скачать книгу бесплатно
Барсик стал подпрыгивать, чтобы повиснуть на лакомом куске копчёного окорока. У него ничего не получилось от этой затеи. Пришлось мне встать на табурет и достать окорок.
В нашем подвале было много чего на случай холодной войны с капиталистами. Так что мы с Барсиком не могли умереть с голода. Острый нож лежал на полке.
Мне оставалось лишь из-под марли обрезать шматок копчёного окорока и поделиться со своим пушистым другом Барсиком. Наевшись досыта, мы решили поспать до возвращения моего отца.
Здесь было место отдыха. Сколько мы спали на раскладушке в подвале нам неизвестно. Наверно, очень долго, так как у меня и у Барсика стали болеть бока от долгой спячки?
Как у бабушки Нюси пролежни в её инвалидной кровати. Нам спать не хотелось. Сквозь щели вентиляции пробивались яркие лучи летнего солнца. Давно наступил день, а отец по какой причине не выпустил нас с подвала. Мне и Барсику стало страшно находиться в подвале.
Вдруг, в этом старинном здании имеются ужасные привидения. Ведь нашему дому вместе с подвалом больше ста лет.
Мы оба в один голос стали истерически вопить и звать на помощи. Нас никто не слышал. Все словно вымерли вокруг. Так было целый день. Лишь к вечеру кто-то явился к дверям на наши вопли.
– Ты чего орёшь как резаный? – спросил меня чужой голос за дверью. – Сейчас выпущу на волю.
Двери в подвал открылись. В дверном проёме стоял милиционер. Барсик сразу рванул меж ног милиционера на волю.
Страж порядка от неожиданности потерял равновесие и при падении едва не раздавил кота. В это время от страха у меня совсем исчез дар речи.
Воспользовавшись моментом падения сержанта, пытался удрать с подвала. Но дальше меня ждали на улице.
Как только выскочил с подвала в наш двор меня тут же схватили за руки два сержанта милиции, которые повели меня в милицейскую машину. При выходе с нашего двора к машине в сопровождении милиционеров обратил внимание на то, что вдоль наших дворов находятся автомобили скорой помощи, милиции и армейского патруля.
Соседи в слезах следят за мной. Меня посадили по самой середине на заднее сидение машины. По бока от меня сели два милиционера, чтобы не мог сбежать по дороге.
Когда мы стали выезжать на автомобильную трассу, то следом за нами выстроился целый кортеж из тех машин, которые находились по нашей улице.
У меня в голове никак не укладывалась причина такого внимания в мой адрес. Лично с моей стороны ничего криминального не было и не могло быть. Что может такого натворить дошкольный ребёнок, который даже писать и читать толком не может?
Может быть, мой отец по пьянки что-то натворил? Но мне рассказывали за детей преступников, что дети за родителей не отвечают. К тому же мой отец был на фронте. Значит это происки капитализма.
– Выходи из машины. – прервал мои мысли милиционер, когда наш автомобиль остановился.
Мы оказались на большой парковке возле здания отделения городской милиции. Все знали с пелёнок это ужасное место в Гудермесе.
Всех провинившихся пугали этим местом. Нам зло говорили, что милиция заберёт.
Весь кортеж, сопровождавший нас, припарковался на этой площадке. Меня под руки повели в здание милиции. Все прибывшие последовали за мной. В актовом зале нового здания городской милиции было много людей.
Создавалось такое впечатление, что сейчас здесь будет проводится общее городское собрание по закладке или открытию нового здания.
После того как в 1946 году станицу Кахановскую-Вольную объявили городом Гудермес, здесь произошёл большой бум, как золотая лихорадка в Северной Америке.
Приступили к массовой застройке административных зданий – чем выше и шире здание, тем больше оно городское.
Административные и общественные здания росли как грибы после проливного весеннего дождя.
За пять лет «молодой город» вырос вдвое не численностью населения, а общественными и административными зданиями, которые после открытия пустые.
Население в городе было маленькое. В основном это были родовые кланы терских казаков, наших родственников – Выприцкие, Ивлевы, Морозовы и многие, многие другие фамилии. На прирост населения со стороны нечего было рассчитывать.
Чеченцев и ингушей Сталин всех выселил во время ВОВ в Казахстан. Из населения Дагестана на чужие земли никто не селился. Однако строить жилой фонд на прирост населения решили.
В первую очередь посёлок, где нашей семье обещали свой частный дом, это возле Чёртовой горы, вокруг которой ходили разные были и небылицы.
Поэтому местные старожилы были против любой застройки в этом месте. Однако, городская власть обещала сравнять с землёй этот бугорок и строить там дома.
Такие же большие жилые и административные застройки обещали на пустырях вокруг нашего родового фруктового сада, с которого кормились бесплатно дети нашего города.
Планировали также грандиозные стройки разного вида по берегам магистрального канала и нескольких рек, которые протекали по городской территории. Цель – догнать и перегнать все города республики.
– Так! Рассказывай всё по порядку. – прервал мои мысли майор милиции. – Куда делись друзья?
– Без присутствия своих родителей с вами не буду говорить. – сказал майору, не обнаружив в зале отца и маму. – Вначале скажите, что случилось с моими родителями и вообще, что тут.
– Посмотрите, какой не по годам умный!? – возмутился страж порядка, обращаясь ко мне и к залу. – С твоими родителями всё в полном порядке. Твоя бабушка и твоя мама имели сильно отравление от неустановленного продукта. Их положили в больницу на обследование.
Твой отец, с горя или с радости, что жена и тёща в больнице, напился до свинства и на своём мотоцикле с обрыва улетел в речку Белка, хотел сократить расстояние к своему дому.
Хозяин и мотоцикл слегка пострадали. Если бы были трезвыми, то могли погибнуть. Сейчас мотоцикл на ремонте.
Твой отец три дня был без сознания. Сегодня пришёл в сознание сообщил нам, где ты.
– Так это мне пришлось почти четыре дня жить с Барсиком в подвале?! – в ужасе представил, что происходило вокруг без моего участия.
– Всё! Буду говорит! Спрашивайте. Отвечу за всё! Наконец-то созрел! – с удивлением, воскликнул майор, жестом руки приглашая пройти в зал Ивлевых и Выприцких, которые пришли поддержать меня. – Рано утром в субботу, с первыми петухами, из дома ушли твои друзья. Оставили записки, что ушли в лес по ягоды.
– Три дня родители, милиция, солдаты и общественность не могут их найти. Где они и почему ты не с ними, а тут? Если бы меня здесь не было, то вы ничего не узнали о них. – пришлось мне съязвить в ответ милиционеру. – Когда мою бабушку и маму с сильным отравлением повезли в больницу, а моему отцу надо было сопровождать их, то отец, в целях моей безопасности, посадил меня с Барсиком в подвал под замок.
Дальше вы всё знаете. Но друзья мои в лес по ягоды не пошли. Они пошли на развалины старого хутора Ивлевых обследовать тайники туннелей и подвалов.
– Он несёт какой-то бред про туннели. – сказал кто-то из зала. – Там всюду холмы и развалины.
– Шурик говорит правду. – встал в защиту меня дедушка Гурей Выприцкий. – В самой середине прошлого века, мы пацаны Ивлевы и Выприцкие, прятались в этих туннелях от набега горцев. В то время как наши родители через выход с туннелей сзади нападали на врагов и разбивали их.
– Мы ещё в прошлом году были там, а не в лесу. – пришлось мне расколоться полностью. – В этом году, когда узнали, что на территории землянок и развалин хутора будет там планировка нового микрорайона. Тогда мы решили срочно обследовать эти места в поисках добра.
Все присутствующие в зале не дослушали подробности моего рассказа, повскакали с мест и умчались куда-то. В зале остались майор милиции и мои родственники.
Дедушка Гурей взял меня за руку и не говоря ни слова отвёл к себе домой в Старый хутор. Там мне пришлось быть в трауре до конца недели. Пока бабушку Нюсю, мою маму и моего отца выписали из больницы.
Когда мы вернулись в свой дом, то там узнали подробности происшедшей трагедии. Пока моих друзей искали в лесу.
В это время срочно до первых дождей, круглосуточно, без выходных проводили планировку под будущую жилую застройку на территории от нашего дома до самого слияния Белки и Сунжи.
Во время собрания в милиции ровняли с землёй развалины хутора. Искать было некого.
От нашего дома до самого горизонта была идеальная планировка ровная как стол без травки и без задоринки.
Ничего не напоминало о бывших землянках, в которых годы скрывались от войны европейские иммигранты-беженцы. Ничего не напоминало о бывших холмах развалин старого хутора Ивлевых.
Здесь больше не бегали зайцы и не летали вороны. Целую неделю в нашем поселении никто не ходил на работу и в детский садик. Все были в трауре. Сидели дома. За окном плакал первый осенний дождь, которому никто ни радовался.
Даже любопытная ворона не открывала клюв, чтобы насладиться на халяву большими каплями дождя падающими прямо ей на клюв. Семья наших псов тоже притихла в своей конуре.
Вдруг! Случилось чудо! Которого никто не ждал. Когда рано утром в понедельник перед уходом на работу мама напомнила мне, что надо накормить собак.
Возле соседских ворот увидел небольшую тень человека, которая коснулась соседских ворот и рухнуло на землю. Мне пришлось оставить в покое собак и побежать на помощь человеку.
У ворот лежал тощий Генка. Из моего рта сами по себе вырвались ужасные вопли страха и радости. Своим лаем и воем меня поддержала свора собак. Тарзан и Найда вместе со своими щенками заметались вокруг меня рядом с бесчувственным телом друга.
Принялись облизывать лицо Генки пытаясь поднять на ноги друга. В этом время из соседских ворот выбежали его родители и забрали сына в дом.
– Надо срочно вызвать по телефону скорую помощь, милицию и солдат. – тут распорядился Петрович направляясь в детсад к телефону. – Дети все живы. Сейчас они на берегу за Сунжей.
Хорошо, что рядом была телефонная связь. Не прошло и полчаса, как по обеим берегам рек Терека, Сунжи и Белки появились разные группы поиска пропавших моих друзей.
Нашли всех целыми и здоровыми, сильно исхудавшими почти за неделю без пищи. Им крупно повезло.
Оказывается, это они наткнулись на самый длинный туннель, который вывел их за Сунжу.
– Мы долго пробирались по туннелю. – рассказывал Генка, когда его откормили от истощения. – Ничего там хорошего не нашли. Видимо задолго до нас там растащили.
Когда ночью выбрались из туннеля, то обнаружили себя у реки. Думали, что это Сунжа. Значить нам надо идти к дому на Юг.
В ночи продирались сквозь колючки чилижника. Но к средине ночи выбрались к берегу.
– Мы так запутались, – продолжил рассказывать Миша, – что совершенно не знали куда идти.
– У нас с собой совсем не было продуктов. – стал жаловаться исхудавший Семён. – Лично мне хотелось жрать как голодному волку без дичи. Ночью объедал всё, что росло рядом на разных кустах. Сильно уставшие и голодные попадали в траву на берегу речки, и все крепко уснули.
– Мы почему-то даже не думали, что рядом могут быть дикие звери. – вспомнил Миша тогда прошедшее время. – Без привычного звонка в детсаде и без домашнего будильника спали мы долго. Проснулись тогда, когда сильно проголодались и когда солнце напекло наши головы.
– Конечно! В первую очередь подумали о еде. – напомнил Андрей. – Стали шарить в траве на поляне у берега речки. На небольшой опушке леса нашли земляничную поляну. Объедали ягоды прямо с растений. Там нашли колючие кусты ежевики. К обеду наелись всего до предела.
– От такой пищи не поправились. – сообразил Женька. – Нет в травоядных продуктах мяса к росту и крепости костей. Даже манная каша нам в этих целях пригодна. Но надо идти домой.
– Мы стали по солнцу и по деревьям определять своё направление к дому. – сказал мне Зарик.
– Пока мы определяли своё местонахождения к нам подкрался вечер. – добавил Борис. – Идти в ночь опасно. Решили разжечь костёр и зажарить несколько куропаток, подбитых палками. Птиц здесь разных непуганых было так много, что добыть их у нас вообще не было особого труда. Спички и трофейные зажигалки имелись в наших сетках-авоськах. Всю ночь мы были у костра.
В это утро были готовы двигаться к дому с первой погасшей звездой на рассвете. Двигаться группой быстро не получалось. Так как половина из нас от голода и усталости едва тащили свои ноги за собой. С таким ползучим темпом мы могли добрать к дому лишь за неделю и то ни все. Семён до того исхудал и ослаб, что останавливался на отдых через каждые сто метров. По нашим расчётам при быстрой ходьбе вдоль берега Сунжи идти наверх до железной дороги можно добраться к мосту за день. Там за мостом через Сунжу асфальтированная дорога через колхоз «Кондухова», а дальше к нашим домам рукой подать. Главное вызвать помощь, а там к утру всех живых спасатели домой доставят. Надо было выбрать самого быстрого среди нас.
– Все сразу указали на меня. – с ухмылкой, сказал Генка. – Обещали меня сильно побить. Если откажусь спасать друзей от неминуемой гибели. Пришлось брать "руки в ноги" и бежать наверх в гору с последних сил. Останавливался всего несколько раз. Пока к вечеру добрался к дому.
– Он так "быстро" бежал, что мы к вечеру сами добрались до моста через Сунжу. – ехидно с ухмылкой, добавил Борис. – Дальше идти у нас не было сил. Уснули прямо на поляне у моста.
– Среди ночи нас подобрали автомобили скорой помощи. – сказал в заключении Димка. – Нас отвезли в больницу на обследование. Когда убедились, что мы вполне здоровы, то нас хорошо покормили в столовой больницы. Затем поштучно раздали в руки нашим родителям. Вот и всё!
После удачного приключения моих друзей наши родители нас держали при себе целую неделю. Можно сказать на привязи. Преследовали нас повсюду. Лично меня до следующего понедельника никому не доверяли. Так как от наших стариков мог свободно удрать, то меня за собой возили на работу родители.
Один день был на работе у мамы, а другой день у отца. В субботу и в воскресенье было так скучно, что хоть волком вой от скуки и от безделья. В понедельник наши родители всё же рискнули сдать нас под строгий контроль В.В.С., которая устроила нам строгий режим содержания в детском саду.
Наша группа была из десяти детей – Андрей-1, Борис-2, Вовка-3, Гена-4, Дима-5, Сёма-6, Женька-7, Зарик-8, Миша-9 и Шурик-10. Нас постоянно повсюду сопровождала заведующая детским садиком.
Она присутствовала как надзирательница рядом с нами. Даже загнув руки за спину, шагала вокруг детской песочницы рядом снами. Она нашу группу муштровала как солдат штрафного батальона.
После завтрака, обеда и перед ужином мы изучали строгие правила поведения в рядах советской армии. Так продолжалось до самой осени, которая спасла нас от муштры.
Во время дождя мы все находились в палатах, где между завтраком, обедом и ужином наши воспитательниц, студентки педучилища, проводили свою педагогическую практику на предмет обучения нас в начальных классах средней школы. Нам это очень даже нравилось. Мы чувствовали себя школьниками.
8. Странное явление.
К новому году нашей семье построили частный дом из трёх комнат в новом посёлке рядом с железнодорожным вокзалом недалеко от Чёртовой горы. Бабушка Нюся отказывалась туда переезжать.
Просилась обратно в Старый хутор. Нас могли из-за её отказа лишить лишней площади и предоставить дом в две комнаты. Бабушка осталась с нами, по просьбе моей мамы. Вообще-то нам скучно было рядом с бабушкой. Хотелось на улице резвиться на снегу.
Маме за тридцать, ей надо беременеть и рожать. Без помощи бабушки нам будет тяжело. Она хоть была парализована на обе ноги, но, с руками у неё было всё в полном порядке. Бабушка могла стирать бельё в цинковом тазике на табуретке. Приготовить тесто под пирожки и к домашнему хлебу.
Заниматься шитьём на ручной швейной машинке и много чего другого. Почти до самого нового года меня водили в детский садик. В это время родители потихоньку перевозили наши вещи в новый дом.
Старый дом продать не получалось. Дом стоил очень дорого. Даром отдавать жалко. К тому же никому не нужны такие огромные хоромы. Из самого города никто из наших родных не хотел сюда переезжать.
Решили пока наш дом не трогать. К нашему переезду наши щенки превратились в огромных собак. Стали больше своих родителей. Совсем отбились от рук. Принялись осваивать под себя огромную территории.
Найда и Тарзан не могли контролировать поступки своих детей. Пока они давались в руки, то решили их разобрать по дворам и посадить на цепь от беды подальше, пока они не одичали.
Найда вернулась в свою конуру к соседям. Тарзан пришёл к нам во двор к себе в конуру. Он уже был стар и нарожать новых детей не мог. Тарзан родился до моего рождения.
Найда тоже давно была не девочка. Им обоим было не до гулянки. Просто хотели спокойно дожить свою старость сытыми и в тёплой конуре. Мы решили Тарзана забрать с собой по новому адресу.
Конечно, он был не против. Ведь с нами пёс был как одна семья. Мне и дедушке Гурею опять пришлось постараться соорудить Тарзану новую шикарную и тёплую конуру рядом с домом под огромной крышей.
Где круглый год было сухо и тепло. Тарзан был не против такой конуры. Вот только Барсик решил никуда не переезжать. На старом месте есть мыши и тёплый сеновал.
Мы пытались Барсика силой перевезти на новое место. Но он в руки никому не давался.
Всегда был на руках у меня или у бабушки, даже спал постоянно в постели у кого-то из нас, а тут совсем одичал.
С рук у нас ничего не кушает. На миску с едой смотрит подозрительно. Он, наверно, думает, что мы его решили отравить или усыпить, чтобы перевезти его в другое место?
– Говорят, что у него здесь подружка завелась. – сообщила мама. – Вот он к ней туда бегает.
– Оставьте Барсика в покое. – строго, сказала бабушка. – Все кошки любят место, а не людей.
Больше мы не беспокоили кота. У нас своих дел было много. Почти месяц до нового года продавали свою домашнюю скотину. Мама и бабушка плакали. Ведь мы продавали всех своих кормильцев.
У нас было большое хозяйство – куры, утки, гуси, бараны, козы, корова и жеребец. Птиц отец порезал на мясо. Мама неделю каждый день после работы готовила мясо птиц.
