Полная версия:
Туфелька на стекле, или Так будет не всегда.
Алекс Волосов
Туфелька на стекле, или Так будет не всегда.
1
Это похоже на то, как щенков топят,
И нашелся такой, который не тонет.
Проклявший все законы, но не порабощенный,
Дух не сломленный, на весь мир озлобленный.
Каста «Горячее время»
Пролог
Сейчас я, в порядке эксперимента, останавливаясь на светофорах считал сколько в соседних машинах водителей мужчин и женщин. Специально в разное время дня и в разные дни. Данные впечатлили. Из 10 водителей 6-8 женщины. Иногда 9! Конечно очень много зависит от страны, от города. Это данные для небольшого городка в Германии. Так, что сейчас вешать знак за рулем дама, просто смешно. Еще немного и придется вешать «За рулем мужчина»! Женщины, будьте внимательны, осторожны и снисходительны.
Но наша повесть относится к более ранним временам и к территории СССР, а потом Украины. Основное действие происходит в самом конце восьмидесятых и в первой половине девяностых. Тогда автомобили были примерно у трех процентов семей и использовались в основном для поездок на дачи и огороды. Всё было по-другому и все водители знали, что баба за рулем, все равно, что обезьяна с гранатой. Чаще всего они садились за руль, чтобы привезти с дачи или гульки пьяного мужа, бесконечно поучающего ее куда крутить баранку, какую передачу воткнуть, когда включить поворотник, а то и вообще, норовившего хватануть руль.
Но были и другие. Их было единицы, но были. Те, которые пробивали брешь в стене автомобильного патриархата. Они садились за руль непонятно за какие деньги купленных красивых жигулей и очень редко Волг. Дорого одетые, с очень ухоженными руками на баранке и с застывшим на лице выражением хозяек жизни.
Сейчас бы на такую сказали: «Наиграла себе на машину». Вы можете подставить вместо слова наиграла другое, соответствующее уровню Вашей эрудиции. Но этот вид любовной игры тогда был редкостью, поэтому за руль они попадали точно как-то по-другому. И увы, часто к ним была применима фраза из притчи «Так будет не всегда», просто потому, что так классно всегда быть не может.
Одну из этих женщин я принял за прототип. Хотя, конечно прототип не один. Их в этой повести не один и не два. Поболее. Прототипы, это те женщины, которые попав, в сложные, очень сложные жизненные ситуации, искали и находили выход из них. Как лягушка, которую бросили тонуть в бидон с молоком. А она не захотела тихо утонуть, и начала дрыгать лапками. И дрыгала, пока не взбила из молока масло и в конце концов не выбиралась наверх. Я всегда восхищался ими и не перестаю восхищаться. Хотя конечно, более по-женски, сложить лапки и замереть. Но преклоняюсь перед теми, кто в самых немыслимых ситуациях все-таки работали лапками.
Погнали.
Глава1.
Ей никогда не нравились сверстники. Среди них она чувствовала себя взрослой тетей, попавшей в детский сад. Ей не были смешны их шутки, ей были скучны их компании, ей было смешно, когда эти парни, еще совсем недавно пережившие ломку голоса, пытались заигрывать к ней и пытаться завести с ней какие-либо отношения. Ну, нет! Нет! Нет! И, нет!
Наверно поэтому в своей группе в Универе, она слыла высокомерной задавакой и у нее не было там ни друзей, ни подруг. Ну вот такая, высокомерная, щедро одаренная природой очень красивой внешностью и достаточно холодным темпераментом, она на самом деле и не нуждалась ни в друзьях, ни в подругах из этой среды. Они были ей просто не интересны. Она не участвовала в походах «на пиво», в вылазках на природу, в факультетских праздниках. Просто училась. На твердые четверки. И через какое-то время ее оставили в покое. Делали вид, что ее просто нет. А на нет, суда нет.
Она давно жила с мамой. Столько, сколько себя помнила. Года в три она услышала от мамы легенду о папе, погибшем летчике, лет в шесть она просто престала в нее верить. Хотя по умолчанию в ее разговорах с мамой так и было. Правда этот «погибший летчик» регулярно переводил маме деньги и два раза в году, на новый год и на день рождения слал ей дорогие и красивые подарки. Все-таки, этот самый погибший летчик был более ли менее порядочным. Она увидела в своей метрике его имя, Александр, Стало быть она Наталья Александровна. Наталья Александровна Винокурова, если заглянуть к ней в паспорт.
Денег на жизнь им более ли менее хватало. Мама была очень хорошей, очень грамотной машинисткой и помимо работы в НИИ всегда была загружена печатанием диссертаций, статей, иногда дипломов. Наташа привыкла засыпать под стрекот пишущей машинки. Компьютерный набор придет потом.
Она была холодна к мужчинам? На самом деле нет. Но ей нравились мужчины в галстуках. Не пацанва, в застиранных джинсах и мятых футболках, а именно в галстуках. Высокие, не очень юные, но обязательно подтянутые одетые в красивые строгие костюмы, светлые рубахи и, чтоб непременно в галстуке. Думаете не дождалась она такого? Дождалась. На 4 курсе дождалась. Когда первого сентября зашел в аудиторию Сергей Архипович Головко, читать спецкурс, связанный с металловедением.
Она всегда была немного ведьмой, и поэтому сразу поняла, что зашел человек, с которым судьба ее свяжет крепко накрепко. Почему-то заколотилось сердце и ей жутко захотелось убежать. Просто встать и уйти. И больше никогда не приходить в Универ. Никогда-никогда. Чтоб не встретить его случайно в коридоре. А когда он заговорил, она уже поняла, что бежать поздно. Голос его, хотя говорил он совсем не о любви, обволакивал и щекотал сердце.
Все пропала совсем, подумала она. Он наверняка женат, давно и прочно. Он даже любовницей не захочет сделать сопливую студентку, которой недавно только 20 исполнилось, и которая даже целоваться не научилась. Все, девочка, уймись, приведи свою шальную голову в порядок и пиши конспект. Еще не хватало пару у него на экзамене схлопотать. Тогда вообще, хоть вешайся. И получилось. Через десять минут она спокойно писала что-то о кристаллических решетках металлов, хотя если честно не понимала, что пишет ее рука. Она втрескалась в него сразу, так, как может втрескаться двадцатилетняя девчонка, которая не то, что раньше не имела отношений. Она даже ни разу под руку с парнем не прошла, ни разу не поцеловалась. Ну вот так вышло. Я тебя ждала, скажет она ему потом.
А потом выяснилось, что Сергей Архипович не женат, что жена от него просто сбежала к другому. Когда он преподавал в экваториальной Африке, куда поехал по индивидуальному контракту, где и зимой, и летом было больше сорока пяти градусов и соответственно жена и дочка остались на большой земле. Поехал заработать много денег. И заработал. По тем временам очень неплохо заработал. Правда жену потерял. Когда он вернулся, жена и дочь жили уже в столице и жена была практически замужем за новым, крутых должностей мужем. Ее адвокат попросил его подписать бумаги. Одни, потом еще одни и суд их развел без ее участия. Потом выяснилось, что он подписал еще и разрешение на усыновление его дочери. Тогда ей было 16, и она написала, что хочет остаться с мамой. Сейчас ей без малого 18. В общем, как в том анекдоте.
Мужчинка! Ничейный! Такси, такси, такси!
Одна загвоздка, он просто возненавидел этих баб, этих сук продажных! Нет уж, хватит, он уже был женат и еще раз такую глупость не допустит. Он нанял милую, пожилую пенсионерку из соседнего с ним парадного. Она приходила после его ухода на работу, готовила, стирала, гладила, прибирала в квартире и уходила раньше, чем он придет с работы. Оставляла записку, сколько бы ей хотелось, чтобы он оставил на хозяйство, чеки на потраченные деньги. Эти суммы были до смешного малы в сравнении с тем, во что ему обходилась жена. Но жены никогда дешево не обходятся.
Он конечно сразу обратил внимание на эту студентку, с внешностью Мэрилин Монро, которая сидела одна на третьей парте, хотя все остальные кучковались по двое, по трое. Слишком долго у меня не было женщины, подумал он, вот и начал на студенток поглядывать. Стыд и срам. Но заметил, что голос, которым он читал лекцию, стал как-то глубже и мягче. Токую, что тот глухарь, подумал он и чуть не рассмеялся вслух. После лекции он заглянул в журнал и понял, что это студентка Винокурова Наталья, 20 лет отроду, звезд с неба не хватавшая, но добротная четверочница. На двадцать два года моложе его. Нда…больше чем вдвое.
На его лекции она садилась на одно и то же место, как бы негласно уже закрепленное за ней. Третья парта справа. Ох и долго она чистила перышки перед каждой его лекцией. Надо было выглядеть безукоризненно. Он часто, слишком часто для преподавателя задерживал на ней взгляд и она, поднимая густые ресницы смотрела на него. Так наверно смотрит кролик на удава. Понимая, что убежать уже поздно.
А потом, месяца через три, этой игры в переглядки, у него было по две лекции в неделю, в сильный дождь он случайно встретил ее на выходе из корпуса. Случайно? Как же! Ну если честно он прождал ее около полутора часов, то садясь в машину и поглядывая через лобовое стекло, то снова заходя в корпус и рассматривая книги, продаваемые в вестибюле. И когда подумал, что все. Точно пропустил, увидел ее спускающуюся по лестнице. И набравшись воздуха и смелости подошел, сказал, Наташа на улице сильный дождь. Позвольте Вас подвести. Она удивленно подняла голову.
–Не стоит, Сергей Архипович, я очень неблизко живу. Доберусь как-нибудь.
–Наталья, я точно знаю, что нам по пути. Пойдемте! Не будем развлекать наблюдателей. Он подхватил ее под руку и они, не открывая зонтов побежали к его машине, а через полминуты он уже открыл ей дверцу своей Волги, которую специально не закрывал.
А дальше все развивалось быстрей, чем в кино. И откуда столько смелости набралось у него, в общем-то не самого искушенного в амурных делах человека.
–Наташа, Вы мне очень-очень сильно нравитесь. Вы, наверное, это уже заметили?
Она кивнула головой, глядя перед собой.
–Я знаю, что Вам 20, а мне 42. Я больше чем вдвое старше Вас. Не исключено, что я старше Ваших родителей.
Она снова кивнула головой, совершенно не понимая, куда он клонит.
Вам наверняка не интересен мужчина, который для Вас почти старик.
–Ну уж нет, она подняла голову и посмотрела на него своими ясными голубыми глазами натуральной блондинки. Вы точно не старик. И для меня никогда им не станете. Разве, что, когда я стану старушкой, добавила она.
–Наташа, выслушайте меня и не говорите сразу нет. Он резко остановился возле цветочного рынка, заглушил машину, выскочил, а через минуту вернулся с охапкой белых роз и продолжил.
Я прошу Вас стать моей женой. Сделайте меня счастливым. А я, я из кожи вылезу, чтоб сделать счастливой Вас. Он протянул ей букет.
Она сидела просто ошалевшая. Нет, она понимала, что произвела на него впечатление. Да не только она, весь поток понимал. Шептались. Но чтоб вот так, сегодня, когда она из-за дождя выглядит как мокрая курица и сразу предложение? Замуж? За него?
–Подумайте Наташа, я обеспеченный человек и смогу сделать Вас счастливой. Не говорите сейчас нет. Подумайте.
–Не буду думать ни секунды, ответила она. Я согласна, Сергей Архипович! Если конечно Вас, устроит невеста, которая до 20 лет даже не удосужилась научиться целоваться. Слезы ручьем потекли у нее из глаз. А через несколько секунд они расхохотались вдвоем.
Потом они заехали к ее маме, и он попросил у нее руки Натальи. Убедить маму было немного труднее чем Наташу, но он нашел аргументы. Во-первых, у него в этот день выросли крылья, а во-вторых он все-таки он доктор наук и без пяти минут профессор.
Глава 2
Встречаемся с семьей Головко через 10 лет. Десять лет для этой счастливой пары пролетели как один миг. В их доме жила любовь. В их доме проживал плод этой любви, первоклассница Аня.
Оказалось, что они идеально, ну почти идеально подходили друг другу. Для нее просто не существовало других мужчин. Она их практически не замечала, хотя многие очень многие пытались пробить брешь в ее обороне. Не получалось. Просто потому, что она не замечала этих атак. А если замечала, холодно и высокомерно их останавливала.
Она была очень красивой женщиной, с повадками ленивой, уверенной в себе кошки, искренне уверовавшей, что этот мир существует только для нее. Для нее и для ее любимого Сереженьки, для которого не было ничего невозможного. Только с ним она была настоящей, нежной женой, улыбчивой слушательницей, подхватывающей на ура его идеи и затеи. И конечно немного ребенком. Он шутил: «У меня две дочки младшая и старшая».
Практически сразу после свадьбы он уговорил ее пойти на водительские курсы. Там ей пришлось конечно объяснить инструктору по вождению, который искренне считал себя неотразимым, а также, был уверен, что те женщины, которые пошли на курсы, пошли туда именно за тем, чтоб переспать с инструктором, что она пришла туда не за этим. На первую же попытку фамильярничать, она сказала, что платила деньги исключительно за то, чтобы ее научили водить авто, что, если надо доплатит, но отношения должны быть формализованными. Если он знает, что это такое. И только. Он прокашлялся, помолчал и перешел на Вы. И действительно с курсов она вышла неплохим водителем.
У Сергея очень скоро появилась Волга с персональным водителем и их семейная Волга, купленная за чеки Внешэкономбанка по возвращению Сергея из Африки, была полностью под ней.
В это время Сергей уже работал заместителем по науке директора крупного, союзного подчинения, отраслевого института и профессором двух ВУЗов. Он им был необходим как воздух, чтобы поддерживать живыми ученые советы по защите кандидатских диссертаций. В совете должно было быть не меньше 5 докторов наук, по профилю совета. Собирали по всему городу. Когда он платил партийные взносы, парторг стыдливо называл сумму больше чем его приличная доцентская зарплата. Сергей зарабатывал много. По меркам СССР неприлично много. И регулярно ему шли выплаты за внедренные изобретения. И чеки Внешэкономбанка за зарубежные внедрения, позволяющие покупать одежду в магазинах типа «Березка», где все продавалось за валюту и куда простому смертному было не зайти. Денег они просто не считали. Много просто зависали на книжке. У них было все и им не на что было тратить. Сергей шутил, что они построили коммунизм в отдельно взятой семье.
На тридцатилетие Сергей подарил ей красивый жигуленок, бежевого цвета. Наталья жаловалась, что Волга тяжелая мужская машина. Тяжелая и не поворотливая.
Жигуленок седьмой модели был самой вожделенной машиной в СССР и за него переплачивали примерно вдвое на черном рынке.
Они с дочерью пригнали машину во двор, перевязали бантами, как в свадебный кортеж. На заднее стекло, по настоянию дочери, маленькой феминистки, наклеили знак-предупреждение. Изящная женская туфелька на высоком каблуке в красном треугольнике. Женщина за рулем. Будьте галантны и обходительны, и они с дочкой поехали забрать маму с работы.
Да, забыл сказать, когда, когда младшей Головко исполнилось 4 года, мама очень захотела пойти работать и Сергей устроил ее в околонаучную организацию инженером вычислительного центра. Спокойная работа, подходящая для молодой мамы. Не напряжная, но и в меру престижная. Теперь ей было куда нарядиться и прихорошиться. На работу в застиранном халате и с лицом без макияжа не пойдешь.
Когда именинницу везли домой у Ани было маленькое, но очень важное задание. Ей доверили ключи с дистанционным пультом. Когда они въехали во двор, Анюта зажала тревожную кнопку и в ответ машина засигналила, замигала аварийной сигнализацией, как новогодняя елка замигала фарами. Он остановил Волгу, и они с дочкой не очень стройно, несмотря на репетиции запели: «Happy best day to you», после чего вдвоем бросились целовать и обнимать маму. Если бы кто-то, кто знал Наталью, увидел лицо Натальи в этот момент, он бы точно не узнал в ней ту холодную, равнодушную ко всему и всем красавицу. Она по очереди целовала любимую дочку и любимого мужа и твердила, спасибо мои золотые, спасибо мои любимые! И поверьте, дело было не в машине, которая ей конечно же понравилась. Дело было в том, что ее поздравляли те, кого любила она, те, кого считала кусочком себя, те с которыми она бы не заскучала, если бы они остались втроем на этой планете. Все остальные были для нее просто антуражем.
И все бы было просто здорово, но нужно помнить притчу, когда на входе в дом раввин предложил написать «Так будет не всегда». Через несколько лет неожиданно заболел Сергей. Началось все вроде бы с мелочи у него на работе пошла носом кровь. Ну пошла и пошла, подумаешь, где-то лопнул сосудик. Он вечером даже Наталье ничего не сказал, пока она не увидела его окровавленное белье в стирке. Но через два дня кровотечение возобновилось и ему стало по-настоящему плохо. Его отвезли в так называемую «Лечкомиссию» которая на самом деле была больницей для номенклатуры области. Там установили редкое заболевание крови, скорее всего подхваченное им еще в центральной Африке. Забили тревогу. Сергея самолетом доставили в Москву. Там за его жизнь боролись врачи Кремлевки. Но ничего у них не получалось, он таял на глазах. Наталья, конечно бросив дочь на маму, была с ним рядом. До последнего дня была. До последней секунды. Он знал, что умирает, и она это знала, хотя до нее это не доходило. Она до последнего ловила врачей за руки, обращалась к знахарям, к шарлатанам. К кому только не обращалась.
За несколько часов до смерти он ей сказал, Наташа, отпусти меня. Обязательно похорони по церковному обряду. Если захочешь выйти снова замуж я буду счастлив и на том свете благословлю этот брак. И знай, что я любил тебя так, как редко какую женщину способен любить мужчина. Ты была моим солнцем. Ты была моими звездами. Ты была для меня всей вселенной. Все, что я делал в жизни, после нашей встречи, я делал для тебя. Прости меня, за все, что я не успел для тебя сделать. И он замолчал. Потом заснул, морфий делал свое дело, и вскоре ушел. Она сидела рядом, держала его высохшую до прозрачности руку и боялась двинуться, чтобы не помешать ему спокойно уйти. И только через часа полтора, зашел дежурный врач, констатировал смерть и его увезли от нее. Увезли в вечность. После этого она упала в кресло и позволила себе зарыдать.
Глава 2
Это похоже на то, как щенков топят,
И нашелся такой, который не тонет.
Проклявший все законы, но не порабощенный,
Дух не сломленный, на весь мир озлобленный.
Каста «Горячее время»
Пролог
Сейчас я, в порядке эксперимента, останавливаясь на светофорах считал сколько в соседних машинах водителей мужчин и женщин. Специально в разное время дня и в разные дни. Данные впечатлили. Из 10 водителей 6-8 женщины. Иногда 9! Конечно очень много зависит от страны, от города. Это данные для небольшого городка в Германии. Так, что сейчас вешать знак за рулем дама, просто смешно. Еще немного и придется вешать «За рулем мужчина»! Женщины, будьте внимательны, осторожны и снисходительны.
Но наша повесть относится к более ранним временам и к территории СССР, а потом Украины. Основное действие происходит в самом конце восьмидесятых и в первой половине девяностых. Тогда автомобили были примерно у трех процентов семей и использовались в основном для поездок на дачи и огороды. Всё было по-другому и все водители знали, что баба за рулем, все равно, что обезьяна с гранатой. Чаще всего они садились за руль, чтобы привезти с дачи или гульки пьяного мужа, бесконечно поучающего ее куда крутить баранку, какую передачу воткнуть, когда включить поворотник, а то и вообще, норовившего хватануть руль.
Но были и другие. Их было единицы, но были. Те, которые пробивали брешь в стене автомобильного патриархата. Они садились за руль непонятно за какие деньги купленных красивых жигулей и очень редко Волг. Дорого одетые, с очень ухоженными руками на баранке и с застывшим на лице выражением хозяек жизни.
Сейчас бы на такую сказали: «Наиграла себе на машину». Вы можете подставить вместо слова наиграла другое, соответствующее уровню Вашей эрудиции. Но этот вид любовной игры тогда был редкостью, поэтому за руль они попадали точно как-то по-другому. И увы, часто к ним была применима фраза из притчи «Так будет не всегда», просто потому, что так классно всегда быть не может.
Одну из этих женщин я принял за прототип. Хотя, конечно прототип не один. Их в этой повести не один и не два. Поболее. Прототипы, это те женщины, которые попав, в сложные, очень сложные жизненные ситуации, искали и находили выход из них. Как лягушка, которую бросили тонуть в бидон с молоком. А она не захотела тихо утонуть, и начала дрыгать лапками. И дрыгала, пока не взбила из молока масло и в конце концов не выбиралась наверх. Я всегда восхищался ими и не перестаю восхищаться. Хотя конечно, более по-женски, сложить лапки и замереть. Но преклоняюсь перед теми, кто в самых немыслимых ситуациях все-таки работали лапками.
Погнали.
Глава1.
Ей никогда не нравились сверстники. Среди них она чувствовала себя взрослой тетей, попавшей в детский сад. Ей не были смешны их шутки, ей были скучны их компании, ей было смешно, когда эти парни, еще совсем недавно пережившие ломку голоса, пытались заигрывать к ней и пытаться завести с ней какие-либо отношения. Ну, нет! Нет! Нет! И, нет!
Наверно поэтому в своей группе в Универе, она слыла высокомерной задавакой и у нее не было там ни друзей, ни подруг. Ну вот такая, высокомерная, щедро одаренная природой очень красивой внешностью и достаточно холодным темпераментом, она на самом деле и не нуждалась ни в друзьях, ни в подругах из этой среды. Они были ей просто не интересны. Она не участвовала в походах «на пиво», в вылазках на природу, в факультетских праздниках. Просто училась. На твердые четверки. И через какое-то время ее оставили в покое. Делали вид, что ее просто нет. А на нет, суда нет.
Она давно жила с мамой. Столько, сколько себя помнила. Года в три она услышала от мамы легенду о папе, погибшем летчике, лет в шесть она просто престала в нее верить. Хотя по умолчанию в ее разговорах с мамой так и было. Правда этот «погибший летчик» регулярно переводил маме деньги и два раза в году, на новый год и на день рождения слал ей дорогие и красивые подарки. Все-таки, этот самый погибший летчик был более ли менее порядочным. Она увидела в своей метрике его имя, Александр, Стало быть она Наталья Александровна. Наталья Александровна Винокурова, если заглянуть к ней в паспорт.
Денег на жизнь им более ли менее хватало. Мама была очень хорошей, очень грамотной машинисткой и помимо работы в НИИ всегда была загружена печатанием диссертаций, статей, иногда дипломов. Наташа привыкла засыпать под стрекот пишущей машинки. Компьютерный набор придет потом.
Она была холодна к мужчинам? На самом деле нет. Но ей нравились мужчины в галстуках. Не пацанва, в застиранных джинсах и мятых футболках, а именно в галстуках. Высокие, не очень юные, но обязательно подтянутые одетые в красивые строгие костюмы, светлые рубахи и, чтоб непременно в галстуке. Думаете не дождалась она такого? Дождалась. На 4 курсе дождалась. Когда первого сентября зашел в аудиторию Сергей Архипович Головко, читать спецкурс, связанный с металловедением.
Она всегда была немного ведьмой, и поэтому сразу поняла, что зашел человек, с которым судьба ее свяжет крепко накрепко. Почему-то заколотилось сердце и ей жутко захотелось убежать. Просто встать и уйти. И больше никогда не приходить в Универ. Никогда-никогда. Чтоб не встретить его случайно в коридоре. А когда он заговорил, она уже поняла, что бежать поздно. Голос его, хотя говорил он совсем не о любви, обволакивал и щекотал сердце.
Все пропала совсем, подумала она. Он наверняка женат, давно и прочно. Он даже любовницей не захочет сделать сопливую студентку, которой недавно только 20 исполнилось, и которая даже целоваться не научилась. Все, девочка, уймись, приведи свою шальную голову в порядок и пиши конспект. Еще не хватало пару у него на экзамене схлопотать. Тогда вообще, хоть вешайся. И получилось. Через десять минут она спокойно писала что-то о кристаллических решетках металлов, хотя если честно не понимала, что пишет ее рука. Она втрескалась в него сразу, так, как может втрескаться двадцатилетняя девчонка, которая не то, что раньше не имела отношений. Она даже ни разу под руку с парнем не прошла, ни разу не поцеловалась. Ну вот так вышло. Я тебя ждала, скажет она ему потом.
А потом выяснилось, что Сергей Архипович не женат, что жена от него просто сбежала к другому. Когда он преподавал в экваториальной Африке, куда поехал по индивидуальному контракту, где и зимой, и летом было больше сорока пяти градусов и соответственно жена и дочка остались на большой земле. Поехал заработать много денег. И заработал. По тем временам очень неплохо заработал. Правда жену потерял. Когда он вернулся, жена и дочь жили уже в столице и жена была практически замужем за новым, крутых должностей мужем. Ее адвокат попросил его подписать бумаги. Одни, потом еще одни и суд их развел без ее участия. Потом выяснилось, что он подписал еще и разрешение на усыновление его дочери. Тогда ей было 16, и она написала, что хочет остаться с мамой. Сейчас ей без малого 18. В общем, как в том анекдоте.
