из затопившего мысли тумана. Зря он так. В следующий раз будет внимательней. Хотя рожденный словами Джея страх упрямо кричал, что «следующего раза» не будет. Что сейчас Хаука пустят на органы или сотрут к черту память, чтобы вернуть на «свое место». А потом отправят в Брайт. К Хизару и Бабаю. И Джошу, по нытью которого Хаук совсем не скучал.
Легкие женские шаги вспугнули почти захватившую разум панику, Джей ободряюще сжал плечо и подтолкнул в спину, еще две улыбчивые девушки попросили снять обувь и оставить всю верхнюю одежду во-он на тех стульях. Два попроще. Один поудобнее, в котором, должно быть, будет ждать Джей.
– Все украшения, повязки, бинты, пластыри и прочие аксессуары мы просим снять и оставить в специальном контейнере, – все так же мелодично звучал голос девчонки-помощницы. Но ее приветливость ничуть не помогала успокоиться. Да и снимать больше нечего. Остались-то трусы и повязка… которую Хаук вдруг предпочел отдать учителю. Да, этот день начался как-то плохо. И идет все пока очень плохо. И поссорились они, выходит, как-то по-настоящему. Но Джей это всегда Джей. Учитель. Мастер. Человек, который ни за что не предаст. И когда повязка оказалась у него в руках, дрожь вдруг ушла. Хаук кивнул сам себе, чуть улыбнулся, когда Джей знакомо взъерошил волосы, и вошел в открытую дверь.
Никого вокруг больше не было. Пустая светлая комната, в центре неудобная кушетка с метками под руки, ноги и голову. Мужской голос велел Хауку лечь на спину, как можно плотнее закрыть глаза и расслабиться.
А это оказалось гораздо проще.
Голая стальная на вид кушетка была сделана из чего-то теплого, что сразу подстроилось под тело Хаука и как будто исчезло. С закрытыми глазами казалось, что он парит в воздухе. В неподвижном, застывшем и абсолютно пустом пространстве без времени и материи. Но вот снова зазвучал голос, теперь уже Системы, и сквозь веки Хаук почувствовал, как свет становится ярче. Наверняка из-за него в этой странной белой комнате уже ни черта не видно. А свет становился все ярче и ярче, жарил из всех источников, впивался в кожу миллиардами обжигающих игл.
Свет пробрался внутрь, поселился в каждой клеточке тела. Нестерпимая яростная боль залила все существо и то, что Хаук до сих пор слушался Джея и не кричал, ему самому казалось чудом. Попытка сосредоточиться на голосе Системы провалилась: он размывался, тонул во внутреннем крике и мате, в остатках воли, которая все еще помогала держаться. И тогда Хаук сбежал. Ушел в себя. Вспомнил, как отдал учителю повязку, каждую зашитую прореху, каждую торчащую нитку, тепло родных рук… и выдохнул, растворяясь в собственной памяти. Спасибо Джею: за последнее время найдется, что вспомнить.
– Хаук. Хаук! – голос учителя вырвал из раскаленного небытия и заставил разлепить глаза. Сфокусироваться. Слабо кивнуть. – Отлично, в сознании. Полежи немного, слабость пройдет. Тебе паршиво, и будет так ближайшие пару дней. Это нормально. Знаю, ты меня еле слышишь, но не трогай запястье: бинт снимут через три дня и закончат процедуру.
– Мне что… опять ложиться на этот стол? – голос звучал хрипло, язык еле ворочался, зато вокруг медленно, но верно, становилось прохладней. Хаук чувствовал легкий приятный ветер, и понемногу приходил в себя, вырываясь из пережитого пекла.
– Нет, – улыбнулся Джей. – Полная биометрическая карта снимается один раз. Даже серьезные поправки вносятся гораздо легче и проще. Оклемаешься за пару дней – и можешь забыть. На вот, пей лучше.
Джей помог сесть, и Хаук даже не заметил, как махом осушил высокий стакан с подсоленной водой:
– Еще есть?
– Есть, но не здесь. Надо выйти. Вставай, одевайся, и пойдем назад на те кресла. Нужно дождаться отчета… – Джей скривился, – мне еще кучу подписей ставить.
– Знаешь, я не читал, за что тыкал «согласен»…
– Я бы ответил, да тебе и так хреново.
– Ха… – Хаук криво усмехнулся. – Так что сейчас было?
– А ничего. Если ты теперь пройдешь через военную арку, услышишь что-то вроде: «Хаук, основная – высотник, дополнительная – центр, статус – ученик, ожидает подтверждения»… Ну еще отряд и моё имя.
– То есть?..
– Ты теперь «внешний», Хаук. Официально. И я надеюсь больше никогда не услышать от тебя сегодняшней чуши. Это ясно?
Хаук моргнул и просто кивнул. Пускай сейчас ему слишком плохо, чтобы до конца понять сказанное. Но верить этому больше не было страшно.
Глава 2
Жар не желал отступать. Жажда сушила каждую клетку, громко заявляла о себе, магнитом притягивая все чувства и эмоции. Ругательства не шли в голову, а сил едва хватало, чтобы привычно взбрыкнуть на заботу учителя.
Джей что-то говорил, пока помогал одеваться. Вроде опять про его состояние, но мысли цеплялись лишь за слово «вода». Скоро будет вода. Еще, еще, еще и еще. Как можно больше, чтобы залить полыхающий по всему телу пожар. Даже теплое уютное счастье куда-то спряталось. И когда вожделенная жидкость коснулась губ, Хаук буквально влил в себя весь стакан, не заметив. Еще один. А вот четвертого не досталось:
– Хватит, – коротко и привычно резко отсек Джей. – Через полчаса будет еще, пока отдыхай.
И Хаук послушно откинулся на спинку кресла, тут же ответившую приятной прохладой.
– Долго мне еще… так?
– Не знаю. Мне к вечеру стало лучше, но я был ребенком. Кас оклемался на второй день. Макс… Ну… Признаю, тебе хуже, чем я думал. Так бывает, ничего страшного. Через день-два будешь в норме.
Бывает, да. Много всего у Джея «бывает» и почему-то половина достается ему, Хауку. Не стоило и сомневаться, что все дело в возрасте. Просто об этом «тактично» молчат.
Хаук вздохнул и уставился в чистый светлый потолок. Этот холл, казалось, состоял из одних только окон, и свет лился внутрь без всяких препятствий. Дышалось тут тоже легко. И было прохладней. Хотя Хаук подозревал, что ощущение приятного холодка по коже сейчас будет преследовать и на солнцепеке за куполом. Потому что полыхающий изнутри жар можно сравнить только с раскаленной добела печью.
Жажда, конечно, никуда не делась, стала только сильнее. Упорядоченные контуры потолка размылись, поплыли, заставляя длинные плоские лампы скручиваться непонятными кренделями. Сознание плыло вместе с ними, мысли путались, и Хаук закрыл глаза. Может, в темноте голова кружиться не будет? Но вместо того, чтобы принести облегчение, мрак схлопнулся ужасающей воронкой, потянул за собой в бездну.
От приятной прохлады на лбу стало чуть легче. Хаук заставил себя разлепить веки, но потолок по-прежнему куда-то плыл, мерно покачиваясь в такт чужих шагов. На мгновение стало страшно, но рядом шел Джей. Его голос звучал негромко и как всегда уверенно. Пожалуй, учитель сегодня непривычно разговорчив.
С каждым сказанным словом Хауку становилось легче, спокойней: пусть он не успевал осознать и половины, зато уже не думал, зачем и куда его несут, почему на носилках, что будет дальше. Доверился непонятному потоку. Внутри воцарились непоколебимая уверенность и покой.
Джей сказал, что у Хаука есть место в этом мире.
Взял за шкирку и ткнул в это носом.
Больше не было причин сомневаться, не было причин не верить. Джей дал ясно понять: он не исчезнет. И Хауку больше не надо тыкаться из угла в угол в поисках единственного своего.
Потолок, наконец, остановился. Зашуршала дверь, свет приглушили и теперь он не бил по глазам. Даже наоборот – усыплял мягкостью и уютом. Натянутая ткань носилок сменилась жесткостью койки. Вену уколол шприц. Лицо мягко облепил силикон маски, и дышать сразу стало легче. Воздух пах резиной или каким-то пластиком, но будто сам тек в легкие. Терзающий каждую клеточку жар отступил. Хаук почувствовал мягкую прохладу и задышал охотнее, глубже.
– Считайте до десяти, – прозвучал где-то далеко-далеко незнакомый голос, и Хаук послушно принялся считать, с трудом ловя в мыслях следующую цифру.
– Сколько он тут будет? – спросил Джей. Но даже его слова едва пробивались сквозь подступающий сон.
– Часов десять, не меньше.
Хаук успел удивиться: о чем вообще говорит учитель с незнакомым врачом? Попытался снова открыть глаза, спросить, узнать, наконец, что же с ним происходит, но с губ слетело только слабое:
– Джей…
– Все в порядке, – простое прикосновение отозвалось в душе теплом, и Хаук перестал сопротивляться тяжелому, надвигающемуся подобно горе, сну. – Завтра будешь уже на ногах.
***
Джей вздохнул и убрал руку, позволяя медикам заняться своим делом. Один заканчивал крепить на Хауке специальную маску, защищавшую глаза и уши. Еще двое готовили капсулу из прочного зеленоватого стекла. От пола до потолка, она занимала добрую треть палаты. Но это никому не мешало. Вот аппаратура пиликнула о готовности, и в капсулу потек прозрачный кисель: единственное, что сейчас сможет быстро и без последствий вернуть Хаука в норму.
Да уж.
Посвящение в ученики далось городскому гораздо сложнее, чем Джей мог себе представить. А самому Джею неплохо ударило по карману. Но это волновало в последнюю очередь.
Подобные последствия – не редкость после «посвящения». Дополнительный чип, который определяют военные арки, требует гораздо больше, чем обычный гражданский. В нем хранится множество данных, он как визитная карточка для любого «внешнего». И данные эти отнюдь не статичны. В Пустоши они меняются, постоянно переписываются, основываясь на реакциях организма, фоне излучения вокруг и чипах рядом. Каждую минуту собирается информация, на основе которой Система присваивает ранг и оценивает личный опыт каждого.
Впрочем, сейчас Джей снова злоупотребил доставшейся некогда властью. Официально зарегистрировать ученика без «свежей» квалификации может не каждый. Даже с результатами квалификации такое право дано далеко не любому. Хочешь учить – докажи, что что-то умеешь сам. Но власть Командующего и высший доступ к Системе позволяют обходить некоторые условности и делать подобные финты ушами. Полностью Система, конечно, не уступила, оставив в записи говорящее «ждет подтверждения». Но этого хватит, чтобы раз и навсегда выбить из Хаука ненужные мысли, недоверие и простой страх перед будущим.
Остаться в палате Джею не позволили. Настойчиво выпроводили вон, клятвенно пообещав, что свяжутся, как только Хаук покинет капсулу с раствором.
Что же, пусть будет так.
В другом месте и при других обстоятельствах Джей предпочел бы настоять на своем присутствии или хотя бы дождаться в коридоре. Но сейчас неожиданно оказавшиеся свободными часы принадлежат совсем не ему. Надо было еще многое обсудить с Дэрри, задать ему последний, очень важный вопрос; встретиться, наконец, с Лизой…
Невольный образ жены учителя всплыл в голове и заставил передернуть плечами. Лиза – замечательная, добрая и заботливая женщина. Пока не трогают дорогих ей людей. В прошлом превосходный стрелок, именно она научила Джея обращаться с оружием, она же подкинула идею о четырех пистолетах и перезарядке «чужими руками». Если подумать, многими своими боевыми навыками Джей был обязан именно ей: Дэрри предпочитал ближний бой, куда охотнее доверяя жизнь смертоносной энергии клинка, и воспитывал в Джее в первую очередь подвижность, выносливость и реакцию.
Но еще одним учителем Лиза так и не стала – скорее старшей сестрой, которой никогда и ни в чем не хотелось проигрывать. Шумная, взбалмошная, вредная, она была порой хуже Джейд и Кастиэля вместе взятых. Часто уроки стрельбы переходили в короткие дуэли, неизменно заканчивающиеся подколками не только Лизы, но и Каса до кучи.
И все же она тоже была семьей. Дорогой. Драгоценной. Ставшей еще дороже, когда Джей подрос и понял, кем Лиза и Дэрри всегда были друг для друга.
Рождение Лисички стало для Джея каким-то чудом. И он ничуть не жалел, что когда-то отдал Пустоши ногу в оплату жизни Дэриэна Райса.
Дорога домой вышла короткой, почти незаметной. А стоило переступить порог, как в коридоре показалась Лиза с весомым аргументом в виде недомытой сковороды. Что же, за прошедшие годы она изменилась исключительно в лучшую сторону: располнела и «одомашнилась». Сбежать от нее теперь должно быть гораздо проще, чем в годы счастливого детства.
– Эм… Привет, – Джей не торопился расшнуровывать ботинки и смотрел на хозяйку дома с настороженным ожиданием. Дэрри Лиза любила. Любила всегда, сколько Джей их знал, и всегда готова была отдать что угодно, лишь бы защитить семью. Вряд ли она простила Джею его страшную выходку. Обе.
– «Привет»? Это все, что ты мне скажешь?
– Ну…
В голосе Лизы уже звенели знакомые колокольчики ярости – вот-вот сорвется. Наверняка она ждет сейчас извинений, оправданий, признания вины или чего-то такого. Но Джей смотрел на знакомые белобрысые кудряшки, смешно подпрыгивающие от каждого движения, халат вместо формы, сковородку в руке вместо привычного оружия и не мог сдержать теплой улыбки. Может быть, ему действительно стоило извиниться. Но вместо этого Джей негромко рассмеялся, подошел и по-простому обнял:
– Знаешь, я… чертовски голоден, а пахнет тут превосходно.
– Ды ты!..
– …и очень рад тебя видеть.
Лиза была выше Джея, и тихий всхлип раздался где-то над ухом. Еще мокрые руки мягко обняли в ответ. Что же, сегодня бить точно не будет. Застарелые обида и ярость исчезли, как не было:
– На столе на кухне все, – с напускной злостью ответила Лиза, мягко погладила по волосам и отстранилась. – Горячее еще. Там и тебе, и Хауку. Дэрри поел уже… Кстати, а где?
– Полагаю, спит в капсуле?
– Именно, – фыркнул Джей. Дэрри появился на лестнице как-то беззвучно и до этого, видимо, просто не хотел портить момент. – Хаук совсем не воспринял биометрию. Отключился. Пришлось звать медиков… Сказали ждать часов десять и выгнали к черту. Как угадал?
– Ну, скажем, с эмоциями он справляется плохо, – Джей только фыркнул, услышав собственные слова из уст Дэриэна. – Куда еще ты мог его повести? Тем более, если подумать, отсутствие квалификации для тебя не проблема.
С усмешкой стянув ботинки, Джей дождался Дэрри и направился на кухню под голодное бурчание собственного желудка. А ведь раньше Лиза готовить не умела вообще, и любое блюдо у нее превращалось скорее в орудие пытки. Особенно жареное. Особенно, когда она делала «вкусный кулинарный сюрприз» и отказаться от него не позволяла совесть.
Сейчас это все осталось в прошлом. Пускай стол не ломился от деликатесов, но здесь, в Мидори, где для любого путешественника даже растущие на улицах яблоки казались невероятными на вкус, любое блюдо сойдет за целый праздничный пир.
– Даже жаль, что Хаук сейчас спит, – усмехнулся Джей и взялся за еду, не дожидаясь остальных. Лиза вряд ли отучилась от привычки съедать половину продуктов, пока готовит. Лисичка в это время и вовсе училась, чему Джей был даже рад. Как бы он ни относился к Дэрри и Лизе, с их дочерью было неуютно и даже страшно: ребенок раздражал своим шумом, а Джей мог только беспомощно терпеть. Скрипел зубами, следил за словами и тоном, с видом мученика ждал, когда экзекуция закончится и либо ребенок уснет, либо сам Джей свалит из гостеприимного дома.
Встречаться с этим чудом пять лет спустя совсем не хотелось. Тем более что бежать теперь некуда.
Оставленная Джею порция исчезла за считанные минуты. Мрачные мысли вовсе не портили вкус еды и уж точно не утоляли голод. Чуть подумав, Джей дотянулся до второй тарелки и невозмутимо поменял местами со своей.
– Не стыдно? – усмехнулась Лиза, наблюдая за всем этим с самым осуждающим видом, какой только смогла напустить. – Это ведь Хаука.
– Я верю в твой кулинарный талант, – фыркнул Джей. – Приготовишь ему еще лучше? А то вон, мальчишка даже стряпней староверцев не брезгует!
Дэрри скривился, налил себе пива, ухватил тарелку с закуской и, наконец, сел напротив. Не то чтобы Джею мешали два заботливых взгляда, счастливых от того, что у «блудного ребенка» прекрасный аппетит, но без них стало в разы уютней.
– Староверцы… – высокий стакан махом опустел чуть ли не вполовину. – В последнее время они почти постоянно на площади. Вроде и безобидны. Вроде и печенье у них проверяли, а все равно раздражает. Пытались у меня разок муку заказать, да хрен там! Для них у меня точно лишнего нету.
– Странно, – только и ответил Джей, которого больше интересовала еда, чем местные байки.
