скачать книгу бесплатно
– Но об том же говорит и Христос… – ответил Брейв. – «Прощайте врагов своих…»
– Своих, но не Спасителя!.. – покачал головой граф. – Саксы и англы – язычники. Иисус простил бы тебя, ежели б ты покарал язычников… Их умиротворяет одно средство – меч!
– Веру не несут на мече, – Брейв холодно глянул в глаза графу. – Меч может лишь заставить замолчать… К тому же, английские и саксонские короли Британии давно перешли в христианскую веру, а Оффа даже покровительствует многим христианским монастырям и храмам.
Граф поморщился, всем видом показывая, что не очень верит в христианские добродетели Оффы, и криво усмехнувшись спросил:
– Вы принц весьма складно поведали нам о своих злоключениях, но мне непонятно: отчего вы не вернулись в свое королевство? Насколько мне известно там ныне правит Каделл – ваш младший брат, а вовсе не сын Оффы, или его наместники.
– Каделл не имеет права на престол британских королей, ибо он бастард, рожденный от саксонской наложницы – дочери короля Сигеберта, что правил Вэссексом до Киневульфа. Грех моего отца. Саксонка страстно желала занять место моей матери, и пыталась даже отравить ее. Королеву спасло только то, что предназначенное ей вино попробовала служанка и тут же умерла в страшных муках. Иной правитель казнил бы отравительницу, но отец мой был слишком добр и следуя христианским заповедям отправил наложницу в монастырь. Откуда она вскоре сбежала, прихватив с собой сына, рожденного от греховной связи с королем. Вскоре дочь Сигеберта объявилась при дворе своего брата – короля Киневульфа, который тут же сообразил, что бастард короля бриттов ему еще может пригодиться. Он воспитывал Каделла при своем дворе, делая из моего сводного брата своего ставленника в землях бриттов. Когда я исчез, а сторонники Оффы довели моего отца до могилы, Киневульф внезапно вторгся со своими войсками в земли Валлиса. Он захватил Пиргверн – старую столицу Поуиса, а затем и Матарван, изгнав оттуда элдорменов[17 - Элдормен – представитель короля в графствах и провинциях.] Оффы. После чего посадил на престол Поуиса Каделла – своего сторонника и вассала. Я не думаю, что мой сводный братец будет рад, если я появлюсь в своем королевстве. У меня нет ни войска, ни сторонников.
– А я думаю, что вам принц надо обратиться за помощью к святому престолу, или хотя бы к нашему королю, – начал было граф, но речь его была прервана резким воющим звуком, от которого кровь стыла в жилах.
Наместник Ульфрид Морган побледнев, прошептал:
– Клянусь распятьем граф, я слышу звук боевого рога норманов! Я не спутаю его ни с чем иным… Рог из моржового клыка!.. Последний раз я слышал его два года назад, в земле фризов. Норманы хлынули тогда на берега Фризии, как демоны из преисподней. Они сожгли все прибрежные селения и крепости. Их не смогли остановить ни фризские гарнизоны, ни отряды рыцарей, прибывшие из Утрехта и Дорестада. Вождь норманов Сигурд передал тогда нашему королю такие слова: «Фризия и Саксония – мои! Галлию оставляю тебе, иначе, клянусь Одином[18 - Один – верховный бог скандинавского пантеона, мудрец, покровитель воинов. На восьминогом коне Слейпнире, что означает – «быстро скользящий», он появляется над полем битвы, чтобы отобрать лучших из павших воинов в свою дружину. Его всегда сопровождают два вещих ворона – «Хугин» – мыслящий, и «Мунир» – помнящий.] – лишишься всего!» Король, правда, посмеялся над наглыми словами Сигурда и пообещал укоротить его язык вместе с головой. Но король нынче далеко, а вот Сигурд слов на ветер не бросает и видно начал исполнять свою угрозу.
В глазах Моргана стоял страх. Граф глянул в окно. Воины на крепостной стене, указывая в сторону Везера, кричали: «Ворон на парусе! Норманы!»
Казалось все голоса слились в этом диком вопле ужаса.
Норманами – северными людьми, называли франки морских воинов из Скандии, что шли сейчас на своих «конях морей» – шнеккерах и драккарах[19 - Шнеккер, драккар – боевые корабли викингов. Вмещали – 50-70 воинов. Буквально переводится: «корабль – змей» и «корабль – дракон».] к Бремену. На высоких штевнях кораблей были искусно вырезаны устрашающие головы морских драконов. На полосатых черно-красных парусах трепетало изображение ворона – птицы крови.
Да, недаром Сигурд избрал сей знак для крыльев своих кораблей. Священные вороны Хугин и Мунир, сопровождающие Бога норманов Одина, были символами мудрости и памяти. А вождь викингов хорошо помнил слова, произнесенные им на берегу Фризии два года назад.
– Это все саксонские выродки… – говорил граф Гай Моруа, поднимаясь на стену крепости. – То они натравили норманов!
Морган тревожно взирал из-под ладони на реку. С десяток кораблей подняв свои огромные весла уткнулись в прибрежный песок. На землю стали выпрыгивать бородатые воины в железных шлемах, в куртках из тюленьей кожи. Блестели боевые топоры на длинных рукоятях, наконечники копий и клинки мечей.
– Что стоите? Закрывайте ворота! – крикнул граф стражникам. – А вы наместник – немедленно шлите гонцов в Оснабрюк и Падерборн, если не хотите, чтобы нас привязали к носам драккаров.
Воины закрыли ворота, опустив за ними решетку с шипами. Скрипя ржавыми цепями, мост через ров окружавший Бремен – стал подниматься. Но прежде, несколько всадников вынеслись из крепости и огибая ее с захода помчались во весь опор к ближайшему лесу.
– За свои пять десятков лет я не видел столько норманов, – прохрипел Морган, глядя, как черные люди стали обтекать замок с запада и севера.
– Их здесь не меньше шести сотен, а у нас, вместе с вашими людьми – сотня всадников, да две сотни пеших воинов.
– Вооружите своих слуг и рабов! – процедил сквозь зубы Гай Моруа.
– И они ударят нам в спину… – горько усмехнулся Морган. – Ведь большинство из них – саксы.
– Ничего, это же их земля!? Вот и пусть защищают ее!
– Плевали они на наши заботы, – Морган зло сплюнул. – Они будут только радоваться, когда норманы перережут нам глотки.
– Пускай сперва доберутся до нас!.. – граф воинственно потряс мечом.
Морган вздохнул:
– Вы еще молоды граф… Норманы – не дикие саксы. Они лучшие воины из всех, что я видел. Чтобы выйти против них на равных, надо иметь хотя бы двойной перевес в силах. Они не боятся смерти, а несут ее на остриях своих мечей. Там, где они появляются, остаются лишь развалины и трупы.
Тем временем ко рву напротив ворот приблизилась группа норманов. Передний воин поднял руки со щитом и копьем. Затем он перевернул щит внутренней стороной в сторону франков, а копье воткнул острием в землю, вызывая на переговоры.
За ним стоял человек среднего роста, в черном плаще, из-под которого отблескивал вороненой сталью чешуйчатый доспех. В навершии шлема сидел бронзовый ворон с серебряными крыльями.
– Это Сигурд Ринг[20 - Сигурд Ринг (Кольцо) – конунг из династии Скьёльдунгов, правивший в свейской Уппсале, потомок Ивара Широкие Объятья, объединившего в конце VII века под своей властью многие земли Скандинавии от Швеции до Дании. Сигурд после победы над своим дядей – конунгом Дании Харальдом Боевым Зубом в битве при Бравалле, имел влияние и в землях данов.]! – воскликнул Морган. – Я узнаю его по шлему…
Лицо вождя викингов, как называли себя находники[21 - Находники – пришельцы (старослав.)], свидетельствовало об уме и несгибаемой воле. Лица же его спутников выражали лишь тупую звериную силу.
– Эй, франкские псы! – прорычал стоящий впереди норман. – Зачем вы попрятались в щели, как тараканы? Собака сожравшая хозяйское мясо, тоже прячется под стол, лишь завидит хозяина. Может среди вас нет мужчин, дабы выйти на открытую битву?
– Что тебе надо норман? – крикнул в ответ Гай Моруа.
Воин оглянулся на Сигурда, затем усмехнувшись, сказал:
– Наш конунг[22 - Конунг – у скандинавских народов – верховный вождь, князь.] желает, чтобы франки платили нам дань, какую когда-то платили фризы, саксы и многие другие народы. У вашего короля хороший аппетит. Сначала он сожрал лангобардов в Италии, затем – земли галлов до самой Иберии[23 - Иберия – древнее название Испании.], а теперь доедает Фризию и Саксонию. Нельзя быть таким жадным. Мы требуем дани! Совсем немного… Всего пятьдесят фунтов золота, каждый год, да сотню рабов и рабынь, не старше шестнадцати зим. Это весьма выгодно граф, для вас, и совсем безопасно для ваших шкур. Ежели ты, до завтрашнего вечера не выплатишь то, что требует наш конунг, от твоего гарда останутся лишь развалины, и мы возьмем опричь дани – ваши жизни. Ну а коль ты настолько храбр, что хочешь оспорить наши требования – докажи сие в споре мечей!
Вперед вышел гигантского роста воин. Темные волосы его, были собраны в пучок на затылке, подбородок выбрит, но длинные заплетенные усы спускались на грудь. Безрукавка из черной моржовой шкуры покрыта железными и бронзовыми бляхами, как чешуей. Гигантские мускулы перекатывались на обнаженных руках. В одной он держал железный шлем, украшенный черными крыльями ворона, в другой – сжимал длинный меч, шириной в ладонь. За пояс из медвежьей шкуры была засунута секира с широким, изогнутым лезвием с одной стороны и наконечником в виде клюва орла, с другой. Круглый щит из дерева, оббитый железом и шкурой вепря был заброшен за спину.
– Это Гуннар[24 - Скандинавское имя Гуннар, означает – меч битвы.] – брат жены Сигурда, – покачал головой Ульфрид Морган. – Сами норманы называют его «Рукой смерти». Вся рукоятка его секиры испещрена насечками – число убитых им воинов. Он стоит четырех самых искусных бойцов. Кто осмелится выйти против него?
Гай Моруа оглянулся вокруг. Все его рыцари опускали глаза, или отводили их в сторону. Между тем Гуннар презрительно и лениво поглядывал на франков, стоящих на крепостной стене. Наконец ему надоело затянувшееся молчание, и он прорычал:
– Франкские псы! Кто из вас желает выйти на поединок за свободу сей земли? Я предлагаю прекрасную схватку: один на один, любым оружием!.. Я жду!
– Жаль, что убили того могучего сакса… – пробормотал Морган. – Его можно было бы выставить против этого дьявола.
– Я бы сам вышел против него… – криво улыбнулся Гай Моруа. – Но вдруг это ловушка… Тогда я не смогу выполнить приказ короля и собрать оброк для его войска. К тому же, мой отряд останется без предводителя. Тогда норманы уж точно ворвутся в Бремен. Не будем искушать судьбу сенешаль. Лучше попытаемся оттянуть срок выплаты дани и может, к тому времени подойдут отряды рыцарей из Падерборна.
Пока граф совещался с наместником, Гуннар снизу торопил их:
– Что же, доблестные рыцари франков брезгуют скрестить меч с викингом? Я вижу, что участь данников кажется им более достойной?! Я не знал, что эта земля населена одними рабами!
В то время к графу подошел человек, называвший себя принцем Камбрийским.
– Милорд, – молвил он, обращаясь к графу, – вы позволили себе усомниться, что я Брейв – наследник британских королей? Я хочу доказать вам истину своих слов. Посему я приму вызов нормана. Но с условием, что ты граф, поклянешься именем Христа, немедленно освободить меня и пленных саксов.
Граф изумленно глянул на пленника.
– А ты не перебежишь к ним, принц без королевства? Ведь ты брат королевы данов, которые такие же морские грабители, как все норманы. С помощью их мечей ты можешь вернуть себе трон в Поуисе.
Лицо принца побледнело, но он сдержал себя.
– Я клянусь духом короля Артура и честью своей матери, что выполню свое обещание и убью дана!.. Но и ты поклянись граф!..
Гай Моруа долго сверлил глазами принца. Наконец, склонив голову произнес:
– Хорошо, ты убедил меня. Даю тебе слово рыцаря и клянусь святым распятьем, что я освобожу тебя и саксов, ежели ты убьешь этого зверя!
– Это безумие, граф!.. – вмешался Морган. – Норман свернет ему голову, как цыпленку. Говорят – меч Гуннара заколдован, а секиру ему одолжил сам дьявол за то, что он продал ему душу.
– Дайте оружие принцу! – вместо ответа крикнул граф слугам.
Оруженосцы принесли и разложили на стене целую кучу доспехов и различных орудий убийства. Пройдя вдоль смертоносного набора палиц, мечей, топоров, панцирей и кольчуг, принц зябко передернул плечами, как будто все сие железо ему предложили напялить на себя, взял клеймор – обоюдоострый галльский меч длиной в руку и более короткий испанский гладиус, с хищным кинжальным клинком. Воин предложил ему одеть кольчатую броню, но Брейв покачал головой и пошел к воротам.
– Остановите его, граф!.. – Морган никак не мог успокоиться.
Гай Моруа усмехнулся:
– Вы забываете сенешаль, что наш принц не столько христианин, сколько друид. Мы узрим увлекательный поединок: кельтский чародей – против норманского зверя! А может вы сами желаете сразиться с норманом? Что – не желаете? Тогда перестаньте скулить, а лучше помолитесь за нашего поединщика.
Ворота открылись и поднятый мост опустился через ров. Брейв пошел по нему, держа в каждой руке по мечу. Франки столпились в проеме ворот. Когда норманы узрели какого бойца выставили франки, с их стороны раздался дружный хохот.
– Котенок – против медведя! – кричали они.
Гуннар сам удивленно разглядывал своего соперника, который доходил ему едва до подбородка, и был наполовину тоньше в торсе. Затем перебросив небрежным движением щит на левую руку, пошел навстречу Брейву, поигрывая мечом в расслабленной правой руке.
– Сейчас вы узрите, морские волки, что котенок больно царапается… – подумал принц.
Они остановились в нескольких шагах друг от друга и Гуннар громко изрек:
– Ты смел франк и молод. Честь и слава твоему роду за то, что ты отважился на поединок. Я убью тебя так быстро, что ты даже не почувствуешь боли.
На что Брейв ответил:
– К чему медлить норман, настало время мечей!
Гуннар усмехнулся и неожиданно прыгнул вперед. Его меч просвистел в воздухе, всего в нескольких дюймах от головы принца. В следующий миг, клеймор описал сверкающую дугу и клинок викинга обломился у рукояти. Лезвие отлетело на десяток шагов и жалобно звякнуло о камни. Франки радостно закричали, норманы же угрюмо замолкли. Гуннар понял, что перед ним опасный противник. Отбросив рукоять меча, он выдернул из-за пояса топор и стал вращать им над головой. Глаза его жутко блуждали, уста приоткрылись, обнажив крепкие зубы. На них появилась пена.
– В нем проснулся дух предка-медведя, – помыслил Брейв. – Он воин-оборотень. Норманы называют их берсерками. Теперь его может остановить только смерть.
Стало темнеть. На стенах замка зажгли факелы, а норманы разложили два огромных костра, которые багровым светом залили место, на котором происходила схватка. Топор викинга со страшной силой рассекал воздух. Но всякий раз его противник ускользал от смертоносной стали. В то же время Гуннар постоянно ощущал на себе взгляд врага. Его очи, словно два ледяных клинка проникали в самую душу викинга. Гуннар ощутил холод в груди. Его боевое безумие внезапно прошло. Он пытался снова вернуть себя в шкуру оборотня, но что-то не пускало его. Взгляд противника завораживал, и руки нормана немели, становились холодными и безсильными. Сверкнул испанский меч. Гуннар подставил щит и клинок принца глубоко застрял в древесине, оцарапав плечо нормана. Рванув рукой в сторону, викинг обломил клинок Брейва. Сам он нанес сметающий удар топором, но Брейв мгновенно пригнулся, и блеснувшее в пламени костра лезвие топора снова рассекло пустоту. Отбросив щит, норман перебрасывал топор из руки в руку. Стояла тишина. Все ждали развязки. Раздавалось лишь тяжелое, хриплое дыхание викинга, с присвистом сквозь сжатые зубы.
Неожиданно Брейв отбив галльским мечом топор, ударил нормана ногой, чуть выше колена. Гуннар качнулся вперед и напоровшись на второй сильный удар сапогом в грудь, рухнул на спину. Брейв воздел меч, дабы пригвоздить противника к земле, но викинг подставил под падающий на него клинок, древко топора. Одновременно его согнутая нога уперлась принцу в живот и в следующий миг Брейв перелетел через лежащего на спине нормана. С обеих сторон раздались крики, подбадривающие соперников.
Неимоверным образом изогнувшись в полете, принц по кошачьи упал на четвереньки. Норман вскочил и бросился к противнику, занося топор для последнего смертельного удара.
Топор высек искры из попавшего под лезвие камня, а Брейв перевернувшись на спину, перебросил меч в левую руку и ударил снизу-вверх в тот момент, когда викинг вновь занес зазубренное лезвие, намереваясь наконец покончить с неуловимым и ловким, как лесной кот, врагом.
Галльский меч пронесся сквозь тело нормана и вышел со спины, волоча веер красных капель.
Раздался страшный вопль, похожий на рев медведя, который заставил содрогнуться как франков, так и суровых викингов. Выпустив секиру, с остановившимся взглядом, Гуннар рухнул на колени.
– О-один! – еще раз дико выкрикнул он и вырвав меч из груди, отбросил его далеко в сторону. Глаза его, пылающие демоническим огнем в свете костров и факелов, помутнели и потухли. По лику пробежала судорога и застыла страшной улыбкой на устах.
А Брейв, поднявшись с земли сказал угрюмо стоящим норманнам:
– Славно бился Гуннар! Мой меч обломал свой зуб о его щит. Возьмите же воины морей его тело и воздайте ему честь по своему обычаю. Заберите также сей щит, со сломанным клинком… То дань Бремена!
• • •
Осень. Желтые и багряные листья дубов и кленов, темно-зеленая хвоя елей и сосен. Тучи, низко бегущие над землей. По всем дорогам Франкского королевства скрипят колеса возов. Владельцы земель, вассалы и наместники короля спешат отправить в Ахен королевский оброк. По дорогам Саксонии и Фризии, Тюрингии и Бургундии, Алемании и Баварии, Ломбардии и Аквитании, тащат волы, мулы и вьючные лошади повозки, скрипящие под тяжестью нового урожая. Клочья овечьей шерсти висят в воздухе, запах янтарного меда, кож и помета уносит ветер под облака.
По широкой дороге, среди убранных полей двигался один из таких обозов от Везера к Рейну. Мимо древних могил, мимо проросших золотым орешником полуразрушенных римских крепостей, мимо христианских храмов и монастырей, мимо зубчатых крепостных стен и островерхих замков.
Более дюжины возов, запряженных волами и два десятка вьючных лошадей, сопровождал отряд воинов в железных овальных шлемах и кожаных доспехах. За спинами круглые, либо заостренными книзу щиты, оббитые по краям железом и бронзой. По ветру плещется штандарт с изображением оскаленной волчьей головы – герба Саксонской марки.
В хвосте обоза, на сером тонконогом жеребце, ехал молодой воин в безрукавке из оленей шкуры и белой рубахе. Кожаные порты заправлены в короткие сапоги, закрепленные у колена оборами. Шнуровка рубахи развязана, обнажая выпуклые пластины груди. Длинные русые волосы кое-где уже с серебристыми прядями, перетянуты на челе ремнем из шкуры змеи. За плечом в кожаных ножнах висит длинный сужающийся книзу меч.
Глаза у воина были закрыты. Он дремал на ходу, как все люди, привыкшие к долгим конным походам.
Странные сны снились Брейву, принцу Камбрийскому – последнему из династии британских королей, возносящих свой род к легендарному королю Артуру. После его победы над Гуннаром викинги ушли пораженные силой и изворотливостью франка, одолевшего их лучшего воина.
– В поединок вмешались демоны-сваны, – говорили они, – иначе, кто может сразиться с тем, в ком живет дух предка-медведя, и кто ходит по земле под покровительством Одина – Бога воинов?!
Чтобы распятый божок христиан оказался сильнее Одина, свирепые северные воины и помыслить не могли.
Граф Гай Моруа тут же предложил принцу ехать с ним в Ахен, чтобы он мог представить столь доблестного рыцаря королю Карлу. Но тот потребовал вначале исполнить обещание данное ему графом, а также дать ему возможность сходить в лес, где он был схвачен воинами графа, дабы забрать свой родовой меч. Скрипя сердцем Гай Моруа отпустил пленников, но в лес с принцем послал целый отряд, приказав воинам: не спускать с него глаз. Правда ничего не произошло. Принц не пытался бежать. Он отрыл под старым дубом свой меч и вернулся в замок сенешаля. Граф втайне надеялся, что отрытый меч есть известный по балладам «Экскалимбур» – меч короля Артура. Но меч принца был в обычных кожаных ножнах, перехваченных в трех местах серебряными полосами. Лишь клинок его отливал необычным огненным светом. На вопрос графа, принц поведал, что это меч его деда, а о мече Артура ходят разные слухи. Возможно душа короля забрала его на незримый остров Авалон, где будет ждать своего часа, чтоб в трудный для Британии час вновь возродиться среди живых, дабы сразиться с врагами бриттов.
Граф в душе посмеялся над такими языческими заблуждениями принца, но вслух ничего не сказал.
Сенешаль Ульфрид Морган выбрал Брейву лучшего коня из своей конюшни, и даже хотел одарить дорогими рыцарскими доспехами. Но принц отказался от доспехов, пояснив, что они сковывают движения в битве и он не привык носить, что-то тяжелее легкой кольчуги[25 - Кольчуга – доспех из железных колец соединенных друг с другом, по-старославянски – «байдана» или кольчатая броня.].
И вот Брейв ехал в конце обоза графа и дремал на ходу.
А вот сны… Странные сны виделись принцу Камбрийскому. Мнились ему не каменные горные замки Британии, не жестокие битвы с коварными врагами бриттов, а зеленые дубравы и синие озера, золотые луга и белые березы, костры, горящие вдоль большой реки и венки из луговых цветов плывущие по воде. И вдруг все заслонило прекрасное лицо девушки с золотистыми волосами, перехваченными серебряным венцом, и очи, как две голубые звезды, зрящие казалось, в самую душу. Пухлые губы дрожат и шепчут тихо: «Прощай, мой ладо единственный. Пусть хранят тебя Боги! Не забывай меня и прости…»
Принц проснулся, помотал головой сбрасывая наваждение.
• • •
Ближе к Ахену все чаще стали попадаться отряды вооруженных воинов и рыцари, спешившие на призыв короля франков. Недалеко от серых стен Ахена расположился гигантский стан из множества шатров разных расцветок, украшенных щитами и стягами всех графств и провинций франкского королевства.
Король Карл из династии Каролингов готовился к решающей битве с испанскими маврами.
Когда-то франки были одним из многих германских племен обитавших на берегах Рейна. «Отважный, вольный» – вот, что означает слово «франк». И франки это доказали, подчинив себе все окружающие их племена. Сами не уступая и не подчиняясь никому, они создали самую мощную кельтско-германскую державу за всю историю человечества.
Еще в 486 году от Р.Х.[26 - Р. Х. – Рождество Христово.] под предводительством хитрого и расчетливого вождя Хлодвига, франки вторглись в соседнюю Галлию, где стояли римские легионы. Галлы восстали против римского владычества. Нейд – галльский Бог войны, вдоволь напился тогда крови непобедимых доселе римлян.
Полудикие воины франков, огромного роста и свирепой наружности наводили ужас на римских легионеров. Вихрь атаки галльской конницы смел со своей дороги римскую кавалерию, втоптав ее в землю. Боевые колесницы союзников франков – бриттов, с тяжелыми кривыми лезвиями на колесах, врезались в ряды римских легионов, скашивая людей, аки траву. Рим, непобедимый Рим – столица мира, погрязшая в роскоши и разврате своих императоров, стала пятиться и сжиматься под натиском молодых варварских государств, как улитка перед пламенем.
Острые клинья готов словно сухие поленья раскалывали знаменитые римские легионы. Десятки племен веками платившие дань Риму стягивали железное кольцо вокруг ненавистного города.
Истребив многих вождей завоевавших с ним Галлию, Хлодвиг в 495 году заставил франков принять христианство по римскому обряду и объявил себя королем. Так возникла первая династия франкских королей Меровингов, от имени деда Хлодвига – Меровея, который участвовал в «битве народов», на стороне «союза варваров», что под командованием римского полководца Аэция[27 - Аэций Флавий – полководец Римской империи. В 451 году н. э. возглавляя объединенные войска западных племен и остановил продвижение гуннов и их союзников на запад. В 454 году убит императором Римской империи Валентинианом, который видел в нем претендента на римский престол. От современников получил прозвище – «последний из римлян».] сражался против гуннских полчищ Аттилы[28 - Аттила – с 433 года вождь гуннского союза племен, прозванный христианами – «Бич Божий». Нанес ряд поражений римским и византийским войскам. Создал гуннскую империю, столица которой находилась на берегу реки Тисы в нынешней Венгрии. В 453 году внезапно умер на брачном ложе с бургундской принцессой Ильдико.] на Каталаунских полях[29 - Каталаунские поля – Северо-восточная Галлия, у города Труа во Франции.], в 451 году от Р.Х.
В начале VIII века франкам впервые пришлось столкнуться с арабами.
Арабский Халифат захватив Византийские провинции Сирию и Египет, подчинив себе огромное Иранское царство и Северную Африку, в 711 году перебросил свои войска на Пиренейский полуостров, где находилось ослабевшее государство вестготов. За несколько лет вся Испания, за исключением ее северной, горной части, была завоевана арабами. Затем арабское войско перевалило Пиренеи и вторглись в Аквитанию – земли, зависимые от франков. Не встретив организованного сопротивления, армия наместника Испании Абдур-Рахмана ибн Абдуллаха напала на Галлию.
