Скитальцы во тьме

В народе каждой из покоренных им планет его называли по-разному. Фортес Завоеватель, Фортес Великий, Фортес Пожиратель Планет, Фортес Кровавый, но больше всего ему запомнилось – Фортес Губитель Судеб.

Он долго думал над этим именем. Правда ли он заслужил его? Неужели он ломал чьи-то судьбы, колечил жизни? Ведь он свято верил, что дарит людям лишь свет. Он был убежден, что противостоит тьме. И никак ни наоборот.

Просто его методы были немного… иными.

Так он жил многие тысячелетия. И, быть может, Фортесу стоило продолжать заниматься этим и дальше… Но с каждым прожитым годом становилось все отчетливее, что он давно уже пресытился подобной жизнью. Он больше не верил, что делает благое дело. Фортес больше не хотел быть завоевателем. В какой-то момент он осознал, что выбрал неверный путь. Поздно ли было меняться? Возможно. Но он все же рискнул.

И в один день Фортес решил податься в одинокое странствие по звездам. Облачившись в грубый холщовый плащ бедняка, он не взял с собой ни единой вещи из прошлой жизни, поскольку знал, что ни одна из них не имеет для него реальной ценности.

Долгие годы Фортес странствовал по далеким галактикам, заводя новые знакомства и посещая невиданные доселе места.

И за это время он узнал о себе много нового.

Фортес снова мог наслаждаться совершенно обыденными вещами. Он мог радоваться простому стрекотанию птицы, стуку дождя по подоконнику, от которого он сразу же засыпал с улыбкой на устах. Фортес снова познал прелести кулинарии, и удивительно – еда, приготовленная собственными руками, казалась в сотни раз вкуснее!

Он даже научился готовить лазанью. Рецепт этого восхитительного блюда ему поведал повар с планеты Земля. К счастью, (да, именно так, теперь он бьл этому рад) Фортес не успел добраться до Млечного Пути. Так что Земля осталось непокоренной. И местные жители не утратили своей дивной самобытности.

И именно здесь он решил осесть на долгие годы. Возможно – навсегда.

Фортес многому научился у землян. Прежде всего – он видел, как дорого для человека время. Хотя ему и стоило немалого труда, чтобы осознать это, ведь Фортес был бессмертен. И на его родной планете смерть уже давно считалась небольшим недугом, что-то вроде простуды. Он не сразу понял, почему же люди все еще не смогли найти лекарство от смерти. Но он верил, что этот день настанет.

Ведь Фортес увидел, что человек способен на удивительные вещи. Леонардо да Винчи, Сальвадор Дали, Пушкин, Достоевский, Чайковский, поразительные открытия ученых, восхитительные изобретения. Да, при этом, люди все еще были на столетия позади цивилизациии Фортеса. Но их расссвет был еще впереди. Человечество было еще очень молодым видом, но уже успели показать себя с творческой стороны. Люди обладали удивительным навыком приспособления к любым сложностям. И Фортес очень уважал это качество. Он просмотрел десятки фильмов о космосе, снятых людьми. И пускай они во многом ошибались, но Фортес был поражен стойкостью, неиссякаемой отвагой и силой духа человека. Ему очень понравился полет Юрия Гагарина в космос. Особенно то, как люди преодолели тысячи сложностей, чтобы воплотить его в жизнь.

Но в тоже время Фортес был опечален людской алчностью и корыстью. Тягой к насилию, жестокости. И в этом Фортес увидел себя прежнего.

И ему стало не по себе.

Он мог сравнить себя с Александром Македонским. Его, как и Фортеса, называли великим, освободителем. Дела прославленного царя действительно поражали. Александр был великим завоевателем, успешным реформатором. Но всегда ли его методы были рациональны? Фортес читал о сожжении и разграблении прекрасного Персеполиса, в чем не было ни малейшей нужды с военной точки зрения. И в этом он тоже видел себя прежнего. Советники Фортеса часто упрекали его во вспыльчивости и «переходе границ». Он никогда не чурался жестких методов, постоянно шел на риск ради достижения цели.

Фортес мог сжечь целую планету дотла, если бы ему что-то на ней не понравилось. А завтра же мог собственноручно перевязывать раненых солдат покаренного им государства. Да еще и почитал бы сказку их детям у костра. И, ко всему прочему, Фортес входил в топ-10 щедрейших меценатов во всей вселенной. Он жертвовал сотни миллиардов кредитов в детские дома, хосписы, поддерживал строительство школ и университетов. И, наверное, именно поэтому его так заинтересовало человечество.

Они были такими же противоречивыми.

Да, людям было свойственно желание навредить друг другу, когда, казалось бы, можно было обойтись без этого. Прошлой ночью, возле кинотеатра, Фортес стал свидетелем ругани молодой пары по какому-то пустяку. Кажется, они поругались из-за выбранного фильма. Девушка хотела пойти на мелодраму, молодой человек выбрал боевик.

Фортес прервал их брань. Поинтересовался, зачем они ссорятся из-за такой мелочи.

– Не твое дело, старик, – ответил юноша, толкнув Фортеса, – проваливай отсюда!

Фортес задержал пристальный взгляд на своем обидчике. Но ничего не ответил. Лишь улыбнулся. Он понимал гнев, который движет этим молодым человеком. Когда-то Фортес был таким же.

Девушка тут же извинилась за поведение своего спутника. Но теперь юноша начал оскорблять ее. Самыми ужасными словами. После чего оттолкнул ее с такой силой, что она упала. И пошел к своей машине, даже не обернувшись.

– Вы в порядке, юная леди? – Фортес помог подняться незнакомке.

– Извините. – Девушка отряхнулась, и сразу же побежала к своему молодому человеку.

Она сказала, как ей жаль. Умоляла простить ее.

Будто бы и не было никакой ссоры. Будто бы он не оскорблял и не толкал ее.

И этого Фортес тоже не мог понять. Но он видел, что избранник этой девушки – нехороший человек. И вряд ли он готов меняться. Фортес приложил все усилия, чтобы она никогда больше не встретилась с ним. Эта юная леди заслуживала куда более лучшей партии.

Люди были очень сложными созданиями.

Но именно это ему и нравилось. На этой планете Фортес вновь ощущал себя живым. Ему нравился спектр совершенно противоречивых чувств, которые он ощущал здесь. Ничего похожего он прежде не испытывал.

Фортес начинал ощущать себя здесь своим. Он был не идеален, как и любой житель Земли, но стремился стать лучше. По местному летоисчислению, ему было уже далеко за пять тысяч лет. Но Фортес был готов учиться и дальше.

Он мог менять обличия по щелчку пальцев, но выбрал внешность статного старца. Наверное, сейчас Фортес себя таким и ощущал. Даже несмотря на то, что был бессмертен.

Фортес устроился на совершенно обычную работу. Он стал кассиром в магазине. И ему нравилось то, чем он занимался. Ведь он каждый день контактировал с людьми, и узнавал о них много нового. Он не до конца понимал, почему они так любят пиво. На его вкус – совершенно отвратительный напиток. Но он прекрасно понимал, почему люди обожают чипсы. Фортес и сам полюбил это лакомство. А пиво с чипсами – уже и не так плохо. Удивительное дело.

Однажды Фортес увидел семью с маленьким мальчиком. Довольно бедную семью по людским меркам. И он не мог понять, зачем они берут детское шампанское, много конфет, елочные игрушки и прочие безделушки. Их сын не носил дорогой одежды, но родители накупили ему много подарков.

Мальчик очень сильно кашлял. Фортес не был гением медицины, но его знаний хватало понять – их сын был неизлечимо болен. И только потом он узнал, что эта семья готовилась к праздникам – Новому Году и Рождеству. А для людей эти дни были особенными. Они любили отмечать их с большим размахом. Дарили подарки друг другу, готовили вкусные кушанья, проводили время с дорогими сердцу людьми. На родной планете Фортеса тоже были похожие празднества. Но он никогда их не отмечал. Сейчас он даже не мог сказать – почему. Наверное… из-за того, что он всегда думал только о работе, о деле всей своей жизни. Завоевание миров, покорение вселенной… Фортес все время куда-то спешил, забывая жить по-настоящему. Он никогда не мог расслабиться и побыть наедине со своей семьей. А ведь когда-то еще была такая возможность… В те славные дни, когда все родные еще не отвернулись от него.

Да, Фортес Покоритель Галактик был самым одиноким созданием во всей вселенной.

– Мужчина? – Голос девушки вывел Фортеса из небытия, – Вам нехорошо?

– Простите, – он улыбнулся, задержав взгляд на деревянном Щелкунчике, – немного задумался.

Фортес пробил статуэтку, которую родители купили сыну в подарок.

– Счастливого Рождества, – улыбнулся мальчик Фортесу.

– Счастливого Рождества, – Фортес улыбнулся в ответ. И вместе с чеком положил в пакет денежную расписку. Незаметно, они увидят это только дома. Но этой суммы должно хватить на безбедное существование до конца их дней. И он верил, что эти деньги вылечат мальчика.

Фортес никогда не забывал о своей благотворительной деятельности. Он видел, что это хорошие люди, которым просто не повезло. И он знал, что они нуждались в его помощи. А Фортес любил помогать хорошим людям.

Он смотрел в спину удаляющейся семьи. И вспомнил свою собственную.

Фортес не мог сказать, когда он плакал в последний раз. Скорее всего, с того момента прошли многие тысячелетия.

Но сегодняшней ночью он пролил немало слез.

Фортес не знал, как долго продлится его странствие по вселенной. И останется ли он жить на Земле навсегда. Но он точно был уверен, что прежним он уже не станет. Фортес был убежден – каждый из людей способен меняться и должен стремиться к лучшему.

И он должен начать с самого себя.

Он больше не будет Фортесом Губителем Судеб. Он станет Фортесом Миротворцем или Фортесом Спасителем. А, быть может, с годами человечество само придумает ему более подходящее имя. Ведь ничто не говорит за тебя лучше, чем твои поступки. И именно своими благими делами Фортес добудет себе новое имя.

Он будет помогать хорошим людям столько, сколько потребуется. Поделится своими знаниями с учеными, расскажет о великих писателях и художниках своей родной планеты, продолжит открывать больницы, школы, университеты. Сделает столько, сколько сможет. Ведь Земля – удивительное место. Как и сами люди. Сложные, противоречивые, непоследовательные, но безумно интересные.

И он продолжит у них учиться.

Ведь учиться никогда не поздно.

А еще были сэндвичи с колой…

I

Дербент сощурился от пронзительного воя сирены. Кабина корабля сотряслась от нового толчка. Капитан Дербент Холигейт ударил по кнопке аварийной эвакуации, но механизм не сработал.

– Ну же, – сквозь зубы проговорил Дербент, – черт возьми, ну давай же!

Его голос сорвался на крик. Капитан стиснул зубы, но дрожь в ладонях унять никак не удавалось. И внезапно для самого себя, Дербент Холигейт раскатисто рассмеялся.

Боже мой, кто бы мог подумать…

Он десятки раз успешно проигрывал сцены экстренного падения корабля во время прохождения учебного курса в Центральном Университете Федерации. И каждый раз – на самый высший балл среди всех студентов. Профессоры рассыпались в похвалах, одногруппники восхищались и завидовали. Но только сейчас капитан Дербент Холигейт понял, что реальная жизнь – не симуляция. В симуляциях даже выведенное из строя кресло аварийной эвакуации, в конце концов, магическим образом срабатывало. Но только не в реальной жизни.

В реальной жизни всегда по-другому.

Вдалеке начали вырисовываться очертания извилистых горных хребтов.

Дербент потянул штурвал на себя, и корабль вошел в пике. Раздался сокрушительный гул, и Дербент едва не выскочил из кресла. Он почувствовал, что зацепился обо что-то дном, но все еще продолжал спускаться. По лобовому стеклу расползлась паутинка трещин. Корабль резко повело в бок, кабина сотряслась от удара. Если он сможет остаться в живых, у него будет лишь один шанс выбраться с этой планеты. Дербент разбил кулаком стеклянную крышку, и вдавил по круглой красной кнопке «SOS».

«Они обязательно найдут меня. Они придут и вытащат меня отсюда. Самое главное, продержаться, как можно дольше».

Дербент закрыл лицо руками, и в следующий миг погрузился в небытие.

II

Дербент медленно разомкнул глаза. Голова просто раскалывалась. Похоже, у него было сломано пару ребер. Он попытался подняться, но в следующий же миг все тело прошибло острой болью. Он сразу же оставил эту затею, и снова уснул.

Когда Дербент проснулся в следующий раз, то сразу же понял, что за это время что-то изменилось. В воздухе витал какой-то приторный сладковатый аромат. Было похоже, что кто-то готовил еду. Мужчина огляделся по сторонам. По всей видимости, он находился в какой-то глубокой пещере. Единственным источником света была тусклая керосиновая лампа. Дербент попытался произнести хоть слово, но вместо этого изо рта вырвалось лишь какое-то хриплое бульканье. Потрогав себя за горло, он обнаружил повязку на горле. Дербент опустил взгляд на ноги. Обе ноги ниже колен были перетянуты каким-то светло-зеленым растением.

– Нет-нет, не вставай, – из дальней части пещеры раздался чей-то приглушенный голос, – сейчас тебе нужен полный покой. Постарайся поспать.

Дербент обернулся на голос, чтобы разглядеть лицо своего спасителя, но смог увидеть лишь темный неразборчивый силуэт.

– Сспп, – «спасибо», попытался сказать Дербент, но, поняв, насколько тщетны его попытки, отбросил эту затею, и погрузился в сон.

III

На следующее утро, а может, был уже вечер, разобрать время суток было невозможно, поскольку солнечный свет в пещеру не проникал, Дербент чувствовал себя уже гораздо лучше. Головная боль немного отступила, и он, наконец-то, смог почувствовать хоть что-то ниже колен. К нему тут же пришла мысль, что растение, которым обвязаны его ноги, наверняка имеет какие-то целебные свойства. Впрочем, удивляться тут было нечему, ведь Дербент забрел в Созвездие Циклиона, доселе неизведанному для человека. Поэтому планета, на которой он оказался, могла преподнести ему еще и не такие сюрпризы.

Он был в числе одного из сотен капитанов колониального флота Объединенной Межгалактической Федерации, которых заслали колонизировать пограничную часть Созвездия Циклиона. До начала наступления разведчики несколько месяцев исследовали эту область, но никаких признаков разумной жизни зафиксировано не было. После чего Верховный Главнокомандующий ОМФ, получив одобрение Верховного Совета, выслал флот колонизаторов. В сопровождение было выслано всего два военных линкора. И уже совсем скоро стало понятно, что из этой экспедиции им не суждено вернуться.

Через некоторое время после того, как колониальный флот ОМФ вышел из межзвездного ускорения, и подошел вплотную к ближайшей планете Созвездия Циклиона, их уже поджидал многотысячный флот неприятеля. Либо же разведчики, посылаемые на исследование этой местности, оказались подосланными шпионами, либо Федерация столкнулась с формой жизни, которая была способна остаться незамеченными для человеческих технологий. Но это было уже неважно. В любом случае, колониальный флот Федерации был не готов к столь внезапной и стремительной атаке, и был разгромлен за считанные минуты.

IV

Дербент проснулся от раскатистого грохота посуды.

– Извини, – раздался приглушенный голос, – я нечаянно.

Когда Дербент Холигейт поднял взгляд на незнакомца, он с огромным трудом смог подавить в себе отчаянный вопль. Существо, стоявшее перед ним, не было ни человеком, ни гедерсисом, ни шоквитом. С подобной формой жизни он встретился впервые.

На Дербента с интересом уставился один единственный глаз с широким ртом и впалыми ноздрями. При первом впечатлении можно было подумать, что носа у него и вовсе нет. Все тело незнакомца было покрыто змеиной кожей, а из задней части туловища развивался раздвоенный хвост.

Дербент приподнялся на локтях, и уткнулся спиной в стену.

Существо смущенно улыбнулось, и, сделав шаг вперед, присело на корточки.

– Держи, – незнакомец протянул ему миску с какой-то мутно-зеленой жидкостью, – это поможет.

Дербент неуверенно кивнул, и взял миску.

– Спасибо, – тихо произнес он.

Незнакомец удовлетворенно хмыкнул, и встал на ноги.

Отхлебнув из миски, Дербент с удивлением отметил, что еда действительно съедобная. Он осушил миску за несколько глотков, и вытер рот тыльной стороной ладони. Сидя на камне, незнакомец с интересом наблюдал за ним. Склонив голову набок, существо следило за каждым движением Дербента.

– Очень вкусно, – Дербент кивнул на миску, и поставил ее на землю, – спасибо.

Существо расплылось в широкой улыбке. Встав с места, незнакомец забрал миску, и скрылся за поворотом. Дербент вновь сделал попытку встать, и на этот раз у него получилось. Это действо тут же отразилось резью в ногах. Но боль была даже приятной. Теперь он точно знал, что идет на поправку, и никакой речи об ампутации идти не будет.

Облокотившись правой рукой о стену, Дербент огляделся по сторонам. Первая ассоциация, пришедшая ему на голову – свалка. Вся пещера была заставлена различным хламом: обломки обшивки кораблей, разобранные части стационарных компьютеров, в одну кучу были сложены порванные штаны, туники, плащи и прочая одежда. Дербент подобрал металлическую трубу с пола, и, использовав ее в качестве костыля, зашагал вперед. Припадая на одну ногу, он доковылял до середины пещеры. Здесь в одну кучу были навалены старые поломанные бластеры Федерации образца Д-3, разбитые защитные шлемы, и полная экипировка пилотов ОМФ.

Порывшись в куче некоторое время, Дербент даже смог найти рабочий портативный компьютер. Основной блок питания был полностью разряжен, но старые модели были хороши тем, что на экстренный случай в них устанавливались дополнительные батареи зарядом на несколько часов.

После нехитрых манипуляций с заменой батареи, на потрескавшемся экране высветился логотип ОМФ, силуэт человека с выставленной ногой вперед.

В голове у Дербента тут же всплыл один из многочисленных моралистических лозунгов, которые прокручивались по кругу в стенах Академии буквально каждый день:

«Набравшись храбрости сделать шаг навстречу неизвестности, мы сможем обеспечить благополучное будущее для наших детей и потомков».

Дербент провел пальцем по сенсорной панели, и раскрыл главное меню. Он прокрутил пальцем до вкладки «голосовые записи» и ткнул по ней. На дисплее всплыло несколько записей, датированных несколькими десятилетиями назад.

Дербент включил первую запись. На экране появился мужчина в комбинезоне летчика ОМФ с соответствующей эмблемой в левой части груди. У него был изможденный вид, и, казалось, он держится уже на последнем издыхании. Возможно, пилот был смертельно ранен при падении корабля, а, быть может, на его состояние повлияли и какие-то другие факторы: здешний воздух или даже борьба с представителями местной флоры и фауны.

– Говорит капитан разведывательного корабля класса ДБ-11 Отто Генсвик. Наша команда успешно высадилась на пограничной планете в Созвездии Циклиона. Целью нашей миссии являлся поиск разумной жизни на выбранной планете. Состав группы включал в себя шесть разведчиков, пару медиков и двое ученых. Разбившись на три равные группы, мы загрузили в аэробили необходимое оборудование и направились в разные точки планеты.

На этом запись обрывалась. Дербент нажал на следующую, и капитан Отто Генсвик продолжил свой рассказ.

– За несколько дней исследований нам удалось найти множество признаков жизни на планете. Флора и фауна поражала своим разнообразием. Однажды, когда мы забрели глубоко в джунгли, над нами пролетело до странности невообразимое создание. Даже не знаю толком, как его охарактеризовать.

Генсвик откашлялся, затем продолжил.

– Это была какая-то своеобразная помесь синего кита и гигантской летучей мыши со Старой Земли. Воистину завораживающее зрелище.

И уже на следующий день мы увидели обратную сторону планеты. Едва выбравшись из джунглей, нашему взору предстало широкое поле, усыпанное множеством одноэтажных хибарок. Притаившись за холмом, мы решили переждать там какое-то время, и понаблюдать за местными жителями.

С двумя остальными группами мы потеряли связь практически сразу после того, как разъединились. Уж не знаю, что с ними случилось, и смог ли хоть кто-то из них вернуться назад к кораблю. Но я более чем уверен, что если они и не погибли от рук туземцев, то наверняка не смогли пережить одну из смертоносных песчаных бурь или нападение растений-убийц, которых нам удалось миновать в джунглях только по счастливой случайности.

Возвращаясь к теме внешнего вида местных жителей из поселения, здесь стоит сказать, что они были на целую голову выше любого из нас. Это были крепкие гуманоидные создания с двумя парами рук. Их туловища были покрыты густым мехом.

В целом, их повадки ничем не отличались от наших. Они…

Отто Генсивк вновь залился сильным приступом кашля. Через какое-то время, придя в себя, он продолжил рассказ.

– Как я и сказал, их повадки вполне себе походили на человеческие. Вскоре мы убедились, насколько точным было это предположение.

Часть туземцев трудилась на плантациях, возделывали огород, собирали урожай, что-то очень похожее на кукурузу. Особи поменьше, дети туземцев, дрались друг с другом на палках, метали камни, и соревновались в прыжках в длину.

Через какое-то время из-за дальних гор с востока к поселению приблизилась длинная колонна туземцев. Вскоре мы увидели, что мускулатура и внешний облик этих туземцев являли собой вид настоящих воинов. У одних в руках были длинные копья или топоры, у других – луки со стрелами.

Вслед за ними двигалось несколько повозок, запряженных мощными тягловыми животными, очень похожих на мулов.

В самом конце колонны двигались, по всей видимости, военнопленные. Их движения сковывали двойные металлические браслеты на руках и ногах. Это были хвостатые одноглазые существа, тела которых покрывала чешуя. Несколько здоровенных туземцев ударили упавших пленных плетью, заставляя подняться на ноги, но продолжить движение они были уже не в состоянии. По всему было видно, что пленники были полностью истощены и упали замертво. В тот же самый миг нами было принято решение покинуть это место как можно скорее.

В течение следующих двух суток нам уда…

На этом запись снова обрывалась. Дербент ткнул пальцем на последнюю, но на экране всплыла ошибка. Посмотреть запись не удалось. Дербент так и не смог узнать, чем все закончилось.

Раздосадовано покачав головой, он отложил компьютер в сторону, и заковылял в сторону выхода. Но не успел он пройти и половины пути, как отлучившийся незнакомец появился прямо перед ним. Дружелюбно улыбаясь, он вышел из тени, и сказал:

– Думаю, пришло время поговорить.

V

– Значит, эти самые первексы победили в гражданской войне и сделали вас своими рабами? – Дербент погрузил керимисовую лепешку в нертогское молоко, откусил, и уставился на Терв’вуккса.

За прошедший час Дербент слопал уже четыре таких лепешки. Он наелся уже со второй, но остановиться было просто невозможно. Первая ассоциация, пришедшая ему на ум, когда он откусил лепешку из керемиса – фирменные блинчики его мамы. Нертогское молоко – практически точь-в-точь сгущенное молоко с едва заметным привкусом корицы.

– Да, все верно, – кивнул головой Терв’вуккс, с умилением наблюдая, как гость поглощает его лепешки, – долгое время наши народы жили в мире, практически никак не пересекаясь. Но после того, как у первексов произошел переворот и их вождем стал Арртернакс Ужасный, все изменилось. Они поработили наш народ буквально за считанные дни, и стали единоправными властителями Торниуса.

Терв’вуккс смолк и удрученно покачал головой.

Дербент вытер ладони о грудь, и отложил еду в сторону.

– Но почему же вы не оказали им никакого сопротивления? – Вопросил Дербент.

– За всю историю нашего народа мы никогда не мастерили ни орудий, ни домов, – он пожал плечами, – мы привыкли жить в пещерах и питаться только тем, что дает нам природа. В общем-то, до прихода к власти Арртернакса первексы тоже не были особо воинственным народом. В основном, они промышляли охотой и земледелием. Долгие столетия нам удавалось жить в мире и согласии, но потом…

Какое-то время в пещере стояла гнетущая тишина. Зверский аппетит Дербента куда-то резко пропал. Он почувствовал, что если съест хотя бы еще один кусок, то тут же исторгнет все обратно на пол.

– Послушай, Тер, – прервал наконец молчание Дербент, – но откуда же все-таки у тебя все эти вещи?

Он махнул рукой на гору хлама позади себя.

– Большинство тех вещей принадлежали моим собратьям, – он немного подождал, затем продолжил, – и тот человек на видео… ты не знаешь, что с ним стряслось?

Терв’вуккс задержал пристальный взгляд своего единственного глаза на Дербенте. Почесав голову, он прильнул спиной к стене пещеры и ответил:

– Твои собратья бывали на Торниусе уже несколько раз, – спокойно проговорил он, – не удивлюсь, если кто-то из них и поделился с первексами своими технологиями и знаниями в военном деле.