Внуки Богов

скачать книгу бесплатно


– Серебром аль златом?.. – поинтересовался кто-то.

– Златом, выродки!

– Мало! – кричали с помоста.

– Как мало? – у утопающего глаза полезли на лоб. – То же – пол тыщи вевериц, иль – две сотни кун![154 - Веверица, векша – шкурка белки. Куна – шкурка куницы. У славян в древности шкурки этих животных были товаро-деньгами.]

– Вот подлюка, он еще и торгуется!.. – сплюнул мужик рядом со мной. – Что за ящерово семя? Сдыхает, а за мошну держится…

– Семь! – крикнул иудей, опять скрывшись под водой и изо всех сил молотя руками, отчего в разные стороны летели тысячи брызг.

– Дес…

Вода хлынула ему в рот.

– Ладно, зараза!.. – сразу двое мужиков плюхнулись в воду, нырнули и вытащили утопающего. Причем один из спасителей держал его за волосы, а другой – за бороду. Иудей таращил глаза, его рвало соленой водой.

– Десять, слышь Изя? – кричал ему мужик, державший за бороду. – Каждому!..

– Но я рек – только десять! – хрипел, отплевываясь иудей.

– Каждому! – зло прошипел спаситель, дернув его за бороду и опять погружая в воду. – Иначе пойдешь в гости к Нию![155 - Ний – у некоторых славянских племен Бог подводного царства.] Внял?

– Внял… – захлебываясь прохрипел несостоявшийся утопленник.

– Ну вот, так-то лучше… Принимай мужи гостя! – крикнул спаситель. – Днесь пир будет, за счет дорогого Изи, в харчевне старого Вепря!

Бедного иудея вытащили в несколько пар рук. Толпа окружила его и горящими очами наблюдала как Изя отсчитывал монеты своим спасителям. У всех шевелились губы, некоторые загибали пальцы, дабы не сбиться с личбы.

Подошедший Радомир покачал головой:

– Сие только начало… – тихо молвил он. – Настанет время, когда честь и совесть будут дешевле медного обола.

• • •

Новоиспеченный князь ободритов Мечислав – был в ярости. Седмица минула как ушел к пращурам его старший брат Велегаст, а подручные князья доныне не соизволили явиться в стольный град, дабы принести ему роту верности. Хотя он посылал… ко всем посылал гонцов с вестью, что отныне он – Мечислав воссел на великокняжеский стол ободритов, как старший в княжеском роду.

– Неужто кто-то выжил из тех, кто знал истину о смерти Велегаста? – скрипнул зубами князь. – Ведь кончили всех! Всех?.. А что как – не всех?..

Мечислав в раздумье заходил по горнице, сжимая кулаки. Остановился возле начищенного до блеска бронзового зерцала. Оттуда на него глядело хмурое, бледное лицо. Темные с проседью усы спускаются ниже выбритого тяжелого подбородка. Голова тоже выбрита, лишь длинная прядь волос, выкрашенная в синий цвет (символ княжеской власти), небрежно заброшена за правое ухо, оттянутое золотой серьгой в виде скрученной в спираль змеи. Огненные всполохи горящих на каменной стене факелов делали лик князя бронзово-кровавым, с темными провалами вместо очей. Мечислав вздрогнул: лик мертвеца глядел на него, отражаясь в шлифованной бронзе.

Князь зло сплюнул.

– Нет, надо гнать прочь темные мысли. Уже не раз убеждался, что мысль имеет привычку обращаться явью. Темная – тем паче…

Но мысль князя, не поддавшись приказу воли вновь метнулась туда – на залитую кровью поляну среди полабских лесов, где седмицу назад свершилось то, к чему он так долго шел…

А все началось тридевять лет назад[156 - Тридевять лет – 27 лет.], когда от тяжких ран, полученных в сече с данами, ушел в небесную обитель пращуров – их отец, князь Арибер.

Главным виновником гибели «Вендского Медведя» (под таким прозвищем Великий князь ободритов был известен во всех окрестных землях, где знали его норов: неспешный, угрюмый, сменявшийся приступами страшного гнева, от которого даже закаленные в битвах вои – становились белее снега), стал его родной брат Белояр, прозванный германцами Билунгом, ибо был женат на бургундке Хельдегарде, из древнего княжеского рода Билунгов. Белояр стоял во главе племени лютичей-велетов, что в то время входили в ободритский союз. Но будучи от природы заносчивым и своенравным, он не захотел, как подручный князь платить уклад[157 - Уклад – дань от рала.] стольному Велеграду, где восседал его старший брат. Меж братьями произошла свара, после которой Белояр заключил союз с бургундами и данами – врагами ободритов, и взял в жены бургундскую принцессу. Женой же Арибера была Бриджхейра[158 - Бриджхейра – светловолосая (англ.)], дочь короля англов Ульфрида, который терпеть не мог данов, что делали набеги на его владения, а с алеманами и бургундами его предки воевали еще, проживая на полуострове Ютланд[159 - Ютланд – древнее название Дании. Происходит от датского племени ютов.].

Вражда меж братьями переросла в жестокую брань, в результате которой лютичи и бургунды потерпели поражение, и Белояр даже подумывал бежать от гнева брата к тестю – в Бургундию. Но Арибер с благородством сытого медведя не стал добивать униженного родича, а предложил ему забыть обиды и придушить распрю меж родственными племенами. Белояр вроде согласился и даже пообещал брату быть посредником в его переговорах с данами, которых Арибер тоже жестоко потрепал в морском сражении близ берегов Вагрии. На самом деле коварный братец хотел лишь усыпить бдительность князя ободритов, дабы заманить его в подлую ловушку. Когда Арибер с небольшой дружиной отправился в Старград, где должен был встретиться с братом и датскими посланниками, даны по совету Билунга устроили на его пути засаду. Если бы не князь вагров Доброгаст, случайно прознавший про заговор, все участники травли «Вендского Медведя» остались бы довольны. Но вмешательство вагров спасло жизнь Великому князю, хотя он и получил несколько опасных ран, когда пробивался сквозь ряды окруживших его врагов. Раненого князя привезли в Старград. Естественно – ни Белояр, ни датские посланники от конунга Харальда, там так и не появились.

Полгода стояло затишье, ибо противники спешно собирали силы для новой брани, заключая союзы с соседями, подкупая союзников врага. Но до нового кровавого пира Арибер не дожил. Знахари рекли, что у князя открылись раны, в которые попала смертельная зараза, действующая подобно яду. Князь сгорел от нее за седмицу и Вече избрало Великим князем ободритского союза его старшего сына Велегаста. Младшего же – Мечеслава, попросили себе на княжение мужи поморского града Волина, что стоял на острове в устье реки Одра, близ Щецина – стольного града поморских князей. Впрочем, власть князя в Волине была больше условной, ибо без благословления жрецов древнего храма Венетты, что располагался на острове, ни одно деяние он был вершить не вправе.

Двое сыновей было у князя Велегаста и красавица дочь – Ратислава. Многие вожди, как иноземные, так и вендские желали назвать своей женой дочь князя ободритов. Но всем давала отказ надменная красавица, а отец не неволил ее, ибо ведал, что только от взаимной любви рождаются истинные витязи, достойные княжеского рода. Дикой, необузданной страстью воспылал к Ратиславе Мечислав, хотя уже имел жену из княжеского рода поморских русов и сына от нее – Витица. Древние Исконы позволяли иметь несколько жен, но запрещали брать в жены девицу из своего рода, и жрецы никогда бы не благословили его брак с брательницей[160 - Брательница – дочь брата, племянница (старослав.).]

Кровавым вином заливал свою похоть брат Велегаста в набегах на соседние племена. Возвращаясь из походов, предавался пьяному разгулу и блуду с захваченными наложницами, но не смог обуздать свое желание.

И вот однажды, не в силах выносить более страстную муку, пробрался он в глухое урочище к старой колдунье – жрице Богини смерти Мары.

Старуха, увидев его блуждающий дикий взгляд и дрожащие руки, сразу уразумела – с чем пришел к ней брат князя. Но спросила по обычаю:

– С чем пожаловал добрый молодец к бедной и слабой старухе, забытой людьми и Богами?

В исступлении бросившись на колени Мечислав закричал:

– Я ведаю – ты можешь помочь моей беде! Одолела меня любовь, змея лютая… Не могу найти покоя, ни в похмелье, ни в крови, ни в ласках иных жен. А Покон[161 - Покон – то, что вершится по кону, суть – по обычаю, традиции, основе.] завещанный пращурам Богами не дозволяет взять в жены брательницу О тебе молва идет, что знаешь ты зелья отворотные и приворотные, от плода избавляешь блудниц и порчу наводишь на здравых и сильных. Любую награду получишь, ежели поможешь мне!

– Не кричи, молодец… – поморщилась старуха. – Эвон, все зверье на три версты распугал. Лес тишину любит, а ты вопишь, аж в стольном граде слышно. Да и не в силах я помочь тебе. Стара уже и слаба стала. Позабыла давно всю ворожбу. Так что – не гневись, а сам с собой борись!..

– Так ты не хочешь помочь мне старая карга? – дико вскричал Мечислав и острое железо метнулось из ножен к горлу колдуньи.

Старуха поспешно отступила и прочертила в воздухе дрожащими перстами колдовской знак, прошептав заклятье. Страшные, нечеловеческие, налитые кровью очи уставились на Мечислава, и стал он аки камень, не в силах двинуться с места.

– Горяч ты молодец… Горяч и глуп, – вздохнула старуха. – Не привык, чтоб тебе – такому высокородному и гордому отказывали. Постой, остудись малость. Ведаешь ли, что за плату с тебя потребую за такую услугу?.. Нет, не злато и серебро, не дары заморские, а душу твою!.. Она у тебя тьмою соткана, свету недоступная… Наша душа! Ты тут рек, что по Исконам Богов – не может быть сего союза?.. Но то – по Исконам Светлых Богов… а есть еще Боги Темные. Тьма – древнее Света, ибо Свет когда-то возник в ней по велению Рода. А изначально была Тьма! Она не имеет начала, ибо существовала всегда и будет существовать вечно. Для возникновения Света нужна воля Рода, а для Тьмы не требуется ничьей воли. Поклонись Тьме и ее Богам, и я исполню твое желание!

– Поклонюсь… – одними устами прошептал Мечислав.

– Вот и ладно, – оскалилась колдунья. – Ну тогда внимай!.. Когда ночное солнце наберет полную силу, ровно в полночь ты приведешь сюда девицу, а лучше грудное чадо женского рода и принесешь жертву Богине Маре. Я дам тебе зелье, но оно не будет иметь силы, пока не смешаешь его с кровью жертвы и своим семенем. Сие зелье дашь той девице, которую ты желаешь. А дальше – верши с ней, что захочешь. Она не станет противиться тебе. Напротив, черной дикой страстью к тебе воспылает. Честь, стыд, совесть, долг перед родом – все забудет. Ты единый, будешь хозяин ее плоти и души! Внял?

– Внял… – прошептал Мечислав.

– Ступай! – махнула рукой колдунья и он тут же ощутил, как спало колдовское заклятье с его членов.

А затем, как в страшном сне он свершил все, что было наказано ему служительницей Мрака. За десять ромейских золотых монет нанял он татей, дабы похитили для него девочку в ближайшем селении. В полнолунье зарезал ее на требище у идола Мары, смешав свое семя с кровью жертвы и зельем старой колдуньи. Уходя, с отвращением видел, как старуха с жадностью присосалась к ране на горле убитого чада.

Оставалась одна сложность: убедить Ратиславу выпить приворотное зелье.

Обезумевший, от близкого исполнения своих темных помыслов, Мечислав выследил племянницу в лесу, куда она пошла по ягоды с подругами. Двух отроков из княжеской дружины, что охраняли княженку, убили нанятые им головники. Они схватили Ратиславу и под визг подруг умчали на тайную поляну, где ждал их дрожащий от нетерпения брат князя Велегаста.

Тщетно Мечислав прикрывал свое лицо личиной шелома, княжна сразу узнала его и пообещала обо всем поведать отцу. Разум совсем оставил тогда Мечислава. По его приказу тати растянули Ратиславу на земле, а обезумивший родич уже хотел влить ей в рот колдовское зелье. Но внезапно из лесной чащи вылетела стрела и пробила руку насильника. Глиняная кубышка упала и зелье вылилось на землю.

Серый, в белых пятнах конь, вынес на поляну витязя с горящим от гнева взором. Чело до правого века рассечено страшным белым шрамом. На шеломе пылал начищенной медью Сокол-Рарог.

Злодеи даже не успели воздеть оружие. Два молниеносных движения сделал незнакомец и головы татей скатились на землю, разбрызгивая кровь по зеленому бархату травы.

Мечислав, рыча от боли и злобы, обломал стрелу и выдернув из руки обломок, схватился за меч. Но незнакомец на полном скаку спрыгнув с коня, подбежал к Ратиславе и помог ей подняться, не обращая никакого внимания на изготовившегося к лютому бою Мечислава.

Видя, каким светом радости полыхнули глаза Ратиславы при виде своего избавителя, и как тот, что-то прошептав ей нежно прижал ее голову к своей груди, Мечислав с яростным безумным воплем, воздев меч, бросился к ним. Он был уже в трех шагах, когда неизвестный воин мягким движением отстранив княжну, повернулся к нему.

– Ступай к Ящеру! – выдохнул отступник и обрушил меч на витязя.

А дальше произошло непонятное… Меч уже должен был коснуться незнакомца, но того вдруг не оказалось на том месте, где он стоял. Мечислав разглядел едва заметное смазанное движение. В следующий миг меч вылетел из его руки, и страшная сила бросила брата Велегаста на землю. Через все тело прошла судорога, как будто в него ударила молния. Последнее, что он выхватил угасающим сознанием, это своего врага, стоявшего все так же спокойно и недвижно.

? ? ?

Когда гридни бросили полуживого Мечислава к ногам Велегаста, Великий князь презрительно глянул на брата и тяжко вздохнув, молвил:

– Ну и что же мне теперь с тобой делать?

– Не своей волей… – завыл Мечислав. – Околдовала меня ведунья Мары. Разве ж я сам мог замыслить такое?.. Богами клянусь!..

– Не клянись, а лучше поведай: где и зачем ты умудрился повстречать прислужницу Темных Богов?

Мечислав рассказал о старой колдунье, которая якобы опоила его колдовским зельем и вынудила совершить страшный грех перед людьми и Богами. Клялся, что будь он в своей воле, никогда бы не преступил поконы и обычаи предков…

Велегаст молча выслушал брата и задумчиво произнес:

– Отец, когда уходил в небесную обитель пращуров, просил меня, как старшего в роду, быть мудрым наставником для тебя. Я не сумел… Моя вина!.. Я прощаю тебя только ради памяти отца. Запомни сие, брат! Совет господарей принял решение, кое я не в силах отменить. Отныне ты и твои потомки теряют право на стол Великого князя ободритов! Ты нарушил древние Исконы Прави данные нам Светлыми Богами. Ты опозорил княжеский род и посему – не можешь быть князем!

Мечислав исподлобья злобно глянул на брата, но встретив твердый и спокойный взгляд, опустил голову.

– Повинуюсь брат. Я виновен и… согласен с правежем старейшин.

На следующий день Велегаст приказал воинам притащить к нему старую колдунью. Но ночью неизвестные люди спалили капище Моры в старом урочище, а старуху сперва издалека утыкали стрелами, видно опасаясь чар, а потом отрубили ей голову. Эту голову и бросили к ногам Велегаста отроки, приехавшие из урочища.

Мечислав затаился и старался не появляться перед народом. Как доносили Велегасту – винился пред Богами в храме Венетты. Часто принимал у себя заморских гостей и христианских миссионеров. Затем он упросил брата отправить его с отрядом ратников в Рубеж – крепость на границе с землями германцев.

Тем временем Ратислава родила сына от своего спасителя. Весьма гневался тогда Велегаст на дочь, что, порушив поконы понесла чадо неведомо от кого и не будучи исконной женой. Не смотря на клятвы Ратиславы, что отец ее дитя – достойный муж и витязь из знатного рода, он поручил охотникам сыскать обавника своей дочери. Но посланники вернулись ни с чем. Никто на острове Руян не ведал – куда пропал сотник «Золотых поясов» по имени Яросвет. Ведали о том лишь жрецы Красного храма. Но они ничего не сказали людям Велегаста. Лишь один из Хранителей Прави ответил странными словами:

– Ждите круг лет.

Скрипя сердцем Велегаст признал своего внука, коего нарекли Боголюбом, и включил в число наследников.

Между тем Мечислав вынашивал план мести всем, кто, по его мнению, был повинен в лишении его права на Великокняжеский стол. Он завел тайные связи с племенным союзом лютичей, алеманами и саксами – древними врагами ободритов. При странных обстоятельствах стали уходить к предкам родовые вожди и все те, кто ведал о его грязном прошлом. На земли вагров вторглись дружины данов, захватив Старград. Лишь в результате пятилетней войны и ценой больших потерь Велегасту удалось вышвырнуть морских хищников из Старграда. В одной из последних битв князь ободритов потерял своего младшего сына Радивоя.

Мечислав, так же участвовал в той битве против данов. Вот отчего Радивой был убит в спину. Постарались нанятые изменником головники. А вскоре пропал и старший сын Велегаста – Вышеслав, которого отец отправил с посольством к королю франков. Волхвы наворожили князю, что княжич жив и его следы надо искать где-то в землях саксов, но посланные на розыски самые изощренные следопыты – воротились ни с чем. Шли месяцы, лета, а княжич, аки в воду канул. Назревала новая война с германцами и лютичами. Велегаст опасаясь за жизнь своих внуков, отослал жену Вышеслава Божену с двумя малолетними сыновьями Славомиром и Драговитом в землю ильменских славен, где правителем града Русса был отец Божены – князь Бранибор.

Тем временем Мечислав женил своего сына Витица на дочери Псковского посадника, земли которого входили в одну из пятин[162 - Пятина – земли подвластные Славенску Великому, как и его наследнику Великому Новгороду, были разбиты на области, или «пятины». По летописным источникам известны их названия: Водская, Обонежская, Бежецкая, Деревская и Шелонская. Известны так же города и крепости в землях Ильменских славен: Псков, Ладога, Русса, Изборск, Торжок, Водин, Волок, Великие луки, Белоозеро, Бежичи.] Славенска Великого. Сим союзом он пытался заручиться дружбой и родственными узами с самой могучей державой восходной Руси. Славенка вскоре родила ему внучку Златославу и внука Мечислава Второго. Таким образом род князя-злодея продолжался и рос, в то время как у его брата – не осталось прямых наследников.

Велегаст осунулся и постарел. Все больше давали знать о себе раны, полученные в битвах с врагами. Предчувствуя близкую тризну, на последнем совете князей и господарей ободритов, он настоял на принятии двух весьма важных решений. Во-первых, князь настаивал на том, что ежели не объявится его сын Вышеслав, то своим приемником он волит зреть подрастающего внука Боголюба, которому вот-вот исполнится круг лет. Во-вторых, князь хочет прекратить старую распрю меж двумя родственными родами и заключить союз с Великим князем лютичей Билунгом Вторым, сыном Белояра (Билунга Первого), дабы совместно противостоять германцам и данам, терзающих рубежи вендских земель.

Именно последнее решение совета и решил использовать в своих целях Мечислав, более круга лет, ждавший заветного случая для исполнения своих планов мести. За сие время ушли из земной жизни почти все, кто помнил дикие выходки брата Велегаста. А многим из тех, кто пришел им на смену Мечислав сумел заморочить разум своими идеями о создании великого вендского королевства, равного по мощи римской империи или королевству франков.

Но оставались еще двое, кто мог разрушить все его планы, и кто ведал его истинную суть – Ратислава и ее сын. Посему один из главных ударов в мятеже против Велегаста был направлен именно на них.

Замысел Мечислава не отличался оригинальностью. Он всего лишь воспользовался той же коварной тактикой, которую когда-то применил князь лютичей Белояр, против его отца. Недаром мудрецы рекут, что зло и коварство все время совершенствуются и набирают опыт, в то время как добро – остается само собой, во все времена.

В день, когда Велегаст с дружиной в сотню воинов выехал на встречу с князем лютичей, отряд переодетых в одеяние лютичей алеманов и тюрингов, уже ждал его на лесной дороге в восьми верстах от места встречи. Злой замысел повторился через тридевять лет, но в сей раз более удачно.

Герцог Тюрингии Генрих и рекс алеманов Альдорех дали пять сотен лучших воинов для устранения князя ободритов. Тем не менее кровавая резня продолжалась почти два часа, несмотря на то, что почти половина дружины Велегаста пала в самом начале сечи от стрел врагов. Оставшиеся в живых гридни и тельники князя, до последнего вздоха защищали его, навалив окрест себя вал из трупов германских воинов. Князь к тому времени уже умирал, истекая кровью от десятка стрел, пробивших ему грудь и спину. Когда последние воины ободритов пали, германцы в ярости посекли на части тело Велегаста и отрубив ему голову воздели ее на копье, воткнув ратовище в холм из трупов его воев. Одному из ратников все же удалось вырваться из окружения. Уходя от погони, он наткнулся на отряд князя Билунга, спешащий к месту сечи. Раненый воин, будучи уверенным, что сие лютичи устроили коварную засаду на его князя, выкрикнул: