скачать книгу бесплатно
С боковой поверхности цилиндра сматывается широкая полоса, двое ликвидаторов, подталкивая острыми пиками, укладывают её на дорогу позади автомашины.
«За неделю такая лента впитает бо?льшую часть радионуклидов. Потом её снимут и отвезут на специальный полигон, где разрушат пневмогидравлическим ударом. При этом образуется небольшое количество твёрдых радиоактивных отходов. Их захоронят в супернадёжных могильниках. Как далеко вперёд шагнула наша наука!»
Показался и сам диктор – загорелый и моложавый, в белой водолазке и чёрных джинсах.
«А теперь давайте обсудим возможные причины и последствия трагедии. Для этого мы пригласили авторитетного эксперта из Соединённых Штатов Америки. Прошу вас, мистер Бейли».
Белый черноволосый джентльмен с породистым лицом слегка поклонился зрителям.
– Я всего лишь выскажу своё мнение. Вам судить, насколько оно верно. Бросим взгляд на историю катастроф мировой атомной энергетики. Три крупнейшие, самые тяжёлые аварии – в Чернобыле, Фукусиме и Рингхальсе. Две из них – в Советском Союзе и Швеции – имеют кое-что общее. Их связывает ядерный реактор. Точнее, его происхождение. Один и тот же разработчик и изготовитель.
– Россия? – спросил диктор.
– Вот именно. Качество русских изделий известно. Космические корабли падают, ядерные реакторы взрываются.
– Мишаня! – не удержался я. – Ты посмотри, гад какой, а! Что же он про свои-то шаттлы не вспоминает?
– Ну ё-моё, блин! За это надо выпить.
– Тебе это интересно?
– Давай, Палыч, дальше послушаем.
«А чего ещё можно ждать от страны, где сложнейшее оборудование изготавливают с преступной небрежностью? – продолжал породистый эксперт. – И что вы хотите от рабочих, недельный доход которых не превышает ста новых долларов США?
– Меньше двухсот евро? – озадачился диктор.
– Именно. Как можно прожить на подобную зарплату?
Ну и сволочь, зато ведь у нас и цены втрое ниже!
– Но у русских, говорят, есть свой секрет, – добавил американец. – Ещё такую же сумму они имеют от сдачи пустых бутылок из-под водки.
Эксперт и диктор дружно рассмеялись.
– К сожалению, тут возможен побочный эффект: сморщенные мозги и трясущиеся руки. Повторяю, это лишь моя точка зрения на причину аварии. Я могу и ошибаться.
– Спасибо, мистер Бейли. А теперь поговорим о последствиях аварии. Своими мыслями с нами поделится русский эксперт – профессор Закочуха.
Немолодой, импозантный, закрученные кверху чёрные усищи и широкая борода – вылитый Карабас-Барабас из детской сказки. Но делиться мыслями Закочуха не спешил. Помедлив с минуту, он откашлялся и начал, слегка грассируя:
– Вот что я вам скажу. Очевидно, что оценки, представленные официальной комиссией, не вполне соответствуют истинному положению дел. Они чересчур оптимистичны. Ориентация на такие данные осложнит проблему защиты здоровья облучённых жителей Северной Европы.
– Простите, Лука… э-э… Тарасович, но ведь это факт: в результате аварии погибли двадцать человек. И ещё двадцать три облучились большими дозами. Кстати, почти все они живы.
– Ваш подход оценивает лишь первые жертвы, такая система вульгарна.
– Вы намекаете на раковые заболевания? По-вашему, их тоже следует учитывать?
– Вот именно! – профессор повысил голос. – Сотни тысяч! Вы понимаете? Не сотни, а сотни тысяч онкобольных – вот что ждёт Европу. Доигрались! Я всегда говорил, я всем доказывал, что человечество не доросло до атомной энергии!
– Но ведь и после Чернобыльской аварии многие утверждали…
– Полная чушь! Так называемые медики, связанные с атомной индустрией, умеют ловко манипулировать цифрами.
– И какой же выход, Лука Тарасович?
– Эвакуация, только эвакуация. Плюс биокомпенсация всем облучённым, как ликвидаторам, так и населению. Пострадавшим следует выделять целевые дозы эликсира бессмертия.
– Но ведь число отселённых достигло ста тридцати тысяч, и…
– Сто тридцать тысяч? – хохотнул Закочуха. – Это лишь начало. Требуется тотальная эвакуация, и в первую очередь детского населения скандинавских стран. А также Польши с Германией, по крайней мере их северных районов. И стран Балтии, естественно.
– Благодарю вас.
– Мишаня, да нахер эту чушь. Заколебали уже, будто и говорить больше не о чем.
Экран погас.
– А это у тебя что, Палыч? – Мишаня озадаченно рассматривал мою книгу.
– Это ответ на твой вопрос.
– Это как это?
– На этой вот штуке я и заработал денежки, витабаксы. Как раз на первый взнос за дом.
– Заработал – на этом?!
– Да, да, гляди. «Занимательная экология» называется.
– Палыч, будет мозги пудрить! Книги теперь бесплатные, их компьютеры сами пишут, без людей. Что ли думал, я не знаю?
– Ты прав. Детективы, триллеры, фэнтези и прочую развлекуху – так и есть, программа сварганит покруче любого писателя.
– Вот. А ты говоришь – заработал.
– Поверь, Мишаня, существуют книги, за которые люди готовы платить. Ручная сборка, когда вкладываешь душу.
– И вот это…
– А ты открой, первую страницу открой.
Мишаня взглянул на часы.
– Куда-то спешишь?
– Не, время пока есть. Ну вот, открыл. И чо?
– Смотри, смотри! Что-нибудь необычное заметил?
– Бумага странная, на баксы похожа.
– Да, с водяными знаками. А ещё, Мишаня?
– Подпись. Что ли твоя, Палыч?
– Да. Ещё?
– Цифры какие-то. Дробь, одна пятисотая. И чего?
– Ты держишь в руках первый экземпляр из пятиста изданных. Это не просто книга, Мишаня. Это авторский принт. Слыхал про такое?
– Ну да. Три-дэ-принтер.
– Нет, здесь другое. Это как художники делают копии своих же картин. Считанные экземпляры.
– Зачем?
– А вот зачем. Книжка моя разошлась миллионным тиражом, из них тысяч сто – на бумаге, всё бесплатно. А таких вот авторских принтов – всего-навсего пятьсот. Тираж ограничен, каждый экземпляр пронумерован и подписан автором. И стоит он сто витабаксов. Не просто баксов, а витабаксов. Улавливаешь разницу?
– Ни хера себе! Сто витьков – за одну книжку?! Это же… Это же…
– Понимаю тебя, Мишаня, понимаю. У нас ведь как: раз не булькает – значит дорого. А для меня другое важно: каждый принт плюсует мне месяц жизни.
– Да кто же их покупает, Палыч?
– Коллекционеры. Фанаты, само собой. И ещё инвесторы.
– А на кой хер?
– Коллекционеры – азарт охотника либо инстинкт собирателя; да и перед своими похвастаться – не у всех есть. Фанаты – те гурманы, им перечитывать в кайф. А для инвестора важно деньги вложить выгодно. Принт нельзя скопировать, и цена его будет расти.
– Как это – нельзя? А вот если на ксероксе?
– На ксероксе ты получишь копию, которая ничего не стоит. Как если бы сотенную купюру отксерил.
Мишаня призадумался.
– Да, Палыч, ты у нас как этот, Гарун аль-Ротши?льд. А скажи, вот можно такое написать, короче, месяца за три? Ну хотя бы за пять?
– Можно. Только читать никто не будет.
– Слушай, Палыч…
– Да?
– А подари мне её, вот эту самую!
– Рад бы, Мишаня, да не могу. Первый экземпляр всегда остаётся у автора. А остальные уже разошлись. Зато в этой штучке, – я протянул ему флешку, – мой задел на будущее. Экземпляр тебе гарантирую.
– А это что? – Мишаня недоуменно вертел в руке призмочку.
– Это флешка. А в ней – файл с рукописью. Следующая моя книга, «Занимательная радиация». Почти готова. И тоже на принты надеюсь.
– А почему флешка-то?
– Дублирую файлы. Мало ли что с жёстким диском случится.
– Палыч, ты не догоняешь. Нынче все хранят в облаке.
– Пускай! А мне вот приятно в руке подержать этакое тяжёленькое, настоящее. Тогда и мысли приходят сто?ящие.
– А почему она у тебя такая, ну, форма геометрическая? И блестит?
– Это тепловыделяющая сборка, уменьшенная копия. И укороченная. Ну, топливная кассета, как бы полено в ядерном реакторе. Слыхал?
– Ну да.
– Флешка у меня суперская. Специальный сплав. В огне не горит, под водой сто метров держит. И содержимое сей штучки, Мишаня, даёт мне шанс войти в первую десятку писателей.
Мог ли я вообразить, что из-за этой вот рукописи жизнь моя изменится бесповоротно – но вовсе не так, как я планировал?
– В первую десятку?
– Да, Мишаня. Лет через сорок. Тогда мои принты будут стоить ещё дороже. И вот…
– Через сорок лет?..
– Ох, Мишаня, прости дурака, ляпнул не подумавши.
– Да ладно, – проворчал Мишаня, вновь покосившись на циферблат.
– А что за дела? Ты всё же торопишься?
– Нет, но скоро… Ну, «Евровести».
– Не понял, мы же вот сейчас смотрели. Ты можешь толком объяснить…
– Палыч, ну, там будет важное. Для чего я к тебе в гости-то и напросился.
– А для чего? Я думал, по старой дружбе.
– Ну да, – промямлил Мишаня. – И посоветоваться чтобы.
– Посоветоваться? Насчёт чего? Да рожай ты уже! Подожди, «Евровести» твои во сколько? В двенадцать? Двадцать минут у нас в запасе.
С Мишаней любой разговор хорош: сколько помню – скучно не бывало.
