скачать книгу бесплатно
Тишина за дверью говорила сама за себя.
Бак заулыбался, и Карл понял почему. Ведь теперь он лишился всех своих инструментов. Ни тебе щеголяния пистолетом, ни звонков в «Стейшн-Сити». По крайней мере, он не будет подставлять своего помощника, и Бак прекрасно это знал.
– Брюзга ты, Карл.
Бак задрал рукав и осмотрел рану на предплечье. Пара стежков, возможно, все-таки понадобится. Он вытащил из кармана очень несвежий носовой платок и перевязал рану. Карл этого делать не стал бы, впрочем – пускай. Получит заражение крови – вот и научится сдерживать свои эмоции.
– Мне хорошо известно твое прошлое, Карл. Вы с Анкером лучше кого бы то ни было умели вышибать дерьмо из таких свиней. Вы были великим дуэтом. Если бы Харди не попал в ваш тандем, все могло бы окончиться худо. Так что не надо изображать из себя обиженного.
Мёрк покосился на дверь в заднюю комнату. Чем там занят Асад, будь он неладен? Затем снова вернулся к Баку.
– Ни черта ты не знаешь. Понятия не имею, на чем строятся твои догадки, но имей в виду, что ты ошибаешься.
– Я немного поинтересовался у твоих знакомых. Удивительно, что вам удалось избежать наказания за превышение должностных полномочий. Наверное, Карл, вас оставили в покое, так как вы демонстрировали прекрасные результаты во время ведения допросов. Возможно, поэтому… – Он опустил рукав. – Я хочу вернуться в управление. И думаю, ты сумеешь мне помочь, – продолжал он. – Я в курсе, что Маркус против, но я также в курсе, что твое слово имеет для него определенный вес. Понятия не имею почему.
Карл покачал головой. Интуиция была его врожденным свойством, тогда как Бак, напротив, ею не обладал.
Карл сделал несколько шагов вперед и открыл дверь в заднюю комнату.
Представшая его глазам картина оказалась весьма миролюбивой. Литовец сидел на краю стола и смотрел на Асада, как загипнотизированный. Его прежде озлобленное и искаженное гневом лицо теперь было серьезно. С лица была смыта кровь, плечи опустились.
Он поднялся по кивку Асада, прошел мимо Бака с Карлом, не глядя в их сторону и не говоря ни слова, поднял с пола спортивную сумку, затем выдвинул из шкафа один из ящиков. Достал оттуда одежду, обувь, некоторое количество наличных и швырнул все в сумку как попало.
Асад, все еще с красным носом и влажными, как у собаки, глазами, молча наблюдал за парнем. Не сказать чтобы вид Асада мог кого-то особо устрашить.
– Теперь можно мне забрать?.. – спросил литовец и показал на свои вещи.
Полицейский отдал две фотографии и кошелек.
Линас открыл кошелек и просмотрел все отделения. Огромное количество наличных денег и пластиковых карт.
– Отдай мне права, – добавил он, но Асад отрицательно покачал головой.
Очевидно, они уже обсуждали данный вопрос.
– Тогда я уйду, – сказал литовец.
Берге Бак уже собрался возразить, однако Асад махнул рукой. У него все было под контролем.
– У тебя есть тридцать часов, и ни секундой больше. Ясно? – спокойно произнес Асад, и парень кивнул.
– Какого дьявола, чувак?! Погоди! Ты не можешь позволить ему взять и уйти! – заорал Бак, но замолчал, когда Асад повернулся к нему и спокойно сказал:
– Он теперь в моей власти, Бак, неужели ты не видишь? Так что выкинь его из головы, понял?
Берге на мгновение побледнел, но вскоре оправился. Асад произнес весьма неожиданную фразу, и Бак оказался выбитым из колеи. Ситуация выскользнула из его рук, и он примирился с этим.
Последнее, что они увидели, когда литовец открыл дверь и исчез в первом помещении, была татуировка дракона, да еще бедолага едва не потерял один ботинок. Перевоплощение было кардинальным. Шелуха слетела. Остался лишь паренек двадцати пяти лет, и он удирал со всех ног.
– Можешь передать своей сестре, что она отомщена, – прохрипел Асад. – Больше вы его никогда не увидите. Гарантирую!
Карл нахмурился, но молчал до тех пор, пока они не очутились на тротуаре перед служебным автомобилем.
– Что там произошло, Асад? – поинтересовался он. – Что ты с ним сделал? И почему именно тридцать часов?
– Я просто жестко взял его за грудки и назвал кое-какие имена. Имена людей, которые будут натравлены на него и всю его семью, если он сейчас же не уберется из страны. Сказал, что мне все равно, что он там совершил, но он должен спрятаться очень хорошо, иначе его отыщут. – Асад кивнул. – Но его все равно отыщут, если захотят.
Берге взглянул недоверчиво. Ему Асад давно казался подозрительным.
– Есть лишь одна вещь, к которой эти ребята относятся с уважением. Русская мафия, – сказал Бак. – И пожалуйста, не пытайся меня убедить, что ты угрожал ему чем-то в таком роде. – Он подождал ответа от Асада, но тщетно. – Значит, ты дал ему уйти, придурок.
Тот слегка наклонил голову и посмотрел на Бака покрасневшими глазами:
– Я уверен, ты можешь сказать своей сестре, что теперь все хорошо… Не пора ли нам возвращаться, Карл? Мне просто необходима чашка горячего чая.
5
Карл лениво переводил взгляд с рабочей папки на столе на висевший на стене телевизор, но пока не решил, чем заняться в первую очередь. В новостях на TV-2 министр иностранных дел ковыляла на своих шпильках, пытаясь выглядеть представительно, в то время как журналисты подобострастно кивали и склонялись под ее свирепым взглядом. На столе лежала папка, пробуждающая воспоминания о смерти дяди в 1978 году.
Выбор между чумой и холерой.
Мёрк почесал за ухом и закрыл глаза. Что за напряженный день! А так хочется хоть когда-нибудь расслабиться…
Метровая полка с новыми делами, причем за два из них уже принялась Роза. Больше всего ее заинтересовало дело о Рите Нильсен, хозяйке публичного дома, пропавшей в Копенгагене. Уже одно это не предвещало ничего хорошего. Не говоря об Асаде, сидящем в другом конце коридора и сморкающемся каждые пять секунд, так что бактерии из его каморки целыми полчищами устремлялись наружу. Он едва стоял на ногах и тем не менее около полутора часов назад сумел припереть к стенке закоренелого преступника настолько действенными угрозами, что тот ретировался сломя голову с полными ужаса глазами. Как это у него получилось? Даже Анкер, прежний напарник Карла, способный вызывать у людей мурашки, был младенцем по сравнению с Асадом.
И вот еще то проклятое дело давно минувших дней… Зачем двоюродный братец Ронни в тайском баре вякал о том, что смерть его отца не была несчастным случаем, если Карл точно знал – это самый что ни на есть несчастный случай? И зачем Ронни сказал, что убил отца, если это полная чушь? Ведь они с Карлом стояли бок о бок и пялились на две пары копенгагенских сисек, следовавших по Йоррингвайен, когда все произошло, так что Ронни никак не мог быть убийцей. А теперь Бак с полной убежденностью рассказывал, будто Ронни назвал Карла соучастником…
Мёрк покачал головой, выключил телевизор, транслирующий пустоголовую, самодовольную и вспыльчивую даму – министра иностранных дел, – и взял телефонную трубку.
Это действие вылилось в четыре бесполезных звонка по четырем разным номерам. Один из звонков был посвящен сводке из Народного регистра и, как и остальные три звонка, тоже ни к чему не привел. Ронни обладал удивительной способностью постоянно где-то пропадать.
Пускай тогда Лиза разыщет этого несчастного, в какой бы дыре он ни находился.
Прошло еще полминуты, прежде чем Карл с раздражением положил трубку и поднялся с места, чувствуя, как ему все это осточертело. С какой стати секретари наверху не отвечают на телефонные звонки?
Поднимаясь на третий этаж, он повстречался с несколькими сотрудниками с покрасневшими носами и кислыми минами. Черт возьми, как разбушевался грипп!.. Мёрк проходил мимо, заслоняя лицо рукой. «Прочь, прочь, гриппозный дьявол», – бормотал он про себя, сдержанно кивая чихающим и кашляющим коллегам. У них были такие блестящие глаза и такие истерзанные выражения на лицах, словно мир для них вот-вот рухнет.
Наверху, в отделе по расследованию убийств, напротив, было тихо, как в могиле. Как будто все убийцы, на которых сотрудники отделения когда-либо надевали наручники, теперь объединились, дабы отомстить стражам порядка применением бактериологического оружия. Они что, все вымерли?
По крайней мере, за стойкой не оказалось ни сексапильной кокетливой Лизы, ни, что еще более странно, фру Сёренсен, этой кислой каланчи, поднимавшейся со своего места исключительно ради посещения туалета.
– Куда все провалились? – заорал Мёрк, так что задребезжали переплетные машины.
– Господи, Карл, заткнись, – прохрипел какой-то голос из-за открытой двери в середине коридора.
Карл просунул голову в неряшливый кабинет с грудами бумаг и нагромождениями старой мебели, по сравнению с которым его собственный офис в подвале можно было считать люксовой каютой на круизном лайнере, кивнул голове, торчащей из-за вороха бумаг, и успел задать вопрос, прежде чем Терье Плуг поднял на него свою простуженную физиономию.
– Скажи, где все? Здесь буйствует эпидемия гриппа?
Ответ оказался красноречивее некуда. Пять отборнейших чихов, сопровождающихся покашливанием и раздутием ноздрей.
– Ладно! – крикнул Карл и отступил назад.
– Ларс Бьерн – в зале для брифингов с одной из групп, а Маркус – на выезде, – донеслось до него сквозь шмыганье носом. – Раз уж ты пришел, Карл, скажу тебе, что у нас появился новый след в деле о строительном пистолете. Я как раз собирался тебе позвонить.
– Слушаю.
Карл задумался. Столько времени прошло с тех пор, как их с Анкером и Харди подстрелили в ветхой лачуге на Амагере? Неужели он так никогда и не сможет избавиться от мыслей об этом?
– Деревянный барак, где вас подловили после того, как вы обнаружили тело Георга Мэдсена со строительным пистолетом в башке, снесли сегодня утром, – сухо поведал Плуг.
– Отлично, давно пора было.
Карл сунул руки в карманы. Ладони были мокрыми.
– С ним как следует поработали бульдозерами, так что верхний слой почвы был тщательно прочесан.
– Допустим. И что там обнаружили? – спросил Мёрк.
Он уже с трудом слушал. Чертова переделка.
– Деревянный ящик, сколоченный гвоздями «Паслод», а внутри мешок с частями тела в очень разном состоянии. Они нашли ящик около часа назад и оповестили полицию. Техники и Маркус уже на месте.
Черт возьми. Теперь их с Харди в ближайшее время точно не оставят в покое.
– Практически нет никаких сомнений в том, что убийство Георга Мэдсена и еще двух парней в Сорё, также убитых гвоздезабивателем, каким-то образом связано с телом, обнаруженным в ящике, – сказал Терье Плуг, вытирая влажные уголки глаз носовым платком, который надлежало бы сжечь под надзором специалистов.
– А на чем строится это предположение?
– На том, что в череп трупа был вбит довольно длинный гвоздь.
Карл кивнул. С другими жертвами было то же. Разумный вывод.
– Я хочу попросить тебя поехать на место находки через полчаса.
– Меня? Что мне там делать? Это больше не мое дело.
Судя по выражению лица Терье Плуга, Карл с таким же успехом мог сказать, что отныне он будет носить исключительно розовые свитера из верблюжьей шерсти и заниматься только теми делами, где фигурируют трехногие далматинцы.
– У Маркуса на этот счет имеется иная точка зрения, – коротко сказал Плуг.
Естественно, это было и его дело, о чем ему ежедневно напоминал заметный шрам на виске. Метка Каина, свидетельствовавшая о трусости и охватившей его нерешительности в самый ответственный момент жизни.
Карл блуждал взглядом по стенам кабинета Плуга, увешанным фотографиями улик с мест преступлений. Их было достаточно, чтобы наполнить среднего размера коробку для переезда.
– Хорошо, – наконец согласился Карл. – Но я поеду туда сам, – добавил он на октаву ниже обычного своего тембра.
Уж по крайней мере, не сидеть же в этом насквозь гриппозном отделении. Так что лучше уйти.
– Что ты здесь забыл? – раздался из-за стойки голос фру Сёренсен, когда несколько мгновений спустя Карл проходил мимо секретарского отдела, вспоминая события того самого трагического дня: смерть Анкера и серьезное ранение Харди, приведшее к инвалидности.
Ее голос прозвучал мягко и даже почти дружелюбно – это не предвещало ничего хорошего, так что Карл медленно повернул голову в ее сторону, прочистил горло и приготовился дать отпор.
Она стояла всего в нескольких метрах, но как будто расплывалась в его глазах.
И отнюдь не потому, что оделась как-то иначе, чем обычно. Фру Сёренсен по-прежнему была похожа на невзыскательную и недалекую обывательницу. У нее были пересушенные черные и теперь довольно короткие волосы. Глаза дамы блестели, как лакированные туфли на придворном балу, однако хуже всего, что на ее щеках расплылись два небольших красных пятна. Они не только свидетельствовали об отличном кровообращении, но и предупреждали, что женщина больна.
– Рада тебя видеть, – произнесла фру Сёренсен.
Весьма неожиданно, будь она неладна!
Карл промычал что-то. А кто бы посмел отреагировать как-то иначе?
– Вы не знаете, где Лиза? Она тоже болеет? – осторожно спросил Карл, готовый к ее язвительной усмешке.
– Она в комнате для брифингов, стенографирует, но чуть позже ей нужно будет спуститься в архив. Передать ей, чтобы заскочила к тебе?
Карл сглотнул. Она сказала «заскочила»? Неужели он слышал, как волчица Ильза, то есть фру Сёренсен, употребила слово «заскочить»?
После недолгого замешательства он криво улыбнулся и уверенно направился к лестнице.
* * *
– Да, шеф, – прошмыгал Асад. – О чем ты хотел со мной побеседовать?
Мёрк зажмурился:
– Все очень просто, Асад. Ты должен мне рассказать, что в точности произошло в задней комнате на Эскильдсгэде.
– Что произошло? Просто чувак наконец-то вынул затычки из ушей.
– Понятно, Асад, но почему? Кем и чем ты ему угрожал? Вряд ли прибалтийца-уголовника можно напугать сказками Андерсена, верно?
– Ну… они тоже бывают довольно страшными. Вот, например, там, где было про яблоко с ядом…
Карл вздохнул:
– «Белоснежку» написал не Андерсен, ясно? Кого ты пригрозил на него натравить?
На мгновение Асад стушевался. Затем сделал глубокий вдох и посмотрел Карлу прямо в глаза:
– Я лишь сказал ему, что у меня есть его водительское удостоверение и я могу отправить документ по факсу тем, с кем я работал раньше. Я сказал, что он должен отправиться домой, к своей семье, и вместе с ними убраться подальше, ибо если к моменту визита моих знакомых в доме еще кто-либо останется или он сам еще не покинет Данию, то дом будет подорван.
– Подорван? Думаю, нам не стоит больше никому про это рассказывать, ясно? – Карл специально выдержал паузу, но Асад даже не моргнул. – И тот человек поверил тебе? – продолжал Мёрк. – Но почему? Кому ты хотел послать факс и кого так испугался литовец?
Асад вытащил из кармана сложенный лист бумаги. «Линас Версловас», – было написано наверху. Затем размещалась довольно схожая с оригиналом, но совсем не лестная фотография, некоторые краткие сведения и какая-то абракадабра на незнакомом Карлу языке.
– Я добыл информацию о нем, прежде чем мы отправились «на беседу», – пояснил Асад, нарисовав в воздухе жестом знак кавычек. – От друзей, живущих в Вильнюсе. Они могут отправиться в полицейский архив в любой момент.
