Страницы нашей жизни том-10

В этот раз чеченцы не беспокоили терских казаков. Но зато выкидывали из своих кибиток переселенцев, которые поселились в бывших местах проживания чеченцев за время их отсутствия на землях своих предков.

В большинстве своём переселенцы были русские, украинцы и белорусы, которые по своей культуре и языку были прямыми родственниками терских казаков. Так как когда-то дальние предки терских казаков были выходцами с земель России, Белоруссии и Украины. Когда переселенцы прибыли на земли терских казаков, то они быстро нашли общий язык и многие переселенцы даже породнились с терскими казаками. Таким образом, терские казаки приняли нападение чеченцев на переселенцев, как на себя.

Терские казаки встали на защиту переселенцев, как за своих родственников. На землях местных горцев и терских казаков назревал серьёзный конфликт, который вскоре мог перерасти в гражданскую войну между местным населением.

Правительство Советского Союза быстро ввело армейские подразделения и милиции на территорию возможного возникновения вооружённого конфликта на местах жительства чеченцев и казаков. Стали мирным путём разбираться о происшедшем.

Горцы требовали, чтобы переселенцы освободили места проживания их предков. Но переселенцам некуда было обратно переселяться. Чеченцам тоже надо было где-то жить? Они вернулись к себе домой.

За время войны с фашистами у переселенцев были уничтожены города и населённые пункты мест проживания до войны с фашистами. Тогда правительство Советского Союза издало указ, что горцы могут вернуться на места проживания предков, только в том случае, если правительством переселенцам будут предоставлены места жительства или компенсация за утраченное жилье во время войны с фашистской Германией.

Горцы тоже должны решать проблему мирно. Кто нарушит данный указ, будут по закону привлечены к уголовной ответственности.

Между терскими казаками, переселенцами, местными горцами и правительством, при участии милиции и вооружённых сил советской армии начались длительные переговоры.

Некоторым переселенцам предоставляли государственное жилье в Грозном и в Гудермесе, а также в крупных населённых пунктах разного назначения, где строилось жилье для переселенцев.

Самые нетерпеливые горцы, которые имели собственные средства на строительство жилья для переселенцев, строили дома и мазанки за свой счёт там, где переселенцы могли жить вдали от мест компактного проживания горцев. То есть, на землях терских казаков.

Терские казаки были не против такого поселения переселенцев, которые к этому времени породнились с семьями терских казаков.

Конечно, среди переселенцев было много тех, кто во время войны с фашистами приехали из Европы. В основном, это были переселенцы из Болгарии, Румынии, Венгрии, Польши и других государств, со славянскими корнями. Были также переселенцы совершенно других национальностей и народностей, которые прибыли к нам из Европы во время войны. Например, как в нашем доме до приезда чеченцев жила семья евреев-беженцев из Европы. Как только появились чеченцы и стали притеснять переселенцев, так все переселенцы из Европы стали тут же покидать места временного проживания на землях терских казаков и в особенности местных горцев. Вскоре уехали и евреи, проживающие в нашем доме. Даже не помню их фамилию и то место, куда выехали евреи из Европы. Даже после отъезда европейских переселенцев из Северного Кавказа в Европу, проблемы остались прежними.

Ни все переселенцы могли быстро получить государственное жилье от правительства, и не все горцы могли выкупить в аулах места своих предков. Часто происходили конфликты, которые перерастали от драки до поножовщины и до вооружённого столкновения.

Правительству на местах с трудом приходилось налаживать мирное положение между сторонами. Недалеко от Гудермеса был чеченский аул, который был полностью заселён переселенцами.

Не желая крупного конфликта между переселенцами и чеченцами, правительство ввело в этот аул значительные вооружённые силы армии и милиции.

В течение двух месяцев многим переселенцам предоставили государственное жилье в Грозном и в Гудермесе, а также в станицах и в посёлках сельского типа. Но некоторым большим семьям переселенцев не было выделено государственное жилье в городах и чеченцы далеко, ни все могли выкупить жилье своих предков. Среди таких переселенцев были наши знакомые из Украины, которые имели огромную семью в двенадцать человек.

Большую семью поселить даже на время в своём доме мы не могли. Кроме нашей семьи в четыре человека, на площади в сто двадцать квадратных метрах проживала ещё семья иммигрантов евреев-беженцев из Европы в количестве двенадцати человек.

Жить на площади в сто двадцать квадратных метрах даже двум семьям было невозможно. Когда кровати наших родителей отделяла всего лишь шторка. При таких условиях жизни наши семьи ухитрялись увеличивать численность местного населения. Фактически все местное население после военного положения увеличилось именно в таких условиях, когда супружеское ложе семей отделяла всего лишь перегородка.

Мы все родились в послевоенное время, как стадо баранов в нашем стойле. Так вот, эти наши знакомые переселенцы из соседнего аула, которые никак не могли решить вопрос о новом месте жительства, подверглись сильному давлению со стороны чеченцев, которые претендовали на жилье своих предков. По этому случаю была выделена вооружённая охрана между спорящими сторонами.

В семье переселенцев было десять человек. В семье чеченцев тоже было, примерно, столько же человек. Обе семьи нуждались в жилье. Но не было средства на строительства нового жилья для переселенцев. Чеченцам тоже надо было, как-то устроить жизнь на земле своих предков.

Чеченцы предлагали переселенцам деньги на выезд, но переселенцам некуда было выезжать. На дворе была холодная осень 1953 года. Свободного жилья на Северном Кавказе не было. Строить дома переселенцам надо было определить место на уровне правительства.

В местах бывшего проживания переселенцев были одни развалины, оставшиеся после войны с фашистами. Так что обе стороны были в тупике. Когда чеченцы стали предлагать переселенцам за саманные кибитки своих предков такие суммы денег, чего никак не стоили даже самые дорогие места предков, глава семейства переселенцев заволновался и обратился в органы безопасности. Представители власти Грозного отнеслись со вниманием к проблеме переселенцев и предложили им согласиться с предложенной суммой денег за земли предков со стороны чеченцев.

Когда переселенцы получили от чеченцев на руки обещанную сумму денег, то переселенцам выделили за деньги хорошее жилье в Грозном под охраной милиции и солдат местных войск.

Не успели чеченцы поселиться на месте своих предков, как их тут же посетили представители государственной безопасности.

Но, кто-то, из Грозного предупредил чеченскую семью о возможном приезде к ним представителей государственной безопасности? Когда представители государственной безопасности приехали в аул к чеченцам, то кроме малых детей никого в кибитке чеченцев не оказалось.

Как выяснилось позже, то малые дети этой чеченской семьи вообще оказались ни чеченской национальности. Откуда взялись, эти малые дети, так никто больше не узнал. Детей тут же на автобусе отправили в Грозный и разместили там в разные детские дома.

В чеченский аул приехали солдаты сапёры и стали что-то искать в кибитке из самана, на месте предков чеченцев. После тщательной проверки кибитки. В глинобитных саманных стенах были обнаружены тайники с немецким огнестрельным оружием.

Военное оружие было тщательно упаковано в промасленную бумагу, имела хороший вид. На территории перепаханного вручную двора было обнаружено ещё несколько тайников с оружием. Спрятанные в ауле со времени войны.

Представители государственной безопасности обыскали весь чеченский аул. Но больше тайников с оружием обнаружено не было. Тогда допросили всех чеченцев, проживающих в этом ауле.

Они в один голос заявили, что совершенно ничего не знают про эту чеченскую семью, которая до времени выселения чеченцев в Казахстан, никогда тут в ауле не проживала.

Никто семью раньше вообще не видел на территории Чечни. Кто они такие вообще, чеченцам не было известно.

Больше никто из представителей государственной безопасности не беспокоил этот аул. На месте разобранной кибитки чеченцы не решились построить себе жилье. Прошли годы. Когда чеченский аул вырос по размерам до крупного посёлка городского типа, то на месте бывшей кибитке сделали площадь, которую в народе назвали "Победа".

Не понятно, какую победу имели в виду чеченцы? Ту победу, которую заслужили народы Советского Союза в борьбе с немецкими фашистами? Или ту победу, которую заслужили местные чеченцы, когда представители государственной безопасности ничего не смогли узнать от чеченцев о происхождении семьи, которые хранили тайники оружия против русских. Вообще вокруг этого аула тогда было много спорных вопросов.

Прошло много и много лет с той поры, прежде чем бывшие переселенцы, терские казаки и местные горцы стали единым народом, которые перестали враждовать между собой.

Но только во времени перестройки в России, чеченцы обратно вспомнили те времена, когда Сталин выселил чеченцев с территории Кавказа, чтобы чеченцы и другие народы Кавказа не могли открыть второй фронт с фашистами против народов Советского Союза.

Видимо, разведка Сталина хорошо работала и у отца всех народов Советского Союза, были все основания выселить чеченцев и другие народы Кавказа во время войны с фашистами на территорию голодных степей Казахстана? Тому пример причины выселения была кибитка с тайниками оружия. Вполне возможно, что таких тайников на территории некоторых аулов было множество?

Но о них мне ничего неизвестно, кроме тех слухов среди терских казаков, которые говорили о нескольких подобных тайниках с оружием. Может быть, это была правда, возможно, и нет? История чеченцев молчит, про тайники с оружием. Сами чеченцы говорят, что им не нужна война на земле своих предков.

14. Встреча с прошлым из будущего.

В августе 1954 года. Когда мне стали готовить документы на поступление в среднюю школу в первый класс, то решил, что это будет мой первый шаг из детства в будущую взрослую жизнь. Разве, можно отправляться во взрослую жизнь без испытания себя на прочность, на всю остальную жизнь? Каждый из моих друзей будущих одногодков показывал свои способности на выносливость в предстоящей взрослой жизни. Кто-то, ловко лазил по деревьям, как настоящий взрослый Тарзан или Маугли, который вскоре повзрослел после испытаний жизни в дикой природе?

Другой мой друг перепрыгнуть через глубокую канаву и в глубокой канаве при падении поломал себе ногу. Теперь он как герой нашей улицы готовился с ногой в гипсе идти учиться в среднюю школу.

Следующий мой друг пытался переплыть речку Белка и едва в ней не утонул. Хорошо, что рядом были взрослые и чудом спасли моего смелого друга с того самого света. Пацан тоже стал героем среди нас, готовый идти на новые подвиги. Лишь бы перешагнуть из детства к взрослым.

Вот только был не удел к первым шагам в новой взрослой жизни. Не придумал для себя никаких новых подвигов. Повторять подвиги своих друзей мне никак не хотелось. Какой же это подвиг, который совершали до тебя твои друзья?

У каждого человека должен быть собственный подвиг, которым человек будет гордиться всю свою жизнь, и никто другой не сможет повторить твой подвиг. Так как подвиг бывает лишь у одного человека и никогда не повторяется у другого.

Таким примером у всего Советского Союза тогда был Алексей Маресьев, военный лётчик, который во время войны с немцами был сбит с самолётом и восемнадцать дней через густой лес, по глубокому снегу добирался к своим, фактически с перебитыми ногами.

Затем на протезах без ног научился летать на военном самолёте и продолжал сбивать в небе фашистские самолёты до самого конца войны. Таким героическим подвигом гордился весь Советский Союз.

Каждый мальчишка в Советском Союзе хотел повторить подвиг героя-лётчика Алексея Маресьева. Мне не хотелось терять ноги, чтобы повторить подвиг Алексея Маресьева, тем более личный подвиг героя.

К тому же мне вообще не хотелось быть инвалидом, которых после войны с фашистами было так много, что можно было открыть одну страну инвалидов где-то в отдельно взятом месте на планете Земля. Тем более, мне совсем не хотелось, чтобы меня жалели. Какой же сам герой, если мной не гордятся, а жалеют, как больного ребёнка.

Поэтому мне было бы легче погибнуть героем, чем быть инвалидом, которого будут все жалеть и кормить. Просто хотел жить. Вполне возможно, что именно поэтому решил пойти на подвиг, который не совершал никто из моих друзей? Решил подняться на Чёртову гору и побыть там некоторое время. Пока со мной там не произойдёт какой-нибудь подвиг. Ведь столько много разных историй рассказывали в народе про эту гору, а при мне ничего такого не происходило с этой таинственной вершиной.

Если конечно не считать таких случаев, как прорвавшийся нефтепровод как раз в канун смерти нашего великого Сталина или как неизвестно откуда-то появившийся диковинный зверь, который похищал домашних животных и вместе с ними скрывался в Чёртовой горе.

Даже люди часто пропадали на этой горе. Втайне от всех, когда мама и бабушка были в гостях у родственников на Старом хуторе, а отец в доску пьяный валялся во дворе нашего дома рядом с охотничьими собаками, которые, нализавшись хмельной блевотины от моего отца, тоже валялись пьяные рядом со своим хозяином.

В это время в сорокаградусную жару осторожно поднимался на Чёртову гору со стороны речки Белка, откуда не видно Гудермес. Там никто меня не мог заметить моего подъёма на таинственную гору. Так можно незаметно совершить первый подвиг и познать тайну на загадочной горе.

До этого подъёма на Чёртову гору был на больших высотах, которые примыкали к Гудермесу. Отец брал меня даже на охоту высоко в горы Чечни и Дагестана, которые покорял с лёгкостью, как настоящий альпинист.

Но мой подъём на Чёртову гору до сих пор кажется мне, что был самым тяжёлым подъёмом из всех вершин на земном шаре, которые покорял когда-то в жизни.

Хотя высота этой вершины была всего пару сотен над уровнем океана и была едва заметна среди всех гор, окружающих нашу местность. Однако, вовремя подъёма на Чёртову гору поднимался с огромным трудом.

Едва передвигался. Словно на мои ноги нацепили огромные гири, которые весели больше носителя ног вместе с одеждой. В то время как одеждой на мне были черные трусы и белая майка. Ничего другого на себя не одевал в течение всего лета до самой осени.

Поэтому был всегда чёрный от загара, словно негр. Меня даже звали Максимкой, по одноименному фильму "Максимка" о мальчике негре, которого подобрали в океане русские моряки. Окрестили Максимом в честь святого мученика Максима, в день которого подобрали русские моряки негритянка из воды океана.

Однако не был негритёнок. Дальше речки Белка никуда к большой воде не ездил. До этого времени моря вообще совсем не видел. Даже плавать в речке не мог. Только мой рассказ ни об этом.

Пишу рассказ о Чёртовой горе, на которой хотел совершить подвиг. Перед тем, как пойти учиться в среднюю школу в первый класс и стать взрослым.

Добрался на вершину Чёртовой горы только к обеду. Когда жара палила так сильно, что мне казалось, скоро мои мозги расплавятся вместе со мной на вершине этой таинственной горы, откуда хорошо был виден весь город и даже наш Старый хутор, куда отправилась из дома моя мама в гости к нашим родственникам, терским казакам. Мама домой придёт не скоро.

Помню только, как поднялся на вершину этой проклятой горы и в этот самый миг весь белый свет перевернулся перед моими глазами. Словно полетел куда-то в бездну, откуда никогда никто не мог выбраться и вернуться к себе домой. У меня было состояние полёта куда-то вниз.

Но не было ощущения удара обо что-то твёрдое до боли в теле. Не могу понять, как ощутить то, чего под тобой нет, и не может быть. Ведь ты падаешь с высоты в не ведомую волнообразную пропасть. Не знаю, сколько длилось это ощущение падения в неведомую бездну.

Может быть, это было всего лишь одно мгновение, а может быть, то была целая вечность в жизни одного человека, который пока даже не научился ощущать свою жизнь?

Понятия мера, цена и смысл жизни человека тогда передо мною отсутствовали. Даже подвиг одного человека для меня был тогда словно подарком жизни, которую не мог никак определить, как ценность чего-то нового для самого себя.

Однако почувствовал, что моё падение прекратилось. Почувствовал что-то мягкое под своими ногами и в туже секунду открыл глаза. Обнаружил себя в жёлтом песке на детской площадке, с разными игровыми сооружениями из пластмассы яркого цвета. Ничего подобного не видел в Гудермесе и у нас в Старом хуторе.

Можно было подумать, что меня перенесли по белому свету куда-то в сказочное царство, где все у детей так ярко и красиво. Словно страна одной сказки. Посмотрел по сторонам и вдруг увидел вокруг себя удивительный городок, состоящий исключительно из двухэтажных зданий с крышами из красной черепицы и стенами домов, обложенными красивыми бледно-розовыми камнями.

Тротуары возле домов были выложены исключительно из разноцветных кирпичей разного размера. Проезжая часть улиц этого удивительного городка была выложена кирпичами серого цвета. На проезжей части улиц городка было много разных легковых автомобилей, которых раньше сам никогда в жизни не видел.

Просто рядом какая-то фантастика! Со всех сторон ко мне стали бежать люди удивительно похожие между собой. Словно все они были между собою братьями и сёстрами от одних родителей. У них даже одежда была одинаковая исключительно белого и чёрного цвета. Мало того, у мужчин, детей и женщин были косы. Даже длинные бороды у некоторых мужчин заплетены в косы, у некоторых мужчин и мальчиков по бокам на месте бакенбард свисали длинные косы, странно завитые в локоны. Все, чем-то, похожи на пингвинов, которые живут далеко на южном полюсе, где снег и холод? Здесь, наоборот сильно жарко.

Мужчины, женщины, дети и старики удивлённо смотрели на меня, как на пришельца из космоса и что-то громко обсуждали во мне на совершенно не знакомом мне языке. Сам не знал, как поступать в данной ситуации.

Пустить слезу, вроде, неудобно? Ведь сам скоро должен сделать свой первый шаг во взрослую жизнь.

После окончания школы стану взрослым мужчиной, а взрослые мужчины, как известно, никогда не плачут. Тем более терские казаки, которые хотят стать атаманами. Поэтому пыжился и молчал.

Всё равно, эти одномастные люди, похожие на цыплят из инкубатора или на племя пингвинов, не могли понять мой русский язык. Также как ни единого слова не знал из того, что галдели вокруг меня черно-белые люди почти целый час на незнакомом языке.

Вдруг, в этой одномастной толпе появилась пожилая женщина, сильно отличающаяся одеждой от всей этой галдящей вокруг меня одномастной толпы в черно-белой одежде сильно похожей на пингвинов. На женщине была надето ситцевое платье цветочками обычного русского покроя.

Такие платья видел не только среди своих родственников в Гудермесе и в Старом хуторе, также среди русских женщин в Грозном, куда мы с мамой ездили к своим родственникам.

Там тоже русские женщины и терские казачки были в таких же пёстрых платьях из лёгкого ситца.

– Мальчик! Ты как сюда попал? – удивлённо, спросила женщина, на моём родном русском языке.

– Просто полез на Чёртову гору и оттуда свалился к вам, – ответил, под нос, не поднимая глаз.

– Где сейчас находится папа и мама? – продолжала допытываться от меня, любопытная женщина.

– Мама ушла к родственникам. Папа лежит дома пьяный с охотничьими собаками, – ответил сам.

– Понятно! Пойдём ко мне в дом, скоро здесь будет ночь. – сказала женщина, протягивая мне руку. – Поспишь у меня. Завтра мы найдём твоих родителей. Давай с тобой знакомиться. Меня зовут Елизавета Петровна, как дочь русского царя Петра-1. Знаешь, наверно? Как тебя зовут родители?

– Меня зовут Александр, – впервые по-взрослому назвал себя. – По отчеству Сергеевич, как звали великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина и как писатель Александр Грибоедов.

– Красивое имя и отчество, – улыбаясь, сказала Елизавета Петровна. – Может быть, тоже когда-то будешь поэтом? Вижу, что ты грамотный. Тебе известна история великих поэтов и писателей.

– Давно сочиняю свои рассказы, сказки и стихи, – совсем осмелев, сказал. – Скоро пойду учиться в среднюю школу в первый класс. Там стану записывать в тетрадь свои новые стихи…

– Прочитай хоть один, свой стих. – попросила Елизавета Петровна. – Хочу оценить твой талант.

– Читать пока не умею, – откровенно, ответил. – Зато знаю свои стихи наизусть. Могу рассказать.

– Рассказывай, любимый стих. – улыбаясь, сказала Елизавета Петровна. – Слушаю внимательно.

– Про жабу! – громко, сказал, становясь в позу поэта. – Только вы не пугайтесь моих стихов.

Солнце скрылось.

Нет жары.

Вышла жаба из норы.

Кожа пупурастая,

А глаза глазастые.

Жабе очень нужен,

Червячок на ужин.

– Стихотворение прекрасное! – одобрительно, сказала женщина. – Где-то слышала этот стих?

– Правильно! Вы могли стих раньше слышать, – подтвердил. – Мои стихи давно знает весь город. могу вам рассказать про домашний стих, который никто из посторонних не знает.

Сижу в сортире, как в тире.

От вони трупы по квартире.

Палит горшок как пистолет

И не кому пощады нет.

Елизавета Петровна ничего больше ни стала говорить. Ласково потрепала меня по белокурой шевелюре и повела к красивому двухэтажному, жилому дому. Мы поднялись на второй этаж и прямо с двери прошли на большую кухню. Такой красивой кухни никогда не видел.

Вся кухня украшена золотистым белым кафелем. Пол украшен голубой кафельной плиткой. На кухне много шкафов и разных белых ящиков с мигающими цифрами. Всюду вкусно пахнет молоком и мясом. Хозяйка квартиры открыла один большой шкаф, из которого повалил холодный воздух. Сразу догадался, что это холодильник.

У нас дома и у родственников не было холодильников. Но когда мы ездили в Грозный к бабушке Дусе, то видел холодильник в гастрономе в кондитерском отделе.

Мне продавец доставал из холодильника пломбир, такое мороженное со сливочным маслом и с печением по сторонам. Больше нигде ни в одном доме таких холодильников не видел.

– Мы с тобой сейчас хорошо покушаем и пойдём спать, – сказала женщина, приготавливая еду. – Скоро ночь. Детям надо спать, чтобы расти.

Продукты у Елизаветы Петровны тоже были какие-то необычные. Такие продукты даже в своих красивых книжках и в цветных снах ни разу не видел. Какое-то мясо похожее на наш окорок, который весит у наших родственников на чердаке. Окорок завернут в промасленную марлю.

Каждый раз, когда мы бываем в гостях у родственников, то мне всегда отрезают от этого окорока жирный кусок мяса, который вкусно пахнет мясом, чесноком и какой-то пахучей травой.

Родственники говорят, что эта трава отгоняет мух, крыс, мышей, кошек и собак от этого куска копчёного окорока. Вот только меня невозможно было отогнать от копчёного окорока на чердаке у родственников.

Постоянно бывая в гостях у родственников, ухитрялся забраться на чердак к копчёному окороку и впивался в него своими острыми зубами, словно кошка или собака в кусок сочного мяса. Наслаждался окороком долго. Пока меня за ухо не вытаскивали с чердака от сочного окорока.

Однако каждый раз, бывая в гостях у родственников, ухитрялся вновь забраться к ним на чердак. Копчёное мясо из холодильника у Елизаветы Петровны совсем не пахнет окороком.

Выходит, что это вам не свинина, а какое-то другое животное, которое убили люди. Затем закоптили под свиной окорок.

Лучше бы они этого не делали. Окорок у них всё равно не получился. Зря убили животное. Так бы это животное паслось бы где-то на поле в природе.

Люди могли бы им любоваться. Этих убийц животных самих надо убивать. Делать из них окорока и окороками кормить хищников на природе. Фрукты и овощи у Елизаветы Петровны тоже были какие-то другие на вкус.

Большинства названия фруктов и овощей вообще не знал. Даже видел эти фрукты и овощи впервые. Единственное, что мог узнать сразу из всех продуктов на столе, так это коровье молоко, которое Елизавета Петровна наливала мне из какого-то странного пакета. Сильно похожего на стекло, но только очень мягкого и холодного от холодильника. Коровье молоко было единственным продуктом, который любил с детства. Мог сразу свободно выпить целую кружку коровьего молока одним духом.

– Вижу, ты с голоду не пропадёшь, – улыбаясь, сказал хозяйка, вытирая мой рот полотенцем.

– Так бабушка говорит, когда меня кормит, – вытирая нос, сказал. – Мне хочется быть взрослым.