скачать книгу бесплатно
– Елена, вашими устами глаголет истина. Тогда я и сообразил: не нужно втягиваться в новые книги, надо раскручивать уже изданные.
– Москва, – подсказал Вараксин.
– Ну конечно! В столице же совсем другие масштабы. И вот я перед вами, в белой рубашке.
– И с баксами.
– Да где там, всё ушло на лечение, ещё и продать пришлось много чего. Зато жив-здоров, тьфу-тьфу. И готов поделиться опытом. Но не безвозмездно.
Мишаня понял буквально: пошарил в пакете – на свет явилась бутылка «Белого аиста», коробка конфет и одноразовые стаканчики.
– А ты не такой простой, Мишаня.
От Таниной похвалы он сомлел:
– Ну, за знакомство!
– Давайте к делу. Как вам здесь, в Обнинске? – спросил я. – По глазам вижу, нравится. Но среди нас не только свободные художники. Елена и Михаил связаны обязательствами по работе, так?
– Я же просил: Мишаней лучше, все так зовут.
– А меня Леной.
– Ну, и меня тогда по имени зовите, – предложила Татьяна.
– Прекрасно, вернёмся к делу. Лена и Мишаня, на две ближайшие недели вам открыты больничные листы. Режим работы будет такой. Всякий раз мы собираемся здесь, решаем дела – и прощаемся до следующей встречи.
– А можно быть уверенными…
– Да, Лена. Академия гарантирует вам понимание начальства.
Знали бы мои новые знакомцы, какая академия их опекает.
– А теперь та самая приятная новость: у нас планируется выездное занятие. Формально мы участвуем в конференции, но главная задача – сплотить ряды нашей группы. Сплочение продлится неделю.
– А тема конференции?
– «Геополитические и военные риски на пути прогресса».
– А какое отношение… – начала было Лена, но Таня её перебила:
– И что же приятного в этой новости?
Я осмотрел заскучавшую команду.
– Забыл уточнить. Конференция международная, имеет место быть в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Это в Соединённых Штатах. Оплот мирового капитализма, между прочим. Кстати, в тех краях водится неплохое калифорнийское вино.
– Совсем другое дело! Какая, вы сказали, тема? – спросила Таня.
– «Геополитические и военные риски на пути прогресса».
– Ух, как здорово! Всю жизнь меня тянуло к этой самой геополитике.
– Мы едем в Холмогоры. Какое счастье, – поддержала Лена. – Я ведь «англичанка».
– Ленка, чего ты гонишь? – подал голос Мишаня. – Англичанки не такие, я по телику видел.
– Не в этом смысле. Я учительница английского, – глазищи светятся, щёчки раскраснелись.
– Ух ты, у нас будет своя переводчица, – обрадовалась Таня. – Только я не поняла… Зачем для сплочения нужно лететь на край света?
– Объясняю, – ответил я. – Главный интерес тут – у профессора Иванова, который Сергей Олегович. На алькинсоновской теме у него есть шанс вырваться в академики. Более того – в медицинские светила мирового уровня. А для этого нужны доказательства, что его методика работает. И вот успех нашей группы как раз – ну, вы поняли… А почему нас? Есть мнение, что кое- кому из присутствующих необходимо развить деловую хватку. А конкретно – навыки монетизации талантов и способностей. Как мы все понимаем, в этом плане Америка вне конкуренции. Или у кого-то есть возражения?
– Нет-нет, все согласны! – сказала Татьяна. – Постойте, а как же загранпаспорта?
– Вот они, получайте, с визами тоже полный порядок. А у Игоря Марковича документы и так всегда наготове.
Вараксин равнодушно молчал.
– Игорь Маркович, что с вами? Вам нехорошо? – спросил я.
– Есть немного. Голова побаливает, – он потёр залысины. – Может, я не полечу? К тому же у меня аэрофобия, да и дел в Москве…
Дамы сникли, похоже, приняв недомогание Вараксина за проявление алькинсона. Пресечь, немедленно пресечь! Подумаешь, олигарх. Или, как его, трейдер. Тем более.
– Вы же сами согласились. Не обижайтесь на грубый намёк, так на Востоке говорят: когда человек умирает, работы ещё на год остаётся. А, сами решайте.
– Хорошо, дела подождут. Это я так. Мы ведь всего на неделю, говорите?
– Точнее, на пять дней.
– Это недолго.
– А как же аэрофобия?
– На международных рейсах она слабее. Когда вылетаем?
– Завтра утром, в десять ноль-ноль. Номера не сдаём, возвращаемся сюда же. Кстати, Сергей Олегович тоже участвует, будет присматривать за вами.
– А как одеться, в чём ехать?
– Молодец, Таня, напомнили. Сейчас в Америке жарко, одевайтесь полегче. И попроще. Американцы люди простые, им главное, чтобы человек был хороший.
– А что вы посоветуете взять с собой? – спросила Лена.
– Можно водку, не больше двух бутылок на нос. Вот ваши суточные, – я достал конверты с долларами. – Вопросы?
– А что ли в Америке водки нет?
– Горилка там присутствует, Таня, но дорогая. А доллары нам пригодятся, кушать-то на свои придётся. Ну что, всё?
– Как это? А на посошок? – Мишаня разлил остатки.
Таня, привстав, потянулась за конфеткой, а Мишаня, глядя на тугие половинки, открыл рот. Налюбовавшись, жарко зашептал мне в ухо:
– Палыч, чёрненькая, Танька – моя.
– Да забирай.
– Ты посмотри, всё при ней, – лицо Мишани пылает страстью. – Господи, а попка-то, о-о-о… Попка, как орех – так и просится на грех. Полжизни отдам. Кажется, я сейчас…
Вот же блин, озабоченный попался. Хотя… От здоровой парочки может родиться крепкое потомство. Без вируса агрессии.
– Мишаня, потерпи, – шепнул я и, уже громко: – Все свободны.
* * *
В гостинице нам с Мишаней достался спаренный номер: комнатушки отдельные, а санузел общий.
Сосед мой пришёл заполночь, в расстроенных чувствах.
– Так поступают фашистские люди.
– Ты о чём?
– Бортанула меня Танька. Ещё бутылку у неё раздавили – и всё мимо. Ну, блин! И ведь не замужем, уже три года вдова, баба в своём соку. Во, бляха-муха.
– Досадно. Но ты не бери в голову. Впереди Америка, там она расслабится.
– Думаешь?
– Уверен. Всё, баюшки-баю, нам рано вставать.
Мишаня долго бродил по комнате, топая и бормоча что-то невнятное; угомонился он ближе к часу, и я, наконец, заснул.
Будильник завёл на шесть утра, но уже в три разбудил телефон: Семён Петрович, прямой начальник по службе.
– Александр Павлович, вынужден прервать твой отпуск.
– Но ты обещал…
– Ничего не поделаешь. Ядерная авария в Железногорске, есть облучённые. Тебя включили в комиссию.
М-да, человек предполагает, а начальство располагает. Сумка-то собрана, но как быть с командой? Во, блин! Вместо Запада – на Восток. Как же они без меня?
– А когда вылетать? Я ведь сейчас в Обнинске.
– Знаю. Твой рейс из Домодедово через два часа.
– Петрович, да как же я успею? У нас ночь, ни электричек, ни…
– Внизу тебя ждёт мотоцикл.
– Да у меня даже и прав нет.
– Там водитель, ты в окно выгляни.
В самом деле, на обочине взрёвывал «Харлей». Голова закружилась, бросило в холодный пот; подожди, какая командировка на пенсии? – и я проснулся.
За стеной яростно храпел Мишаня.
Часть 2. Американская симфония
Для западного менталитета главное – достижение поставленной цели.
Для восточного менталитета главное – процесс достижения поставленной цели.
Для русского менталитета главное – постоянное обмывание процесса достижения поставленной цели.
Городской фольклор
Глава 11. Над землёй
Театр начинается с вешалки, а заграница – с «Шереметьево-2».
Я на взводе, словно командир перед атакой. Вдруг с паспортом либо визой у кого-то проблемы возникнут? Или в багаже найдут неположенное? А касательно Мишани – здесь ни в чём нельзя быть уверенным. Ага, Танечка облачилась в ярко-красные обтягивающие шорты. Несчастный Мишаня глотает слюну.
Таможенный и прочие барьеры преодолели без приключений. В «дьюти фри», безналоговой зоне – любимый «Бейлиз», ликёр из ирландских сливок и виски. Двадцать баксов за полтора литра, а дома-то цена вдвое. Тут есть над чем подумать.
Три часа полёта – и первая чужая земля: Франкфурт, крупный аэропорт. Остров среди воздушного океана, где железные птицы отдыхают и заправляются перед дальней дорогой.
Пересели в магистральный лайнер, «Боинг-747» компании «Дельта». Хм, дельтоны – и «Дельта». Случайность? А насчёт аэрофобии-то Вараксин прав, на международных рейсах о катастрофах почти не думаешь.
Самолёт взмывает в воздух; под мерное гудение двигателей тянет в сон.
Погожу-ка спать, вон и долгожданная тележка с напитками. «Бейлиз», плиз. Ух ты, пальчики оближешь!
Разуться, плед на плечи, да вздремнуть – лететь долго. Как там говорят пилоты? Взлёт сложен, полёт спокоен, посадка опасна.
Нельзя! Нельзя доверять поговоркам! Всё случилось мгновенно. Густой дым за иллюминатором – и тут же пламя из двигателя. Стены салона пышут жаром, испуганные крики сливаются в сплошной ор.
Господи, что же делать? Спасательный жилет без пользы. Кислородная маска? Кислород! Кислород с керосином, да ещё на скорости – самолёт выгорает за две минуты.
Успеть, успеть хоть что-то! Позвонить! Но возьмёт ли мобильник с борта? Хотя бы три слова… Ну же, ну! Длинные гудки, вот, сняла трубку. Но почему голос мужской?
– Колян, что ли ты? Хорош трезвонить, заждались уже. Давай скорее, да пузырь прихвати.
И сквозь чужие слова – тихий-тихий голос жены:
