скачать книгу бесплатно
– Водку я принес, – забормотал музыкант униженно. – Но как тебе удалось это сделать?
– Вася Пекарь в школьном кружке бабочек изучал и медуз разных, а я химией увлекался с ранних лет. По барию научную работу писал.
– Ну и что с того? Я тоже с детства на скрипке играл, – обиделся музыкант.
– Скрипка – это баловство, а вот хлорид бария – очень серьезное вещество. И, что интересно, на нашем химзаводе его как раз и производили до недавнего времени.
– И при чем тут Пекарь?
– Дело в том, что хлорид бария хранился у меня в лаборатории. Я набрал бутылек трехлитровый, сплавал к мидиевым плантациям на шлюпке и нечаянно уронил его за борт. Месяц назад Пекарь собрал свои деликатесы и на самолете отвез в Париж. Там сделали анализ и поняли, что Вася Пекарь – особо опасный преступник, который надумал отравить французских гурманов хлоридом бария. Смертельная доза этого яда для человека 0,8 грамма, как раз столько идет на одну порцию мидий. Французы хотели Пекаря заточить в тюрьму, да он вовремя смылся.
Музыкант извлек из сумки бутылку водки, разлил по пластиковым стаканам и с горечью произнес: «И чего это я в школе химию не учил на уроках».
Рассказ «Пекарь химзавод не купит» был опубликован в газете 17 мая 2002 года. А потом началась девятимесячная судебная тяжба с гражданином П., который узнал себя в главном герое и требовал с автора эпохального произведения сто тысяч гривен за свои моральные страдания.
Для того, чтобы объяснить суду, что в рассказе речь идет о литературном герое, пришлось изучить по полной программе деятельность этого предпринимателя, его биографию, запастись ответами из евпаторийского горисполкома, а на одном из десяти судебных заседаний зачитать рецензию на этот рассказ известного русского писателя Владислава Бахревского. Вот этот уникальный документ, который сегодня приобщен к делу о защите чести и достоинства гражданина П.
Владислав Бахревский: «Пиши роман»
«Марк Агатов называет меня учителем, но возьмись я писать детективы, пошел бы учиться у своего ученика.
Почти десять лет руководил я литобъединением Евпатории, областным. Из тех, кто посещал занятия, вышли очень хорошие поэты, серьезные прозаики.
Чтобы из Агатова получился писатель, пришлось крепко его обидеть. Высмеяв мелкотемье, мелкомыслие незадачливого сочинителя, я сказал ему: «Пиши роман».
Марк перестал ходить на занятия, зато написал добрую дюжину романов и повестей.
Ну, а я остаюсь «учителем». Вот только нужны ли кому теперь мои советы?
Марк Агатов – признанный мастер главенствующего жанра нашего времени – литературы о ворах, о бандитах, о проститутках, о начальниках, повязанных деловыми отношениями с криминальными авторитетами.
Мне попался рассказ Марка Агатова, напечатанный в газете «Крымское время» в рубрике «Невыдуманные истории». Рубрика – лукавство редакции: у нас вы прочитаете правду и только правду!
Серьезные писатели невыдуманных историй не пишут. Писатель мыслит образами, а образ – не фотография, не портрет даже очень колоритного человека. Писательские образы – вымысел, но вымысел этот столь естественен и впечатляющ, что в чичиковых, городничих, в ревизорах узнают себя люди во всех уголках земного шара, да еще через века.
В рассказе «Пекарь химзавод не купит» Марк Агатов представил историю, обычную для нашего времени. Скорые капиталы честно не наживаются. Борьба за деньги благородством не обременена. Кто смел, тот и съел. Большие деньги у больших жуликов. Великие у великих. Но рассказ Агатова поднимает еще одну проблему, по-настоящему глубокую и страшную.
Ладно бы в народе нашем бытовала обычная зависть к удачливым дельцам, сумевшим ухватить кусок пожирнее. Но зависть, не знающая меры, это – ненависть. Ненависть, порождающая преступление.
Бизнесмен, пусть не безупречной честности, добился выгодного контракта. На миллион! Кому вредно, что в чистой морской воде будут выращивать мидии на экспорт? Деньги-то придут в твой город! В твоем городе будет работать миллион.
Да, химзавод закроют, его отходы убивают природу, но работающий миллион создаст новые рабочие места.
Когда-то выбившимся из нищеты мужикам пускали под крышу «красного петуха». Не убыло злобы, время народы не лечит.
В море, на плантацию мидий, будто бомба, летит бутыль отравы. Пекарь разорен, народ ликует. А ведь срублен сук, на котором сидим.
…Нет, Марк! Для такой темы мало рассказа. Пиши роман!
Владислав Бахревский12.09.2002 г.».
Я последовал совету известного русского писателя и написал роман «Семен Водкин-имиджмейкер», в который отдельной главой включил рассказ «Пекарь химзавод не купит».
Единственное изменение, которое я внес в электронную версию книги, – заменил имя и отчество главного героя. В газетном варианте его звали Анатолий Николаевич, что очень раздражало господина П., в книге он стал Василием Алибабаевичем. Думаю, что такое «киношное» словосочетание подтолкнет гражданина П. к мысли, что Пекарь – все-таки литературный герой, а не реальная личность из города Евпатории.
После нескольких заседаний суда гражданин П., осознав бесперспективность дальнейших дебатов, стал уклоняться от явки в суд, в связи с чем судья местного суда Игорь Кабаль 11 апреля 2003 года принял решение:
«ИСК гр. П. АНАТОЛИЯ НИКОЛАЕВИЧА… О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА, ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ И О ВОЗМЕЩЕНИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА, ОСТАВИТЬ БЕЗ РАССМОТРЕНИЯ».
29 апреля 2003 года это решение вступило в законную силу.
Сегодня, вспоминая эту давнюю смешную историю, я хочу особо отметить, что благодаря этому судебному процессу я был вынужден написать криминально-сатирический роман «Семен Водкин-имиджмейкер», прототипом одного из героев которого и стал предприниматель П.
Когда меня спрашивают, откуда вы берете сюжеты для своих книг, я отвечаю – из жизни, из судебных процессов, из общения со своими знакомыми, соседями, предпринимателями, милиционерами, политиками и «городскими сумасшедшими».
Один дотошный чиновник меня спросил, для чего этот текст я включил в книгу воспоминаний. Ответ на поверхности: чтобы показать читателю, в какое интересное время мы жили, когда «чичиковы» и «городничие» бегали по судам, защищая свою честь и достоинство, узнав себя любимых в героях литературных произведений.
И чтобы закрыть эту тему, поясню, что иск господина П., узнавшего себя в герое рассказа «Пекарь химзавод не купит», по времени совпал с еще тремя подобными судебными исками, один из которых подал в суд лично премьер-министр правительства Крыма Сергей Куницын. Он требовал изъять из продажи мою книгу «Премьер Куницын и его команда». Люди из окружения Куницына потом рассказывали, что все эти четыре иска совпали по времени не случайно, и цель их была якобы одна – обелить в глазах избирателей Сергея Куницына и заткнуть рот независимому журналисту.
А теперь несколько слов о самой книге, которая вызвала столь бурную активность крымских чиновников.
В анонсе на первой странице книги «Премьер Куницын и его команда» было написано следующее: «Марк Агатов – волей судьбы стал свидетелем и участником многих трагических событий в Крыму. Проводя журналистские расследования заказных убийств, совершенных на полуострове, автор неоднократно сталкивался с противоправными действиями местных чиновников, фактами коррупции, взяточничества, расхищения бюджетных средств.
Книга «Премьер Куницын и его команда» рассказывает о делах крымской исполнительной власти, оказавшихся в поле зрения контролирующих органов и журналистов, о криминальных разборках, заказных убийствах, бандитизме и должностных преступлениях.
Автор надеется, что выход в свет книги «Премьер Куницын и его команда», являющейся логическим продолжением «Спикера-убийцы», поможет читателям по достоинству оценить деятельность некоторых крымских чиновников, политиков, бизнесменов и сотрудников правоохранительных органов».
Как я и предполагал, читатели, прочитав мою книгу, правильно оценили деятельность Сергея Куницына. А вот самому Куницыну она не понравилась. Судился я с тогдашним премьером года два, не меньше. За это время весь тираж книги был продан в Крыму, мало того, в Киеве эту книгу от моего имени подарили каждому депутату Верховной Рады Украины и библиотеке высшего законодательного органа страны. Через несколько лет, когда я уже сам работал в аппарате Верховной Рады Украины, смог лично полистать книгу «Премьер Куницын и его команда» в читальном зале главной библиотеки страны.
Судебные процессы в Крыму показали, насколько беззащитны перед чиновничьим произволом были журналисты и писатели. Защищая в суде свое право писать и говорить правду, я вскоре и сам стал правозащитником, собкором Фонда Защиты Гласности в Крыму.
Дописав этот абзац, вдруг поймал себя на мысли о схожести моей судьбы с судьбой поэта и писателя-крымчака Александра Ткаченко. Сменив профессию, Александр писал стихи, потом прозу, а в конце жизни оказался в рядах правозащитников. Только права журналистов и писателей Ткаченко защищал в Москве, а я в Крыму и на Украине.
Страницы биографии. «Детективы от Агатова»
В июне 2013 года, собирая документы для передачи в государственный архив, я наткнулся на свидетельства о регистрации двух газет «Детективы от Агатова» и «Воры в законе». Третьим изданием, которое я издавал в Крыму в бандитские девяностые, был журнал «Детективы». С изданием этих газет и журнала связана весьма поучительная история.
За два дня до московского путча, ГКЧП и круглосуточного балета по всем телеканалам страны в Симферопольском издательстве «Таврида» я получил сигнальные экземпляры своей новой книги «Смерть рэкетирам!». Ее должны были отпечатать стотысячным тиражом.
Книги я принес в крымскую телестудию, где вместе с известными актерами, среди которых был Валерий Баринов и режиссер Геннадий Байсак, мы рассказывали о съемках художественного фильма «Игра на миллионы». В титрах на первом стоп-кадре этого фильма после взрыва появлялась надпись: «По мотивам повести К. Агатова «В паутине смерти».
Презентация книги и фильма прошла весело и интересно. На следующий день после эфира было много разговоров об этой передаче и поздравлений от коллег-писателей, искренних и не совсем. А 19 августа 1991 года поездом я отправился в Москву «защищать демократию». Там меня ждали баррикады у стен Белого дома, «коктейль Молотова» и инструкции воинов-афганцев, как поджигать БэТээРы и танки. Потом была попытка прорыва, трое погибших защитников «Белого дома» и сессия Верховного Совета РСФСР, на которой я присутствовал в качестве журналиста, арест членов ГКЧП и эйфория после НАШЕЙ ПОБЕДЫ! Домой я вернулся «Защитником Белого Дома».
А в это время в Крыму громили ненавистные горкомы и райкомы, описывали имущество компартии и выгоняли с работы тех, кто остался верен своим коммунистическим принципам, поддержав ГКЧП.
Одной из жертв «демократических репрессий» стал и мой давний знакомый редактор «Евпаторийской здравницы» Илья Борисович Мельников.
Вот как он описывает ситуацию, сложившуюся в городе после ареста членов ГКЧП:
«Необычайно свежи в памяти события тех дней и последовавших за ними месяцев и лет. В одно отнюдь не прекрасное августовское утро 91 года вижу из окна редакции: возле здания горкома партии толпится возбужденная публика. Затем она врывается внутрь. Не видел, что «революционеры» там делали, но стало ясно – эпоха всевластия Компартии и в нашем городе завершилась.
Активисты воспрянувших антикоммунистических элементов деловито описывали имущество КПСС, стали «доставать» и газету. Причем один из сотрудников редакции пошел в открытую атаку на меня. Дескать, член горкома, пользовался привилегиями, и так далее.
Конечно, глупость этих «закидонов» была очевидной. Но поскольку коллектив робко промолчал в столь острой ситуации, я просто сложил с себя редакторские полномочия.
Встал вопрос – чем заниматься? И тут от умного, предприимчивого земляка Марка Пурима, ныне он один из активнейших депутатов горсовета, поступило предложение: стать редактором необычного издания «Детективы от Агатова». Я, конечно, согласился.
Печатали мы эти своеобразные журналы в Симферопольской типографии, люди покупали их в киосках «Союзпечати», у общественных распространителей, в том числе в электричках. Популярности издания способствовала и присущая Марку писательская интрига, и очень удачные рисунки привлеченных художников.
Стали выпускать и более солидные по объему и содержанию издания. Но вскоре ситуация в этой сфере предпринимательства, как и во многих других, усложнилась, рентабельность затрат приблизилась к нулю. Вынужденно пришлось заняться чем-то другим».
(Илья Мельников «О родных, о времени, о друзьях». 2012 год)
Илья Борисович был редактором от Бога, но когда я оформил его к себе на работу, ко мне стали подходить так называемые демократы, тихонько пересидевшие в своих квартирах «битву с ГКЧП», с разговорами о том, что я совершаю политическую ошибку, взяв к себе в редакцию Мельникова. Выслушав доброжелателей, я тут же посылал их, куда подальше.
Вначале девяностых газета «Детективы от Агатова», в которой печатались детективные повести и рассказы, выходила 20-тысячными тиражами. Издали мы тогда и журнал, больше похожий на книгу. В журнале «Детективы» были опубликованы мои повести «Смерть рэкетирам», «Кошмар из прошлого» и «НЛО над Форосом». Стотысячный тираж этого журнала разошелся довольно быстро.
А потом население самой читающей страны обнищало до такой степени, что перестало покупать книги. Я свернул издательство, закрыл газеты и журнал, но, как и прежде, поддерживал хорошие отношения с Ильей Мельниковым и… его активным оппонентом Юрием Теслевым, тем самым сотрудником редакции «Евпаторийской здравницы», из-за которого после путча Илья Борисович Мельников и ушел на вольные хлеба. Мало того, на одной из фотовыставок в Евпатории мне удалось сфотографировать мирно беседующих Юрия Теслева и Илью Мельникова. Кстати, Илья Борисович Мельников через несколько лет вернулся в «Евпаторийскую здравницу» на прежнюю должность редактора. Вот такая ГКЧПешная история приключилась в курортной Евпатории.
Но вернемся в бандитские девяностые. Весьма неожиданный сюрприз автору этих строк преподнес 1994 год. Меня пригласили на работу собкором в одну из ведущих газет России – «КоммерсантЪ». На первых порах в «Коммерсанте» я писал о бандитских разборках и убийствах предпринимателей, среди которых было немало моих знакомых. (Вначале девяностых я участвовал в создании профсоюза и Союза предпринимателей Крыма).
Много времени уходило у меня и на общение с депутатами Верховного Совета Крыма и чиновниками Совмина АРК. «Коммерсантъ» требовал комментарии только первых лиц на любые темы, будь то ЧП или «судьбоносное» решение парламента, и тут уж без личных связей и прямых телефонов САМОГО было не обойтись. В «Коммерсанте» я проработал десять лет. Потом печатался в московских «Новых известиях», «Труде», питерских журналах «Вне закона», «Калейдоскоп».
Работая журналистом, я продолжал писать детективы. Только героями теперь были не сумасшедшие и врачи-психиатры, а журналисты, предприниматели и чиновники. Так на свет появилась книга «Журналист-убийца», главный герой которой был «списан» с самого автора.
Владислав Бахревский: «После смерти человек оставляет свой образ»
Несколько лет назад Владислав Анатольевич впервые заговорил со мной «под диктофон» на «диком» евпаторийском пляже. Это был разговор ученика и учителя.
Из первого разговора «под диктофон» я сделал сухое «газетное интервью», другого бы просто не напечатали в крымской газете. Редактор на «летучках» поучал репортеров: «Читателям нужны не размышления, а „актуальная конкретика“, привязка к дате, к событию, к информационному поводу». И завершал свое выступление напоминанием о том, что «газета живет один день». С этим трудно было спорить. Читателя газет, «глотателя пустот», как «собачку Павлова» приучили реагировать на призывы, происшествия и судьбоносные решения трех П. – Правительства, Президента, Парламента. Но это еще не все, чтобы материал попал на газетную полосу, нужен был «информационный повод», а если нет информационного повода, то и незачем писать о писателе или художнике.
– Ну, кому сейчас нужны размышления о вечном, о литературе и литературных героях? – твердил редактор, возвращая рукопись.– Вот если бы ваш писатель что-нибудь сказал по текущему моменту или прокомментировал решение Правительства о… И далее следовал длинный список того, что должен был прокомментировать «ваш писатель».
Комментировать «редакторский список судьбоносных решений» Владислава Бахревского я не просил. Да и что мог сказать писатель, живущий со своими героями в семнадцатом веке, о нашей безумной «незалежности», о политиках-предателях, коррупционерах, взяточниках, продажных тушках-депутатах и о будущем страны, которую сегодня называют Украина.
Зная на своем опыте, как легко рассыпаются в голове сюжетные линии и образы героев, не добравшиеся до бумаги, я старался в Евпатории не «доставать» своего учителя «умными разговорами о жизни», которые могли увести писателя из его мира минувшего. Поэтому в Евпатории мы встречались только для разговора «под запись».
Не стал исключением и 2008 год. Мы договариваемся встретиться у подъезда «летней резиденции Владислава Бахревского» – небольшой квартиры в пятиэтажном доме по улице Советской в Евпатории.
Идем в парк грязелечебницы «Мойнаки». Вечерами здесь собирается детвора со своими мамашами из ближайших домов и стоит несмолкаемый детский гомон и крик.
– А сам-то что пишешь? – спрашивает Владислав Анатольевич.
– Как-то замотался с прошлой осени, – начинаю оправдываться. – Сайтом «Крымский аналитик» занимался, фотографией, записывал воспоминания своих земляков, интервью. К тому же работа в аппарате Верховной Рады Украины отнимает много времени.
– Это не ответ. Ты же писатель, а не чиновник.
– Начинал новый роман, написал первые главы детектива, а потом «выпал из настроения», сделал перерыв, и все рассыпалось. Пропали герои, да и тот сюжет уже не вернуть. Он исчез. Если продолжить, то это будет уже другая история, – пытаюсь оправдать свое безделье. И чтобы увести Бахревского от неприятной для меня темы, вбрасываю домашнюю заготовку:
– Я бы хотел поговорить с вами сегодня не о литературе и детективах, а услышать ответ на очень простой вопрос: «Для чего мы живем? Каков смысл нашей жизни на земле?».
Владислав Анатольевич не ожидал подобного вопроса, задумывается, а я продолжаю: «Человек приходит в этот мир голеньким, потом учится ходить, говорить, с кем-то борется, наживает добро и врагов, а потом становится старым, беспомощным и покидает этот мир в разрезанном на спине черном пиджаке, оставив здесь все, что было для него важным и ценным».
– Мы живем ради жизни. Смысл жизни в памяти, памяти людской. А вот книги писателя не должны быть памятниками, они и через века должны быть жизнью. Если ты работаешь на власть, работаешь, еще хуже, на данного государя, то твоя жизнь очень короткая. Как это случилось со многими лауреатами сталинских премий. А если ты работаешь просто по велению своего таланта, для слова, думаешь о людях, о народе, книга продолжает соучастие в жизни.
От человека, любого, от великого, малого, какого угодно, остается в памяти людей одно – образ. Образ этого человека, и если мы образ не превратили в безобразие – наше счастье.
Мы говорим Лев Толстой: мы что, «Войну и мир» или рассказ о каком-то мужике вспоминаем? Нет, перед нами образ великого русского писателя. Что такое Пушкин – образ. Он может быть у каждого свой, но он – образ. Так же, как и Жуков. Для кого-то, может, Жуков и герой, а я по молодости негативно к нему относился. Жесткий человек. Наверное, на нем много крови, зазря пролитой. Но, тем не менее, это образ победителя, образ победной нашей войны.
Ты спрашиваешь, для чего мы живем, и что останется после нас. Останется ОБРАЗ. Образ человека, который посетил этот мир, прожил отведенное ему время и ушел навсегда, оставив в людской памяти свой ОБРАЗ.
Наверное, точнее не скажешь. И об этом нужно помнить каждому, кто пришел в этот мир.
А теперь, мы вернемся к предсказанию Вольфа Мессинга.
Он появился в моей жизни ниоткуда, и звали его Маркус, Маркус Крыми. Вначале, я воспринимал его как старика-отшельника, человека с криминальным прошлым, а потом он раскрыл себя. В одном из диалогов Маркус Крыми сказал героине моего романа, что он был УЧЕНИКОМ ВОЛЬФА МЕССИНГА!
И тут я вспомнил проникающий в душу взгляд великого гипнотизера и его ПРЕДСКАЗАНИЕ:
«Ты напишешь много книг. И в одной из них расскажешь о нашей встрече. А потом, когда я уйду из этого мира, в твоих книгах появится ученик Вольфа Мессинга. В книге он повторит мои опыты, но он не будет Мессингом!».
Вольф Мессинг: «Никогда не общайся с миром мертвых»
Книга о Мессинге и его учениках
– Как тебе удалось узнать, что ее убьют? – спросил меня кинорежиссер.
– Ты сказал, что надо кого-то убить на первой странице. Я и убил…
– Так это правда, что ты был учеником Вольфа Мессинга? – продолжил допрос Геннадий Михайлович Байсак? В начале девяностых мы вместе работали над фильмом «Игра на миллионы».
– Был.
– Почему ты выбрал ее из тысячи пассажиров метро?
– Потому что надо было кого-то убить на первой странице…
– Ты умеешь предсказывать будущее? – настороженно посмотрел на меня режиссер.
– Нет. Только прошлое! У женщины в метро не было будущего. Вольф Мессинг научил меня предсказывать… прошлое. Это не сложно. Надо просто мысленно передвинуть стрелки на часах и увидеть то, что через несколько минут станет прошлым. Ее убили из-за красной папки.
– Ты хочешь сказать, что Вольф Мессинг передал тебе тайные знания?
– Может и передал, а может, я и это придумал, я же писатель-фантаст. Спроси у Мессинга.
– Но он же давно умер.
– Это не имеет значения. Если он пожелает, ты получишь знак. Если нет – промолчит».
