скачать книгу бесплатно
– Шайло, ты уже переоделась? Мне больше нравилось платье, которое было на тебе у Кардотти. Гораздо женственней…
– Фу. – Она вышла из-за двери в темный коридор. – Это нижнее белье – сущая пытка.
– Придется мне удовлетвориться грезами о нем.
– Что произошло у Кардотти?
– Что произошло? – С трудом нагнувшись, он двумя пальцами нашарил на полу и поднял свой клинок. – Думаю, лучшим описанием послужат слова «кровавая ванна». Потом начался пожар. Должен признаться… я поспешил уйти. – По правде говоря, он был сам себе противен из-за того, что сбежал, спасая свою никчемную шкуру. Но от некоторых привычек – особенно привычек всей жизни – трудновато отказаться на старости лет. – Может, ты мне скажешь, что там случилось?
– Случился король Союза.
– Кто?.. – Коска вспомнил человека в белом, чье лицо укрывала маска в виде половинки солнца, и который не слишком-то походил на Фоскара. – А-а-а… так вот почему было столько стражи.
– Как твои лицедеи?
– Поубавилось их изрядно. Здесь никто не показывался?
Витари покачала головой:
– Пока нет.
– Тогда, возможно, и вовсе не осталось. С наемниками всегда так. Легко приходят, уходят еще легче, и не замечаешь порой, куда подевались…
В кухне сидел Балагур, сгорбившись над столом, бережно катая по нему кости при свете единственного тусклого фонаря. Рядом грозно поблескивал тяжелый тесак.
Коска подошел, взглянул на кости.
– Тройка и четверка?
– Тройка и четверка.
– Семь. Самый обычный счет.
– Средний.
– Можно мне?..
Балагур коротко взглянул на него.
– Да.
Коска, собрав кости, мягко выкатил их из кулака на стол.
– Шесть. Вы выигрываете.
– В том-то и беда.
– Правда? А моя беда – вечный проигрыш… Что произошло? Там, в игорном зале?
– Кое-что.
На шее у бывшего арестанта виднелась длинная, темная в тусклом свете полоска еще не засохшей крови.
– Вы… э-э-э… испачкались в чем-то, – сказал Коска.
Балагур стер полоску, посмотрел пустыми глазами на ставшие красно-коричневыми пальцы.
– В крови.
– Да. Много было крови нынче ночью.
Сейчас, когда Коске больше ничто не угрожало, кружащее голову сознание опасности начало ослабевать, и вновь зашевелились, оживая, призраки прошлого. Руки затряслись. Выпить, выпить, выпить…
Он прошел из кухни в склад.
– О! Распорядитель нашего смертоубийственного цирка! – Сверху, облокотившись на лестничные перила, ему насмешливо улыбнулся Морвир. Стоявшая рядом Дэй неторопливо сдирала шкурку с апельсина.
– Наши отравители! Живы… какая жалость. Что произошло у Кардотти?
Морвир поморщился.
– Нам было поручено устранить стражников на верхнем этаже. Что мы и сделали – вполне успешно и незаметно. Оставаться после этого в доме нас не просили. Наоборот, велели убраться. Нанимательница наша, не вполне нам доверяя, опасалась, как бы у Кардотти не случилось… поголовного истребления.
Коска пожал плечами.
– Истребление по определению своему не бывает выборочным.
– Как бы там ни было, но вы тоже сделали свое дело. И думаю, никто не станет возражать, если позволите себе принять это…
Морвир шевельнул рукой, вниз полетело что-то блестящее. Коска инстинктивно поймал сей предмет, не дав ему упасть на пол. В руках оказалась металлическая фляга с плещущейся внутри жидкостью, точь-в-точь такая, какая была когда-то у него самого. Которую он продал… где-то она сейчас? О, чудесный союз холодного металла и жгучего напитка… при воспоминании рот мгновенно наполнился слюной. Выпить, выпить, выпить…
Он успел наполовину отвинтить крышечку, прежде чем опомнился.
– Один из важнейших жизненных уроков – не торопиться принимать дары отравителей.
– Единственный яд, что там содержится, ничем не отличается от того, который вы принимаете всю жизнь. И никогда не перестанете принимать.
Коска поднял флягу.
– Ваше здоровье. – Перевернул ее и, вылив содержимое на пол, швырнул в угол комнаты. Но проследил, куда именно она упала, – на случай, если внутри все же осталось несколько капель. – Никаких известий о нашей нанимательнице? – спросил у Морвира. – И ее северном щенке?
– Никаких. Пожалуй, нам следует рассмотреть возможность, что их уже и не будет.
– Он прав. – В проеме двери, ведущей в кухню, встала черным силуэтом Витари. – Слишком велики шансы, что оба погибли. И что мы будет делать в таком случае?
Дэй посмотрела на свои ногти.
– Что до меня, я зальюсь слезами.
У Морвира, однако, были другие планы.
– Нам следует подумать, как разделить деньги, которые Меркатто оставила здесь…
– Нет, – сказал Коска, которого предложение это по неведомой причине изрядно раздражило. – Подождем.
– Здесь небезопасно. Кого-то из лицедеев могли схватить, и он, вполне возможно, уже рассказывает в данный момент, где мы скрываемся.
– Волнующая мысль, правда? Я сказал, подождем.
– Ждите, если вам угодно, но я…
Коска легким движением выхватил нож. Клинок, сверкнув во тьме, вонзился с глухим стуком в деревянную стену и завибрировал в каком-то футе или двух от лица Морвира.
– Это вам маленький подарочек от меня.
Отравитель поднял бровь.
– Я не испытываю благодарности к пьяницам, мечущим в меня ножи. Что, если бы вы попали?
Коска усмехнулся:
– Я попал. Мы ждем.
– Для человека, печально прославившегося своим непостоянством, подобная верность женщине, которая предала его однажды… кажется мне чем-то невероятным.
– Мне тоже. Но я всегда был непредсказуемым мерзавцем. Может, решил измениться? Дал торжественную клятву быть трезвым, верным и исполнительным во всех своих делах с этого момента.
Витари фыркнула:
– Великий день!..
– И долго мы будем ждать? – спросил Морвир.
– Пока я не скажу, что можно уйти.
– А если… я захочу… уйти раньше?
– Вы отнюдь не так умны, как вам кажется. – Коска уставился ему в глаза. – Но не делать этого ума у вас хватит.
– Успокойтесь, вы оба! – рявкнула Витари голосом, в котором звучало что угодно, только не спокойствие.
– Я не намерен исполнять приказы какого-то полоумного пьянчуги!
– Может, поучить вас…
Тут громыхнула дверь, и в склад ввалились два человека. Коска мгновенно высвободил клинок из трости. Звякнула своей цепочкой Витари. Дэй выхватила невесть откуда маленький арбалет и нацелила его на дверь. Но пришельцы оказались не стражниками. То были Монца и Трясучка – мокрые насквозь, в грязи и саже, запыхавшиеся так, словно пробежали, не останавливаясь, половину Сипани. Как оно, возможно, и было.
Коска ухмыльнулся:
– Помяни ее – и она тут как тут! А мастер Морвир предлагал уже поделить твои денежки на случай, если ты сгорела вместе с домом Кардотти.
– Извините, что разочаровала, – прохрипела Монца.
Морвир метнул в Коску свирепый взгляд.
– Уверяю вас, я нисколько не разочарован. Ваша жизнь представляет для меня куда больший интерес, измеряющийся не одной тысячей скелов. Просто… подумал о непредвиденном повороте.
– Лучше быть готовым ко всему, – сказала Дэй, опуская арбалет и принимаясь высасывать сок из апельсина.
– Осторожность – на первом месте, всегда.
Монца двинулась вперед, пошатываясь, подволакивая одну босую ногу. Крепко стиснув зубы от боли. Одежда ее, и раньше-то оставлявшая маловато простора для воображения, была изорвана в клочья. Коска разглядел длинный красный шрам на тощей ноге, еще один – на плече, протянувшийся вниз, к локтю. Правую руку – бледную, костлявую, покрытую гусиной кожей, – Монца прижимала к бедру, словно пытаясь укрыть ее от посторонних глаз.
Ему вдруг стало не по себе. Словно он увидел изуродованную каким-то варваром картину, которой всегда восхищался. Которой втайне надеялся обладать… быть может. Неужто и вправду?.. Он скинул с себя плащ, протянул ей, когда она проходила мимо. Но Монца не взяла.
– Должны ли мы считать, что вы не слишком удовлетворены нашей нынешней работой? – спросил Морвир.
– До Арио добрались. Могло быть и хуже. Мне нужно переодеться в сухое. Мы немедленно покидаем Сипани.
Она заковыляла вверх по лестнице, волоча за собой по пыльным ступенькам подол изорванной юбки, протиснулась мимо Морвира.
Трясучка, захлопнув входную дверь, прислонился к ней и запрокинул голову.
– Вот истинная сучка бессердечная, – пробормотала Витари, глядя вслед Монце.
Коска поджал губы.
– Я всегда говорил, что в ней черт сидит. Но у кого точно сердца не было, так это у ее братца.
– Тьфу. – Витари развернулась и шагнула в кухню. – Это был комплимент.
Монца едва успела закрыть за собой дверь и сделать несколько шагов по комнате, как внутренности у нее скрутило, словно в живот лягнули. Ее вырвало прямо на пол, так обильно, что не было возможности перевести дух.
После этого она, содрогаясь от омерзения, принялась стаскивать с себя одеяние шлюхи. Мокрая ткань липла к телу, покрытому мурашками, тошнота подступала снова от одного только запаха гнилой воды. Онемевшие пальцы с трудом справлялись с крючками и петлями, пуговицами и пряжками. Наконец она, рыча, сорвала эти лохмотья и швырнула на пол.
При свете одинокого фонаря увидела себя в зеркале – сгорбленную, как нищая бродяжка, трясущуюся, как пьяница, с красными шрамами на белой коже, с мокрыми, растрепанными волосами. Восставший из воды труп утопленницы.
«Ты – мечта. Видение. Сама богиня войны!»
Ее снова затошнило. Она подковыляла к сундуку, вытащила оттуда дрожащими руками сухую одежду. Надела рубашку, принадлежавшую некогда Бенне. И на миг Монце показалось, что ее обняли его руки. Только эта малость у нее и осталась…
Она села на кровать, обхватила себя руками и начала раскачиваться взад и вперед, желая поскорее согреться. Но снова подкатила тошнота, и вырвало ее на этот раз одной желчью. Едва приступ миновал, она заправила рубашку Бенны за пояс и, скривившись от боли в ногах, натянула сапоги. Потом подошла к тазику для умывания и принялась плескать холодной водой в лицо, смывая краску и пудру, кровь и сажу, забившуюся в уши и в нос, замаравшую волосы.
– Монца! – раздался за дверью голос Коски. – У нас высокая гостья.
Морщась, она натянула на искалеченную руку кожаную перчатку, с трудом протиснула в нее скрюченные пальцы. Судорожно вздохнула всей грудью, затем вытащила из-под матраса Кальвец и пристегнула к поясу. И сразу на душе стало легче.
Монца открыла дверь.
