Тринадцатый ученик Дьявола

– Мы с Феодором как раз спорили, есть ли смысл возвращаться после школы домой. Ведь почти семь лет прошло. Я вот совсем не уверен, что мать вспомнит меня.

– А я бы вот, как раз предпочел, чтобы моя мать про меня забыла, – зябко поежился пухлый Морис Кавилль. В его глазах была такая тоска, что Ноэль взглянул на него с удивлением, думая, что возможно, не все знает о пухлом, доверчивом друге. Мысль о том, что достопочтимая матрона Кавилль, возможно, была еще хуже, чем матушка Пибблс никогда не приходила в голову Ноэлю. Похоже родители у учеников были очень разные. Но они хотя бы были.

– А я и вовсе не знаю, жива ли моя матушка, – мрачно поделился опасением сидящий следом за Нансом на длинной дубовой скамье Феодор Шерер, словно прочитав мысли Ноэля  и добавил, поглядывая на того: –  Ты скучаешь по своим родителям, Ноэль?

– Нет у него никаких родителей, – хмыкнул с другого конца стола Арчибальд Петель. Он справился со своим домашним заданием и складывал учебники. – Судя по его манерам, мать у него была дешевой шлюхой и подкинула его на крыльцо чужим людям, едва разрешилась от бремени где-нибудь под забором…

Ноэль почувствовал, как желудок буквально скрутило от ненависти. Он посмотрел на Петеля, мысленно возжелав, чтобы ублюдок заткнулся на веки вечные, и уже открыл рот, чтобы ответить, как тут Петель смертельно побледнел и дернулся, пытаясь разлепить губы. Он судорожно двигал подбородком, кадыком и выкатывал глаза, но даже мычания не прорывалось из его горла.

– Как ты это сделал? – оживился Нанс, выпадая из своей обычной меланхолии, а Феодор от восторга прихлопнул себя по коленям. Арчибальд Петель явно успел поднадоесть многим, так что спешить ему на помощь не торопились. Да и как тут помогать, было неясно.

– Ох и попадет же тебе от Грохана! – весело поцокал языком Феодор.

Ноэль быстро встал, чуть не опрокинув обоих со скамьи своим резким движением, и решительно направился к выходу. Уже у порога застыл, припоминая что-то, и бросил в сторону Нанса с Феодором:

– Мать не может забыть свое дитя. Сколько бы лет ни прошло, сын навсегда останется для матери самым дорогим на свете существом. Если, конечно, она жива, – и, не дожидаясь ответа, вышел из залы.

Там он принялся бесцельно слоняться по коридору, ибо сидеть на одном месте всегда было выше его сил, и то и дело чесал за ухом. Подумать ему было о чем. Говоря в столовой о матери, он, понятное дело, имел в виду вовсе не матушку Пибблс, родственных чувств к которой питал не больше, чем к огромному медному чайнику на кухне. Однако и по настоящей матери он никогда не скучал, не имея ни малейшего представления о том, кто она. И все же замечание поганого Петеля всколыхнуло в душе какой-то мутный осадок тревоги и заставило задуматься. Ноэль остановился, привалился к стене и прикрыл веки, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Отгородился от всего мира и как следует прислушался к себе, стараясь выудить причину подсасывающей тревоги. В животе отчетливо забурчало.

– Жрать охота, – угрюмо констатировал Ноэль. Плюнул на самокопания и снова принялся нарезать круги по коридорам. Взгляд его метался между входом в библиотеку и огромными настенными часами, стрелки которых залипли на шести вечера и никак не желали двигаться. Даже предстоящее наказание за очередной проступок, к которому он, по сути, не имел никакого отношения, ибо случившееся в столовой произошло словно само собой, беспокоило его не так сильно, как тот факт, что время тащилось с каждой секундой все медленнее и медленнее и вот-вот грозило встать намертво. Ноэлю же не терпелось продолжить свои исследования, которые он тайком проводил вот уже какую неделю. Он взвыл, дернул себя за волосы и направился на кухню, из которой доносились невыносимо соблазнительные запахи жареной курятины, чтобы ухватить чего-нибудь втихаря, как вдруг своды школы потряс грохочущий голос Грохана:

– Ноэль Пибблс? Что ты опять натворил, бесовское ты отродье?

Ноэль вжал голову в плечи и шустро потрусил по коридору, подальше от столовой, откуда наконец донесся срывающийся на фальцет истеричный голос Арчибальда Петеля.

***

Ноэль балансировал на последней ступени деревянной складной лестницы, пытаясь дотянуться до верхней полки с книгами, где между «Методами и приемами качественного исследования динамического колдовства на плоскости» и «Практикумом по высшей магии» затаился томик «История Мории: битвы за власть». Было чертовски темно, а язык пламени единственной свечи танцевал адскую пляску, отбрасывая на стены библиотеки страшные тени. Ноэль раз десять проклял свой невысокий рост в выражениях, которых постеснялись бы даже острые на язык подлянки, однако это не помогало. Как он ни вытягивался, пальцы едва доставали до корешка книги. Ноэль прошипел себе под нос что-то страшно невразумительное, но явно касающееся того факта, что Учитель засечет любую вспышку несанкционированного колдовства, способного прямо сейчас облегчить ему задачу, и, изловчившись, слегка подпрыгнул на лестнице. Скользкие, потные от напряжения пальцы наконец ухватились за край книги, и Ноэль был готов издать тихий, но победный возглас, когда неожиданно услышал за спиной знакомый до зубовной боли голос.

– Не думал, что когда-нибудь вид тебя, так углубленно изучающего справочную литературу, вызовет у меня оторопь. Могу я узнать причину такой сильной вспышки любознательности, из-за которой ты не в состоянии был подождать до утра?

Ноэль вздрогнул. Как назло, именно в этот момент книга, на которой Ноэль повис, вцепившись в нее, словно терьер в лису, поддалась. А вот нога, напротив, съехала со ступени и потеряла опору. Ноэль взмахнул руками и полетел вниз, прямо на Грохана, так несвоевременно появившегося в библиотеке. Томик «Истории», хлопая страницами, как крыльями, несся прямо на голову Учителя, когда внезапно все застыло в воздухе, включая задницу Ноэля. Хотя шмякнулся он все же прилично. Грохан выхватил повисший в воздухе злосчастный том и с невозмутимым видом пролистал его. Где-то под потолком зажегся ровный свет.

– Бардак у вас там, – пробурчал Ноэль, тыкая на верхние полки и руководствуясь принципом «Лучшая защита – нападение». А защита ему сейчас была ох как необходима. Ибо в данный конкретный момент ему вменялось быть в спальне и находиться со всеми остальными учениками под влиянием сонного морока, а никак не летать вниз головой с книжных стеллажей. Но исследование, которое он вел втайне ото всех и даже от Фурлиха, требовало изучения некоторой специфической литературы. Настолько специфической, что люлей за нее могли выписать первоклассных. – Динамическое колдовство с практической магией, и еще и история до кучи.

– В самом деле? – оторвался Грохан от книги. – В таком случае я знаю того, кто завтра займется систематизацией библиотеки. Заодно и пыль со всех книг смахни.

– Со всех?! – Ноэль обвел глазами необъятный зал, заставленный книжными стеллажами, чьи верхние полки терялись в темноте, и бессильно застонал, в который раз убеждаясь, что Учитель получает садистское удовлетворение, придумывая ему новое наказание.

– Это тебе за шатание по ночам и за выходку с Арчибальдом Петелем. Но так уж и быть, можешь применить магию, – едва заметно улыбнулся Грохан. – А то ты рискуешь провести здесь остаток жизни. Не думаю, что я выдержу тебя так долго.

Ноэль неопределенно хмыкнул, подразумевая, что тоже не горит желанием лицезреть мага столь длительный период, и встал, потирая ушиб на тощей заднице.

– Сможешь это прочесть? – Учитель тем временем невозмутимо протянул ему книгу. Ноэль принял фолиант с опаской, пробежал глазами по странице и нахмурился:

– Что это?

Буквы вроде были знакомыми, но тянулись странной вязью. Мудрёный шрифт с петельками сверху и снизу сливался, но все же был читаем.

– Старовестафский, – пояснил Грохан и, отодвинув стул от длинного стола, присел в ожидании. Ноэль покусал губы, нахмурился и, поводив пальцем с обгрызенным ногтем по строчкам, медленно прочитал.

– Глава первая: Начало гонений на колдунов, становление инквизиции, первые аресты.

– Так я и думал, – задумчиво кивнул маг. – Старовестафский для тебя тоже не проблема.

– Почему? – машинально задал свой любимый вопрос Ноэль. Этаких «почему» из него вылетало десятками по поводу и без повода.

– А почему ты не разбил себе голову, слетев с лестницы пять минут назад? – ответил вопросом на вопрос Грохан. – Почему одним взглядом «запаял молчанием» Петеля?

– Не знаю, – ответил Ноэль, на этот раз как следует поразмыслив над ответом.

Маг задумчиво покивал. Ноэлю на миг показалось, что на лице Учителя промелькнуло что-то похожее на одобрение, однако если оно и наличествовало в душе по отношению к Ноэлю, то скрывал он его очень хорошо. И тему развивать больше не стал. Уставился на книгу в своих руках, потом протянул ее Ноэлю.

– Забавная книжица. Кстати, скорее всего, подобное учебное пособие ты не встретишь больше нигде. Подозреваю, это единственный оставшийся экземпляр. Остальные сожгла на кострах инквизиция. Зачем он тебе понадобился?

Ноэль засопел, но вовремя сообразил, что в голосе Учителя нет привычного сарказма. Он повертел книгу и, открыв на последней странице, продемонстрировал яркую вкладку-схему.

– Это единственно верная карта Мории, – объяснил он нехотя.

– Что не так с остальными? – удивился Грохан.

Ноэль засопел пуще прежнего и яростно почесал за ухом, решая, как быть. Грохан был единственным, кто мог помочь, но Ноэль сильно подозревал, что за честным ответом на вопрос последует самая сильная взбучка из тех, которые он получал в стенах школы. Учитель наблюдал за работой мысли на его лице с интересом и наконец прервал мучения неожиданным вопросом.

– Ноэль, как ты считаешь, какое самое важное качество должно быть присуще хорошему ученику?

– Прилежность, аккуратность, чистоплотность… – заунывно стал перечислять Ноэль, загибая пальцы.

– Нет, – прервал его Грохан, не дождавшись продолжения этого списка. – Плевать мне на твою чистоплотность. Хотя лохмы тебе следовало бы причесать, – хмыкнул он. – Но речь не о том. Самым важным качеством для любого ученика является, как ни странно, любопытство и желание до всего докопаться. Хотя в твоем случае вынужден признать, случаются явные перегибы.

Ноэль вздохнул, понимая, что в этот раз ругать его, кажется, не будут, и повертел книгу с открытой вкладкой:

– В этой книге приведена единственная карта, на которой отмечено нахождение Архива Вечности. В других, более поздних справочниках, это здание отсутствует.

Грохан промолчал. По его лицу вообще ничего нельзя было сказать наверняка. Наконец он устало провел ладонями по лицу, словно стирая его выражение, и обронил выцветшим голосом:

– Кто рассказал тебе об Архиве Вечности?

Ноэль упрямо сжал губы, рассчитывая, что даже если Учитель применит заклинание правды, Фурлих его не сдаст. Но Грохан только рукой махнул.

– Можешь не отвечать. Вы два сапога пара. Жаль, этот комок шерсти не поведал тебе о многом другом, о чем следовало упомянуть, говоря об Архиве, да и о Мории в целом. Вижу, именно это ты и пытаешься разузнать тайком, – он кивнул на книгу, и Ноэль неопределенно дернул плечом. – Ноэль, ты же понимаешь, что за любое несанкционированное применение магии в Мории тебя немедленно предадут священному огню? А без магии попасть в Архив Вечности не представляется никакой возможности. Вся Мория была задумана и создана Клаусом Тайфелем лично и долгое время находилась под его неформальным контролем.

Ноэль насторожился:

– Кто такой Клаус Тайфель?

Грохан помрачнел и посмотрел на бесполезную, но все еще горящую на столе свечу.

– В бытность его обучения его звали именно Клаус, – устало усмехнулся он, внезапно превращаясь из учителя в собеседника. Он указал Ноэлю на соседний стул, приглашая садиться, и аккуратно забрал из его рук увесистый томик. – Потом про имя все забыли и стали называть его по фамилии Тайфель. А затем и Тайфель Великий. Думается мне, первым называть себя так стал он сам. Но отвечая на твой вопрос, Тайфель именно тот маг, который развязал многолетнюю вражду между магами и людьми. И первые аресты проводил лично.

– В бытность его обучения где?.. Здесь? – оторопел Ноэль, от волнения забывая про стул и вообще про все остальное.

– Что в этом удивительного? – улыбнулся Грохан. – В этой школе учились почти все великие маги. – Он с любовью осмотрел помещение библиотеки. – Жаль, многих из них уже нет в помине. И раз уж Тайфель сотворил то, что сотворил, – он кивнул на книгу, – возможно, в этом есть часть моей вины.

Ноэль открыл было рот, чтобы вывалить еще с десяток вопросов, но вовремя остановился, поняв, что Учитель его попросту не слышит.

– Клаус, кстати, был похож на тебя, – не глядя на Ноэля, сказал Грохан, и когда тот задумчиво дернул себя за клок волос, добавил: – Он тоже был невероятно любопытен и все хотел знать. И магическая составляющая в нем была чистая, первородная. Он был одним из лучших… – Грохан споткнулся и нехотя поправился. – Он был лучшим моим учеником. Однако выводы, которые он сделал из того, чему я его учил, оказались весьма странными. Хотя какое-то время я верил, что именно он станет моим преемником…

– А где он сейчас? – нахмурился Ноэль, осознав, что Учитель говорит о бывшем ученике в прошедшем времени.

– Его пришлось остановить, – пояснил Грохан. – Те, кто еще в состоянии были бороться, объединили силы, чтобы найти и обезвредить его.

– Тайфеля спалили на священном огне? – кровожадно раздул ноздри Ноэль.

– Нет, – покачал головой Грохан. – Но его лишили магической силы и заперли в ловушке, из которой ему не выбраться.

– Надо было спалить! – пробурчал Ноэль упрямо. – Почем вам знать, что он не выберется и не завершит начатое? Вдруг он появится опять и будет уничтожать магов людскими руками, пока не прикончит последнего.

– Не выберется, – жестко припечатал Грохан и притушил свечу голыми пальцами. Запах теплого воска шибанул Ноэлю в ноздри. – Чтобы пройти обряд обратной инициации, ему нужно то, что принадлежит мне и что получить обратно он не может. Потому как то, что он отдал мне, могу вернуть ему только я по доброй воле, а я не собираюсь этого делать.

Ноэль смотрел на Грохана во все глаза, начиная понимать, к чему тот клонит, и Учитель кивнул:

– Душа. Клаус Тайфель был тем самым учеником, который оставил мне свою бессмертную душу. Кстати, он сделал это добровольно. Из глупого тщеславия. Знал, что силен. Уже тогда понимал, что сила его практически безгранична, и захотел помериться со мной напоследок. Но ничего не вышло… Тогда эта потеря его абсолютно не расстроила. А вот поражение здорово озлобило. И я часто думаю именно это и заставило его выбрать путь, который привел его во Тьму…

Ноэль нервно обернулся, словно кто-то еще присутствовал в библиотеке и мог их услышать.

– А где его душа? На нее можно посмотреть? Какого она цвета? Черного? А вы их как храните? Типа консервируете или как? – прорвало его наконец.

Грохан сурово свел брови к переносице и загрохотал по своему обыкновению, разрушая тишину и мнимую близость:

– Ноэль Пибблс! Ты имеешь равнозначные шансы стать как великим магом, так и самым большим моим разочарованием. Поверь, тебя должны занимать совершенно другие вопросы. И я повторю то, что уже говорил, и то, что ты, вероятно, так и не расслышал, потому что у тебя в ушах солома, а вместо мозгов холодная овсяная каша: твоя поездка в Морию обернется для тебя верной погибелью, а уж твое желание прорваться в Архив Вечности так и вовсе ни в какие ворота. Даже я не смогу туда проникнуть! Да что там архив! Мория город-остров. Туда можно попасть только по морю, и каждый прибывший как на ладони. А ты со своим раздолбайством и часа там не продержишься!

– Я гораздо сильнее, чем вы думаете, Учитель! – вскинулся Ноэль, вытягиваясь во весь свой небольшой рост. – И потом вы же сами знаете, что я не отступлюсь! Если не узнаю, кем были мои родители, я… я… Я ж помру от любопытства!

– А так помрешь от рук инквизиции, мелкий ты негодник! – в сердцах сплюнул на пол Грохан и, резко развернувшись, направился к выходу из библиотеки, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

– Так научите меня! – не отставал Ноэль. – Не может быть, чтобы вы не знали способ, как проникнуть в Архив. Ведь это вы учили Тайфеля всему, что он знал! Значит, вы можете просчитать ход его мыслей.

– А почему я должен помогать тебе? – прищурился Грохан, останавливаясь в дверях.

– Потому что он все равно туда полезет, – пробурчало из угла, и Фурлих, переваливаясь неуклюже на коротких лапах, вышел на свет. – И когда его действительно прибьют, загубленная жизнь будет на твоей совести.

Грохан закатил глаза и шумно выдохнул.

– И ты туда же! Ты, помощник мой, на чьей стороне?

Однако реплика не произвела на Фурлиха никакого впечатления. Он смотрел на решительно настроенного Ноэля, и тот, ощутив поддержку, попер напролом.

– Вы должны помочь мне понять и обуздать силу, которая разрывает меня на части! А учебной программы для этого недостаточно, я же чувствую! Научите меня не магичить по-мелкому, а настоящему колдовству! Может быть, я смогу исправить то, что натворил Клаус Тайфель.

– Да уж! В наглости тебе не откажешь! – восхитился Грохан и повернулся к Фурлиху: – Видал?

– Ну исправить не исправит, а вот дел натворить может много, если его не научить, – подал голос Фурлих.

– Вот! – ткнул в зверька пальцем Ноэль и подтвердил: – Могу!

Грохан зарычал, сжимая кулаки, и двинулся к нему. Полы его мантии развевались за ним, как крылья огромного черного ворона. Ноэль вжал голову в плечи.

– Значит так! – прошипел Грохан, нависая над ним на добрые две головы. – Чтобы с этой минуты ни одного опоздания на урок. Весь материал знать назубок! Завалишь хоть одну контрольную – пеняй на себя. В конце этого года срок обучения подходит к концу. Чем ты будешь заниматься после выпуска, если тебе, конечно, удастся унести отсюда ноги, не мое дело. Но до того времени ты под моим присмотром. Ты меня понял?

Ноэль понятливо закивал. Грохан еще раз смерил его взглядом и, резко развернувшись, направился к дверям. Там остановился, что-то обдумывая, и кинул через плечо:

– И имей в виду. В Мории тебе не поможет магия в ее современном переложении. Действовать придется на стыке физики и рукотворной магии. Поэтому завтра после основных уроков найдешь здесь учебник под названием «Основные принципы действия бесконечных зеркальных тоннелей» и вызубришь от и до!

– А где он? – завертел головой Ноэль, оглядывая бесконечную библиотеку.

– Если тебе хватило ума запаять Петелю рот заклятием молчания, это ты тоже сможешь, – ухмыльнулся Грохан и бросил на прощание: – Или я в тебе ошибся.

Глава Восьмая,

в которой кое-кому ломают ногу, а кое-кто стоит в начале нового пути

Последний учебный год закончился быстрее, чем бутылка орехового ликера, что хранилась на верхней полке в мастерской папаши Пибблса. Стремительно приближалось лето и, соответственно, выпускной, когда двери школы должны были распахнуться перед учениками. Но Ноэля этот факт не то чтобы не тревожил, скорее он о нем не задумывался, а порой и вовсе забывал. Слишком многим была занята его вечно патлатая голова.

Теперь каждое занятие Ноэль чувствовал взгляд учителя, что было чрезвычайно странно, потому что на самом деле в классной комнате тот смотрел на него крайне редко. Но его наблюдение стало очевидно. Ноэль, который и раньше не отличался спокойствием и уравновешенностью, потерял способность спать и ночь за ночью лежал с открытыми глазами и думал, пытаясь предугадать, куда повернут события. А пока суть да дело, он решил сосредоточиться на учебе и вскоре это дало свои плоды. Тот факт, что Ноэль отбросил дурашливость и на уроках стал учиться, а не спать или обдумывать новые проказы, привел к странным результатам. Хоть и очень медленно, но Ноэль начинал понимать, что его сила и сидящее в нем внутреннее знание гораздо глубже, чем он сам мог предположить. Это стало кристально ясно, когда, стиснув зубы и пытаясь не отвлекаться на вечно урчащий живот, он все-таки засел за учебники, которыми его буквально завалил решительно настроенный Грохан. Ноэль не просто схватывал на лету. Он словно уже знал прочитанное и ему оставалось вспомнить, освежить в памяти. Порой он даже не добирался до конца предложения или страницы, точно зная, что именно содержит в себе штудируемый им в огромных объемах материал. А главное, если до этой поры его колдовские способности были чем-то самим собой разумеющимся, то сейчас выходило, что магию можно обуздать, объездить и использовать в свое удовольствие.

Теперь все, что объяснял Учитель, ученик впитывал, пропускал через себя и тут же адаптировал для своего удобства, выводя любое заклинание на новый уровень, а также находя иные пути для его использования. Причем в силу отсутствия врожденного такта зачастую вступал с учителем в дискуссию, которая иной раз рисковала перерасти в рукопашный бой, поскольку он махал руками, а Грохан стучал по своей кафедре кулаком так, что с деревянных балок под потолком осыпалась древняя пыль. Все остальные двенадцать учеников, прятались кто куда, молча наблюдая за этой схваткой, итог которой все чаще невозможно было предугадать, ибо сила Ноэля росла как снежный ком. И это при том, что в декабре парню исполнилось лишь восемнадцать и он все еще оставался самым мелким учеником в классе, что не мешало Грохану смотреть на него с плохо скрываемым одобрением.

Однажды случилось неизбежное. На уроке, где учитель объяснял основные принципы растягивания времени, Ноэль его превзошел. Сам того не замечая и почти без усилий, он растянул занятие почти на сутки, и пока остальные двенадцать учеников сидели с остекленевшими глазами, погруженные в транс, Ноэль вступил с Гроханом в очередной жесточайший спор. Суть приводимых аргументов состояла в том, что, по его мнению, заклинание вовсе необязательно творить вслух, а достаточно простой мысли, тогда как маг настаивал на звуковом сопровождении для достижения лучшего и мгновенного эффекта, так как мысль иногда могла быть недостаточно внятной. Они дискутировали до тех пор, пока оба не охрипли, и в конце концов Грохан вынужден был отступить и признать, что метод Ноэля более прост и эффективен.

А тем временем чего-то недоставало. Что-то не складывалось в голове у Ноэля и мешало радоваться успехам, которые сопутствовали учебе. Даже одобрительные взгляды учителя и редкий, удовлетворенный кивок не приносили должного удовольствия. Ноэль чувствовал, что способен на большее и что целый пласт силы пока скрыт от него, но понятия не имел, как найти выход на новый уровень, как познать то, что не предусмотрено программой обучения у Грохана. И более того, что именно он ищет, – тоже оставалось для него загадкой. И чем интенсивнее Ноэль погружался в учебный процесс, тем больше вопросов появлялось и тем сильнее он совал свой нос туда, куда не следовало. А впрочем, свой нос Ноэль умудрялся сунуть везде, когда только появлялась возможность.

Однажды после обеда, придя в кабинет мага для ежедневных дополнительных практических занятий, который тот ввел специально для него, Ноэль застал Учителя мирно храпящим прямо за столом. Явно вымотавшийся Грохан громко выводил такие рулады, что Ноэль только восхищенно цокнул языком. Открыл было рот, чтобы окликнуть и разбудить Учителя, но быстро передумал и, покосившись на входную дверь, бесшумно двинулся вдоль стеллажей, чтобы по своему обыкновению высмотреть что-нибудь интересненькое. Легко пробежался подушечками пальцев по корешкам книг, крутанул глобус, чуть не расплескав на нем все моря и океаны, и потыкал в переливающуюся раковину, откуда несся рокот прибоя. Остановился, принюхиваясь и прислушиваясь, и разинул рот: из раковины и правда тянуло самым что ни на есть соленым морским бризом.

– Вааа… – шепотом закричал Ноэль, пытаясь одним глазом заглянуть внутрь раковины. – Настоящая точка-выход!

Он схватил раковину и, пытаясь понять, как она работает и как физически протолкнуть такое огромное тело через такой маленький вход, чтобы выйти на берегу невидимого пока моря, применил свой излюбленный метод научного исследования, а именно: стал трясти раковину, как ребенок погремушку. Море внутри грозно заворчало, и Ноэля с ног до головы окатило брызгами холодной соленой воды, однако понятнее не стало. В тишине раздался резкий всхрап, громче обычного, словно учитель даже во сне грозил ученику всеми карами небесными. Ноэль утерся широким рукавом мантии и отставил раковину обратно на полку, поскольку его внимание привлек другой предмет. Гораздо интереснее прежнего – на груди Грохана, под мантией, чьи шнуровки небрежно расползлись, на длинной тонкой и, видимо, очень прочной цепочке светилась невиданная сфера. Ее свет бил неровно, толчками, и расслаивался на руны-узоры. Ноэль прищурился и подобрался ближе, чтобы рассмотреть, что за амулет Учитель носит на своей шее. Грохан как раз перешел на размеренное громкое сопение-ворчание, словно убаюкивая бдительность Ноэля. Негодник склонился над воротом учительской мантии и высунул язык от любопытства. Сфера оказалась полым, прозрачным на свет, искусно вырезанным шаром-головоломкой, чьи детали так заковыристо переплели, что ядро невозможно было разглядеть. И именно в центре этого артефакта бил мощный, яркий, теплый свет. Рука Ноэля сама собой потянулась потрогать странную штуку, как Грохан коротко всхрапнул и открыл глаза.