Дневник. Путь добровольца

Начали подводить итоги захода на базу. Один сломал ногу при поиске укрытия. Другой получил два огнестрельных ранения, тяжелый. Это был командир снайперской бригады. Двоих не досчитались по списку, сбежали. Охота была именно на снайпера, это кроты, которых не выявили, и стрельба была спровоцирована не случайно. Командиру снайперов предстояло долгое лечение и реабилитация. Выходил с ним на связь, он написал несколько строк о том случае.

– Большинство начали паниковать тогда, а я со своими был внутри завода. У окна стоял, наблюдал, за этим бардаком, а также видел, как комбат в этой толпе, стоял и стрелял вверх. А я заодно в дома смотрел по окнам и в этот момент мне сзади и в бок прилетело изнутри завода. Помню, как меня за автобусы затащили. Помню, как первую помощь оказывали, потом на жигулях увезли. Очнулся первый раз в Валуйках, потом опять потерялся. Уже в Москве, в Бурденко пришел в себя. Из меня вытащили сердечник пули 7.62, пулеметчики тогда не стреляли, это я точно помню. Когда в меня прилетело, я слышал выстрелы СВД (Снайперская винтовка Драгунова) Это я знаю точно. Сам снайпер еще с Чечни, с 99 го года не пропускал ни одной командировки, а тут списали свои же. –

После небыстрого восстановления, Владимир продолжает стоять на защите Родины в войсках ВДВ.

Вот так и зашли в город, так скажем, с грохотом.

За забором стояли бригады десантников. Это придавало уверенности и относительно было как-то спокойно. Началось размещение личного состава, вычищали автобусы, забивали окна, размещались в фурах. Закрытые помещения, большое количество людей меня что-то напрягало. Решил эту ночь остаться в камазе. А завтра уже определиться с местом. Так и лег спать в кузове, в котором приехал.

16.04.2022

Климат здесь, конечно, жесткий. Днем жара, в кузове было душно, ночью заморозки. Во сне полз от холода по скамейке, пока не уперся головой в борт, а ноги продолжали ползти. Продрог до костей. Замерз как сука.

Ночью хорошо были слышны разрывы, совсем рядом. Работал Град. В темноте видно, как снаряды уходят куда-то вдаль. Часто просыпался от того, что меня трясло от холода. Утром и в течение дня занимались благоустройством. В сознание начало приходить, где я. На базу заходил боец с разведки ВДВ. Рассказал сегодняшний боевой выход их группы. Из двадцати человек, зашедших в деревню, вышел командир и раненный боец, остальные погибли. Накрыли плотным минометным огнем. В общем, серьезно все…

17.04.2022

Появляются первые отказники, а ведь выездов еще не было. Мы добровольно пришли и также можем уйти, их здесь называют пятисотые. Они дошли до своей планки, а у каждого она своя. Увидели то, что не ожидали. У нас отказников нет, ну это пока.

К забору подошел ребенок, лет двенадцати, я так и не понял, мальчик или девочка. Голос тонкий, тихий, голова побрита. Одежда грязная, глаза испуганы. Просил что-то сладкое. Вдалеке стояли еще дети, видимо, ждали ее или его. Сказал оставаться на месте и обязательно меня дождаться. Побежал по базе и собирал все, что мог. Забежал на кухню, взял конфет, старшина раздобыл пару бутылок сгущенки. В общем, собрал целый мешок разных сладостей и сухпайков. Больно на это смотреть, а ведь нужно держать себя в руках. Всем помочь невозможно, хотя очень хочется это сделать. Встретил одного из бойцов, что отвозили раненых в госпиталь, разговорились. Я не могу этот диалог не оставить в своих заметках.

Проходя мимо многочисленных палат, обратил внимание на несколько подростков лет 12-13 без рук, перемотанные почти от локтя. Не смог удержаться от вопроса, как это произошло. Сестренка отвела в сторону и не смогла говорить без слез. Родителей расстреляли, а детям отрубили руки за то, что махали проезжающей колонне Российских войск. Семью сдали наемникам свои же соседи, в их домах нашли Российские деньги, пайки, что раздают наши войны, проезжая мимо деревень. После чего, взрослых казнили, а детей таким образом наказали. В это сложно поверить, что все происходит сейчас, сегодня. Я все больше понимаю, насколько важен мой и каждого из тех, кто сегодня здесь выбор. Мое сознание еще отказывается принимать эту реальность, в которой сегодня нахожусь. Еще неделю назад я бы сказал, что это невозможно, даже находясь здесь сложно осознать происходящее.

Наши бойцы начинают делать вылазки в город, добывают разное пойло. Каждый глушит свои страхи по-разному.

Сегодня обошел всю базу, принесли стулья, кресло, сделали подобие мангала, стол.

В течение дня выдавали боеприпасы. Дополнительные магазины, гранаты, дымы, ракетницы. Старшина экономный, выдает все по списку, ни патрона, ни гранаты лишней не даст. По очереди ходили готовить мины, кто-то чистил оружие. Саня Старченко помог мне разобрать автомат, сегодня я делал это впервые, если не считать его изучение в школьные годы на уроке ОБЖ. Он где-то раздобыл вина и предложил сделать глоток из армейской фляги. Для меня алкоголь здесь табу, многие не понимают такую позицию, и я часто остаюсь со своими принципами один с кружкой чая. Сложно поддерживать разговор в выпившей компании, трезвым. На сегодняшнюю ночь выставили посты. Народ начинает бухать, ночь сегодня выдалась веселая. К ней начали готовиться еще вечером. Молодежь на базе нашла склад с аптечками, напичканными разной наркотой, что уходя, оставили укропы. Алкоголь с таблетками, конечно, вкуснее, что они и попробовали. Сегодня снова спал в кузове. Меня разбудил грохот стульев и падающего стола со всем содержимым на нем. Это был молодой лейтенант, перепивший зелья. На тот момент он был командиром минометки вместо Вити Купола. Я выглянул на улицу, там ползал на тот момент командир с пистолетом на перевес. Минут через пять он уже стучал по кабине, где спал Женя-полковник. Вызывал на бой. Женя показал себя, человеком сдержанным и выходить не стал. Приходили собутыльники, пытались забрать лейтеху с собой, но тщетно. Еще минут через двадцать доза принятого алкоголя сделала свое и свалила с ног. Еще минут через десять его забрали товарищи. После наступившей тишины ее нарушил храп постового, который присел у нашего камаза и шорох у соседней машины. Я спрыгнул с кузова, снял магазин у часового, думаю мне пригодится больше, а ему будет уроком.

Под машиной ползал с автоматом на боку боец преклонного возраста и что-то собирал, бубня себе под нос. Видимо, это последствия употребления спиртного с чем-то еще. Так подшутила молодежь, угостив старого стаканом самогона с наркотой из аптечек, но это выяснится позже. Забрал у него автомат, поставил за колесо, а магазин убрал себе. Кто приехал сюда весело провести время, патроны не к чему, а мне лишним не будет. Через пару машин праздник продолжался. После часов трех пошел дождь, только после этого все стихло. Ночь была холодной. Спать не пришлось. Что происходит? Командиры пьют, порядка нет, вокруг бьются снаряды, работают наши Грады. Не мог поверить, что это все происходит со мной. Я не мог понять, как попал в такую ситуацию. Больше становилось не по себе, не от того где я нахожусь, а с кем мне придется быть здесь, ближайшие два месяца.

18.04.2022

Утром минометную бригаду построили на разнос за сегодняшний ночной праздник. Если честно, даже был этому рад: неужели есть здравые командиры. Лейтеху сняли и увезли в прокуратуру. Старшим поставили Витька (Купола). Он был уже нашим командиром, но его убрали еще в лагере – не справлялся.

Завтра первый расчет готовят на боевое задание. Не хватает одного человека – это того, который сломал ногу при заходе на базу. Я понимаю, что наша бригада не готова выполнять задачи, и принимаю предложение Курского, перейти в первый расчет для боевого выхода. Готовятся все, на время собираем, разворачиваем миномет, имитируем выстрел.

Командир моего бывшего расчета, вечером упал в яму, уже кстати второй раз, но на этот, ему повезло меньше: сломал ребро и ногу. Неуклюжий был, может, это и к лучшему. Тем же вечером, горе-командира увезли в госпиталь. Позже я узнаю, что, залечив раны, он снова придет в военкомат и запишется в добровольцы. Больше о нем ничего не слышал.

Крайняя ночь перед выездом. Я уже в первом расчете. Вова Курский-командир и два молодых с Краснодарского края. Кубанские доверия не внушают, общаюсь осторожно, больше слушаю.

Время покажет…

19.04.2022

Пришел приказ – ехать всем! Наш расчет выехал в первой партии. Остальные должны были двигаться следом. Тронулись тремя камазами. Едем на передок.

Проезжаем разбитые деревни, на обочинах сгоревшие танки, машины, просто груда железа, как после мясорубки. Объезжаем позиции армии, пушки, гаубицы, самоходки. Разрывы снарядов становятся все ближе. В кузове пыль, дышать нечем. Камазы несутся по бездорожью, не сбавляя скорости. Сидящих бойцов мотыляет из стороны в сторону. Мы в полной готовности. Проехали поля и остановились у лесополосы. Выгрузка. Все бегают в открытую, никто еще не понимает, что нас ждет. Хаммер-комбат пытается убрать всех под деревья. После выгрузки боеприпасов технику загнали в зеленку. Начали спешно комплектовать миномет. Через несколько минут мы готовы к передвижению, ждем команды.

Пока ничего определенного, какая-то суета. Я открыл ящик и набил карманы патронами, взял на всякий случай пару гранат. На базе боеприпасов выдали ограниченно, сейчас мне казалось, что этого будет недостаточно. Через мгновение задрожала земля, раздался свист, затем взрывы и так по кругу. Группа разбежалась под редко растущие насаждения. С первыми прилетами, народ быстро начал соображать, почему командир истерично орет на всех и пытается загнать под деревья. Наш расчет старался держаться вместе. По рации начали передавать о потерях. Это была первая волна обстрела. Что самое интересное, страха как такового не испытывал. Да, было чувство опасности, не более того. Даже немного смешно смотреть на перепуганных бойцов. Ко мне подполз армянин с бешенными глазами. Стал раскидывать листву под деревом и пытаться, что-то вырыть руками. За несколько минут узнал про него больше, чем то, что знал с первого дня. У человека четверо детей, приехал заработать немного денег. «Дурак ты! Выберемся, едь домой!» – сказал я.

Пока стихло, сделали перекличку, собрались в кучу и, забрав все, что возможно было унести, рванули через поле к оврагам. А там выход к густому лесу. Вариантов как бы больше не было. В поле передвигались бегом по одному. Начали обстреливать. Снаряды рвались хаотично, я так понимаю, били по нашему квадрату на удачу. За трехсотыми приехала коробочка, кто-то запрыгнул покинуть зону обстрела, может это и дало нам время добежать до оврагов. Мины начали ложиться ближе к технике. Появилось время, и мы побежали. Вниз по оврагу уже просто летели. Раздался взрыв со столбом черного дыма – это был подрыв коробочки на мине. С той стороны поля, слышались крики выживших, их прерывал свист падающих снарядов и громкие хлопки от разрывов. Сложно было взять себя в руки, я не понимал суть нашей задачи. Под минометным огнем, мы просто волокли все, что возможно было унести.

Тащили на себе миномет, сами мины, вещи – такой нагрузки еще не испытывал. Я и сам не знал, что столько могу, сил предавал наверно адреналин, что бешенной дозой вошел в мой организм. Уходили в лес, петляя по оврагу, мины ложились совсем рядом. Несли железо еще пару километров, за боеприпасами приходилось возвращаться, но все, что загрузили в камаз, забрать физически было невозможно. Ушли в дальний край леса – это была точка сбора.

При этом обстреле комбат оставил нас и уехал в безопасное место – это был первый раз, когда он «проявил» себя.

На место сбора прибыли не все. Сколько было потерь, сказать сложно, такой информации не было. Наш расчет, во главе с Витяней, прибыл целый.

Солнце уже в закате, начали готовить позиции. Закончили уже в темноте. Кроме бушлатов теплых вещей не было. Как я понимал, задумка этой операции была не такая. Засыпали по два человека. Мы с Курским лежали спина к спине, накрывшись брезентом. Ночью были еще заморозки, так холодно мне еще не было. Казалось, что эта ночь не закончится и рассвет не наступит. Удалось уснуть ближе к утру. Засыпали под звук пролетающих мин. Над лесом жужжат квадрокоптеры – их называют «птички». На эти новогодние праздники, я покупал в подарок сыну такой аппарат. Это была просто игрушка, а сейчас военная техника, от которой мы прячемся. Это глаза противника, что пытается нас обнаружить. Как шмель, кружит над лесом, определяя квадрат поражения. За несколько часов, что удалось выделить на сон, просыпался еще несколько раз от собственной трясучки.

20.04.2022

Ночка выдалась не жаркой. Замерзли – это было бы мягко сказано. Костры разжигать нельзя. Вчера от места, где нас накрыли, уходили в спешке. Успели забрать только минометы и БК. Из еды была только вода, и то не у всех.

Кто-то достал таблетку сухого горючего, кто нашел пакетик чая. В общем, начали соображать завтрак. Мимо проезжала БМП с десантурой: закинули сухпаи и пару пачек сигарет. Это для нас было как никогда кстати. Спасибо парням!

К обеду было принято решение менять позиции. По лесу прошла команда «сбор». Остатки бойцов двинулись в сторону, откуда вчера пришли. Привал сделали через метров восемьсот. Сразу начали копать новые позиции. За раз все железо принести не удалось, пришлось возвращаться.

Когда вернулись на старое место, увидели изрытые воронками наши позиции. Совсем свежие, хорошо ушли вовремя – подумал я. Когда двигались по лесной тропе, на деревьях встречали коробки, перемотанные скотчем, чем-то напоминали датчики передвижения, видимо так вычисляли движение техники, парни сорвали несколько таких. На обратном пути нас догнали бойцы с Министерства Обороны на коробочке, подкинули до позиций, угостили тушенкой и сухпаем. Ну теперь точно с голоду не умрем. Спасибо!

Вернувшись к своим, узнали, что собралась группа отказников, и с иконой в руках выдвинулись через поле в сторону тыла. Дошли они или нет, о них больше не слышал. Перекусив паек на семерых, каждый занимался своим местом для ночлега. Бродя по лесу в поисках сухого хвороста, для так скажем импровизации матраса, чтобы не спать на земле. Наткнулся на воронки старых прилетов, изучил направление и высоту разлета осколков по отметинам на деревьях. В нескольких метрах от воронки, первые насечки на растрепанных стволах, появились на высоте чуть ниже колена. В принципе при обстреле нужно упасть на месте, при моем телосложении, возможно не зацепит. Для меня это был уже какой-то опыт, хоть пока и в теории. Я уже понимал, что сегодня нас никто вывозить не будет. С наступлением темноты начался дождь: его как раз и не хватало! Эта ночь выдалась не только холодная, но и мокрая. Каждый выживал, как мог. Мы с Курским укрылись тем же куском брезента, что вчера нашли в лесу. Поместиться можно было если согнуть ноги и голову. Эту ночь тряхануло тоже нормально. Как-то так.

21.04.2022

Проснулся на рассвете, лежа в уже нагретой луже, даже не хотелось шевелиться. Где-то рядом разрывались снаряды, и треск ломающихся веток от осколков, прорывающихся сквозь лесную завесу в нашу сторону, приближался все ближе. Просто лежали в окопе, заполненным дождевой водой и думали о том, что мы умрем, но это будет не сегодня. Я свернулся в клубок, зажмурил глаза и в мыслях уже был где-то в другом месте. Через полчаса все утихло. Наша бригада собралась в кучу, соображали завтрак, доедали что осталось со вчерашних пайков.

Ближе к обеду людей начали вывозить. Все мокрые, в грязи, после двух суток голодного похода начинаем погрузку. Наш расчет вывозят последним. Заехали в деревню, дорога изрыта снарядами. Дома без окон, без крыш, сгоревшая техника, поваленные заборы, во дворах рыскает домашняя живность. Выгрузили железо у разрушенного дома и разбрелись по улице в поисках места остановки на ночь.

В одном из подвалов нашли деревенские закрутки: помидоры, огурцы, салаты – ну это уже полноценный обед. Пригрело солнышко, и появилась возможность просушить одежду. Сели за столом во дворе одного из домов. Где-то в дали были слышны разрывы и редкие автоматные очереди. В какой-то момент показалось, что мы находимся в безопасном месте. Хорошо сидим, поедая местные закрутки. Но уже минут через пять послышался знакомый мне, истошный свист падающих снарядов. Еще пару секунд и деревня начала превращаться в месиво из земли, пыли, осколков и частей уцелевших строений. В одно мгновение все рванули в сторону подвала. Я успел только перелететь стол, зацепив все его содержимое за собой. Упал на землю, закрыв голову руками. Через мгновение уже полз в сторону подвала сквозь пыль и падающий шифер с досками и кусками кирпичей. Еще через пару секунд, скатился вниз по ступенькам, где укрывались остальные.

Обстрел был плотным, но быстро закончился. Густой пыльный туман тоже осел быстро. Через минут тридцать подъехал камаз, и к нам подбежал его водитель. «Нужна помощь!» – просил он. Помощь нужна была водителю камаза, на котором приехали два дня назад. Он стоял в лесополосе с пробитыми от осколков колесами и ждал помощи уже вторые сутки. Недолго думая, наш расчет прыгнул в кузов, и мы помчали на выручку. Перед этим договорились: борты не закрывать, в случае обстрела водитель будет выпрыгивать на ходу, команды не ждать, прыгать тоже. Честно сказать, представить сложно, как это, прыгать на бешенной скорости с этой громадины. Но в тот момент нами двигал, еще не отпустивший адреналин и вырабатывать какую-то стратегию, приходилось по ходу поступающей информации и обстановки. Неслись через поле по ухабам, объезжая воронки от мин. Пока ехали к месту назначения, показалось, что я ни разу не стоял ногами на полу и всю поездку провел в воздухе.

Приехав, увидели, что техники на месте уже нет: его утянули бойцы с Минобороны. Развернулись и рванули назад. С такой же скоростью домчали в деревню, где нас ждал майор. Это заместитель комбата, который приехал довести новое задание.

Когда вернулись, Купол с майором уже пили чай и обсуждали план действий. Я только присел за стол, как раздался свист падающей мины. Кто-то дернулся к подвалу, командир откинулся вместе со стулом назад и упал на спину. Я слетел с бревна и откатился к стене сарая.

Через несколько минут разговор продолжился. Нам нужно было убыть минометным расчетом в другую деревню. Подробности на месте. Основная ЗАДАЧА – ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ и держаться как можно дольше. Те, кто не хочет ехать, может отказаться. Из расчета ушли двое: это кубанцы, с Темрюка и Адыгеи. Впрочем, меня это не удивило. Я и так относился к ним с осторожным недоверием, что и подтвердилось. Обсуждать такие решения было не принято, но осадок остался. Лучше, конечно, сейчас, чем в бою. На таких ребят полагаться – это остаться без поддержки в нужную минуту.

Быть наводчиком взялся Вова Курский, как номер расчета я мог работать и один. К нам присоединился Леха Сириец, а Витек Купол, действовал как командир СОБ (Старший офицер батареи). В общем решили, что справимся. Так и поехали. Загрузили в кузов железо и провизию, рванули по бездорожью. Дорога пыльная, ехали вдоль зеленки. Торопились. Куда – понятия не имел.

Это деревня Дибровное. Заехали на улицу, где обосновались наши бойцы. Выгружаться пришлось с ходу, технику нужно было убирать в укрытие. Все дома по улице были заняты. Далеко ходить не стал и занял место на пригорке под большим деревом, сваленным попавшим в него снарядом. Накидал сена, из бревен соорудил еще одну стену, в общем, шалаш получился. Наконец привезли спальники. Теперь, думаю, не будет так холодно, как в лесу. Погода по-прежнему не балует, ночью еще ближе к нулю.

Улица активная, техника двигается в разных направлениях. Вокруг слышны разрывы и пулеметные очереди. Обстановка расслабляться не дает, всегда нужно быть на чеку. Я уже научился определять примерное расстояние падающей мины. Свою, говорят, не услышишь. Но посмею с этим не согласиться: когда снаряд летит совсем рядом, свиста уже не слышно, но ты чувствуешь, как он рассекает воздух, и у тебя есть всего секунда, чтобы упасть на месте. Ты не слышишь, но чувствуешь. И эти ощущения не могу сравнить ни с какими другими.

Пока не понимал обстановки, изучать местные достопримечательности не брался. Прилеты по нашей улице стабильно – с периодичностью часа через два. К вечеру вроде стихло, и на некоторое время образовалась даже какая-то подозрительная тишина. Уже начало темнеть, залез в спальный мешок, прижался к дереву и попытался уснуть. С наступлением темноты земля задрожала: техника с пехотой на броне мчалась вдоль нашей улицы. Похоже началось наступление. Позиция находилась на вершине холма, и мне хорошо было видно поле, где разворачивался бой. Эта картина навсегда останется в моей памяти. Техника шла напролом через пустырь, огромные взрывы, языки пламени поднимались на несколько десятков метров. Танки разлетались один за другим, горели, словно сделаны из бумаги. Снаряды рвались каждую секунду или одновременно. Огонь велся со всех сторон. Не всегда было понятно, с какой стороны бьют. С каждым разрывом, прижимало к земле или земля прижималась ко мне – уже сложно было разобрать. Бой то утихал, то разгорался с новой силой. Глубоко за полночь все утихло, слышны были разрывы горящего БК и догорающей техники. Крики раненных бойцов и горящих заживо экипажей, доносились с поля безумной атаки. Я находился в состоянии какого-то непонимания и ужаса от того, что не чем было помочь. Минут еще через двадцать утихли и крики. Наступила тишина. Я еще долго не мог уснуть, тупо смотрел на небо. Сегодня на нем необычно много звезд.

22.04.2022

Проснулся от разрывов: активно ложат по нашей улице. Снаряды рвутся совсем рядом, несколько упали прямо за деревом. В голове зазвенело, поднялся непонятный шум, и резко наступила тишина. Ее нарушал только звук падающих осколков. Было еще совсем рано, около четырех утра. Я повернулся на другой бок и лег спать.

Около семи пришел Курский, Купол и Сириец. Получив задание, пошли смотреть свои позиции. К обеду распогодилось. Под ярким припекающим солнышком принялись рыть окопы, готовили целый день с перерывом на перекус.

На обеде я сидел около своего шалаша, ломал ветки и разжигал костер, чтобы согреть воду. Раздавались редкие взрывы, на все, что происходило дальше пятидесяти метров от меня, уже не обращал внимание. Максимум что мог сделать – это присесть на корточки. За эти дни уже перестал реагировать на многие вещи, наверно устал и принимал все это как само собой.

Ломал ветки в одном месте и передвигался к костру, пригнувшись. В какой-то момент, когда сидел у костра, со стороны спины раздался свист, на который даже не успел среагировать. В стоящий в метре от меня лист шифера влетел осколок, разорвав его на несколько частей. Он отлетел и упал у ног. А ведь минуту назад сидел именно на том месте и ломал ветки для костра. Осколок был размером с ладонь. Лежал у ноги и дымился, был еще горячим. Я остудил его водой и взял в руку. Это был кусок еще теплого бесформенного металла. Возможно, именно так может выглядеть смерть на этой гребанной войне. Повезло, а может еще не время.

Через дорогу у разрушенного дома собирался отряд разведки, через час они убудут на задание.

У обочины периодически останавливались коробочки с пехотой на броне. Кто-то едет на передовую, а кто-то, наоборот, возвращается назад. Те, кто двигается вперед, еще заряжен, глаза полные огня. Возвращаясь назад, все грязные и черные от копоти, рванные и потрепанные войной. Тормозят, чтобы перевести дух и прийти в себя после пережитого. Некоторые бойцы сидят, молча рассматривая пустоту, жадно втягивая сигарету, держа ее черными, окровавленными пальцами.

У нас был центровой перекресток, на котором периодически останавливалась техника. Наверное, поэтому этот квадрат обстреливали чаще, чем остальные. Зато именно сюда сливалась вся информация, и я был в курсе практически всех событий на этом участке фронта.

К наступлению сумерек наши окопы были готовы, минометы установлены, ждали только команды «к работе».

Сегодня уже ничего происходить не будет. Засыпал под уже привычный для меня свист пролетающих мин.

23.04.2022

Когда засыпал, было еще жарко. Погода здесь не стабильная. Ночью пошел дождь, проснулся от того, что уже лежал в луже, промок насквозь. Мой шалаш не был готов к такому обилию воды, крышу пришлось лепить из того, что было. Сука… как же холодно. Иногда кажется, что сдохну, так и не начав воевать. Дома под кондюком простыть можно за несколько минут. А здесь хоть бы хер.

Утром вернулся взвод разведки, что уходили вчера на задание. Есть потери. Из тех, кто не вернулся, никого не знал. По состоянию мужиков было видно: тяжело. Да, многие добровольцы, были не готовы к таким передрягам, ни морально, ни физически. Из числа кто вернулся, формировались группы отказников, здесь называли их пятисотые. После очередного обстрела, снайпера, что жили чуть ниже меня, решили поменять свою позицию и переехать в дом. Место у них было, как мне казалось, более надежное: с двух сторон закрытое столетними дубами, крыша накрыта шифером, стены обложены бревнами и ящиками с песком. В общем, добротный такой шалаш. Посмотрев на свое убогое дерево, я без колебаний сменил дислокацию. Теперь это место сбора тех, кто заступает в караул на охрану минометных позиций. Накидал еще сена, крыша есть. Теперь я, как Ленин в октябре, только в апреле.