Жизнь на краю. Предназначение

Аверетт также заметил изменения в поведении адвоката и сам же помрачнел.

– Получается, – протянул граф тихо. – Нам не выиграть в суде?

– Почему же? – удивилась я, пытаясь хоть как-то сгладить обострившуюся ситуацию. – Где блат, там и шантаж.

– Что ты имеешь в виду? – обернулся ко мне Александр.

Я хитро, даже подло, улыбнулась, намекая на совершения преступления. Нет, ну а что, если это единственный способ, то почему бы нет. Ладно, шучу, я просто пытаюсь быть позитивной. В любом случае, нужно будет поговорить с этим Тором о предстоящем разбирательстве. Хочу лично с ним побеседовать.

Последнюю мысль я и озвучила.

Александр и Аверетт буквально рассмеялись, а я, не меняясь в лице, выслушивала их осуждение.

– Думаешь, это поможет? – проговорил граф.

– Нет, но попытаться стоит, – ответила я стойко. – Все равно нужно что-то вроде досудебного разбирательства, претензии там или чего-то подобного.

– И в чем он нарушил закон, если объективно? – уточнил Александр.

– Ну… Может в том, что обрек человека на смерть? – почти вспылила я и заметила, как блеснули глаза Аверетта. Он явно был недоволен упоминанием своей скорой кончины.

– И что? Это не меняет того факта, что сделка совершена добровольно.

– Бред. Это кабальная сделка. Тем более с таким исходом. Ничего гуманного и справедливого.

– И где ты в Эвеле видела гуманность и справедливость? – встрял граф в наш с Александром разговор.

Я уставилась на него уже полным ярости взглядом. Тоже мне, философ нашелся. Что, я теперь должна расхлебывать последствия его безрассудного поступка? С чего бы вдруг? С таким отношением я вообще не желаю теперь что-либо делать. Ни Александр, ни Аверетт теперь не верят в успех, а я всего-то хочу вернуться домой. Черт бы побрал этих мужиков. Пошли они!

Я молча поднялась из-за стола и, глядя на адвоката и графа свысока, произнесла слова, вложив в них всю пассивную агрессию, какую только могла:

– Что ж, я, пожалуй, пойду поработаю. А вы продолжайте. Продолжайте горевать, что все потеряно. Мы же уже столько всего перепробовали!

И, стуча каблуками по мраморному полу, я пошла прочь. Зло распахнула створку двери, вышла в коридор и так же зло дверь захлопнула. Чтобы точно дать понять этим идиотам, что не намерена вести с ними дел. Я вернусь домой, даже если придется работать в одиночку, если придется спасать Аверетта, если придется говорить с Меровихом Тором. Даже если придется прикинуться мужчиной и выступить в суде. Пускай дальше страдают, а я займусь делом.

Потопала к своей комнате, а потом передумала и развернулась. Вышла через входную дверь на улицу и направилась прямиком в сад. Может, хоть свежий воздух чуть успокоит мои и так расшатанные нервишки. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем говорить. Напрягу мозги и сама составлю иск, сама выиграю гребанное дело и сама вернусь домой.

Я все еще злилась на мужчин, но вскоре меня чуть попустило. Я присела на удобную скамейку под раскидистым кустарником, так приятно пахнущим цветущей зеленью, прикрыла глаза. Так, надо подумать.

Мысли все никак не собирались в единую схему, я путалась, начинала сначала, снова путалась. Нет, так не пойдет. Нужно сначала окончательно успокоиться, мысленно простить мужланов, а потом только приниматься за работу.

Снова вдохнула аромат сада, только сейчас обратила внимание на жужжание насекомых, на щебетание невидимых птиц, на стрекот аналога земных кузнечиков. Природа и правда хорошо на меня действовала, и я позволила себе отвлечься от навязчивых мыслей о злобе и работе. Я принялась рассматривать клумбы, разные растения, кустарники, травы и даже деревья, что своими раскидистыми ветвями чуть укрывали меня от палящего солнца.

Видеть этих двоих больше не хочу. Удивительно, что даже Александр повел себя так грубо. Ладно, нужно представить, как они передо мной извиняются, ползают на коленях. Хотя это лишнее. Достаточно извинений. Потом стоит так же мысленно высказать им все, что я думаю. А потом простить их. Так, по крайне мере, советовали интернет-психологи. Сама я так делала пару раз, вроде помогало. Сейчас тоже стоит попробовать.

И я прикрыла глаза, чтобы представить себе одного из этих идиотов. С кого бы начать. Пусть будет Александр, к нему у меня меньше претензий. А вот Аверетту выделю побольше времени, после того, как разберусь с адвокатом.

Представила ясный образ мужчины, его тело, лицо, рассмотрела все черты в своем воображении. Потом точно сформировала представление о светлых волосах и добрых глазах. Даже как-то неловко стало, что захотела с ним поругаться. Но я вздохнула, принялась придумывать нужные фразы. Что он должен сказать? Кажется, извиниться.

Я напрягла воображение, и придуманный Александр заговорил.

– Мария, нам нужно поговорить.

Я даже не ожидала, что получится так натурально. Не сразу дошло, что голос шел не из моего мозга. Это был голос извне. Я открыла глаза и повернула голову.

Глава 17

Я не ожидала увидеть Александра, но смогла совладать со своими эмоциями. Из вредности сощурился глаза и искривила губы, давая ему понять, что не слишком то рада его видеть. Но мужчину это не смутило.

Адвокат уселся на скамейку рядом со мной и посмотрел на меня в упор.

– Что случилось? – сспросил он. Я снова скривилась.

– Ничего, – фыркнула.

– Не просто так ты вспылила. Давай рассказывай.

Я тяжело вздохнула. Все-таки хотелось высказать ему всё в лицо, но это был настоящий Александр, а не его образ в моем воображении, поэтому я смутилась и не решалась начать. Но это следовало сделать, поэтому я заговорила:

– Мне жутко не нравится ваш пессимизм. И не нравятся насмешки над моими идеями. Может, они и правда не идеальны, но зачем же высмеивать меня? И ещё знаешь что? Не хочу даже думать о поражении, потому что пусть не в первой инстанции, но во второй мы добьемся желаемого. Надо будет – дойдем до Верховного суда, если тут такой есть.

Александр молчал, я тоже замолкла. Мне показалось, что я была резка в своих высказываниях, и теперь я думала, что я зря вспылила. Будто бы и не было на то серьёзной причины.

Тут Александр начал:

– Я знаю, поступили мы не правильно. Извини, я не хотел тебя обидеть или разозлить. Но ты сама должна понимать, что наши шансы невелики и это объективно.

– Знаю, – проговорила я. Обиду как рукой сняло. – Но я очень, очень хочу вернуться домой…

– Я понимаю, – кивнул Александр и перевёл взгляд куда-то в сторону. – Я тоже очень этого хочу. Но пойми, если мы проиграем, это будет невозможно. Это наш единственный шанс.

Я только вздохнула. Добавить было нечего, адвокат был прав, осталось попытаться, ибо только так мы будем иметь хоть какой-то шанс. Если ничего не делать, то успех невозможен.

Сидели тихо совсем недолго. Александр вновь обернулся ко мне и спросил:

– Так мы всё решили?

– Думаю, да, – ответила я, действительно не держа на него зла. Но кое о чем я все-таки подумала. Аверетт, он почему-то считает, что имеет право обидеть меня вновь и забить на это.

– Тогда пойдём в дом, мне нужна твоя помощь в обсуждении.

– Обсуждении чего?

– Ты была права. Нужно попробовать договориться с Меровихом Тором. Если не получится, то пойдем в суд. Но досудебная претензия является одним из обязательных условий при подаче иска.

– Он откажет в добровольной реституции.

– Нужно это сделать. Сейчас надо решить, что конкретно мы скажем Тору и как будем уламывать его на отмену сделки. И ещё, – добавил в конце Александр. – Никаких уголовно-наказуемых деяний.

– Обещаю, – подняла я ладони, как бы сдаваясь.

С Александром вроде все решили. Я больше не злилась на него, и это хорошо, потому что без каких-либо обид последовала за ним прочь из сада, прямо к дому. Эх, а так хорошо было на летнем солнышке. Мы прошли мимо тех же раскидистых кустарников, цветущей зелени и оказались рядом со входом в особняк. Адвокат по-джентльменски пропустил меня внутрь, а потом попросил идти за ним.

Мы оказались в одном из залов. В центре – большой продолговатый стол, обитый темно-синей парчой, на резных ножках, вокруг – с десяток кресел, таких же приятно-темных, а на самом столе в вазе шикарный букет свежих цветов. Я даже засмотрелась на разнообразие розовых оттенков, вплетенных в зелень листьев и стеблей. Потому не сразу заметила на столешнице несколько листов бумаги, ежедневник и перья с баночками чернил.

Александр провел меня к столу, усадил в кресло, а сам уселся рядом, в соседнее. Он подвинул мне листы, дал перо и чернила. Я уставилась на белую бумагу, потом взглянула на адвоката. А тот усмехнулся.

– Нам нужен план разговора, – пояснил он. – Надо придумать. И ты можешь мне в этом помочь.

– С удовольствием, – усмехнулась я, пытаясь отвлечься от мыслей о графе. Темно-синяя парча на столе и стульях напомнила мне о нем, о его стиле, и мне показалось, что я слишком много внимания ему уделяю. Не заслужил.

И мы начали писать. Точнее, Александр начал, а я только прикусила перо за край, чтобы придумать, с чего бы завести разговор. Так, надо что-то простое, ненавязчивое.

И не придумала ничего умнее, чем написать: “Здравствуйте”. А потом зачеркнула и написала: “Добрый день”. Нет, слишком глупо и бесполезно. Надо ближе к делу.

Итак.

“Господин Мерових Тор, меня зовут Мария, а это Александр Илват, мы приехали к Вам по очень важному делу. Если помните, Вы заключили некую сделку с графом Авереттом Дебургским. Предметом договора служила магическая сила (уточнить, как точно называется). Мы вынуждены просить Вас о добровольной отмене сделки, ибо на то есть свои причины. Разумеется, мы обеспечим возвращение денежных средств…”

И тут я задумалась. А из каких денег мы обеспечим возвращение такой суммы?

Этот вопрос и задала адвокату.

– Смотри, – начала объяснять свою позицию. – Кредиторы получили свои деньги. Их же можно считать добросовестными приобретателями? А деньги не могут быть у них истребованы. Так говорит Гражданский кодекс РФ. Откуда нам взять деньги на возврат?

– Вопрос хороший, – кивнул Александр. – Ты права, здесь действует такое же правило. Однако ничто не мешает признать сделку недействительной в силу ее кабальности, но при этом потребовать рассрочку платежа по реституции, ведь можно же выплачить части с доходов.

– Какие уж тут доходы, если поместье снова придет в упадок?

– С чего бы? Требования кредиторов удовлетворены, поэтому доходы будут, пусть и не совсем большие.

– Думаешь, суд позволить НАСТОЛЬКО растянуть платеж? – засомневалась я.

Адвокат вздохнул.

– Нам остается надеяться только на это. Однако ничто не запрещает взять кредит на данную сумму и выплатить его уже банку.

– Ага, и снова загнать Аверетта в долги? – грустно усмехнулась я.

– Ну, – протянул Александр, – у нас как-будто нет выхода, ибо такую сумму взять больше неоткуда. При идеальном раскладе суд позволит платить с доходов, а вот насчет кредита придется еще подумать. Но за неимением лучшего придется прибегнуть к такому варианту.

– Вот что бывает, когда действуешь без юриста, – обозлилась я на графа. Все-таки, нужно было обсудить с ним ситуацию в обеденном зале.

– Эй, эй, тише, – попытался охладить мой пыл Александр. – Мы все разрулим, не волнуйся. Главное не впадать в панику. А с Тором реально придется говорить очень аккуратно.

Я протянула адвокату листок к написанной не до конца речью. Он пробежался глазами по строкам, хмыкнул, вернул мне пергамент.

– Как-то слишком официально, – сказал он. – Надо более доверительно, проникновенно.

– По-другому не умею, – пожала я плечами. – Ты что-то придумал?

Он отдал мне свой листок. Я увидела, что у него из записей только план, о чем и в каком порядке говорить. В принципе, такой расклад меня устроил, и я кивнула.

– Неплохо. Так и сделаем. Когда едем к Тору?

– Завтра, – ответил уверенно адвокат. – А сейчас займемся иском. Ибо я совсем не верю, что он добровольно согласится на отмену сделки без судебного разбирательства.

В общем, несколько часов ломали голову на тем, что сказать Тору, как подобрать слова, как проникнуть в его душу и растрогать настолько, чтобы он согласился отменить сделку. Пришли к выводу, что вряд ли получится, но попытаться стоит. Тогда мы решили сразу заняться иском, чтобы потом не тратить время на обращение в суд.

Александр упомянул, что ему для участия в гражданском процессе понадобится доверенность от Аверетта на ведение дела, поэтому придется обратиться к графу за подписанием данного документа.

– Обсудите это вдвоем, – съязвила я.

– Все еще злишься на него? – спросил адвокат и прекратил строчить. Он посмотрел на меня с какой-то смесью эмоций в глаза. То ли сожеление, то ли вопрос и непонимание.

– Злюсь конечно, – призналась я. – Еще бы я не злилась. У меня достаточно причин на него злиться, и не только за утренний инцидент. Поверь мне, он слишком неприятная личность для того, чтобы с ним общаться, если ты девушка.

Александр вздохнул и потер переносицу, явно недовольный моим ответом. Даже не недовольный, а скорее разочарованный.

– Слушай, сейчас не время злиться. В данный момент мы работаем, он наш доверитель, мы его представители, у нас только рабочие отношения, а предаваться эмоциям в отношении доверителя – плохая идея.

– Но можно же его за глаза крыть… – не договорила я и осеклась. Мало ли кто может услышать.

Александр хмыкнул и отвел взгляд в сторону.

– Ну, это, конечно, можно, но не стоит. Все-таки мы же вежливые юристы, – и усмехнулся.

Я также скривила губы в подлой ухмылке. Забавно, теперь мы с Александром заодно. Мне нравится, как мы сошлись характерами. Он не какой-то душный тип, не зануда, вполне себе забавный, приятный и с чувством юмора. При этом трудолюбивый, преданный своей работе. И перспективный. Уверена, даже в Москве он занимает не последнее место. Надо бы узнать.

– А можешь рассказать мне о своей жизни в… Москве? – неловко спросила я и опустила глаза, стесняясь своего же вопроса.

Успела только заметить, как Александр удивленно взглянул на меня.

– Что конкретно ты хочешь узнать? – усмехнулся он.

– Все, что ты готов мне рассказать.

– Ну, – задумался адвокат и оперся локтем о стол. – Мне 32 года, я родился и вырос в Москве. Как уже говорил, закончил МФЮА. Не женат, если это тебя интересует.

Я почувствовала, как загораются мои щеки. Попыталась подавить смущение неловким смешком. Александр не придал этому значения, но что-то в его глазах, кажется, блеснуло. Но он продолжал:

– Живу один. Совсем один, даже кошку не успел завести перед тем, как попал сюда. Машина есть, как же она там без меня. Привык к машине, а тут только лошади, которых я, если честно, недолюбливаю. Девушки, кстати, тоже не было.

Я снова почти поперхнулась воздухом от его слов. Это намеки или он просто так это говорит, для общего понимания?

Но адвокат вдруг накрыл мою ладонь своей и заставил взглянуть прямо на него. Я послушно уставилась в его глаза.

– Знаешь, – улыбнулся он. – Если удастся вернуться в Москву, ты… вернешься?

Я задумалась. А что мне делать здесь? Нет никакого резона оставаться. Стать юристом не смогу, а женой и матерью мне пока рано. Тем более, Аверетт и так все нервы мне вытрепал, видеть его больше не хочу. Что же касается Москвы… Кажется, было бы неплохо вернуться домой, а если еще и не одной. Вот опять, напридумываю сейчас себе того, чего нет. Но Александр ясно дал понять, что не просто так об этом спрашивает.

– Вернусь, – ответила я. – Обязательно вернусь.

– Значит, мы сможем там встретиться? – с каким-то неловким намеком предложил он.

И я снова залилась розовым.

– Сможем, – ответила смущенно.

Увидела, как на лице Александра разлилась добрая, полная довольства улыбка.

Он все еще держал мою руку в своей, и мне показалось, что он совсем не хочет ее отпускать.

– Как насчет того, что в законе нет места страстям? – спросила, процитировав Аристотеля.

Адвокат чуть улыбнулся на это, повел плечом, а потом мотнул головой.

– Не думаю, что случится что-то плохое, если я просто предложу безобидную прогулку после нашей работы.

Я улыбнулась. Вот значит как. Свидание?

– Не думаю, что случится что-то плохое, если я соглашусь, – ответила я с самым симпатичным выражением лица.

– Вот и отлично, тогда продолжим? – Александр стрельнул глазами на стопки исписанных листов.

И мы снова занялись работой.

Конечно, даже спустя столько времени, мы не смогли придумать ничего толкового. Александр что-то писал, а я не могла отделаться от мысли о свидании. Черт возьми, честно, я даже и мечтать не могла, что Александр будет ко мне настолько лоялен. Мало того, что прекрасный мужчина, так еще и глаз на меня положил.

Мы кое-как закончили с наработками для иска, на написание которого еще было немного времени, и решили отдохнуть, прогулявшись в парке. Уже вечерело и палящее солнце спускалось к горизонту. На улице стало свежо, что несомненно радовало после летнего полуденного жара.

Я забежала в комнату чуть привести себя в порядок, а Эбетт нагрянула ко мне поинтересоваться, как прошел день. Завидев мои поспешные сборы, она задалась вопросом, куда это я намылилась, но я пообещала все ей рассказать позже.

– На свидание, что ли? – усмехнулась она, и я взглянула на нее. Она все поняла. – С кем?

Я не ответила, и тогда Эбетт выдохнула пораженно.

– Александр?

– Он самый, – самодовольно улыбнулась я, поправляя волосы.

– Вот так да, – протянула подружка. – Маш, я просто в шоке, как так?

– А что? – уставилась я на нее. – Он очень даже ничего.

– Я знаю, потому и удивляюсь. Тебе так повезло, я так за тебя рада!

Эбетт чувственно меня обняла, и я прижала ее к себе в ответ.

– Спасибо, – проговорила я. – Надеюсь, я ничего не испорчу.

Подруга пожелала мне удачи, помогла получше заправить пряди в косу и отправила на первый этаж.

Там меня уже ждали. Александр спокойно стоял у гостиной, а завидев, расплылся в улыбке.

– Ты прекрасно выглядишь, – проговорил он.

– Спасибо, – поблагодарила я смущенно, но постаралась придать голосу уверенности. – Идем?

Александр повел меня к выходу из дома, и вскоре мы оказались у арки, ведущей в сад.

Когда я ступила на дорожку, вымощенную желтоватым камнем, когда зашла за густую растительность, адвокат вдруг нежно и осторожно взял меня под руку. Внутри я просто ликовала! Такое бережное отношение к моей персоне не было оставлено мною без внимания, я была настолько довольна сложившейся ситуацией, что не могла сдержать улыбки.

Александр это, конечно, заметил.

Он улыбнулся в ответ, чуть глянув на меня. Мы продолжали идти в полном молчании под стрекот сверчков, но тишина ничуть не напрягала меня. Я просто наслаждалась присутствием приятного мужчины рядом, его теплотой и заботой.

Я чуть дернула плечом, чувствуя, как вечерний воздух пробирается под тонкую ткань платья и холодит кожу. Надо было все-таки накинуть что-то потеплее.

Александр вдруг остановился и повернулся ко мне. Мне тоже пришлось затормозить.

– Ты вся дрожишь. Замерзла? – спросил адвокат, и я незначительно повела плечом, не отвечая конкретно.

Мужчина снял серый камзол, который он не носил дома, но надевал вечерами, и накинул его мне на плечи. Сразу пахнуло его парфюмом, сразу меня окутало тепло его тела, его доброты и бережного отношения ко мне. Стало так безумно приятно, что я смущенно сказала:

– Спасибо.

Александр только улыбнулся в ответ.

Мы остановились как раз под раскидистым цветущим кустарником. Аромат духов, цветов и ночной прохлады создавал невероятную атмосферу таинственности и интимной близости. Мужчина коснулся моей щеки, нежно провел по ней, убирая с лица выбившуюся прядь светлых волос. Я чуть склонила голову, позволяя его прикосновению согреть кожу и мою душу. Александр смотрел на меня глазами, полными нежности, заботы, я только сейчас осмелилась поднять на него взгляд. Руки от моей щеки он не убирал, продолжая легко поглаживать меня.

– Знаешь, – проговорил так негромко, но оттого только более проникновенно. – Я никогда не встречал такую, как ты. Ни в Москве, ни здесь, в Эвеле. Мне кажется, ты создана для того, чтобы сделать меня счастливым.

Я слушала его глубокий голос, продолжала смотреть ему в глаза с таким чувством восхищения этим человеком, и слова его ласкали слух. Сердце трепетало в груди, в животе, как говорится, зарождался парад бабочек, и я, кажется, влюбилась.

– Ты мне тоже очень нравишься, – пробормотала я, пусть и осознавая, что звучу сейчас как несуразный подросток.

– Москва сейчас не главная моя цель, – произнес адвокат. – Теперь моя цель – это быть ближе к тебе.

И он замолчал. Мы чувственно смотрели друг на друга несколько секунд, а затем Александр еще раз провел рукой по моей полыхавшей от любви щеке и чуть подался вперед.

Наши губы сомкнулись под звуки сверчков, шелест свежей зелени на легком ветерке, решившем именно сейчас поиграть с светлыми прядями и подолом моего платья. Я почувствовала вкус его губ, запах парфюма обострился, и я просто выпала из реальности, отдаваясь драгоценным мгновеньям признания. Я отвечала на поцелуй, и Александр чувственно проводил ладонью по шее и ключицам. Другой рукой аккуратно обвил мою талию, чуть прижал к себе, и я безропотно уперлась грудью в его грудь.

Вот бы это длилось вечно!

Глава 18

После поцелуя в саду мы чуть смущенные разошлись по своим комнатам. Александр проводил меня до моих покоев, там коснулся губами моей руки и пожелал спокойной ночи. Я ответила тем же пожеланием, и мы, наконец, оказались порознь. Ночь уже окончательно накрыла поместье, и я рухнула на кровать, прижимая руки к груди. Такой широкой улыбки на моем лице не было давно. А пожалуй и никогда.

В просто смотрела в потолок, вновь и вновь прокручивая в голове произошедшее, и в животе бабочки просто бесились от восторга. Я реально влюбилась, втюрилась, вкрашилась, как говорит сейчас молодежь в России. О чем только думала! И самое лучшее во всей этой ситуации, что нам не придется расстаться, когда предназначение будет выполнено. Мы вместе вернемся в Москву. А там… Я даже пискнула от радости. Снова обняла себя руками, сжала, чувствуя как пальцы от переизбытка эмоций впиваются в кожу плеч.

Проваляться так могла бесконечно долго. Спать не хотелось совсем, но пришлось встать, чтобы хотя бы переодеться. Я задержала взгляд на своем отражении в зеркале. Я просто светилась от счастья! Такая молодая симпатичная блондинка, стройная, озорная. Я даже сама себе понравилась, ибо ничто так не поднимает самооценку, как внимание достойного мужчины. А его у меня теперь было в достатке. Александр говорил, что будет рад видеть меня завтра, а поскольку нам предстояло ехать к Меровиху Тору, то провести с ним некоторое время в повозке вдвоем… Я снова хихикнула. Нет, ничего такого. Просто приятно побыть вдвоем с человеком, от которого без ума.

Я кое-как стянула платье, еще раз глянула в зеркало. Нет, все-таки в корсете талия казалась более аккуратной. Ну да ладно, потом займусь своей фигурой, теперь есть для кого. И я надела ночную сорочку. Завалилась в мягкую постель, которую слуги уже успели перестелить в чистое. Обхватила одеяло и еще раз нарисовала образ Александра. С ним, в обнимку с одеялом и уснула.

Сердце согрело приятное воспоминание о вчерашнем вечере. Я, кажется, даже проснулась раньше, чем требовалось, потому что Эбетт пришла через некоторое время после того, как я сползла с кровати и чуть привела себя в порядок.Утро встретило меня плаксивым настроение. За окном хмурилось небо, накрапывал мерзкий дождичек, и я с неудовольствием отметила, что именно в такую погоду придется держать путь к вредному Тору, который еще и испортит настроение своим отказом в нашем предложении. Что ж, так тому и быть.

– Как вчера все прошло? – сходу начала подружка, а я расплылась в широченной улыбке. И девушка все поняла без слов.

Она радостно захлопала в ладоши, даже чуть подпрыгнула.

– Поздравляю! А вы… – она чуть помедлила, смущаясь. – Целовались?

Спросила уже тихо.

Я наигранно нахмурилась.

– Неприлично такое спрашивать. – сказала я серьезно, и девушка покраснела. – Конечно да!

И мы напару взвизгнули и бросились в объятия.

– Он такой потрясающий! – щебетала я влюбленно. – Такой обходительный, такой…

Эббет восторженно слушала. Не было в ее глазах ни капли зависти, только искренняя радость и поддержка. Она не лицемерная, не подлая. Таких людей мне не хватало в жизни.

Вдруг резко обдало меня грустью. Если я вернусь в Москву, то Эбетт останется здесь, без меня. А я – без нее.

– Что случилось? – заметила смену моего настроения она.

– Ничего, – отмахнулась я, стараясь не выдавать своего расстройства. – Мы с Александром едем по делам, помоги мне с платьем.