Порядок Хаоса

Меня в детстве удивляло, когда я читал о празднованиях победы народами после войн. Как можно было радоваться после мясорубки войны и потери близких? Но видимо, люди, живущие в тех эпохах, быстрее принимали тяжести жизни и двигались вперед, потому что этого требовала ситуация. Чем комфортнее становилась жизнь людей, тем быстрее они впадали в депрессию даже при небольших неудобствах. Но теперь мы не сильно отличались от средневековых народов, годы невзгод и потрясений поменяли нас, и, несмотря на страшные события вчерашнего дня, мы все были расслаблены и хорошо проводили время, потому что не знали, что будет завтра.

Вечер переходил в ночь, мама включила на веранде свет, и на него начали слетаться красивые бабочки и назойливые комары.

После распития ароматного чая Алия сказала, что им пора уже идти, Хумар давно уже спала, а близняшки, несмотря на протест ехать домой, периодически почти одновременно зевали.

– Подождите пять минут, у меня для вас есть кое-что, – сказал я девочкам и протянул им книжку. – За ваш подарок, отличное представление, которое вы сделали для меня, я дарю вам книгу, она называется «Хочу все знать», эта книга принадлежала моему деду, то есть папе вашего дедушки, я перепечатал старую книгу и сделал новый переплет.

Открыв первые странички, я начал показывать:

– Вот тут рассказывается о том, в каких состояниях бывает вода и при каких температурах она меняет свое агрегатное состояние, а вот здесь рассказывается, как люди запускали ракеты в космос, а тут…

– Исса, спасибо за подарок, – прервала меня сестра, – но ты же понимаешь, что они не умеют читать?

– Как не умеют? Им же уже по 8 лет.

– Ну как тебе сказать, школ больше нет, муж целый день работает в поле, а я хлопочу по дому и смотрю за детишками. Я только успеваю их воспитывать и учу следить за хозяйством, думаю, это им больше пригодится, чем наука.

Заметив строгий взгляд отца, я не стал спорить и с поддельной улыбкой протянул девочкам книгу:

– Прочитаете, когда выучите буквы.

8. Ожидаются небольшие осадки

Следующий день у нас начался очень рано. Я помог отцу по хозяйству, почистил и наладил электростанцию, покормил животных. После обеда я начал собираться: проверил состояние велосипеда, разобрал и заново в нужном порядке собрал цепь Аркового арбалета, перезарядил, почистил все свои устройства, положил в сумку запас еды, приготовленный мамой. Я направился на веранду, отец и мама сидели за столом, а Пепел стоял на лестницах веранды и грустными глазами смотрел на меня, он всегда так делал, когда я уезжал.

– Я сделала чай, присядь на дорожку, – сказала мама.

Я подсел к отцу за столом, Пепел забрался мне на руки, и я начал гладить его серую гриву.

– Пепел, вон во двор, – строго сказала мама с горячим чайником в руках.

– Мам, ну пожалуйста, разреши ему немного посидеть у меня на руках, он без меня сюда лазать не будет.

Мама недовольно посмотрела на него, но ничего не сказала. Она поставила горячий чайник на стол, предварительно подложив под него деревянную дощечку, потом принесла сушеные фрукты и варенье.

– Исса, я не хотела вчера тебе об этом напоминать, потому что у тебя был день рождения, но на следующий день рождения я тебя без невесты или хотя бы девушки не пущу, – говорила мама.

Мы с отцом весело переглянулись, и я сказал:

– Пустишь.

Мама легко хлопнула меня по плечу, от чего Пепел спрыгнул на пол и улегся рядом с моими ногами.

– Ну, не будь дураком, – попросила мама.

– Я сделаю все, что смогу, – сказал я. – Иногда думаю навсегда уехать из квадранта и полностью забуриться в фермерскую жизнь, но боюсь, что мне это быстро наскучит, а потом они вряд ли пустят меня обратно.

– А почему бы и нет, хозяйством будешь заниматься, сделаешь нам тут кучу разных своих электронных штучек, и мы не будем за тебя постоянно волноваться, – поддержала идею мама.

– Ты из тех, кого заботит судьба нашей никчемной расы, – вздохнул отец и, смотря куда-то вдаль, продолжил: – Как бы мы ни нервничали из-за твоих выходок в городе, с ресурсами, доступными там, ты можешь еще многое сделать. Ты сам поймешь, когда придет время угомониться.

Отец всегда знал, что надо сказать, и для меня эти короткие советы всегда были путеводителем по жизни. Зависла небольшая пауза – все, включая Пепла, погрузились в свои мысли.

– Спасибо, мама, чай очень вкусный. Надо в следующий раз мне затариться им у доктора Тайрона. Ладно, пора мне ехать, скоро начнет темнеть, я загляну к нашим новым постояльцам и двинусь в дорогу.

Постучав в дверь, я услышал «Заходите». Одев медицинскую маску, я вошел в комнату. Селена сидела на кровати, отложив книгу из отцовской библиотеки рядом с собой, Ноа сидел на полу и собирал прототип автомобиля из конструктора. – Добрый вечер – обратился я к ней.

– Какая красивая машинка. Ты сам ее собрал? – спросил я у Ноа.

– Да. Мама совсем не умеет собирать конструктор. Это машина, на которой дедушка Ибрагим нас сюда привез, я ее вижу отсюда, – и он указал на окно.

– Отличная работа, в следующий раз я тебе привезу еще детальки для конструктора, ладно? – я протянул руку к Ноа, и он шлепнул по ней в стиле «дай пять».

Я повернулся к Селене:

– Я должен ехать обратно. Вам надо что-нибудь из города? Я постараюсь приехать через месяц.

– Нет, мне ничего не надо, я просто хотела вас поблагодарить за все, что вы делаете для нас, – ответила она.

– Не стóит, я это сделал немного и для себя. Я бы не смог себя простить, если бы проявил безразличие.

– Когда я приеду, надеюсь, доктор Тайрон разрешит вам больше проводить время на открытом воздухе и контактировать с другими, отец вас еженедельно будет к нему отвозить, – продолжил я.

– Спасибо вам большое…

– Да хватит вам, – улыбаясь под маской, прервал я ее. – Мама скоро вас по хозяйству так будет гонять, что мало не покажется.

Селена впервые на мгновение улыбнулась.

– Ладно, мне пора, отдыхайте. Пока, Ноа, еще увидимся.

Я вышел во двор, обнялся с отцом и матерью, попросил их не волноваться и тронулся в дорогу. Отец вдогонку мне бросил:

– Исса, будь осторожен – ожидаются небольшие осадки.

Рюкзак у меня получился довольно тяжелым: несмотря на то что велосипед меня слушался и хорошо держался на дороге, я чувствовал на спине тяжелый груз. При подъезде к стене я остановился и немного передохнул, до того как сделать скачок.

Небо было покрыто черными облаками, вдалеке был слышен рокот грома, начал моросить мелкий, режущий лицо дождь, чувствовалось, что дождь только разгонялся. Положив рюкзак на грунт, я снял арбалет, прицелившись, спустил курок, стрела с цепочкой просвистела через стену и уткнулась в асфальт с другой стороны. После установки арки я загрузил вещи на спину и положил переднее колесо велосипеда на рельсы. За стеной послышался какой-то шорох.

– Дроны уже тут, да уж, они быстро отреагировали сегодня, надо спешить, – подумал я.

Я начал движение по арке, и когда был на самой верхушке, то заметил уже висящих в воздухе рядом с аркой два черных дрона. Я достал шоковый револьвер и, будучи на арке, выстрелил в один из дронов, который после попадания грохнулся на асфальт. Спустившись с арки, я хотел заняться вторым дроном, но вдруг услышал вой тормозов за барьером. На мгновение поколебавшись, я остановился, понятно, что это была западня, они приблизительно знали, когда я вернусь, и были наготове. Услышав топот шагов, я не стал демонтировать арку или слезать с велосипеда – я начал быстро передвигаться в сторону барьера, потому что тут, на открытом месте, я был как куропатка под обстрелом. Доехав до барьера, я услышал выстрелы в свою сторону – это не были резиновые пули, по звуку было ясно, что стреляли боевыми патронами. Я проскочил между барьерами и стал стремительно передвигаться по улицам. За спиной зашуршали колеса автомобилей, и буквально через мгновение я увидел три модуля, следующих за мной. Я начал быстро ехать и резко менять направление своего движения, модули сильно заносились на поворотах, но электрический двигатель позволял им стремительно разгоняться после этого. Но меня больше беспокоил дрон, который постоянно летел надо мной, если его скоро не смахнуть с хвоста, прибудут другие дроны, и мне не получится нигде скрыться. Я завернул в узкую улочку и торопливо начал по ней двигаться. Модули, которые туда не вмещались, остановились позади меня в начале улочки, и я услышал позади себя автоматную очередь. Сделав несколько маневров, я выехал на другую улицу, дрон все еще следовал за мной, как будто привязанный, и я принял, возможно, крайне безрассудное решение. Я развернулся в сторону стены и начал ускоряться до максимальной скорости. Дождь уже лил как из ведра, видимость была крайне плохой, я периодически протирал стекло своего шлема, но это не слишком помогало. Я на всей скорости мчался в сторону арки, которую я оставил у стены, дрон был почти в метре от моей головы и держался той же скорости, когда оставалось почти 100 метров до стены, я начал слышать всплески от колес модулей, которые следовали по показателям дрона. Буквально доехав впритык к арке, я включил систему активной безопасности. На коленях, локтях, шее и голове быстро набухли подушки безопасности, вшитые в костюм и шлем, меня сбросило с велосипеда, и я покатился по асфальту. Магнитная балансировка не дала велосипеду перевернуться, и железные диски врезались в покрытие, как нож в масло. Дрон по инерции влетел в стену и тут же от нее отскочил, под воздействием мощного электрического заряда от наэлектризованной сетки он забавно покрутился, ударился об асфальт и остановился. Несмотря на боль и ушибы, я быстро вскочил на ноги и выключил систему безопасности, подушки обратно всосались в свои желобки. Я поковылял к велосипеду и начал его выковыривать из асфальта. Машины уже стояли рядом с барьером, офицеры слепо стреляли вокруг, потому что видимость из-за проливного дождя была кошмарной, я еще не говорю о кривой траектории пуль. Подняв велосипед, я вскочил на него и, подобрав выпавший во время падения рюкзак, опять попытался скрыться, но в тот момент, когда я хотел в очередной раз проскочить между барьерами, почувствовал, как меня что-то ущипнуло в бедро. Я не обратил на это сначала внимания и двигался с максимально возможной скоростью, перескакивая с одной узкой улочки на другую. Заехав в чьи-то дворики, я понял, что модули уже меня не преследуют, но в левой ноге усиливалась жгучая боль, и нога начала неметь и не хотела слушаться. Проехав еще 15 минут по улицам, я остановился у дверей знакомого дома. Спустившись с велосипеда, я чуть не упал, левая нога абсолютно отказывалась подчиняться. Проковыляв к черному входу, я полностью облокотился на край дверного проема и из последних сил постучался. Сначала было тихо, но я очень надеялся услышать что-нибудь за дверями. Кто-то осторожно подошел к дверям и глупо сказал:

– Кто это?

Боль в ноге становилась просто невыносимой, и, зажав челюсть, я сквозь зубы процедил:

– Джордан, это я, Исса.

Высокий, худой чернокожий юноша с паническим выражением лица открыл дверь.

9. Друг

– Исса, какого хрена? В каком ты виде? Быстро заходи. Какого черта ты оставляешь велосипед на улице, ты что, сошел с ума?

Пока Джордан невнятно «кричал шепотом», как будто нас могли услышать, он затащил меня домой, помог мне лечь на диван, перенес велосипед в дом и запер дверь, потом он подошел и вопросительно посмотрел на меня.

– Джордан, они мне выстрелили в левую ногу, там сильное жжение, стреляли довольно близко, но я думаю, из-за дождя пуля потеряла скорость и поэтому не прошла навылет.

– Ты думаешь, мне интересны эти чертовы уроки о сопротивлении из школьной физики? Ты даже не предупредил меня, что уезжаешь из города. Я уже два дня не могу тебя найти ни на одной точке внутри контролируемого участка. Думал, тебя грохнули уже, какого черта, чувак?

– Был экстренный случай.

– Экстренный случай у него был… – ворчал Джордан, доставая аптечку и открывая раскладушку под ярким светом большой диодной лампы, висевшей посередине комнаты.

Аккуратно разложив инструменты на столе и постелив целлофан на раскладушку, он, продолжая что-то бормотать, помог мне на нее лечь. Он посмотрел на рану, достал светящееся синим светом устройство с монитором и с удобной ручкой, размером устройство было с небольшую энциклопедию.

– Портативный рентген, классную штуку мы сделали, правда? – сказал я, делая глубокий вздох.

– Пуля прошла через бедро и застряла у тебя в заднице, – проигнорировал мой вопрос Джордан. – Кости, а главное артерия, не были задеты, нормально так, жить, к сожалению, будешь.

– Придется тебе сделать еще одну дырку в заду, пуля очень близка к поверхности. Ты в прямом смысле этого слова нашел приключения на свою задницу, – продолжал Джордан, слегка улыбаясь.

– Ладно, давай достань и заштопай меня как надо, мне завтра надо явиться на работу. Ну тут у нас, походу, по больничному не любят отпускать…

Пока Джордан сделал мне местную анестезию и провел небольшую операцию, я рассказал ему все, что со мной произошло за прошедшие три дня.

– Охренеть, значит, они просто бросают их умирать на этом поле, – сокрушался Джордан, закрепляя последние швы на моих ранах. – Если бы мы заранее поговорили, я бы тебя предупредил, что, по приказу этого козла Кемпбелла, ПСБ персонально для тебя перешла с резиновых на боевые патроны.

– Ну видишь, я сам это выяснил, – отшутился я.

Джордан снял медицинские перчатки и присел на диван.

– Как там отец? Я скучаю по родителям, но, ты знаешь, он мне строго-настрого запретил покидать периметр и делать глупости. Но все-таки хотелось бы с тобой как-нибудь переметнуться.

– Я не успел нормально поговорить с доктором Тайроном, но ферма стала намного больше, видимо, нашему доктору хорошо помогают местные фермеры. Насчет переметнуться – это можно организовать, главное, чтобы все хорошо запланировать, но в первую очередь надо забрать у ПСБ мой Арковый арбалет.

– Да ты с ума сошел? Они же тебя чуть не убили, – посмотрел на меня безумными глазами Джордан. – Вообще из ума выжил?

– Ну одно я знаю точно – они будут его держать на территории города, и, когда все немного уляжется, мы попробуем его достать.

– Мы? Ты сошел с ума. Я не собираюсь тоже скатываться с катушек!

– Да нет, я заберу его сам, ты поможешь его найти.

– Ты полностью потерял связь с реальностью, Исса. Давай отдохни сегодня, мне надо перезаписать движение модулей по городу, и чтобы никто не выяснил, что ты поедешь на работу не из своего дома. Вот тебе обезболивающее на завтра, чтоб на работе не было ЧП. Иди отдыхай.

Джордан раскрыл диван и помог мне на него лечь, меня сразу начало клонить ко сну.

– Думаешь, по пятнам крови они могут определить мой ДНК и сделать сравнение? – сказал я в полусонном состоянии.

– На улице ливень как из ведра, даже если бы тебе оторвало ногу, ее бы смыло быстрее, чем они смогли бы что-то найти.

– Мы заберем арбалет…

– Спи уже, хватит думать о глупостях. Ничего я забирать не собираюсь.

После этой фразы я погрузился в беспамятный сон без сновидений.

Было очень тяжело проснуться утром, голова трещала, на теле как будто не было живого места, болело буквально все. Я еле оделся, Джордан уже сидел перед компьютером.

– Выглядишь как дерьмо, – ободряюще сказал он.

– Я и чувствую себя как дерьмо. Я пойду на работу, выпью энергетик, постараюсь как-то поработать сегодня, приду – сразу лягу спать.

– У меня есть отличный холодный кофе, не пей эти дрянные энергетики, возьми две банки, больше нельзя, тебе, блин, надо восстановиться.

– Ладно, возьму эту гадость. Я поехал, пока.

Рабочий день я провел на автопилоте, практически ничего не смог завершить и только ждал, когда этот рабочий день закончится. Единственно странное, что я заметил в тот день, что ПСБ в разы увеличила свой объем использования энергии. Видимо, они что-то изменили в стандартах своих процедур или перешли на усиленный режим.

Как только я сел в модуль, чтобы вернуться, мне позвонил Джордан:

– Эй, давай сегодня ко мне, надо повязки сменить, и вообще ты, блять, утром выглядел как зомби.

– Ладно, сейчас буду, погоняем в Need for Speed. Есть что пожрать?

– У меня только здоровая жрачка. Я поставлю в микроволновку.

– Здоровая пища в микроволновке – гениально. У меня в рюкзаке есть мамина еда. Согрей, скоро буду.

Проезжая на модуле по квадранту, я посмотрел на то, что было пристанищем современного человека. Одинаковые дома и улицы быстро протекали перед моим стеклом, абсолютное отсутствие деревьев или другой растительности делало город полностью серым, все состояло только из железа, стекла, бетона и асфальта. Под лучами желтого техасского солнца эта монотонная картина вызывала не менее угнетающее чувство, чем пустыня за стенами. Конечно, в центре Даунтауна сохранились различные высотки и Капитоль посередине города, где и были наши рабочие места, но спальный район, прилегающий к нему, был полностью переделан в таблицу симметрично расположенных домов и улиц.

Модуль заехал в гараж, я слез с него и поднялся в дом.

– Отвали ты от этого компьютера, рабочий день закончился! – выпалил я, зайдя в комнату.

Джордан привстал со стула, но все еще что-то делал, согнувшись над компьютером, и проговорил:

– Давай жрать, я сегодня ничего не ел.

Мы присели на диван, включили на телевизоре мультфильм «Рик и Морти» и наслаждались маминой едой, которую невозможно было тут раздобыть ни за какие шиши. Потом Джордан сменил мои повязки, он с умным видом сказал, что анестезия не нужна, так как он просто меняет повязки. Но процесс был крайне болезненным, и каждый раз при снятии новой повязки я одаривал Джордана различными проклятиями. После того как закончил, он сказал, что у него есть для меня хороший подарок.

Я уже на все сто процентов знал, о чем он говорит. Видите ли, я уверенно могу сказать, что у Джордана было самое лучшее виски на всей планете, по крайней мере на тот момент. Он сам занимался его дистиллированием на чердаке, так как у меня был доступ к городскому энергоснабжению, я поставлял Джордану, для его производственных целей, намного больше энергии, чем полагалось. И он за это одаривал меня первоклассным виски. Нахваливая свой напиток, он принес большую железную флягу со специальным аппаратом для льда и два хрустальных бокала с толстым дном. Мы сели в удобные кресла на балконе, закинули по три кубика льда в бокал и залили их приятным виски янтарного цвета со слабым дубовым ароматом.

Я сделал большой глоток и серьезно сказал:

– Я не шутил, когда говорил, что мы должны пойти за арбалетом.

Джордан посмотрел на меня.

– Я знаю. И я знаю, что ты полностью выжил из ума.

– Мы рассчитаем все алгоритмы и возможности, и я его выкраду. Мы же в принципе можем разузнать все, что захотим.

– Невозможно рассчитать все алгоритмы, у тебя что, совсем мозги поехали? Всегда что-то может пойти не так. Легче будет сделать новый.

– И как по-твоему я его сделаю, он же из сплава титана. В городе его нет, а выйти отсюда я не могу.

– Мы придумаем что-нибудь, в любом случае надо все обдумать. Наверно, есть еще выход, кроме того чтобы идти на смерть.

Я не стал больше давить на эту тему, потому что если бы мы начали спорить, то Джордан напрочь бы отказался, и потом его упрямую голову было бы очень сложно убедить в обратном.

– Ладно, давай потом. Ты знаешь, ПСБ начала использовать почти в три раза больше энергии, чем раньше?

– Да ладно? В последние дни я тоже часто посылал туда грузовые модули. Видимо, они там что-то строят. Я покопаюсь, постараюсь разузнать, в чем там дело.

Мы посидели немного в тишине. Как всегда, вечер был очень тихим, только слышно, как еле заметно работала система вентиляции. Я вспомнил, как сегодня проезжал по городу и как уныло он выглядел. Я, медленно потягивая виски, опять прервал молчание:

– Не думаю, что человек будет всегда жить так, взаперти. Я думаю, что-то должно произойти, измениться в лучшую или худшую сторону, и все опять поменяется. Так не может продолжаться вечно.

– Не знаю. Но представь, это происходит не впервые.

Я удивился:

– Что? В смысле не впервые? Да ну, расскажи мне очередную непроходимую чушь про порядок в этом хаосе.

– Нет, ну подумай, мы всегда читаем о других цивилизациях прошлого, которые достигли технологических высот, а потом сгинули в неизвестность.

– Ладно, продолжай, тебя уже не остановить.

– Ну смотри, существовала Атлантида, там зороастристы-огнепоклонники, древние египтяне – эти все и, возможно, другие, о которых мы не знаем, цивилизации были утеряны в истории нашей планеты. Не думаешь ли ты, что самые умные люди этих древних цивилизаций достигли пика своих возможностей и впоследствии тоже закрылись от всех на каких-то островах, в пирамидах или, не знаю, на горе Олимп. Но для них такое существование, очевидно, не было долгосрочным, и впоследствии они просто изжили себя. Ну а основная масса общества, которая была вне этих «светских кругов», погрязла в невежестве и регрессе, если есть такое слово. Оставшиеся люди продолжили человеческий род, и мы через какое-то время приходили к новому ренессансу. И вот, я думаю, мы опять достигли пика и теперь стремительно летим вниз по наклонной. С той разницей, что это происходит в глобальном масштабе.

– Хм… Несмотря на то что я ожидал какой-нибудь вопиющий бред, к моему удивлению, в том, что ты говоришь, есть определенный смысл… Я на выходных узнал, что дети Алии не умеют читать, а им уже где-то 8 лет. Отец и мама всегда находили время нас учить различным наукам, но видишь, без общей системы образования даже такой человек, как моя сестра, не может этого делать. Могу предположить, что это происходит повсеместно. Люди просто живут, чтобы прожить до следующего дня, они не хотят быть лучше, быстрее, умнее. Они просто хотят, чтоб было что поесть и было где поспать. Ими руководят элементарные животные инстинкты.

– Кстати, насчет «проживания в пирамиде», ты идешь со мной в следующий раз? – сказал я.

– Да, обязательно, мне уже давно пора поехать с тобой. Прокатимся как надо, но сначала прокатимся в Need for Speed.

– Ох, сейчас я надеру тебе зад.

– Как же ты будешь жалок, когда просрешь после таких слов.

10. Честное ограбление

Месяц спустя…

– Не могу поверить, что ты меня завлек в эту ненормальную авантюру, – бормотал Джордан в передатчик в моем ухе.

Я не мог говорить из-за сенсоров звука на двух дронах, которые медленно патрулировали здание. У меня было мало времени, пока дрон направит в мою сторону камеру ночного видения, поэтому я ничего не ответил и продолжал подниматься с помощью крюка с подшипниками по тросу, натянутому между зданием Государственной библиотеки и восточной крышей Техасского Капитолия. Основной центр ПСБ располагался в старом здании Капитолия.

Так как Джордан работал над программным обеспечением всех транспортных средств и управлением производственными единицами за пределами города, у него был доступ почти ко всей системе. А там, где не было доступа, он его взламывал за какие-то пару дней. Получив несанкционированный доступ к базе данных ПСБ, он определил местонахождение Аркового арбалета с точностью до номерка сейфа, в котором его запрятали.

Несмотря на все наши старания, попасть в здание через парадный вход с помощью поддельных протоколов и идентификационных чипов оказалось практически невозможно. Это заняло бы огромное количество времени, и, кроме того, в дверях был пропускной пункт, где всех офицеров ПСБ знали в лицо.

Я спустился на крышу здания и на основе нашего плана начал осторожно передвигаться вдоль скатной крыши. Здание со всех сторон было герметичным, его переделали еще в 30-х годах, все окна были покрыты защищенным многослойным стеклом. Дойдя до нужного края крыши, я снял со спины большой баллон со смесью жидкого водорода и спрятал его за парапетом крыши. От баллона отходила длинная замотанная трубка, в конце которой был специальный распылитель, я свесил его вниз, потом зацепил конец троса за парапет и продел его через карабин на моем костюме. Перевесившись через край, я начал медленно спускаться к окну на втором этаже. Закрепив распылитель на верхней части нужного окна, включил его. Тонкие потоки жидкости из смеси жидкого водорода начали стекать вниз по стеклу, и оно почти в тот же момент покрылось инеем.

– Ты будешь в зоне патрулирования дрона через тридцать секунд, – сказал Джордан.

Подтвердив, что сообщение было услышано, щелкнув один раз по микрофону, я медленно поднялся обратно на крышу и спрятался за парапетом. Буквально через две минуты я опять услышал Джордана:

– Ты вне зоны, у тебя три минуты.

Послав подтверждение, я опять спустился к окну, оно уже было абсолютно мутным от процесса замерзания. Очень важно учесть, что, так как стекло многослойное и между каждым слоем есть пленка, низкая температура не могла просочиться вглубь стекла – она в основном охлаждала верхние слои. Я достал аппарат для вибрации и начал устанавливать его на стекле, это был аппарат с двумя идентичными цилиндрами, прикрепленными друг к другу тонкой эластичной трубой. Задняя часть цилиндров представляла из себя две большие присоски. Я прикрепил аппарат с помощью присосок справа и слева от стекла, потом включил его и поднялся на безопасное расстояние. Послышался вибрирующий гул, стекло начало заметно дрожать. Раздался тихий, но резкий треск, и по внешней стороне стекла между присосками аппарата сверху донизу пошла кривая трещина, которая быстро заполнилась смесью из баллончика. Аппарат увеличил амплитуду колебания, и я услышал еще треск, потом еще несколько раз. С каждым треском бронированное стекло становилось все более хрупким.