скачать книгу бесплатно
Garum Regius
Платон Абсурдин
Невероятные приключения Марцеллуса Писца в I веке до новой эры в римской республике. Вся правда о Спартаке, Цезаре и ещё кое о чём… Содержит нецензурную брань.
01
– Эй, Марцеллус, решил соскочить? – крикнул мне человек в доспехах, который появился из дорожной пыли. – Не получится! А если свалишь – я тебя найду, отрежу голову и отправлю её твоим родственникам!
– Я поранился! Идти больно!
– Вставай и дуй в строй! – сказал командир и дал мне в ухо.
Я нацепил сандалий, встал с мильного камня, схватил свой щит, фурку с копьём, и побежал в пыль догонять колонну.
Мы шли по дороге к огромной горе, а я прихрамывал, потому что острый камень порезал мою ступню.
– А Гессор совсем озверел! Я думал, декан прирежет тебя – ему везде чудятся дезертиры! – сказал Кастул.
– Не прирежет! Им и так людей не хватает! Еле три тысячи собрали. Не знаю, на что Габр надеется. Либеры расправятся с нами, как с мальчиками, – сказал немолодой уже мужчина, которому, казалось, было за пятьдесят.
К нам подошёл декан Гессор.
– Я повторяю, но в последний раз! Если кто-нибудь решит свалить – найду и выпущу кишки! – сказал он.
– Не волнуйся, Гессор! Мы с тобой до конца! – сказал пожилой воин.
Гессор похлопал верного мужчину по плечу и пошёл вперёд.
– Шире шаг! Старина Везувий приветствует нас, парни! – крикнул он.
– Габр приказал распять каждого декана, который растеряет бойцов по дороге. Вот Гессор и переживает. У него же семеро детей, да и жена красивая! – сказал пожилой воин.
К вечеру мы разбили лагерь у подножия горы, разожгли костры и поставили палатки. Подошёл обоз с нехитрым провиантом и мутной водой.
Перед ужином нас построили, и к нам на лошади выехал седеющий человек в богатых доспехах, яркими перьями на шлеме, и с пурпурной лентой на рукавах. Красавца-мужчину освещали факелами двое всадников.
– Клавдий Габр! – шептались по рядам.
– Воины! – сказал он. – Скоро вам предстоит доказать свою верность Риму!
Полководец показал рукой на гору.
– Эти ублюдки залезли на Везувий и думают, что их там не достать! Это глупо и смешно! Долго ли они там просидят без еды и без воды? Я принял решение подождать их здесь! Скоро они слезут и попросят пощады! Или хлеба! Но они не получат ни того, ни другого! Всякий, кто посягнёт на римский образ жизни и наши традиции будет уничтожен! Боги помогут нам, потому что за нами правда и сила наших предков! Когда вшивые головы этих мудней будут нанизаны на наши острые копья, каждый из вас получит по сто сестерциев! Ну, а я приму от Сената скромный венок! А мне большего и не надо! Потому что я здесь не для себя, а для римского народа! И если понадобится, я встречу смерть, но не изменю нашим скрепам, которые приняли наши предки ещё во времена Ромула и Рэма!
– Слава Габру! – завопили со всех сторон.
Полководец улыбнулся, поднял руку, и толпа замолчала.
– И если кто-нибудь из вас решит, что ему здесь не место, что римские традиции храбрости и долга перед Родиной – это не его традиции – пускай идёт домой! Я его не держу! Но нужен ли такой гражданин Риму?
– Нет! Нет! – кричали воины.
Габр снова улыбнулся и поднял руку, чтобы солдаты замолчали.
– Каждый дезертир лишится гражданства, а его семья – бесплатного хлеба! Это я вам обещаю! Риму не нужны нахлебники, которые не желают очищать его от смердящего гнилья! Слава Риму!
– Слава Риму! – подхватили солдаты.
Военачальник снова успокоил солдат жестом.
– Эй! Чего разорались? Спать мешаете! – крикнули из темноты со стороны Везувия.
– Заткнись, либерная морда! Скоро вы все сдохните! – крикнул в ответ Клавдий Габр. – Клянусь Юпитером – не один из вас не уйдёт от карающего меча римского правосудия!
– Сам заткнись, жирный боров! Вертели мы твоё правосудие с твоим Римом в придачу! Солдаты, не слушайте лживого Габра! Такие, как он заставляют вас умирать за свои долбаные интересы!
Солдаты молчали, а полководец, вероятно, почувствовал смятение в солдатских рядах.
– Если бы сейчас светило солнце, я бы лично перерезал тебе твою паршивую глотку! – крикнул он в темноту.
– Иди накуй, Габр! – был ему ответ.
Клавдий Габр снова обратился к своему войску.
– Вы видите, как рабы растявкались? Совсем распустились, суки! Ну ничего, мы заткнём им глотки! А сейчас – ужинать! И напоминаю деканам, что если хоть один отважный воин покинет его контуберний – распну, как кусок дерьма!
На ужин нам раздали хлеб и пшено, а пить предложили затхлую воду.
Мы сели у костра, который разожгли рядом со своей палаткой. Я был голоден и уплетал булки.
– А где поска? – спросил Гессора Кастул.
– Скажи спасибо, что воды налили.
– Экономят, суки! Знают, что всем нам крышка! – сказал пятидесятилетний воин.
– Тише ты! Я не хочу, чтобы меня распяли за твой трёп!
– Почему, думаешь, Габр не хочет атаковать? Да потому что нас меньше, чем тех либеров! – не унимался храбрый солдат.
– Заткнись, Гур! Их тоже не много. Здесь единственное место, где они могут спуститься. Мы подождём, пока они оголодают. А там и подкрепление подойдёт.
– Наивный ты человек, Гессор! Думаешь, либеры не придумают, как обвести Габра вокруг пальцев?
Гессор сплюнул и промолчал, а Гур отвернулся от костра.
После ужина рожок отыграл отбой, и мы легли спать. Палатка была тесной – приходилось дышать друг другу в затылок.
– Вспоминаешь сестру, Марцеллус? – спросил меня Кастул. – Она у тебя красивая.
– Да.
– А если я женюсь на ней? Как думаешь? Она согласится?
– Конечно. Вот вернёмся – сразу к ней и подвали.
– Если Габр не обманул и выплатит сто сестерциев, куплю ей подарок.
– Это правильно. Подарки она любит.
– А что ей подарить? Что она любит? Золотые фибулы? Или серьги с камнями?
– Она любит всё, что блестит.
– Но ведь всё блестит, что дорого стоит.
– Подари ей что-нибудь.
– Хорошо. Куплю ей фибулу с камнем. С двумя. Как думаешь?
– Заткнись! Дай спать!
– Ладно. Подарю ей серьги.
02
Я проснулся со звуком рожка. Но дудел не наш рожок, а тех парней, что сидели на горе. Их дудь так фальшивил, что резал мой музыкальный слух.
– Вот удивительно! – сказал Гессор, – Рабы, а тоже в рожки дуют! Или они считают, что у них настоящая армия? И почему наш не играет подъём?
Мы выползли из палатки и пошли умываться.
Оказалось, что наш дудь проспал, и по этой причине не смог отыграть свою партию.
Перед завтраком его казнили – отрубили голову и повесили на копьё в самом центре лагеря.
Перед нами снова выступил Габр.
– Так будет с каждым, кто не станет выполнять свои обязанности! Это хорошо, что дудь проспал, а если завтра это сделают караульные? И либеры перережут нас, как кроликов! Я не позволю превращать армию в сборище кретинов, которые только и мечтают, чтобы вдоволь отоспаться, да пожрать за казённый счёт! Кстати, сегодня все лишаются завтрака из-за того упыря! Но кто ещё умеет дудеть?
Я понял, что это мой шанс. Я рассудил, что, возможно, дудь не обязан рубиться на мечах в случае атаки неприятеля, и я смогу выжить и вернуться домой.
Я вышел из строя.
– Музыкант? – спросил меня Габр.
– Да!
– Как тебя зовут?
– Марцеллус.
– Говори громче! Пусть все знают имя нового дудя!
– Марцеллус! – крикнул я.
И крикнул я с такой громкостью, что на горе меня тоже услышали.
– Что? – спросили с Везувия.
– Иди накуй! – крикнул Габр в ответ и с гордостью посмотрел на наши ряды.
– Отныне ты, Марцеллус, назначаешься дудём! Выдайте ему рожок! Пускай дудит!
Я переселился в палатку, в которой жили привилегированные воины. Со мной жил врач, писец, сигнифер, и ещё парочка парней.
Врач зашил мою ногу и наложил на неё повязку.
Прошло несколько дней. Я дудел по утрам и вечерам, получал фазанов на обед и не ходил в наряды.
Это случилось утром.
– Они уже здесь! Либеры спустились! – кричал кто-то, как резаный.
Я бросил свой котелок и схватил рожок.
Ко мне подлетел один из центурионов.
– Играй тревогу! Играй! Чего ждёшь?! – крикнул он и дал мне оплеуху.
Я принялся дудеть изо всех сил.
Начался бой. Но, скорее, эта была резня, потому что напавшие парни распарывали животы и отрубали головы, забивали солдат щитами, а те от неожиданности не могли дать достойного отпора неприятелю.
Вопли и печальные стоны вперемешку с отборной матерщиной на разных языках раздавались отовсюду.
На моих глазах вспороли брюхо Кастулу, который мечтал жениться на моей сестре и подарить ей серьги. Он встал на колени, схватился руками за окровавленный живот и пытался удержать свои кишки.
Я даже не успел опомниться, как уже сидел на убийце моего приятеля и бил его по голове своим рожком. Я рычал как нубийский лев, а из моего рта на лицо поверженного воина капала слюна.
Звук от ударов кочевал от ноты «ля» к «си», но не далее.
Я бил по неприятельской голове до тех пор, пока труба не потеряла свою изящную форму, а лицо убийцы Кастула не превратилось к кровавую кашу. Но встать на ноги я не смог – кто-то саданул меня по голове, и я потерял сознание.
Я очнулся и открыл глаза. Рядом со мной сидел Гур.
– Очнулся-таки? Я думал, что ты сдох, – сказал он. – Теперь нас зарежут, как свиней. И не дадут пить!
Я привстал и огляделся. Вокруг нас сидела ещё пара сотен пленных солдат.
