Эстев. Наследие молний

Alek Kyoto

Эстев. Наследие молний

Дисклеймер

Данное произведение является художественной выдумкой. Любые совпадения с реальными событиями, местами, персонажами или мифами носят случайный характер. История вдохновлена элементами древнегреческой мифологии, но не стремится точно передать мифологические события, образы богов или культурные аспекты той эпохи.

Я не ставил целью исказить, оскорбить или неправильно интерпретировать мифологическое наследие Древней Греции. Все описанные события, персонажи и их поступки являются плодом воображения автора и предназначены исключительно для развлекательных целей.

Автор не несут ответственности за возможные несоответствия с историческими или мифологическими источниками.

Часть 1: Начало пути

Глава 0. Счастье и утрата

Я помню запах корицы. Каждый раз, когда мама пекла пироги, дом наполнялся этим ароматом. Казалось, что он пропитывает стены, мебель, даже воздух, который мы вдыхали. Этот запах стал символом моего детства – теплого, как солнечные лучи, и такого же короткого. Когда-то мне казалось, что это будет длиться вечно, но все изменилось.

Наш дом стоял на краю небольшого городка в Нова-Сити, где лес начинался сразу за нашим двором. Утром я часто просыпался от звуков птиц, а вечером засыпал под шепот ветра, играющего в кронах деревьев. Жизнь текла спокойно, размеренно, словно река. Мама говорила, что здесь легко дышится. Я тогда не понимал, что она имеет в виду, но теперь вспоминаю ее слова как обрывки сна.

Я сидел за кухонным столом, наблюдая за тем, как мама ловко раскатывает тесто. Солнечный свет пробивался через шторы, падая на деревянный стол, на котором всегда лежал ее любимый кухонный набор. Мамин голос был мягким, но наполненным энергией:

– Знаешь, Эстев, иногда счастье – это просто кусочек пирога. Не забывай об этом.

– А если я съем два кусочка? Буду вдвойне счастлив? – спросил я, хихикая.

Она улыбнулась и притворно нахмурилась:

– Тогда это уже жадность, а не счастье.

Такие моменты казались мне незначительными тогда, но сейчас я понимаю, насколько они были важны. Отец, Гарет, всегда возвращался с работы с улыбкой. Он обнимал маму и сажал меня на плечи, поднимая так высоко, что я мог увидеть весь мир.

Каждые выходные мы выбирались за город. На старой дороге, ведущей к озеру, всегда пахло пылью и соснами. Отец учил меня находить север по мху на деревьях, рассказывал истории о том, как в его детстве каникулы проходили в походах. Я знал, что он хотел, чтобы я любил природу так же, как он.

Однажды, когда солнце садилось за горизонт, и вода в озере стала золотой, я поймал свою первую рыбу. Ее серебристое тело блестело на солнце. Я был горд и счастлив.

– Видишь? Терпение всегда вознаграждается, – сказал отец, похлопав меня по плечу.

Эти слова стали для меня чем-то большим, чем просто совет. Они были напутствием на всю жизнь.

Потом все изменилось. Это началось в обычный осенний день. Листья только начали менять цвет, наполняя наш двор яркими оттенками красного и желтого. Я вернулся из школы и сел за уроки. В комнате было тихо, только тиканье старых часов на стене нарушало покой. Мама готовила ужин, а отец должен был прийти через час. Но он не пришел.

Сначала мама не переживала. Она думала, что он задержался на работе. Но когда прошло еще несколько часов, ее лицо изменилось. Тревога поселилась в ее глазах, и это передалось мне. В ту ночь я впервые услышал, как мама молилась вслух.

На следующее утро раздался стук в дверь. Двое полицейских стояли на пороге. Их лица были серьезными, словно они принесли с собой кусочек зимы. Один из них произнес слова, которые я никогда не забуду:

– Ваш муж погиб.

Мир рухнул. Я помню, как мама закричала. Ее голос был пронзительным, почти нечеловеческим. Она упала на колени, обхватив руками голову. А я… я просто стоял. Внутри все замерло. Я смотрел на их лица, на их форму, на папку, которую они держали. И в голове звучало только одно: «Это не правда. Это ошибка.»

День похорон был холодным. Серое небо висело низко, как будто сама природа скорбела. Мелкий дождь моросил, превращая землю в грязь. Люди собрались у могилы, но я почти никого не замечал. Гроб отца опустили в землю, и это был момент, когда все стало реальным. Мама плакала, держась за мою руку. Ее слезы падали на мою рубашку, но я не мог ее утешить. Я просто стоял, смотрел на землю и чувствовал, как что-то внутри меня умирает.

Я пытался найти ответы. Почему? Почему именно он? Почему именно мы? Но ответы не приходили. Я видел, как люди подходят к маме, обнимают ее, говорят слова утешения. Но в их глазах была жалость. Я ненавидел эту жалость.

В ту ночь я не спал. Лежа на кровати, я смотрел на потолок, слушая, как мама плачет в соседней комнате. Я хотел что-то сделать, но был беспомощен. Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кожу. Эта боль была единственным, что я мог контролировать.

Следующие годы были как длинная ночь. Мама устроилась на две работы. Мы продали машину, чтобы заплатить долги. Коллекторы стали приходить к нам домой. Я помню их голоса, их грубые слова. Один из них однажды толкнул маму, и она упала. Я стоял, сжимая кулаки, но ничего не мог сделать. Я был всего лишь ребенком.

В школе все тоже стало хуже. Я потерял друзей. Меня дразнили из-за старой одежды, из-за того, что я стал замкнутым. Коул, мой лучший друг, однажды сказал:

– Прости, Эстев, но я не могу больше с тобой общаться. Из-за тебя и меня начали дразнить.

Я не ответил. Просто развернулся и ушел. В тот день я понял, что теперь я один.

Однажды ночью, когда все казалось безнадежным, я поднялся на крышу нашего двухэтажного дома. Звезды были яркими, но холодными. Дождь шел, пропитывая одежду, делая ее тяжелой. Я смотрел вниз и думал: «А что если? Что если все закончить?»

Я встал на край крыши. Ветер трепал мои волосы, и я чувствовал, как сердце бьется так быстро, что мне казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Но в этот момент я услышал раскат грома. Небо вспыхнуло. Я поднял глаза и увидел, как молния прорезала тьму.

Я продолжил стоять, будто ждал чего-то. Дождь струился по моему лицу, смешиваясь со слезами, которые я больше не мог сдерживать. Казалось, что сама природа рыдает вместе со мной, разделяя мою боль.

– Что дальше? – прошептал я в пустоту. Мой голос утонул в шуме дождя, но я надеялся, что кто-то, где-то, услышит меня.

И тогда это случилось. Небо разорвалось еще одной молнией, но на этот раз она не просто осветила все вокруг. Я почувствовал, как электрический разряд проходит через мое тело, проникая в самую глубь моего существа. В голове вспыхнул яркий свет, а затем – пустота.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на своей кровати. Все вокруг было в том же порядке, что и раньше. Но я чувствовал себя другим. Мое тело будто наполнилось чем то. Руки покалывало, как будто электричество все еще циркулировало по венам. Я посмотрел на ладони, и мне показалось, что между пальцами пробежала синяя искра.

– Что это было? – прошептал я, не в силах поверить, что все это реально.

Голова кружилась, как будто я провел всю ночь без сна. В окне брезжил рассвет, и город еще только начинал просыпаться. Я потянулся и услышал треск. Треск, словно электрический разряд пробежал по моей коже. Я замер, осматривая свои руки. Они выглядели как обычно, но я мог поклясться, что пару секунд назад из моих пальцев искрились молнии.

Весь день в школе казался странным. Мои одноклассники как будто избегали меня, хотя я привык, что ко мне и так мало кто подходит. Но сегодня их взгляды были другими – настороженными, чуть испуганными. На уроках я не мог сосредоточиться. Казалось, что вокруг меня будто что-то меняется. Словно воздух стал тяжелее.

На перемене, когда я проходил мимо группы ребят из параллельного класса, один из них резко схватил меня за плечо.

– Эй, ты че, батарейка? Почему тебя шарахают током? – ухмыльнулся он, показывая руку, на которой действительно был слабый красноватый след, как от разряда статического электричества.

Я отпрянул, не зная, что сказать. В горле пересохло, а сердце заколотилось, как бешеное. «Это не может быть правдой. Это просто совпадение», – твердил я себе, но сам понимал: что-то действительно не так.

Вечером я решил рассказать обо всем маме, но, открыв рот, застыл. Она сидела за кухонным столом, подперев голову рукой. Ее глаза были полны усталости и боли. Она взглянула на меня и слабой улыбкой попыталась скрыть свои эмоции.

– Все в порядке, мама? – спросил я, хотя ответ знал заранее.

– Конечно, Эстев, просто тяжелый день, – тихо ответила она, вернувшись к своим мыслям.

Я не смог заставить себя говорить. Если расскажу ей, что чувствую себя странно, она только больше начнет переживать. Я поднялся в свою комнату, лег на кровать и долго смотрел в потолок. Мысли метались от страха до любопытства. «Что со мной происходит? Это нормально? А вдруг я просто схожу с ума?»

В этот момент я вспомнил слова отца: «Иногда нам нужно принять неизвестное, даже если оно пугает. Главное – не терять себя». Но как я мог это принять, если даже не понимал, с чем имею дело?

Следующие дни стали настоящим испытанием. Одноклассники начали шептаться у меня за спиной. Казалось, что они знают обо мне что-то, чего я сам не понимаю. В классе стояла напряженная атмосфера. В один из дней, на физкультуре, когда я бежал по кругу, мои ноги вдруг стали двигаться быстрее, чем я ожидал. Казалось, что я лечу. Но внезапно я споткнулся и упал. Когда я поднялся, заметил, что мои руки слегка искрились. Никто этого не увидел, но я почувствовал, как мой страх усиливается.

На уроке химии я случайно уронил колбу. Когда она разбилась, я заметил, что маленькие электрические разряды пробежали по столу. Учитель смотрел на меня подозрительно, но ничего не сказал. Я хотел закричать: «Это не я! Я не знаю, что происходит!» Но, конечно, промолчал. Что я мог сказать, если сам ничего не понимал?

Однажды вечером, сидя у себя в комнате, я пытался написать домашнюю работу, но мысли не шли. Я смотрел на свои руки. Они выглядели как обычные, но я не мог избавиться от ощущения, что внутри меня что-то изменилось. Внезапно моя ладонь начала светиться синим. Тонкие электрические разряды пробежали по коже. Я вскочил, испуганно оглядываясь вокруг.

– Черт… что со мной? – прошептал я, сжимая кулаки, пытаясь остановить разряды. Постепенно они исчезли, но внутри осталась паника.

В ту ночь я почти не спал. Я пытался найти объяснение тому, что происходит. «Может, это какая-то болезнь? Или я подвергся радиации?» Но ни одно объяснение не казалось правдоподобным. Единственное, что я знал точно – это нельзя никому рассказывать.

Через несколько дней мама все-таки заметила, что со мной что-то не так.

– Эстев, ты выглядишь усталым. Все в порядке? – спросила она за ужином.

– Да, просто школа, – ответил я, стараясь избежать ее взгляда.

– Если что-то беспокоит, ты можешь мне рассказать, – ее голос был мягким, но в нем чувствовалась тревога.

– Все нормально, правда, – попытался заверить я, но внутри знал, что обманываю ее. Мне не хотелось, чтобы она волновалась еще больше.

Однажды ночью мне приснился сон. Я стоял посреди пустого поля, вокруг бушевала гроза. Огромные молнии разрезали небо, и каждая из них ударяла в землю рядом со мной. Я смотрел на свои руки, из которых вырывались такие же молнии. Они сливались с грозой, становясь ее частью. Казалось, что я и буря – одно целое.

Я проснулся в холодном поту, сердце колотилось, как бешеное. На стене я заметил обгоревшее пятно. «Этого не может быть», – подумал я, но знал, что это правда. Что-то происходило со мной, и я не мог это контролировать.

Несмотря на страх, я решил узнать, что происходит. Я начал читать все, что мог найти о молниях, электричестве, физических аномалиях. Я искал ответы, но их не было. Это только добавляло мне страха. Я понимал, что что-то изменилось в ту ночь, когда меня ударила молния. Но что именно? И почему?

Я не знал, что впереди меня ждут события, которые изменят все. Но тогда, сидя в тишине своей комнаты, я просто хотел одного – понять, кто я теперь и как жить с этим дальше.

После той ночи, когда молнии впервые вырвались наружу, я не мог думать ни о чем другом. «Что это было? Почему это случилось со мной?». Я старался вспомнить все детали: холодный дождь, вспышка света, странное тепло, которое охватило все мое тело. Но самое страшное – это не ответ, а его отсутствие.

Каждое утро начиналось одинаково. Я просыпался от ощущения тяжести, будто ночные кошмары оставляли свой след. Оглядывая себя в зеркало, я увидел знакомое лицо, но оно казалось чужим. Взгляд стал более тусклым, глаза будто светились неестественным блеском.

– Все нормально, – сказал я себе, стараясь звучать уверенно.

Школа стала еще большим испытанием. Раньше я просто пытался не привлекать внимания, но теперь это было невозможно. Внутри меня росло беспокойство, которое я не мог заглушить. Даже самые обычные вещи – разговоры, уроки, шум на перемене – казались невыносимыми.

Глава 1. Кто я?

По утрам я всегда шел той же дорогой. Узкая тропинка между серыми панельными домами вела к длинному асфальтированному пути, который петлял мимо старой заброшенной стройки. Каждый раз, проходя мимо нее, я чувствовал, как что-то внутри меня сжимается. Пустые окна напоминали глазницы, а торчащая арматура была похожа на ребра огромного чудовища.

В тот день все казалось еще более мрачным. Небо затянуло темными облаками, и воздух был тяжелым, словно перед грозой. Люди, проходящие мимо, выглядели отстраненным. Каждый шаг давался с трудом, как будто даже земля под ногами была против меня.

Я пытался сосредоточиться на простых вещах. Считать шаги, слушать ритм своего дыхания. Но мысли все равно возвращались к той ночи.

– Что со мной не так? – прошептал я, глядя на свои ладони.

Они выглядели обычными, но я знал, что это не так. Я помнил, как из них вырывались молнии, как в воздухе пахло озоном. Это не было сном.

В школе все было, как обычно. Одноклассники смеялись, кто-то обсуждал видео из интернета, кто-то переговаривался, бросая шутки через весь класс. Я сидел за своим столом, как всегда, стараясь не привлекать внимания.

– Эстев, ты опять на своей волне? – раздался голос Саванны, одной из моих одноклассниц.

Я вздрогнул, подняв глаза. Ее взгляд был добродушным, но я почувствовал себя разоблаченным.

– Все нормально, – быстро ответил я, отворачиваясь.

Она пожала плечами и вернулась к разговору с подругой. Но ее слова застряли в моей голове. «На своей волне. Что это значит? Может, они уже заметили, что я изменился?».

Во время уроков я все больше уходил в себя. Учитель говорил что-то про физику, писал формулы на доске, но для меня это были просто звуки. Я смотрел на свои руки, пытаясь понять, как такое возможно.

– Эстев, к доске! – голос учителя вывел меня из ступора.

Я медленно поднялся, чувствуя, как все взгляды устремились на меня. Ладони вспотели, и сердце забилось чаще.

– Решай пример, – сказал учитель, указывая на доску.

Мел в моей руке дрожал. Я пытался сосредоточиться на цифрах, но перед глазами вспыхивали молнии. Вдох. Выдох. Но дыхание сбилось, и я почувствовал, как внутри нарастает напряжение.

– Ты сегодня какой-то рассеянный, – произнес учитель, нахмурившись. – Садись, двойка.

Я вернулся на свое место, ощущая взгляды одноклассников. Кто-то усмехнулся, кто-то прошептал что-то соседу. Мне казалось, что каждый в этом классе знал мой секрет.

На перемене я вышел в коридор, чтобы немного прийти в себя. Люди ходили туда-сюда, смеялись, кричали, толкались. Но для меня этот шум был как гул сотен голосов, которые невозможно заглушить.

Я подошел к окну, стараясь спрятаться от всего этого хаоса. Серое небо сливалось с серыми зданиями, и в этом бесконечном сером море я искал ответ.

– Что ты там стоишь, как призрак? – услышал я знакомый голос за спиной.

Я обернулся. Коул. Его насмешливый тон сразу вызвал у меня раздражение, но я сдержался.

– Ничего, – ответил я.

– Ничего? – он шагнул ближе. – Ты в последнее время странный. Или это всегда так было, а мы просто не замечали?

Его слова обжигали. Я почувствовал, как внутри снова поднимается то странное напряжение. Но я сжал кулаки, стараясь не выдать себя.

– Оставь меня в покое, Коул, – спокойно сказал я.

– Оставить? А ты не думал, что это ты нас всех достал? – продолжил он, усмехаясь.

Я отвернулся, снова глядя в окно. Но внутри все кипело. Эти слова, этот тон – все напоминало о том, как мы были друзьями. Как все изменилось.

Когда-то я и Коул были друзьями. Настоящими. Я до сих пор помню, как мы играли во дворе, катались на велосипедах и строили планы на будущее. Мы обещали друг другу всегда быть на одной стороне. Но это было давно. Теперь он стоял передо мной, и от того мальчишки, с которым я делил секреты, не осталось и следа.

– Эй, Эстев, – громко выкрикнул он для толпы. – Ты опять притащил свою мамину кофту? Или это новый тренд?

Шум вокруг замер. Все взгляды устремились на нас. Кто-то тихо хихикнул, кто-то шепнул что-то соседу. Я чувствовал их взгляды, словно тысячи игл, впившихся в кожу.

– Оставь меня в покое, Коул, – произнес я, стараясь звучать твердо.

– В покое? А может, тебе лучше уйти из школы? Ты ведь все равно тут лишний, – он усмехнулся, шагнув ко мне ближе. – Или тебе напомнить, каким ты был раньше?

Эти слова ударили по мне сильнее, чем я ожидал. Напомнить? Да, я помню. Я помню, как мы вместе смеялись, строили укрытия из старых коробок, мечтали о путешествиях. И теперь он стоит передо мной, как чужой человек.

– Что с тобой случилось, Коул? – спросил я, глядя ему прямо в глаза.

Он хмыкнул, склонив голову в сторону.

– Я вырос, понял, как устроен мир. А ты остался тем же нытиком.

Эти слова подожгли что-то внутри меня. Я сделал шаг назад, пытаясь успокоиться. Но он не отступал.

– Ты думаешь, что лучше нас? – продолжил он, приближаясь. – Сидишь такой весь серьезный, жалкий. Давай, скажи что-нибудь.

– Заткнись, – тихо сказал я, сжимая кулаки.

– Что? Ты что-то сказал? – Он подскочил ко мне и схватил за воротник. – Скажи это еще раз, нытик.

И в этот момент что-то оборвалось. Весь накопленный гнев, обиды, боль – все это вырвалось наружу. Я ударил его. Сначала один раз, в лицо. Его голова дернулась назад, и он выпустил мой воротник.

– Ты… – начал он, но я уже не слушал.

Я обрушил на него всю ярость, которую копил. Каждый удар был ответом на его насмешки, на его издевки, на предательство. Он упал на пол, и я набросился на него, не замечая ни криков вокруг, ни того, как кто-то пытался меня остановить.

– Думал, что сильнее? – выкрикнул я, чувствуя, как гул нарастает внутри меня.

И тогда я почувствовал это. Тепло в ладонях, будто они начали гореть. В глазах вспыхнули искры, перед моим взглядом заплясали электрические разряды. На мгновение все вокруг стало размытым, словно реальность треснула.

– Что с ним? – прошептала одна из девочек, стоявших в стороне.

– Его глаза… они… светятся? – добавил кто-то с дрожью в голосе.

Я не слушал. Все мои мысли были сосредоточены на Коуле. Я продолжал наносить удары, но теперь электрические разряды, пробивающиеся из моих рук, разрывали ткань его рубашки и оставляли ожоги. Его крики эхом разносились по коридору.

– Эстев, остановись! – крикнул кто-то из учителей, но я уже не мог.

Вспышка молнии вырвалась из моих глаз, ослепляя всех вокруг. Люди вскрикнули, закрывая лица руками. В коридоре повисла напряженная тишина, нарушаемая только треском электричества.

Коул лежал на полу, его рубашка была разорвана, а лицо окровавлено. Он с трудом дышал, его глаза метались в панике, а тело подрагивало от остаточных разрядов.

– Убери руки! – выкрикнул я, но чей-то сильный захват прервал меня. Учитель физкультуры схватил меня за плечи, его лицо было полным ужаса.

– Что с тобой творится, Эстев?! – закричал он.

Я остановился. Медленно опустил руки и посмотрел на них. Кожа слегка покраснела, а из кончиков пальцев все еще пробивались слабые молнии. Люди в коридоре смотрели на меня, как на чудовище.

Я резко вырвался из хватки учителя и побежал. Бежал так быстро, как только мог. За спиной я слышал, как кто-то кричит мое имя, но это уже не имело значения. Я выбежал из здания, а в голове звучал только один вопрос: «Что со мной происходит?».

Прошел месяц с того дня, когда я в последний раз переступил порог школы. Месяц, наполненный тишиной, сомнениями и тяжелым грузом на душе. Я заперся в своей комнате, как будто стены могли защитить меня от того, что творилось внутри.

Мир за окном продолжал жить своей жизнью. Люди ходили по улице, солнце вставало и заходило, но для меня это все было словно фон – бесцветный, пустой. Я не мог найти себе места. Каждый день начинался одинаково: я просыпался, долго смотрел в потолок, а потом вставал и садился у окна.

«Кто я?». Этот вопрос преследовал меня, словно тень. Я не мог избавиться от него, как бы ни старался. Молнии, которые вырывались из моих рук, та ярость, что кипела внутри, – все это делало меня другим. Не таким, как раньше.

– Может, я чудовище? – прошептал я, глядя на свои ладони.

Эти руки… С виду обычные, но я знал, на что они способны. Я вспоминал тот день, как я ударил Коула. Его крики, ужас в глазах, как он упал на пол, не понимая, что происходит. Я не хотел этого. Или хотел?

– А что, если это было правильно? – сказал я себе, словно пытаясь найти оправдание.

Коул заслуживал наказания за все, что он делал. Но то, как я поступил, было слишком. Слишком.

Я закрыл лицо руками, стараясь заглушить эти мысли. Но воспоминания всплывали вновь и вновь. Голоса, крики, вспышки молний. Я чувствовал, как внутри меня все закипает, и это пугало.

Иногда я выходил из дома, чтобы хоть немного отвлечься. Но я всегда выбирал безлюдные места, чтобы не встречать никого знакомого. Чаще всего я шел к старой заброшенной стройке. Там было тихо.

Скрип ржавых металлических балок, эхо шагов на бетонных плитах, холодный ветер, гуляющий между пустых окон. Здесь я чувствовал себя свободным. Я мог позволить себе быть тем, кем был.

Однажды я ударил кулаком по бетонной стене, и из руки вырвалась молния. Она оставила черный след на серой поверхности. Я долго смотрел на этот след, словно он мог дать мне ответ.

– Может, я должен принять это? – прошептал я, глядя на свою руку.

«Но что это значит – принять? Быть тем, кто использует эту силу? Или прятаться от нее?».

Я начал говорить сам с собой. Внутренний диалог стал моим единственным утешением.

– Ты знаешь, что ты монстр.

– Нет, я не монстр. Это все произошло случайно.

– Случайно? А что насчет того, как ты почувствовал силу? Ты ведь наслаждался этим.

– Я… я просто потерял контроль.

– Или ты всегда был таким? Просто не знал этого?

Эти разговоры изматывали меня. Иногда я сидел в углу комнаты, обхватив голову руками, пытаясь заглушить голос.

– Может, ты должен быть героем? – спросил я сам себя однажды.

– Герои не избивают своих врагов так, как ты.

– Но герои тоже совершают ошибки.

– А что, если ты не герой, а злодей?

Я вспомнил слова отца: «Терпение всегда вознаграждается». Но как здесь может помочь терпение? Я больше не знал, что значит быть собой.

Мама пыталась со мной говорить, но я закрывался. Она выглядела уставшей, глаза часто покрасневшие. Наверное, она плакала по ночам, но никогда не показывала этого при мне.

– Эстев, я переживаю за тебя, – сказала она однажды за ужином.

Я поднял взгляд, но не знал, что ответить.

– Ты почти не ешь, не выходишь из дома… Ты хочешь поговорить?

Я покачал головой.

– Если что-то беспокоит тебя… Ты всегда можешь мне рассказать, – добавила она, стараясь улыбнуться.

– Спасибо, мама, – тихо ответил я, но больше ничего не сказал.

Она не настаивала. Я видел, что ей больно, но я просто не мог. Как я мог рассказать ей о том, что я – монстр?

Однажды я стоял перед зеркалом, глядя на свое отражение. Лицо было усталым, под глазами темные круги. Я поднял руку, сжал кулак, и почувствовал, как внутри начинает накапливаться энергия. Молнии пробежали по коже, тихо потрескивая.

– Это ты, – сказал я себе. – Это твое.