Писатель. Дневник Джорджии

– Кстати, Джесси, а в чём всё-таки разница между колдунами и магами?

– Точно! Ты даже этого не знаешь… Видишь ли, люди, познавшие магию и сумевшие подчинить её своей воле, зовутся чародеями. В ходе истории чародеи разделились на магов и колдунов. Считается, что такое разделение произошло более тысячи лет назад. Тогда случился так называемый Великий спор между двумя выдающимися чародеями. Те, кто принял сторону Мерлина, стали называться магами. Те, кто выбрал Симуса Великого, прозвались колдунами. Маги верят в Высшие Силы, которые управляют всеми процессами, создают миры и прочее-прочее. Высшие Силы трудно постичь, если вообще возможно. Но магия – это одна из доступных нам сторон Высших Сил. Колдуны же верят в множество богов, которые некогда создали существ и теперь лишь иногда вмешиваются в их жизни. Наши боги своенравны, но вовсе не похожи на людей. Боги могут искушать, направлять, поощрять, наказывать… Вообще, говорят, что колдуны более суровы, чем маги.

– Конечно, – активно закивала девушка, – «каковы Небеса, такова и Земля».

– Да, так у нас говорят. Взгляды на мир у магов и колдунов отличаются. Маги считают себя людьми со способностями и не обижаются, если их называют людьми, а колдуны – наоборот. Кроме того, для колдунов важнее божественный мир, а для магов – Миракула. Иными словами, колдуны больше заботятся о том, как их деяния будут восприняты богами и как сложится дальнейшая жизнь в загробном мире. Для магов же важнее то, что происходит здесь и сейчас. По мнению магов, неизбежен круговорот душ, что подразумевает под собой реинкарнацию. А у колдунов всё просто: жил праведно – попадёшь в вечный мир богов; жил подло – будешь страдать в мире тьмы.

– Джесси, но ты ведь колдун… Почему звучит так, будто ты не разделяешь взгляды своего Народа?

Джесси молчал.

– Ладно, тогда расскажи мне про карту мира.

– В центре карты располагается большая территория, именуемая Центральными Землями, – продолжил Джесси, будто прошлая пластинка заела и он запустил новую, – здесь можно встретить, кого угодно, но всё же большая часть населения маги. В Центре часто проходят пышные и громкие мероприятия, такие как Новогодний бал, например. Малефгард находится северо-восточнее от Центральных Земель. Помимо Центральных Земель и Малефгарда есть девять королевств людей, а так же Олорэ и Таурэ Куу, где правят эльфы, владения гномов в горах, поселения фавнов и кентавров в лесу Симпа, тал димидхомов, земля бобунов, графство вампиров и целый Подводный мир русалов. Есть и множество лесов, которые встречаются между только что названными землями. По опасности и величине первое место занимает Дикий лес, но есть ещё Заповедный лес, который вообще неприступный. Представители всех разумных существ входят в состав Совета, но есть ещё Высший Совет из мудрецов. Они то и решают все самые сложные задачи. Таким образом, власть принадлежит мудрецам, которых каждый житель Миракулы знает в лицо.

Джесси ехал к границе Малефгарда с Кассорией, восточным королевством людей. Оттуда они с Джорджией смогли бы на летающей карете, присланной Энниэлло, добраться до Карлиона. Отец Энниэлло был членом Высшего Совета и сейчас находился в служебной командировке, так что эти обстоятельства в сумме давали преимущество и некоторую неприкосновенность беглецам.

Небольшие деревянные домики стали встречаться всё чаще, а по правому борту вырастали мглистые горы. В округе стало несколько прохладней и по коже Джорджии пробежали мурашки. Тьма опускалась на город, и становилась защитником для молодых беглецов. В полумраке уже было тяжело различить собеседника, когда Джесси и Джорджия добрались до места назначения. С гор сползал туман. Джесси остановил корабль и спрыгнул на каменистую почву. Он двинулся навстречу стражу таким образом, что ярко-красная лепёшка заходящего солнца слепила правоохранителя, сделав Джесси для него самой настоящей тенью. Джорджия, сидевшая на скамейке в хвосту корабля, плохо видела стоявших за бортом двух мужчин, но учтивость и вежливость незнакомого голоса, по всей видимости стражника, привели её в недоумение. В эту же секунду сердце чуть не остановилось: она услышала голос Леонардо. «Злодей в ловушке!»– подумала Джорджия, вся побледнев, и перегнулась через борт, чтобы различить во мгле разворачивающиеся события. На том месте, где только что стоял Джесси был Леонардо. Всё в точности: складки улыбки, манеры держаться, голос, выдержка в общении, изгибы тела. Только одежда была на нём та, которая была на Джесси. Торопливо любимый сын короля колдунов что-то объяснял стражнику. И когда двое приблизились к летучему кораблю, Джорджия услышала обрывки разговора.

– Да, жалко бедняжку, – с сочувствием звучал голос Лео, Она приезжала к Джесси, но так и не встретилась с ним в тюрьме. Несчастная совсем замкнулась в себе от пережитого. Хочу поскорее вернуть её к родным.

– Да, да, наследный принц. Конечно, я могу понять. Проезжайте.

Когда Леонардо подошёл к Джорджии, она вопросительно и удивлённо смотрела ему в глаза. Принц схватил девушку за локоть, и они бегом помчались до роскошной багровой кареты. Подходя, Джорджия заметила, что над усатым кучером парит зонт, который кивнул вместе с хозяином. Но не успела она задать вопрос, как принц затолкал её в карету. Она проползла по бархатному сидению к противоположной двери и подтянула к себе ноги. Одежда была мокрая, и почему-то только теперь Джорджия поняла, что на улице шёл ливень. Мокрые волосы липли к щекам; лицо блестело от мокроты; губы стали трудно подвижны. Внутри кареты было уютно и бархатисто, но всё же не очень тепло. По крайней мере, Джорджия начала чувствовать, как по коже побежали мурашки. Вдруг рядом опустился, закрыв окна лиловыми шторками, Джесси в мокром сюртуке. Он почему-то смеялся. Кони заржали, и карета тронулась, оставляя за собой следы на набежавшей под ливнем грязи.

– Что за историю ты со мной выдумал? – дрожа, спросила Джорджия.

Джесси нежно посмотрел на неё.

– Сними мокрую одежду, тогда не будешь мёрзнуть, – произнёс он с искренней заботой, но Джорджия только отсела подальше.

– Ну уж нет! – насупилась она, – Я не могу замёрзнуть, ведь я же писательница. Это просто внушение. Если бы я не увидела дождь, ничего не почувствовала бы сейчас.

Джесси, глубоко вздохнув, покачал головой и без всяких слов накрыл девушку тёплым одеялом, лежавшим на противоположном сидении. Сам он снял сапоги, промокший сюртук, водолазку и накрылся другим одеялом. Джесси держался спокойно, стараясь смотреть в окно, а не на Джорджию, чтобы ещё больше не смущать её.

– Слушай, – произнесла Джорджия, – а как ты вдруг обратился в Лео?

– Это давний трюк, – усмехнулся Джесси, – В своё время я сделал артефакт, который периодически позволял мне прикидываться братом. На самом деле, метаморфозисы – это довольно тяжёлая и болезненная процедура, для которой необходим дополнительный инструмент: приворотное зелье или артефакт. Превращения легко удаются только метаморфам и оборотням. Например, Сэмми- метаморфка. Правда, чаще всего она обращается в белую кошку, но если захочет, то может в кого угодно превратиться.

– Понятно, – кивнула Джорджия и отвернулась к окну. Снаружи дождь продолжал свой концерт всё с той же силой, если не с большей. Джорджия совершенно не согревалась, даже наоборот, ей стало холодней. Казалось, что температура на улице резко упала и продолжала ползти вниз. И это было правдой. Джесси краем глаза подсматривал за Джорджией. Он знал, в чём заключалась её неохота снять мокрую одежду, и причиной был он – мужчина. Джорджия долго колебалась, взвешивая шансы действительно подорвать своё здоровье и просто почувствовать себя перед ним обнажённою, но в итоге она преступила саму себя.

– Джесси, ты не мог бы отвернуться, – тихо проговорила она.

– Конечно.

Джесси послушался, а Джорджия пробубнила себе под нос: «Такое реальное ощущение холода, что я в самом деле волнуюсь, что могу простудиться. Бред! Ещё и раздеваться перед воображаемым героем…». Джорджия сняла мокрую одежду и быстро шмыгнула под одеяло. Она чувствовала, что колдун мог видеть её в нижнем белье через отражение, но решила не придавать этому значения, чтоб не мучиться понапрасну. Но мысли эти всё равно так и лезли в голову.

«Что же это такое? – думала Джорджия, – Меня же здесь как бы и нет, но почему же тогда я получила отравление от Фраусциса и сейчас мёрзну? Моё воображение слишком реалистичное!».

Карета слегка потряхивалась, хотя умелый кучер руководил ею как нельзя лучше. За окном было холодно, пусто, темно и как-то враждебно. Одеяла у обоих были влажные и не согревали два прозябших тела. Джорджия полусонно смотрела в окно, когда почувствовала руку на своём плече.

– Одеяло, верно, промокло. Ты холодная, – выговорил Джесси, хотя его губы уже даже посинели.

– Ты тоже замёрз. Тебе то пострашнее будет, если простудишься. Есть ли какие согревающие заклинания?

– Есть, но у меня не выйдет.

– Почему?

– У меня нет сейчас на это сил. К тому же я замёрз.

– Тогда что же нам делать?

– Есть один способ… – на лице Джесси появилось что-то на подобии улыбки.

Джорджия смутилась, но он продолжил.

– Напротив есть ещё одно одеяло. Мне кажется, что если мы сядем ближе друг другу и обнимемся, а ещё накроемся этим последним сухим одеялом, то нам будет тепло. Что скажешь? Я знаю, ты мне не доверяешь, и из уст моих это предложение звучит пошло, но…

– Что ж, не простудиться же нам в самом начале путешествия, – сказала Джорджия и аккуратно подобралась ближе к Джесси.

Колдун отбросил влажные одеяла, сел поудобнее, прижав к себе Джорджию, и закутал их обоих в последнее одеяло. Он чувствовал, как дрожит хрупкое женское тело не то от страха, не то от холода, но молчал. Джесси и Джорджия чувствовали друг друга кожей и согревались. Сперва волнение, растекавшееся огнём по телу, было неуютным. Но уже скоро Джорджия привыкла к Джесси и даже задремала.

Глава 10

Дневник Джорджии

Что такое труд писателя? Созидаем ли мы что-то или же только записываем то, что было, есть или будет? Трудно сказать. Но слова (пусть и воображаемого!) Джесси заставили меня задуматься. В самом деле, откуда я могу быть уверенной, что не связываюсь с другим миром, пока пишу историю? А вдруг так? И, может, все эти персонажи, которых я вроде бы выдумала, на самом деле существуют или существовали, или будут существовать в каком-то другом измерении? Ясно только одно. Писательство похоже на припадок, в продолжение которого я ловлю видения. Стоит только сесть за книгу, как время куда-то исчезает. Я проживаю день за днём с героями будто бы вторую жизнь. Я могу смеяться и плакать, пока пишу. Эти чувства и эмоции похожи на те, что испытываешь при просмотре трогательного фильма, но в разы глубже, потому что на тебе лежит ответственность за судьбы персонажей. Я даже не знаю, как описать чувства добросовестного писателя. Может, это похоже на отношение между родителем и ребёнком?

Меня увлекает мой мир. Ми-ра-ку-ла! Это моё заветное слово. Я удивительно много нового узнаю, пока пишу. И, если мир вокруг за эти часы остаётся прежним, я, наоборот, меняюсь. И удивительно, что раньше я говорила по-другому. Ну ладно, может быть, не я меняюсь, а моё восприятие меняется. Я не могу не сравнивать Миракулу и реальный мир. И порой мне, конечно, хочется остаться там, но… Я понимаю, что это неправильное желание. Сбежать от реальности – не выход. Бросить родителей – подло. Изменить реальный мир, чтобы он стал таким, как Миракула, я тоже не могу. Остаётся только жалеть, что Миракулы не существует. Или тот мир существует, но слишком далеко от меня. Для реальности достаточно того, что я, как бы это парадоксально не звучало, несу в себе Миракулу. Ведь я и там и тут одна и та же. Но вот, что ещё меня волнует: насколько персонажи в моей книге самостоятельны? Даже если Миракулы не существует, мои герои живут сами по себе или я всё-таки управляю ими? Я уже говорила, что не могу по-настоящему изменить основы своих историй, но что насчёт персонажей? Я, честно говоря, затрудняюсь ответить. Но иногда мне кажется, что я могу собрать их всех вместе и поговорить на отвлечённые темы, и мы будем в чём-то не соглашаться друг с другом. А с кем-то уж наверняка поссоримся! Но мне кажется, что если такое возможно, то эти персонажи всё-таки довольно самостоятельны. В конце концов, они же поступают так, как я бы ни за что не поступила! И, знаете, порой даже самые мои любимые персонажи, которых я считаю идеалом, меня раздражают.

Глава 11

Это Карлион, малышка

Джорджию пробудил ясный свет восходящего солнца. Он проскальзывал бесшумно и незаметно через узенький коридорчик стекла, не закрытого тёмными шторами, и попадал ровно в глаз. Джесси мирно спал, уронив голову назад. Полусвет падал на его профиль, и прямые вороные волосы поблёскивали под лучами. «А он очень красивый! – подумала девушка, улыбнувшись, – Если бы я встретила такого красавчика в реальном мире, то сразу же влюбилась». Джорджия вылезла из-под тяжёлой руки и, отодвинувшись, стала одеваться. Но как ни старалась она не тревожить отдыхавшего мужчину, Джесси всё равно пробудился.

– Ты уже проснулась? – спросил он каким-то нежным слабым голосом.

Джорджия качнула головой, поджав губы. Она смотрела в окно, пока Джесси одевался, но невольно всё-таки подглядывала за ним. Через полчаса карета остановилась, уткнувшись носом в железные ворота. Кучер пошёл открывать их. Джесси приоткрыл дверцу, чтобы подойти к нему со своим вопросом. В нос ударил добротный запах деревни: животных, грязи, утренней свежести, мокрой травы и свежей выпечки. Но кучер быстро разделался с воротами, и Джесси объяснился с ним около кареты, но о чём Джорджия не слышала да и не слушала: все её мысли отчего-то занимало лицо полусонного колдуна, с которым, как ни странно бы это звучало, девушка провела ночь. Кучер хлопнул Джесси по плечу, и колдун вернулся обратно в карету, которая тут же тронулась.

Каких-нибудь 15 молчаливых и скучных минут непрерывной тряски, и карета предстала перед чудовищным каменным замком. Громадная лестница поднималась вверх к массивному входу, который сторожили два каменных изваяния в виде страшных зверей. В воздухе витал запах старины. Сквозь тоненькую дымку можно было разглядеть зловещие башни, упирающиеся в потолок серого неба. С севера наползал таинственный тёмный лес, напускавший, как казалось, на своего непримиримого врага, замок, туман. Вся эта картина заставила Джорджию съёжиться, мурашки пробежали по коже. Но Джесси мечтательно улыбался, словно видел это место в радужных красках. Он крепко взял Джорджию за руку и повёл вверх по ступеням. Наконец девушка стала различать таинственную фигуру у входа. Она чувствовала всем своим нутром подавляющую силу владыки. По антуражу можно было представить, каким страшным будет хозяин замка. Колдун и девушка неминуемо приближались к нему. Джорджия уже чувствовала на себе его всевластных, завораживающий взгляд и всё же шла вперёд, будто невольно. Туман уже был настолько густ, что девушка с трудом различала стоящие рядом с ней фигуры, но по звукам догадалась, что Джесси и хозяин этого замка дружески обнимаются и приветствуют друг друга. Тут Джорджия услышала, что он обращается к ней. Голос хозяина ей показался, как ни странно, красивым и молодым.

– А вы очаровательны! Поездка не утомила Вас? Как Вы себя чувствуете?

– Словно Джорджия в стране чудес, – ответила писательница без улыбки в голосе, но этим, видимо, посмешила и Джесси, и хозяина, хотя они вряд ли понимали это сравнение.

– Миледи, позвольте представиться, – снова прозвучал голос владыки замка, – меня зовут Энниэлло, для друзей просто Эн.

Сквозь туман Джорджия видела притягательные чёрные, как сама бездна, глаза собеседника, а рядом пресытые восторгом и нежностью синие глаза своего спутника. Она не могла больше сказать ни слова, но во всём этом она находила какое-то своё необыкновенное и одновременно пугающее очарование.

«Два волка на овечку уже слишком!» – подумала Джорджия и постаралась улыбнуться.

Трепетная и неудобная минута молчания, и Джесси взял дело в свои руки.

– Это Джорджия. Познакомьтесь.

– Очень приятно, – отозвался хозяин, пожав двумя руками руку Джорджии. – Но не будем тут долго стоять. Вы, верно, проголодались с дороги, поэтому сразу приглашаю вас к столу.

Энниэлло дёрнул кольца во рту отвратительных чертей, и огромные двери приоткрылись, дав ход живым в их логово. Внутри всё оказалось огромным: просторные залы, гигантские дорогие люстры, бюсты разных существ и людей, которых Джорджия не знала, рядом с ними стойки с магическими свечами, длинные мрачные коридоры. От эха голоса казались громче. Молодой хозяин вдруг обернулся к Джорджии лицом, и она смогла рассмотреть его с ног до головы. Это был прекрасный белокурый юноша с завораживающе чёрными глазами. Его лицо было сотворено природой с искренней любовью и вдохновением, такие невероятно приятные черты совершенно не совпадали с окружающей обстановкой, хотя всем известно: дьявол всегда привлекателен. Джорджия всеми силами старалась успокоить себя мыслями, что перед ней лишь воображаемые герои, в противном случае сейчас она находилась в замке с двумя прекрасными юношами. Чёрные глаза испытывающе смотрели на неё, и девушке казалось, что новый знакомый проникает в самую глубину её души. Но Энниэлло лишь учтиво повторил своё приглашение и повёл гостей в другой зал, смеженный с холлом. Здесь был накрыт длинный стол, но по сравнению с общим пространством он превратился в тонкую полоску. Слуги принесли всем по тарелке с одинаковым набором блюд. Джорджия ела как-то неохотно, совершенно не чувствуя вкуса пищи, поэтому всё больше слушала. Но разговор за завтраком был странным: мальчишки предавались воспоминаниям.

– Что всё-таки произошло тогда, Джесси? Ты мне вдруг резко перестал писать, и я подумал, что нас с тобой навсегда разлучили.

– Да, так и было. Отец мой…то есть Арнольд не хотел, чтобы мы общались. Даже не объяснил, почему! Он посадил меня под арест, а я сбежал. Он лишил меня связи с тобой. Пока я её восстановил, дела появились, а затем я попал в тюрьму. Так как-то.

– Тогда понятно. Хорошо, что ты сбежал и обратился ко мне.

– Согласен. Ближе тебя у меня друзей нет.

Наступило молчание, в продолжение которого юноши улыбались высказанной идее.

– Ну, рассказывай, есть ли изменения и новости в твоей жизни? – прервал тишину Джесси, весело обратившись к Эну.

– Да, вполне!

Энниэлло вдруг посмотрел на Джорджию. Она даже вздрогнула от его хищного и всевидящего взгляда. Как назло, в этот момент к подошёл слуга с красным напитком в бокале, и Джорджия ещё больше ужаснулась.

– Не бойтесь, это не кровь, – усмехнулся Энниэлло, – Лучше попробуйте. Это сок из ягод Блукса. И вкусно, и полезно.

– Что не так с этим замком? – проронила вдруг Джорджия, – Почему он выглядит так, будто здесь живёт вампир?

– Это старый замок, но к вампирам он никакого отношения не имеет. Но на самом деле даже я, хотя тут вырос, чувствую себя… неуютно в замке. Впрочем, я не единственный тут живу. Моему отцу такая обстановка нравится. Быть может, со временем и Вы, Джорджия, привыкнете.

– А туман?

– Вас удивил туман? Что ж, он наплывает на нас с Нового Камелота по утрам. В своё время там жил король Артур, который известен даже в Гелиосе. Не переживайте. Скоро туман рассеется, и вы сможете насладиться видами. Но будьте осторожны. Леса опасны. Там живут чудовища. Не ходите туда одна.

После завтрака Энниэлло, отказавшись от услуг Порка, дворецкого и главного прислужника в замке, сам проводил гостей в их апартаменты. Пройдя по коридорчику вглубь замка, Энниэлло вывел гостей к широкой винтовой лестнице. Он поднялся на пролёт второго этажа. Указав на правый тёмный коридор, где притаились куча дверей, сказал, что это гостевой коридор. Указав на противоположный коридор, он сказал, что там находятся ванная комната, уборная, библиотека, выход на балкон. Затем он взял свечу и направился в коридор с гостевыми комнатами.

– Здесь я приготовил для вас отдельные покои.

Он подвёл гостей к двум тёмным дверям, около одной на табличке он мелом написал: «Джесси Арнольд Уильмингтон». Энниэлло посмотрел на Джорджию оценивающим взглядом и спросил.

– Позвольте спросить, как звучит Ваше полное имя?

– Джорджия Блюм.

– А имя Вашего отца?

– Дэниел.

Рядом с соседней дверью он написал: «Джорджия Дэниел Блюм».

– Джорджия, я Вам оставил на кровати походное платье. Надеюсь, оно вам в пору и Вы наденете его на прогулку. Как думаете, справитесь?

– Это не должно быть сложно.

– Но если что, я могу попросить кого-нибудь из девушек, чтобы помогла Вам.

– Спасибо, но я, наверное, обойдусь без. Я как-то привыкла сама одеваться.

– Как скажите. Через час я жду вас обоих на улице.

Когда Энниэлло ушёл, Джорджия наклонилась ближе к колдуну, всё ещё стоящему рядом, и шепотом спросила:

– Что он имел в виду, когда говорил о прогулке?

– Прогулка верхом на лошадях. Это обычное занятие в этом мире. Посмотрим окрестности.

«Даже так?!» – удивилась про себя Джорджия и, толкнув деревянную дверь, вошла в свою комнату. Джесси же, проводив девушку взглядом, догнал Энниэлло.

– Ну как она тебе?

– Для человека она очень неплохо адаптируется. Вы с ней подходите друг другу. Ты тоже к любой ситуации мгновенно приспособляешься.

– Что? – Джесси рассмеялся, – Но я ей ничуточки не нравлюсь.

– А мне показалось наоборот. Может, она сама этого не осознаёт, но я слышу, как учащается её сердцебиение, когда она смотрит на тебя или слышит твоё имя.

Джесси искренне удивился и даже слегка покраснел.

– Мне кажется, влюблён тут я. Разве это не странно?

– Помнишь, как мы считали это недугом?

– Да! И мы считали, что нас это никогда по-настоящему не коснётся. Но ты не представляешь, что я к ней испытываю!

Это даже пугает! Мне хочется её от всего защитить, спрятать от горечи и разочарований. Она такая маленькая и хрупкая… Было бы здорово, если бы она смеялась и улыбалась. Сейчас я единственный, кто может позаботиться о ней в этом чужом для неё мире. Но могу ли я надеяться, что она тоже полюбит меня?

– Почему нет? – сложив руки на груди, спросил Энниэлло.

– Помимо того, что она из другого мира, я для неё не гожусь. У меня нет ничего, что я мог бы ей дать. Мне хочется, чтобы она не знала боли и страданий, но со мной всегда одни проблемы.

– По крайней мере, она доверяет тебе. Я понял это по её манере держаться. Когда я смотрю на неё, вижу, что она сосредоточена на тебе. Возможно, она отталкивает тебя, потому что не хочет поддаваться собственным чувствам.

– Думаешь?!

– Конечно! Тем более стала бы она соглашаться на путешествие с тобой, если бы ты ей ничуточки не нравился?

– Пожалуй, ты прав. Это обнадёживает. А что за изменение, о котором ты не стал говорить за столом? – спросил Джесси, хитро улыбаясь, – Неужели и тебя поразила эта болезнь?

Энниэлло опустил взгляд, и его губы тронула смущённая улыбка.

– В отличие от тебя, я ещё верен нашим принципам, ответил молодой хозяин. – Просто я перевёлся в Анстердам, и там наткнулся на странную девушку.

– Значит, недолго будешь верен, если это первое, что ты решил мне сообщить.

– Это мы ещё посмотрим.

– Ну а как там Робин? Всё ещё дуется на наш отказ выступать с ним?

– Нет. У него теперь новые хлопоты. Ему надо справляться с «Зелёным конём». Обязательно загляни туда. Робин будет рад. Ладно. Иди и отдохни немного. Вечером поговорим. У нас есть, что обсудить.

Джесси воодушевлённо хлопнул Энниэлло по плечу и лёгкой походкой направился в свою комнату.

Джорджия осматривала свои покои в трепетном восхищении. В трёх шагах от двери стоял огромный платяной шкаф с резными узорами, рядом гравированный сундук, к середине дальней стены примыкала двухместная мягкая кровать со светло-розовыми подушками, белым одеялом с вышивкой бардовыми нитями и лёгкой, как вуаль невесты, занавеской. Справа от входа, прижавшись к стене, стоял письменный стол с закрученными ножками и такой же по стилю стул. Через окно почти под самым потолком струился приветливый дневной свет. Наверное, солнце уже разогнало весь туман. На кровати Джорджия обнаружила красивое платье кремового и светло-коричневого цвета, рядом с ним лежала маленькая шляпка с белым пёрышком и крупная сетка для причёски. «Как я со всем этим разберусь?»– подумала Джорджия, улыбаясь. Всё-таки ей безумно нравилось быть героиней такого фэнтези. Однако платье действительно оказалось сложным. Залезть в чёрные кожаные лосины было не самым трудным делом, но его пришлось повторить, когда Джорджия поняла, как надеть это платье. Светло-коричневая юбка была коротка спереди, доходила лишь до середины бедра, а сзади даже немного лежала шлейфом. Верх был удобный и эластичный в крупный кремовый ромбик, рукава складывались небольшим фонариком на плечах, а затем, облегая, дотягивались до локтя. Сзади надо было ещё зашнуровать, и Джорджия не знала, как справиться с этим. Выйти к двум мужчиной растрёпанной она не хотела: для девушки это всё-таки позор, подумают ещё, что она распущенная донельзя. Кроме того, Джорджия не умела делать причёски с сеткой, которую ей предложили под этот наряд, и теперь она только и думала: «Лишь бы не вошёл Джесси!». Но тут раздался стук в дверь.