7-е декабря

16 Ноября. Полночь

Яркий свет луны, что сочился из-за незакрытых штор, разбудил маленького мальчика. Ужасная боль в висках, руки и ноги с полтонны, ужасное чувство мучило мальчика, но желание помочь бедной куколке было сильнее. Это стремление подсознательно переросло в долг, что он обязан выполнить перед самим собой.

Через «не могу» он встал, раскрыл стол, подготовил все, что нужно, и принялся восстанавливать куклу, заменяя красную ткань на нежно-голубую, что осталась ещё от бабушки, когда она шила платье для мамы на выпускной. Пытаясь как-то сообразить, как шьется платье, он начал вырезать лоскутки, в точности повторяющие красные. Таким образом, он перешил платье, что было на ней, только теперь оно голубое.

– Осталось отстирать фартук, пришить кружева и…– Степа уснул, оставив абсолютно все на столе.

16 Ноября. Утро

***

Проснувшись, я был сильно удивлен, что из зала нет ни единого звука, помимо кошачьих криков. Почесав бороду, да с горем пополам я встал, оделся, вышел в зал, а там Степа спит за столом да за швейным аппаратом.

Я стою и смотрю на это глазами по пять рублей. Ну я и попытался его растормошить, да безуспешно. А как задел его лоб, аж руку отдернул! Кипяток! Ну и понял, лучше не стоит будить. Закинул его руку на свою шею, а его самого на руки взял, ели как донес до постели. Вырос как-никак мальчик. Сходил, намочил тряпку и положил ему на лоб. Эх, заболел малой. Решив вернутся в спальню, я повернул голову и заметил, что на полу кукла валяется, а на столешнице платье. Сшито на удивление хорошо, как покупное. Это точно Степа делал? Забрав все кружева, пуговицы с куклой и станок, я ушел в свою комнату… – Дед.

***

Степа очнулся, глаза горели, а с его лба свалилась тряпка. Поняв, что он в кровати, вскочил с неё в холодном поту. Но увидя куклу, сидящую на углу убранного стола, он успокоился. Да вот только кукла была с накрашенными губами и одета в законченное платье с кружевами, на котором красовался белоснежный фартучек. Дедушка стоял в проходе, оперевшись на стену:

– Где куклу достал? – спросил Дед.

– Ребята пинали её, ну и она попала в мои руки. Они сказали, что она им не нужна, вот и забрал, – ответил Степа.

– Сам платье сшил? –продолжил тот опрос.

– Сам, по старому красному платью, что на ней было до этого… – сказал мальчик, опустив голову.

Дедушка подошёл к мальчику, поднял руку и погладил парня по голове:

– Молодец, внук, правда молодец, – с гордостью произнес дедушка, пройдя к кукле и погладив её по волосам. – Я тебе тут помог немного, а то ты весь утомился.

С этих слов головная боль снова дала о себе знать. Степа взял куклу, посадил её на подлокотник дивана и лег обратно, повернувшись к спинке дивана.

– Спасибо, дедушка, что понимаешь меня, и за помощь тоже, – прошептал Степа, но все же деда это услышал.

Дедушка принес тому градусник и сказал: «Меряй давай! Когда переносил тебя, чуть руку не обжег». На градуснике было 38.1 :

– Эх ты, ай… – сказал дедушка с небольшим огорчением, уходя и махая рукой вслед.

Спустя пару минут он вернулся, неся в одной руке горячий чай с медом, а в другой была фарфоровая розетка с малиновым вареньем. Пока Степа пил да ел, дедушка включил мультики, тем самым назначив мальчику постельный режим.

19 Ноября.

Степа ещё не полностью отошёл от тех дней, когда лежал с температурой. Да и нельзя сказать, что он поправился, но уже лучше, разница видна на глазах. Когда Стёпа проснулся, из кухни уже был слышен запах блинов. Перевернув календарь, мальчик оделся и вышел на кухню.

Глаза Стёпы тут же превратились в пяти рублевые монеты:

– Аня?! Что ты тут забыла? Как ты узнала, где я живу?! –восклицая спрашивал Степа, пока не получил по кепке от дедушки.

– Не кричи на девочку.

Дожевав и проглотив дедушкин блин, она вытерла рот и начала рассказывать: «Ну дело было так…

На следующий день после того, как ты меня проводил, я каждое утро в 10 утра проверяла, вышел ли ты или нет. Не знаю, почему в 10, но все же что-то давало мне уверенности.

И вот сегодня моя уверенность переполнилась, и я решила узнать, где ты живешь: вышла на улицу и вижу, как твой дедушка двор подметает, устал, запыхался уж весь, кстати, ещё раз большое спасибо за чай с блинами, очень вкусно, дак вот, подошла я к нему, спросила, нужна ли помощь, он ответил: «нет», ну и я спросила заодно, где ты живешь. А он и сказал, что ты его внук. Ну вот так и сложилось все».

– Ты бы хоть предупредил или разбудил, дедушка, – сказал Степа, сев напротив Ани и в то же время слева от окошка».

– Ну вот, звала тебя на чай к себе, а в итоге я пью у тебя. Эх, ну ладно, а у тебя тут классно и уютненько:у дома свое настроение есть, что ли. Если вы не против, можно я к вам заходить буду? – спросила Анечка.

На что дед и ответил: «С радостью, будем ждать тебя».

– Я думал, тебе не понравится то, где живу, и то, кто я вообще такой. Думал, ты, как все в этом закутке, что еле можно и деревней назвать, будешь оскорблять меня и даже дружить не захочешь, – проговорил Степа.

Поставив кружку в раковину, Аня сказала:

– Бред не неси, все нормально, – после чего та погладила Степу по голове и сказала: – Не парься, все хорошо, допивай и показывай тут мне все.

– Ага, – ответил Мальчик, доедая блин.

Дедушка ушел в свою комнату, дабы не мешать ребятам.

– Чего-то особенного у меня дома нет. Простой дом, – рассказывал Степка, показывая ей зал.

Взгляд Анечки пал на куклу:

– Откуда у тебя такая красота?

– Ребята жестоко с ней «играли», и она так попала мне в руки. Я перешил ей платье, ну… почти я… на мне началась работа, а закончилась на дедушке и моем жаре, – рассказал Степа.

– Теперь все ясно, куда ты делся, а можно посмотреть?

– Угу, – протянул куклу мальчик.

Боясь заразить Анечку, он постарался больше не подходить к ней. Но вскоре ему поплохело, и девочка ушла домой. Весь оставшийся день Степа лежал в постели с плохим настроением и больным состоянием.

Он очень опечалился, что все так вышло, ведь он уже шел на поправку, а теперь снова валяется в кровати. Его ничего не радовало. В таком состоянии он и уснул.

21 Ноября.

Степаша проснулся ближе к заходящему обеду. На столике у стенки лежал небольшой пакетик. Там стояла банка и десяток конфет «Батончик». Он открыл банку и слушал этот мягкий аромат: запах трав и пряность, которую он знает самого детства, – запах натурального, настоящего мёда! Насладившись запахом, он попробовал одну конфету. В её обёртке лежала маленькая бумажка, на которой было изображено пара символов, напоминающих сердечко и слова: «Поправляйся, солнце!».

На душе мальчика стало так тепло, странно и необычно. Переворачивая календарь, он заметил на полу записку, сложенную в квадратик и закрепленную скотчем. Степа взял эту записку и подошёл к окну.

Открывая её, Стёпа увидел, что на одной из сторон было подписано красивым почерком: «Люда».

На развороте была приклеена фотография девушки с черными волосами по плечи, на взгляд, с высоким ростом, и, скорее всего, с возрастом около 19-ти лет. На самом листке было целое послание, внизу которого была целая поляна с кучей мелких цветочков:

«Привет, Степа. Я не бросаю попытки отправить тебе письмо. В этот раз я приклеила его на дно банки с мёдом. Надеюсь, у тебя все хорошо. Нет, я верю, что у тебя все хорошо. Я не хочу тебя пугать и давать ложные надежды, но если все выйдет, ты заживешь новой жизнью. Я очень сильно хочу тебя увидеть. Каждый раз, когда пишу тебе письмо, я надеюсь, что дядя не найдёт и не отправит его в урну. Ещё я узнала, что ты заболел. Твой дедушка, когда звонил, рассказал об этом. Как ты учишься? Надеюсь, всё хорошо. Я, честно, очень переживаю за тебя. Позвони, пожалуйста, если сможешь. Я смогу принять звонок 26, 27 ноября, а также 1 и 7 декабря. Номер написан под крышкой меда. Удачи, солнце.»

Мальчик молча поднял голову и смотрел в окно. Тусклый свет сквозь небесную гущу светил ему в глаза.

– Снег, – сказал Степа и с какой-то грустью смотрел на сотни падающих снежинок, безмятежно крутящихся в приятных ласках зимнего ветра.

Хлопок двери вывел его из транса печали и грусти. Это был дедушка. Степа быстро вытер глазки и, открыв мед, отодрал номер Люды с крышки, приклеив его под её же фото, сложил письмо как было и спрятал в кукле.

Дедушка вошел в комнату и сказал:

– Доброе утро, а чего у тебя глаза на мокром месте?

–Доброе утро, деда. Недавно проснулся просто, не выспался, зевнул, вот и вышло так, – ответил Степа.

– Ну ясно, внук, пошли чай пить?

–Да, конечно, – и пошли они пить чай.

Во время чаепития Степа спросил:

– А у нас есть телефон?

–Нет, мальчик мой, нет, – ответил дедушка.

–Жаль, я Ане хотел позвонить.

–Ну ничего, скоро поправишься, и вы обязательно встретитесь, поговорите.

Оставшийся день Степа ходил по комнатам, делал повседневные дела, но в голове была каша со всеми этими планами, теориями и письмами. У него стоял главный вопрос: чего хочет Люда?

30 Ноября

Степа с горем пополам, но выздоровел. Все дни его мучило это письмо. Он перечитывал его раз за разом, пытаясь найти хоть какой-то ответ. Да только чем чаще он его читал, тем тошнее ему становилось.

« А ведь и вправду я здесь, как в клетке, взаперти этого соснового бора. Я раньше никогда не задумывался, что ждет меня дальше? Каждый год я расту, и дедушка не молодеет. Таким темпом я останусь совсем один. Да и не могу же я вечно сидеть у дедушки на шеи. Я ведь ничего не знаю о мире, как все устроено. И я даже банально не ходил в школу, меня дедушка научил основам – и только. Кому же я, такой бездарь, сдамся? Я обязан позвонить Люде. Я обязан её увидеть».

Степа очень расстроился. Все эти мысли буквально съедали его рассудок. У него просто-напросто не было сил встать с кровати и перевернуть заведомые последние страницы календаря перед столь заведомым днем.

В последнее время дедушка тоже грустный ходил, да и проблемы со здоровьем досаждали его всё сильней и сильней.

Сейчас же он чистил снег перед входом в дом и остановку под приезд Анатолия Петровича. Вдруг он постучал в окно и показал мальчику, чтоб тот шёл к нему. Мальчик уже задался вопросом, но как только он увидел это солнечное личико в оконце, все вопросы ушли, а силы пришли к нему вновь. Степа быстро заправил кровать, оделся и параллельно почистил зубы. Через 7 минут он уже был за порогом дома, где на его шее повисла Анечка:

– Привет, Степа!– протяжно поздоровалась девочка.

– Привет, Ань… – с капелькой грусти ответил ей мальчик. Дедушка же в это время безмолвно затаился за дверью дома.

– Что-то случилось? Ты грустный какой-то, хотя вот передо мной стоишь здоровый вроде, – осматривая его, спросила Анечка.

Степа молчал, думая, что ответить. «Можно ли ей вообще доверять?» – размышлял он. Хотя у него и выбора особого не было. Все превращалось в казино, где была лишь одна кнопка: «all in». Он все рассказал… Глаза снова были на мокром месте, а его взгляд был направлен в серое небо, чтоб не показаться слабым.

– Тише… И спасибо за доверие, – Аня обняла мальчика, уткнув его лицо в свое плечо.

А его душа… Она разрывалась, напоминая те страшные раны, что так и не зажили, а были засыпаны песком повседневности. У него потекли слезы, что он так долго прятал за стеклянными, миловидными глазками.

– Все хорошо, Степаш, – продолжала она, – у меня телефона нет, я их столько перебила и потеряла, что мне перестали доверять. Но в ближайшем городе есть телефонные будки и переговорные станции. Выходим завтра в 4 утра. Встречаемся тут, во дворе. Деньги и все нужное я возьму. Запал же ты мне в душу, Степаш,– поглаживая его по голове, рассказывала план Анечка, хоть и осознавала, что у неё будут большие проблемы за такой поступок.

– Все понял?– спросила она, положив свои руки на его щеки и направив его взгляд на себя.

– Ага,– ответил Степа, стирая следы от слез на своём лице.

– Молодец!– похвалила его Анечка.

Следующий час они прогуливались по лесу, обсуждая мелкие детали: куда идти, что нужно взять и как одеться…

На удивление, дедушке было все равно, что мальчик ходил по кухне с портфелем, собирал что-то, ещё и лёг в 5 вечера. Последние дни он почти не выходил из своей комнаты, что заставляло волноваться мальчика.

Стёпа выпил стакан горячего молока и отправился в постель в предвкушении завтрашнего дня.

1 Декабря. Утро. 3:30.

На улице было ещё совсем темно. О том, что выйдет солнце в такую рань, и думать нельзя было. Звон будильника разбудил мальчика. Тот потер глаза и сел на край дивана, пытаясь «раскачать» себя. Через «не могу» он встал, как-никак они уже договорились. На кухне Степа попил воды, умылся и начал собираться.

Надев под болоневые штаны колготки, он начал напяливать на себя кофту, под которой была футболка,а также двое носков, одни из которых были шерстяные. Сверху у него была куртка, шапка, шарф, варежки и валенки. Перед тем как выйти, он положил куклу в рюкзак, где уже лежало письмо от Люды.

Ровно к 4-ем Степа уже закрывал дверь с обратной стороны и поджидал Аню.

– Бу! – раздалось из-за спины мальчика. Свет фонарика мальчика осветил её, как перед ними возникло неловкое молчание.

Степаша стоял с закрытыми глазами и недовольно сказал:

– Не делай так больше.

– Прости, больше не буду. Ты все взял? Ничего не забыл? – спросила Анечка.

– Бутерброды взял, куклу взял… ну и там по мелочи. А ты? – задал встречный вопрос Стёпа.

– Не-а, всё со мною, пошли давай, времени и так мало, – ответила Аня.

– Ага, – сказал он и передал ей фонарик.

Они выдвинулись в путь. Степаша очень сильно волновался, ведь прошло почти 4 года, как он живет в деревни, и за все это время он ни разу не был за её пределами.

– Ань, ты уверена, что мы верно идем? – спросил он.

– Да, мне эта дорога сильно в память въелась, – ответила она.

– Чем же? – снова задал вопрос Стёпа.

– А ты оглянись: время 5 утра, ни одной машины, я с тобой иду по обочине с рюкзаками. А по сторонам-то: с одной стороны поле, покрытое вот-вот выпавшим снегом, с другой – сосновый бор! Разве это не прекрасно? Чувствуешь это мягкое, вдохновляющее зимнее настроение? И все силы вложены в нашу победу, во имя нас и нашего будущего! – повествовала Анечка.

После всех этих слов сомнения и страх мальчика сняло рукой и его переполняла решимость:

– Ты права, что-что, а глаголить ты можешь.

– Ого, какие словечки, барин небось какой-то? – с дружественной издевкой спросила Анечка.

– Да если бы, душечка, мне до него, как до Москвы пешком, – поддержал он её.

– Не печалься, батюшка, сейчас дойдем, ха-ха.

– Но барином от этого же я не стану. Так что не брехай мне тут!

В такой теплой и игривой обстановке они пошли дальше. В скором времени солнышко уже начало показывать свои первые лучики, а мимо них уже начали проезжать первые машины, мчащиеся по своим делам: кто на работу, а кто к родным. На диво чудное явление, ведь они смогли дойти до входа в город совсем без проблем. Что же стало с миром нашим, что люди перестали быть товарищами? Два ребенка идут вдоль трассы совершенно одни, да и в такую рань. Разве тебе трудно остановиться? Спросить? Поинтересоваться? Вот так и теряются связи между всеми нами, ведь у самих проблем навалом.

Пройдя чуть дальше в город, Стёпа весь растерялся. Трудно деревенскому мальчишке ориентироваться в десятках зданий вокруг него. От этих ноток в голове мысли под названием: «Не такой, как все». Ему казалось, что на него давят стены этого города, каждый взгляд, каждая мысль человека, что находится рядом.

Анечка взяла его за руку после первого же светофора. Увидев, как он теряется во всех этих знаках, она сказала:«Не бойся, просто иди за мной».

Мальчик скромно кивнул, а его лицо покраснело от смущения, но все же это помогло ему успокоить ход своих мыслей.

– Извините, а вы не знаете, где находится ближайшее место, откуда мы можем позвонить? – спросила Анечка незнакомца.

– А тебе зачем, маленькая девочка? Могу свой дать позвонить, – предложил прохожий.

– Нет, спасибо, дак вы знаете или нет? – переспросила девочка.

– Прости, не знаю, – ответил он и растворился в толпе.

– Ладно, до свидания, – попрощалась Анечка, но в ответ уже ничего не услышала.

Они опросили ещё пару прохожих, но ничего не добились. Решив передохнуть, они сели за столик, что стоял на улице, какой-то кафешки. Степа достал из сумки чеплашку, в которой были теплые бутерброды, завернутые в фольгу. Анечка же достала из сумки термос и два пластиковых многоразовых стаканчика. Они разлили чай, после чего сняли варежки и положили их под термос, чтоб те согревались, а сами грели руки от горячего чая. По мере съедания бутербродов, они складывали фольгу в варежки, так как она была ещё горячей, и они надеялись согреть их хоть как-то. Горячая жидкость неслась по телу ребят. Они были счастливы такой мелочи. Именно эти мелочи дают силы бороться дальше.

– Извините, вы можете угостить меня одним бутербродом? Он так пахнет, аж внутри кафетерия чувствую, – спросил мужчина в форме.

Анечка хотела протянуть свой, но Степа отдал свой быстрее, как-никак она девочка, пусть кушает. Та же поделила свою порцию напополам и дала мальчику, тот кивнул.

– Спасибо, а вы чего не в школе-то, ребят? – спросил полицейский.

– А мы не отсюда, – ответил Степа.

– Как это так, не отсюда? А родители ваши где? – уточнил он.

– Мы по делу пришли из деревни, нам позвонить надо. Да так, чтоб из наших никто не знал, – проговорил Стёпа. Аня показывала всеми способами, чтоб тот замолчал, да тот глупыш ничего не понимал и уже все рассказал мистеру полицейскому.

– Дурак ты, Степа! – сказала Аня, достала из портфеля мальчика куклу, а из неё записку и протянула письмо служащему.

– У меня перерыв на завтрак кончается, так что садитесь в машину, в участке все переговорим, – сказал мужчина.

Дети начали опасаться его и думать, что делать.

– Да не бойтесь вы. Ничего вам не будет, – сказал Дмитрий Ткачев, так было написано в его удостоверении, что он показал ребятам. Те с опаской все же сели.

– Я Дмитрий Григорьевич, старший лейтенант полиции. А вас как зовут? – спросил он.

– Я Аня, а он Степа, – сказала девочка.

– Хорошо, и откуда же вы будите такие, ходоки?

– Да вот из «Соснового бора», Дмитрий Григорьевич, – ответила она.

– Далеко же вас занесло. Родители ваши в курсе? – спросил мужчина, но ответа так и не услышал. – Ясно.

Анечка всю дорогу держала Степу за руку, зная, какой это для него стресс. Люда, Дмитрий Григорьевич, огорченный дедушка, новый город, загадки, светофоры, родители – все это на плечах этого мальчика, и ему бы никто не помог, если бы не эта добрейшей души девочка. «Спасибо тебе, Аня», – мысленно благодарил её Стёпа

Доехав, лейтенант открыл дверь участка. Там никого не было. Они прошли вглубь здания, где в уголке стоял столик, а на нем куча документов и барахла. В правой части была пустая клетка, а на стенках висели баннеры с информацией и фото президента. Сев за стул, он принялся читать письмо, что ему дали дети.

– Ну и попал же ты, деревенский парень. Ты, выходит, в школу не ходишь? – спросил полицейский.

Тот в ответ повертел головой в разные стороны.

– И телефон в руках не держал?

Ответ был тот же.

– Ладно, пока никто не пришёл, можете позвонить со стационарного телефона, я номер уже ввел, – сказал мужчина и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Им нужно было лишь нажать одну кнопку вызова, и звонок раздастся. Степа перечитал письмо ещё пару раз и уже был готов нажать эту заветную кнопку.

– Ты молодец, Степа, молодец! – сказала Анечка и нажала на кнопку вызова, протянув трубку мальчику.

Степа на нервах оттолкнул её руку, но как прошли первые губки, он прижал трубку к уху.

– Алло, – раздалось из трубки.

– Алло, это Люда? – спросил мальчик.

– Да, а кто спраши…– не успела она договорить, как её голос задрожал. – Степаш, это ты?

– М-г-м, – на его глазках появились мокрые следы. Заметив это, Аня прижала мальчика к себе.

– До тебя впервые дошло письмо… Я рада, я счастлива. Но почему так поздно ты позвонил? Почему не в первый день, как я смогла? Ты выздоровел хотя бы? У тебя все хорошо? – пытаясь не показать, как чертовски, аж до слез, она рада слышать мальчика, начала расспрашивать Люда Стёпу.

– Мы вышли в 4 утра, чтоб дойти до города, к 7 уже были в нем, два часа гуляли и искали пункт переговоров, ничего не нашли, сели покушать и наткнулись на полицейского Дмитрия Григорьевича Ткачева. Он отвез нас в участок, откуда я с тобой и разговариваю. Он говорит, что с нами ничего не будет, так что вроде нормально. В школу я не хожу, так как добираться долго. В город я добрался благодаря Анечке. Это единственный мой друг, и то, что я сейчас разговариваю с тобой, тоже благодаря ей. Ответь, пожалуйста, на один мой вопрос: кто ты такая? – спросил Стёпа.

– Я твоя тётя. Я была поздним ребенком, но из-за одного происшествия, которое задело и твоих родителей, мы в таких ситуациях. Меня забрал Анатолий Петрович, а тебя дедушка Петя. Я была от второго брака, поэтому кровно с ним никак не связана, а ты его прямой внук, вот он и забрал тебя. А я тогда начала учится на юриста, чтоб тебя забрать. И вот в этом году уже сдаю экзамены, учу весь материал заранее, чтоб сдать экзамены пораньше и получить диплом. Я уже начала работать и этот год живу отдельно. Место юриста мне уже забронировали, так что обеспечить тебя и сделать твою жизнь нормальной я смогу, Стёп.

– Но меня все устраивало до твоего письма. Теперь, судя по всему, у меня нет выбора, – сказал мальчик.

– Просто жди, Стёпа, просто жди… – звонок прервался, свет в комнате потух.

– Ой! – испугалась Анечка.

В комнату зашёл Полицейский с двумя шаурмами и фонариком.

– Ты успел договорить? – спросил его мужчина.

Мальчик пожал плечами.

– Ладно, свет не включат ещё три часа, так что сейчас я вас отвезу обратно в деревню. Не переживай, все будет хорошо, – сказал Дмитрий Григорьевич. – Садитесь в машину и ешьте. Я слышал, какой вы путь проделали, так что вы заслужили.

Аня взяла две порции, а разревевшегося Стёпу прижала к себе:

– Поплачь, это правда тяжело принимать.

После чего Дмитрий отвел Стёпу в уборную, чтоб тот привел себя в порядок: умылся и успокоился.

Они сели в машину. На фоне играла какая-то песня, а в голове Стёпы была пустота. Дети покушали, и от всех этих нагрузок их укачало.

Проснувшись, он уже был в постели. На часах было 7 вечера, поэтому мальчик решил спать до утра.

2 Декабря.

Около постели мальчика стоял его рюкзак с вещам, а верхняя одежда была вся на месте.

– Все же не сон… – сказал Степа.

Дедушка все так же мрачно сидел у себя в комнате, ничего не сказав мальчику.

– Я пойду проветрюсь, Деда? – спросил он.

Хмурое «М-г-м» раздалось из комнаты. Накинув куртку и первые попавшиеся штаны, он побежал к домофону Ани и позвонил в него.

Из него раздался голос девочки:

– Да, Стёп, чего хотел?

– Ты выйдешь поговорить?

– Нет, я наказана за вчерашнее.

– Значит все-таки правда было.

– Да… Ладно, мне бежать надо, Стёпчик, – сказала Анечка и отключилась.

Стёпа вернулся домой и начал делать все дела, раз Аня пока что наказана.

Он приготовил поесть, прибрался, постирал одежду, а дедушка всё так и не выходил, только и сидел в своей комнате, не выглядывал, лишь перед сном желал спокойной ночи.

7 Декабря.

Напряжение, что стояло после той вылазки в город, до сих пор стояло в доме Стёпы. Лишь в одиноких прогулках он мог забыться и хоть немного отдохнуть от многотонного веса семейной обстановки…

«Опять седьмое, опять он», – с такими словами сегодня проснулся мальчик от дверного звонка, что так бил по ушам. В последние дни мальчик плохо спал, из-за чего ложился поздно, а вставал ещё позже.

Встретил Анатолия Петровича дедушка. Они сидели на кухне и попивали чай. Пакет со всеми вещами стоял там же. Дед, ещё когда Стёпа приехал к нему, сказал: «Не ходи на кухню, когда я с кем-либо из взрослых пью чай или ещё что-то». Да вот за пределами кухни находиться можно было. Как раз напротив кухни была ванная, и Стёпа никогда не закрывал её до конца, дабы, когда тот умывается, случайно, совершенно случайно, услышать то, что ему не следует: будь то какое-то обсуждение новой покупки Петровича или дела, касающееся самого мальчика.

В этот раз он вел себя как тень: тихо и непременно. Они и не заметили, как Степаша уже был в ванной, но мальчик не торопился умываться.

–Ты же в курсе, что я записки Люды каждый раз чищу? – задал вопрос Анатолий Петрович.