скачать книгу бесплатно
Об этом мы узнали через первые же 200 километров пути. Красная лампочка топливного датчика горела долго, но хозяин все никак не сбрасывал деньги на заправку. В итоге, Никита решил дотянуть до какой-нибудь АЗС, припарковаться и ждать перевода. Только вот АЗС все никак не встречались, а тягач уже начинал глохнуть.
Чтобы хоть как-то дотянуть, Никита опускал кабину тягача книзу – это можно сделать при помощи пневматической подвески. При таком положении топливный бак наклоняется в сторону двигателя, солярка стекает «в кучу», и можно проехать еще несколько десятков километров.
Такой прием мы использовали потом неоднократно, и каждый раз это вызывало массу эмоций. Сами можете представить, как прямо на ходу кабина устремляется к земле, будто пытается ее протаранить, а ты начинаешь чувствовать себя в казино – повезет или нет? Дотянем до заправки или встанем у обочины?
В тот первый раз где-то под Ишимом нам не повезло. Солярка все-таки закончилась, и монотонный гул двигателя неожиданно исчез. Фура превратилась в 40-тонный снаряд, беззвучно катившийся по трассе. Мы втроем дружно расхохотались:
– Кончилась! – это действительно было смешно, хоть мы и понимали, что перед нами вырисовывались некоторые неприятности.
– Что будем делать? – спросили мы.
– Без паники, товарищи пассажиры, с вами говорит капитан корабля, – ответил Никита в свойственной ему шутливой манере. – Вы можете эвакуироваться и еще кого-нибудь остановить, а я ща по рации дальнобоям сообщу, может, у кого соляра лишняя есть.
Оставлять фуру не хотелось, очень уж нам нравился веселый настрой нашего коллектива. Поэтому мы остались с Никитой в ожидании подмоги от других дальнобойщиков. Минут через 10 остановился какой-то самосвал и дружественно продал нам ведро солярки за 600 рублей.
Залив эти 10 литров в 1000-литровый бак, мы даже не стали опускать морду тягача. Так и поехали – под наклоном. Красная лампочка тоже не прекратила гореть, потому что ведра топлива движку фуры хватает где-то километров на 30 пути.
Слава Богу, что на этих 30-ти километрах АЗС все же попалась. Мы встали на парковку, и как раз в этот же момент Никите пришел перевод от хозяина фуры (опять все сошлось, как пазлы). Только этот перевод был больше похож на издевательство, чем на нормальную заправку дальнобойного агрегата – его хватило всего на 100 литров солярки. То есть где-то на 300 километров пути.
Мы и дальше всю дорогу так заправлялись – по 100—200 литров. И точно так же задирали морду тягача, и так же делали ставки – хватит ли солярки до АЗС или нет. Еще несколько раз мы глохли прямо на ходу и катились по инерции. Ждали переводов. Искали топливо… Но даже вечная нехватка солярки не была главной проблемой этой фуры. Вскоре выяснилось, что были у нее недостатки и посерьезнее.
Впрочем, я не дорассказал про Никиту, который улетел с дороги и неделю жил фактически в сугробе. В конце концов помощь от хозяина тягача все же пришла. Фуру вытащили на дорогу, слегка залатали повреждения. Но именно с тех пор Никита и задумал увольняться. Сейчас он просто ждал, когда ему выпадет рейс через его родной город – Рязань. Там бы он смог вернуть фуру хозяину и заняться чем-нибудь другим.
– Брошу все на фиг, поеду с вами в Крым, пацаны! Возьмете? – он говорил это множество раз. Сначала в шутку, но чем дальше мы ехали, тем серьезнее становилась его интонация.
В общем-то, маршрут куда-нибудь в сторону Рязани обрадовал бы и нас с Лешей, хоть это и не кратчайший путь до Крыма. Проблема заключалась только в том, что ни мы, ни Никита, ни его шеф – никто не знал, куда будет следующий рейс. И когда он будет? Может, фура простоит в Екатеринбурге несколько дней, а потом ее отправят обратно в Сибирь?
В общем, самым правильным решением для нас было расстаться с Никитой и искать новую попутку, но тут опять же вмешивались обстоятельства, а именно наступившая темнота. Мы прибыли в Екатеринбург уже после часа ночи. Куда в это время ехать?
– Короче, пацаны, давайте, у меня в тягаче переночуете, а утром уже поедете в свой Крым, – наверное, Никита мог бы стать неплохим маркетологом, потому что от его предложения невозможно было отказаться.
Мы приехали в район Екатеринбурга с чисто уральско-рабочим названием «Эльмаш». Там встали на парковку у склада, где фуру должны были разгрузить от пива. Было около четырех часов утра, когда мы устраивались спать. Никита на правах хозяина лег на нижнее спальное место. Леша запрыгнул на верхнее. Я же остался в пассажирском кресле, потому что днем прямо во время движения мне удалось немного поспать на нижней койке, и теперь я чувствовал себя бодрячком.
Когда все уснули, я достал ноутбук и написал короткий отчет того дня. Среди прочего там были и такие строки:
«…Мы легли спать прямо в фуре. Вокруг спящий незнакомый город, глубокая ночь. Я сижу и вновь думаю, что заставило нас пойти на такую авантюру и на все эти ограничения?
За последние трое суток мы едва ли поспали больше 10 часов. А ведь могли спать дома на чистых простынях, в теплоте и уюте. Мы могли нормально питаться, отдыхать на мягких диванах и веселиться с друзьями. Мы могли гулять по городам или путешествовать с комфортом на поездах.
Но вместо всего этого мы лежим сейчас в какой-то промзоне, ноги греет дизельный обогреватель. Вокруг ни души, только бездомные собаки лают. Последний раз мы кушали девять часов назад, это был скромный вегетарианский ужин в придорожном кафе. Нам осталось спать три часа, а дальше утро и новая дорога, новое движение.
Короче, условия не санаторские. Но почему же я испытываю сейчас радость? Особую радость, ту, что не испытывал дома?
Да, жизнь, которую мы оставили была комфортной. И временами даже веселой. Но при всем этом она была и однообразной. Или, как принято говорить, «стабильной». Но разве «стабильность» не синоним скуки?
Человек может ходить каждую пятницу в разные клубы или смотреть по воскресеньям разные комедии, но неужели он, и правда, думает, что жизнь его от этого станет более разнообразной?
Истинное разнообразие в неопределенности. Не знать, где ты заснешь завтра, что увидишь, с кем познакомишься, что будешь кушать и будешь ли кушать вообще. Не знать о будущем ничего – вот что вызывает интерес.
Когда ты точно знаешь, что сегодня уснешь в той же постели, в которой спал последние 10 лет… Когда заранее известно, что завтра ты проснешься в девять, поешь 10, а в семь вечера вернешься с работы и будешь до упаду развлекаться с друзьями – это все хорошо, здорово. Но это и однообразно. Стабильно. А потому – скучно…
Именно поэтому я сижу сейчас в кабине тягача, ноги мои лежат на передней панели, и я не знаю, что будет через те три часа, что остались до разгрузки. Тем более я не имею понятия, что будет через три дня или три недели. Нет, ну у меня (у нас) есть, конечно, какие-то общие представления. Даже планы… Но жизнь снова и снова доказывает: строить планы бесполезно. А если и полезно, то как минимум скучно…»
***
– Короче, товарищи пассажиры. Наш дорогой шеф прислал заказ. Сегодня вечером еду в Пермь на загрузку, оттуда – в Москву. Это не совсем Крым, но, если хотите, поехали.
Так началось наше утро. Мы посмотрели на карту. Пермь… Москва… Эта дорога получалась на 600—700 километров дальше. Но, с другой стороны, зря, что ли, я всю ночь философские посты про неопределенность писал? Короче говоря, идея попасть в столицу, совершенно не напрягаясь (просто кивнув головой), нам понравилась.
– Поехали! А сколько по времени до Москвы?
– Ну, пару дней.
– Отлично! – мы прикинули, что это не так уж и долго, и общий путь до Крыма увеличится максимум на один день.
Оставалось только разгрузить фуру. Конечно, делали это не мы, а специально обученные (в Средней Азии) профессионалы. Мы с Лешей тем временем выбрались в центр города и немного погуляли.
Не буду описывать внешний вид и достопримечательности городов на нашем пути. Слишком уж это долго, да и не так интересно. Все-таки, города – они и есть города. Каждый может сам съездить, да посмотреть. Ну, или картинки в Интернете глянуть.
Гораздо любопытнее описывать уникальное, а именно личные истории, приключения. И так как в Екатеринбурге ничего примечательного с нами не случилось, то перенесемся сразу к вечеру того дня.
А встретили мы его за 220 километров от Екатеринбурга, в городе Суксун – это самое начало Пермского края. Мы добрались туда быстро, потому что фура была пустой, и тягач несся без напряга.
– Да в нем пятьсот пятьдесят лошадей! Я, когда без телеги еду, «мерседесы» на светофоре делаю! – хвалил Никита своего хоть и потрепанного, но все же друга.
Ночевать встали у местной пилорамы в окружении густого леса. Оказалось, что наш следующий груз – необрезные доски, горбыль. Мы еще смеялись, кому понадобилось заказывать эти дрова с Урала аж в Москву? Неужто ближе деревья не растут? Хотя, может, это был какой-то особенный горбыль.
Грузить нас начали только следующим утром. Мы проснулись в кабине уже по-хозяйски. Привычно почистили зубы, стоя на улице у теплого радиатора. Вскипятили чай на газовой плитке. Только вот сам чай не во что было наливать, мы ведь не взяли с собой посуду. Пришлось мастерить тару из двух концов пластиковой бутылки. Кипяток плавил эти самодельные стаканы, мы обжигали руки. Но зато романтика. Зато интересно.
Когда телегу загрузили 20-ю тоннами досок, мы тронулись и почти сразу застряли на гололеде. Любимый шеф Никиты не давал денег на новую резину, поэтому каждое из 12 колес фуры было лысым, как голова Розенбаума.
Тягач буксовал без надежды на спасение. Разгневанный Никита, вспоминая шефа и всех его сородичей, отправился подавать местным жителям сигналы SOS. Через полчаса прибыла помощь. Это был трактор под управлением весьма забавного тракториста. Если вы бывали в Перми или хотя бы смотрели «Реальных пацанов», то примерно знаете пермский говор. Именно с этим говором и легкими нотками перегара тракторист скомандовал:
– Трос-то давайте!
– У меня нет троса, – пожал плечами Никита.
– Так-то и у меня нет!
Повисло тяжелое молчание, в котором ясно читалась интонация Никиты: «Ну, и какого фига ты тогда сюда приехал, а?». Тракторист, дабы хоть как-то сохранить шансы на чаевые, подъехал к ближайшей куче с опилками, зачерпнул их ковшом и подвез к нам.
Дальше он виртуозно, как дирижер, сыпал опилки под колеса совковой лопатой, а Никита продолжал крутить колеса. Колючий материал пошел на пользу – фура плавно, как ледокол «Ленин», преодолела скользкий участок и выбралась на асфальт. Никита отблагодарил тракториста в соответствии с алкогольным прейскурантом местного ларька, и мы взяли курс на Москву.
Кратчайший путь лежал через Татарстан. Никита утверждал, что дороги там превосходные, но зато гаишники строгие. Дабы не разоряться на штрафах, мы решили обогнуть Татарстан и поехать через Киров.
Киров… Это еще севернее чем Пермь. Крым как-то не особо горел желанием к нам приближаться. Все меньше наша поездка становилась похожей на поездку, но зато все больше – на авантюру. Эх, знали бы мы тогда, что все это было только началом.
После Суксуна проехали Кунгур с его знаменитой ледяной пещерой. Потом была Пермь, и вот уже за ней произошло странное, я бы даже сказал, мистическое происшествие (если вы не устали от мистики после экстрасенса Сани).
Началось все с того, что мы пообедали в придорожном кафе рядом с городом Краснокамск. А через 30 километров после этого в салоне вдруг завоняло горелой резиной. Никита тут же остановился, мы вышли. Из-под тягача валил белый дым – кажется, что-то случилось с колесами.
Как вы думаете, связана ли поломка фуры с тем обедом в придорожном кафе? Вроде бы нет, но такие параноики, как я, видят здесь прямую зависимость. Впрочем, обо всем по порядку.
При осмотре тягача выяснилось, что оторвался один из амортизаторов. Он начал задевать за колесо и протирать его. Из-за этого колесо могло взорваться, так что требовался срочный ремонт. Наступала ночь, мы стояли на обочине в каком-то лесу, погода переходила в легкий морозец. Как ремонтировать эту глыбу железа мы с Лешей понимали смутно, но у Никиты имелся некий план, так что мы начали одеваться, чтобы идти на улицу и помогать ему.
И вот тут Леша обнаружил, что одеть-то ему нечего. А все потому, что он, оказывается, забыл свою толстовку в том самом придорожном кафе, где мы обедали. И бог бы с ней, с тряпкой. Леша закаленный и, по-моему, может и без одежды на снегу спать. Но в этой толстовке у него лежали паспорт и телефон. И все это осталось там, в 30 километрах позади нас.
Иной человек мог бы упасть на колени и зарыдать. Другой хотя бы расстроился, для приличия. Но нас, как обычно, накрыла волна хохота.
– Леша? Как? Ну, к-а-а-а-к?! – давились мы сквозь слезы.
Вам не кажется, что имеется прямая взаимосвязь между потерей паспорта и поломкой тягача? Только представьте, если бы машина не сломалась, мы бы просто ехали дальше почти всю ночь. И пропажа паспорта обнаружилась бы, самое раннее, только утром, через несколько сотен километров. Такое ощущение, что какая-то неведомая сила намеренно сломала амортизатор, чтобы задержать нас. Может, я излишне суеверен, конечно, но мне нравится эта версия.
План действий родился быстро. Через Интернет Леша нашел телефон той кафешки. Позвонил туда и убедился, что толстовку нашли и сохранили. Оставалось только как-то к ней добраться.
Конечно, единственным нормальным вариантом было застопить попутку, что Леша и отправился делать. Я не пошел с ним, так как Никите нужно было помочь с колесами. Да и одному голосовать гораздо проще.
В общем, Леша ушел в темноту, туда, где стоял знак «Осторожно! Дикие животные!». И хоть из всех диких животных на знаке нарисовали всего лишь безобидного оленя, но мы-то с вами знаем, что там, где олени – там и волки. Дальнобойщики постоянно сбивают их на этой трассе, очень уж глухие места. Впрочем, это я специально сейчас нагнетаю жути, чтобы интереснее было читать.
Итак, Леша исчез в ночной пустоте, а мы с Никитой начали колдовать над амортизатором. По-хорошему, нужно было снимать колесо, чтобы к нему подобраться. Но домкрат можно ставить на твердую поверхность, а мы стояли на обочине, в каком-то сугробе, и делать это было опасно.
Ситуация осложнялась еще и тем, что у нас не было никаких инструментов, кроме пары ключей, монтировки и русского мата, который, по-моему, помогал больше всего. В общем, лично мне казалось, что ничего у нас все-таки не выйдет, мы зря промучаемся и в итоге проведем ночь здесь, между двумя стенами леса, разделенными дорогой. Без еды и воды – ничем этим мы не запаслись.
Но Никита оказался мастером от бога. Может быть, поэтому он не возил с собой инструменты. Каким-то хитроумным способом он все же смог подлезть к сломанной детали и открутить ее. Хотя для этого ему и пришлось студить почки на мерзлой земле.
В общем, часа за полтора мы полностью сняли амортизатор и решили ехать без него: это хоть и не так удобно и безопасно, но лучше, чем стоять на месте и замерзать.
Тут же подоспел и наш мегаавтостопщик. Ему повезло, всего на трех попутках он доехал до кафешки и вернулся обратно. Паспорт был в его руках, поэтому мы отправились дальше, не опасаясь, что невидимая рука судьбы вновь сломает что-нибудь в машине.
И по началу все шло хорошо. Леша уснул на тахте, а мы с Никитой сидели на креслах и травили байки. Фары пробивали ночной туман, машин на трассе не было, в колонках играла «Бутырка» «Какая осень в лагерях». В общем, уютная дальнобойная атмосфера.
Я печатал что-то, опустив глаза к ноутбуку, как вдруг услышал крик Никиты:
– Воу, воу, с***!!!
Видимо, на дороге появилась какая-то опасность. Хотя по интонации крика чувствовалось, что это была не просто опасность, а самый настоящий полярный зверек на букву «П».
Сначала мне было страшно поднимать глаза. Я боялся увидеть впереди встречную фуру, несущуюся прямо на нас по гололеду. Это замешательство длилось, может, сотую долю секунды. Но за это время кроме фуры я успел подумать еще и про поваленное дерево, и про лося на дороге, и даже про челябинский метеорит – может, они и под Пермь тоже залетают?
В конце концов инстинкт и любопытство все же заставили меня посмотреть вперед. Теперь представьте: кромешная темнота, фары освещают лишь короткую полоску на 30—40 метров вперед. Мы летим на груженной 40-тонной неповоротливой махине по узкой и скользкой трассе. И тут посреди дороги, всего в 20 метрах, прямо на нас из темноты выныривает силуэт женщины.
Казалось, она стояла прямо перед нашим капотом, когда Никита вильнул рулем влево, на встречку. Он сделал это так резко, что все вещи, лежавшие на торпедо, полетели на пол. Все внутри кабины загремело и затрещало. Леша, который до того казался крепко спящим, подскочил в доли секунды и также уставился вперед.
Маневр был реально опасным, и каким-то чудом нам удалось пронестись в полуметре от женщины в направлении кювета, а потом другим резким движением вправо вернуться на прежний курс. Четырнадцатиметровая телега с 20-ю тоннами досок послушно вильнула вслед за тягачом. Повезло, что она не опрокинулась и не стащила нас в лес.
Все это время Никита жал на тормоз, но мы ведь не на спортивном кабриолете. Тормозной путь у нас составил, может быть, 150 метров. В шоковом состоянии мы остановились посреди дороги. Все так же играла «Бутырка», черный лес стоял вокруг как ни в чем не бывало. Я же представлял, что всего несколько секунд назад мы могли выкосить в этом лесу новую просеку, да еще и размазать человека по радиатору.
Кстати, о человеке. Чтобы никто не думал, что нам повстречался какой-то фантом, привидение или полтергейст, могу заверить, что это была самая обычная женщина. Просто очень бухая (пардон). Она стояла на дороге в легкой расстегнутой куртке, голосовала и заметно покачивалась. Лицо ее было спокойно и невозмутимо, взгляд направлен куда-то мимо нас. Вдаль. Знаете, как обычно пьяные люди пялятся в одну точку – вот так смотрела и она.
Ох уж эти суровые уральские женщины. Стоять на пути несущегося грузовика и даже не смотреть на него – вот у кого нервы сделаны на челябинском трубопрокатном.
Это было уже второе происшествие за день и, кажется, нам его хватило. Тем более что вновь загорелась красная лампочка топливного бака. Никита начал искать место для ночной парковки, но это оказалось сложной задачей. Дорога больше походила на просеку: ни обочин, ни «пятаков», на которых можно было бы остановиться. Никаких сел, деревень, указателей. Даже сотовой связи не было – первый раз я видел такую глушь, хоть и родом из Сибири.
Несмотря на всеобщие надежды, солярка все-таки закончилась. Машина вновь заглохла и бесшумно покатилась вперед. На этот раз в салоне звучал бодрый голос Трофима: «Тор-р-р-моза не откажут на спуске! На подъем не заглохнет мотор!..»
– Да заткнись ты! – Никита щелкнул по кнопке «Выкл», сопроводив свой жест очередным увесистым комментарием в адрес щедрого шефа.
– Что будем делать? – спросил я, понимая, что мы остались на пустынной трассе глубокой ночью без еды и воды, без солярки и сотовой связи. Хоть выходи и голосуй, как та женщина, ей-богу.
– Ну, попробуем еще сильнее морду опустить…
Это он про морду тягача, конечно же. Мы и до этого ехали с креном, а сейчас наклонили ее вперед так сильно, что я начал чувствовать себя в кабине аэробуса, заходящего на посадку.
Поворот замка зажигания… Натужные звуки… Завелась! В нашем распоряжении оказалось еще несколько литров солярки, что для двигателя с расходом 35 литров на сотню не так уж и много. Не теряя времени, мы поехали дальше в поисках цивилизации. Но ее почему-то нигде не было. Ни домика, ни фонарика, ни палочки на индикаторе сигнала сотовой связи. Только деревья и ночь. Так длилось километров 10, хотя нам казалось, что все 500.
Но только не думайте, что настроение наше было испорчено. Наоборот, чем больше трудностей попадалось, тем веселее становилась атмосфера в кабине. Мы смеялись сами над собой и ждали, что же судьба подкинет нам еще. Но судьба, видимо, устала измываться и вместо трудностей подкинула нам горящие вдалеке огни. Это была база дальнобойщиков с магазином, кафе, освещенной стоянкой и даже гостиницей.
Место это напоминало улей: так много на нем припарковалось фур. Правда, там не нашлось заправки, но мы не стали рисковать и остановились.
Глубокой ночью сквозь сон я услышал, как Никита в очередной раз буркнул что-то неприличное в адрес шефа. Это была реакция на SMS от банка – нам сбросили деньги на солярку.
***
Шесть будильников один за одним пытались разбудить нас, но спать в тягаче так уютно, что высовывать даже нос из-под одеяла казалось настоящей мукой. К тому же под одеялами мы по-детски прятались от решения своей главной проблемы: где взять солярку, чтобы доехать до Москвы?
Из налички у нас на троих оставалось всего 400 рублей. Конечно, мы могли купить на них литров 7 топлива у других дальнобойщиков, но что бы это изменило? Нам нужна была АЗС, чтобы залить хотя бы 200—300 литров и ехать спокойно.
Впрочем, ничего не получается только у тех, кто прячется под одеялом и бездействует. Едва мы встали на ноги и вышли из кабины, как Леша увидел вдалеке фанерную табличку с надписью, сделанной от руки: «Дизель – 28 рублей».
Подошли ближе – точно. Прямо на земле стояла пятитонная цистерна, из которой торчал заправочный пистолет со счетчиком, рядом будка. В будке сидел толстый бородатый мужик и продавал эту левую солярку за те самые 28 рублей (средняя цена на трассе 33—35 рублей). Но что самое забавное, эта самопальная заправка в кустах еще и пластиковые карты принимала.
Все сходилось. Мы купили по безналу 200 литров сомнительного топлива, а чтобы тягачу не было обидно, поели в придорожном кафе сомнительных пирожков.
Дальше все пошло гораздо прозаичнее, чем накануне. Ничего не ломалось, никто не выбегал на дорогу, солярка не кончалась, хоть ее расход и увеличился в полтора раза – до 57 литров на сотню.
Мы ехали в сторону Кирова и главное, что запоминалось по дороге – ее отсутствие. Нигде, никогда, даже во сне, я не видел такой отвратительной дороги, как в Кировской области. Плохая, ужасная, невыносимо гадкая – ни один эпитет не описывает всех прелестей того, что мы видели.
Дороги Кировской области
Просто 150 километров лунного грунта, и это крупная междугородняя трасса. Машину не просто трясло – ее кидало из стороны в сторону. Особенно страшно было смотреть в зеркало заднего вида: нашу телегу раскачивало влево-вправо так, что казалось, еще секунда и она завалится на бок, размазав под собой пару легковушек.
Слава Богу, все обошлось, и мы все-таки доковыляли до поселка Белая Холуница. Сто пятьдесят километров за пять часов – это успех. И за этот успех нас ждала маленькая награда в местной столовой. Таких низких цен, как там, я больше не видел нигде.
Мы с Лешей наелись за 133 рубля на двоих. И пусть это был вегетарианский ужин, но в самой дешевой кафешке Новосибирска мы отдали бы за то же самое минимум 250 рублей.
Ужасные дороги тут же забылись, и я полюбил Кировскую область за одну лишь эту столовку. Мы подходили к раздаче три раза, брали добавку и набирали еды впрок. Это была какая-то пищевая эйфория. Еда казалась бесплатной, хотелось поиграть беляшами в снежки и накормить всех кировских собак жареной семгой.
Не помню, когда и как это закончилось, очнулся я лишь в тягаче, доедая очередную плюшку с маком. В принципе, на этом наши приключения того дня закончились. Мы доехали до Кирова, и общий пробег за весь день составил несчастные 360 километров.
