скачать книгу бесплатно
– Взяли, осторожно… Да, вот так… – вот уже веревки выскользнули из-под гроба и осталось только забросать его землей.
Падре прочёл очень короткую молитву. Отчим растерянно кивнул – и заработали лопаты.
Шарль ушел почти сразу. Начали расходиться слуги. Священник увёл отчима —сочувственно говорил о божьем милосердии, о рае, и о том, что надо жить дальше.
Леруа был не тем гостем, которого могут пригласить на поминки, пусть даже и самые скромные – и так получилось, что он остался у могилы последним.
В сгущавшихся сумерках он смотрел на могильный холм и никак не мог понять – что еще было неправильным в этой смерти?
* * *
Было самое начало ночи: добропорядочные обыватели легли спать, чтобы завтра увеличить своё благосостояние, а разбойники еще не потеряли надежду подловить кого-нибудь простака.
Податной инспектор и полицейский мало походили как на тех, так и на других. Да и сидели они не в каком-нибудь трактире, а в участке.
– …но я же видел, лицо у неё чистым было, не изрезанным. Зачем гроб закрытый, зачем такая спешка? Могли бы вас подождать.
– Могли бы, – полицейский имел все основания для недовольства. Тело предали земле раньше, чем он успел вернуться и попрощаться с родственницей – её покойный отец приходился ему двоюродным братом, – а также провести хотя бы формальное следствие.
– А еще эта история с потайной комнатой, – оживленно заговорил Леруа. – Я ведь еще тогда, из разговора с Герье, мог бы понять, в чем дело. Естественно, ее заложили!
– Ты это о чем? – недовольно нахмурился полицейский.
– Тайная комната… кто должен был о ней знать – нувориш, который отхватил себе замок, или семья, которая жила в нём десять поколений?
– Ну, если так спрашивать… А почему Бенаж не мог заказать постройку этой комнаты? Как раз чтобы не отставать от аристократов? – задал логичный вопрос полицейский.
– Поэтому её и замуровали – чтобы не было так заметно, что это не новодел, а секрет одного возраста с замком! – заявил Леруа. – Предположим, что с фермы в замок был тайный ход, о котором Бенажу никто не спешил рассказывать. Это только предположение, да, – согласился Леруа в ответ на невысказанные соображения полицейского, – но оно очень хорошо согласуется со всей остальной историей. Детки повадились навещать отчий дом, убивать и сводить с ума тех, кто поселился там, не имея на то никакого права… Я думаю, это они довели его вторую жену до самоубийства, сводили ее с ума «голосами»…
– Но почему тогда Бенаж оставался жив-здоров? До определенного времени… – хмыкнул Гийом. – Неувязочка…
– А вот его убивать было бы крайне непрактично. Убив его, они не вернули бы замок, в нем бы просто сменился хозяин. Сначала нужно было, чтобы Сильвия вышла за него замуж – вот они и избавлялись от конкуренток….
– И вы думаете, Сильвия передавила их всех? – по интонациям полицейского было не разобрать, всерьез он спрашивает или с иронией.
– При помощи братьев, я думаю. Потом все-таки добилась своего, вышла за Арно и стала готовить декорации для маленького домашнего спектакля, И ведь тела мало было выкрасть из склепа и обработать, их надо было хранить, проверять, ухаживать за ними… Я не знаю, для чего сначала предназначались эти статуи, но для их замысла подошли просто идеально… – Леруа говорил словно бы даже с восхищением.
– И почему ты думаешь, что именно она все это затеяла?
– Жан это самостоятельно проделать бы не смог – он бы с первого раза попался на какой-нибудь глупости. Второй брат, наш благоразумный негоциант, слишком рационален для таких фокусов. Он бы без затей сыпанул Арно в суп побольше мышьяку. Нет, это придумал человек, который получал от сложности этой многоходовки самое искреннее удовольствие… А Сильвия всегда любила играть в шахматы.
– Думаете, это было представление, всё было разыграно? Я помню Сильвию храброй девчонкой, но такой риск…
– Надо различать декорации для спектакля и само действо, – терпеливо продолжал объяснять инспектор, – Редко всё получается, как задумывают, а импровизации на сцене почти всегда от проблем с суфлёром. Думаю, Арно нашел головы раньше, чем хотела Сильвия. Это ведь он застал её в комнате, когда она навещала своих кукол… Если бы ему хватило собранности и хладнокровия – он бы попросту задушил её, а потом пристрелил бы братцев. Да если бы ей чуть меньше повезло, и он просто был бы сейчас жив – мы бы наблюдали громкий процесс, с вонью на всю страну. Но Арно сообразил, кто свёл в могилу его женщин, от ярости схватил первое, что попалось под руку, и погнался за Сильвией…
Теперь полицейский слушал его очень внимательно.
– Если бы мадам де Бенаж остановилась на муже, всё это были бы пустые рассуждения в память о покойном друге. Интрига герметична. Но тут мы возвращаемся к закрытому гробу. Несколько лет губить всех своих соперниц, потом обрабатывать их тела, хранить, как залог своего будущего триумфа… Сильвия давно стала охотницей на людей, и решила, что коллекцию надо не только оберегать, но и пополнять. Ну чем ей могла помешать Николь? Разбила любимую вазу? Вытащила из шкатулки ожерелье с брильянтами? Что такого должна сделать служаночка, чтобы бить её ножом? А у Шарля и у Жана была чистая одежда и руки – они прибежали буквально через минуту. И угол удара говорит о том, что его нанес человек еще ниже ростом, чем Николь… а много таких в замке найдется?
Гийом всё больше мрачнел.
– И даже если с телами это чистой воды предположение, есть по крайней мере еще один человек, которого наша обожаемая Сильвия попытается убить. Наверняка. Это дочка Арно.
– У него всё-таки остались дети?
– Я сам видел его дочку. Сходство лица есть, документы имеются. Сильвия просто ничего не знает о ней, иначе бы та не протянула столько месяцев. Или вы представляете её в роли заботливой мачехи?
– Она не выпустит замок из родовой собственности, – кивнул Гийом. – Сама замуж больше не хочет, но рано или поздно женит Шарля на девице Рожиссар, дочке старой Шарлотты, и будет надеяться, что их дети не окажутся такими простаками, как Жан.
– Это дело надо выводить из плоскости застольных разговоров, – Леруа сдвинул в сторону графин.
Полицейский подпёр руками подбородок, уставился в точку на стене. Думал. Инспектор не мешал ему и только прислушивался к еле слышному скрипу черепицы.
– Значит так, дорогой парижский инспектор, чтобы убедиться в том, что ты тут наговорил, надо вскрывать могилу. Поднимайся, идём, – и Гийом залпом осушил свой стакан.
– Прямо сейчас? – опешил Леруа.
– А чего рассиживаться? Но имей в виду, – он положил ладонь на плечо инспектора, – Если там все будет чисто, ты же по голове и получишь. Потому как чуется мне, что ты хочешь оказаться среди опекунов той маленькой наследницы.
– Ну, так проверим. Лопату брать будешь?
Из участка вышли налегке, только с фонарями. Гийом не стал гасить лампу на столе и воспользовался задней дверью. На улице было ветрено, шел мелкий, отвратительный дождь. Заступ и лопаты хранись в маленьком сарае рядом с кладбищенской оградой. Инспектор помолился и первым вогнал лезвие в землю.
Копали не меньше получаса, извозились в грязи. Леруа был уверен в своих рассуждениях, но нельзя сказать, чтобы он ощущал себя абсолютно спокойно.
Наконец, когда расчистили крышку и настолько освободили все вокруг, что можно было вскрывать гроб, Гийом выбрался наверх.
– Ты дело затеял, ты и показывай всё.
Леруа, сплёвывая грязь, попавшую на губы, молча кивнул. На секунду зашевелилось в нем подозрение, что Гийом куплен, сейчас даст ему заступом по голове, да и засыплет могилку. Захоронение свежее, никто разницы и не заметит, а дождь смоет все следы. Но что-то было в полицейском надежное, уверенное. Не стал бы он убивать людей за деньги, взятые у бывшей соплюшки, которую помнил ещё живущей в хлеву.
Леруа заступом поддел крышку.
Поначалу они оба ничего не поняли. Тело, обряженное в хорошее платье, лежало, как положено покойникам, только вот плечи и голова были забинтованы, будто у египетской мумии.
– Сейчас, покажу, где на шее рана, – инспектор сообразил, что надо резать платье, а ножа нет, однако Гийом уже протягивал сверху свой, охотничий.
Леруа начал разрезать воротник, но тут сообразил, что не так с этим телом, и одним движением вскрыл «погребальные пелены».
Вместо головы у покойницы был обмотанный бинтами кочан капусты.
– Ну ты и шлюха, – меланхолично произнёс Гийом. Потом он сел на край могилы.
– Сколько ты людей можешь собрать к утру? – спросил у него инспектор.
– ?
– Мы не можем ждать и суток. Надо искать в замке коллекцию, – Леруа, тяжело дыша, раскопки дались ему не просто, положил крышку на место, – Иначе всё попрячет, ничего не докажем.
– Правда твоя, – полицейский потирал руки, будто у него сильно болели пальцы, хотя может, и правда суставы ныли от холода. – Но вначале вскроем ещё один гроб.
– Так до рассвета провозимся…
– Спокойно, это же склеп де Ризо, надо просто сбить пару замков. А людей я тебе за час соберу.
* * *
В сиреневой гостиной всё было как раньше. Как хотелось мадам де Бенаж.
Моды за треть века поменялись, и уже не было на дамах ни страусовых перьев, ни такого слоя белил и румян, густо усеянных мушками, как до Революции; но у дверей вытянулись во фрунт лакеи, и общество гостей было подобающим, без тени республиканства. Сама Сильвия, её братья, падре Себастьян и дальние родственники – пожилые супруги, которые только вчера приехали из Лиможа.
Падре вдохновенно, хоть и вполголоса, рассуждал о том, как трудно приводить в лоно церкви катакомбных отступников – хоть помазанник божий уже несколько лет законно правит страной, и все храмы открыты для верующих, но люди упорно собираются по подвалам и сараям.
– У них нет веры… в Церковь, – вздохнула Сильвия, и чуть усмехнувшись, добавила:
– Многие помнят, как легко некоторые монахи снимали сутану и обзаводились семьями, а то и шли в трибуналы. А другие убегали из страны.
– Но теперь с нами остались те, кто никуда не убежит, – твердо ответил падре.
– Мадам! – вскрикнул лакей, возмущенно отшатнувшись от распахнувшихся дверей.
Раскрасневшаяся физиономия мэтра Гийома, немного растерянные лица его подручных, всегдашний постный взгляд Леруа.
– Обыск!! – мэтр размахивал бумагой за собственноручной подписью.
Братья хозяйки замка быстро поднялись и встали по обе стороны от её кресла. Сильвия лениво махнула веером, успокаивая их – в сопротивлении нет необходимости.
Между тем полицейские бросились открывать ящики, отодвигать мебель, срывать обивку. У некоторых в руках были кирки, и они без промедления пустили их в ход.
– Остановитесь, дети мои! – начал падре, но мэтр Гийом угостил его тяжелым взглядом, и падре вжался в кресло.
– Вы не думали, что будет после обыска, – вдова обращалась будто бы к пустоте. – Выяснится, что по сомнительным и путаным подозрениям вы тревожите покой подданных короля. Не крестьян. Уверяю, вас никто не назовет якобинцем, мсье Гийом, но… может возникнуть предположение, что некий столичный авантюрист взял вас в долю.
– Нет, мадам! – физиономия провинциального полицейского излучала решительность, – Я здесь всё перерою! Головы так просто не исчезают.
Сильвия только вздохнула и продолжала обмахиваться веером.
– Если она что-то прячет, то, скорее всего, в личных покоях. Так проще добраться, – мэтр Леруа дернул рукой, будто поворачивал ключ в скважине. – Нам нужен ее будуар. Гардероб, туалетный столик, ванна и все остальное.
– Вам есть что делать в женских будуарах? – усмехнулся Шарль.
– Пройдемте, мадам, посмотрим, что там есть – мэтр Гийом подал ёй руку, – Франсуа! Давай ключ.
– Там теперь нет замка, – чуть поклонился лакей.
– Как так? – брови на рыбьем лице инспектора взметнулись, будто он салютовал ими, как саблей.
– Там теперь внутренний засов, для душевного спокойствия. А снаружи я отпираю комнату тогда, когда сама этого пожелаю, – она и не подумала встать.
Мэтр Гийом начал злиться, прикрывая злостью все возрастающую неуверенность. Но Леруа только вздохнул и процедил.
– Как мне надоели эти шарады и финты, мадам. Поднимитесь с кресла. Нам надо разбить и само кресло и пол под ним.
Инспектору казалось, что за окнами замка или же в коридоре – сейчас качается бритвенно-острый маятник. Воплощенная справедливость.
И трех минут не прошло, как пробили дыру в полу. Но там ничего не было.
– У нас есть время, – пожал плечами Леруа. – И мы разберем все.
– Снос замка – это незаконно, – вдруг подал голос Жан.
– А кто говорит о сносе, мсье д’Эвре? Мы просто заглянем под каждый камень. Ведь камень для этого придется поднять.
– Людей не хватит…
Но вдова движением веера приказала братцу замолчать.
– Что вы там говорили о головах, любезнейший мэтр?
– Мы вскрыли могилы всех жертв, включая погибшую последней Николь Лефевр, и нашли там тела… но не головы, – сообщил Леруа, – Вы не знаете, где они могут быть?
– Нет, не знаю. И еще я не знаю, почему вы спрашиваете об этом меня и когда, собственно, успели вскрыть могилы. Мне бы доложили о толпе полиции на кладбище. Неужели, господин Леруа, вы копали ночью, в одиночестве? Какое усердие!
– Без молитв и… – начал священник, но снова замолчал, теперь под взглядом Леруа.
– И восьми часов не прошло, как мы вскрыли могилы. Идемте, мадам, – полицейский показал рукой в сторону двери.
На лестницах и в соседних комнатах тоже было несколько полицейских, переворачивавших всё вверх дном, но делали это без явного энтузиазма. Они не слышали, как лезвие маятника рассекает воздух.
– Вы подняли всех, до кого смогли добраться, мсье Гийом? Рисковый вы человек – ведь у вашей неудачи будет так много свидетелей… – улыбаясь, заметила мадам де Бенаж.
Они прошли в спальню, обставленную по последней столичной моде: потолок и стены были затянуты мягкой, переливчато-серой тканью, пол вместо ковров устилали китайские циновки, а в центре комнаты, как жемчужина, располагалась кровать под изящным, напоминающим китайскую пагоду, балдахином. Напротив кровати стоял камин с белоснежными фарфоровыми накладками, которые изображали цветы и птиц, а на каминной полке красовались часы в серебряном корпусе, стилизованном под морскую волну, и серебряные канделябры. Рядом со спинкой кровати в стене была дверь, ведущая в отделанную мрамором ванную, которую украшала мозаичная фреска с Ледой и лебедем.
И еще одна изящная дверца из полированного дерева, сделанная точно под рост мадам де Бенаж – рядом с камином. Именно она и привлекла всеобщее внимание.
– Открывайте, мадам.
– И не подумаю.
– Вам есть что скрывать? – задал инспектор первый вопрос из привычного набора.
– Конечно есть, там мои сбережения. Кстати, в золотых монетах, а они так славно прилипают к рукам и прыгают в карманы, что вы просто не поверите.
– И утренний туалет вы делаете, оглядываясь на груду золота? – осведомился Леруа.
– Ну, все мы любим деньги.
– Буало!! – рявкнул Гийом. – Разбить дверь и стену!
