По прозвищу «Сокол». Том 1

– Сначала объяснения.

Он посмотрел мне прямо в глаза, но взгляда я не отвёл. Глеб выдохнул.

– Ладно, ты как минимум мог убить меня трижды.

– Ты как будто одолжение мне делаешь…

– Слушай, парень, я не знаю кто ты, знаю, что ты умудрился оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Помнишь, как тебя повязали?

– Смутно, – в мозгу обрывки чужих воспоминаний. Интересно, что будет, если сказать ему, что он игровой персонаж? Надо будет спросить об этом у Юшки.

– Тогда неважно. Эти ребята, что нас повязали – боевики Гунгнира. Наёмники, ненавоевавшиеся служивые, криминал. Террористы одним словом.

– А «Пустельга»?

Он отвернулся, посмотрел в окно, очевидно, отвечать хотел не шибко. Но решился.

– Организация, созданная для противодействия им. Международная. Тайная. Хорошо платят.

– Ты что же, меня вербуешь?

– Зришь в точку. Ты и так узнал больше того, чем следовало. Наших людей в лицо видел.

– Это Урри и тот старик?

– И они тоже.

Дам отказ, и он постарается меня пристрелить. Игровая логика подсказывала, что шансов у него, даже у раненого, больше. Он не сводил с меня глаз, а я понял, резких движений лучше не делать. Этот парень сейчас уровнем повыше моего будет.

Что же там такого в этом письме, что стоило из-за него убить стольких людей?

– Ты чертовски красноречив, приятель! В особенности та пушка, за рукоять которой ты взялся… – кивнул на упрятанную им в карман руку.

– У тебя боевой опыт и хорошо намётан глаз. Соображаешь быстро. Отдай конверт.

Я выложил тот на стол, Глеб не спешил хвататься за него. Ждал от меня сюрпризов, но я откинулся на спинку сидения, уставился в окно. Франция, оказывается, умела удивить.

– Мы сейчас куда?

– Сойдем в Д'арсарке. Знаешь такой город?

– Впервые слышу.

Глеб как будто не понял мной сказанного.

– Там аэродром есть. Частный. Нам надо в Италию, а уже после определимся, что с тобой делать.

Иначе сказать, раскопаем прошлое. Хотел бы я сам знать, какое оно у моего персонажа.

Мир, словно поддавшись мороку, застыл. Муха, назойливо липнувшая к мокрым от пота волосам, взмахнула крыльями и застыла в воздухе. Поезд прервал бег на полустыке…

Это что за дрянь?

– Юшка! – перешёл на голос. Ответ не заставил долго ждать.

– Активирую меню выбора предыстории. Простите за доставленные неудобства.

– Это ещё зачем?

– Такого требует механика дальнейшего развития сюжета. Необходимо для создания игровых условий и переменных.

Вслед за остановкой времени потускнели краски, чёрно-белый фильтр залил окружение. Юшка выпорхнула из снопа искр, явившись передо мной.

– Вы – отражение вашего персонажа.

– Обычно, я слышал, наоборот…

– В данном случае капсула считала ваши навыки и выдала характеристику. У вас есть атрибуты вроде силы, ловкости, интеллекта и удачи. Последний параметр скрытый, не зависит от личностных навыков. Вы не способны на него влиять. Предыстория нужна не только для того, чтобы дальнейшее развитие действий соответствовало логике, но и определяет несколько параметров, позволяет получить особые способности и бонус атрибутов.

Вон оно что! Как в РПГшках. Любил их одно время, а в шестых Древних Свитках и вовсе залип после первой горячей точки. Гиперкомпенсация, все дела…

– Ну давай, показывай.

Выбор был богатый. От мажорного мальчика до археолога. Выглядело интересно, но проигрыш в игре будет означать поиск новой работы. Оставлю эксперименты на другой раз.

Юшка считала мой выбор, вывела подробности.

Солдат южного фронта. Бонусы к навыкам стрельбы и владению автоматическим оружием. Национальность русский. Не дезертир, не перебежчик. Показатель привычки растёт на 25 % к оружию от русских производителей.

Доступные умения:

Русский дух. Внеуровневое, пассивное.

Болевые ощущения от полученных ранений снижаются на 12 %. Помимо прочего 25 % сопротивление потере сознания при длительном эффекте #кровопотеря#.

Боевой раж. Внеуровневое, активное.

Данная способность позволяет временно повысить характеристики ловкости и силы на +2 ед. но снижает интеллект настолько же.

– Юшка, а вот интеллект… Сила с ловкостью примерно ясно, на что влияют. А он? При низком показателе тупею? Вместо слов начинаю бормотать невнятное?

Она укоризненно покачала головой.

– Интеллект отвечает за вашу возможность воздействовать с техническими устройствами, кодовыми замками, помогает быстрее взламывать замки. Также он отвечает за мозговую активность персонажа и его способность усваивать непрофильные классу атрибуты. Солдат с низким показателем интеллекта хорошо стреляет и дерётся, но хуже учится взлому замков или медицине.

– А с высоким показателем?

– Получает штраф к основным параметрам.

Что ж, шибко умных бойцов не любили даже в игровых снах. Выбрал предысторию бойца-ветерана, да и бонусные умения полезны. Что-то мне подсказывало, стрелять в меня будут часто…

Юшка кивнула, предупредила, что через минуту «мир» вокруг вернётся на круги своя. Испарилась. Сначала вернулись цвета, а потом и время вместе со звуками. Непривычно громко стучали колёса на стыках, казалось, слышу отчаянный плач ребёнка в другом вагоне и приглушённые возбуждённые стоны из соседнего купе.

– Ты чего? – Глеб окликнул, пытаясь привести в чувство. – Чего завис, спрашиваю? Готовься, выходить скоро…

* * *

Самолёт хрипел, скрипел и кряхтел, машинным языком жаловался на свою нелёгкую долю. Оставалось ему только посочувствовать.

Лётчик не любил техосмотр, но любил деньги. В осоловелых глазах вспыхнул огонёк трезвого здравомыслия, стоило увидеть купюры.

– Оно долетит? – меня терзали сомнения. Глеб раздражённо кивнул.

Странно. Мы скакали с одного края на другой, меняли транспорт, как перчатки. Прошло два дня, а для меня время ощущалось парой часов. Дорогу запоминал урывками, в мозгу отпечатывалось лишь цепляющее. Красивое озеро под нами, россыпь крохотных архипелагов, писк зуммера, предупреждавший, что мы в поле зрения чьего-то ПВО.

На полпути забарахлил двигатель, но всё одно смогли долететь. Летяга просил денег сверху за поломку его чудо-лайнера. Вместо них получил от меня по шее, я поймал на себе полный одобрения взгляд Глеба.

Я ждал чего-то монструозного. Башня, уходящая в самые небеса многоэтажка, похожая на сад прихожая.

Офис «Пустельги» притаился в маленьком неуютном здании, будто бывший магазин. Снаружи огорожено колючей проволокой, на складу чуть поодаль шипел сваркой рабочий в строймехе: скелетообразный экзоскелет, позволяющий в одиночку таскать целые тонны.

Внутри всё можно было описать одним веским словом.

Контора.

На входе нас приняли сразу же. Часовой с ружьём бегло просмотрел бумаги Глеба, задержал взгляд на мне.

– Этот со мной. Двенадцатый код.

Часовой скис, во мне ему хотелось видеть злостного нарушителя. Только сейчас я заметил, какое у него всё это время было бледное лицо.

В коридоре стало гораздо хуже: Глеб кашлянул кровью, его стошнило. Раненый стремительно терял равновесие, как назло, никого не было рядом. Подхватил его, усадил на огромное кресло. Он будто утонул в его мягкости.

– Врача! Есть здесь кто?!

Шевеление. Из дверей кабинетов показались любопытствующие рожи. Ого, а мне-то думалось, тут пусто! Но на помощь всё одно никто не спешил.

– Что здесь происходит? – голос говорившего походил на гром. Здоровяк в офицерской форме выглядел сурово, серьёзно, монструозно. Верить погонам, так полковник.

Я вместо объяснения кивнул на Глеба.

Офицер нахмурился, прочистил горло, гаркнул.

– Дитмарк, чёрт тебя дери, где? А вы что встали, не видите, человеку плохо? Помочь, проводить в кабинет. Живо!

Всё пришло в движение. Офицер скрылся. Меня взяли под локоток, словно собирались выпроводить, но напротив, отвели в свободную гостиную комнату. Диван, пара стульев, подобие телевизора. Хотел включить, но невесть куда запропастился пульт. Ну и чёрт с ним.

В сон потянуло, едва опустился на диван. Глянул на часы. Когда успело стукнуть шесть вечера? В животе урчало, голод утолил парой яблок из корзины с фруктами.

Как уснул совершенно не помнил. Словно ужаленный подскочил, когда скрипнул замок распахнувшейся двери. Явился лично офицер, что вчера распоряжался судьбой Глеба.

Вчера? Почему так решил не знал сам. Просто казалось, что усталость успела сожрать с десяток часов, если не больше. А за окном чувствовалось утро.

– Пройдём. Есть разговор.

Полковник провёл в свой кабинет. Широкий стол, роскошное кресло. На магнитной жестяной стене карта, инфоэкранам старикан не доверял.

Оправил собственные усы, сел.

– Спасибо, что помог Глебу добраться досюда. Только честно, сам принял решение вступить в наши ряды?

– У Глеба был… весомый аргумент.

Полковник отвёл взгляд, покачал головой.

– Извини. Он бывает крут. Я здесь за главного. Полковник Миллер.

– Полковник чьей армии?

– А вот такими вопросами в этих стенах лучше не задаваться. Глеб говорил, вы его соотечественник, Алексей Соколов, бывший военный. Что ж, Алексей, буду с вами честен: взять вас в штат не могу. Даже по рекомендации моего лучшего человека. По крайней мере до тех пор, пока не раскопаем о вас хоть что-то. Однако мы пользуемся услугами наёмников. Задаёшь меньше вопросов – крепче спишь, получаешь гонорар. Хороший и справедливый.

– Так уж и справедливый? – я прищурился.

– Остальные не жаловались, – полковник пожал плечами. – Слушайте, Алексей, на данный момент… у меня есть задача, на которую некого отправить. Дело лёгкое: забрать пакет, обменяться с человеком парой слов, вернуться ко мне за деньгами.

Звучало прямо как приключение на двадцать минут. Ладно, я же здесь не затем, чтобы отказываться.

– Где?

– В Швейцарии. Через час получите точные координаты. Следуйте чётко по ним. Работа помечена аналитическим отделом как безопасная, но могут возникнуть трудности. На всякий случай предусмотрите пути отхода.

Я кивнул, собрался уходить, но Миллер остановил.

– Вот ещё что, Алексей, мы не убиваем гражданских. Ни под каким предлогом. Это оставляет пятно на нашей репутации и закрывает многие пути сотрудничества с иными разведгруппами и местными спецслужбами. Это ясно?

Я кивнул.

– Не устраивай кровавых бань, парень, и будешь получать свои деньги без упрёков и штрафов. К слову, письмо…

Он протянул руку, а я как-то уж и забыл про него. Вытащил из закромов кармана, протянул, полковник принял изрядно мятый конверт. Стало неприятно. Нас с Глебом чуть не положили, а он швырнул его в ящик, словно безделицу!

Здравый смысл взывал к рассудку, говоря, такие вещи без лишних глаз проверяют.

Мир вокруг вновь застыл, пошёл рябью, утратил цвета. Что, сейчас мне снова придёться что-то выбирать? Голос Юшки неожиданностью не стал.

– Приготовьтесь к экстренному прерыванию сеанса! Внимание! Не делайте резких движений, сохраняется прогресс. Внимание…

Вот же ж… Надеюсь, у них там не пожар?

Глава 6

Капсула раскрылась, обдав меня потоком холодного неприятного воздуха. Тянуло в сон, на часах чуть больше полудня. Мозг плохо воспринимал реальность, ждал вновь увидеть полковника. Да мы разговор едва ли не на полуслове прекратили, он мне задание выдать успел!

Внутри бушевало детское возмущение, прервали на самом интересном!

– Что случилось? – спросил у подошедшей Маши. Она промолчала, за неё ответил Максим.

– С пробуждением, Алексей. Ничего страшного не случилось, это тестовое прекращение работы. На случай экстренных случаев, мало ли, что может произойти?

– Почему решили сегодня? Вчера было не уместней?

– Отрывать вас от проявления боевых качеств показалось кощунственным, Алексей. Сейчас же вы просто мило беседовали с игровыми персонажами.

– Тогда меня вернут вновь? – стало грустно, зря, выходит, только из капсулы выбирался. Озирался по сторонам. Обычно окружение говорило больше, чем собирался сказать человек.

Паники не было, инженеры буднично, хоть и не без напряжения суетились. Можно было понять, здесь начальник.

– Увы! Рад слышать о вашей приверженности нашему делу, вижу, вы втягиваетесь в происходящее во сне, как и положено. Похвально. Но капсула перед каждым погружением требует чёткой настройки, дабы уже охваченные переменные не слетели. Но не беспокойтесь, у нас есть для вас другая работа!

– Если мыть коридоры – я пас, – ответил на полном серьёзе. Слышал, корпорации покрупнее любили накинуть лишней неоплачиваемой работы. «Кто везёт, на том и едут», так отец говорил. Хоть в чём-то он был прав…

– Смешно, – вопреки сказанному на лице Максима не было и тени улыбки. – Нет, Алексей, всё прозаично, но не настолько. Вам следует посетить психолога.

– Это ещё зачем?

– Стандартная процедура, – он выдохнул и развёл руками. Ладно, пусть будет так: у корпоративного кодекса свои причуды, а в контракте и правда было что-то подобное.

Провожал меня к кабинету всё тот же доходяга, что и раньше, только побаивался. Испуганно вздрогнул, когда остановился у торгового автомата, будто боялся, что запихну его внутрь. Делать мне больше нечего…

Он терпеливо ждал, когда закину мелочь. Автомат плюнул в днище шоколадным батончиком. Не торопил, не подгонял. Да уж, не хотел бы оказаться с ним в одном окопе, он первым же бросит тылы и наведёт панику.

– Имя-то у тебя есть, дружище?

– Максим… Лапин.

Вот чудак, ещё и фамилию сказал. Но пусть так.

– Лапа, значит? Хороший позывной. Вот что, дружище, часто такое бывает? К психологу гоняют, прерывают рабочую сессию?

– Мне… наверно, нельзя об этом говорить, – он отвёл взгляд. А я его пугал, на целую голову выше и шире в плечах. Я доел конфету, угостил его второй.

– Да ладно, не дрейфь.

Он взял подношение, словно хомяк, даром что тощий. Вздохнул, будто перед плахой.

– Нечасто. Обычно когда во сне что-то пошло не по правилам или не так. Когда испытуемому что-нибудь угрожает. К психологу для составления отчёта…

Вот тебе раз! Чего такого сверхординарного заметили в простой болтовне? С Глебом, с полковником…

Кого и спрашивать, так точно не этого парня. Я увидел кулер с водой у самой двери. «Психолог», выведенное крупными буквами на табличке не заметил бы разве что слепой.

– Ладно, дальше я сам. Свидимся ещё.

Зашёл внутрь. Девушка оторвалась от записей. Скуке медицинского халата она предпочла уныние строгого костюма. Узкая юбка до самых колен, полурасстёгнутый пиджак. Если хотела удивить вырезом декольте, то зря, удивлять точно было нечем.

– Нина, – встала, сходу протянув мне ладонь с оттопыренным мизинцем. Поздоровался и представился, она кивнула на кушетку.

Оглядел её рабочий стол. Банка газированной «Шарманки» исходила испариной, только-только из холодильника. Ещё три покоились на дне чёрного пакета мусорки. Не хило…

Вопросы у неё были про всё. Мало чем отличалась от своих коллег, повидал их целую кодлу на каждом контракте. До подписания и после завершения. Сначала решали, стоит ли пускать меня в очередную пучину войны, а потом – выпускать ли в мирную жизнь к нормальным людям? Кто-то уезжал в психушку, а мне везло.

Нине было интересно немало. Что пью, ем, курю, будто собиралась пригласить на свидание. Но знал, выстраивает из незначительных деталей мой портрет. Пока не дошла до необычного вопроса.

– Алексей, почему вы боитесь детей?

– Откуда такой вывод?

– Ваш сегодняшний разговор с куратором…

Я заскрипел зубами. Этот змей уже всем разболтал?! Как будто следовало ожидать иного…

– Я не боюсь детей.

– Но робеете? Бывший десантник, контрактник, наградник орденами «мужества» и за «Стокгольмскую операцию» вдруг не выставляет незнакомую девочку, что зовёт себя его дочерью, из дома, а оставляет на ночь? А поутру просто запирает в квартире, чтобы что? Не убежала?

Под маской веселушки пряталась самая настоящая хищница. У неё было забавное выражение лица, словно мы по-прежнему обсуждали, с чем лучше смешивать «тайку»?

Гипнотизирующим маятником в её руках раскачивалась ручка. Смешная резиновая обезьянка стёрки изо всех сил держалась за самый кончик.

– Проблемы с родителями? С отцом?

Ей незачем было спрашивать, уже знала. Никогда не держал этого в секрете, её коллеги раскусили меня ещё полтора десятка лет назад. Ну а «Майнд-тек» могли купить доступ в любой архив. Нина кивнула на моё молчание.

– Риторический вопрос, ладно. Ал-л-лексей, давайте проведём с вами на эту тему пару сеансов?

– Зачем? Это проблема?

– Может, да, может, нет. Ещё не решила. Но я хотела бы видеть такого смелого человека, как вы, у себя почаще. Не как пациента, как друга!

– И многие клюют на такие словеса? – ответил ей неожиданно холодно. Она удручённо вздохнула. Не то чтобы правда верила, что её чары сработают на мне, но не попробовать было грешно.

– Обижаете, Алексей.

– Ничего, в следующий раз возьму с собой бочонок воды, подкинете до дома.

Она прыснула в кулак неумелой шутке.

– Может быть, баш на баш? Вы наверняка знаете немало про… то, что я испытываю. И вряд ли «игровой сон» создавали без участия вашей братии.

– Может быть, – она кокетливо повела плечами. – И что же вы хотите знать?

– Сюжет. У игры… есть сюжет?

Она задумалась, сложила губы трубочкой, закатила глаза. Разродилась ответом не сразу.

– Спорно утверждать. И да, и нет. Есть некая ситуация, на которую вы в состоянии повлиять действиями. Сны программируются в симуляции. Объёмной и глобальной.

– Это как?

– Не существует отрисованных заранее локаций, их генерирует нейросеть на основе ваших личных воспоминаний и представлений.

– Я никогда не был в Италии. Ни в одной из деревень.

– Как и в десятке иных стран. Вы не так меня поняли, Алексей. Нейросеть использует ваши образы, но вы ведь не один испытатель гибернационных капсул.

– У вас что же, инклюзивный состав рабочих? Каждой твари по паре? Из каждого города по человеку?

Она вздохнула и покачала головой.

– Алексей, виртуальный туризм изобрели ещё в тридцать пятом. Мы просто купили базу данных.

Почуял себя глупее дурака. От её взгляда не укрылось, она хихикнула. Подсела рядом, напротив, доверительно коснулась ладонями рук.

– Вас ведь не только это волновало?

– Люди в симуляции…

– Ненастоящие. От слова совсем. Можете устроить кровавую баню, но это, скорее всего, приведёт к отключению вас от капсулы, штрафам по зарплате…

– Разве это не станет частью испытательного процесса?

Она согласно кивнула.

– Возможно. Но вы ведь прекрасно понимаете, чего от вас ожидают. И система вокруг вас реагирует на действия. Устроите стрельбу в людном месте, и явится полиция. Справитесь с ней – придёт спецназ. Как в жизни. Что же касается людей… Во снах вне капсулы вам тоже снились люди. Знакомые и не очень. Это всего лишь проецируемые «игровым сном» в ваш мозг проекции. Но они имеют чёткие параметры, а потому не расплываются в безликую массу. Собственно, одна из задач «Майнд-тек» – понять верную формулу формирования этих образов. Пока что у вас лучшие результаты среди испытуемых.

Я кивнул, запомнил, но обольщаться не спешил. Эта лисица наверняка говорит подобное каждому, кто переступил её порог.

– Ладно, кровавая баня. Но если бы я поступил иначе? Выбрал иную сторону, отказался делать, что просят… эти самые образы?

Нина пожала плечами.

– «Майнд-тек» не ограничивает вас до тех пор, пока действия соответствуют какой-то логике. А что касается сюжета, о котором вы спрашивали, он будет подстраиваться в зависимости от того, какой выбор вы сделаете. «Пустельга» или «Гунгнир».

– Но выбор всё одно меж этими двумя?

– Это же всё-таки игровой сон, – психолог склонила голову набок.

– Есть ещё вопрос… Прошло только несколько часов, а я запомнил несколько дней.

– Вы запомнили несколько часов, Алексей. Но я понимаю, о чём вы говорите. Мозг – слишком тонкая штука, и принимал бы на себя колоссальные перегрузки, впихни мы в него больше информации, чем он способен принять за раз. Но вспомните, вам ведь не раз снилось, как куда-то едете и добираетесь из Москвы до Питера, а после ещё и погулять успеваете.

– Случалось, – взгляда отводить не стал. Она права, разве что с содержимым не угадала. Война, кровожадно ухмыляясь, являлась во снах и вновь швыряла в окопы под лязг стальных гусениц и шёпот дроидных сервомоторов…

– Вам только кажется, что прошла куча времени. На деле запоминаются лишь яркие впечатления, потому что «игровые сны» и должны покупаться для новых красочных впечатлений. Сантехник Вася никогда не изрешетит на последнем издыхании толпу врагов, а потом «как-будто-из-последних-сил» спасёт симпатичную девчонку. Но хочет. Наша задача – укомплектовать приключение в восемь часов или растянуть его на пару-тройку недель, а не превращать во вторую работу. Это всё ещё игра, Алексей. Подверженная логике, подчиняющаяся ей и внутренним законам. Игроку даёт поблажки, но соплей не утирает.

– Я…

Она не дала договорить, коснулась пальцем моих губ.

– Всё-всё, малыш! На сегодня лимит вопросов исчерпан, иначе тебе незачем будет приходить ко мне в иные дни, – от Нины запахло девичьей игривостью. Всё это время она подбиралась ближе, а теперь проверяла твёрдость моей груди под гибернационным костюмом. – Возвращайся в капсулу, уже починили. Как подключишься, будет немного мутить и мысли в раскоряку, но пройдёт быстро. Ты был хорошим мальчиком, держи леденец.

Чмокнула меня в небритость щеки на прощание. В ладони блестела розовая конфета без фантика.

– О, и совет, Алексей. Относительно детей и остального, – выловила уже в дверном проёме, заставила обернуться. – Оставляйте личное вне стен капсулы. Мешает.

* * *

Как и обещала Нина, в голове было мутно. Слушал полковника вполуха, кивал. Он заподозрил меня в невнимательности, но велел погулять по конторе. После того, как передал ему конверт, он вручил мне банковскую карту.

– Держи. Не потеряй. На неё будешь получать гонорары за выполнение. Деньги платим хорошие, но и за работу спрашиваем сполна. Тут есть уже порядка пяти тысяч долларов. Но помни, Глеб – один из нас. Боец «Пустельги». Ему и медицинская койка, и оружие даются из оружейной. Ты же внештатный, всё за свои деньги.

Он встал из-за стола, повернулся лицом к карте, сложил руки за спиной, добавил:

– Пройдёшь проверку на преданность, подумаем о включении тебя в штат. Если, конечно, аналитический отдел не усомниться в том, что не шпик.

– Добираться тоже за свой счёт?

– Мир жесток, – выдохнул полковник, а я уловил в его голосе нотки Максима. Не хватало только солнцезащитных очков.

Первым делом зашёл в медицинский блок. Холодный неприятный полумрак. Пахло, будто в мясницкой, за голубой шторкой пряталась комната с хирургическим столом. Уложенные в ряд инструменты наводили на мысли разве что о пытках. Пленные сюда тоже попадают?

Врача заметил не сразу. В салатовом халате и маске на лице он напоминал медицинскую пародию на графа Дракулу. Бледный, со впалыми щеками, вытянутым лицом. Широкие плечи, мосластые руки, узловатые пальцы… Я бы звал такого коновалом. Тускло мерцал экран компьютера.

– Новенький? – осведомился он, прищурился. Руки протягивать не стал, кивнул себе за спину. – Зайди к Глебу. Он тебя спрашивал.

Чудо, но здесь спряталась уютная светлая комнатушка! Привалившись на стуле, спала медсестричка. Чёрные волосы, из белого платка выбивались короткие пеньки косичек. Словно подросток.

Глядя на неё, вспомнил об Оксане, былое настроение сгинуло. Не зря, ох не зря Нина говорила оставлять мысли о нерабочей жизни за пределами капсулы. Иначе будут мешать…

– Не буди, – Глеб лежал на дальней койке. – Она с Дитмарком надо мной всю ночь колдовали. С полковником поговорил? Письмо отдал? Как он отреагировал?

– Да никак. Сунул в ящик, даже не распечатал. А что такое?

– Да ничего. Слышал, тебя внештатным взяли? Ну, так оно, может, и лучше, внештатным платят больше.

– А те, кто в штате что же, за идею воюют?

– В каком-то роде, да.

Девчонка с наших разговоров проснулась. Вот уж не знал, что можно быть такой маленькой и злой. Накинулась не хуже мегеры, выставила прочь.

После заглянул к механику. Молчаливый здоровяк. Хмыкал, мыкал, угукал, будто иных слов не было. А вот дело своё знал хорошо, корпел над протезом механической руки.

– За оружием явился? – ехидная торгашка вышла из соседней комнаты. Жвачка, насмешливый взгляд. – Давай не будем тревожить Хавьера, котик. Он не любит болтунов, громких звуков и слова в целом.

Не врала, механик смерил нас осуждающим взглядом. Девчонка вцепилась в руку, лисицей прильнула объёмной грудью, будто надеясь, что вот-вот растаю. Вывела во двор. Чёрный тонированный фургон, под завязку набитый оружием.