Пути Дивнозёрья

Нет, она не испытывала иллюзий: дорога будет нелёгкой, а то, что она увидит по ту сторону леса, ей вряд ли понравится. Чудеса бывают разные, не все из них добрые. Но главное – следовать своим путём и не сдаваться. Тогда справедливость непременно восторжествует. По крайней мере, Тайке очень хотелось в это верить.

* * *

Никто не стал её отговаривать, даже Никифор. Так, поохал-попричитал для порядка, а потом приготовил на ужин курочку с картошкой и банку солёных огурчиков из погреба приволок. Мол, когда ещё домашних попробуешь? И вот тут Тайка не выдержала – заплакала. Ведь и правда – когда? Путь ей предстоит длинный, нелёгкий, наверняка даже опасный. А дом… он всегда в нашем сердце, даже когда далеко. Куда бы ни позвала дорога, каждому нужно место, где тебя ждут. И куда хочется вернуться.

Они проговорили почти до самого утра, вспоминая совместные приключения. Перед самым рассветом Никифор задремал прямо за столом, уронив голову на руки, а Пушок свернулся калачиком в гнезде из диванных подушек.

«Надо же, – подумала Тайка. – Заснули как по команде. Будто околдовал кто».

Может, так оно и было. Чудеса, они такие: лишних глаз не любят. А Тайке как раз предстояло совершить одно: вспомнить, как превратиться в волчицу, выпустить наружу внутреннего зверя. Во сне у неё получилось, но наяву всё сложнее. Что там надо было сделать? Кажется, перекувыркнуться через голову?

Она вышла в сад. Вдохнула пахнущий весенними цветами воздух. Как же хорошо у них в Дивнозёрье! В последние годы она почти не обращала внимания на красоту родного края, а сейчас вдруг нахлынуло щемящее чувство… А вдруг она видит всё это в последний раз?

Бр-р-р, что за бред?! Тайка прогнала непрошеную мысль. В голове вмиг прояснилось, и она вспомнила – нет, надо не кувыркаться, а удариться оземь и сказать: «По волчьему веленью, по моему хотенью»… А ещё припомнила вопросы матушки Люты и свои ответы на них:

– Я – это я. Моё место – рядом с друзьями в трудный час. Мое сердце – с тем, кого я люблю, пусть даже он не разделяет этих чувств. По волчьему веленью, по моему хотенью – хочу стать волчицей!

Какая-то неведомая сила приподняла её и шмякнула о садовую дорожку. Больно, блин! Зарычав, Тайка вскочила на все четыре лапы. Хвост метался туда-сюда, хлеща её по бокам. Ух ты! Получилось!

Мир наполнили вкусы и запахи, которых она прежде не ощущала. Кто это там под кустом прячется, а? Кикимора? Или всё-таки заяц? Надо бы проверить.

Она опять хорошенько встряхнулась и сказала вслух:

– Так. Сосредоточься. Ты человек, а не волк. И вышла не на охоту, а в путь-дорогу дальнюю. Интересно, а как пройти к Чёрному лесу?

«Следуй за луной», – раздался у неё в голове голос Мары Моревны. Что ж, спасибо за совет – это проще простого.

Задрав голову к небу, Тайка взвыла и помчалась со всех лап. Ведь ей надо было успеть добежать до опушки, пока рыжая луна ещё виднеется на небосклоне. Закатится за сосны – не поймаешь.

Вскоре позади остались и вспаханные поля, и излучина Жуть-реки, и та памятная опушка, на которой они с Алёнкой как-то встретили говорящую лису… Перед глазами замелькали стволы деревьев. Иногда Тайке казалось, что те перемещаются, пытаясь заключить белую волчицу в колдовской круг, поймать, не пустить, подсунуть под лапы кривой корень… Она прыгала через поваленные ели, продиралась сквозь бурелом. Вроде должно было уже рассвести, а на деле становилось лишь темнее. Так вот ты какой, Пограничный лес… М-да, лететь на Алконосте было куда проще.

Иногда Тайке слышался голос, зовущий её по имени, и тогда шерсть на загривке вставала дыбом. Ясное дело: заманивают, пытаются сбить с пути. Но кто? Размышлять об этом было некогда. Нельзя останавливаться. Бежать, бежать, бежать, стирая в кровь подушечки лап…

И всё-таки настал момент, когда она выбилась из сил. Язык вывалился из пасти, лапы разъехались в стороны на скользких жёлтых листьях, и Тайка упала. Падая, успела подумать: и почему здесь, на границе, тоже осень, как во владениях Мары Моревны? В Дивнозёрье же была весна…

– Тая!

Знакомый голос раздался совсем близко, и из-за соседнего дубка вывалился взмокший Пушок. Лететь он уже не мог – и понятно почему: он волок за собой набитый до отказа мешок. Явно очень тяжёлый.

«Морок?» – пронеслось в голове.

Но коловерша привычно затараторил:

– Что же ты убежала и поесть не взяла, глупая? Я за тобой летел-летел, звал-звал. Вот, курочку завернул с ужина недоеденную. И бутеров немного. И пряничков мятных. Кстати, а волки едят пряники? Потому что, если нет, я сам съем.

– Дурачок, я же не настоящая волчица! – с облегчением рассмеялась Тайка. Ни один морок не стал бы так волноваться о пряниках. – Вот только как ты теперь вернёшься домой? Пограничный лес тебя так просто не отпустит.

– О-ой! – Пушок прижал уши с кисточками. – Об этом я не подумал. – Он опасливо заозирался по сторонам. – А с какой стороны я прилетел? А ты знаешь, куда дальше? Потому что если тебе налево, то мне, значит, направо. Или нет?

– Боюсь, тут так не работает… – вздохнула Тайка. – Лес ведёт туда, куда надо ему, а не тебе.

Пушок вытаращил полные ужаса глазищи:

– Это что же получается, я заблудился? – к его чести, он быстро справился с потрясением и решительно выпятил грудь. – Знаешь, Тая, думаю, это судьба. Вот не зря у меня сердце не на месте было. Не хотелось тебя одну отпускать.

– Но и приключений тебе тоже не хотелось.

– По крайней мере, не таких. Ой, ты видела, видела?! Там за деревом глаза горят!

– Это просто гнилушки. Или болотные огни, – фыркнула Тайка.

– Нет же, говорю тебе, за нами кто-то следит. Вставай, нужно немедленно уходить отсюда. У меня плохое мр-предчувствие. Ой, только курочку не забудь! И прянички.

Коловерша заметался, не зная, куда лететь.

Тайка втянула носом воздух. Странно. Пахнет близким жильём.

– Не мельтеши, всё хорошо. – Она старалась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. – Думаю, избушка Бабы Яги уже где-то неподалёку. Тут как ни беги, а мимо неё не пройдёшь. Яга как-никак страж границы между мирами. Хорошо, что мы уже с ней знакомы. Попросимся на постой, в баньке попаримся. Кстати, ты с Васисуалием давно повидаться хотел.

– Да, надо бы с ним обмурчать кое-какие делишки. А там, глядишь, они покажут мне, как из леса выйти. Может, даже на ступе покатают, – воспрянул духом Пушок.

Но не успела Тайка за него порадоваться, как увидела те самые горящие глаза за деревом. Шерсть на её загривке встала дыбом – ух и страшные! Громадные, зеленющие и злые. А главное – совсем рядом.

Пушок проследил за её взглядом и охнул:

– Ой, мамочки! Кажется, мы влипли.

– Не без этого, мр-р, не без этого! – раздался самодовольный басок из-за дерева, и прямо перед ними на залитой лунным светом поляне появился здоровенный котяра – больше Снежка. Наверное, с быка размером, если не больше.

Тайка ощерилась и зарычала. Коловерша закатил глаза и по обыкновению шлёпнулся в обморок. А может, притворился – кто его знает? Мешок-то со снедью из лап не выпустил.

Котяра зевнул, демонстрируя клыки, похожие на кухонные ножи. Дзынь! – в свете луны сверкнули острые когти.

«Я не готова драться с такой махиной, – подумала Тайка. – Придётся договариваться. Если, конечно, с ним вообще можно договориться…»

– Здравствуйте! – она постаралась приветливо улыбнуться, хотя в волчьем облике это было не так-то просто. – А вы тут, случайно, Васисуалия не встречали? Может, знаете? Это кот Бабы Яги.

Говорить было непросто – словно каша во рту. Всё-таки волки не должны говорить по-человечьи.

– Ш-ш-што?! – зашипел котяра, выгнув спину дугой. – Вы к этой ш-ш-шволочи? Друж-ш-шки небось?!

– Не, просто знакомые. И вообще мы здесь проездом, – ляпнула Тайка первое, что пришло в голову. Сложно придумать что-то осмысленное, когда у тебя поджилки трясутся.

– Тогда ладно, – неожиданно миролюбиво ухмыльнулся кот. – Васисуалий – энто мой брат родной, ш-ш-штоб вы знали.

– Правда? А вас как зовут?

– Баюн я. Настоящий хранитель Пограничного леса. Не то что какая-то там Яга. Добро пожаловать в мои владения.

– Это значит, что мы… гости?

Настоящие волки вроде не потеют, но Тайка была готова поклясться, что её холка взмокла от напряжения. Она чувствовала какой-то подвох. И не зря.

Баюн усмехнулся и, облизнув усищи, кивнул:

– Пришли гости, мр-р, глодать кости. Сначала я вас испытывать буду. Так заведено. А коли не сдюжите – съем. Давненько у меня путников не было, мр-р, изголодался уж. То есть я хотел сказать: соскучился. Заходите в мою избушку, путнички. Отказов не принимаю. Всё равно выбора-то у вас нет, мр-р.

Глава четвёртая

Ох уж эти сказочки!

– Может, тебе тут прибраться помочь? – вдохнув пыль, которую никто не вытирал годами, Тайка чихнула. – Или еду приготовить? Когда я у Яги хозяйничала, ей понравилось.

Прежде чем войти в избушку, она обернулась человеком. Не то чтобы это было необходимо: в такую широкую дверь и волчица прошла бы. Но ей показалось, что входить в чужой дом диким зверем как-то невежливо. Да и лапы от комьев глины начисто не вытрешь. А кроссовки можно просто оставить у входа.

Впрочем, она быстро передумала снимать обувь в этом царстве грязи и паутины. На полу валялись останки птиц, мышей и даже зверьков покрупнее. Пучки пахучих трав, подстилки и кухонная утварь были разбросаны, будто хозяин ежедневно устраивал ночной тыгыдык, а потом не прибирал за собой.

– А ты ругалась, что это я неаккуратный, – прошептал Пушок, сморщившись от вони. – Всё познаётся в сравнении, Тая.

– Говоришь, Яге понравилась твоя стряпня, мр-р? – фыркнул Баюн. – Значит, мне энтого точно не надо! И вещи мои тоже не трожь!

– Но у тебя тут даже сесть негде. – Тайка подняла перевёрнутый табурет.

– Я на подоконнике сижу, мр-р. Мне хватает.

– А ешь ты что?

– Что поймаю, то и съем. Настоящий кот должен есть добычу! А не сметанку, как некоторые. Или того хуже – кошачий корм из магазина. Фу, пижоны одомашненные.

– Быть домашним – не приговор! – возмутился Пушок.

Немудрено, что его задело. Ведь именно этим его вечно попрекали дикие коловерши.

Тайка положила ладонь на его вздыбившийся загривок, чтобы успокоить, и строго сказала Баюну:

– Моя бабушка говорит, что, если ты ругаешь чей-то образ жизни, значит, в глубине души ты завидуешь и хотел бы жить так же.

– Пф! Какая-то сумасшедшая карга ляпнула, а ты повторяешь!

– Эй! Вообще-то она не карга, а дивья царица.

– Предупреждать же надо… – Баюн немного смутился, но в следующий миг выгнул спину и захлестал себя по бокам хвостом так яростно, что уронил с печи закопчённый котёл. – Если думаешь, что это помешает мне вас съесть, то ты ошибаешься. Наоборот! Царевны, говорят, самые сладкие. Потому что жизнь у них такая: катаются как сыр в маслице, спят на пуховых перинах, мр-р.

– Точно завидует, – шепнул Пушок Тайке на ухо.

Она кивнула. Теперь это было ясно как день.

– Значит, ты не желаешь, чтобы я привела в порядок твоё жилище. Потчевать гостей, как вижу, у тебя тоже нечем. Тебе не говорили, что так дела не делаются? Какую сказку ни возьми…

– А мне плевать! – клацнул зубами Баюн. – У меня свои правила!

– И какие же?

– Что хочу, то ворочу. Я свободный кот. Имею право!

– Тогда какой нам смысл проходить твои испытания? А вдруг ты слово не сдержишь и всё равно нас слопаешь? И зачем напрягаться?

– Ну, не настолько же. – Баюн принялся вылизывать лапищу. – Слово я держу всё-таки.

– Хоть что-то хорошо. И какие же испытания нас ждут?

– Умная ведьма сама догадается. А глупые годятся только на шашлык.

Тайка закатила глаза. Довелось же встретить такое пассивно-агрессивное чудище. Да лучше бы она у Яги каждую неделю генеральную уборку делала!

– Значит, мы можем выбрать что угодно? – оживился Пушок.

– Думаю, мы должны предложить варианты, а он сам выберет. – Тайка принялась рассуждать вслух. – Так, что там в сказках обычно делают? Добыть перо жар-птицы?

– Тая, ты с ума сошла?! – Пушок втянул голову в плечи. – Они же страшные.

Ну да, у него же травма детства. Жар-птицы разорили и сожгли гнездо, где он вырос. И коловерша долгое время не знал, выжили ли его родичи. К счастью, потом они нашлись.

Тайка подумала, что Пушок мог бы вообще не проходить никакие дурацкие испытания. Он же местный. Это она для волшебного края пришлая, несмотря на четверть дивьей крови.

– Спасибо, что ты здесь, – шепнула она. – Вместе не так страшно.

Коловерша от этих слов приободрился, а Баюн презрительно фыркнул:

– Фу, какие нежности, аж тошнит! А идея насчёт пера хороша, мр-р… Жаль, что невыполнима. Мы же на Границе, забыла? Жар-птицы сюда не залетают.

– А ты, выходит, хотел бы желание загадать? – улыбнулась Тайка, вспомнив про чудодейственные свойства огненных перьев.

– А кто ж не хочет, мр-р?

– И что бы ты загадал?

Конечно, это была хитрость. Тайка думала хоть так узнать, чего хочет котяра. Но Баюн не повёлся:

– Ишь какая хитренькая! Нет уж, давай сама думай.

– Похоже, он сам не знает, чего хочет, – усмехнулся Пушок.

– А я думаю, что знает. Но ни за что не признается. Даже самому себе.

– Отставить мр-р-разговорчики! А то нос откушу!

Баюн угрожающе надвинулся на Тайку, и она сделала шаг назад. Спина коснулась липкой стены. Ух, надо бы с ним полегче всё-таки. Хуже здоровенного кота с острыми когтями может быть только здоровенный кот с острыми когтями и моральной травмой.

Она снова решила поискать помощи у прочитанных в детстве сказок. Те всегда выручали.

– Не кусайся, горячая голова. Лучше скажи, а не ты ли тот самый кот, что когда-то жил на златой цепи на дубе?

Баюн выпучил глаза:

– Откуда, мр-р, знаешь?!

Тайка с Пушком переглянулись, и коловерша включился в игру:

– А ты не понял ещё, с кем связался? Тайка не просто какая-то там завалящая ведьма. Она у нас о-го-го! Саму Доброгневу Кощеевну победила. Слыхал о такой?

– Слыхал… – скривился Баюн. – Вы не думайте, мы тут не совсем отсталые в нашей глуши. Но, если ты знаешь про дуб… О чём ещё тебе известно?

– Обо всём! – выпалила девушка, не моргнув глазом.

– Ну да, ты же с Ягой дружишь. Тогда имей в виду: это всё неправда и поклёп!

– Тогда расскажи, как было на самом деле, а я послушаю.

И Баюн затараторил о том, о чём Тайка с Пушком и понятия не имели:

– Во-первых, с русалкой у нас ничего не было. Во-вторых, про батьку Черномора я дурных баек не сказывал и достоинства егойного шутейками не принижал. Сталбыть, пострадал ни за что. То ли батьке вожжа под хвост попала, то ли кто-то из витязей напраслину возвёл, мр-р. Подозреваю Милоша или Жадобу. Им я, бывало, в лапти гадил – но тоже не просто так, а за дело. В-третьих, Яга меня хоть и освободила, но энто не считается, потому что на тот момент я и сам уже почти освободился. Вот энтими самыми когтями, мр-р! Посему обязанным себя считать отказываюсь и долга за собой не признаю.

– Понятненько. А с Васисуалием что?

Пушок не мог не поинтересоваться. Всё-таки они успели подружиться с котом Яги.

– Неблагодарный он! – скрипнул зубами Баюн. – Пусть он рассказал Яге о моём плачевном положении, но это же не повод сначала на постой проситься, а потом и вовсе жить оставаться? На моей, мр-р, лежаночке!

Пушок неодобрительно цокнул языком:

– А тебе для брата жалко?

– Жалко!

– Выходит, это ты жадоба.

– Моё не трожь! – Баюн чуть не плакал. – Я первым избушку на курьих ножках нашёл. И первым котом у Ягуси был. Почему это я должен уступать, мр-р?!

– Делиться тем, что имеешь, – в этом есть своя особенная радость. Ты не задумывался? – Тайке стало даже жаль Баюна. Но она ничуть не удивилась, услышав в ответ возмущённое шипение:

– Вот пройдёш-ш-шь испытание, тогда, может, задумаюсь. Ты пока меня всё за нос водиш-ш-шь да с панталыку сбить пытаеш-ш-шься. А сама даже не угадала, чего я от тебя хочу. А ещё ведьма, пф!

– Почему же не угадала. – Прищурившись, Тайка прочитала нараспев знакомый со школьной скамьи стих: – «Идёт направо – песню заводит, налево – сказку говорит…» Это же про тебя. Значит, ты хочешь песню или сказку, верно?

– Наконец-то, мр-р… – Баюн улыбнулся, показав клыки. – Да, я хочу сказку. Только такую, какой я раньше не слыхал. Смею тебя уверить, это очень сложное испытание. Потому что я знаю все песни и сказки всех миров.

Разумеется, после такого заявления у Тайки вылетело из головы всё, что она читала раньше. В растерянности она обернулась к Пушку.

– Плёвое дело, – усмехнулся тот. – Сейчас мы его сделаем, Тая! Хорошо, что я здесь, с тобой. Главный сказочник всего Дивнозёрья берёт дело в свои лапы. – Он взлетел на шесток, прокашлялся, раскланялся. – Итак, слушай. В чёрном-чёрном городе, на чёрной-чёрной улице стоял чёрный-чёрный дом…

– Это про гроб на колёсиках, что ли? – презрительно фыркнул Баюн. – Зна-а-аю. Вы потратили одну попытку, осталось ещё две.

– Эй, мы так не договаривались! – Тайка аж ногой топнула от возмущения. – Почему всего три попытки?

– А ты думала, я до морковкиного заговенья буду с вами рассусоливать? Нет уж. Три – и баста. К тому же уже светает, у меня в животе урчит, мр-р. – Котяра хищно облизнулся. – Коловерша на обед, красна девица – на ужин. Или наоборот. Я ещё не решил.

Тайка бросила взгляд на мутноватое растрескавшееся окно. Стыдно признаться, но в этот миг она подумала о побеге. Волки же бегают быстрее котов, да? Ну, обычных. Насчёт таких больших она не была уверена. Эх, зря Пушок перелетел на шесток. Он может не успеть выбраться, а бросить его на съедение Баюну никак нельзя.

– Не дрейфь, Тая! У меня есть гениальная идея. Готов, Баюнище? Слушай внимательно, ибо этой истории ты точно не знаешь! – Пушок набрал в грудь побольше воздуха и заговорил торжественным голосом: – Космос. Последний рубеж. Это путешествие…

– …звездолёта «Энтерпрайз», – со смешком закончил за него кот. – Осталась последняя попытка, гости дорогие.

Вот тут уже и коловерша сник:

– Ох… Только не говори, что ты «Звёздный путь» смотрел. У тебя же здесь телевизора нет! Ведь нет же?

– А мы по старинке, мр-р. На блюдечке с каёмочкой да с яблочком золотым.

– А-а-а какой эпизод твой любимый? Давай вместе пересмотрим?

– Ты мне зубы-то не заговаривай. – Баюн принялся умываться. – А то я не понимаю, что ты хочешь время выгадать. Где эпизод, там и сезон. Где одна серия, там и сто. Что, раскусил я тебя?

– Фу, слово-то какое противное. Рано ещё меня раскусывать!

– Тогда сказывай сказку, живо!

Тайка с Пушком в растерянности переглянулись. Должна же быть какая-то история, которой не знает этот кот-полиглот? Но побег казался наилучшим выходом. И, пожалуй, бежать стоило прямо сейчас, пока они могли рассчитывать хоть на какой-то эффект неожиданности.

– По волчьему веленью… – начала девушка, как вдруг в дверь избушки постучали.

– Есть кто дома?

Голос показался Тайке очень знакомым.

– Нет никого, мр-р! – рявкнул Баюн.

– А тогда кто это говорит? Автоответчик?

О, теперь Тайка узнала эти насмешливые интонации и заорала что было мочи:

– Лис! Это ты?!

– Ведьма? – удивились из-за двери. – А ты-то тут какими судьбами?

– Так я и знал, что умываться вредно. Вот, намыл гостей на свою голову, – недовольно пробурчал кот. – Энто кто там такой смелый пожаловал и смеет нарушать мою трапезу… то есть моё испытание?

– Это сын самого Кощея Бессмертного, навий князь собственной персоной! – Тайка сверкнула глазами. – Тоже мой друг, между прочим.

– Не с теми ты водишься, ведьма, ох не с теми. То Яга, то Кощеевич… – Баюн старался не подать виду, но поджатый хвост выдавал испуг.

– Так я могу войти? – деловито осведомился Лис.

– А если я скажу «нет»?

– Тогда я всё равно войду.

Замок звякнул, и дверь распахнулась настежь.

Баюн, вздрогнув, попятился.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Мама говорит, я должен быть вежливым мальчиком. – Лис переступил порог и втянул носом воздух. – Ну и бардак тут у вас! И пахнет, честно скажем, не эдельвейсами. И как тебя занесло в эту дыру, ведьма?

– А он нас сожрать собирается, – наябедничала Тайка, указывая на кота.

Признаться, у неё сразу отлегло от сердца. С таким союзником, как Лис, можно вообще ничего не бояться.

– Не сожрать, а всего лишь испытать. – Баюн заискивающе улыбался. – А про обед – энто так, просто к слову пришлось. Подумаешь, припугнул чуток, мр-р.

– Ба, да ты же питомец Яги! – Кощеевич по-хозяйски уселся на табурет. – Это она тебя послала путников испытывать?

Пока Баюн думал, что ответить, Пушок перелетел на плечо Лиса:

– Не слушай его, этот котяра соврёт – недорого возьмёт. Они с Ягой давно разругались.

– Значит, своевольничаешь? – нахмурился Лис. – Возомнил себя стражем Границы? Ай-ай-ай, нехорошо.

– У меня не было выбора! Яга зазналась совсем, обязанностей своих не выполняет, пропускает кого попало! – зачастил котяра. – Я один работаю в этом лесу!

– Кстати, я как раз по этому поводу и зашёл. – Лис хлопнул в ладоши. – Скажи, о самозваный страж, не видел ли ты здесь в последнее время кого-нибудь подозрительного?

– Так вот же они! – кивнул Баюн на Тайку и Пушка.

– Этих я знаю. И буду очень разгневан, если с их голов упадёт хоть волосок, хоть малое пёрышко. Ты же не хочешь прогневать Кощеевича, правда?

Его сладкие интонации заставили кота прижать уши:

– Н-нет.

– Вот и чудненько. А теперь подумай хорошенько и ответь на мой вопрос. Кого, по-твоему, упустила Яга?

– Да шастают тут всякие, мр-р. – Баюн понизил голос до шёпота. – Не знаю, кто таковы. Только шерсть от одного их вида дыбом становится. Четверых надысь видал. Поодиночке. Но все верхом. А где энто видано, чтобы по Пограничному лесу в седле ездить? Тут же и пешему не пройти, не то что конному.

– Стало быть, непростые у них кони, – рассудил Лис. – А опиши-ка мне этих всадников поподробнее.

– Да я толком их и не разглядел. Потому что смотреть зело страшно было. Но прежде таких тут не шастало – за энто я всем молоком мира ручаюсь.

Тайка не удержалась от смешка. Баюн говорил почти как Пушок. Только тот обычно ручался плюшками. Все котики одинаковы, даже волшебные.

– Окажи любезность, напряги память, – не отставал Лис. – Мне нужны зацепки.

– Я не зна-а-аю!

– Что ж… Выходит, ты ничем не лучше Яги. Она хоть к смертным на дискотеки летает, избушку без присмотра оставляет, но в остальное время бдит. А ты просто отлыниваешь.

Баюн обиженно вскинулся, но под строгим взглядом Лиса стушевался.

– Знаешь, один всадник отличался от прочих. Тоже в чёрном, и конь волшебный, а всё ж не такой, как прочие.

– Давай, думай, верю, ты умеешь. Чем он отличался?

От тяжёлых умственных усилий кот наморщил лоб.

– Энтот пытался скрываться, тогда как остальные не таились, рыскали. Может, те трое искали четвёртого, а?! – просиял он от нежданной догадки.

– Выходит, пока не поймали. – Лис потёр руки. – Отличненько! А в каком направлении они поехали?

Баюн вяло махнул лапой, указывая направление. И тут Тайке наконец-то удалось вставить слово:

– Может, объяснишь, что тебя сюда привело? Кто эти всадники? Что вообще происходит?

– Я даже не знаю, с чего начать, ведьма… – вздохнул Лис. – Ты, знаешь ли, многое пропустила. В другое время я бы с удовольствием с тобой поболтал, но сейчас время поджимает, прости.

Он встал, собираясь уйти, но Тайка вцепилась ему в рукав:

– Эй! Куда?! Я с тобой!

– И я! – Пушок запрыгал на его плече.

– Это дело опасное… – с сомнением начал Кощеевич, но Тайка отмахнулась:

– Можно подумать, у нас какие-то другие дела раньше были. Ты чего, Лис? Я же сюда не на каникулы приехала. Знала, на что иду.

– Ой ли? – покачал он головой. – Впрочем, кто я такой, чтобы помешать тебе вляпаться в очередные неприятности? Идём.

– Ур-ра! – Пушок захлопал крыльями. – Признайся, ты тоже соскучился по старым добрым денёчкам?

– Не-а. Просто с вами легче согласиться, чем что-то объяснять.

Ну, Кощеевич! В своём репертуаре. Тайка улыбнулась:

– Я тоже рада тебя видеть.

– Уже уходите?! – заволновался Баюн. – А как же испытание? Я хочу сказку!

Коловерша показал ему кукиш:

– Накося выкуси! Пока-пока, котяра!

Когда они вышли из избушки, в спину раздалось возмущённое шипение:

– Попомните ещё меня, ш-ш-шантрапа, мр-ряу!

И дверь с треском захлопнулась.

– Угрожать он ещё будет, ха! Кишка тонка! – Пушок пыхтел и надувался, как рыба-иглобрюх.

А вот Тайка остановилась в нерешительности:

– Нехорошо как-то получилось… Может, вернуться?

– Как хочешь. Но я тебя ждать не буду. – Лис даже не подумал сбавить шаг. – У меня есть дела поважнее. Надо спешить, пока не стало слишком поздно.