Тринадцатый ученик Дьявола

– Не смотри на меня так. Завтра буду как новенький, – и указал на второе кресло, делая то, чего до этого дня не делал ни разу, – приглашая Ноэля в собеседники. Ноэль нерешительно потоптался, но все же опустился в кресло. Грохан сидел, прикрыв глаза, и ни на что не реагировал. В комнате царила абсолютная тишина, отмеряемая равномерным тиканьем часов и удаляющейся руганью упорхнувших с подоконника подлянок. Грохан так и вовсе, казалось, уснул. Ноэль вытянул к потрескивающим поленьям босые ледяные ноги и с наслаждением пошевелил пальцами. От кресла, в котором он сидел, горьковато тянуло полынью, воском и дымом, а Учитель вопреки всему и прочему почему-то не внушал прежнего ужаса. Хотя, учитывая ситуацию, на душе у Ноэля было ой как неспокойно.

– Ты знаешь, почему исчезли единороги? – произнес наконец Грохан. Ноэль с готовностью вскинул голову.

– Их истребили, – неуверенно сказал он, припоминая рассказы матушки Пибблс. – Маги и колдуны всех мастей гонялись за рогом единорога, в котором сосредоточена великая сила, а без него животное гибнет…

Его слова прервал тихий смешок Грохана.

– Очередная байка, придуманная людьми! Нет, Ноэль… Единороги просто выродились. Мельчали столетиями, и со временем их стало не отличить от обычной грязно-белой клячи с шишкой на лбу. Этому экземпляру… – Грохан кивнул на осколки на полу и как по мановению волшебной палочки раздался тихий шелест – хрустальные осколки поднялись в воздух и, подчиняясь невидимому вихрю, сложились в узкую воронку, в которой вновь засиял изогнутый витой рог. Еще минута – и склянка была восстановлена в прежнем виде и аккуратно опустилась на полку. Ноэль следил за этим действом, открыв рот. Магия, с помощью которой каждый осколок нашел свое место, а артефакт остался не поврежден, была ажурной и требовала непревзойденного мастерства. – Этому экземпляру более пятисот лет. А сейчас, повстречав единорога, ты и не поймешь, что перед тобой это уникальное создание. Магия тоже измельчала… Выродилась.

В голосе Грохана послышалась неприкрытая тоска. Ноэль коротко взглянул на него, но Учитель смотрел перед собой и его черные зрачки отражали огонь из камина, отчего казалось, что глаза превратились в раскаленные угли:

– С тех пор как люди стали бороться с колдовством, они значительно преуспели. Настоящего мага теперь тоже днем с огнем не сыщешь. Только подлянок пруд пруди…

– Да, но как простой человек может совладать с магом? Разве люди могут контролировать магию? – возмутился Ноэль.

Грохан помолчал, прежде чем ответить:

– Люди не могут. Но у истоков гонений всего магического стоял, как ни парадоксально, самый настоящий маг. Один из сильнейших и могущественнейших. Как любой гений, он мыслил своими критериями и его задачи не всегда были направлены на всеобщее благо. Видишь ли, Ноэль, великая сила, дарованная магам, является до скончания дней моральным бременем и вечными сомнениями в том, как ее использовать и на какую сторону ступить. Именно поэтому баланс между Тьмой и Светом, который существовал в те времена, поддерживался исключительно самими магами, которые знали друг друга поименно. Однако неизбежно пришел момент, когда один из них возжелал мирового могущества. И идея использовать людей для своих целей была, кстати, очень удачной. Сначала маг раздул в обществе истерию и зародил страх, который быстро перерос в ненависть. Потом собственноручно дал в руки людей оружие, с помощью которого можно уничтожить магов.

– Священный огонь? – прошептал Ноэль, содрогаясь. Вещи, которые рассказывал Грохан, были ему знакомы, но далеки. О них шептались на ночь в спальне до того, как подействует сонный морок.

– Да, – кивнул Грохан. – Священный огонь. На таком костре мага можно спалить дотла, без возможности реинкарнации. Магов начали вылавливать по одному и уничтожать до тех пор, пока оставшиеся в живых не стали прятать свои магические возможности и практически перестали использовать магию. Около трехсот лет маги скрывались и существовали вне закона. До тех пор, пока магия не измельчала и выродилась, как те единороги. На сегодняшний день моя школа единственное сертифицированное заведение, выпускающее магов. Да и то – те, кого я учу теперь, не пойдут дальше того, чтобы использовать магию в бытовых целях. Ронни Киррик станет боевым магом-охранником у какого-нибудь богатого выскочки. Бармио Этель откроет незаконный спиритический салон и будет воскрешать родственников, не успевших составить завещание, для заинтересованных лиц. Арчибальд Петель станет использовать магию, чтобы прорваться в Высший Верховный Совет, но будет аккуратен, ибо, слава богу, труслив. Это его сбережет. Но ты, Ноэль… Ты величайшая заноза в моей заднице!

– Это почему еще? – вскинулся Ноэль, прежде чем успел припомнить свои многочисленные проказы. Хотя Учитель явно говорил не о мелочах в виде набега на кухонные закрома и о съеденной в одного огромной банке земляничного варенья.

– Потому что в тебе сосредоточена огромная чистая первородная магическая составляющая, – спокойно ответил Грохан, и Ноэль горделиво выпрямился в кресле. Однако уже в следующую минуту Учитель свел похвалу на нет: – А вот мозги у тебя, как у курицы! Ты в состоянии перепутать слова в заклинании, смешать по рассеянности не те ингредиенты, и, вообще, совершенно себя не контролируешь. Неужели ты до сих пор не понял, что способен одним чихом разнести полдеревни?

Ноэль сник и принялся теребить рукав ночной рубашки, однако любопытство не позволило ему долго предаваться угрызениям совести, и он поспешил перевести разговор в другое русло, пользуясь тем фактом, что Грохан ведет себя как обычный человек, а не плюется огнем на манер разъярённого дракона:

– Кто такой господин Мортэ?

Грохан содрогнулся и снова побледнел, будто одно упоминание о таинственном визитере лишало его сил. Его ладонь бессмысленно разглаживала подлокотник, пока он задумчиво разглядывал огонь в камине.

– Господин Мортэ – глава инквизиции. По его личному приказу было уничтожено несколько десятков магов.

Ноэль замер в кресле, как кролик.

– А как получилось, что я призвал этого человека?

– Господин Мортэ не человек, – глухо отозвался Грохан.

– Как получилось, что я призвал этого мага? – помолчав, поправился Ноэль.

– Господин Мортэ не маг, – снова отозвался Грохан, скребя ногтями обивку.

– Тогда кого я призвал? – не выдержал Ноэль, ибо такое скупое поступление информации его никак не устраивало. Ладонь Учителя перестала терзать залоснившийся бархат. Он поднял ее и задумчиво потер висок, словно его мучила мигрень.

– Господин Мортэ – это то, с чем никому не следует связываться до срока, Ноэль. И самое неприятное, что сегодня ночью он тебя услышал. И не только услышал, но и явился с тобой познакомиться лично. А это значит, что твое существование больше не секрет и о твоих способностях знаю не только я.

– И что теперь будет? – сглотнул Ноэль, чувствуя, как трясутся конечности от страха, что непонятное существо с расплывчатыми, но весьма опасными возможностями, а также многие другие неприятные личности знают о его существовании. Внезапно он вспомнил о словах Фурлиха. – Вам удалось с ним договориться?

Грохан хмуро усмехнулся:

– Последнее слово всегда остается за господином Мортэ. Однако, полагаю, вопрос решен. Пока тебе не о чем волноваться.

Он решительно пристукнул по подлокотнику кресла и велел своим обычным голосом, от которого кровь стыла в жилах:

– А теперь ступай спать! Я устал от твоих бесконечных вопросов!

Ноэль проворно соскочил с кресла и поплелся к выходу. Грозный Грохан почему-то не внушал ужас, а где-то даже симпатию. И это настораживало.

– И все равно моя душенька тебе не достанется, упырь лохматый! – пробурчал он под нос, аккуратно прикрывая за собой дверь. Вопросов после беседы с Учителем оставалось больше, чем ответов. И найти ответы на все эти вопросы до единого Ноэль собирался в самое ближайшее время.

Глава Шестая,

в которой Ноэль впервые задается вопросом, кто он и откуда

Ноэль подгреб ложкой с тарелки комок серой холодной овсяной каши и брезгливо блямкнул ее обратно.

– Ей-богу, такое ощущение, что кто-то это до меня уже ел! – возмутился он, отодвигая завтрак подальше и ни к кому конкретно не обращаясь в опустевшей столовой, но все же был услышан. Из-под столешницы моргнули огромные желтые глаза, и Фурлих неловко забрался рядом на деревянную скамью. Подергал носом в сторону остывшего завтрака и тоже скривился.

– Мне не нравится твое настроение, – пробурчал мохнатый клубок, оглядывая стол в поисках чего-то более съедобного, но это было бесполезно. Двенадцать оглоедов, отличающиеся прекрасным аппетитом, за утренней трапезой смели все, включая масло из масленки и сахар из серебряной сахарницы. В обычное время Ноэль и с овсянкой бы расправился – не побрезговал, но сегодня его настроение явно повлияло на аппетит. А это ясно живописало, что дела плохи. Тем более что вместо ответа он рассеянно пожал плечами, явно под завязку занятый какими-то своими мыслями. – Может, ты из-за контрольной по туннельному эффекту переживаешь?

Ноэль презрительно фыркнул:

– Что я, через стену не пройду?

– Вопрос не в том, что не пройдешь, – проворчал Фурлих, – вопрос, где выйдешь. А то в прошлый раз в кладовую просочился. В аккурат между окороком и крынкой со сливками попал! Надо же, какое совпадение!

– Было-то один раз, – покраснел уличенный в неблаговидном поступке Ноэль, вспоминая, почему именно контрольную было велено пересдавать.

– Тогда из-за чего ты тут овсянку по тарелке размазал? – не отступался Фурлих.

– Ненавижу тайны! – с чувством выцедил Ноэль и сморщил нос. – Что-то творится кругом, а я ни сном ни духом! – С этими словами он яростно почесал за ухом, что обычно указывало на высшую степень задумчивости. – И Грохан ничего не рассказывает! – наябедничал он.

– Вероятно, причина в том, что тебе лучше не знать некоторые вещи? – рассудительно начал Фурлих и поскреб лавку лапой. – Знаешь, как говорят: меньше знаешь – крепче спишь…

– Да я вообще сегодня ночью не спал! – возопил Ноэль. – Чуть мозг себе не сломал, все думал, как мне узнать, что это за господин Мортэ такой и о чем они с Гроханом там договорились!

– Ну-у-у… – протянул осторожно зверек и переступил с лапы на лапу, собираясь спрыгнуть с лавки, ибо градус разговора ему категорически не нравился. – Я тут тебе не помощник…

– Куда? – Ноэль хищно раздул ноздри и схватил его за ускользающий кончик хвоста. Как раз вовремя, потому что Фурлих вознамерился раствориться в темноте под огромным длинным столом, за которым ученики обычно принимали пищу. – Мне нужен помощник!

Фурлих закатил глаза и постарался выдернуть кончик хвоста, но это было невозможно. Ноэль держал крепко.

– Я ничего не знаю! Я же говорил! – зашипел он.

– Я тоже ничего не знаю! Давай не знать вместе! – кряхтел Ноэль, вытягивая ставший неожиданно тяжелым сопротивляющийся лохматый колобок из-под стола обратно. На щеках его проступил румянец, а глаза лихорадочно заблестели, и Фурлих беззвучно застонал, поняв, что неугомонный ученик уже придумал нечто новое, которое закончится без сомнений по-старому: проблемами и наказанием. – И вообще я все придумал!

– Только не это! – завыл Фурлих, но услышан не был. Ноэля с головой захватила новая идея, и ему не терпелось ею поделиться.

– Вот смотри! – ткнул он пальцем в деревянную столешницу, закапанную свечным воском. – Грохан велел всем покинуть подземелье, как только там появился этот таинственный господин Мортэ. Так?

– Так, – с готовностью подтвердил Фурлих и поспешил подвести итоги: – А Грохан не рассказывает. Все! Дело гиблое.

– Если не рассказывает Грохан, можно спросить у кое-кого еще, кто слышал разговор, – весомо обронил Ноэль и назидательно поднял палец, чтобы собеседник проникся важностью момента.

– У господина Мортэ? – содрогнулся от ужаса тот.

Ноэль вспомнил бескровные губы, которые растягивала жуткая улыбка, и тоже вздрогнул.

– Брррр! Ну уж нет! Я с этим типом общаться не собираюсь, – открестился он тут же. – Я говорю про достопочтенного господина Скотти Хивера. Ведь он прятался в гробу во время разговора.

– Снова спустишься в катакомбы? – передернуло Фурлиха.

– Один нет, – выразительно поиграл бровями Ноэль. – Но если ты составишь мне компанию, то мне не будет так страшно!

– Я не могу, меня ждет Грохан, – пытался вывернуться зверек, но Ноэль был неумолим.

– А ну стоять! – он втянул-таки Фурлиха к себе на колени и миролюбиво почесал его за огромным ухом. Это был запрещенный прием. Фурлих еще раз дернулся, но тут же обмяк, не в силах сопротивляться. Закатывая глаза, он довольно замурчал, свесив роскошный хвост, вывалив из пасти длинный розовый язык и скребя одной лапой по лавке. Ноэль дал ему понежиться минут пять, потом аккуратно поставил на пол и, глядя в осоловевшие желтые глаза и убедившись, что недокот натурально пускает слюни от удовольствия, несколько раз пощелкал пальцами у него перед носом.

– Вот прямо сегодня после уроков и пойдем!

***

– Поверить не могу, что я дал себя уговорить!

Хвост Фурлиха топорщился на манер ершика для мытья посуды, уши мелко дрожали и даже шерсть на холке стояла дыбом. Ноэль и сам чувствовал себя ненамного лучше на узкой винтовой лестнице, ведущей вниз в катакомбы, а ведь в первый раз он спускался сюда практически посмеиваясь над страхами остальных двенадцати учеников. Теперь в компании одного мелкого сообщника и вооруженный лишь факелом, да к тому же имея за плечами разговор с Учителем, чье заверение, что вопрос решен, хоть и принесло облегчение, но любопытства не утолило, он испытывал весь спектр негативных эмоций разом. Сигнал «тревога» в мозгах мигал красным, интуиция вопила о том, что нужно вернуться в библиотеку, где все остальные или готовились к завтрашним занятиям, или же мирно спали, прикрывшись учебниками и устроившись поближе к большому и всегда ярко пылающему камину, но ноги несли его сами собой в поисках новых приключений.

– Неужели тебе самому неинтересно? – спросил Ноэль Фурлих почему-то шепотом. Лишний раз повышать голос совершенно не хотелось.

– Интересно, насколько чисто гипотетически я могу укоротить свою жизнь, шляясь с тобой по сомнительного рода авантюрам? – окрысился ввязавшийся в рискованное предприятие зверек. – Нет! Мне абсолютно неинтересно! Я здесь только потому, что кто-то должен присматривать за тобой и за тем, чтобы тебе не оторвали твой любопытный нос!

– Тс-с-с! – прервал его тираду Ноэль, наконец коснувшись ногой крупной каменной плиты, из тех, которыми был выложен пол учебного зала, где они в прошлый раз практиковались в воскрешении из мертвых. Он поднял факел повыше и сделал несколько неуверенных шагов к центру. Но на сей раз помещение было полностью погружено во тьму, плотный мрак которой не мог развеять колеблющийся свет пламени. А освещать аудиторию с помощью магии Ноэль опасался, потому что как белый день было понятно, что стоит ему начать магичить, как он будет замечен Гроханом, а тот подобного рода экспедицию точно не одобрит. Слава богу, гроб достопочтимого господина Скотти Хивера был на месте.

– Подержи! – ткнул Ноэль факелом в Фурлиха и поднатужился, сдвигая тяжелую крышку в веселеньких цветочках. Господин Хивер мирно почивал на кружевной подушечке, благочестиво сложив маленькие ручки на груди, и даже во сне не уставая хмурить седые кустистые бровки.

– Вот бы узнать, за что его сюда? – пробормотал Ноэль, впрочем, не рассчитывая на ответ. Просто привычка болтать с самим собой была его отличительной особенностью. Однако почти все знающий Фурлих с готовностью откликнулся:

– О, это жутчайшая история! Господин Хивер был одержим манией создать самый красивый сад на земле.

– Что же в этом ужасного? – удивился Ноэль.

– Способ, которым он удобрял землю для своих растений. Скотти Хивер был приверженцем органических удобрений, причем по его теории именно человеческие останки являлись лучшим питательным материалом. Именно эта теория заставила его красть трупы с местного кладбища. Да еще и с таким размахом, что вскоре на него поступила коллективная жалоба, которую подписали все, включая тех, кто пошел на удобрения. Но справедливости ради стоит отметить, что розы в саду у Скотти Хивера росли преотменные!

– Фурлих, ну ей-богу! – взмолился Ноэль, чувствуя приступ тошноты.

– Вопрос о том, кто на что способен пойти ради достижения своих целей, как всегда остается открыт, – изрек философски настроенный зверек, но Ноэль уже согнулся в три погибели над телом Скотти Хивера и начал ритуал, на этот раз старательно проговаривая слова накрепко выученного заклятия, чтоб не дай боже не привлечь еще кого-нибудь с непонятными намерениями:

– Силой Святого Воскрешения и мучениями проклятых я заклинаю соединиться стихиям Огня, Воды, Воздуха и Земли и даровать духу усопшего Скотти Хивера возможность подчиниться моей воле и откликнуться на мой зов. Авер! Агба! Эрдэ! Я приказываю тебе – восстань!

В тот же миг тусклые глаза Скотти Хивера распахнулись. Первые несколько мгновений он пялился в пространство за плечом склонившегося над его обиталищем Ноэля, потом широко зевнул и недовольно заворчал:

– Опять практические занятия! Никакого покоя от этих криворуких студентов… – Однако уже в следующую секунду его взгляд сфокусировался на потревожившем его госте, и тут его настроение резко изменилось. – Э, не! Мы так не договаривались!

С этими словами мистер Хивер резво вцепился в крышку своего гроба, явно намереваясь захлопнуть ее перед носами неожиданных визитеров. Однако убрать с дороги Ноэля, который был на полпути к разгадке, оказалось не так-то просто.

– Помоги! – отчаянно завопил Ноэль и проворно вцепился в крышку с другой стороны. Фурлиху ничего не оставалось, как повиснуть всем своим грузным телом у него на руке.

– Что за наглость! – шипел бывший садовник-маньяк, напирая с неожиданной для его полуистлевшего немощного тела силой. – Вламываетесь без стука!

– Господин Хивер! Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, вот и все! – сопел Ноэль.

– Говори за себя! – пыхтел Фурлих, которого в этот момент как следует приложило к корпусу гроба головой. – Я вот вообще ничего не хочу!

– Я ничего не знаю! Я ничего не слышал! – возопил Скотти Хивер. Что-то громко затрещало.

– Да вы же даже не знаете, о чем я собираюсь вас спрашивать! – не унимался Ноэль, делая отчаянный рывок. Треск оборвался, и все трое с изумлением уставились на оторвавшуюся руку Скотти, которая так и продолжала сжимать ребро крышки.

– Где ваши манеры, молодой человек? – взвыл господин Хивер, пытаясь отодрать утраченную руку другой, еще кое-как державшейся. – Чему вас только родители учили!

Ноэль не помнил, чтобы его кто-то чему-то учил. В доме Пибблсов всем было не до него. Тычки и тумаки старших братьев вряд ли сошли бы за обучение.

– У меня нет родителей, – буркнул он, машинально помогая Скотти разжать намертво приросшие к краю гроба пальцы и отцепить утраченную руку.

– У всех есть родители, молодой человек. А в вашем случае не знать родни, так и вовсе преступление! – господин Хивер пытался приладить оторванную конечность на место.

– Я их никогда не видел, – пояснил Ноэль тише. Скотти Хивер вдруг навострил уши и уставился на него. – Меня оставили на крыльце зажиточной семьи торговца, когда я был нескольких дней от роду.

– Сколько вам лет, юноша? – недобро прищурился бывший садовник.

– Шестнадцать, – сообщил Ноэль, размышляя, к чему ведет хитрющий старикан.

– И вы до сих пор не знаете о природе появления магических способностей? – ехидно осведомился господин Хивер.

– Ну-у-у, знаю, конечно, – смутился Ноэль, хотя по сути Скотти Хивер был прав. Вопросом о том, откуда у Ноэля столь выдающиеся таланты, следовало задаться много раньше. Просто это был тот случай, когда причинно-следственные связи в очередной раз не совпали у него в голове. Магия в его жизни присутствовала всегда, а вот откуда она взялась, понимания не было.

– Вот именно, – правильно угадал его сомнения господин Хивер. – Магические способности передаются по праву крови. А в вашем случае даже представить себе трудно, кем были ваши матушка с отцом, если даже без базовых понятий о том, что такое магия, вы перебаламутили все магическое сообщество. А теперь подите вон!

С этими словами он изловчился и захлопнул крышку гроба перед носом Ноэля, который хлопал глазами, на этот раз проворонив хитрый маневр коварного старикашки. Он отчаянно подергал за ручку, но все было тщетно. Покойный садовник крепко держал крышку изнутри. Тогда Ноэль аккуратно постучал и, приложив губы к едва заметной щели, настойчиво прогудел:

– Но о чем все-таки говорили герр Грохан и господин Мортэ?

– Ох ты, божечки святы! – закудахтало изнутри. – Так про это же и говорили! А больше я ничего не скажу! Вон у зверюшки своей спроси! Он много чего знает!

Ноэль перевел глаза на Фурлиха, но того и след простыл. Зверек уже улепетывал вверх по лестнице с неожиданной для его неуклюжего тела быстротой. Ноэль бросился вдогонку, но шустрая тень успела первой выскочить в холл и прыснуть дальше по коридору. Однако Ноэль тоже был не лыком шит. Он сделал изящный пасс кистью, накидывая заклятие-ловушку, прежде чем беглец успел скрыться за поворотом, и потянул упирающегося и скребущего лапами зверька по каменному полу к себе. Оглянулся, чтобы убедиться, что его магические штучки остались незамеченными, и прижал запыхавшегося Фурлиха к стене.

– Кто мои родители? – отдуваясь, просипел он, пытаясь восстановить дыхание. Сердце грохотало в висках то ли от бега, то ли от волнения.

– Я не знаю! – прохрипел Фурлих. Закатил глаза и стал вываливать язык, всем своим видом показывая, что вот-вот лишится чувств от неосторожного обращения, однако Ноэль знал хитрое животное слишком хорошо, поэтому совершенно не впечатлился, а наоборот, принялся трясти его как грушу, увешанную спелыми плодами. Метод оказался действенным: симулянт мгновенно пришел в себя и громко завопил: – Я правда не знаю!

– Тогда почему Скотти Хивер сказал, что ты много чего знаешь? – не отступался Ноэль, продолжая что есть мочи валтузить допрашиваемого.

– Я много чего знаю, но не в курсе, что имел в виду этот старый пачкун! – взвыл Фурлих и засучил в воздухе лапами. Ноэль задумался и даже перестал его трясти, однако продолжал крепко держать в руках, не давая ни малейшего шанса сбежать. Мозги его при этом лихорадочно работали.

– Тогда как мне узнать, кто были мои родители? – наконец перефразировал он вопрос.

– Технически это невозможно, – начал Фурлих, но Ноэль строго погрозил ему пальцем. – Грохан меня убьет! – тяжело вздохнул помощник Учителя. – Ладно… Можно попробовать поискать соответствующий том в Архиве Вечности.

– В Архиве Вечности? – нахмурился Ноэль. – Что это?

 шмыгнул и почесал нос короткой задней лапой. Потом покосился вглубь темного коридора и торопливо зашептал:

– Это полный свод всех жизней и судеб. Все, родившиеся в этом мире, заносятся в единый реестр, и твое имя, и имена твоих родителей должны быть там. Вот только попасть туда невозможно.

– Ну уж?! – самоуверенно вскинулся Ноэль, как любой молодой и заносчивый мальчишка, уже полагавший себя могущественнейшим из колдунов.

Фурлих взглянул на него со скепсисом и вздохнул:

– Ноэль, ты не понял. Туда нельзя соваться магу. Это в Мории.

Ноэль вздрогнул и разжал руки. Фурлих грузно шмякнулся на пол и как следует встрепенулся, приводя в порядок шерсть и лапами приглаживая усы. Потом глянул на остолбеневшего Ноэля и пояснил:

– Туда нет доступа даже Грохану. Иначе, поверь мне, он бы уже выяснил, кто ты и откуда! После разговора с господином Мортэ он несколько раз отправлял запрос, но ему было отказано! А больше я правда ничего не знаю! – и пока Ноэль пребывал в растерянности, поспешил резво шмыгнуть вглубь коридора. Ноэль проводил его взглядом и задумчиво прошептал:

– Все равно доберусь. В Мории так в Мории!

Глава Седьмая,

в которой Ноэль получает неожиданную поддержку

– Разве мать может забыть свое дитя?

Ноэль с трудом оторвался от огромного талмуда по золотоварению и не мигая уставился на сидящего рядом Нанса Цапеля. Собственно, на трактат ему было наплевать. Написан тот был лет эдак пятьсот назад, и больше половины указанных в нем приемов давно устарели. Да к тому же стиль изложения материала оказался таким нудным, что научный труд можно было смело использовать вместо сонного морока. Ноэль его и не читал, раскрыл первое, что попалось под руку, чтобы никто не мешал думать.

– Что ты сказал? – вынужден был переспросить он.

Нанс Цапель, бледный, почти прозрачный ученик с грустным вытянутым лицом и огромными вечно влажными глазами навыкате, смущенно поковырял пальцем гладкую деревянную столешницу и пояснил: