История Сопротивления во Франции 1940–1944

Кроме того, многих сбивало с толку и само существование вишистского режима. Прежде чем начать действовать, каждый должен был четко определить свои позиции по отношению к Французскому государству и его вождю, который в то время воспринимался как легитимный лидер и пользовался исключительной популярностью. Чтобы перейти к сопротивлению, требовалось избавиться от обременительного «кредита Виши» (Лоран Дузу и Дени Песчанский). В действительности политическая двусмысленность сохранялась у многих зачинателей движения в южной зоне. Пример генерала Габриэля Коше ярко иллюстрирует неоднозначность позиции тех, кого некоторые ученые (Джоанна Барас, Жан-Пьер Азема, Дени Песчанский) именуют сегодня «вишисто-подпольщиками». С июля 1940 года Коше вынашивал идею публикации пропагандистских текстов. 6 сентября он написал и распространил свое первое воззвание, за которым последовала целая череда посланий; их он открыто подписывал своим именем. Обосновавшись в Шамальере под Клермон-Ферраном, генерал поддерживал связи с вишистскими деятелями. Секретные службы режима установили за ним наблюдение и внедрили в его группу своих агентов. Коше пребывал в убеждении, что действует в соответствии с политической линией Виши. Его письма и бюллетени весьма информативны, ведь сведения он получал от высокопоставленных служащих режима. Зимой Коше разъезжал по южной зоне. Тот факт, что он не скрывался, а также его генеральское звание вызывали уважение тех, кто искал возможности что-нибудь делать. Так Коше удалось наладить связи и создать «ячейки» в семнадцати департаментах. У него имелся даже представитель в северной зоне. Сторонников он подбирал исключительно в кругах элиты. Невозможно в точности установить, сколько человек вовлек он в свою орбиту к концу весны 1941 года. Известно, однако, что его деятельность получила определенный отклик, в частности, у тех, кто не хотел сидеть сложа руки, но при этом не желал и рвать с Виши. Впрочем, группы Коше банально страдали от нехватки денег, что вынуждало их членов обращаться за помощью к друзьям и соратникам, в первую очередь чтобы хоть как-то выжить, на развитие организации средств почти не оставалось.

Некоторые из этих первых участников Сопротивления не видели никакого противоречия в том, чтобы бороться за освобождение страны и одновременно поддерживать маршала Петена, который, как они все еще верили, исподволь готовит реванш. Так, Анри Френе, хотя и вышел в отставку в январе 1941 года, долго пребывал в убеждении, что действует в соответствии с тайными помыслами маршала. Осенью 1940 года в составленном им манифесте движения «Национальное освобождение» он писал:

Делу маршала Петена мы преданы всей душой. Мы одобряем все предпринятые им великие реформы. <…> Да проживет Маршал еще много лет, чтобы поддерживать нас своим огромным авторитетом и несравненным престижем!

Ранние участники движения в южной зоне, которые выступали как против оккупантов, так и против Французского государства, вероятно, находились в меньшинстве. Среди них были Эммануэль д’Астье и активисты «Последней колонны», а также лионский кружок «Франция-Свобода», среди основателей которого были Антуан Авинен, владелец фирмы по продаже готового платья, Огюст Пентон, преподаватель лицея Ампера, Эли Пежю, предприниматель в сфере грузоперевозок, и Жан-Жак Судей, торговавший механическими ставнями. К тому же направлению принадлежали и члены группы, созданной в Тулузе преподавателем немецкого языка Пьером Берто, в которой участвовали итальянские беженцы-антифашисты Сильвио Трентин и Фаусто Нитти. Но даже эти ранние борцы Сопротивления, не питавшие никаких иллюзий насчет Виши и его вождя, вынуждены были из тактических соображений соблюдать осторожность. Член сети Музея человека, историк искусства Аньес Эмбер в конце ноября 1940 года отмечала в своем дневнике, что нужно «какое-то время проявлять осмотрительность, когда в разговоре упоминается старый пень маршал. Мы знаем, чего стоит этот мелкотравчатый Франко; но у многих людей до сих пор не открылись глаза». Поначалу приходилось считаться с мнением большинства и довольствоваться тем, чтобы цитировать в подпольных листовках и газетах Пуанкаре, Жоффра[32] и Клемансо, осуждавших пораженчество Петена во время Первой мировой войны.

Что же касается поведения коммунистов в первый год оккупации, оно во всех зонах отличалось своей спецификой из-за приверженности Французской коммунистической партии (ФКП) советским позициям. Руководство партии поначалу обличало империалистическую войну, не проводя различий между обеими воюющими странами, Англией и Германией, сосредоточило свою критику на режиме Виши и не слишком рьяно нападало на оккупантов. Дошло до того, что в июле 1940 года с последними даже велись переговоры о возобновлении выпуска «Юманите». Постепенно официальная линия коммунистов эволюционировала в антигерманском направлении, о чем свидетельствует создание Национального фронта борьбы за независимость и освобождение Франции в мае 1941 года. На самом деле еще до того, как аппарат изменил таким образом свой стратегический курс, старые активисты разгромленной партии избрали разные пути. Одни, подобно Шарлю Тийону на юго-западе страны, продолжали строго следовать партийной линии. Другие, столь же идейные коммунисты, в отсутствие связи с руководством должны были принимать решения самостоятельно. Так, учитель из Лимузена Жорж Генгуэн в феврале 1941 года по своей инициативе ушел в подполье. Третьи, утратив доверие партии и фактически порвав с ней, вступили в организации, не имевшие отношения к коммунистам, как Жан-Пьер Вернан и его товарищи из Тулузы.

Перейти к действию

Чем конкретно занимались первые участники Сопротивления? Многие хотели сражаться и уничтожать коллаборационистов и оккупантов, как только представится возможность. Борис Вильде в северной зоне, Анри Френе и Эммануэль д’Астье в южной почти сразу задумали создать группы, которые проводили бы громкие показательные акции. Но отсутствие оружия, средств и зачаточное состояние организаций не позволяли в то время осуществить подобные планы. Других от актов насилия поначалу удерживали республиканские или рабочие традиции. Но в любом случае вооруженное сопротивление на первых порах оставалось для первопроходцев движения отдаленной перспективой.

Различная ситуация в обеих зонах определяла и возможности действовать. Они оказались значительно шире на севере, где противник был очевиден. Здесь сразу же важную роль стала играть пропаганда – тогда это понятие еще не носило той негативной коннотации, которую обрело сегодня. Правильнее было бы назвать ее контрпропагандой, ибо речь шла прежде всего о том, чтобы опровергать сведения, которые распространяли СМИ, подчиненные Виши и оккупантам. Люди украдкой писали на стенах, расклеивали по ночам листовки, а вскоре стали выпускать прокламации. Очень быстро возникли подпольные газеты. Так начали свою деятельность многие группы, объединившиеся вокруг Музея человека и преследовавшие три цели: бороться с вражеской пропагандой, распространять неподцензурную информацию и побуждать людей думать, предлагая свою альтернативу. Они выпускали две подпольные газеты. Скромный листок «Верите франсез» (Французская правда), издававшийся активистами, которые действовали в Париже, Версале и департаменте Эна, стал выходить с октября 1940 года. Борис Вильде и его товарищи из группы «Свободные французы Франции» выпускали газету «Резистанс» (Сопротивление), первый номер которой датирован 15 декабря 1940 года.

В конце 1940-го – начале 1941 года многие другие группы также начали издавать свою нелегальную прессу. Следует отметить такие газеты, как «Пантагрюэль», «Вальми», «Франс континю» (Франция не сдается), «Арк» (Лук), «Либерасьон-Нор», «Омм либр» и «Вуа дю Нор». Изготовленные с помощью подручных средств, эти издания выходили поначалу очень скромными тиражами. В передаче Би-би-си 3 февраля 1943 года, отвечая на вопросы ведущего Жана Оберле, Полен Бертран (Поль Симон), один из основателей группы «Вальми», которому годом позже удалось перебраться в Лондон, так рассказывал о ее периодическом издании:

Ж. Оберле: А как вы печатали вашу газету?

П. Симон: Это было непросто. Первый номер вышел в январе 1941-го. Мы сделали его с помощью игрушечной типографии. Изготовление 50 экземпляров заняло у нас месяц. Каждый выпуск представлял собой простой листок бумаги, отпечатанный с двух сторон.

Расскажем об одном таком подпольном листке, который если и упоминается в историографии, то в качестве примера недолговечного существования. «Арк» возник по инициативе Жюля Корреара, 66-летнего ветерана Первой мировой и инспектора финансов, окончившего Политехническую школу. Названная поначалу «Либр Франс» (Свободная Франция), эта газета, недатированная, но вышедшая, вероятно, в сентябре или октябре 1940 года, представляла собой информационную сводку на шести страницах формата А4. В ней комментировалось длинное выступление Петена 13 августа 1940 года. «Конечно, – соглашался редактор, – слишком много французов повинно в непростительных ошибках, [но] другие не могут смириться с упадком духа, который никогда не охватывал и не охватит всю Францию». Следующий номер, также недатированный, вышел под новым названием «Арк» (Лук), по созвучию с именем Жанны д’Арк. Он открывался призывом, типичным для подпольной прессы, делающей свои первые шаги: «Запомните, что говорится в этой газете. Не сохраняйте ее; распространяйте ее деятельно и осмотрительно ради блага свободной Франции, истинной Франции». Подобно другим подпольным изданиям, которые тогда же стали возникать в оккупированной зоне, затрагивая одни и те же темы и чувства, «Арк» призывал читателей к действию.

Газета стала выходить все чаще и быстро эволюционировала к безоговорочному осуждению политики Виши. Так, в № 11, недатированном, но вышедшем после встречи Петена с Гитлером в Монтуаре 24 октября 1940 года[33], говорится: «Решения, принятые после 10 июля 1940 года, не являются правовыми, а значит, перед Богом и перед людьми они ни к чему не обязывают Францию и ни один француз не должен им подчиняться». Номер 18, также опубликованный в 1940 году, перепечатал обращение генерала де Голля ко всем французам с призывом не выходить из дома после обеда 1 января 1941 года, «чтобы продемонстрировать, что они едины в своей скорби и надежде». В ячейке состояло всего двенадцать человек, но Корреар, по словам его секретарши Габриэллы Кокар, издавал газету один. Каждую неделю в его кабинете на улице Тронше собирались пастор Фредди Дюрлеман, Гастон Тесье и полковник Адриен Ру, которые помогали ему сведениями и советами. Мадам Кокар печатала порядка 300 экземпляров на ротаторе, затем пастор Дюрлеман передавал ротопленку своей секретарше, которая делала новый тираж, а он брал на себя его распространение. Часть экземпляров газеты рассылалась в конвертах по почте тем людям, которых издатели знали и считали своими сторонниками. Другие передавались из рук в руки, через консьержек, «забывались» в вагонах метро, развешивались на садовых оградах. Такие приемы использовали тогда все издатели подпольных листков. Расходы покрывались за счет взносов членов влиятельной «Национальной ассоциации за организацию демократии», причем они и не догадывались, что спонсируют подпольную газету. Немало собственных средств вкладывал и Жюль Корреар.

Не следует думать, будто первые нелегальные издатели ограничивались одной контрпропагандой. Они брались за что угодно, испробовали все возможные направления деятельности и постоянно экспериментировали. Так, группы, связанные с Музеем человека, одновременно разработали несколько путей побега из лагерей для военнопленных (в Париже, Нанси, Бордо, Бетюне, в районе Луары). Успешно помогали бежать из плена парижская Армия добровольцев, команды, издававшие «Омм либр» и «Вуа дю Нор» на севере страны, где таких беглецов было больше всего, а также группа Буврона в Нанте.

Другие, а порой и те же самые люди, пытались собирать сведения военного характера об оккупационной армии. Некоторые сосредоточились на этой задаче, положив начало первым разведывательным сетям. Так, уже летом 1940 года в Перигоре возникла маленькая группа, состоявшая в основном из эльзасских беженцев-монархистов, которой удалось разместить своих людей в некоторых стратегических пунктах на Атлантическом побережье. Один из основателей этой ячейки, Луи де Ла-Бардонни, вошел в ближний круг начальника лоцманской службы порта Бордо. Собранные сведения передавались в британское посольство в Берне до тех пор, пока швейцарцы не положили этому конец. Оставшись без связи, группа направила в Лондон аббата де Дартена, который, как бывший воспитатель детей герцога де Гиза, имел дипломатический паспорт, позволивший проехать через Испанию и Португалию. Аббат установил контакт с голлистским эмиссаром Жильбером Рено (Раймоном), который ожидал в Испании возможности вернуться во Францию. Когда ему это удалось, он создал собственную сеть (будущее «Братство Богоматери»), скромную, но надежную, которая имела высокопоставленных агентов и наладила тайные пути перехода через демаркационную линию на всем ее протяжении.

Поле деятельности в южной зоне было не таким обширным, что объясняет более скромные достижения к весне 1941 года, чем на севере страны. Не имея перед собой непосредственного противника, Сопротивление на юге поначалу занималось почти исключительно контрпропагандой, публикуя и распространяя листовки, а затем скромные нелегальные бюллетени, как правило отпечатанные на ротаторе. Первые прокламации группы «Франция-Свобода» явной антипетеновской направленности появились в конце 1940 года. «Последняя колонна» лихорадочно готовилась к громким акциям – к ним мы еще вернемся. Со своей стороны, Берти Альбрехт и Анри Френе с января 1941 года начали издавать машинописный «Бюллетень», в котором публиковалась экономическая и военная информация, полученная от 2-го бюро Армии перемирия[34]. Газета «Либерте» (Свобода), орган наиболее многообещающего движения южной зоны, выходила с ноября 1940 года стараниями марсельских печатников и выделялась на фоне других своим большим тиражом. Действительно, использование печатного станка знаменовало собой новый этап, который «Птитз эль де Франс» (Маленькие крылья Франции), пришедшие на смену «Бюллетеню», преодолели лишь в июне 1941 года.

Разведывательные сети, возникшие в неоккупированной зоне, нередко сосредоточивали свою деятельность на территории под оккупацией, что более всего интересовало «Сикрет интеллидженс сервис», пользовавшуюся высокой репутацией британскую разведку, на которую они работали. Примером служит сеть F2, или «Семья», созданная в 1940 году в Тулузе майором Зарембским (Тюдором) из польских беженцев; одно из ее ведущих отделений, «Межсоюзное», активно развивалось в Париже, а с начала 1941 года стало самостоятельным. Другой пример – сеть «Альянс», организованная майором Жоржем Лустано-Лако (Наваррой). Этот профессиональный разведчик, близкий к маршалу Петену и крайне правым кругам, поначалу создал политическую разведывательную сеть, которая финансировалась режимом Виши и поставляла сведения маршалу и некоторым членам правительства. Лишившись вскоре поддержки вишистов, Лустано в апреле 1941 года вступил в контакт с представителем «Сикрет интеллидженс сервис» в Лиссабоне и договорился о финансовой поддержке. Отныне его деятельность свелась почти исключительно к борьбе с немцами, то есть к оккупированной зоне; в частности, он занимался составлением карты расположения немецких войск во Франции.

На стороне «Свободной Франции»

Хотя условия, в которых начиналась борьба по обе стороны Ла-Манша, были, разумеется, различны, первые шаги «Свободной Франции» и Сопротивления имели немало общего: та же слабость и изоляция поначалу и, как следствие, та же необходимость искать возможности действовать, импровизируя и используя подручные средства.

В недели, последовавшие за знаменитым призывом 18 июня, Шарль де Голль пытался утвердить свою легитимность. И здесь основную роль сыграло британское правительство, которое уже 28 июня, как мы видели, признало его «руководителем свободных французов» – слова, которым суждено было большое будущее. Оставалось определить функционирование и организацию этой новой реальности. Чему и был посвящен договор, заключенный 7 августа де Голлем и Черчиллем и заложивший юридические, военные и финансовые основы «Свободной Франции»:

1. Свободные французские силы (СФС) образуют самостоятельную армию, подчиняющуюся, однако, британскому командованию.

2. Генералу де Голлю разрешается создать на территории Британии свою военную и гражданскую администрацию.

3. «Свободная Франция» станет получать финансирование от британского казначейства, которое будет полностью возмещено после победы в войне.

Но задача предстояла огромная, все приходилось начинать с нуля. К концу лета 1940 года де Голль мог рассчитывать лишь на небольшой легион, не более семи тысяч человек. Малочисленность и неопытность добровольцев, чей средний возраст едва достигал 25 лет, отчасти компенсировались воодушевлявшими их энтузиазмом и верой. Первые свободные французы «начинали с ничего» (Рене Кассен) – и собирались свернуть горы. В Сент-Стивен’с-Хаусе, старом облезлом доме на берегу Темзы, а затем, с августа, в более просторном и комфортабельном помещении по адресу Карлтон-Гарденс, 4, «Свободная Франция» разместила свой генеральный штаб.

Как мы уже говорили, основная часть колониальной империи – важнейший фактор – не последовала за де Голлем в его стремлении продолжить борьбу. Несмотря на поддержку нескольких отдаленных и малонаселенных колоний, ситуация к концу сентября 1940 года оставалась неутешительной. Это подвигло де Голля предпринять при поддержке англичан морскую экспедицию в Дакар, целью которой было побудить французскую Западную Африку перейти на его сторону. Но сторонники Виши оказали энергичное сопротивление, и предприятие потерпело фиаско. После этого де Голль утратил значительную часть своего престижа в глазах англичан. Несмотря на унизительное поражение, которое лишний раз подчеркнуло его изоляцию и полную зависимость от британских союзников, де Голль все же сумел привлечь на свою сторону некоторые колонии и 27 октября 1940 года создал «Совет империи» – зачаток будущего правительства. Завоевание Габона, где французы впервые сошлись в смертельной схватке друг с другом, обеспечило «Свободной Франции» контроль над французской Экваториальной Африкой. После этого полковник Леклер со своей танковой колонной двинулся на север, в направлении Ливии, чтобы сразиться с итальянцами. 1 марта 1941 года он захватил оазис Куфра и вместе со своими бойцами поклялся продолжать борьбу вплоть до освобождения Страсбурга.

Сопротивление в одиночестве

После войны участники движения подчеркивали свое одиночество среди населения, в лучшем случае безразличного, в худшем – враждебного. «Каждый замкнулся в себе» – так охарактеризовал Жан Кассу атмосферу подавленности, царившую в Париже осенью 1940-го – зимой 1941 года. То же самое писал Шарль д’Арагон о южной зоне: «Быть оппозиционером в то время значило обречь себя на изоляцию. Порвать с огромным большинством окружающих». Однако Жермена Тийон видела ситуацию иначе:

Нас в 1940 году была лишь горстка, но разве не представляли мы уже важную часть французского общественного мнения? Что до меня, я с первого дня верила в это, и, как мне кажется, ни один из моих товарищей также не усомнился. <…> Я все-таки убеждена, что с самого начала мы пользовались достаточно широкой, пусть и пассивной поддержкой.

По мнению этнолога, необходимо априори рассматривать Сопротивление как социальный феномен; между ним и населением очень быстро установились взаимные связи. Вскоре движение встретило одобрение, молчаливую поддержку или по крайней мере благожелательное отношение некоторых слоев населения. Хотя не следует путать Сопротивление – сознательную подпольную борьбу против оккупантов и вишистов – с антигерманскими настроениями. Наряду с его активными участниками, на определенной дистанции существовал и второй круг, состоявший из тех, кто никогда формально не участвовал ни в одной организации в строгом смысле слова, но время от времени помогал им. Этот второй круг был жизненно необходим для развития Сопротивления, представляя своего рода питательную среду. В том, что касалось взаимопомощи, организации побегов из лагерей и контрпропаганды, эти зачатки солидарности возникли с самого начала.

Уже зимой 1940/1941 года ряд обстоятельств свидетельствовал о том, что гражданское неповиновение вышло за пределы узких кругов и стало распространяться в более широких слоях общества. В их числе демонстрация студентов и школьников на Елисейских полях 11 ноября 1940 года; постоянные инциденты в кинотеатрах во время показа киножурналов новостей; буквы «V»[35]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Город на севере Франции. (Здесь и далее, если не указано иное, – примеч. пер.)

2

Согласно условиям перемирия, заключенного потерпевшей военное поражение Францией с нацистской Германией 22 июня 1940 года, страна разделялась на несколько зон. Так называемая Южная зона, занимавшая 2/5 территории страны, находилась до ноября 1942 года под властью марионеточного правительства маршала Ф. Петена.

3

«Вольный стрелок» – движение Сопротивления, основанное в Южной зоне в 1940 году.

4

Книга М. Блока, посвященная поражению Франции в 1940 году и написанная им в подполье. Русский перевод вышел в 2009 году.

5

Близкий друг, второе я (лат.).

6

Библиографическая информация о работах, которые цитируют авторы, дана в конце книги к каждому разделу. (Примеч. ред.)

7

Имеется в виду поражение Франции во Франко-прусской войне 1870–1871 годов.

8

В узком смысле слова (лат.).

9

Де Голль Ш. Военные мемуары. Призыв. 1940–1942. М., 2003. С. 60.

10

Рейно Поль (1878–1966) – французский политический и государственный деятель, центрист, премьер-министр Франции с марта до 16 июня 1940 года, выступал за продолжение сопротивления захватчикам, несмотря на военное поражение.

11

9–10 июня ввиду приближения немцев к столице правительство первоначально эвакуировалось в район Луары; для размещения министерств и ведомств было выделено несколько замков, достаточно далеко отстоящих друг от друга, что затрудняло связь между ними.

12

12 июня французское верховное командование объявило столицу открытым городом, чтобы избежать жертв и разрушений.

13

Речь шла о сухопутных войсках, флот и авиацию планировалось перебросить во французские колонии в Северной Африке.

14

Город-курорт в Центральной Франции (историческая провинция Овернь).

15

9–10 июля 1940 года на территории, оставшейся под властью правительства Петена, был совершен конституционный переворот, приведший к установлению авторитарного режима фашистского типа. Следует отметить, что 80 парламентариев проголосовали против этого решения; многие из них затем приняли участие в движении Сопротивления и, по мнению генерала де Голля, были его зачинателями на территории Франции.

16

Сражение при Вердене продолжалось на протяжении почти всего 1916 года, привело к огромным жертвам и в действительности завершилось вничью, хотя каждая сторона заявила о своей победе. Петен командовал французскими войсками в этой битве всего два месяца и затем, после ряда неудач, был переведен на другой пост, но сумел использовать свое положение для создания имиджа «победителя при Вердене».

17

В нем давалось определение евреев по происхождению, а не только по вероисповеданию, для них вводился ряд запретов на профессии. Впоследствии эти меры получили дальнейшее развитие.

18

Эклектичная крайне правая идеология вишистского режима, в основе которой лежали консервативные ценности, почвенничество, ксенофобия, отрицание республики и демократии.