По прозвищу «Сокол». Том 1

* * *

Пистолеты, автоматы, пулемёты с гранатомётами! Оружие прекрасно, и каждое имеет свои недостатки и достоинства! Помните, нет плохих ружей, есть #не привыкшие# к ним #солдаты#!

* * *

Голова раскалывалась. Саднило в правом боку, в ноздри пробивался мерзкий дух гнилой соломы. Толкали в плечо.

– Живой? – голос из темноты, надо мной неясный силуэт. Уложил на спину, хлопал по щекам, пытаясь привести в чувство.

Мрак в голове, ничего не помню. От попыток встать стало многократно больнее.

– Ты… ты ещё кто такой? Где мы?

– А ты осмотрись, – говоривший был раздражён моей недогадливостью. Воняло, как в старом пыльном подвале. Так оно и было.

Под ногами, никого не боясь, сновали мыши. Чуть не раздавил одну из них.

– Времени объяснять нет. Двоих отсюда уже вывели, а я слышал выстрелы. С нами тоже церемониться не станут. Стоять можешь?

Я опёрся спиной о стену. Ясный ум и силы возвращались. В мозг пробивалось мутное осознание: игра что-то там. Вместо ответа кивнул парню.

– Тогда слушай. Как только откроется дверь, бей вошедшего со спины. Боевой опыт есть?

– Немного.

Он собирался сказать что-то ещё, но мы услышали шорох шагов по ступенькам, идущий насвистывал.

Я прильнул к стене, полумрак обещал спрятать от чужих глаз. Нога ударилась о что-то твёрдое. Вот удача, стеклянная бутылка под соломой!

Перед глазами пронеслась вязь марева. Клянусь, отчётливо видел: бутылка, состояние 217 из 300. 25 % шанс оглушить, 15 % шанс вызвать кровотечение. Может быть использована, как метательное одноразовое оружие.

Что за чертовщина?!

Времени размышлять не было, дверь скрипнула. На вошедшем была куртка и повёрнутая козырьком назад кепи. От него разило потом и давно немытым телом. Тусклый свет качающейся под потолком лампы осветил пузатый барабан револьвера.

– Э, а где второй? – вопрос был глуп и неуместен. Бутылку что было сил опустил на голову несчастного, та звоном просыпалась на пол осколками.

Убит, критический удар.

Незнакомец, сидевший со мной, пулей выскочил из двери, не дав той захлопнуться. Подбирая с земли пистолет, услышал сдавленный хрип и хруст, парень ловко свернул шею тому, кто сидел на стрёме.

– А ты не промах! Где был? Восточный фронт, западный?

Голова отозвалась болью при попытке вспомнить. На его лице промелькнуло сочувствующее выражение. Времени даром он не терял, стащил с пожарного щитка топорик.

– Позже разберёмся. Меня Глебом зовут. Пистолет взял?

Показал ему короткоствольный «Лехтеншвиц» на шесть патронов вместо ответа. Новенький, словно только что с завода. Он понимающе кивнул.

– Идём. Там комитет по встрече будет. Человек пять. Троих, что в комнате справа, беру на себя, с крыльца попытаются зайти двое. У них огнестрел. Сам догадаешься. Ну, будем!

Не дождавшись ответа, Глеб рванул вверх по лесенке, перепрыгивая через две ступеньки. Помчался следом за ним.

Деревянная дверь с кудахтаньем раскрылась от удара ногой, слетел наземь ржавый затвор самодельного замка. Стоявший там парень не успел ничего сделать, Глеб снёс ему голову топором. Рывком выдернул, вскинув в руке, метнул в дверной проём соседней комнаты. Хрип на пару с руганью стал знамением того, что не промахнулся. Словно в пучину Глеб нырнул следом, на ходу засучивая рукава.

Входную дверь прошило насквозь с той стороны. Болью взорвалась лодыжка, почуял, как кровь побежала по ноге тёплым и липким. Вскинул пистолет, стреляя навскидку.

Дверь превратилась в лохмотья. Я среагировал поздно, краем глаза, за отдёрнутой занавеской увидел силуэт. Вскинул «Лехтеншвиц», но меня клюнуло прямо в лоб. Последнюю мысль разорвало, обратило в сумбур абсолютного ничего. Дальше не слышал, мгла заволокла собой всё…

* * *

Максим сидел, закинув ногу на ногу.

– Что же вы, Алексей. Не сориентировались сразу? Не успели уснуть, а уже истратили первую попытку?

Сон. Всё сон. Глеб, топор, пистолет, попадание в голову…

Куратор устало вздохнул.

– Что ж, сделаем вам фору. Не будем засчитывать эту попытку. Скажем, она была учебной. На привычку. Попытаетесь ещё или передохнёте?

Я поднял на него недобрый взгляд. Всё и правда сон, но как-то уж чересчур реалистичный.

– Вас предупреждали об этом. И когда подписывали контракт, и когда только начинали игру. Итак, готовы вернуться?

Он словно горел от нетерпения. Я стиснул зубы, кивнул. В этот раз буду осторожней. И готов. Стекло капсулы опустилось, и всё повторилось вновь.

Из мрака явилась грустная Юшка.

– Раздосадована вашей неудачей, Алексей. Но, уверена, вы сможете всё исправить. Не стесняйтесь звать меня на помощь для сохранения и загрузки…

Снова подвал, снова солома. Ни к чему не обязывающий разговор с Глебом. Бутылка для удара, револьвер в руках. Раскачивалась, будто обезумевшая, лампа над головой.

– А это что за дверь? – кивнул на жестяной плотный лист брони с отломанной ручкой. Зевом чернела замочная скважина.

– Вряд ли выход, – скривился Глеб. – Ну, пошли?

Медлить было нечего. Глеб влетел в деревянную дверь с ноги, в этот раз ударил слабее прошлого. Я замешкался, мысленно позвал Юшку. Неужели сработает? Мир вокруг встанет на паузу?

Мир усмехнулся моим домыслам прямо в лицо.

– Парень, ну? – Глеб уже прикончил первого бедолагу, готов был разбираться с остальными.

– Я вас слушаю, – голос системной феи отчётливо зазвучал в голове. – Сохранить, загрузить? Получить справку, прервать сеанс? Последнее недоступно на данный момент.

Четыре выстрела подряд. Забыв обо всём, сорвался с места. «Лехтеншвиц» в моих руках трижды щёлкнул ударным механизмом. Голова любопытствующего, заглянувшего во мрак подвала, словила пулю, дёрнулась. Я рванул вверх, чуть не споткнулся, врезался макушкой во всё ещё стоящий на ногах труп.

Это ловко я придумал! Использовал его тело, как живой щит, он спас меня от пяти выстрелов к ряду. Оттолкнул от себя безвольную тушу, внутри меня заговорил опыт.

Трое. Глеб, раскинув руки, лежал на полу, под ним ширилась красная лужа. Мёртв, не стоило и гадать. А вот троица оправлялась от мгновенного шока. Вооружённый маленьким плоским «Фроляйном» замешкался, пытаясь вытащить застрявший в рукояти опустевший магазин. Здоровяк с дубиной разинул пасть, я накормил его свинцом. Второй выстрел ушёл в молоко, поигрывающий ножом доходяга удачно выбрал момент, поднырнул.

Снова боль. В животе будто взорвалась осколочная, показалось, из него вот-вот повалятся потроха. Второго удара не случилось. Врезал наглецу лбом, из последних сил отпихнул от себя пинком. Тот ударился спиной о стену, начал терять равновесие. Помог ему, пригвоздив выстрелом.

Его товарищ наконец справился с пистолетом, лязгнул затвор. Я был быстрее и ловчее, он вскинул ствол секундой позже меня.

Быстрее. Ловчее. Но не удачливей.

– Ой-ой, – в голосе Юшки прозвучал деланный испуг. – Кажется, ваше оружие в очень плохом состоянии! И потому дало осечку!

Противник заорал, что оглашенный. Последней мыслью было метнуться в сторону, упасть на пол. Рана живота меня замедлила, и поганец меня изрешетил.

Боль ушла почти мгновенно, лишь постанывало тело, помня отвратные ощущения.

– Желаете попробовать ещё раз? – в этот раз выкидывать из сна не стало. Юшка тактично давала советы. – Не забывайте пользоваться функциями сохранения и загрузки. Игра гиперреалистична, а события всякий раз могут складываться иначе. Запоминайте слабости врагов. Загрузить с последней точки сохранения?

Она ещё спрашивала!

Глава 3

Подсказка: не забывайте проверять состояние вашего оружия! Чем оно хуже, тем больше вероятен шанс осечек, заклиниваний, а то и полного повреждения! Носите с собой #ремкомплект#, наймите #инженера#, или регулярно посещайте #техника# на #базе#. Подробности можно уточнить через персонального помощника!

* * *

Я мысленно позвал Юшку, отозвалась сразу же. Велел сохранить игру сразу же после того, как выбрались с Глебом. Тот вновь метнулся к стойке, схватился за излюбленный топор. Кажется, в сценарии есть вещи, что неизменны. И что будет, если я первым возьму его орудие?

Сарказм хмыкнул, предложил умереть и проверить. Нет уж, как-нибудь в другой раз.

– Постой, погоди. Почему ты идёшь первым?

– Хочешь сам? Похвально, я не против. Патронов у тебя семь, тогда подстрелишь ближайшего на выходе. Конечно, со спины тебе меня прикрывать было бы сподручней.

– Разберёмся, – процедил сквозь зубы. Поймал себя на колотящем мандраже. Одну смерть мне простили, вторая уже ушла в счёт. Надо переставать косячить.

– Идёшь? Они сейчас заподозрят неладное.

– Не торопи! – буркнул в ответ и сорвался с места. Выбивал не с ноги, плечом, получилось не хуже, чем у Глеба. Тратить патроны не стал, наскочил на стоявшего со спины, сбивая того с ног. Вцепился в волосы, приложил головой об пол. Глеб проворно вынырнул из-за моей спины. Мельтешение в дверном проёме, поспешившие на шум бедолаги даже не знали, что их ждало.

Я метнулся к выходу, дверь поддалась лёгкому толчку. Стрелок с «Фроляйном» никуда не делся, был здесь. Широко раскрыл глаза от удивления, захлебнулся на полуслове. Прошил его двумя выстрелами. Над головой хлопнуло, осыпало деревянной щепой. Пригнулся до того, как второй выстрел размозжил мне голову, ещё один стрелок прятался за углом дома.

– Юшка, сохраняй! – истратил второй сэйв. Пока неплохой результат, и прошёл дальше обычного. Если сейчас убьют…

Я перекатился, ориентируясь на слух. Мой противник не медлил, слышал, как скрипят ставни окна. Неужели собирался обойти меня таким образом? Умно.

Глянул на револьвер. Состояние 382 из 400. И почему только в прошлый раз была осечка?

Я выпрямился, предупреждающе выстрелил в окно, услышал, как рухнул в заросли травы пытавшийся забраться молодчик. Вот же чёрт, его пистолет при нём, а у меня патроны были на исходе! Глеб буйствовал, не спеша мне на подмогу, слышал, как он рычал по ту сторону дверного проёма.

Раз гора не идёт к Магомету, Магомет сам…

Бросился следом за ним. Двое уже лежали замертво, третий валялся на Глебе, стискивал рукоять ножа, метя Глебу прямиком в горло. Тот отчаянно сопротивлялся. Я не стал ждать, два последних выстрела заставили наглеца ослабеть. Глеб увёл его руки в сторону, нож вонзился в деревяшку пола. Довершил всё ударом головы, скинул с себя уже покойника.

– Я бы и сам справился.

– Не стоит благодарности, – я отозвался ему в тон, широко расставив руки. Сделал шаг и тут же почуял, как больше не могу дышать. Взорвалось осколками стекло, я успел обернуться, увидеть сарай и стрелка. Офицер, если судить по форме. «Сагаюса» в его руках была мне погибелью. Я не успел упасть, как он снёс мне голову вторым выстрелом. Здравый смысл давился возмущением: – Я солдат или доходяга с улицы?

Вывалился в чёртово Лимбо прямо перед взором Юшки. Системная фея была бесстрастна, разве что в глубине цифровых глаз какое-то подобие столь же цифрового сочувствия.

– Желаете загрузить с последнего сохранения?

Я закусил губу. Глупо будет, если не решусь напоследок рискнуть! В конце концов чего я теряю? Отрицательно покачал ей головой в ответ.

– Нет. Давай с самого начала…

* * *

Персонажи игрового сна обозначаются как #дримейджи (dreamage's)#. Они во многом схожи с людьми, но обладают настройками личности. Относитесь к ним как к живым людям, и они ответят вам взаимностью!

* * *

В этот раз медлить не стал. Рванул вперёд, оттолкнул Глеба от пожарного щита.

– Ты что творишь? – он прищурился. Плевать хотел на то, что он там скажет, топор теперь был в моих руках. Дважды уже обжёгся, третий раз будет последним. Почти слышал, как по ту сторону капсулы скрипит зубами Максим, а комиссия смотрит на него с вопросом: – Что за бездаря приволок?

Топор вскинул в руке, вспомнил ненароком брошенную Юшкой подсказку.

Игра. Здесь не бывает просто так.

– Идиот! – Глеб говорил тихо, смотрел недобро. Жестяная дверь, дразнившая моё любопытство, удара не выдержала. Тяжёлое лезвие топора вскрыло её, словно консерву.

Наверху зашевелились. Слышал, как спешащие вниз люди отпирают засов, вот-вот застучат ботинками по лестнице.

Топор швырнул Глебу, тот поймал оружие на лету, со сноровкой у него порядок. Из открывшейся перед нами мглы пахнуло сыростью и пылью. Цепочка следов на полу крысиных и не очень. Тут кто-то был совершенно недавно.

– Нас сейчас убьют. Доволен? Так мечтал умереть? – Глеб недобро бубнил, глядя как захожу внутрь, прищурился.

– Тут замок. Собьёшь? – я присел у короба. Глеб в один прыжок оказался рядом, лёгким замахом сшиб навесную чушку, тело замка загрохотало по полу у самых ног. Ругнувшись, парень прильнул к стене, глядя на меня, раздумывал, не стоит ли и меня угостить яростью топора напоследок.

Внутри сундука насмешливое разочарование гоготало мне в лицо россыпью изъеденных молью тряпок, словно вопрошая, что надеялся здесь разыскать? Автомат?

Автомат.

Средних размеров пистолет-пулемёт был завёрнут в платяную промасленную ткань. Немецкий «Фаввель» в отличном состоянии. Выпал на пол пустой короб запасного магазина. Я щёлкнул затвором, тот загнал патрон. А вот это уже другое дело!

Глеб нахмурился моей находке, но не проронил ни слова.

Ждать не стал, поднялся, ушей коснулся грохот сапог. Ничего, теперь огневая мощь на нашей стороне! Если бы знал раньше, может, вообще обошлось бы без смертей?

Револьвер кинул Глебу, мне он теперь ни к чему, а он сыщет ему применение. Первый выскочивший был расстрелян мной, положил ему очередь точно в брюхо. Об него споткнулся второй, его уже подстрелил Глеб. Точно в голову. По полу загрохотал пистолет, тут же перекочевавший в его карман. Мне пока хватало и «Фаввеля».

Пошло веселей. Безоружные, едва заслышав стрёкот очередей, бежали из дома прочь. Одного настиг в дверях, второй попытался выползти через окно, но слишком увлекался перееданием. Застрелил, когда он перетащил ногу по ту сторону.

Глеб лишних вопросов не задавал, знал, будь на моём месте, поступил бы так же. Я поглядел в сторону грузовика. Прыгнуть за руль и уносить ноги!

Здравый смысл противился: – Это ж игра, куда ты поедешь? С печки на лавку? Ответа у меня не было.

– Нам надо их главного взять.

– Живым? – я потёр правое плечо, туда меня их «язык» подстрелил в прошлый раз.

– Не обязательно. Он из той братии, которую хочется в списке мёртвых видеть.

А желаниями мы с ним сходились.

Офицер скрылся в сарае напротив. Уверен, больно жалящая «Сагаюса» также при нём. И стреляет он хорошо.

– План есть? Он, как дверь скрипнет, по нам огонь откроет. Не хочется умирать за просто так.

– Не дрейфь, я пойду первым.

– Как будто ты из стали сделан! Что, пули не берут? – возмутился я. Он лишь буркнул что-то сквозь зубы. Ладно, если ему так не терпится умереть, не мне его останавливать. – Может, просто уедем?

– У него… есть кое-что. Справимся, можешь забрать что захочешь. Но это кое-что моё. Думаешь, я просто так угодил в эту передрягу?

– Вообще ни о чём не думаю.

– Тогда пошли!

Глеб с разбегу ударил ногами в дверь, рухнул наземь в прыжке. Древесина хрустнула, словно от удара молотом, проломилась насквозь. Хрипло задрожали скрипящие ставни. «Сагаюса» заговорила на языке боли, вражеский офицер не промахнулся.

Клянусь богом, я видел искры рикошета! Глеб ухнул, хватаясь за живот: а мне тогда чуть руку не оторвало.

Я нырнул следом, выдав три очереди подряд. В молоко. Офицер нырнул за жестяной стенд. Ворохом щеп обратился стоящий рядом с ним деревянный ящик.

Наружу из меня лезло пресловутое «ну я же говорил!» Едва ли не силой держал в себе, сейчас не до того. Промчался мимо стонущего Глеба.

Офицер ловко прятался за стендом и хорошо целился. Ствол винтовки показался с другой стороны, бахнул выстрел. Меня спасла сноровка: рухнул наземь за миг до, над головой прожужжала пуля.

Высадил остатки магазина на бегу, заставил поганца залечь и не казать носа. Когда боёк щёлкнул по пустоте, я перемахнул через стенд, рубанул прикладом наотмашь. «Сагаюса» грохнула вновь. Не бей я в прыжке, сейчас бы валялся у ног офицера. Вместо того, едва не выронив оружия, он попятился.

Врезал ему пинком в живот, настиг рухнувшее тело в прыжке и опустил приклад на голову несчастного. Неприятный хруст заставил зажмуриться. Офицер забился в предсмертных конвульсиях, я утёр лоб рукавом.

Ну и ночка…

– Карманы… обшарь… конверт, письмо…

Глеб оказался живым. Ковылял, словно зомби, опираясь на стены. Не подхвати я его и не усади на стул, упал бы вновь.

– Ты как?

– Письмо найди, – ему не было дела до моей заботы. Конверт и в самом деле отыскался. Хорошо запечатанный, со средневековой печатью. Я осмотрел Глеба с головы до ног, меньше всего он походил на заинтересованного почтальона.

– Дай-ка его мне.

– Ты едва ноги волочишь. Что там?

– Не твоего ума дела, – он взялся за пистолет. Неужели направит на меня? Расстояние меж нами небольшое, но на курок он нажать успеет.

– Ладно-ладно, успокойся. Держи свою почту. Теперь что? Кто вообще эти ребята?

У пришибленного мной офицера был задран рукав, торчал кончик татуировки – обвитое лентами лезвие копья.

– Гунгнировцы, кто же ещё. Террористы, каких поискать. Не знаешь о них – крепче спишь, понял?

– Они все себя подобным клеймят? Чтобы искать было удобней?

– Остряк? Оставь шуточки… для других. Как-нибудь потом расскажу.

Я кивнул, потом так потом, не настаиваю. Глеб таял на моих глазах, мгновения бездействия его убивали. Затрещала рубаха, рану надо было перевязать. Не давал покоя увиденный рикошет. Броника под ветровкой Глеба не сыскалось.

– Скверно выглядит, – я оценил рану. Глеб поддакнул.

– Дело… дело дрянь. Сильно он меня зацепил.

– Я тебе говорил, – всё-таки не удержался, а Глебу было всё равно.

– Машина. Я тебе карту дам. Доктор Урри, запоминай адрес…

* * *

Пять дня на часах. Чувствовал себя выжатым, словно лимон. Максим ободряюще хлопал по плечу. Учёные суетились, отсоединяя провода от костюма. Хотелось как можно скорее сорвать с себя эту тряпку и поехать домой.

Были и новые лица. Долговязый медик флегматично изучал меня, словно мог поставить диагноз на глаз. Доктор Хаус на минималках. Пожал плечами и ушёл прочь на вопросительный немой взгляд Максима.

– Вы молодец, Алексей. Не без огрехов, но смогли разобраться что, куда и к чему. Верю, что не ошибся в вас.

Посмотрел на него исподлобья. Кого иного мой взгляд заставил бы покрыться испариной. Но не его.

– Идите домой. Мы уже перечислили аванс за первую половину месяца на ваш счёт, чтобы было на что жить. Нам нужен сытый, выспавшийся и полный сил сотрудник. Не забывайте об этом. И, Алексей, не играйте больше в карты. Не ваше.

Скинул с себя костюм, швырнул в выделенный мне ящичек в раздевалке. Незнакомые мужики кто в душ, кто домой, кто покурить, не обращали на меня внимание. Словно я всегда здесь был.

Я ненавязчив, к знакомству с собой не обязываю. Поспешил к выходу. У самого лифта столкнулся с Машей. В зимнем плаще с меховым воротником она смотрелась ещё краше. Узнала меня, но подходить не стала. Что ж, иногда следует взять инициативу в свои руки.

– Мария, у вас есть планы на вечер?

– Планы… на вечер? – на её лице отразилось задумчивое выражение. Словно искала новый способ искусно соврать.

– Не желаете поужинать? Я угощаю. Аванс ещё не проверял, но готов был поспорить, нам хватит. Она закусила губу и покачала головой.

– Сегодня, наверное, никак не получится. Что, если завтра? После работы?

– Замётано! – и на душе сразу же стало лучше.

Домой тащился пешком, усталость грызла изнутри, но сна ни в одном глазу. Забрёл в магазин. Сигареты, шоколад, что-то по мелочи… Сообщение от банка: задолженность по ежемесячной выплате погашена, следующий платёж в…

Мегера на входе сегодня была то ли не в духе, то ли не в настроении. Смерила меня взглядом с ног до головы, но промолчала, уткнулась в вязанье, только и шуршал по полу шерстяной ком…

Хотелось отвлечься.

Сегодня меня дважды убили.

Словно супергерой боевика прыгал из будущего в прошлое. Спас Глебу жизнь, усадил в машину. Кровь из ран текла ручьём, заволакивая тело смертным холодом. Стрёкот «Фаввеля» в руках, лязг затвора. Плечи помнили отдачу «костяного» приклада.

Франция. 2033, «Мироновская война», кажется, так её называли. Я тогда ещё сопляком в первый класс ходил. Батя, земля ему осколками, смеялся, что не успел на неё. А вот дядя Юра мог бы чего-нибудь вспомнить.

Две банки пива прямиком из холодильника жгли руки, стоило бы прихватить пакет. На закусь нарезка «Риторской». Верить рекламе, так вкус знакомый с детства. А по мне – редкостная дрянь, но под пиво самое то.

– Лёшка! – дядя Юра встретил усталой улыбкой. – А я тут вот… птичек домой зову.

Любил он звать дронов-уборщиков то голубями, то воробьями. Ещё недавно кружившая над двором стая неспешно парила в гаражный отсек до следующей смены.

– Дядь Юр, держите, – поставил перед ним на стол банку. В его каморке было жарко, даже душно. Как только весь день здесь сидит? Старое пальто на вешалке, ушанка с завязками кверху ногами покоилась на табурете рядом. Старик задумчиво глядел то на меня, то на пиво, то на следом выложенную перед ним сотку. Почесал затылок.

– Где украл?

– Обижаете.

– Заработал, что ли? И где ж сейчас деньги поперёд работы плотют?

Спрашивал, уже взявшись за язычок открывашки. Пиво раздражённо шикнуло в ответ.

– В «Майнд-тек».

Старик поперхнулся, как в старых мультиках. Постучал ему по спине, помогая восстановиться.

– Эк высоко взлетел, Лёшка! Правда, что ли, там? Али врёшь? – на его вопросы показал свеженькую картонку пропуска. Старик многозначительно кивнул. – Не врёшь, вижу. Ну, тогда молодцом же!

Вытянул передо мной мозолистую пятерню, которую с радостью и не без улыбки пожал. Дядя Юра подвинулся на своей лавке, похлопал, предлагая сесть. В ногах правды нет.

– Дядь Юр, я к вам с вопросом. Про «Мироновскую» много помните? Чтобы не по учебнику и своими словами.

Старик сделал пару глотков, закусил колбасой. Крякнул, задумавшись, а после выудил из-под стола бутыль мутной. Ну вот, а я-то хотел назавтра быть трезвым, как стёклышко…

– Тебе зачем, малой? Ты сам вон до недавних пор солдатские сапоги топтал. Мало показалось? Память хочешь побередить или подвигами померяться?

– По работе. Меня ж в «Майнд-тек» не за красивые глаза взяли.

– Вот оно как. Ну так чего ж тебе знать хочется?

Пожал плечами. Вопросы, до сего момента, не дававшие покоя, шкодливыми детьми бросились врассыпную.

– Из-за чего хоть началось всё? Почему «Мироновская», не «Французская»?

– А пёс его знает. Как-то так пошло. Миронов-то, вроде, посол наш в ихнем краю был. Дипломат. А они брешут шпион. Ну сейчас-то, как мы им соли под хвост сыпанули, уже не брешут. Говорят, ошибочка, мол, вышла. Каются, челом бьют. А тогда вещали, будто вторая коронавирусная от нас. Ты первой-то не застал, такое себе время было. То чума, то ещё какая оказия…

– А вы что по этому поводу сами думаете? – я не без сожаления заметил, что банка пива быстро опустела. Надо было блок брать целый, а я сглупил. Старик свою давно приговорил. Вспоминать было тяжко, а по глазам видел, повеселел.

– А что там думать? Правда она где-то посрединке болтается. Ну что мошна меж ног. Но точно знаю, эпидемии мы никакой ни на кого не насылали. Нахрена? Экономика только-только вверх пошла. Раньше вот Великанск село-селом был, а сейчас гляди-ка! Румыны свой «Майнд-тек» к нам приволокли, офис открыли. У них ещё по башне в Москве и Питере…

– Дядь Юр, мы про войну, – поспешил вернуть его на путь нашего разговора. Невесть откуда явились гранёные стопки. И когда только успел достать? Мутная пахла уже не спасением от утреннего похмелья, а горьким привкусом завтрашнего.

– Ну, Лёшка, будем! О чём это я? А, «Мироновская»! Ну, по-первой обвинения шли. Они нас, мы их. Потом они у Евросоюза помощи попросили. НАТО-то к тому времени уже никому не нато стало, хе-хе. Европейцы как всегда: мы, мол, только миротворцы, только гуманитарку: красный крест, белые портки… А потом войска ввели.

– А нам на уроках истории говорили, что мы первыми атаковали.

– Врут. Потому как в первые дни мы знатно обосрались, по носу хорошо получили. Дали нам понять, что уж дюже долго мы булки расслабленными держали, – хмель уже ударил в голову старику, развязывая язык. В разведку с ним лучше не ходить, в плен не попадать. – А говорят так, чтобы обсер прикрыть, мол, мы били на упреждение. Сам понимаешь, политика! Кто сильнее в драке выглядит? Тот, кому первому зуботычину заряжают, или наоборот?

– Наоборот.

– То-то и оно, обормот. Так и у нас: время-то за геройское выдают, а потому освещают так, будто что ни шаг, то подвиг. Ладно, Лёшка, засиделись. Пойду домой, а то моя мне плешь проест. Сам же знаешь, за каждую каплю загрызть готова, а тут ещё и припозднился! Ты вот что, на выходных забегай. Я тебе и фотографии покажу, и записки. Вспомним! Ну и по третьей накатим, агась?