Развод. Ягодка опять

– Я твой отец и требую уважения! Не смей меня недооценивать! Неужели ты думаешь, что я не позаботился о том, чтобы об этом никто не узнал?! – С каждой фразой он всё сильнее повышает голос, в конце почти кричит.

– Если бы ты позаботился, то мать бы не узнала о твоей измене!

Мужчины поворачиваются ко мне. Смотрю сквозь них. Меня здесь нет в прямом и переносном смысле. В переносном, потому что мыслями я далеко, думаю совсем о другом. А в прямом смысле меня здесь нет, потому что мои мужчины совершенно со мной не считаются. Наверное, я где-то допустила ошибку – в моей жизни с мужем и в воспитании сына. У меня будет время об этом подумать.

Ночью я не сказала Грише, что в клуб меня пригласила его секретарь. Однако Саша об этом знает. Уверена, что мои умные мужчины справятся с этим небольшим расследованием без меня. А мне, честно говоря, совершенно не интересно, с какой целью меня отправили в клуб. Была ли это женская солидарность или начало вымогательства, от меня эта женщина ничего не получит. Ни благодарности, ни угроз. Ни капли внимания.

– Ты этого не знаешь, Саша, но в молодости мы со Ставросом были очень дружны. Теперь мы снова встретились и… быстро нашли общий язык. Его клуб как раз и есть то самое надежное место, где мужчина может скрыть некоторые свои… интересы. Аллоч… моя знакомая тоже не станет болтать, она чуткий и понимающий человек.

– Ты серьёзно, пап? Ладно, про твою знакомую я ничего сказать не могу, но Ставрос… Ты доверился ему просто потому, что вы знали друг друга в детстве?

– Не считай меня дураком. Я накопил на него достаточно информации, чтобы он не стал болтать.

– Ты совсем сбрендил, пап?! С каких пор ты разговариваешь фразами из дешёвых мафиозных фильмов? Собираешься шантажировать Ставроса? Серьёзно? А мы потом будем искать твои останки по канавам?

– Не драматизируй!..

– Вам пора!

Удивительно, но мой тихий голос моментально прерывает поток их воплей.

– Что, мам?

– Аннушка, ещё только половина седьмого!

– В семь придут уборщицы, я попросила их натереть полы и вымыть окна…

– Мам, тебе не кажется, что, учитывая серьёзность ситуации, следует отменить…

– Учитывая серьёзность ситуации, вам пора в мэрию, чтобы поговорить с секретарём. Там и продолжите беседу, а у меня уборка.

– Мам, ты нас хоть завтраком накормишь?

– По пути зайдёте в кафе.

– Аннушка, ты в порядке?

– В полном.

Выпроваживаю их из квартиры. Гриша ворчит из-за спешки, Саша рассуждает о мотивах секретаря, но наконец они уходят.

А я вызываю срочного мастера, чтобы сменить замки.

12

Все мы по-разному справляемся со стрессом.

Некоторым необходимо ругаться, кричать, биться в истерике, чтобы выпустить из себя отчаяние. Другие замыкаются в себе. Я отношусь к жизни философски и никого не осуждаю, по крайней мере стараюсь. Делай что угодно, только бы тебе стало легче, – вот моя мантра на тяжёлые времена. Истерика у меня уже была, я оставила её в машине Макса. От слёз избавилась там же. Поэтому теперь я чистая и пустая, как новорожденный ребенок. Нет никаких вопросов и сомнений. За последние несколько часов я старательно выслушала всё, что говорили муж и сын. Слушать людей намного полезнее, чем спорить с ними. Если спорить, то они увиливают, придумывают аргументы, пытаются манипулировать. А если просто слушать, будто со стороны, то правда проступает в каждом слове, хотят они этого или нет.

Кричать на них? Истерить? Зачем? Они такие, какие есть, какими я их вырастила. Получите и распишитесь.

Я не из тех, кто кричит и ругается. Это было бы оскорблением всему, что я вложила в наш брак, в нашу семью. Долгие годы я жила ради мужа, а потом и детей, и не существует истерики достаточно мощной и крика достаточно громкого, чтобы выразить то, что я чувствую.

Со всей своей фантазией не могу представить достаточного наказания для предателя, поэтому и не пытаюсь.

Я ухожу молча. Начинаю новую жизнь. Моя прошлая жизнь закончилась за день до обмана, она была счастливой, интересной и разной. А потом я упала в пропасть и родилась заново.

Собрать вещи мужа не составляет труда. Кто, как вы думаете, собирал его в командировки? Конечно, я. Кто-то скажет, что я слишком многое делала для Гриши, и это неправильно, но я только посмеюсь в ответ. Каждому свое, а я была счастлива. Я была причастна к важным событиям города к успехам мужа. И всей нашей семьи. У меня была своя, важная роль, и я ее очень любила. Но теперь она закончилась.

Выставляю чемоданы в прихожую. Заодно собираю туда все бесполезные подарки от свекрови, которые приходилось хранить. Уродливые вазы, безвкусные статуэтки, жуткого вида тапки, вырви-глаз цветастые скатерти. Пусть забирает своего сына обратно вместе с «приданым».

Курьер загружает все это накопленное «добро» в машину и уезжает к свекрови. Не сомневаюсь, что она тут же позвонит сыну, и таким образом он узнает, что только что переехал к любимой мамочке, которую свалил на меня в нагрузку к нашему счастливому браку.

Подать на развод намного легче, чем выйти замуж. Адвокаты рады услужить, а в случае обмана на них есть, куда пожаловаться. С мужьями всё сложнее. Да и, к счастью, у меня есть знакомый адвокат. Гриша наверняка испугается шума и скандала и согласится на тихий развод по взаимному согласию. «Непримиримые противоречия» – очень подходящая категория. Однако обсуждать с ним этот вопрос и делить имущество буду не я, а специально обученный адвокат. У меня новая жизнь, и в ней нет места предательству, манипуляциям, самопожертвованию и… низкокачественному сексу.

Удивительно, как быстро можно разобрать по частям жизнь, которую ты так тщательно и любовно строила в течение многих лет.

Как и я и предчувствовала, армагеддон начинается, как только курьер доставляет Гришины вещи его матери. Об этом я узнаю по многочисленным звонкам сначала от свекрови, а потом с незнакомых номеров с кодом мэрии. Блокирую их один за другим. Это муж старается ко мне прорваться, потому что его номер я заблокировала ещё рано утром.

Следующим звонит сын. Его номер не заблокирован, и я отвечаю, потому что есть, что сказать.

– Мам, ты сбрендила?! Выгнала отца?! Только не говори, что у тебя тоже бес в ребро! Блин, я всё понимаю, конечно, отец поступил по-свински, но выселять его из дома – это слишком. Вы же толком не поговорили!..

Отодвигаю телефон от уха, позволяю сыну выговориться. Всегда гордилась его умению выступать перед публикой. Хорошо поставленный голос, чёткая речь… В детстве я возила его на специальные занятия, чтобы развить дар оратора. Вот он теперь на мне и практикует.

Улыбаюсь весне за окном. Как-то даже символично, что у нас с природой совпало новое начало. А в пригороде будет ещё красивее, там рядом со спа-комплексом парк на полсотни гектаров.

Да, я еду в спа-комплекс. Подруга работает там заместителем директора и всё время жалуется, что я не была у неё больше года. У Гриши было напряжённое время, и я не хотела оставлять его без поддержки. А теперь… Подруга нашла для меня вакансию, вот и отдохну, порадую, побалую и отмассирую себя до состояния «ягодка опять». А почему нет? Благо средства на это имеются. Кто, как вы думаете, отвечал за домашнюю бухгалтерию и финансы нашей семьи? Правильно, я. Пользуясь доверенной мне финансовой властью, я постановила, что Грише следует порадовать меня пятидневным отдыхом в спа-комплексе. Положенную мне половину семейных денег я перевела на свой личный счёт, а за мой сказочный отдых заплатила из Гришиной половины. Ему будет приятно меня порадовать, я в этом уверена…

– Ты хоть подумала о последствиях?! Мы с отцом пытаемся предотвратить скандал, а ты только всё усугубляешь! – тем временем продолжает сын. Он у меня молодец. Столько говорит, а ничуть не утомился. – Что с тобой, мам? Ты никогда не была эгоисткой, так с чего сейчас взбрыкнула? Ладно отец, а обо мне ты подумала? Моё повышение накроется медным тазом, да и вообще попрут, если будет скандал. Если узнают, что ты выгнала отца, то начнут раскапывать причину, а там уж быстро доберутся до правды, куда он ходит и что там делает. Так что давай так… На отца можешь обижаться, но до мести опускаться нельзя. Ты же всегда была мудрой женщиной. Перетерпи немного, и у отца всё перегорит с той финтифлюшкой, вот увидишь! Вы оба в возрасте, вам внуков вместе растить, старостью наслаждаться, а не всё это… Отец сейчас едет домой. Выгони уборщиц или кто там у тебя сейчас, сядьте с отцом и поговорите нормально. Дай ему возможность извиниться. Он не хотел тебя обижать, пойми это! Вам скоро на свадьбу идти к Никитиным. Покажете, что у вас всё в порядке, единый фронт, а с остальным…

– Саш!

Удивительно, но мой тихий голос останавливает поток громких, уверенных слов.

– Что?

– Я подаю на развод.

– Мам, ну ты с ума сошла! Блин, ты хуже отца, чесслово… Дай ему возможность объясниться…

– С тобой.

– Что со мной?

– Я развожусь с тобой.

– Как это? Ну, мать, только ты способна такое придумать…

Отключаю звонок и блокирую номер сына. Я всё сказала.

Вот и всё, я свободна от мужского давления.

Муж и сын. Сын и муж. На каком-то отрезке нашего пути я ошиблась, позволила им слишком многое без должной отдачи. Однако этому положен конец.

Саша большой мальчик, он справится без меня.

А Гришу дома ждёт сюрприз: замки уже поменяли. Ему не войти ни домой, ни в мою жизнь.

А что насчёт фирмы уборки, на которую я сослалась, выгнав моих мужчин из дома? Им я позвоню, как только вернусь, и закажу полный пакет услуг, который называется «Весенняя уборка».

В моей жизни снова весна.

13

– Блин, не могу поверить, что ты все-таки турнула папаню! Ха! У него наверняка полные штаны страха. Больши-и-ие мэрские штаны, до кромки набитые вонючим испугом…

– Не порти мне дзен, – бурчу беззлобно. На лице маска, на теле омолаживающее обертывание, вокруг атмосфера спокойствия и счастья, и только голос дочки нарушает мой кайф.

У них с Гришей всегда были напряженные отношения, с самого детства Алисы. Гриша называет нашу дочку «неформалом», потому что она посмела делать то, что ей хочется, а не беспрекословно следовать советам отца, как делал ее старший брат. Ее самым страшным и непростительным грехом стало то, что, несмотря на неплохую успеваемость, она отказалась поступать в институт. Закончила курсы и теперь работает в спа-комплексе моей подруги. И очень счастлива, между прочим.

Особенно сейчас, когда узнала о грядущем разводе.

– Мам, я сто лет тебе говорила, что наши мужики на тебе ездят! Давно пора было их обоих турнуть!

– Ты тоже на мне ездишь. – Стараюсь говорить почти без мимики, одними губами. Пусть масочка хорошенько впитается в носогубный треугольник. Вокруг моего рта никогда не будет горьких складок. По крайней мере, не из-за гулящего мужа.

– Скажешь тоже! – фыркает доча. – Я на тебе не езжу, а… Мы с тобой живем, обнявшись. Вот так!

– Та же фигня, вид сбоку. Алиса, сгинь, а? Я пытаюсь представить, что у меня нет детей, а ты мешаешь. Какой из тебя консультант по красоте, если ты не даешь клиентке омолаживаться?

– Ты у меня и так красотка, каких свет не видал. Овал лица как у двадцатилетней, попка орешек, грудь подтянутая… Ух-х-х!!! И между прочим, наш менеджер это заметил. Еще как на тебе завис, аж слюнки потекли…

– Твоему менеджеру едва ли за тридцать!

– Что из этого? Он предпочитает зрелых женщин без придури. Прям как ты… Ма-ам, закрути с ним, а? Я тебе точно говорю, он тебя глазами провожал через весь зал. Только улыбнись ему, он остальное сам сделает. И тебе это будет лучше любого омолаживающего обертывания, и меня он тогда наверняка повысит до уровня эксперта красоты…

– И это ты называешь «жить, обнявшись»? Говоришь, не ездишь не мне?

– Так обоюдная же польза будет! Ладно, можно без повышения. Но тебе хорошо бы оттянуться и дать себе полную свободу, а папка пусть потеет и дрожит от страха.

– Чтобы я смогла хорошо оттянуться, как ты выражаешься, должны произойти две вещи. Первая – перестань упоминать отца. Вторая – перестань трещать мне в ухо.

– Ты ничего не понимаешь! Чтобы хорошо оттянуться, тебе нужен мужчина.

– Дорогая моя, я только что избавилась от двух мужчин! – Нехотя открываю глаза. Уже понятно, что без гневного материнского взгляда мне с Алисой не справиться. Обожаю ее, но сейчас мне необходимо остаться одной.

– Не совсем избавилась. Ты их заблокировала, но они оба названивают мне каждые пять минут. Спрашивают, где ты, ищут тебя по всему городу.

– Не найдут, если только ты не скажешь им, где я. Я сначала перевела деньги на свой счет, а потом заплатила за отдых, так что не оставила следов.

– Я не скажу им, конечно. Но отец сейчас направляется в вашу квартиру. Он нанял людей, чтобы взломать дверь. Говорит, что это и его дом тоже и что вы все обсудите, когда ты прекратишь истерику и вернешься. Что ему ответить?

– Скажи, что, если ему удастся попасть в квартиру, пусть польёт рассаду.

Алиска неверяще смотрит на меня, хлопает глазами.

– Тебе реально все равно?

– Реально.

– Погоди, мам… если я так отвечу, то отец действительно взломает дверь.

– Нет, не взломает.

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что он меня боится и правильно делает. Пара слов от меня, и его, как мэра, больше не будет.

– То есть ты не боишься, что он отожмёт у тебя квартиру?

– Не боюсь. Но если тебя это так тревожит, то соври ему, что я сделала фотографии в клубе. Они с Аллочкой хорошо смотрятся. Он такой пузатый, а она такая грудастая – они созданы друг для друга.

Коварно хихикая, дочка печатает послание отцу, а я, наконец, впадаю в дрему.

Не ожидала, что придется начинать жизнь заново, но раз так случилось, не позволю себе плакать об утерянном. Мы прожили счастливые годы, но поступок и слова мужа внезапно завели нас в тупик.

Мечтаю о будущем. Никаких планов, заданий, обязанностей. Только заслуженная свобода. Для того, чтобы ей наслаждаться, мужчина не нужен. Все необходимое уже есть, внутри меня. Ну, и снаружи тоже. Омоложенная, подтянутая кожа, разогретые гимнастикой и массажем мышцы и блеск в глазах.

Остальное приложится.

Однажды я закончила педагогический, собиралась учить маленьких детей. Вместо этого занялась карьерой мужа и завела своих собственных малышей. А теперь самое время примерить давние мечты на омоложенную себя.

Могу стать учительницей. Воспитательницей. Открыть секцию в районном клубе, учить детей… чему захочу.

Делаю глубокий вдох и засыпаю очищающим, омолаживающим сном.

Долгие годы я жила семьей и наслаждалась каждой минутой нашей жизни. А теперь дети выросли, а муж…

Избавившись от своего «счастья», я ощутила себя свободной.

14

Паника охватывает меня неожиданно и в очень неудачный момент – когда я нежусь в джакузи. Тугие струи массируют мои стратегически важные части тела, настроение у меня самое что ни на есть умиротворенное, как вдруг…

Вижу, как по бортику бассейна идет та самая нимфа, которую я видела в кабинете Макса Ставроса. Ни единого изъяна, ни грамма лишнего жира. Даже во влажном, жарком воздухе ее волосы выглядят идеально. Может, они пластмассовые? Или мне нужны очки, и в ее внешности полно изъянов, которые я не вижу?

Девушка Макса спускается в бассейн с воистину королевской грацией, и тогда на меня вдруг наваливается паника. Внезапная и страшная. Как будто душат подушкой, не могу сделать вдох.

Дело не в Максе и вообще не в мужчинах, а во внезапных сомнениях в моих способностях. Не в личной жизни, а в остальном. Я хоть и во всем помогала мужу, но была, так сказать, теневым кардиналом. Достаточно ли у меня хватки и смелости, чтобы создать для себя совершенно новую, независимую жизнь? Насколько я конкурентноспособная? Вот у нимфы Макса, например, нет никаких сомнений в своем совершенстве. В каждом ее шаге уверенность, граничащая с наглостью. А у меня… внезапные сомнения, растяжки на животе и целлюлит на бедрах.

Делаю глубокий вдох, привожу себя в чувство. Не знаю, что на меня накатило, я не из тех, кто паникует. Наверное, это внезапная отдача после происшедшего.

Переворачиваюсь и подставляю струям животик. Сейчас все исправим, помассируем растяжечки, растрясем жирок, и в моей жизни все наладится. А нимфа пусть раздвигает свои километровые ноги перед кем угодно, с ней я состязаться не собираюсь. Чтобы быть счастливой, не нужны ни идеальная внешность, ни уверенная походка, ни мужчина.

Немного не рассчитываю поворот, и струи ударяют в…

О! О-о-о…

– Добрый день! – раздается над головой.

Еще пара минут, и день был бы очень добрый. Надо же было помешать мне в такой момент!

С раздражением смотрю на менеджера, начальника дочки. Он хитро улыбается, как будто знает, чем я тут занималась… случайно или нет. Привлекательный молодой мужчина предпочитает женщин постарше, и у него большой выбор в этом спа-комплексе.

Опускается на одно колено на бортик, наклоняется ко мне, демонстрируя немалые мышцы. Водит пальцем по воде, все ближе к моему плечу. Что-то вещает насчет медового обертывания, которое мне предлагают за счет заведения, как дорогой гостье.

Мне не понадобилось ему подмигивать, как советовала Алиса, он сам первым сделал шаг. И ведь совсем не сложно улыбнуться ему в ответ и поддаться на его «медовые» уговоры. По словам дочки это поможет мне «оттянуться», однако…

Если быть честной, то струи джакузи мне намного более интересны, чем этот сладкоголосый молодец.

Собираюсь поблагодарить его за подарок, но отказаться, когда замечаю, как заинтересованно на него смотрит девица Макса. Идет походкой от бедра, щедро демонстрирует свои достопримечательности в купальнике символического размера и при этом не сводит прищуренных глаз с симпатяшки – менеджера.

Мне льстит то, что менеджер отвечает ей дежурной улыбкой, не более.

– Не откажусь от медовой маски, – говорю откуда-то взявшимся томным голосом.

Не помню за собой такого с самой молодости. И вдобавок к этому строю глазки. Ощущения странные. Честно говоря, я давно уже разучилась строить глазки, двадцать лет не практиковалась, однако явно что-то ими вытворяю. Вращаю, постреливаю в стороны. А еще кончиками наманикюренных пальцев поглаживаю себя по недавно омоложенной шее.

С ума сойти, какая я коварная и распутная!

Тот факт, что молодой мужик заинтересован во мне, а не в модельной красотке, заряжает меня энергией. Во мне появляется неожиданный задор. А почему нет? Раз уж мне помешали придаваться интимным водным процедурам, не стану отказываться от медовых. Может, Алиса права, и мне надо как следует «оттянуться»? Никогда толком не понимала этого слова, вот и узнаю его значение на практике.

Пока мы обсуждаем время процедуры, девица Макса спускается в джакузи и устраивается напротив. Подмигнув мне, менеджер уходит, и мы с ней остаемся наедине.

Расслабленно откидываюсь на бортик, дремлю, а девица не сводит с меня взгляда.

– Вы ему нравитесь, – говорит она наконец. – Ни для кого другого он не стал бы так стараться, как для вас.

Лениво приоткрываю один глаз.

– Спасибо? – отвечаю вопросительно. Мы не в шестом классе, чтобы обсуждать, кто кому нравится и кто на кого посмотрел.

– Как вы поступите с вашим мужем? Простите его? – На ее губах усмешка.

Значит, она узнала меня и помнит прошлую встречу.

Как бы Гриша и Саша ни старались, информация о том, как великий мэр отдыхает в свободное, а иногда и в рабочее время, может вскоре вырваться в эфир. Слишком многие видели его в клубе. Это его проблема, не моя, но это не значит, что я стану откровенничать с посторонними.

Отворачиваюсь и закрываю глаза.

– Судя по тому, что вы только что приняли приглашение другого мужчины, вы собираетесь отомстить? Если бы такое случилось со мной, я бы разнесла дом и офис мужа, отправила бы компромат во все газеты и отомстила бы ему по полной.

Теперь моя очередь усмехаться. Молодость – она такая, яростная, реактивная. Однажды мы тоже были молодыми и дурными – Гриша, я… и Макс.

С возрастом приходит мудрость, жизнь учит ставить на первое место себя, а не месть.

Выхожу из джакузи и оборачиваюсь полотенцем. Все равно не дадут расслабиться.

– А вы знаете, я понимаю, почему вы ему нравитесь. В вас есть чувство собственного достоинства. Ваше присутствие даже ощущается по-особенному. Красивых женщин много, а таких, как вы… – качает головой. Внезапно она кажется мне совсем молодой и очень грустной.

Смотрю на нее с долей снисхождения.

– О чем вы? Какое достоинство? Какое тут может быть «нравится»? – насмешливо качаю головой. – Мы с ним познакомились пять минут назад. Он уговорил меня записаться на процедуру, вот и все.

– Я говорила не про менеджера, – усмехается она.

15

Моя кожа в который раз очищена, мои поры раскрыты. На мне специальные трусики из полупрозрачного материала и больше ничего. Милая девушка намазывает меня липкой смесью меда и прочих полезностей, которые она перечисляет уже несколько минут. Кажется, даже красного перца. И при этом она нагружает меня рекламным бредом. Дескать каждые десять минут этой маски стирают несколько лет с моей кожи. Главное не перележать, а то выйду отсюда такой молодой, что отнимут водительские права.

Закончив, девушка включает музыку и уходит, оставляя меня хорошеть и молодеть в романтичной полутьме.

Тогда-то я вспоминаю слова нимфы о том, что я нравлюсь Максу. Она ведь явно его имела в виду. Кого еще? Если не менеджера, то Макса, других общих знакомых у нас нет.

Вы ему нравитесь.

Глупые, по сути, слова, потому что «нравиться» – школьное слово. Да, когда-то я ему нравилась, мы даже были влюблены, но все это было давно. А при нашей встрече в клубе он проявил сочувствие, не больше, а нимфа приняла это за симпатию.

Кто она ему? Любовница? Коллега? Одна из Аллочек?

На самом деле мне не интересно. Макс Ставрос остался в прошлом, там ему и место.

За свою жизнь я любила двух мужчин, и они меня предали. Вот такая удача.

Раздается тихий стук в дверь.

– Можно к вам? – Рядом появляется менеджер. Склоняется надо мной, пробегается взглядом по моему прикрытому простыней телу. Кончиком пальца касается моего плеча, кладет палец себе в рот. – Вкусно! Мед с перчинкой! Вы пробовали?

– Нет, не пробовала. – Невозможно флиртовать с мужчиной, когда на моем лице и на половине тела липкая маска.

– Попробуйте, вам понравится, – говорит с придыханием. У него давно отработаны приемы соблазнения, это очевидно. Жаль, на меня они совершенно не действуют. Наоборот, вызывают смех.

Берет немного меда на кончик пальца и подносит к моим губам. Слизываю из чистого любопытства. Странный вкус. Ощущается мед, но при этом в маске добавки, явно не предназначенные для еды.

– М-м-м, – соглашаюсь только чтобы не ввязываться в спор. А то обижу менеджера, и меня заставят заново проходить это липкое испытание, чтобы доказать, что оно прекрасно.

Приняв мой звук за разрешение, менеджер наклоняется ближе. Я не возражаю и не возмущаюсь, потому что мне любопытно, что будет дальше. Не может же он всерьез надеяться, что мы займемся чем-то интересным прямо сейчас. Если он ко мне прилипнет, нас из пожарного шланга не отмоешь.

Глядя мне в глаза, он спускает простыню ниже. До груди. Слышу его участившееся дыхание, и внутри меня загорается триумф. Красивый парень, молодой, с хорошей должностью… а вон как меня хочет! Понятное дело, что он здесь спит с кем попало, и даже с защитой к нему лучше не приближаться, но доказательство моей привлекательности меня радует.

– Маска и на груди тоже, – говорит он шепотом и спускает простыню до самых сосков. – А еще где?

Хочется съязвить насчет того, что менеджер должен знать все процедуры в деталях, но мне уж очень забавно следить, как меня соблазняют. Начальник Алисы делает это безуспешно, зато очень старательно и с большой уверенностью в себе.

Приподнимает простыню, как бы случайно ведя рукой по моим ногам. После долгой пытки воском там нет ничего крамольного, поэтому пусть наслаждается видом и ощущениями.

Он нежно касается кромки смешных, прозрачных, выданных мне для процедуры трусиков, когда за дверью раздаются шум и топот.

«Остановитесь!» «Вам туда нельзя!» «Не положено!»

Дверь распахивается без предупреждения.

В комнату врывается Макс Ставрос.

16

Взгляд Макса останавливается на моих прозрачных трусиках и на мужских руках, расположенных в их непосредственной близости. Даже в приглушённом свете массажной комнаты видно, как лицо Макса превращается в маску гнева. Он хватает менеджера за шкирку и вышвыривает в коридор. Тот кричит что-то о защите клиента, зовёт охрану, но Макса это совершенно не трогает. Он деловито открывает шкаф, копается на полках. На меня он больше не смотрит, слишком занят выбором простыней. Встряхивает одну из них, накидывает на меня и, приподнимая над узким массажным столом, заворачивает меня, как мумию. Только нос торчит наружу. Довольный результатом, взваливает меня на плечо и выносит в коридор.