Параллели. Любовный и мистический роман. Supmet Ativ Muirepmi

– Извините! Примите мои соболезнования.

– Спасибо! Так о чём вы хотели погово… и откуда вы знаете о смерти моего мужа? – перебила она себя.

– Когда мы занимались похоронами вашего супруга, – настороженно ответил мужчина, наблюдая за её реакцией.

– Так вот где я вас видела – молчаливый работник ритуальных услуг! – очень удивилась она, что прошло буквально несколько часов, а она не сразу узнала его.

– Да-да, тот самый!

– А что, собственно, вас привело ко мне?

– Михаил, – представился он, вежливо кивнув головой.

– Оля, – отреагировала она таким же кивком.

– Я давно работаю в сфере похоронных услуг, мой отец, дед и его дядя тоже занимали эту должность.

– Кладбищенская династия?

– Да, именно так, но без ноты сарказма!

– Извините!

– Ваш случай не единичный, – Михаил с порога отрезал львиный ломоть смысла от вводного вступления.

У Оли застыл вопрос в глазах, но, конечно же, она поняла, о чём идёт речь. Она указала жестом: проходите и присаживайтесь…

В параллельном мире

– Мам, а что у нас к чаю? – с улыбкой спросил Данил.

– Твои любимые «вертолетики» – булочки, похожие на круассаны, с маком или порошковым какао, – с нежностью ответила мама.

Не успел он опомниться, как уже стоял у стола и держал в руках один из «вертолетиков».

– Ах, как же они пахнут! – воскликнул он с восторгом.

– Ванилью? – уточнила мама.

– Нет, мама, твоей душой! Тесто любит добрые руки.

– Пей чай, «выдумщик»! – ласково произнесла она, игриво шлепнув его по голове.

Губы Данила прикоснулись к теплой чашке, которая сразу же навеяла ему не менее теплые воспоминания из детства.

Железная ложечка издавала звук, растворяя сахар в чае, а через несколько секунд мама произнесла:

– Остыл! – и, прикрыв глаза, отпила глоток.

– Мам, ты опять? – удивился Данил.

– Ну, я же попробовала, остыл чай или нет.

– А с какой стороны ты пила? – спросил он.

– Вот с этой.

Маленький Данил развернул чашечку и едва успел сделать глоток, как мама сказала:

– А, нет, с этой, – и указала на другую сторону.

– Ма-а-аа! – воскликнул он.

– Я пошутила, «брезгливчик» ты мой…

– Ах, как же всё меняется со временем! – отметил Данил, рассматривая чашечку с отпечатком истории, которая несколько лет назад была разбита по неосторожности.

– Странно! – произнес он.

– Действительно странно! Тебе уже 23 года, а ты никак не можешь расстаться с «детской соской», – улыбнулась мама.

– Как же так? Как эта чашечка оказалась здесь и без единой трещинки? Неужели мама не видит, что мне уже 27 лет? – задумался Данил.

Отчий дом вернул ему уют и гармонию, но вопросы, словно вопросительные знаки, заставляли его действовать и искать ответы.

Прежде чем выйти из дома, Данил с особой жадностью впивался взглядом в каждую деталь, пытаясь запечатлеть в памяти теплую атмосферу и обстановку. Он не знал, вернется ли сюда когда-нибудь.

Взяв мамину руку, он поднес ее к губам и нежно поцеловал, как когда-то в детстве, когда мама проверяла, нет ли у него температуры.

– Мама, спасибо тебе за всё-всё-всё! – произнес он с искренней благодарностью.

– Сынок, мне, конечно, очень приятно, но столько слов благодарности? – улыбнулась мама.

Проглотив ком недосказанности, Данил направился к выходу, но не как раньше – не спеша, а сосредоточенно замедляя шаг, ощущая стопами каждую скрипку половиц, и будто невзначай касаясь кончиками пальцев стола, нежно его поглаживая.

Выйдя за двор, он встречал ранее умерших знакомых, и с холодом в животе задавал им наводящие вопросы, но ответы были одинаковы – они не понимали, что уже мертвы.

– Витек! – громкой мыслью произнес Данил, обозначая свое дальнейшее действие. – Пойду к нему!

Тот злополучный момент прокручивался в его голове: как его семнадцатилетний друг оборвал жизнь, затянув на шее удавку. Мотивы этого поступка были непонятны и тогда казались беспричинными. Данил шел и размышлял об этом.

Реальность. 24 июня

Михаил с загадочным визитом начал не менее загадочный рассказ, а Оля его не перебивала:

– Когда я был маленьким, то услышал, как дядя деда рассказывал историю о некой вспышке света и про покойника, которого несколько раз хоронили, а он загадочным образом появлялся дома в той же позе, в которой умер…

– То есть Вы сегодня тоже все это видели, но промолчали?!

– Да! – сухо и спокойно ответил Михаил

– А как же?

– Григорий и Володя не заходили в комнату к покойному, да и не видели его

– Да-да, точно, гроб же был закрыт! А те четверо?

– К ним «белая горячка» приходит чаще, чем осознание происходящего!

– Вы хотите сказать, что ТАКОЕ уже случалось в наших краях? – лицо Оли мимикой преобразилось в маленькую девочку, которая смотрит на фокусника и жаждет разгадки фокуса!

– И не только в наших краях, копаясь в историях, что передавались из уст в уста, я узнал, что такие случаи происходили несколько раз, а интервал времени и места событий не имеют определенности и четкой последовательности

– Офигеть! – попятившись, Оля не села, а рухнула в кресло, не подобрав слов, показала жест поворотом кистью – продолжайте

– За несколько десяток лет, я узнал, что таких случаев было два, а ваш – третий, но что-то подсказывает, что их было больше!

– Офигеть! – Оля вновь повторилась одним словом, что замещало десятки фраз!

– Разрешите взглянуть? – блуждающий взгляд Михаила искал комнату, где лежало тело Данила

– Вон там – пальчик утонченной женской ручки точечной наводкой указал на дверь

– Михаил с особым энтузиазмом ринулся к направленному месту, но тут же ступорно замер!

– Что с Вами? – поинтересовалась Оля, отчетливо осознавая, что здесь все не так!!!

– Там, говорите?! – переспросил, зная ответ на вопрос, нервно потирая вспотевшие ладони

– Да – да, там! А портфель можете оста…

– Нет, спасибо! Пусть будет при мне! – перебил Олю

– А хотя, оставлю здесь – положил на диван

Михаил медленно открывал дверь, а тоненькая струйка света уподобилась весеннему паводку – озарив комнату: было все вокруг перевернуто, разорвано и исцарапано, за исключением белого кома – тело Данила аккуратно укрыто одеялом.

За шаги вперед, будто что-то усердно тянуло назад! Михаил мужским жестом взял Олю за руку, а она рефлекторно сжала с такой силой, что он почувствовал боль и дискомфорт.

И вот они подходили все ближе и ближе, а ноги наливались свинцом! Жаркая ночь июня климатически разнилась с той комнатой: учащенное дыхание из дрожащих и посиневших губ сопровождалось выходящим паром! Михаил взялся за край одеяла и приподнял его! От того, что предстало во взоре, Оля подпрыгнула и взвизгнула, а Михаил моментально побледнел!

В параллельном мире

Пульсация головного мозга сужала, скручивала и выжимала сосуды! Молниеносная боль свалила с ног Данила, он лежал и корчил лицо, кричал куда-то вглубь себя, но собою же не был услышан! Та самая тишина, что настигла в момент загадочной вспышки, вновь явилась, но с более ярым настроем!

Глазное давление колко выковыривало зрачки, а тем самым усиливалось зрительное восприятие до запредельной нормы! В буквальном смысле едва принятая разумом новая реальность наслаивалась еще на две:

Здания и дороги проявлялись фантомным эффектом, словно по эпохам: чем старше были постройки, тем более тусклыми они становились. Люди, словно призраки, проходили сквозь других, не замечая других миров.

Все это сводило с ума! Три параллели и в каждой своя будничная суета: от автомобилей до карет.

В этом гуле едва различались слова, наречия которых контрастно отличались:

– Вот о чём я тебе говорила, – сказала женщина, указывая на бабушку, шедшую впереди. В её полупустой авоське лежали кефир и батон.

– Так это же только сегодня привезли, – ответил мужчина, виновато опустив голову.

– А вчера в кеглях ничего не было, кроме пива?

– Ну не бранись.

– Я ещё не начинала.

Эта пара ярко демонстрировала коммунистические идеалы – одежда строгого стиля и скромные представления о роскоши. Но, как это часто бывает в России, они также испытывали потребность в алкоголе и не могли избежать семейных конфликтов.

– Андрейка, ну-кась, иди-кась суды.

– Чаго?

– Чаго-чаго, коза молоко без травы не даст.

– Ну мам, я ж рвал уже.

– Так и ты поесть любишь по три раза в день! И что ж теперь, чать, не кормить тебя?

– Иду-иду, – лениво взял серп и почапал…

И это только две параллели, где одни люди не могли видеть других, а другие – их. А ведь их было три…

Корчась от боли и пятясь от удивления, Данил упал, но не отрывал взгляда от возникающих перед глазами образов и их действий.

Реальность. 24 июня

Михаил откинул одеяло, а Оля прикрывала ладонью рот, но гласные буквы неудержимо восклицали:

– А-а-а!

Подобно вышедшей душе, тень Данила принимала вертикальное положение – очень медленно поднималась! Ее тщательно прорисованные контуры жилисто выделялись, а нутро ее было заполнено сгустком мрака!

Труп из высохшей мумии преображался на глазах: по венам побежала кровь, наливая лицо румянцем, а чистый цвет кожи источал запах из потовых желез, в конечностях появилась гибкость – рука Данила мягким движением свисла с кровати!

Тень встала в полный рост и приближалась к стене, затем замерла и бездейственно стояла!

Смертельной хваткой до побледнения в кончиках пальцев Оля вцепилась в руку Михаила! Не отрывая взглядов, они смотрели в сторону стены! «Та наколенная минута расплавляла часовые стрелки до жидкого металла»!

Тень слегка качнулась, затем с еще большим рывком внезапно побежала по стене!

Михаил также быстро повернулся за ее передвижением, а Оля не успела этого сделать! Прижалась спиной к спине!

Сущность побежала по стенам и потолку с неистовой скоростью и с непредсказуемым направлением, издавая топот напуганных лошадей, оттого по трельяжу соскальзывала материя, которой по суеверным мотивам было завешено зеркало.

– Данил! – протяжно громко закричала Оля.

Михаил сжимал ей руку, давая понять – тише, тише!

– Дани-и-и-л, что с тобой? Ты где? – уже истерично кричала Оля и с рвением ринулась вперед!

Михаил обернулся, чтобы успокоить девушку, но увидел, как вместо зловещей тени, что была на противоположной стене, в зеркале отразился Данил: он сидел где-то на дороге и корчился от боли…

В тот момент сзади раздались не просто крики, а совокупность: хорового сопрано, скрежета зубов и завывания! Михаил с Олей обернулись и увидели, как тень кричала и прыгнула на труп, просочилась в него!

Прежнее преображение Данила моментально усохло до изначально ужасного вида – мумия! А в зеркале отражались удивленный Михаил и рыдающая навзрыд Оля!

В параллельном мире

– Оля! – раздался громкий крик.

Проходящие мимо люди не обращали на него внимания.

– О-о-о-л-я-а-а-а! – кричал он изо всех сил, уже не понимая, что происходит – это внутреннее сумасшествие или безумие извне?

На зов прибежала мама.

– Сынок, что с тобой? Пойдём в дом.

– Оля! – вновь и вновь кричал Данил, срывая голос до хрипоты.

– Какая Оля? – женщина была не на шутку обеспокоена и помогала сыну подняться.

– Оля, ты меня слышишь? – вскакивал на ноги Данил, размахивая руками, словно пытаясь стряхнуть с себя пелену иллюзий. Затем он начал покусывать, щипать и дергать себя за волосы.

Реакция мамы была неоднозначной: её педагогический опыт заставлял оглянуться и с некоторой стеснительностью оценить ситуацию – видит ли кто-то столь странное поведение её сына?

Однако другой порыв был сильнее, и она бросилась в неравный бой с невидимым безумием и очевидной проблемой.

– Даня, Данилка, Данчик, – как в детстве, успокаивала она его, осторожно приближаясь. Нет, она не боялась агрессии с его стороны, а переживала за своего сына.

Реальность. 24 июня

– Я его видела! – повторяла Оля, как мантру.

Михаил держал её за руки и смотрел в глаза.

– Я его видела! – настаивала она, захлёбываясь эмоциями.

– Оля, дышите глубже и постарайтесь успокоиться! – пытался успокоить её Михаил.

– Я видела его! – в отчаянии села на пол и закрыла лицо руками.

Михаил позволил ей выплакаться. Он подал ей руку, и Оля жадно вдохнула воздух, словно спасённая утопленница. Однако её мысли были неясными, и она задавала вопросы, не до конца понимая, что говорит:

– Он живой, раз не мёртвый? Как она прыгну… – Оля проглотила накопившуюся слюну и окончание слова, – а потом он стал таким… – шмыгнула носом.

Она снова заплакала и начала хаотично жестикулировать, пытаясь воссоздать полную картину: показывала пальцем на стену, пожимала плечами, тянула руки к зеркалу…

– Он где-то мучается от боли, нам нужно его спасти! – воскликнула она.

– Оля, постарайтесь успокоиться! – повторил Михаил.

Он завесил зеркало и укрыл одеялом Данила.

В параллельном мире

– Мама, пусти, я хочу к Витьку!

Она крепко ухватилась за футболку, которую Данил взял из шкафа. Он же пришёл в этот мир в трусах, прямо как был, когда проснулся.

Была ещё одна странная закономерность: эту футболку он обычно «занашивал до дыр», пока не износил окончательно – в итоге её пришлось сжечь.

– Как я могу отпустить тебя в таком состоянии? – обеспокоенно спросила она, продолжая удерживать сына.

На лице Данила отразились различные эмоции: страх, удивление, а затем любовь, скука, безысходность и резкий упадок духа.

– Мама, пусти!

– Сначала успокойся!

Мысль «мне нужно идти» крепко засела в его голове. Он взял эмоции под контроль, выровнял дыхание и спокойно произнёс:

– Мама, видишь, всё хорошо! Не переживай!

Но обмануть можно даже детектор лжи, но не чуткое материнское сердце!

– Данил, я вижу, что далеко не всё в порядке! Скажи, в чём дело?

– Я всё объясню потом, прости, мама, но мне нужно идти, – нежно убрал её руку и направился к Витьку.

Реальность. 24 июня

Когда Михаил и Оля вышли из зловещей комнаты, их встретил резкий перепад температуры. За закрытой дверью стояла духота, а щели в дверной коробке затянулись инеем, словно кто-то или что-то стремилось не допустить разложения трупа.

С трудом оправившись от шока, они попили воды и, присев на диван, начали разговор.

– Вы это заметили? – спросила Оля, глядя вдаль.

– Что именно из всего странного вы хотели бы выделить? – спросил Михаил, придвигаясь ближе.

– Та тень, она словно нарочно так сделала!

– Чтобы ткань соскользнула с зеркала и мы увидели в нем Данила?

– Именно так, но потом она переключила наше внимание на себя.

– Если рассуждать логически, то это азарт – та сущность затеяла «игру». Но вот в чем вопрос: она хочет, чтобы мы прошли некий квест и разгадали его? Или же с какой-то выгодой для себя она хочет вовлечь нас в «игру»? – сказал Михаил в своей манере изречения.

– Данил был похож на мумию, но в то же время он был жив! Вы же видели это?

– Да, я обратил на это внимание. А еще часы, почему только в той комнате они идут вспять?

– Я тоже обратила на это внимание, но не только настенные часы, а и те, что на руке. Стрелки пятились назад, а сейчас идут вперед, – Оля посмотрела на циферблат.

– Как же всё это странно!

– А само отражение Данила, я отчётливо его видела!

– А вот был ли это он? Или…

– Точно это был Данил! Когда он испытывает боль, то закрывает лицо и голову руками, сворачивается калачиком.

– «Идентификация себя в утробе мамы» – едва уловимым шепотом вслух размышлял Михаил.

– Что-что?

– Так он облегчает боль и прячется от реальности.

– Да кто ты такой, «черт возьми»? Работник ритуальных услуг, а уровень IQ зашкаливает! – настороженно задумалась Оля.

– По большей вероятности – это был Данил, но не будем спешить с выводами, – продолжил Михаил.

Олю посетили мысли: «Всё это странно: его визит, портфель, которым он так дорожит, да и вообще, какую выгоду ищет этот «кладбищенский Шерлок»?

– Вы говорили про дядю дедушки, что он был свидетелем такой же аномалии?

Считанная с лица мимика сомнения была аккуратно воспринята Михаилом, он бережно прикоснулся ладонью до плеча и гибко подошел к объяснению:

– Да, Оля, это действительно было, и мне не забыть, с каким надрывом души рассказывал двоюродный прадедушка о том, что видел!

В параллельном мире

Вокруг царило сумасшествие: Данила приветствовали и улыбались те, кому смерть сомкнула глаза.

«Можно ли считать легкой адаптацией то, что я здесь? Сложно, но возможно. А как относиться к двум другим параллельным реальностям, где я вижу фантомы и слышу голоса, но при этом остаюсь для них невидимым? И как они сами проходят сквозь друг друга?» – размышлял Данил.

И еще один вопрос не давал ему покоя: «Как постучаться в ту дверь, через которую в гробу выносили Витька?» Он пристально смотрел на дверную ручку.

Тук-тук – раздался глухой звук, и едва Данил успел отскочить, как распахнутая настежь дверь чуть не ударила его.

– Ты охренел? – невольно вырвалось у Данила, а мысль промелькнула: «Уж точно не это хотел сказать при встрече!»

– Опять промахнулся, – хихикая, произнес Витек.

«Ничего не изменилось – он такой же юморист!» – подумал Данил.

– Что стоишь? Разувайся, кроссовки твои понравились (короткая пауза), да шучу! Заходи!

Ступеньки, прихожая – и вот она, комната фаната тяжелой музыки: стены, увешанные постерами любимой группы «Ария» и полуголыми девицами.

На столике открытая тетрадка, а в ней готические рисунки и свежая карикатура: летит аист, держит в клюве веревку, на которой подвешен гроб, а сверху надпись – «верну туда, где взял».

– Витек, это ты нарисовал?

– Да.

– Черный юмор?

– Люблю чернушку!

– Помню-помню.

– Зацени, что урвал! Ах, новеньким-то, как пахнет! Только сегодня купил, но уже раз 50 слушал – Витя достал аудиокассету из подкассетника, на котором был изображен образ химеры. Да и сам альбом группы «Ария» назывался «Химера».

Раздался щелчок кнопки «Play», запустился механизм магнитофона, и песня «Ворон» влетела в комнату, заполнив ее тяжелым звучанием до потолка. Витек прикрыл глаза, слегка покачивал головой, шевелил губами – отождествляя себя с вокалистом, подергивал ногой и визуально перебирал гитарные струны.

На протяжении 5 минут и 44 секунд – именно столько длиться та песня – Витя в прямом смысле балдел, а Данил задумался:

– Участники группы «Ария» живы, но почему Витек их помнит? Скорее всего, дело в загадочной совокупности – вдохновение черпается за гранью жизни, а творчество живет веками.

Также Данил думал о том, что с Витьком прошли огонь и воду, и он ему во многом доверяет. Мне нужно все, что произошло, рассказать, но с чего начать? С того, что он умер? Что я вижу несколько реальностей? Нет, как-то резко! А может, сначала удивить его индустрией – что вместо кассет сейчас уже флешки и музыка «онлайн», но зная Витька, он не поверит и обязательно подколет! Попробую так – Данил громко запел:

– Я свободен [11], словно птица в небесах,Я свободен, я забыл, что значит стpах.Я свободен – с диким ветpом наpавне,Я свободен наяву, а не во сне!

Витя уменьшил громкость до минимума, и песня «Осколок льда», едва начавшись, будто растаяла!

– Что это было? – спросил он.

– Припев песни «Я свободен» группы «Кипелов», – ответил Данил.

– Ты что, прикалываешься? «Кипелов»? Может, «Ария»? Ну-ка, повтори ещё раз! – попросил Витя.

Данил повторил:

– Я свободен, словно птица в небесах,Я свободен, я забыл, что значит стpах.Я свободен – с диким ветpом наpавне,Я свободен наяву, а не во сне!

– А если серьёзно, кто это поёт? – спросил Витя.

– «Кипелов», – ответил Данил.

– Ну, это понятно, что Валерий Кипелов, но не пойму, из какого альбома песня? Ты что-то путаешь, – сказал Витя. Он был преданным фанатом «Арии» и, как истинный меломан, затирал кассеты до прозрачности плёнок.

Данил с иронией подумал: «Интересно, что его больше расстроит: то, что Валерий Кипелов больше не в группе „Ария“, или то, что Витя на данный момент мёртв?» Подумав об этом, он вспомнил чёрный юмор Витька, который тот проявлял ещё при жизни:

– Дай мне джинсовку на вечер.

– Не, Витек, ты её то ли порвёшь, либо потеряешь, я тебя знаю.

И тогда он произнёс цитату из фильма «Любовь и голуби»:

– Вот помру – Ваську на похороны позову, а тебя не пущу!

Потом добавил:

– А когда придешь убирать могилу, я траву за корни держать буду, чтобы тебе, «жмот», тяжелее её выдернуть было!

– И каждый раз, убирая могилу, я вспоминал это! – отметил Данил. И вот теперь он решил поговорить с ним серьёзно.

– Витя, только, пожалуйста, дослушай до конца и прими серьёзно такую правду: я, можно сказать, из будущего, и действительно это группа «Кипелов». Но не это главное, а то, что ты десять лет назад умер.

– Че? – воскликнул Витя.

– Не перебивай! Теперь умер и я, но я не понял, умер ли я на самом деле, и хочу разобраться в этом. И ты мне в этом поможешь! – на одном выдохе протараторил Данил.

– Ты «под чем»? – спросил Витя.

– Эх, и я бы не поверил!

– Ты из будущего? – с серьёзным выражением лица спросил Витя.

– Да!

– Тебе нужна моя одежда и мотоцикл? – с сарказмом процитировал он «Терминатора».

– Хорошо, пошли.

– Куда ты меня ведёшь?

– Смотри внимательно! – Данил указал на зеркало.

– И что там?

– Мы с тобой одногодки?

– Да!

– Так, а почему тогда я выгляжу на 10 лет старше тебя? – нервно спросил Данил.

– Потому что бухаешь? – улыбаясь, произнёс Витя.

– Ты, правда, не видишь разницы? Посмотри внимательней!

– Как-то раньше не замечал, а сейчас да, а почему ты старше выглядишь?

– А потому что ты, «дурак», повесился в 17 лет, а мне сейчас 27 лет! Уловил разницу?

– Да не ори ты так!

– У тебя есть мама и папа?

– Да-а-а, – протяжно сказал Витя, задумавшись.

– Так, а где они?

– Не знаю! – уже с серьёзным лицом стоял Витя.

– Они живут и тебя, «дурака», оплакивают.

– Подожди, ты это серьёзно всё?

– Да! Мне многое тебе нужно рассказать, только выслушай и поверь!

Реальность. 24 июня

Михаил и Оля сидели на диване, и их разговор прервался. Каждый задумался о своём.

Михаил ярко представлял себе один из ключевых моментов битвы, о которой ему в детстве рассказывал двоюродный прадедушка Алексей. После его кончины, чтобы семейные воспоминания не канули в небытие, дедушка и отец часто в устной форме напоминали юному Мише о том, что он слышал.

В то же время Оля, сидя на диване, погружалась в свои мысли:

– Как легко закрыть глаза и как тяжело их открывать, не видя тебя рядом!

В её руке дрожал неровно оборванный листок, словно последний осенний лист, который цеплялся за веточку и боролся с порывом ветра.

На одной стороне листка были три огромные буквы недописанного слова – «СЕГ», а на другой – четыре строчки, написанные танцующим почерком:

Я люблю тебя сегодня,А завтра вновь в тебя влюблюсь!Я живу твоей любовьюИ красоте твоей молюсь!

Оля вновь вспомнила тот волшебный вечер, когда бабочки в её животе порхали от нахлынувших чувств!

После просмотра фильма «Дневник памяти» они вышли из кинотеатра, и Данил спросил:

– У тебя есть ручка?

– Нет, а зачем она тебе?

– А есть что-нибудь, чем можно написать?

– Губная помада и карандаш для бровей – это всё, что я могу предложить. А зачем тебе?

– Пожалуйста, дай мне карандаш.

Оля достала из сумочки дамский атрибут и передала его Данилу. Он сразу же направился к афише и оторвал кусочек бумаги, на котором было написано название фильма и время показа.

На обратной стороне этого обрывка Данил написал короткое, но очень трогательное стихотворение:

«Это навеяло мне при просмотре фильма, а вдохновила память. Я вспомнил, как смотрел на твою фотографию через экран телефона, когда тебя не было рядом».

– Как мило! – улыбнулась Оля, слегка смутившись.

– Строки корявые, но я ведь не Пушкин! – с легкой самоиронией отметил Данил.

– Ты лучше! – с искренней интонацией подбодрила его Оля.

– Я бы мог отправить тебе стих по «смс», но хочу, чтобы ты сохранила его и в моменты, когда мы не будем рядом, ты могла бы его прочесть».

– Ах! – воскликнула Оля, вновь и вновь перечитывая эти четыре строчки.