banner banner banner
Депортация
Депортация
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Депортация

скачать книгу бесплатно


Глава 2. Партия муэрте

Чехия, Южная Моравия

13 июля 2046 года, пятница

11 часов 40 минут европейского времени

Выпивать с неблизкими по духу людьми обычно скучновато. Но Мишаня – случай особый. Мы знакомы давным-давно, а совместное участие в приключениях сближает даже очень разных мужчин. Я не спеша потягивал винцо, Мишаня налегал на водку.

– Так о чём ты хотел посоветоваться?

– Короче, – сказал Мишаня. – Я в партию хочу вступить.

– Какую партию? Любителей круглых попок?

– Я серьёзно. В партию муэрте, – он замолчал.

– Так. Значит, вон тебя куда понесло. А, понятно! Это Аспидон сейчас выступать должен? Его ты желаешь послушать?

– Ну да. И чтобы ты тоже… ну, мнение своё выразил.

– Я не понял, зачем тебе партия, Мишаня?

– Как это – зачем? Для чего и всем. Витабаксы.

– Что-что? Постой, так ты сразу и…

– Ну да, в ликвидаторы.

– Мишаня, ты в своём уме? Заплатят вам копейки, а здоровья потеряешь немерено.

– Да почему? Вообще-то техника там. А мы…

– Вот-вот. А вас бросят туда, где эта техника не справляется. Понимаешь ты это, нет? В самое пекло, Мишаня. Чистую-то работу шведы и без вас провернут. Эх…

– А фига ли? Да как иначе-то, Палыч? Я ведь не смогу, как ты. Всё пишешь, пишешь. – Он кивнул на книгу. – А если зря? А вот я не хочу мучить свой мозг. Все против нас, весь мир!

– Против кого это – вас? И кто это – все?

– Ясно, кто – бессмертные. А чего они? Пользы ни фига, только и умеют, что из мухи слона надувать.

– В смысле?

– Нежатся круглыми днями в своих бассейнах. Не, ты-то не такой, Палыч, я знаю. Ты каждый свой год заработал. Вон, даже очки носишь, хотя никто уже давно… А вот эти вот все… Не любят нас, Палыч, не хотят делиться.

– Вас?

– Обычных людей, кому эликсира не полагается. Жену у меня увели, так получается. Ну да, семью разрушили… Где справедливость, Палыч? Где она? – он снова бросил взгляд на часы.

– Ужасный мир! Ладно, Мишаня, мы опосля про это погутарим . Ты закусывай давай, заодно и послушаем вашего основоположника.

– Да-да, уже начнётся, вот-вот.

– «Евровести», – произнёс я. – Новости.

– Говорят и показывают «Евровести»! – Раздался голос диктора. – Сегодня мы ведём передачу из нашей московской студии.

В креслах за овальным столиком разместились трое. Диктором оказался Сергей Коловратов, известный ведущий – плотный, лет тридцати, с бородкой-эспаньолкой; привстав, он рекомендовал приглашённых гостей.

– Сегодня мы беседуем с генеральным секретарём партии муэрте Аспидоном Ригидиным.

Развалившийся в кресле справа от ведущего кивнул и, поднявшись во весь огромный рост, коротко поклонился зрителям. На передачу Аспидон пришёл в партийной униформе, похожей на обтягивающее трико; на чёрном фоне, на груди и спине, резко выделялся белый квадрат партийного логотипа. Здоровенная туша – почти без талии; мощные ляжки и толстые икры. Руки, грудь, плечи, ноги – всё налито животной силой.

– В нашей беседе также участвует… – продолжил ведущий и осёкся, быстро взглянув на второго гостя. – Здесь присутствует… м…м… простите, как называется ваша должность? Ах да, координатор партии муэрте…

– Можно просто – Ричи, – прозвучал безжизненный голос.

Координатор оказался чуть не вдвое ниже своего начальника. В глаза бросился просвечивающий даже через одежду скелет.

– О, Палыч! Мы с Ричи близенько гутарили, – заметил Мишаня. – Вот как с тобой. Смотри, смотри, как светится! Знаешь, сколько он уже набрал? Десять зивертов! Не за раз, конечно. Ты прикинь, какую кучу баксов заработал! А ты говоришь – копейки.

Координатор осклабился. Голый череп, торчащие вверх уши, усики а-ля Гитлер усиливали жутковатое впечатление.

– Господа, мы благодарим вас за согласие встретиться с нашими зрителями. – Коловратов поклонился гостям. – Ваша партия очень популярна – как у нас, в России, так и в Европе. И слава эта заслуженная. Люди всего мира знают, какое активное участие принимает муэрте в ликвидации последствий аварии в Рингхальсе.

– Ещё бы! – голос Аспидона звучал, словно хор из десятков голосов. – Но давайте не будем тянуть время.

– Начнём с вопроса, который задаёт себе каждый европеец, – сказал ведущий. – Нам интересно именно ваше мнение – не узкого специалиста, а человека независимого. Причина аварии – в чём она? Дефект конструкции реактора? Ошибка оператора? Неизвестные науке факторы? Что-то ещё?

– Да что вы, – в симфонический голос вплетались хрипотца и едва слышная детская нотка, – какая ошибка? Надёжнейший российский реактор, опытнейший шведский персонал.

– Тогда что же?

– Международный заговор. Диверсия. Точнее, провокация.

– Провокация?

– Против России, – Аспидон кивнул. – Да, с целью опорочить российских рабочих, инженеров и учёных. И тем самым остановить развитие нашей страны.

– Допустим, вы правы. Но почему – именно в Швеции? А, скажем, не в самой России? Не в другой европейской стране, не в Китае и не в Индии? На Востоке ведь тоже много станций с такими реакторами?

Аспидон не мог устоять на месте: шаг вперёд-назад, влево-вправо.

– Не всё сразу. А что, если Рингхальс – лишь первое звено в цепи провокаций?

– Вы утверждаете, что это заговор. Но кто же тогда?.. Ведь не сами же европейцы…

– А вы подумайте, кому это выгодно?

– Ну, хорошо, – протянул ведущий. – Наших зрителей интересует и другой вопрос. Ради чего ваша партия принимает столь активное участие в опасных работах?

Аспидон, сунув руку в нагрудный карман, извлёк вишнёвую расчёску. Дунув на неё, короткими движениями трижды прошёлся по чёрной шевелюре.

– Ради чего?

Картинно изогнув бровь, спрятал расчёску обратно.

– Да просто – не перевелись ещё настоящие герои. Кто думает не только о своей шкуре. Вот! – Аспидон взмахнул рукой в сторону координатора. – Наш Ричи набрал десять – целых десять! – зиверт. Он не мечтает о богатстве. Ричи вовсе не рассчитывает на бессмертие. И бескорыстно рвётся в бой с безжалостной радиацией.

Аспидон пружинисто вышагивал по сцене. В могучей фигуре не было атлетической красоты, скорее – уродство питона, заглотившего крупную добычу.

– И ещё о Европе, – продолжил он. – Среди европейцев много, бесстыдно много бессмертных. У этих счастливчиков изменяется сознание, они ощущают себя полубогами. А простых смертных считают недочеловеками. Хотя вслух об этом и не говорят…

Аспидон замолчал – и вдруг рассмеялся.

– Не смогли! – выдавил он. – Не сумела Европа-матушка воспитать настоящих мужчин. Пришлось караул кричать, иноземцев призывать.

Он вернулся на место за столиком.

– Во загвоздил! – вставил Мишаня. – В самую точку.

Я слушал вполуха, больше наблюдая. Да, речь Аспидона отличалась мощной логикой. Говорил он верно, и всё бы ладно, кабы не его взгляд… Взгляд и мимолётная мимика. Обычный человек не уловил бы фальшь и двуличие. Так то обычный… Своим словам сам Аспидон не верил! Заготовленная ложь и демагогия.

В зале поднялся шум, но не оратор был тому причиной. Внимание присутствующих привлёк странный звук: что-то непрестанно жужжало. Да это же пчела! Как она сюда попала? А, окно-то открыто.

Пчела крутилась вокруг Аспидона, но тот будто не замечал её. Потом насекомое, поменяв цель, атаковало ведущего. Бедняга нервно замахал руками, отчего пчела лишь ускорила облёт жертвы. И вернулась к Аспидону.

Тот вновь достал расчёску и, трижды проведя по волосам, сделал неуловимое движение – маленький агрессор оказался в стакане с водой.

Ричи, прихлопнув стекло блокнотом, придвинул его своему начальнику. Жужжание стихло, теперь загудел зал. Аспидон, приподняв стакан и рассматривая его на просвет, невозмутимо молчал.

– Пчела, – поднявшись с кресла, наконец вымолвил он, – мирное существо. И никогда не жалит без причины.

Подойдя к окну со стаканом в руке, Аспидон сунул пальцы в воду и, осторожно ухватив насекомое, вышвырнул наружу.

– Не надо дразнить Россию! – сказал он. – Вы, бессмертные, – не народ. Народ – это мы.

Странный логический переход меня ошарашил.

Аспидон продолжал:

– В партии муэрте собираются лучшие люди, и не только из России. Мы объявили новый набор в наши ряды. Мы растём! – он широко распахнул руки. – Нас уже сотни тысяч!

Мишаня, вцепившись пятернёй в рыжие лохмы, не отводя от Аспидона восторженного взгляда.

– А скоро нас будут миллионы! – продолжал тот. – И тогда наши голоса услышат. Мы всех заставим считаться с народным мнением. И уже не попросим – мы потребуем справедливости!

И вновь долетел до меня невидимый для остальных пронзительный импульс. Навыки, приобретённые в Академии, позволили поймать змеиный взгляд Аспидона, выстреливший в объектив камеры. И тут же незамеченная зрителями злоба обернулась широкой улыбкой.

– Кто достоин счастья и бессмертия? Настоящая демократия – когда это решает народ. Простые люди, не жалеющие сил и здоровья, – Аспидон кивнул на Ричи. – А не жирующие бездельники.

Зал был враждебен, Аспидон – неукротим. Но его зычный голос и животная фигура, его наглая самоуверенность и невидимое для остальных лицемерие – всё это, в конце концов, стало действовать мне на нервы.

– Ну, как он тебе, Палыч? Хороший мужик, правда? – глаза Мишани горели восторгом.

– Да уж! Редкое говно. Прохвост ваш Аспидон, жулик матёрый.

– Палыч, ты чо? Он же Герой России!

– Ну, был когда-то…

– Да вспомни две тыщи восьмой! Он тогда полстраны от преступников зачистил! Загнал их в Большую зону.

– Дела давно минувших дней… Взгляни на него, Мишаня! Прямо член стоячий! Вылитый хер с головкой.

– Палыч, Палыч! – Мишаня нервно завертел головой. – Ты так не шути…

– А то что? Нет, ну точно! Наш Ригидин Аспидон – словно штопаный гондон!

– Эх, зря ты так! – Мишаня непрерывно озирался. – Ему это не понравится. Разве ты не слышал? О нём кто плохо скажет, тому плохо и станет.

– Хватит пугать меня своим дуче! Прямо бен Ладен какой-то! Да как он узнает-то? Ты ведь не сдашь меня, а, Мишаня?

– Не, ты чо! Ты же для меня, Палыч… Но, говорят, он всё знает, всё видит. И с ним лучше не ссориться.

– Слушай, я весь дрожу. Самое время для водки, плесни-ка.

Наполнив рюмки, он тут же опустошил свою.

– Ладно, Мишаня, остынь. Я понять хочу, как далеко у тебя это зашло. Ты что, уже партийный?

– Не, пока что кандидат. Во, смотри… – порывшись в кармане, он извлёк на свет сверкнувшую знакомым логотипом бордовую книжицу. – Мой билет.

– Хм… Красивый. И, главное, блестит. Но раз уж ты решил, на кой тебе мои советы?

– Так пока ещё не совсем. В общем, вчера на собрании нам сказали… Мол, кто хочет обратно выйти – ещё не поздно. А как совсем вступишь, тогда всё. Назад пути не будет.

– В смысле?

– Неприятности могут случиться. Если что…

– Во как? Давай-ка подробнее. Я правильно понимаю, ты решил вступить в муэрте – и сразу в ликвидаторы. Так?

– Ну да. А чо такого-то? Раз, два – и в дамки.

– То есть, будучи сознательным партийцем, ты собираешься сшибить витьков и прикупить эликсирчика? Чтобы поднять биохрон и сравняться с Татьяной биологическим возрастом?

– Ясное дело. А иначе-то как, Палыч? Не смогу я, как ты. Всё пишешь, пишешь…