Белый ад

На секунду её охватила паника.

– Брайан… – голос дрогнул.

Он поднял взгляд и увидел, что она держит в руках.

Его сердце сжалось, но лицо осталось безмятежным.

– Где ты это взял? – спросила Софи, сжимая зажигалку в ладони.

Брайан на секунду сделал вид, что удивлён, затем нахмурился, будто сам не понимает, о чём она говорит.

– О чём ты? – спросила она.

– Это зажигалка Дерека, – прошептала она. – Почему она у тебя?

Он медленно поднялся, подошёл к ней и аккуратно забрал зажигалку из её рук.

– Софи, – он посмотрел ей прямо в глаза, его голос стал низким и спокойным. – Ты забыла, что он отдал её мне при тебе на вечеринке у Стивена?

Она сглотнула, её руки дрожали.

– Я… Просто это странно…

– Нет, странно другое, – он наклонился ближе, почти касаясь её лица. – Ты всё ещё не можешь отпустить Дерека.

– Что?

– Ты всё ещё думаешь о нём, – он чуть улыбнулся, но в глазах было что-то холодное. – Ты же понимаешь, что если бы ты меня любила, тебе было бы всё равно на какие-то там зажигалки.

Софи открыла рот, но не смогла найти, что сказать.

– Может, тебе просто нужно признаться? – его голос стал мягким, почти ласковым. – Ты скучаешь по нему? Всё ещё любишь его?

Софи покачала головой.

– Нет, я просто…

– Просто ищешь повод, чтобы доказать себе, что он всё ещё часть твоей жизни?

Она почувствовала, как её щёки вспыхнули.

– Нет! Это не так!

– Правда? Тогда почему ты первая заметила эту зажигалку? Почему сразу решила, что это именно его?

– Потому что…

– Потому что ты всё ещё думаешь о нём, – закончил он за неё.

Она замолчала.

Брайан смотрел на неё, а затем, отведя взгляд, медленно вздохнул.

– Может, нам стоит прекратить наши отношения?

Софи резко подняла голову.

– Что?

– Если ты всё ещё не можешь отпустить Дерека, – он покачал головой, – я не хочу быть в этих отношениях один.

– Нет, – выдохнула она, делая шаг вперёд. – Брайан, ты не так понял…

Он посмотрел на неё долгим, изучающим взглядом.

– Тогда скажи мне, что ты ошиблась. Скажи, что это просто вещь, а не повод для подозрений.

Она колебалась всего секунду, но этого было достаточно.

– Я ошиблась, – тихо сказала она.

– Скажи, что ты мне доверяешь.

– Я тебе доверяю.

Брайан провёл пальцами по её щеке, заглядывая в её глаза.

– Тогда, Софи, мне не за что перед тобой оправдываться.

Она кивнула, опустив взгляд.

– Прости меня.

Он наклонился и легко поцеловал её в лоб.

– Всё хорошо.

Брайан возвращался с тренировки, когда увидел полицейскую машину, припаркованную у дома Софи.

Он ускорил шаг и, войдя в дом, застал напряжённую сцену: Софи стояла посреди гостиной, бледная, с покрасневшими глазами. Напротив неё находилась её мать, которая кричала, не в силах сдержать эмоции. В стороне стоял тот самый детектив, наблюдавший за происходящим.

– Как ты могла? – разрывалась мать Софи. – Беременна? Сделала аборт? Да ещё и полиция теперь думает, что ты замешана в исчезновении Дерека!

Софи не знала, что сказать. Она просто дрожала, опустив голову.

Брайан нахмурился.

– Что здесь происходит?

Когда мать Софи увидела его, её глаза вспыхнули гневом.

– Это всё из-за тебя! – выкрикнула она и бросилась к нему с кулаками.

Брайан увернулся, а когда она замахнулась снова, он ловко поймал её запястья и мягко, но уверенно прижал её руки вниз, обездвиживая.

– Успокойтесь, миссис Лэнг, – спокойно, но твёрдо сказал он.

Женщина пыталась вырваться, но, поняв, что парень держит её крепко, затихла, тяжело дыша.

Брайан медленно отпустил её и перевёл взгляд на полицейского.

– Офицер, мне стоит объяснить ситуацию.

Детектив Стэнтон кивнул.

– Я слушаю.

Брайан глубоко вздохнул и произнёс с полной уверенностью:

– Софи была беременна от меня. Мы уже давно встречаемся, просто скрывали наши отношения. Врач подтвердил срок, и он полностью совпадает с нашими встречами.

В комнате повисла напряжённая тишина.

Софи, которая всё это время стояла в стороне, резко подняла голову.

– Брайан!

Её мать выглядела ошеломлённой.

Полицейский записал сказанное.

– Значит, ребёнок был ваш?

– Да, – уверенно подтвердил Брайан, не отводя взгляда.

Детектив сделал пометки в блокноте и закрыл его.

– Благодарю за предоставленную информацию. Мы свяжемся с вами, если возникнут дополнительные вопросы.

Он попрощался и ушёл, оставляя Брайана наедине с разгневанной женщиной.

Мать Софи сверлила его взглядом.

– Дочь не может найти себе нормального парня! Либо Дерек, либо ты!

Брайан спокойно выдержал её взгляд, не вступая в спор. Он лишь спокойно произнёс:

– Я давно влюблен в вашу дочь. И всё равно увёл бы её у кого угодно.

Софи ахнула, её глаза наполнились радостью.

Но её мать вспыхнула от злости ещё сильнее.

– Вон из моего дома!

Брайан кивнул, бросил последний взгляд на счастливую Софи и направился к выходу.

Брайан ощущал, как внутри него нарастает напряжение, словно железный обруч сжимает грудь. После недавних событий, связанных с Софи, её матерью и полицией, он был на пределе.

«Это просто тренировка. Мне нужно выложиться, выпустить пар», – думал он.

Но когда один из парней в зале – какой-то наглый новичок – ответил ему не в том тоне, что-то внутри Брайана щёлкнуло.

– Эй, Нойманн, ты чего такой напряжённый? – ухмыльнулся новичок, когда Брайан толкнул его плечом в боксе.

Простая фраза. Обычная ухмылка.

Но перед глазами Брайана мелькнула яркая вспышка.

«Белый ад», – пронеслось в его голове.

– Повтори, – его голос был низким и глухим.

Парень не понял, что попал в беду, и лишь лениво хмыкнул:

– Да расслабься ты, боец, а то взорвёшься.

Брайан уже не слышал ничего, кроме пульсирующего шума в ушах и грохота крови в висках.

Его кулак ударил первым. Резкий, точный удар в скулу отбросил парня назад. Тот попытался ответить, но Брайан уже накинулся на него, сбивая с ног, пока тренер и другие парни не разняли их.

Тренер был в бешенстве. Оба получили от него жёсткую отповедь и были исключены с тренировок на месяц.

– Что с тобой, Брайан? – раздражённо воскликнул Отто, когда сын вернулся домой. – Я только что разговаривал с тренером! Ты отстранён от занятий на месяц!

Брайан сидел за кухонным столом, лениво откинувшись на спинку стула.

– Просто перенервничал, – он пожал плечами. – Скоро выпускные экзамены, поступление, давление.

Отто прищурился, оценивающе глядя на него.

– Ты уверен, что дело в этом?

Брайан выдержал его взгляд.

– Конечно.

Отец тяжело вздохнул, явно не удовлетворенный этим ответом, но не стал настаивать.

– Ладно. Но тебе стоит научиться контролировать свои эмоции, сын.

Брайан ничего не ответил.

Запрет на тренировки был неприятным. Он начал бегать, но однообразные пробежки быстро наскучили.

«Нужно чем-то заняться. Нужно место, где я могу побыть один».

Ответ был очевиден.

Брайан вернулся в старый дом, покрытый пылью и тенями прошлого. Разбирая накопившийся хлам, он снова наткнулся на дневники Клауса.

Он сел на пол, освещаемый тусклым светом лампы, и начал читать.

Из дневника Клауса Нойманна, 1941 год.

Эксперимент 217. Цель – определить, как долго человек способен сохранять рассудок в условиях полной изоляции и отсутствия сна.

Испытуемый – мужчина, 27 лет, здоров, без физических отклонений. Помещён в тёмную, герметичную комнату без источников времени. Еда и вода подаются случайным образом, чтобы лишить его ощущения ритма.

День 3: испытуемый начал разговаривать сам с собой, потерял ориентацию во времени, приходит в возбуждённое состояние при звуке шагов за дверью.

День 6: испытуемый отказывается от еды, кричит в течение шести часов подряд, пока не теряет голос. После этого тихо разговаривает сам с собой, иногда рыдает.

День 10: испытуемый отказывается от пищи и воды, говорит, что слышит голоса. Вскрывает запястья ногтями, но его перевязывают.

День 12: испытуемый впадает в ступор, не реагирует, живот впал, кожа посерела, глаза пустые, как у рыбы, полное нарушение психики.

Вывод: психика человека начинает разрушаться быстрее, чем ожидалось, без сна и контакта с окружающим миром.

Он откинулся назад, ощущая странное удовлетворение от прочитанного.

«Дед был умнее, чем я думал».

Брайан закрыл дневник и провёл пальцами по жёсткому переплёту. В тишине старого дома он слышал только своё дыхание.

«Можно ли натренировать разум?»

Этот вопрос застрял в голове, словно осколок стекла. Клаус не просто мучил людей – он исследовал границы человеческого сознания, его пределы.

Брайан задумался.

«А какие у меня пределы?»

Он медленно встал, оглядывая комнату. Всё здесь хранило память о деде: выцветшие фотографии на стенах, его инструменты, шкафы с папками, в которых наверняка скрывались ещё более ужасные эксперименты.

Он включил тусклую лампу в углу и открыл следующий дневник.

Из дневника Клауса Нойманна, 1942 год.

Эксперимент № 312: исследование болевого порога при контролируемом ожоге.

Испытуемая: женщина, 23 года, физически здорова, крепкого телосложения. Цель эксперимента – определить, при какой температуре наступает потеря сознания.

Температура повышалась постепенно: от 50 °C до 120 °C. При 70 °C начались судороги, при 90 °C кожный покров почернел, но сознание сохранялось. На 110 °C испытуемая потеряла сознание, но сердце ещё билось. Эксперимент был остановлен на 118 °C. Время от начала воздействия до остановки сердца – 24 минуты.

Вывод: женщины выдерживают больше, чем мужчины. Возможно, стоит исследовать разницу в восприятии боли между полами.

Брайан задержал дыхание. Ему стало жарко, хотя в комнате было холодно.

«Дед видел людей как материал, как объекты исследований», – подумал он.

Брайан закрыл глаза, представляя, как всё это происходило. Он видел себя в роли наблюдателя – хладнокровного, невозмутимого.

Но затем он увидел себя на месте Клауса. И это ощущение не пугало его. Оно завораживало.

Брайан открыл глаза, чувствуя, как его собственное тело откликается на мысли. Его сердце билось ровно, без паники. Он чувствовал контроль.

Но в груди зарождался голод. Голод не к пище. Голод к опыту, к знаниям.

«Как далеко я могу зайти?» – подумал Брайан.

Он закрыл дневник и поднялся. Ему нужно было это выяснить.

Брайан провёл ладонью по шершавой обложке дневника, чувствуя, как внутри него просыпается что-то древнее, заложенное в нём с самого рождения.

Он встал и оглядел комнату. Всё здесь хранило следы прошлого – тёмного и беспощадного. Дом его деда больше не казался просто заброшенным уголком. Это было место, полное знаний и тайн, о которых мир старался забыть.

«Как далеко я могу зайти?» – снова задавался вопросом Брайан.

Он медленно подошёл к старому операционному столу в подвале, покрытому толстым слоем пыли, и провёл пальцами по холодному металлу.

«Дед исследовал чужие границы. Теперь моя очередь», – подумал он.

Брайан знал, что первый шаг всегда самый трудный. Но, как и в любом спорте, главное – начать.

Он взял дневник, в последний раз оглядел комнату и направился к выходу. Закрыв за собой дверь, он уже решил, что скоро вернётся сюда.

7

Расследование исчезновения Дерека оказалось безрезультатным.

Полиция провела множество допросов, опросила всех его знакомых, изучила записи с камер наблюдения, но не обнаружила никаких следов.

У всех, с кем он контактировал в последние дни, было алиби. Соседи и друзья подтвердили, что Дерек неоднократно говорил о своём желании уехать из города и покинуть это место, потому что он был недоволен сложившейся ситуацией. Многие знали, что у него был непростой характер, и он часто ссорился с окружающими, даже с близкими друзьями.

Дело оставалось открытым, но без каких-либо доказательств. Не было найдено ни тела, ни улик, ни явных подозреваемых. Постепенно, когда не появилось новых зацепок, дело перевели в категорию «пропавших без вести».

Брайан успешно окончил школу.

Он выбрал Корнельский университет, один из лучших в Америке по архитектуре. Подготовка к поступлению заняла всё его время: эссе, экзамены, портфолио с проектами. Всё шло по плану, и вскоре он получил письмо о зачислении.

Однако для Софи это стало настоящим потрясением.

Она не хотела его отпускать.

– Почему ты не можешь остаться? – её голос дрожал, когда они сидели в её комнате, обсуждая его отъезд.

Брайан нежно убрал прядь волос с её лица.

– Потому что это мой шанс, Софи, – сказал он.

Её глаза вновь наполнились слезами.

– Я не знаю, как буду жить здесь без тебя.

Он вздохнул и, притянув её ближе, нежно опустил её голову себе на плечо.

– Ты всегда можешь приехать ко мне, – его голос звучал мягко и успокаивающе. – А если ты решишь поступать в Корнелл, мы можем жить в одном общежитии.

Софи подняла на него глаза, полные надежды.

– Ты серьёзно?

Брайан улыбнулся, нежно касаясь её щеки.

– Конечно.

Она снова заплакала. Она понимала, что не сможет просто забыть его и отпустить.

Раннее утро. Озеро было неподвижным, гладкая поверхность отражала тусклое солнце, пробивающееся сквозь лёгкий туман. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только редкими всплесками воды.

Брайан сидел в лодке рядом с отцом, держа удочку, но практически не обращая внимания на поплавок. Отто молча закурил сигарету, сделал глубокую затяжку и выдохнул, глядя на воду.

– Я решил продать дом деда, – произнёс он вдруг, будто между делом.

Брайан едва заметно напрягся, но не подал вида.

– Почему?

– Появился хороший покупатель. Сумма такая, что её хватит на твоё обучение и на нормальное жильё.

Брайан молчал, сжав пальцы на удочке.

Отто взглянул на него краем глаза.

– Я понимаю, что этот дом – часть истории нашей семьи. Но пришло время отпустить прошлое.

Он замолчал, будто раздумывая, стоит ли говорить дальше. Потом медленно кивнул самому себе, бросил окурок за борт и снова заговорил:

– Раз уж ты вырос, ты должен знать правду о нашей семье.

Брайан посмотрел на него, не меняя выражения лица.

– Я всегда знал, что мой отец не тот, за кого себя выдавал. Но я слишком поздно узнал, насколько.

Он сделал глубокий вдох, словно собираясь с мыслями.

– Настоящее имя деда было другим. Может быть, даже фамилия. Клаус Нойманн – это просто оболочка, которую он создал, сбежав во время войны. В детстве к нему приходил один мужчина. Они говорили на немецком. Я не понимал их разговоров, но было ясно – они хорошо знакомы. Однажды он просто перестал появляться.

Отто отвернулся, глядя на горизонт.

– Моя мать. Я не знаю её имени. Не знаю, как она выглядела. Отец никогда не говорил о ней. Всё, что я знаю, – няня сказала мне, что она умерла после родов. Повесилась. Послеродовая депрессия.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было радости.

– Я рос без матери, но в достатке. У твоего деда всегда было много пациентов, ведь стоматология – востребованная профессия. Он жил обеспеченно, но в нашем доме царила тьма.

Брайан не двигался, внимательно слушая.

– Я был любопытным ребёнком. Постоянно искал то, что было запрещено. Однажды я нашёл его записи.

Отто провёл рукой по лицу, словно стирая воспоминания.

– Дневники. Опыты. Жуткие описания, от которых мне стало не по себе. Я прочитал немного, но этого хватило.

Он посмотрел на сына.

– Дед узнал, что я нашёл дневники. И сильно меня избил.

Брайан не шевельнулся.

– Тогда я решил сбежать.

– И ты ушёл?

Отто покачал головой.

– Мне было четырнадцать. Я сбежал, но он меня нашёл. И избил ещё сильнее. Так было не раз.

Брайан молчал, в груди медленно поднималась волна любопытства.

– В какой-то момент я просто перестал возвращаться. Работал на заводе, спал там же. У меня не было дома. До тех пор, пока я не встретил твою мать.

Он улыбнулся, но во взгляде читалась боль.

– Я долго ухаживал за Евой. Мы были просто друзьями, но я уже тогда знал, что хочу быть с ней. Но проблема была в другом.

Он посмотрел на Брайана.

– Она еврейка.

Брайан едва заметно моргнул.

– Я не мог представить, что будет, если мой отец узнает об этом, что я хочу быть с той, кого он так жестоко убивал. И если семья Евы узнает, кто мой отец.

Он качнул головой.

– Поэтому я солгал. Сказал, что я сирота. Что мои родители погибли, и я рос, где придётся.

Он сделал ещё одну паузу, наблюдая за своим сыном.

– Мы поженились. К тому времени Клаус уже был стар. И однажды он нашёл меня.

Брайан сжал челюсти:

– Он сказал, что я его наследник.

Отто заговорил более резко:

– Твоя мать думала, что я просто ухаживаю за стариком, а он в благодарность отдаст нам этот дом. Я надеюсь, что она так и не узнала, кем он был на самом деле.

Наступила пауза.

– После его смерти я унаследовал всё: дом и деньги. Мы сразу же купили новый дом и переехали. А этот остался пустовать.

Отто снова посмотрел на озеро:

– Я долго не мог решиться продать его. Что-то удерживало меня. Но сейчас я больше не вижу в этом смысла. Тем более, ты уезжаешь. Лучше я вложу эти деньги в твоё будущее.

Он повернулся к сыну:

– Ты ведь не против?

Брайан спокойно встретил его взгляд:

– Нет, – ответил он, голос ровный и бесстрастный.

Но внутри него кипел ураган.

"Продать?"

"Избавиться от дома?"

Брайан опустил взгляд на воду, скрывая свои эмоции.

После рыбалки, когда они вернулись домой, Брайан повернулся к отцу и сказал, не меняя выражения лица:

– Я хочу съездить в дом и забрать кое-что.

Отто пожал плечами:

– Конечно. Если тебе что-то там нужно, бери. Всё равно скоро дом продадут.

Брайан кивнул, скрывая облегчение:

– Долго не задержусь.

Сумерки уже сгущались над улицами, когда Брайан подъехал к старому дому. Он быстро вошёл внутрь, вдыхая запахи пыли и времени.

Не теряя времени, он направился в кабинет, где хранились дневники его деда. Он уже знал, что заберёт их все – каждую тетрадь, каждую запись. Они не должны исчезнуть вместе с домом.

Аккуратно сложив дневники в сумку, он проверил, не забыл ли чего-нибудь.

Затем направился вниз, в подвал.

Туда, где он расправился с Дереком.

Открывая дверь, он задержал дыхание.

Здесь всё было тихо и чисто, но этого было недостаточно.

Брайан снял куртку, закатал рукава и опустился на колени. Достав из сумки губку и бутылку с аммиаком, он начал тереть швы между плитками.

Методично и тщательно, пока запах не стал настолько сильным, что заполнил лёгкие.

"Ещё раз. Ещё немного."

Пальцы ныли, кожа на руках горела, но он не останавливался.

Закончив с аммиаком, он взялся за хлорку. Запах стал ещё резче.

Брайан работал до тех пор, пока не почувствовал спокойствие.

Поднявшись, он осмотрел комнату.

Он ещё раз внимательно осмотрел углы, тщательно вытирая даже те места, где, казалось, не осталось и следа пыли. Лишь после этого он достал телефон и позвонил отцу.

– Пап, тебе нужно что-нибудь из дома? – спросил Брайан.

Отто ответил без колебаний:

– Нет, мне ничего не нужно. Забирай, что хочешь.

– Хорошо, – тихо произнес Брайан, медленно выдохнул, в последний раз оглядел подвал и вышел, заперев за собой дверь.

Когда он вернулся домой, его встретила совсем другая картина.

Мама накрывала на стол, а в центре красовалось блюдо с рыбой, которую они с отцом поймали утром.

– Сынок, иди ужинать, – позвала Ева с улыбкой.

Отто уже сидел за столом и, увидев его, кивнул:

– Успел собрать, что хотел?

– Да, – спокойно ответил Брайан.

Его мать подошла ближе и обняла его.

– Я так горжусь тобой, – прошептала она.

Брайан, сжав её в ответ, сел за стол.

Они ели рыбу, смеялись и вспоминали его детство: старые шутки, первые падения, его детские мечты.

Брайан слушал, улыбался, но в голове у него была совсем другая картина.

Дневники деда уже были упакованы и спрятаны среди вещей, которые он возьмёт с собой в университет.

«Я сохраню его наследие. Никто не сможет от него избавиться», – подумал он.

Он сделал последний глоток вина и поднял глаза на родителей.

Они и не подозревали, каким человеком он стал на самом деле.

День отъезда был тёплым. Брайан стоял у машины, прощаясь со всеми, кто пришёл его проводить.

Софи не отпускала его из объятий, её тело дрожало, а на глазах блестели слёзы.

– Я не знаю, как буду без тебя, – всхлипнула она, сжимая его рубашку в руках.

Брайан нежно гладил её по волосам, его голос был мягким и почти успокаивающим:

– Год пролетит быстро.

Она снова всхлипнула, крепче прижимаясь к нему.

Он отстранился, взял её лицо в ладони и заставил посмотреть ему в глаза. С той же мягкой улыбкой, с которой он только что шептал слова утешения, он произнёс:

– Но, Софи, если ты предашь меня, если изменишь.

Она замерла.

– Мне об этом сообщат.

Он наклонился чуть ближе, его голос стал тише, но в нём звучала хладнокровная уверенность:

– И я найду тебя.

Глаза Софи расширились, дыхание сбилось. Она неловко оглянулась по сторонам, будто кто-то мог услышать их разговор.

Брайан тихо усмехнулся, вытер её слёзы большим пальцем и добавил:

– Но ты же меня любишь, правда?

Софи быстро кивнула, цепляясь за него, как за спасательный круг:

– Конечно, Брайан, люблю.

– Вот и хорошо.

Он поцеловал её в лоб, в последний раз сжал в объятиях и отпустил.

Дальше были родители.

Ева, едва сдерживая слёзы, обняла его крепко, крепче, чем когда-либо:

– Береги себя, сынок, – её голос дрожал.

– Буду, мам.

Отто обнял его коротко, но с силой, похлопав по спине:

– Не забывай звонить.

– Конечно, пап.

Пара друзей хлопнули его по плечу, один даже пошутил:

– Не зазнавайся там, архитектор.

Брайан лишь усмехнулся, забросил сумку в машину и сел за руль.

Он завёл двигатель и медленно выехал со двора. В зеркало заднего вида он ещё несколько секунд видел лица родных.

Софи стояла, всё ещё неуверенно оглядываясь по сторонам. Она запомнит этот день не только слезами, но и страхом.

Брайан улыбнулся и нажал на газ.

Новая глава его жизни начиналась.

8

Брайан быстро адаптировался к жизни в стенах Корнелльского университета. Он наслаждался атмосферой свободы и новых перспектив. Кампус поражал своими размерами, архитектурные корпуса впечатляли своим величием, а люди вокруг были амбициозны и стремились к знаниям, но не обладали таким же умом, как он.

С первого же месяца учёбы он обзавёлся новыми друзьями. Одногруппники уважали его за ум и уверенность, а преподаватели отмечали его талант. Особенно выделялся профессор Хэнсон, который преподавал архитектурное проектирование.

– Ты действительно понимаешь пространство, Брайан, – сказал он однажды, разглядывая его чертёж. – Если будешь работать в том же духе, тебя ждёт большое будущее.

Брайан принял комплимент с достоинством, не позволяя гордости вскружить себе голову. Но в глубине души он уже знал, что он лучше остальных. Он создан для чего-то большего.

Софи звонила каждый день, отправляла фотографии и писала, как скучает. Брайан отвечал ровно настолько тепло, насколько было нужно, чтобы поддержать её эмоциональную зависимость.

«Я считаю дни до твоего возвращения», – призналась она однажды, и её голос дрожал.

«Год пролетит быстро», – ответил он с улыбкой, но в его голосе не было той истеричности, с которой говорила она.

Когда наступили первые каникулы, Брайан вернулся в родной город.

Как только он вышел из машины, Софи бросилась к нему, обхватив его шею и задыхаясь от слёз.

– Ты даже не представляешь, как я скучала! – воскликнула она.

Брайан обнял её в ответ, нежно проводя пальцами по её спине.

– Теперь я здесь, – прошептал он.

Все дни они проводили вместе, и Софи буквально не выпускала его из объятий. Они занимались любовью снова и снова, забывая о времени. Брайан наслаждался этим – не только близостью, но и тем, насколько она была ему предана.

Но каникулы подошли к концу, и снова пришло время уезжать.

– Мне кажется, что ты снова исчезаешь, – прошептала Софи в день его отъезда, вцепившись в его рубашку.

– Мы снова увидимся, – ответил он, целуя её в лоб.

Он сел в машину и, взглянув в зеркало, увидел её – одинокую, печальную, всё ещё принадлежащую ему.

Вернувшись в университет, Брайан снова погрузился в учёбу.