На грани границ

Только почувствовал, как мышцы на моей спине сжимаются и позвоночник начинает замерзать. Какое-то мгновение ещё мог контролировать сознание своего разума.

– "Паралич!" – в ужасе, подумал сам. – "Вот и всё. Приехали. Теперь буду инвалидом на всю остальную жизнь".

   Мне даже в бессознательном состоянии стало страшно от того, что травма моего детства обратно напомнила мне о себе. Ужас страха охватил все моё подсознательное состояние духа. Мне никак не хотелось думать о том, что теперь могу остаться парализованным до конца своей жизни. Лучше бы погиб в горах.

– "Он умрёт или будет инвалидом на всю жизнь.". – промелькнули в моей голове, слова лечащего доктора, которые он тогда в детстве сказал моим родителям, когда был без сознания.

После того, как меня сбил мотоцикл. Также как в детстве, не был согласен с "приговором" своего доктора. Во мне всё трепетало и пыталось вырваться наружу, чтобы спасти меня и мою душу. Моя душа и подсознание, словно выбрались из моего тела и метались вокруг меня, пытаясь найти защиту в мере моей жизни, которая была отпущена судьбой.

Никак не мог прийти в себя, хотя мой разум постоянно твердил мне, что ещё молод и мне ещё надо жить. Тело моё не слушалось и не подавало никакого движения к моей дальнейшей жизни. Так был мёртв.

В этот самый страшный момент моей жизни, словно почувствовал, как моё тело медленно поднимается от острых камней, впившихся в спину и начинает парить куда-то в сторону от меня.

Понял, что ещё одно мгновение и моё тело разделится с душой, будет летальный исход жизни. Что-то обратно затряслось во мне, как бы в последней попытке перед финишем жизни.

Тут же открыл глаза и увидел над собой лица людей, которые чему-то интересному улыбались. Никак не мог понять, что со мной случилось и в чем радость?

– Ну, ты, Александр, даёшь! – удивлённо, воскликнул Гиясов Морис. – Мы тебя чуть не потеряли. Вставай! Тебя ждут.

– Разве можно потерять в горах такой большой и вкусный кусок мяса. – вяло, пошутил, под общий смех. – Нам до дома нужны калории беречь.

   Лишь сейчас понял, что это меня несли на руках, а думал, что начинаю прощаться со своей жизнью. Меня положили на чей-то стёганый халат-курпачи и стали рассматривать со всех сторон.

Возможно, что люди подумали о моем ранении? Ведь всюду стреляли и могли зацепить. Пуля дура, она не разбирает куда летит. Сгоряча мог и не почувствовать своего ранения.

Но у меня болели только те части тела, которыми ударился об острые камни во время падения без сознания. Спина медленно расслаблялась.

Мышцы постепенно принимали нормальное состояние. Лишь вся спина была мокрой от холодного пота, который стекал струйками на халат-курпачи. Мне стало неприятно лежать в собственном поту. Тут вспомнил о взрыве.

– Что с Мишей? – вдруг, вспомнил, про своего друга, пытаясь встать с места. – Куда вы его дели? Где он? Он живой?

– Как только ты рухнул на землю, – ответил Гиясов Морис, – он тут же вскочил на ноги, куда-то сбежал от нас. Думаю, что он в порядке. Будет жить.

– Ты лежи. – остановила меня, Касымова Зухра, когда попытался подняться. – Тебе надо прийти в себя. Это у тебя стресс от сильного напряжения за все переживания. Отдохни немного тут. Всё скоро у нас пройдёт.

  Ни понял, что имела в виду Зухра, что это "у нас все пройдёт"? Жизнь или поход через горы? Но ни стал у неё спрашивать и через пару минут поднялся, когда все уже оставили меня в покое. Мне нужно было разобраться с тем, что происходит вокруг нас и как нам быть дальше. Ведь мы ещё не у себя дома.

– Вот! Возьми! – сказал Гиясов Морис, протягивая мне моё зеркальце. – Это твой друг оставил нам на память. Там фото твоей дочки на обратной стороне зеркальца.

– Вы извини меня, что вам не рассказал про своего друга. – сказал, своей группе. – Мы с ним знакомы с самого детства. Здесь его случайно встретил. Точнее, это он меня вспомнил и нашёл в горах Гиндукуша. Это он нас провёл через горы и все опасные места.

– Ладно! Хватит тебе оправдываться. – остановил меня, Гиясов Морис. – Благодаря тебе и твоему волосатому другу, много людей остались живы и все эти люди своей жизнью обязаны вам. Спасибо от всех за спасение.

   Морис показал на толпу людей внимательно с удивлением разглядывавших наш вид. Видимо, что они до сих пор не могли понять.

Откуда это мы взялись с таким ярким видом в этих горах? По сравнению с людьми из этой колонны, наша группа выглядела грязными обезьянами в пёстрой одежде, которые сбежали из зоопарка и долго не мылись. Вот теперь вернулись к людям. Оставалось нас отмыть и сдать в зоопарк.

– Вы откуда взялись в горах? – спросил нас, мужчина с окладистой чёрной бородой. – Кто вы такие?

– Мы были на археологических раскопках в горах Гиндукуша. – объяснил, бородатому мужчине, знакомые черты лица которого узнал не сразу. – Заблудились в горах. Вот нас мой друг вывел оттуда. Но свёл нас с тобой Аллах. Ведь это ты, Джафар, сказал мне полтора года назад, когда ехал к своему братишке Сафару на свадьбу в Душанбе, что даст Аллах, мы ещё с тобой встретимся. Вот мы и встретились, благодаря Аллаху. Ну, как твой братишка? Свадьба хорошей была? Братишка подарил тебе племянника? Как они там?

– Очень рад, Александр, что мы с тобой встретились. – грустно улыбаясь, ответил Джафар. – Но братишка Сафар никогда не подарит мне племянника. Его свадьбу расстреляла банда Хайратова Ахмада. Вот уже полтора года ищу эту банду, чтобы отомстить им за гибель своего братишки. Ахмад надругался над нами.

– Извини, Джафар, что так мы встретились. С траурными воспоминаниями. – с сожалением, сказал ему. – Мои соболезнования тебе за брата.

   Мы обнялись с Джафаром, как старые друзья. Затем Джафар приказал своим людям накормить нас тем, что было у них в колонне. В основном, это были – куски жаренного и варёного мяса, лепёшке из ржаной муки, домашние напитки и различная зелень. По всему было видно, что колонна этих людей давно уже не была дома.

Только в отличии от нашей группы, они выглядели более опрятными и от них дурно не пахло. Выходит, что они общаются с местным населением и спят в домах, чего об нас не скажешь.

Мы уже и дома людей, почти, стали забывать. Ещё бы немного и мы превратились в диких животных с обликом обычных людей. Даже люди-птицы, которые оторваны от цивилизации, в нашем понятии, не выглядели своим внешним видом так плохо и дико, как сейчас здесь выглядели мы люди, по сравнению со своими соотечественниками.

Пока наша группа кушала, люди Джафара разбирали завал на дороге, чтобы вытащить трупы погибших противников и расчистить дорогу для своего продвижения дальше в горы. В колонне было несколько десятков человек.

Все они были наполнены местью за своих родственников погибших от рук банды Хайратова Ахмада.

Вот уже полтора года они рыскают по горам Таджикистана, чтобы найти убийц своих родственников.

Но по рассказу Джафара, кто-то постоянно контролирует продвижение их колонны и устраивает им засаду, как это произошло сейчас на дороге, ведущей в Горный Бадахшан.

Только сейчас понял, что мы каким-то образом ухитрились обойти Хорог. Примерно, целую неделю шли зря, когда могли из Хорога быстрее добраться домой. Ну, что поделаешь, значить так судьба была предрешена, провести нас в обход.

– У нас беременная женщина. – обратился, к Джафару, когда мы закончили кушать. – Нам нужно показать её врачу. Так что мы с вами в Хорог не пойдём. Нам легче двигаться вниз домой.

– Спасителей так не провожают. – сказал Джафар. – Выделю вам машину и охрану сопровождения. Они вас доставят в целости и сохранности до ближайшего населённого пункта с доктором. Мои люди вам помогут.

   Джафар выделил нам свой личный газик, на котором мы с ним тогда ехали до Душанбе. Приказал положить в машину продукты и тёплый халат-курпачи для беременной.

Сам проверил бак, наполненный бензином и подозвал к нам трёх парней, которые будут нас сопровождать до ближайшего населённого пункта.

– Мы не поедем с ними! – возразил, как только узнал, кого Джафар даёт нам в охрану на сопровождение.

– Почему не поедешь? – удивлённо, спросил Джафар. – Даю вам самых надёжных воинов из своего отряда.

– Эти люди убийцы. – ответил ему. – Извини, Джафар. Не могу убийцам доверить жизни своих однокурсников.

– Уважаю тебя! – вспылил Джафар. – Но всему бывает придел. Эти люди убивают только своих врагов. Доверяю им.

– Дряхлый старик, сторож университета, не мог быть им врагом. – возразил Джафару. – Они убили его, как шакала. Просто так без всякой необходимости.

– Ну, это уже слишком! – закричал Джафар, выхватывая из-за пояса пистолет. – Если ты, сейчас, не подтвердишь свои слова, то вынужден буду тебя пристрелить. Подтвердишь их виновность, тогда они умрут здесь.

– Мы все можем подтвердить это! – сказал Гиясов Морис. – Вся наша группа присутствовала тогда, когда эти трое парней грабили бар университета и там застрелили дряхлого старика сторожа. Пострадала и наша девушка.

– Однокурсники и друзья не могут быть свидетелями. – возразил Джафар. – Кто ещё подтвердит эту версию? Иначе мне придётся убить Александра и его друзей.

  В отряде наступила пауза. Все "воины" этого отряда зло смотрели на нашу группу. Они даже забыли, что всего час назад мы спасли им жизни. Когда уберегли от засады, устроенной им врагами.

Каждый из спасённых нами людей, был готов разорвать нас при малейшем нашем движении. Мы молчали. У нас не было других доказательств того, что именно эти люди убили старика сторожа. Наша жизнь была в руках Джафара.

– Джафар! Я! Твой воин! Могу подтвердить! – вдруг, за спиной, услышал, знакомый голос. – Это всё правда. Могу поручиться за Александра, как за самого себя.

   В это время, Саид, убийца старика, который был ближе всех ко мне, выхватил пистолет из-за пояса, но, в тоже мгновение, за моей спиной раздался выстрел. Саид тут же свалился мне под ноги. Медленно повернулся в сторону спасителя и с трудом узнал своего друга Курбанова Мирзо, которого уже считал погибшим.

– Вот, паразит! – засмеялся, обнимая друга. – Ты что так долго молчал? Меня могли убить в любое время!

– Здесь в горах, никак не мог признать в бомже, своего интеллигентного друга. – ответил Курбанов Мирзо. – Твои честность и искренность помогли мне в бомже признать своего друга.

   В это время раздались, почти одновременно, сразу два выстрела. Мы посмотрели в сторону выстрелов и увидели убитыми на земле двоих парней, друзей убитого Саида. Видимо, это они сами застрелились, чтобы не ожидать над собой суда своих соотечественников. Никто не сожалел об этом самоубийстве. Все тут же стали подходить и плевать на эти трупы убитых соотечественников, которые опозорили честь этого отряда.

Затем, Джафар приказал собрать все трупы убитых из банды Хайратова Ахмада и побросать их в глубокое ущелье на съедение хищникам. Как часто говорят горцы. – "у противника "шакала" – смерть как у шакала".

– Тебе не надо искать банду Хайратова Ахмада в горах Памира. – сказал, Джафару, когда мы с ним отошли в сторону от его людей. – Его банда, так думаю, находится значительно ближе к Центру. Искать надо там.

– Откуда ты знаешь где искать Хайратова? – удивлённо, спросил Джафар. – Мы его уже полтора года ищем в горах Таджикистан.

– Думаю, что ты теперь у меня не будешь требовать свидетелей. – ответил ему. – Доказательства у меня на этот счёт найдутся. Только передам их тебе без свидетелей, по указанному тобой адресу. Договорились?

– Нет! – возразил Джафар. – Ты мне эти доказательства передашь лично в руки без свидетелей. Сам не хочу, чтобы эти ценные доказательства пропали где-то, вместе с тобой, на длительное время. Мы встретимся!

– Хорошо! – согласился с его предложением. – Мы с тобой встретимся в воскресенье в девять часов утра в центральном парке в Душанбе. Тебя там сам найду. Мне не хочется, чтобы за тобой там был хвост. Возможно, что в твоём отряде ещё остались люди из банды Хайратова Ахмада? После они могут уничтожить всю мою семью.

– Тут с тобой согласен. – ни стал возражать Джафар. – Мне не хочется тебя ещё раз подставлять под пулю. Мы подстрахуемся во всём.

  На этом мы закончили беседу с Джафаром. Он специально растянул паузу по разборке завала дороги, чтобы никто не догадался, что у него возникло решение обратного возвращения после разговора со мной.

Джафар торопил своих людей расчищать дорогу, а сам посматривал на часы. Видимо, что до ближайшего населённого пункта нужно какое-то время, на которое Джафар и рассчитывал. Так что у него было время на отвлечённый момент по обратному возвращению. Чтобы возможные люди Хайратова Ахмада не заподозрили меня в сговоре с Джафаром. У меня всё-таки было подозрение, что тут были и тайные агенты Хайратова.

– Ты, извини меня, что так неприлично получилось тогда в Душанбе. – сказал, Курбанову Мирзо. – Думал, что тебя сильно ранили солдаты или даже убили. За то спасибо твоему дяде. Если бы не он, то меня могли расстрелять люди из вашего окружения. Как сейчас твой дядя? Жив и здоров? В семье все хорошо?

– Мой дядя погиб в тот вечер. – грустно, ответил Мирзо. – Меня тогда легко ранили в другом бою.

– Соболезную тебе, за гибель дяди. – сказал, своему другу. – В том, наверно, есть и моя вина?

– Твоей вины никакой нет. – ответил Курбанов Мирзо. – Дядю моего убили в другом месте Душанбе.

   Мы ещё долго разговаривали о своих делах и о времени, пока Джафар не приказал своему отряду разворачиваться в другую сторону. Никто ни стал обсуждать неожиданное решение своего вожака.

По лицам людей было видно, что они даже рады такому неожиданному повороту событий. Возможно, что они уже давно не были дома и им всем хотелось вернуться к своему очагу, который они оставили из-за мести противнику?

   Курбанов Мирзо пошёл к своим людям, за которыми он был закреплён Джафаром. Сам присоединился к своей группе. Все три наши девушки сели в машину Джафара.

Отказался садиться рядом с шофёром. Мне никак не хотелось выделяться среди других. Так что сел на подводу со своими парнями. Джафар сел рядом с водителем своей машины, и колонна медленно двинулась в сторону долины.

Видимо, что лошади хорошо отдохнули во время разборки завала на дороге и ещё к тому же мы двигались под гору, так что колонна, постепенно, стала набирать скорость. Вскоре пришлось сбавить скорость, чтобы не разбиться на поворотах.

  Во второй половине дня мы прибыли в какой-то большой кишлак, в котором была небольшая чайхана. Нас приветливо встретил чайханщик. Он тут же стал давать указание своей семье, чтобы накрывали гостям на стол под навесом. Сразу было видно, что Джафар и чайханщик знакомы. Вероятно, что это была у них уже не первая встреча?

Они называли друг друга на "ты", как старые друзья. Только передо мной чайханщик постоянно раскланивался, как перед своим раисом. Наконец, мне все это надоело.

Сказал Джафару, чтобы чайханщик не обращался со мной так. После этого чайханщик перекинул свою любезность на Гиясова Мориса, который выглядел не много интеллигентнее других, а мы с Джафаром со стороны уже посмеивались над этой сценой. Гиясов Морис, не привыкший к таким любезностям, краснел перед нашими девчатами и раздувался от злости.

Девчонки смеялись в открытую. Подшучивали над Гиясовым Морисом за его любезности. Впервые, за длительное время нашего перехода сквозь горы Гиндукуша и Памира, наша группа ела горячие продукты домашней кухни.

На первое блюдо нам подали суп шурпа с говяжьим мясом и свежими овощами. Вторым блюдом была мясная поджарка с макаронами и томатной пастой, блюда посыпаны зелёным луком и петрушкой. К первому и второму блюду горячие лепёшки. Ну, как тут не вспомнить стихи неизвестного мне поэта про традиционный напиток народов Востока:

  Всему свой срок, всему свой час,

  И после сытного обеда.

  Отраден, каждому из нас

  Чай, как приятная беседа.

   Первый обед для нашей группы на "большой земле" прошёл, также быстро и не заметно, как и время, отпущенное нам в пространстве нашего понятия обычной жизни, которое не связано с экстремальными событиями и серьёзными переживаниями.

Мы, уже было привыкшие к постоянному явлению в наших повседневных марш-бросках по горным перевалам. Были весьма удивлены тому, что за обедом не последовали сборы, которые поднимали нас с места и отправляли в расщелину, расположенную между снежными вершинами гор.

Нам уже не требовалось рисковать жизнью для того, чтобы пройти опасный участок по карнизу у самого края бездонной заснеженной пропасти. Ничто и никто не угрожал нам в не изведанных нами пещерах, где могла ждать искусственная ловушка, подстроенная коварными людьми, которые превращают в рабов себе подобных.

Мы могли спокойно отдыхать за столом в этом маленьком кофе и не думать о своей судьбе. Мне было интересно проследить за тем, как будет Джафар рассчитываться с чайханщиком, за обед своего отряда.

Прикладом автомата, просто спасибо или деньгами. Ведь этот обед стоил больших денег, а по виду кишлака, здесь живут далеко не богатые люди. Возможно, что несколько баранов и корову зарезали к такому большому столу?

Накроют пару таких столов и будут либо богатые, либо нищие. Все зависит от того, как с ними будут расплачиваться, гости за такой обед. Вот и сейчас настало время расплачиваться за гостеприимство хозяина этой чайханы.

Гости съели все, что было за столом и медленно продолжали пить зелёный чай. Хозяин чайханы тоскливо сидел в углу своего заведения и изредка поглядывал в сторону Джафара.

Джафар подозвал к себе двоих рослых парней, которые сильно похожи на него. Видимо, что это его братья. Иметь таких взрослых сынов возраст Джафара не позволяет.

Они переговорили между собой на таджикском языке и Джафар достал из кармана пачку сторублёвых купюр. Не глядя, Джафар разделил пачку денег на две половины.

Одну из них отдал подошедшему к нему чайханщику, который, не считая денег, поклонился Джафару, довольный пошёл в свою кибитку. Мне было не понятно. Джафар заплатил ему больше нужной суммы или у таджиков не принято считать деньги за накрытый стол во время присутствия заказчика, как бы, не унижая гостя своим недоверием.

Однако, по лицу чайханщика не было заметно, чтобы он остался за деньги не довольным. В любом случае, больше чайханщика не видел. Вероятно, что он считал деньги?

  Отряд Джафара и наша группа обратно вышли на дорогу. Мы сразу расселись по своим местам. Колонна двинулась дальше, провожаемая взглядами пацанов, которые стояли возле дувалов и собственной грязью едва отличались от домашних глиняных дувалов. Они словно были потомками из племени людей-птиц.

Не было видно при свете солнца вовремя сбора в носилки останков своих родичей из могилы предков.

Когда мы с Юркой ходили на охоту за кекликами на плоскогорье за рекой Кафирниган.

Так и мальчишки кишлака сейчас тут почти полностью сливались глиняным цветом кожи с глиняным цветом высоких дувалов.

   К вечеру мы пересекли по мосту приток Пянджа, реку Мургаб и уже издалека заметили мерцающие огоньки Рушана, который по своей величине уступал нашему Кофарнихону.

В Рушан была небольшая больница и колхозная гостиница (караван-сарай) для гостей. Колонна сразу направилась к больнице. Джафар решил меня и Касымову Зухру поселить на обследование в эту больницу и рано утром забрать нас отсюда в дорогу домой.

За день мы должны были разъехаться по домам. Через два дня предстояла встреча с Джафаром в городском парке. Там надо ему передать копию кассеты с записью беседы собрания мафии.

– Проходите, уважаемые гости! – любезно встретил нас с Касымовой Зухрой врач, который своим видом больше был похож на местного шамана, чем на современного доктора, одетого в пёстрый чапан с платком.

– Мы вас посмотрим. – продолжил говорить доктор. – Джафар сказал, что вам обеим нужна хорошая медицинская помощь и отдых в больнице. Проходите в палату, там вы переоденетесь, и вас сразу обеих проверю.

   Доктор пригласил нас в приёмную палату, и санитарка тут же приготовила нам больничную белоснежную одежду.

Хотел, было встать, чтобы мне переодеться где-то в другом месте, дальше от Касымовой Зухры.

– Доктор! Здесь у вас в больнице одна не останусь. – сказала Зухра, придерживая меня за руку.

– Вас не собираюсь разлучать с мужем. – ответил доктор. – Мы вам отведём отдельную палату, а сейчас, пожалуйста, вы полностью разденьтесь и лягте на кушетку. Всюду буду вас обследовать. Как у вас дела?

   Касымова Зухра посмотрела на меня с мольбой. Не посмел выйти из приёмной палаты.

Видимо, что ей было спокойнее быть обнажённой в моем присутствии, чем с этим незнакомым ей доктором, которого, возможно, уже после завтра она больше никогда не увидит?

Со мной же Касымова Зухра провела рядом много дней и ночей, ни разу не позволил никакого домогательства к ней.

Только когда было сильно холодно в пещерах во время ночлега, то Касымова Зухра сама прижималась ко мне и просила меня, чтобы согрел её своим дыханием.

Вот и сейчас, в её глазах была мольба о помощи и спасении. Не мог себе позволить оставить Касымову Зухру одну в этой больничной палате, один на один с доктором, который похож на шамана.

   Касымова Зухра обнажилась полностью. Удивился, какой белоснежной была её нежная кожа. Долго закрытая в одежде, тело Зухры словно испарялось от парникового заключения.

Легкие струйки пара поднимались от её белоснежной кожи и кожа от чисто белой, становилась бледно-розовой, как тот таинственный свет в пещерах племени людей-птиц.

Постепенно, кожа на теле Касымовой Зухры стала такой нежной, как у только что народившегося ребёнка. Еле сдерживал себя, чтобы, случайно, не коснуться такого прекрасного тела этой девушки, которая была не доступна мне. Так как женат, и она уже давно беременна. В это время доктор внимательно прослушивал и просматривал Касымову со всех сторон.

Лишь в её промежность он не решился заглянуть. Вероятно, что он ничего не понимал в гинекологии или просто постеснялся этого сделать в моем присутствии? Ведь, он считал меня её мужем.

Ну, раз муж, то как-то не прилично доктору заглядывать в промежность беременной женщины. Хотя сама беременность Зухры была заметна и без обследования.

Живот выделялся больше обычного и зародыш уже начинал подавать признаки своей жизни. Наверно, у Касымовой Зухры был, примерно, четвёртый месяц беременности?

– У вас все нормально, уважаемая. – сказал доктор, после обследования. – Вам даже лекарство не стоит принимать. Вы просто сильно переутомились в дальней дороге. Примите душ. Хороший отдых и можно домой.

   По моим накаченным мышцам было видно, что не нуждаюсь во врачебном обследовании. Мне тоже нужен был хороший отдых и приятный душ, в который нас с Зухрой тут же сразу направили. Душевая комната находилась рядом с приёмной палатой через коридор.

Нам уже ничего не пришлось предпринимать, как только накинуть на голое тело больничные халаты и пройти в душевую комнату, в которую нас проводила толстая санитарка средних лет.