Теория невероятности

Единственно, чем она поинтересовалась – это спешкой, с которой всё должно было произойти. Президенту на подобные вопросы отвечать не сложно, сославшись на уйму неотложных дел впереди, которые не позволят изыскать время после… И для подтверждения важности мероприятия, он напомнил, что согласно регламенту, в некоторых случаях, он должен присутствовать на встречах с главами государств с супругой. «У нас – у государей, – сказал Николай, – важные персональные разговоры; у жён свои дамские мероприятия, а вместе сложится общее дело». Звучало убедительно.

Единственно, что беспокоило нареченную, что за неделю будет трудно приготовить брачный наряд и предусмотреть тот миллион мелочей, которые должны сопутствовать невесте на её пути к алтарю.

– Я прошу тебя, дорогая, – сказал президент избраннице, постарайся решить все свои вопросы в отведенное время. Прикажи людям и они всё исполнят в указанные сроки. Поверь, это очень важно.

– Ладно, дорогой, – ответила мадам Крозен, – ради тебя и твоих неотложных дел.

Николаю страстно хотелось встретиться с Наташей, но понимал, что дух и мысли его будут скованы изменой, и скрыть это вряд ли удастся. «Как смотреть ей в глаза, как говорить что-либо?» – задав себе эти вопросы и не найдя ответов, решил сделать паузу в их встречах, а после – надеяться на очередную невероятность, которая куда-то да выведет. «Гадкая всё же, временами, бывает жизнь, – вторил он себе. – Если Ротшильды не помогут – даже страшно подумать, что будет с экономикой страны, с её гражданами. Был бы обычным человеком – жил бы простыми надёжными радостями, а так…»

* * *

В субботу, когда птицы весело щебетали и солнце светило всем на радость, Брыня взял из кладовки кувалду, ломик и направился к двери.

Этих телодвижений не могла не заметить Изабелла Викторовна.

– Алексей Александрович, что вы задумали? – запричитала тёща. – Богом прошу, оставьте ваши дела дома.

– Ворота надо попробовать починить, – грубо ответил зять, и нагой захлопнул за собой входную дверь.

– Позор, ой какой позор! – причитала Изабелла Викторовна. – Где это видано, чтобы государственный человек мужицкой работой занимался? Люся! Скажи ему немедленно, оттащи его за штаны, делай что хочешь, но верни мужа в дом!

– Мама, давай я тебе лучше укол сделаю, и приляг, отдохни. Леша починит ворота и вернётся.

– Как ты можешь так спокойно говорить, когда наша семья утрачивает авторитет, который разобьётся…

– Авторитет не разобьётся, а наоборот, восстановится, – возразила дочь, и заперлась в кабинете для личных нужд.

Во дворе дети, и кто был из взрослых, обступили Брыню и сопроводили его к объекту общей тревоги. Дети шли за ним гурьбой, взрослые держались на некотором расстоянии. Алексей ринулся на ворота, как бык на тореадора. В белках его глаз обнажились красные прожилки. Бой предстоял не шуточный.

Брыня осмотрел ворота, петли, на которых они держались, и долго щупал теплый металл руками. Крепёжные стержни были изогнуты вместе с петлями и требовали замены. Ворота накренились и пугали своим весом и углом наклона проходивших рядом граждан. При виде дворовых ворот всех посещали одни и те же нехорошие мысли. Дворовые старушки, проходя мимо, крестились и заученно повторяли одну и ту же фразу: «Господи, пронеси!» Так ворота получили своё железное наименование.

– Надо вызывать подъёмный кран и снимать ворота. А после, рихтовать в положенном для реставрации месте, – сказали великоразумные зеваки.

Алексею стало обидно, что они были правы. Он выглядел со своим ломиком и кувалдой неубедительно, и очень напоминал Дон Кихота с сабелькой у ветряных мельниц.

Брыня поддел ломиком петли ворот – они не поддались, и даже не скрипнули. Он зашёл с другой стороны и подцепил створку ворот, а второй рукой, с молотом, ударил по петле-держателю. Ворота отозвались мрачным гулом, но не сдвинулись ни на миллиметр.

Алексей откинул лом в сторону и взялся двумя руками за молот. Дети отошли подальше в сторону. Взрослые зажмурили глаза. Гул от ударов пошёл по всей вселенной. Брыня всё более и более увеличивая замах, крушил петли ворот. Ворота издавали недовольный звук, но уступать храброму молотобойцу не торопились. Он размахался, чисто кузнец в кузне.

После очередного удара, что-то скрипнуло – это лопнула петелька, и створка ворот, почувствовав свободу, не преминула вырваться на волю.

– Берегись! – раздался истерический призыв, но увлекшегося работой Брыню он осенил слишком поздно.

Падая под непреодолимой силой тяжести, и понимая, что произошло нечто непредсказуемое, Алексей успел выкрикнуть:

– Не дайте нимбу упасть! – совершенно неуместную фразу, перед тем, как быть придавленным тяжёлой металлической створкой.

Скорая помощь, тёща и жена Люся одновременно встретились в одной точке – у распластавшегося тела человека, мужа, зятя. Его уже освободили от настырных объятий ворот, и он лежал, подавая скромные признаки жизни.

– Засужу всех пожизненно!.. – завизжала было тёща, но тут врачи принялись за дело, да и дочь зажала ей рот ладонью.

Когда машина скорой помощи увозила Алексея, Изабелла Викторовна подскакивала к собравшимся соседям и настырно спрашивала, заглядывая в глаза:

– Вы видели, с ним был нимб? Не закатился ли он куда-либо, во время события? Народ пошёл такой воровистый – так и норовит присвоить чужое.

В ответ в уши ей неслась жуткая тишина. Солнце смеялось…

* * *

Президентская свадьба прошла красочно, ярко, единой вспышкой. Выступали артисты, юмористы, певцы и акробаты. Подвыпившим гостям казалось, что и они так могут… и тут же старались доказать это.

Мишуры было много. После дворники жаловались на её количество. Но кто их слышал? Говоря о бракосочетании, народ повторял известные слова: «Пришёл, увидел, победил. Лихой мужчина, наш президент».

Сообщения в газетах пестрели заголовками одобрения и подхалимства: «Наш Курил раскурил трубку мира и взаимопонимания с сильными мира сего» и тому подобной ереси.

Свадебное турне обещалось, но не предвиделось. Николай сулил супруге путешествие, но пока не видел возможности из-за отсутствия таковой. Его мысли занимали могущественные Ротшильды и его предполагаемое сосуществование с ними. Короны, старинные конские экипажи, золотые купала, почести мутили рассудок.

Оттрубили фанфары, отрокотала музыка, разъехались званые гости. Пережил Николай первую брачную ночь, а следом вторую и третью.

Когда наступил день и улеглись страсти, президент нежно склонил голову и ласковым голосом попросил суженную:

– Расскажи мне о своей семье, дорогая. Мне интересно знать каждую мелочь, связывающую и роднящую вас, все семейные узы, какими бы дальними они не были…

Супруге стало приятно на сердце, от того, что мужа интересует её семья, и она разлилась в щедрой улыбке.

– Наше семейство Потшильдов происходит с берегов реки Луары. Там жили мои родители, и дедушка с бабушкой, и их родители… В основном все родственники у нас служили и служат по почтовой или экономической части. Мы, Потшильды, любим бережливость, экономию, послушание… Это в крови у нас.

– Почему Потшильды? Ротшильды! – удивлённо настоятельно поправил Николай.

– Почему Ротшильды? – Потшильды, – уверенно настояла супруга. – Я же, дорогой, дала тебе свои визитки и там чётко написано: madam Pothschild Victoria. Не Rothschild, а Pothschild, – повторила Виктория, разрезая сердце Николая пополам. Латинская буква «Р», читается, как ваша «П» – ты видно и спутал. Правда, забавно, дорогой? Впрочем, какое это имеет значение…

Николай стоял побледневший, челюсти ему свела судорога.

– Впрочем, – продолжала супруга, – у нас есть дальние родственники по фамилии Ротшильд. Но они не из тех Ротшильдов – банкиров, а рядовые служащие. Я тебе расскажу историю, которая произошла с моим дядей Луи Ротшильдом, ты обхохочешься. Пошёл дядя Луи наниматься на работу в контору небольшой фирмы, производящей инвентарь для сельскохозяйственных работ. Они согласились взять его экономистом, но посмотрев документы, сказали: увы, мы не можем предложить достойную вас зарплату, да и условия работы у нас не простые. Мы небогатая фирма и нам требуются обычные служащие. А с вашей фамилией… обратитесь-ка лучше в финансовое учреждение, где-нибудь в столице. Так и не приняли на работу, как он их не разубеждал. Правда, смешно? – не сомневаясь в юмористичности рассказа, тараторила Виктория, называя Николая Курилом, при этом картавя букву «р» до неузнаваемости.

– Очень, – ответил президент, то белея, то зеленея, и готовый от позора разорваться на части.

Супруга заметила нездоровый вид мужа и заботливо предложила лечь полежать и вызвать врача. Николай извинился, чувствуя полную свою никчемность, сослался на усталость, накопившуюся за последние дни.

– Ничего страшного, всё нормально, – солгал он. – Необходимо немного поработать и всё пройдет, – соврал он повторно. Извинился, кивнул и направился в свой рабочий кабинет.

«Забыться, забыться, забыться! – пульсировала кровь в висках. – Вот тебе и выигрышная карта. Вот тебе тройка, семерка, туз…»

– Я вывалял себя в грязи, я предал свой народ, пустил его по миру! – надрывно ругал себя Николай вышагивая из угла в угол просторного кабинета.

– Не может конь обгадить оглобли, как бы не старался, – эта фраза принадлежала пожилой женщине, непонятно как оказавшейся в его кабинете.

– Вы как здесь оказались? Кто вас пропустил? Где охрана, где секретарь? – взбесился Николай, и тут же замер, вспомнив, как устранили его предшественника, как он организовал устранение своих «хозяев». У него ёкнуло сердце от нехорошей догадки.

– Брынюк Алексей у вас служит. Пострадал за народ безвинно. Подсобить бы надо финансово… Я только ради Алексея и жены его Люси. Я тёща его, Изабелла Викторовна…

– Ах да, что-то такое было… Я вспомнил вас…

В этот момент в кабинет ворвалась многочисленная охрана во главе с секретарём.

Президент унизительно посмотрел на своё войско и тихо, но грозно спросил:

–– Как получилось, что посторонний человек проник беспрепятственно в кабинет президента, пусть даже и родственница нашего служащего? А?! – «А» прозвучало намного резче сказанной фразы и с неприятной перспективой.

– Она под поручнями пролезла, и у охраны между ног ужом, а после… ей богу намазана маслом, телохранители руки сцепили, а она выскользнула без особых усилий. Пронырливая дамочка – таких голыми руками не возьмёшь, – заключил начальник президентской охраны. И добавил убежденно, – а секретарь для неё и вовсе не препятствие.

– Прошу всех покинуть помещение, – мрачно велел президент, желая как можно быстрее остаться одному. Психоневротическое состояние тому способствовало.

Президент стоял в глубоком раздумье, рассматривая картину «Витязь на распутье». Он был полон великих дум, которые рассыпались на мелкие осколки.

Неожиданное ощущение, что в кабинете ещё кто-то присутствует, охватило Николая. Он нехотя, не торопясь повернулся от картины и увидел у окна огненный шар с тарелку величиной.

– А-а, старая знакомая, – совершенно не удивился появлению молнии Николай.

И вдруг, его охватила истерика.

– А ну-ка, лети к себе на небо! Расскажи всем, что я липовый президент, присвоил и пользуюсь чужим именем и должностью, предал любимую женщину…

Молния, словно замерла и раздумывала, не трогаясь с места. Николай же, как на исповеди, изливал бурным потоком свои грехи, оплошности, промахи, подлости…

Ярчайшая вспышка потрясла зал. Молния взорвалась, окропив пространство вокруг миллионом пылающих брызг.

Завыла пожарная сигнализация. Сработали автоматические системы тушения пожара, выбрасывая клубы пены в установленном количестве. Раздались топот, крики: «Пожар! Горим! Спасайте президента!..

А после наступила безразмерная тишина…

* * *

То ли ночью дело было и сон навеял, то ли наяву происходило – явился к Брыне конь с огромными крыльями. Очень похожий на того, что изображен на пачке сигарет «Пегас», и ткнулся мордой в лицо нежно, но убедительно. Поди, хотел ещё и лизнуть, но Брыня уклонился. Уж больно шершавый и слюнявый у них этот орган, коней этих…

– Ты чего это? – спросил Алексей недоуменно.

– Ну, что, готов? Полетим? – ответил вопросом конь, выставив крупные белоснежные зубы.

– Ты какой пастой зубы чистишь? – спросил Брыня и, подумав, сам ответил, – наверно, у стоматолога отбеливаешь специальными препаратами.

– Ну, что, полетим? – повторил не навязчиво конь, пропустив обращенный к нему вопрос мимо растопыренных ушей, в каждое из которых можно было кулак спрятать.

– Куда это ещё? – поинтересовался Брыня. Он сразу, как-то внутренне, догадался, откуда этот говорящий конь прибыл, и с какой целью, но признаваться не помышлял.

– Куда и все убывают…

– С собой, что брать, чтоб навсегда хватило? – и стал суетливо собираться, запихивая весь хлам, хранившийся на столе, буфете, подоконнике в огромный целлофановый пакет.

– Ничего не бери, – как-то равнодушно бросил конь. – Там… не пригодится, а по дороге растрясётся.

– А друзья мои там будут?..

– А как же! Все там будут… – ответил мудрёно конь.

– Тогда вперед, – сказал Брыня и вскочил на присевшего для удобства посадки коня, но любимый будильник все же незаметно сунул коню в ухо. Конь никак не отреагировал на такой поступок: то ли действительно не почуял, то ли прикинулся простачком.

Алексей со спокойствием в душе, как ни странно, окончательно смирился, что путь их лежит в другие миры.

– А жена там будет? – никак не мог успокоиться наездник.

– Я же сказал, все там будут…

– И тёща?..

– Все земные тёщи… никого не минует.

– И долго ждать встречи? – никак не мог успокоиться Лёша, любопытство вдруг разыгралось на сложившиеся обстоятельства.

– Время летит незаметно, а там его вообще нет… – как-то отвлеченно сказал конь без всякого энтузиазма.

– Я ещё, как будто бы молодой, не рано ли? – доставал коня Брыня – разговорчивость полилась со слюнями вместе. – Может адресом ошибся, такое случается…

– Случается, – подтвердил конь и тоже пустил слюни, – только не в нашем ведомстве. А понятие возраста: молодой… старый… вообще отсутствует, как и само время.

– Вот так номер. Это не то, что пиво в воду превращать… – чему-то обрадовался Алексей. – Так понеслись же скорее в эту очарованную страну. Чувствую, от тамошних порядков, насмеюсь вволю.

Конь только фыркнул в ответ.

– И никто не хочет оттуда… обратно на Землю вернуться? – как бы невзначай, тихонько, обронил Алексей, в надежде на то, что конь, если и услышит, то правды не скажет. А он над ним тут же поиздевается: и за глухоту, и за преднамеренный обман.

– Никто не задает себе подобных вопросов. Действующая там субстанция таких размышлений не допускает, как совершенно абсурдных.

«Во, дела… – подумал Брыня и слегка пришпорил коня за ради шарма своего нового положения. – Пусть помнит, кто в седле хозяин, а то мнит из себя…»

_________________________