Не в своём уме. Сборник рассказов

Виктор вытащил из кармана у Олега ампулу, переложил к себе и пошёл прочь от остановки. Олег молча смотрел ему вслед, боясь спрашивать про его решение. Он опять накрыл курткой клетку с крысой и сел в подошедший автобус.

Всю субботу Олег не мог усидеть на месте, представляя, что может произойти, если Витя решится. Он бродил по комнате, натыкаясь на табуретки и каждые полчаса кормил Василису, которая решила, что попала в рай. В голове почему-то вырисовывались только плохие сценарии один страшнее другого, поэтому вечером Олег не выдержал, нашёл сумку побольше, упаковал в неё клетку с крысой и поехал на вокзал. Там он купил билет на электричку и уехал в старый бабкин дом в Тульской области.

В доме было холодно и сыро, пришлось топить печку, чтобы согреться. Зато благодаря добрым соседям в доме было электричество, и Олег просидел весь вечер перед стареньким телевизором, вглядываясь в прямую трансляцию богослужения и пытаясь увидеть там Виктора, да так и заснул от усталости за столом перед мерцающим экраном.

С утра он проснулся от бодрых голосов ведущих, которые жарили блины в студии и обсуждали последние кулинарные новости. Олег попереключал все восемь каналов, которые ловила древняя антенна, но везде шли какие-то развлекательные передачи – в стране явно ничего интересного не произошло. То ли Витя не захотел ничего делать, то ли было ещё рано ждать результатов.

Олег покормил Василису и вышел на улицу размяться. Нужно было нарубить ещё дров для печки, но сделать этого не удалось. За забором по двору бегали сосед с женой, пытаясь вытолкать на улицу свою старую машину.

– Эй, соседи, привет! Вы чего там делаете? – крикнул им Олег.

– О, Олег, давай помоги машину завести, да поехали, – крикнул в ответ сосед и призывно замахал руками.

– Куда поехали?

– Куда-куда! На яму посмотрим, пока не закрыли там всё.

– На какую ещё яму? Чего закрыли? – удивился Олег.

– Так ты не знаешь? – соседи бросили машину посреди двора и подбежали вдвоём к забору. – Москву ночью украли.

– Вы чего, пьяные что ли ещё с вечера?

– Да ничего мы не пьяные! Сын с утра на работу поехал, звонит и говорит – дорога кончилась, а впереди яма до горизонта. И по всему селу с утра звонки – Москву украли, одна дырка в земле осталась! Мы посмотреть собрались, а машина не заводится. Помоги давай, с толкача заведём и поедем.

– Я только что телевизор смотрел, там блины пекут, о чём вы вообще? Как можно украсть город?

– Короче, мы поедем. Ты с нами хочешь?

Олег плюнул, перелез через забор, помог вытолкать машину на улицу и разогнать её вниз с горки. Двигатель несколько раз чихнул и затарахтел. Втроём они влезли в машину и рванули в сторону Москвы.

По дороге Олег вытащил телефон из кармана и попытался расшевелить вялый интернет. Страницы грузились медленно, но кое-что прочесть удалось. Ни один новостной сайт не сообщал ничего интересного, зато соцсети были забиты информацией о том, что из страны пропала вся Московская область целиком, оставив вместо себя гигантский кратер.

Через пятнадцать минут сосед свернул на обочину и припарковался. Впереди стояли сотни автомобилей, а ещё немного дальше была видна огромная толпа народа. Олег в растерянности выбрался на улицу и посмотрел вслед соседям, которые убежали вперёд, даже забыв закрыть двери. Он пошёл вслед за ними и через несколько минут уже протискивался сквозь толпу. Идти пришлось довольно далеко, но открывшаяся картина стоила этих усилий.

Впереди был виден обрыв, уходивший глубоко вниз. Края обрыва расходились влево и вправо до горизонта, а противоположной стороны не было вовсе. Олег заворожённо смотрел на эту картину и молчал. Потом, схватившись за голову, он развернулся и стал пробираться обратно.

Его толкали в толпе, но он не замечал, продолжая брести подальше отсюда. Выбравшись на дорогу, он пошёл пешком обратно в село.

– Почему так? – бормотал он сам себе. – Ведь гений и злодейство несовместимы!

Посреди дороги Олег понял, что устал как никогда в жизни. Он сошёл на обочину и углубился в заросли ёлок, где нашёл поваленное дерево и сел на него. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом снова вытащил телефон, чтобы проверить новости.

Оказалось, что Москву нашли. Она спокойно стояла в Средиземном море недалеко от Италии и на снимках со спутника выглядела весьма гармонично. Через полчаса стало известно, что по документам она оформлена на этой территории совершенно законно. На одном из свитков стояла подпись Иисуса, подлинность которой подтвердила католическая церковь, по счастливой случайности оказавшаяся недалеко от Московской области – в Ватикане.

Ещё через час в сети появилась информация, что собственником Московской области является какой-то Карасёв А.А., после чего телефон Олега окончательно разрядился, не дав ничего прочитать об этом интересном человеке.

Вспомнив, что оставил голодной Василису, замёрзший в весеннем лесу Олег выбрался на дорогу и заторопился домой. Он немного пробежался, чтобы согреться, и вскоре увидел первые дома. В селе не было ни души, только лаяли собаки, да визжали голодные поросята.

Олег дошёл до дома, открыл дверь и остановился – в центре комнаты на табуретке сидел полковник Петров. В этот момент кто-то подтолкнул Олега в спину и закрыл позади него дверь.

– Садись, – сказал полковник и в этот раз Олег сел сразу, не дожидаясь повторного приглашения, – рассказывай.

– Меня расстреляют? – спросил Олег вместо ответа.

– Обязательно. То есть я угадал, это твоих рук дело?

– Моих.

– Понятно, – сказал полковник, вставая, – ладно, в среду жду тебя на работе. Продолжишь свои опыты. Мне кажется, есть в них перспектива.

– На какой работе? Москвы же нет на месте!

– Москву мы до среды вернём, не беспокойся, не один ты такой умный. Но так больше делать не надо! Делай только то, что я скажу. Всё, до свиданья.

– Подождите! А Витю мне вернёте? – спросил Олег.

– Какую Витю? Это крыса что ли твоя?

– Нет, это помощник мой, со мной весь год работал.

– А, этот. Вернётся вместе с Москвой, и забирай, – кивнул Петров и вышел.

Олег встал, подошёл на ватных ногах к столу, открыл клетку и взял трясущимися руками Василису. Он прижал её к себе, сел на кровать и долго гладил крысу со словами:

– Ничего, Вася, ничего. Не бойся. Я продолжу. Я им всем продолжу. Я им в следующий раз к интеллекту совести добавлю, вот тогда и повоюем…

В поисках идеальной женщины

Я познакомился с ним лет пять назад. Мне представили его как специалиста в своей области, который расскажет обо всех тонкостях профессии.

– Александр Сергеевич, – сказал он, изо всех сил сжимаю мою руку, – не Пушкин, конечно, но тоже, знаете ли, могу иногда.

Он посмеялся чему-то в этой своей фразе, а я не стал уточнять, что именно он иногда может – писать стихи или погибать на дуэли. Я решил оставить это до более близкого знакомства, впрочем, сразу было видно, что на дуэли он ещё ни разу погибнуть не успел.

– Кстати, можете звать меня просто Саша, – разрешил Александр Сергеевич.

Это было уже лучше, так как его внешность совершенно не вязалась со столь значительным именем. Он был одет в вязаный свитер начала двадцатого века, мятые брюки с кривыми стрелками и пыльные ботинки, которые свободно болтались на ногах при ходьбе. Для завершения образа он был не стрижен и носил самые страшные на свете очки, придуманные ещё в Советском Союзе, чтобы подчеркнуть, что в стране нет секса. От такого персонажа всегда ждёшь, что его пренебрежение к внешнему виду компенсируется невероятной силой мысли, способной перемещать предметы и гнуть ложки врагам, собравшимся выпить чайку перед битвой.

В тот момент я ещё задумался, что американское кино всегда рисует нам образ ботаника, как юного прыщавого парня, которого никто не любит за его дурацкую внешность, зубные скобы и безграничное занудство. На деле же этот персонаж, как выясняется по ходу фильма, прекрасен душой, обожаем дамами и чертовски умён. От скуки он периодически ломает сайт Пентагона, потому что кто-то сказал ему, что там, где-то очень глубоко, хранятся самые прекрасные фотографии голых женщин.

Но наши российские ботаники совершенно не такие, они чаще похожи на Александра Сергеевича, который иногда может. Им 53 года, у них есть два свитера – обычный и для праздников, и у них чаще всего есть усы, чтобы было во что прятать снисходительную улыбку. Ещё они не ломают сайты, сколько им ни рассказывай, что именно скрывает от всех нас Пентагон.

– А я Егор Николаевич, – сказал я, поймав себя на мысли, что совсем задумался и неприлично долго трясу руку собеседника. Но, кажется, Саша даже не заметил этого, он смотрел мне в глаза и явно ждал разрешения называть меня как-то менее официально. – Можно просто Егор.

– Вот и познакомились! – сказал мой начальник, который после такого долгого рукопожатия начал с подозрением на меня поглядывать. – Егор, Александр ответит на все твои вопросы, ну а мне пора идти – дела!

Он пожал Саше руку, стараясь уложиться в две секунды, вырвался и убежал довольный.

– Что вы хотели узнать? – сходу набросился на меня Саша, словно продавец-консультант в магазине бытовой техники.

Честно говоря, я ничего узнавать не хотел. Нужно было написать статью про какого-то академика-юбиляра, в работах которого разбирался повешенный на мою шею Александр Сергеевич. Страдать в одиночку я не хотел, поэтому пошарил во всех пыльных закоулках и вытащил на свет парочку прячущихся от работы коллег. Мы нашли укромный уголок, наставили там табуреток и приготовились слушать рассказ про академика. Мне было немного стыдно, что я заранее ничего не прочитал про него, но Александр Сергеевич должен был заполнить пробелы в моём образовании.

– Вы были лично знакомы с академиком Копытиным? – спросил я Сашу.

– Лично не был, но я внимательно следил за его биографией! Вот вы, например, знали, что он никогда не был женат?

Я не знал. До вчерашнего дня я даже не подозревал о существовании самого академика Копытина, какая уж там его личная жизнь!

– Не знал, – ответил я, – но он, наверное, всё своё время посвящал науке?

– Да-да, всё время. Кстати, а знаете, почему он так никогда и не женился? – обвёл нас взглядом Саша, воспользовавшись возможностью снисходительно улыбаться в усы.

Я решил, что за всем этим стоит какая-то интересная история. Никто не любит читать про какого-то скучного академика, не придумавшего ни одной приличной бомбы, до тех пор, пока академика не бросит жена, уйдя от него к водителю трамвая.

– И почему же? – спросил я, предвкушая захватывающий рассказ.

– Он всю жизнь искал идеальную женщину! – начал Саша, подняв указательный палец вверх. Мы, затаив дыхание, ждали продолжения.

– Ну и? – не выдержал самый нетерпеливый из нас.

– Ну и не нашёл!

История как-то совершенно не вдохновила. Академик Копытин начал вырисовываться у меня в голове усатым человеком с двумя свитерами в гардеробе. Я прогнал эти дурацкие мысли и вернулся в реальный мир.

– Давайте тогда про его научную деятельность, – сказал я Саше, – какие у него были самые выдающиеся работы?

– Да у него все выдающиеся, – махнул он на меня рукой, – такой он был человек! А знаете, почему так трудно найти идеальную женщину?

– Почему? – опередили меня любопытные коллеги, которые тут же придвинули свои табуретки поближе к рассказчику.

– А вы видели современных женщин? – спросил нас Саша и снова замолчал. Мы, конечно же, видели несколько раз, но почему-то в такой момент было неловко в этом признаваться. Мы молчали и пожимали плечами.

– Вот кто из вас женат? – наконец спросил он, устав ждать ответа.

Оказалось, что женаты были все, кроме меня. Саша загадочно посмотрел в мою сторону и сказал:

– К Егору мы сейчас вернёмся. А пока поговорим с женатыми.

Я не хотел, чтобы Саша возвращался ко мне, я хотел вернуться к дурацкому академику Копытину и узнать наконец, что он там такого плохого в жизни натворил, что лучше всего о нём может рассказать Александр Сергеевич.

– Вот ваша жена – идеальная женщина? – вопрошал тем временем Саша, тыча пальцем в одного из сидящих вокруг. Собеседник поёрзал на табуретке, не зная, что ответить. Всем было стыдно перед силой духа усатого Копытина, который искал-искал, но принцесса оказалась в другом замке.

– Ну же, смелее говорите! – поторопил Саша.

– Нет, не идеальная, – признался огорчённый своей неразборчивостью собеседник, – но я её всё равно люблю.

– А что вам ещё остаётся делать? – объяснил Саша ситуацию. – Вы же компенсируете этой…

– Александр, позвольте пару вопросов про академика, – вмешался я, увидев, что Саша сейчас получит кулаком в ухо, – чем именно занимался Копытин и где он работал?

– Да историей он занимался, это же в Интернете написано. Кстати, по поводу Егора.

Я проклинал про себя начальника, который где-то нашёл этого эксперта по взаимоотношениям и впарил мне под видом профессионала по Копытину. Подобное чувство я последний раз испытывал, когда в магазине мне продали просроченный майонез. Но тогда я собрал волю в кулак, сходил и вернул его обратно. Сашу же возвращать было некому, мой начальник не принимает людей обратно даже с чеком.

– Егор не женат, – сказал Саша, – а почему он не женат?

Все снова затихли, поглядывая на меня. Мне нечего было ответить на этот вопрос, потому что не женат я был просто так. Я не преследовал какой-то особой цели, когда не женился. Но, думаю, это объяснение не удовлетворило бы разошедшегося Сашу.

– Я думаю, что Егор ждёт идеальную женщину, – раскрыл он тайну, – не так ли, Егор?

Я вспомнил, как утром десять минут шёл в противоположную от работы сторону за какой-то барышней, которая сзади выглядела идеальной женщиной. Я уже даже собирался жениться на ней, но она вошла в трамвай и уехала, а я с разбитым сердцем вернулся писать статьи об академиках.

– Конечно, – сказал я, не понимая, во что я ввязываюсь, – именно поэтому.

– И правильно, – воскликнул Саша, вскакивая с табуретки, – я тоже никогда не был женат и нисколько не жалею об этом! Нынешние женщины слишком далеки от идеала! Они неестественны, наиграны, от нас им нужны только деньги! И это так печально!

Мне очень хотелось увидеть наигранную женщину, которой нужны деньги Александра Сергеевича, но ещё больше мне хотелось узнать хоть что-то про этого несчастного Копытина, который благодаря нашим стараниям последние полчаса безуспешно пытался хоть раз перевернуться в гробу.

– И всё же, давайте вернёмся к академику, – попросил я, но Саша подбежал и обнял меня, уткнувшись плечом мне в лицо. Его свитер противно щекотал мой нос, и я пытался высвободиться из объятий, но Саша был сильнее. Видимо, он искал идеал дольше меня, и это закалило его и придало сил.

Следующий час мы провели в разговорах о современных женщинах, точнее, мы втроём просто сидели и слушали сашины рассказы, изредка пытаясь вернуться к злополучному академику. Но Саша не сдавался и ровно через одно предложение возвращался обратно. Больше всего мне не нравилось, что весь этот час Саша обращался исключительно ко мне.

Ближе к обеду нам удалось вытолкать его на улицу, убедив, что он сильно помог, и мы безгранично благодарны, но времени нет, а статью писать надо.

– Вы звоните, если что, – убеждал он нас, всовывая мне в руку список из пяти своих телефонов, – я всегда готов помочь. Особенно вам, Егор!

Мы вернулись к себе и разбрелись по местам. Я сел за компьютер и долго смотрел в пустой экран, пока кто-то не принёс мне кофе и не потрепал по плечу. Я с надеждой посмотрел на этого доброго человека, но это оказалась не идеальная женщина, а коллега, который смог прийти в себя раньше, чем я.

Через неделю, когда статья о Копытине, так никем и не написанная, уже начала забываться, передо мной появился Александр Сергеевич с неожиданным вопросом:

– Вы почему не звоните?

Я растерялся, потому что надеялся никогда больше не встречаться с этим Сашей, а его телефоны я выкинул, в качестве мести предварительно вписав их под чужими именами в адресную книгу начальника.

– Так вышла статья уже, – выдавил я из себя какую-то чепуху.

– Егор, да бог с ней, с этой статьёй, – сказал Саша, – а вам не показалось, что у нас с вами общие взгляды на жизнь?

Мне стало не по себе. Моё слабое сердце могло и не выдержать ещё одной такой лекции. И эта была бы самая бездарная смерть в истории человечества. Хорошо, например, быть викингом и умереть в сражении, отправившись в Валгаллу, где тебя ожидают увеселения по принципу «всё включено». Но быть журналистом и умереть от лекции про идеальную женщину? После такого не возьмут даже в призраки греметь цепями из темноты.

– Мне кажется, вышла ошибка, – сказал я, пытаясь исправить ситуацию.

– Да ладно тебе, – успокоил меня Саша, переходя на «ты», – мы с тобой последние идеалисты в этом насквозь прогнившем мире. Нам нужно держаться вместе!

После этого он ушёл и через минуту вернулся с креслом, которое поставил перед моим столом. Он уселся и продолжил свой монолог с того места, на котором закончил неделю назад. Я возражал, я ругался, я уговаривал его, но он не обращал внимания на мои попытки. Через полчаса я сдался, сказал, что у меня совещание, собрал вещи и уехал домой плакать.

С тех пор мне стало казаться, что моя жизнь катится под откос. Как минимум раз в месяц Саша выслеживал меня и возникал передо мной в самых неожиданных местах. В поисках идеальной женщины он зачем-то нашёл во мне идеального единомышленника и решил остановиться. Видимо, тут сыграл свою роль и тот факт, что я не претендовал на его деньги и не был наигранным. Теперь я часто ругаю себя за это.

Все эти годы я мучился и пытался скрываться. Но два месяца назад в очередной Сашин визит я объявил ему, что женюсь.

– Но как же так? – спросил он, хотя я думал, что Саша в первую очередь поинтересуется, идеальна ли моя избранница. Он с грустью посмотрел на меня, потом забрал свою кружку, которую уже давно принёс, чтобы пить чай у меня на работе, и ушёл. С тех пор я его больше не видел.

А я женился и всё у меня в порядке. Только иногда по ночам меня мучает дурацкая мысль:

– Кто такой этот академик Копытин?

Горькая правда

Иван Иванович был не в духе. В его кабинете Антон Сергеевич чувствовал себя как под высоковольтной линией, где вроде бы нет особой опасности, но почему-то необъяснимо страшно. Из соседних кабинетов не доносилось ни звука, а в приёмной обычно болтливая секретарша разговаривала сегодня исключительно жестами и при этом косила глаза в сторону кабинета начальника. В такой день лучше сидеть дома, отодвинувшись как можно дальше от громоотвода. Но Антону Сергеевичу было назначено, поэтому он с дрожью в коленях стоял, молчал и потел, ожидая несчастий на свою голову.

– Садись, чего встал? – оторвался от бумаг Иван Иванович и Антон Сергеевич осторожно присел на краешек кресла. – Ты же, кажется, доктором работал когда-то?

Антон Сергеевич вспомнил, что двадцать лет назад действительно успел два года поработать в поликлинике терапевтом, а потом деньги кончились и стало нечего есть. С тех пор он старался держаться от медицины подальше и никому не рассказывать о своих ошибках молодости. Но, как оказывается, шеф был в курсе и собирался этими знаниями воспользоваться, а он никогда и ничем не пользовался в мирных целях.

– Немного работал, – сказал Антон Сергеевич, потирая вспотевшие ладони о колени, – но уже забыл всё давно.

– Я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты попробуй вспомнить, чему там тебя учили в институте. Но это между нами!

«Только этого не хватало!» – подумал Антон Сергеевич, представляя, что может услышать в ближайшую минуту. Прошлый опыт подсказывал, что сейчас будет рассказ про что-то неприятное. У врачей, даже бывших, такая судьба – выслушивать от знакомых симптомы и тихонько ненавидеть человечество.

– Смотри, какой прекрасный закат! – говорят люди друг другу.

– Смотри, какой у меня прыщ! – говорят люди сидящему под пальмой доктору. – Потрогай, не бойся. Что делать с ним будем?

«Господи, пожалуйста, если он заболел чем-то, для чего ему придётся снимать штаны, убей меня молнией!» – молился Антон Сергеевич, но небеса не разверзлись.

– Ты же помнишь, что в прошлом месяце я в аварию попал? – спросил Иван Иванович, перейдя на необычный для себя шёпот. – Так вот, я тогда головой сильно ударился, врачи сказали, что лёгкое сотрясение. Сказали лежать дома, таблетки какие-то выписали.

– Да-да, помню, – покивал головой Антон Сергеевич, вознося про себя благодарности высшим силам за банальное сотрясение. Проблема обещала быть не такой уж и сложной.

– Вот. А ситуация у нас тогда, помнишь, была неприятная, некогда лежать. Я таблетки пил конечно, но мотался постоянно туда-сюда, сам понимаешь – всё надо успеть. Ну и голова болела слегка, потом вроде успокоилась, а на прошлой неделе заболела опять.

– Иван Иванович, я вас могу отправить для консультации к хорошему доктору, – сказал окончательно успокоившийся Антон Сергеевич, – мой старый знакомый ещё по…

– Да на хрена мне твой доктор?! Ты что, думаешь, у меня нету знакомых докторов? – перебил его начальник. – Тут проблема другого характера!

Иван Иванович склонился над столом, почти приблизившись носом к лицу Антона Сергеевича и снова вернулся к шёпоту.

– Ты веришь в телепатию?

– Во что? – удивился Антон Сергеевич.

– В телепатию. Ты что, плохо слышишь? Подвинься ближе, чего сел так далеко?

Антон Сергеевич аккуратно потянул кресло к столу, стараясь не приближаться к начальнику, так как придвинуться ещё ближе можно было только для поцелуя. Надежда на банальное сотрясение начинала тускнеть.

– В общем, кажется, после этого удара я могу читать чужие мысли, – продолжил Иван Иванович, – как голова опять заболела, так идеи у меня начали возникать странные. Я сначала думал, что это осложнение какое-то, а потом заметил, что мысли эти только рядом с другими людьми появляются, а стоит отойти в сторону – пропадают.

Антон Сергеевич сидел, не зная куда деть глаза. Брюки на коленях насквозь пропитались потом от ладоней, в ушах стучало сердце, во рту пересохло.

«И что мне ему сказать? – думал он. – Ему и так никогда возразить нельзя, он же орать начинает как сумасшедший! А теперь совсем двинулся. За что мне всё это? Дурак старый, чтоб тебя черти взяли!»

В следующий момент в мозгу вспыхнула предательская мысль о том, что начальник говорит правду. Сердце вздрогнуло и стук в ушах прекратился на целую минуту.

«Да нет! Что за глупости? – подумал Антон Сергеевич, но на всякий случай решил подстраховаться, проклиная сам себя. – Хотя, конечно, Иван Иванович – человек рассудительный, справедливый. Побольше бы таких!.. Что я несу?! Он же предыдущие мысли всё равно уже услышал!»

– Что ты сидишь, как стеклянный? – спросил откуда-то издалека начальник и ткнул Антона Сергеевича в плечо. – Скажи уже что-нибудь.

– Ну так, а что тут можно сказать? – растерялся Антон Сергеевич. – Телепатия, конечно, не доказана, но вдруг вот, может быть, и она, знаете ли, случается.

– Да что ты мямлишь? Ты скажи прямо – это вообще возможно?

– Я не знаю, может быть у вас какой-то уникальный случай. Разное бывает.

«Если бы ты мог читать мои мысли, ты бы уже меня убил! – думал Антон Сергеевич, второй раз за последние полчаса приходя в себя. – И начальник из тебя плохой, и как человек ты так себе. И это очень мягко ещё. Тебя же никто не любит, рожу твою видеть противно! Психиатрия давно по тебе плакала, дождалась наконец-то! Прочитай эту мысль, давай!»

– Иван Иванович, вообще люди всегда мечтали научиться читать мысли, – сказал он тем временем вслух, – это же просто дар, вам радоваться нужно!

– Вот я тоже сначала так подумал, но не всё так просто.

Иван Иванович встал с кресла, схватился за голову и стал медленно ходить вокруг стола. На втором заходе он остановился над Антоном Сергеевичем и зашептал сверху вниз.

– Я, когда понял, что именно люди думают, я не поверил. Сначала услышал мысли жены, а она думает, что мне купить на день рождения. Целый час за ней ходил, а она только и делает, что варианты перебирает.

– Так это нормально, порадовать вас хочет.

– Ну так вслух же она только ругается и денег просит! А на самом деле любит меня! Это же прямо открытие было! Сын приехал в гости, говорит, машину надо новую, работу получше или сразу денег. А сам думает о том, как ему повезло с таким замечательным отцом! Я чуть не заплакал, чуть машину ему не купил прямо в тот же день. Но потом подумал – пусть потерпит пару недель, детей и в сорок лет надо воспитывать.

– Так что же вы переживаете? Всё ведь хорошо! – сказал Антон Сергеевич, которому опять начало становиться не по себе. В голове всё настойчивее кружили сомнения: