Вольф Мессинг: «Никогда не общайся с миром мертвых». Книга о Мессинге и его учениках

скачать книгу бесплатно


– Я чувствовала, что вы не настоящий гипнотизер. И если б мне рассказал кто-то другой, я б не поверила, что в СССР студенту медучилища могли разрешить лечить больных гипнозом, – не удержалась от комментария Лена.

– Ничего удивительного, в то время в Крыму с психологическими опытами выступал евпаторийский культработник Юрий Новиков, который использовал гипноз для привлечения зрителей. Да и Вольф Мессинг не имел медицинского образования. По большому счету оно и не нужно. Один умный человек мне сказал: гипноз – это тайна и искусство, а не лечебная процедура. Врач нужен для определения правильного диагноза и выбора формулы внушения. Все остальное может сделать любой человек, владеющий техникой гипноза. Но это была присказка, а теперь о том, что запомнилось мне в связи со встречей с Мессингом.

Впервые Вольфа Мессинга я увидел на сцене городского театра имени Пушкина. Учитывая, что я уже владел техникой гипноза и считал себя знатоком этого дела, то вызвался ассистировать легендарному гипнотизеру. На сцене я и еще несколько зрителей исполняли роль «народного контроля». Ассистент помогал выводить на сцену зрителей, следил за тем, чтобы Вольф Мессинг не подглядывал в зал, когда там прятали от него вещи. И самое главное, находясь на сцене рядом с Мессингом, пытался раскрыть тайны старого гипнотизера. Но ни один из его фокусов повторить не смог.

После окончания сеанса меня представили Мессингу. Врач-психиатр из нашего диспансера рассказал о том, что при помощи гипноза я смог вылечить самоубийцу, помог больным, страдающим алкоголизмом и неврозами. Вольф Мессинг пригласил меня к себе в номер.

По-русски Вольф Григорьевич говорил неважно, но я ловил каждое слово великого гипнотизера. От лечения больных Мессинг открещивался, говорил, что ему подменять советскую медицину нельзя, а вот о психологических опытах рассказывал охотно. Там же, в номере гостиницы, он показал мне, как можно находить спрятанные вещи.

– Выберите эмоционального человека, лучше, молодую девушку-истеричку. Возьмите ее за руку и делайте резкие движения. Если она настроена против вас, то будет уводить вас от объекта. Если положительно, то сама вас и приведет к предмету. Так что все просто. Надо быть только внимательным к людям, и все получится».

– Я не случайно вас просила рассказать о встрече с Мессингом. Вы говорили с ним о телепатии? – неожиданно прервала заученный рассказ Маркуса Крыми Лена.

– Конечно, я спрашивал о телепатии. В то время это была модная тема. Передача мыслей на расстояние – это не гипноз. Мессинг напомнил мне, что при помощи гипноза можно взрослого человека превратить в ребенка. Заставить его играть в футбол, собирать цветы на поляне, читать вслух детские стихи. А передача мыслей – это нечто другое, и как это происходит – Вольф Григорьевич не знал.

А еще Мессинг говорил, что он не общается с миром мертвых, и однажды после представления, схватив меня за руку, зашептал на ухо: «Никогда, запомни, никогда не общайся с миром мертвых! Если перейдешь эту грань – ты исчезнешь навсегда! Оттуда не возвращаются!».

И потом, без перехода, на одном дыхании, Вольф Мессинг продолжил: «Ты не будешь психиатром, ты уйдешь из медицины, и гипноз будешь применять только в моменты опасности. Но, несмотря на это, – ты станешь известным человеком!».

– И кем же я буду? – удивился я странному предсказанию.

– Ты будешь писателем! – повысил голос Мессинг. – Запомни! Ты уйдешь из медицины после первой книги, и всю оставшуюся жизнь будешь придумывать жуткие истории из жизни твоих знакомых. Героями книг станут те, кто тебя окружает. И даже я стану героем твоей книги! Но ты не сможешь разгадать тайну Мессинга! Хотя эта встреча тебе запомнится навсегда и сделает твою жизнь другой.

– И как вы отнеслись к этому предсказанию? – с интересом посмотрела на Маркуса Лена.

– Если честно, я не поверил Мессингу. Какой из меня писатель! В школе у меня была переэкзаменовка по русскому, а самым ненавистным предметом была советская литература с ее «Поднятой целиной», и критическим анализом произведений великих и заслуженных.

Книги, конечно, я читал, но не видел смысла в том, чтобы раскладывать по косточкам героев, домысливая за автора, что тот чувствовал, когда писал судьбоносную историю о том, как крестьяне «поднимали целину» или строили «Днепрогэс». В то время я собирался поступить в мединститут, и в это предсказание Вольфа Мессинга не поверил.

Маркус мог бы долго рассказывать о своих встречах с Вольфом Мессингом и о некоторых секретах, в которые посвятил его известный артист, но предпочел скрыть то, что считал самым важным в своей жизни.

– После окончания медицинского училища меня почти сразу призвали в армию, где я легко завоевал авторитет благодаря гипнозу и рассказам о встрече с Мессингом. Отыскать пару внушаемых солдат в роте было несложно. Я стал демонстрировать сослуживцам психологические опыты. Вначале находил спрятанные предметы, а потом при помощи «молниеносного гипноза» на глазах пораженной публики усыпил самого агрессивного «дембеля», который больше других издевался над вновь призванными бойцами. Он оказался легко внушаемым. Мне удалось довести его до третьей стадии гипноза, и чтобы наглядно продемонстрировать свою силу, я заставил солдата «собирать на лугу цветы», «играть в футбол» и «с отвращением пить водку».

После этого сеанса старослужащие стали обходить меня стороной. Дело в том, что хорошо внушаемый человек навсегда остается в подчинении гипнотизера, и помимо воли испытуемого его можно легко погрузить в гипнотический сон в любое время. А вот после армии лечить больных гипнозом больше не довелось. Советская власть, по просьбе трудящихся, ужесточила контроль над теми, кто владел гипнозом, и разрешила использовать методы психотерапии только врачам. А потом сбылось предсказание Вольфа Мессинга. Я оставил медицину и стал сочинять детективы, главными героями в которых стали врачи-психиатры. Книги эти в начале девяностых годов прошлого столетия выходили стотысячными тиражами. Из издательства мне потом приносили пачки писем читателей, в которых они рассказывали свои истории и делились впечатлением о прочитанном. Так что я, как и предсказывал Вольф Мессинг, стал весьма известным человеком.

Сегодня кто-нибудь из скептиков, возможно, и скажет, что и это предсказание Вольфа Мессинга не более чем случайность, но лично я уверен, что Вольф Мессинг не только мог предсказывать будущее своим знакомым, но и вполне успешно использовал методы внушения в критические моменты своей жизни.

– Вы интересный рассказчик, – заметила Лена. – Но у меня сложилось впечатление, что вы редактируете не только свои книги, но и воспоминания о прошлой жизни. Вы что-то скрываете, недоговариваете.

– Здесь нет умысла, это особенности человеческой памяти. О каких-то событиях мы забываем навсегда, о чем-то можем вспомнить через год, и только один процент информации остается в памяти нашего компьютера на долгие годы. Например, детские игры, в которые под гипнозом играют взрослые люди.

– Маркус, разговор этот я завела с одной целью – хотела узнать, как вам удается перекачивать в чужой мозг огромный объем информации. Находясь под гипнозом, я видела фильмы, слышала исповеди людей, с которыми до встречи с вами не была знакома. Как вы это делали?

– Понятия не имею. Просто у меня в голове формируется какая-то детективная история, и до того момента, пока она не превратится в книгу, все время крутится в мозгу, обрастая мелкими деталями, подробностями и неожиданными продолжениями. Причем я не могу что-либо изменить в этой истории. Литературные герои живут своей жизнью. Они с кем-то общаются, разговаривают. Такое состояние может длиться не один день. Если я пишу роман, то счет идет на месяцы, а то и годы. Я думаю, что так работаю над книгой не только я.

– Если эта информация хранится в вашей голове, то, как она попадает в мозг другим людям? – повысила голос Лена. – Она ж не может перетекать по закону сообщающихся сосудов. Для того, чтобы я увидела «ваше кино», вы должны написать адрес, упаковать файлы в архивы и нажать клавишу ENTER в своем мозгу.

– Вы с этим вопросом обратились не по адресу. Эта тема для целого НИИ, а я всего лишь писатель. Автор криминальных романов, – усмехнулся Маркус Крыми.

– Я обратилась по адресу, потому что вы в этом самолете оказались не случайно. Если меня, как вы утверждаете, «закодировали на смерть», превратив в «биологическую бомбу», то и вы тут выполняете строго отведенную роль.

– И какая ж это роль, – бесцеремонно перебил Лену писатель. – Я должен буду напасть на стюардессу, взорвать дверь в кабину пилотов?

– Напрасно ёрничаете, вы исполняете роль ретранслятора моих страхов, – понизив голос, шепотом произнесла женщина.

– Полный бред. Какой ретранслятор, какие страхи? С чего вы это взяли? – вскочил с кресла Маркус Крыми. – У вас, что, крыша поехала?

– А я смотрела по сторонам во время взлета, – невозмутимо продолжила Лена. – Свой страх авиакатастрофы я смогла передать только одному человеку, который сидел рядом со мной. Вы же, превратившись в атакующий компьютер, сможете посеять панику в кабине пилотов, потому что вы гипнотизер, способный передавать информацию при помощи телепатии.

– Вы переоцениваете мои возможности. Атаковать кабину пилотов я не могу, потому что хочу остаться в живых, – возмутился Маркус. – И это главное противоречие в выстроенной вами модели поведения.

– Не вижу противоречия. Ваш мозг будет действовать, как зараженный вирусами компьютер, – продолжила Лена.

– Сравнивать человеческий мозг с компьютером… – засомневался Маркус Крыми, – в беседах с Мессингом у меня не было такого аргумента.

– Но вы же целенаправленно грузили меня криминальными историями. Признайтесь, это же была вполне осознанная атака на мозг. Чего вы хотели добиться от меня?

– Любви, Лена! Только любви! Вы не можете себе даже представить, что этот дряхлый старик, вспомнив о своем прошлом, – решил при помощи гипноза «объясниться в любви» с молодой красивой женщиной. А ведь это так. Я действительно хотел обратить ваше внимание на свою скромную персону придуманными историями, – попытался увести от опасной темы Маркус. Он не знал, о чем можно говорить с этой женщиной и как спасти ее от «кода страха». Если б она была психически больной, то он нашел бы нужные слова, но ее поведение не вписывалось в рамки психиатрического диагноза. Хотя в последних ее словах можно было усмотреть попытку втянуть соседа по креслу в бредовые построения: «зараженный вирусом компьютер», «целенаправленно грузил криминальными историями». Чаще всего в системный бред вплетают гипнотизеров больные шизофренией. Но Маркус отбросил эту версию. Он видел перед собой управляемого другими людьми, закодированного на смерть человека. «Код страха» – мог быть оставленным в мозгу человека на определенное время внушением или специальной компьютерной программой. Но скорее всего, Лену могли превратить в самоубийцу-смертницу при помощи наркогипноза.

Когда-то в молодости Маркус, начитавшись умных книг, попытался использовать наркогипноз для лечения своих больных. Делать это было несложно, так как многие из них получали нейролептики и снотворные. После того, как начинало действовать снотворное, подключался Маркус, который пытался перевести сон, вызванный лекарствами, в гипнотический сон. Эффективность наркогипноза была выше, чем у обычного гипноза. При помощи наркогипноза удавалось не только лечить больных, но и раскрывать планы по подготовке к побегу из больницы. Кроме этого, ему удалось расколоть двух самоубийц, втайне от врачей собиравших сильнодействующие лекарства.

Наркогипноз изучали в институте Сербского, но в официальной медицине он так и не получил широкого распространения. С одной стороны, для проведения этих сеансов нужны были нейролептики и наркотики, что само по себе создавало определенные проблемы, а с другой, сами психотерапевты не хотели связываться с лекарствами. Большинство из них лечило невротиков и алкоголиков. Эта публика была хорошо внушаемой, и каких либо дополнительных воздействий на свой мозг не требовала. Лечить же шизофреников при помощи наркогипноза большинство психотерапевтов считало авантюрой, потому что первое, что делал шизофреник после общения с гипнотизером, включал его в свой бред. Если у больного был бред ревности, то мужчина-гипнотизер тут же становился любовником его жены со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не лучшая доля ожидала и того, кто оказался вплетен душевно больным в «бред преследования». Для некоторых гипнотизеров эксперименты с лечением больных шизофренией заканчивались весьма печально. Однажды на «пятиминутке» главврач рассказала о пяти убитых гипнотизерах.

Поэтому вместо гипноза в семидесятых годах психиатры, для того, чтобы раскрутить особо опасного больного, применяли «сыворотку правды». Эту процедуру называли «растормаживанием». Но все это было в далеком прошлом, о котором мог говорить Маркус, а вот то, что происходило сегодня в закрытых НИИ психиатрии и психологии, он не знал. В прессе изредка мелькала информация о том, как готовят смертников мусульманские террористы. Но эта информация была больше похожа на «чекистский слив», при помощи которого спецслужбы формировали общественное мнение. Маркус решил закрыть тему.

– Я снимаю свои подозрения о том, что вы закодированы «кодом страха», а вы перестанете называть меня «ретранслятором страха» и «пораженным вирусом компьютером». Давайте поговорим с вами о любви и запахах. Представьте, мы сидим с вами на малой сцене театра имени Горького и разговариваем о любви. Это может быть наш последний разговор в жизни.

Стас Михайлов

– Маркус, вы меня вызываете на откровенность?– подняла глаза на старика женщина.

– Лена, если через несколько минут у вас вновь начнется приступ, то вы мне уже ничего не сможете сказать, а я вам ничем не смогу помочь. Я бы хотел разобраться с феромонами, но не знаю, как подойти к этой теме, – пояснил Маркус.

Лена с удивлением посмотрела на старика. До посадки самолета оставалось минут пять, а ему в голову пришла столь странная идея.

– Я не имею никакого отношения к парфюмерной промышленности, запахам, духам, одеколонам, – резко оборвала Маркуса Лена. – Мы сейчас с вами должны думать о том, долетит ли наш самолет до земли или нет.

– Нет, Лена. Думать и говорить сейчас с вами мы будем о любви. Перед тем, как сесть в этот самолет, в Сети я прочитал заметку о гормональном всплеске, который сопровождает концерты Стаса Михайлова. Некий исследователь установил, что поклонницы певца во время концерта выбрасывают в зал «феромоны любви», которые создают небывалую ауру во время его концертов. Не могли бы вы прокомментировать эту информацию, как свидетель и эксперт женского счастья.

– Какой я вам эксперт женского счастья! – неподдельно возмутилась Лена.

– Хорошо. Не хотите быть экспертом, тогда ответьте перед великим судом, как свидетель. Скажите, что вы ощущали на концертах Стаса Михайлова? – не отставал Маркус. Он хотел в оставшиеся до посадки минуты докопаться до истины. Террористы могли для своих целей использовать «феромоны страха».

– Откуда вы взяли, что я была на концертах Стаса Михайлова? – возмутилась Лена. Ей захотелось запустить в старика чем-то тяжелым. Она не помнила, как вела себя с внушенным ей артистом под гипнозом в самолете.

– Ну, это ж элементарно, Ватсон, – громко рассмеялся Маркус. – Вы женщина состоятельная, уставшая от однообразия семейной жизни, а Стас Михайлов – это романтика, лирика, мечта и небывалое наслаждение. Я так думаю, что вы были раз пять на его концертах, – голосом Шерлока Холмса произнес Маркус.

– Хорошо, я была на его концертах несколько раз, – махнув рукой, призналась женщина. Она была удивлена тем, что Маркус не только читает ее мысли, но и знает о ее тайных желаниях. Мужу Лена о своих посещениях концертов Стаса Михайлова никогда не рассказывала.

– И что вы чувствовали на этих концертах? – продолжил расспросы Маркус.

– Вначале предвкушение встречи с любимым исполнителем. Потом попадаешь в плен его голоса, на пятой или шестой песне в зале уже творится что-то невообразимое. Начинается массовый психоз. Создается впечатление, что некоторые женщины готовы отдаться Стасу Михайлову прямо на сцене.

– А ваши личные ощущения в момент всеобщей любви? – быстро спросил Маркус. – Только правду.

– У меня начинались спазмы в животе, как при родах, – смущенно произнесла Лена. Она опять оказалась во власти гипнотизера и была вынуждена рассказывать ему о своих самых сокровенных тайнах

– Но вы ж не уходили с концерта, потому что спазмы эти превращались в нечто более важное для женщины, чем боль, – предположил Маркус.

– Да, я ощущала себя счастливой. Резкий спазм в животе завершается приливом крови к голове и ощущением настоящего женского счастья.

«Похоже, что она „настоящим женским счастьем“ шифрует „оргазм“, – подумал писатель. Но развивать эту тему не стал».

– А теперь вопрос, который вам не понравится, – предупредил женщину Марат. – Вы об этих своих ощущениях рассказывали кому-нибудь в Крыму?

– Нет. Кому я могла рассказать об этом. Вы в своем уме?

Выслушав Лену, Маркус стал вспоминать, что он раньше читал о феромонах. Кроме феромонов любви существуют и феромоны страха, которые вызывают реакцию бегства, затаивания или, наоборот, как это наблюдается у общественных насекомых, – агрессивную реакцию и коллективное нападение на врага. Обычно это относительно простые и более летучие по сравнению с половыми феромонами вещества (у домашней пчелы одним из компонентов ферамона тревоги служит изоамилацетат).

Но не только жучки-паучки используют для спасения себе подобных «феромон страха». У многих видов рыб в коже содержится феромон тревоги («вещество испуга»), высвобождающийся при повреждении кожи. Такой же механизм выделения феромона тревоги обнаружен у головастиков жабы.

Катастрофа

Пока Маркус Крыми вспоминал научно-популярные рассказы биологов о феромонах тревоги, стрелки часов напоминали о главном. О посадке самолета во взорванном аэропорту. Маркус еще раз посмотрел на Лену. Настроение у нее стало меняться. Лицо решительной дамы сменила безжизненная маска ипохондрика.

– С вами что-то произошло? – поинтересовался Маркус у неожиданно замолчавшей женщины.

– У меня все в порядке. Просто мы идем на посадку, и мне стало страшно. По-настоящему страшно! – еле слышно произнесла женщина. – Я вижу на земле пылающий самолет, осколки фюзеляжа и людей в белых халатах. А еще по громкоговорителю звучит сообщение, что во время аварии погибли все. И вот сейчас пришло новое сообщение из параллельного мира: выживут двое: мужчина и женщина. Так что у вас есть шанс, Маркус, а я погибну, как Жанна Д*Арк, в огне и страшных муках. Там уже все решили. Вы не хотите мне что-нибудь сказать перед смертью?

– Перестаньте думать о глупостях. Все будет хорошо, – отмахнулся от жуткого предсказания Маркус. – Нас встретят в аэропорту мои коллеги по книжному бизнесу, и я отвезу вас на презентацию своей тринадцатой книги. А потом мы поедем к вам в гости и разберем по винтикам эту запутанную историю. Надеюсь, вы не будете возражать против нашего более тесного общения. – Маркус не знал, о чем еще можно говорить с этой запуганной вконец женщиной.

Неожиданно Лена судорожно вцепилась за рукоятку кресла, перестав реагировать на слова, она тяжело дышала.

– Он говорил, что самолет взорвут слуги дьявола. Мы встречались с дьяволом! Его звали Ахмет. Запомните: Ахмет! – чуть слышно прошептала женщина.