скачать книгу бесплатно
– Тем более. А третья – женщина. Кажется, Соловьева. Мы проверяли, она детский писатель из Калининграда.
– Давай более конкретно. Что тебе нужно?
– Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.
– В таком случае я должен тебе поверить. А ведь ты тоже мог убить Пьера.
– Зачем? – спросил Яцек. – Я с ним не ругался и не спорил. Зачем мне его убивать? Чтобы подставить нашу девушку, которая наверняка была с тобой? Я думаю, ты лучше знаешь, кто именно застрелил Густафсона.
– Если бы я шал, кто и зачем его убил, – вздохнул Дронго. – Надеюсь, что это убийство будет первым и последним в нашем «Экспрессе».
– У словака Петера Пиштанека украли ноутбук, – сообщил Яцек. – А вообще наша поездка очень интересная авантюра. Мы все похожи на пассажиров из «Восточного экспресса». Помнишь книгу Агаты Кристи?
– У Пуаро было двенадцать подозреваемых, – усмехнулся Дронго, – и в итоге все двенадцать оказались убийцами. Ему было легче, чем нам.
– Надеюсь, что здесь их окажется гораздо меньше, – очень серьезно сказал Пацоха. – Мы договорились? – спросил он, поднимаясь.
– Посмотрим, – уклонился от ответа Дронго, – я должен подумать.
Прием прошел замечательно. Мэрия находилась в старинном здании, и ее великолепные залы производили неизгладимое впечатление. Все старались забыть случившееся в Мадриде – эту страшную, нелепую, трагическую случайность. Дронго прошел в зал, где официанты готовили столы для приемов. У одного из столиков стояли представители Украины и Грузии. Они что-то оживленно обсуждали. В этой группе была единственная женщина – Екатерина Вотанова. Дронго подошел к ней.
– Ваши соотечественники выступали в Мадриде? – спросил он.
– Да, – кивнула она, – особенно большой интерес вызвало выступление Юрия Семуховича. Он очень известный на Украине писатель и поэт.
– Поздравляю, – кивнул Дронго, – вы прекрасный аттендант, по-настоящему переживаете за своих.
– Конечно, – удивилась она, – а как же иначе?
– Жаль, что вы отправились в эту поездку с мужем, – искренне сказал Дронго, – вы очень отличаетесь от всех остальных женщин в нашей группе.
– Чем вам мешает мой муж? – нахмурилась Катя.
– Ничем. Он прекрасный человек. Просто я жалею, что вы уже заняты. Иначе я бы мог пригласить вас на ужин.
– Вы мне это уже говорили, – недовольно заметила она.
– Извините, – пробормотал Дронго, – кажется, я начинаю повторяться.
К ним подошли остальные члены украинской делегации, и Дронго прошел дальше. Официанты начали разносить вино и напитки. Увидев Павла Борисова, Дронго подошел к нему.
– Это ты рассказал Яцеку о моей ссоре с Пьером? – спросил Дронго. – Интересно, почему ты скрыл такую ценную информацию от полиции?
– Во-первых, я ничего Яцеку не говорил, – Борисов пригубил бокал с шампанским. – Я рассказал обо всем моей землячке – Виржинии Захарьевой, а она – Яцеку. Он ведь производит на женщин неотразимое впечатление. У него вольный стиль, а у тебя официальный. Но вы оба – секс-символы нашей группы.
– Ты же знал, что она расскажет обо всем Пацохе, – не унимался Дронго. – В какую игру ты играешь, Павел? Или тебе нужно поссорить нас с Яцеком?
– Не говори глупостей, – нахмурился Борисов, – я рядовой участник поездки. Это аттенданты, наши помощники, получают разную информацию. А у меня ее не бывает.
– Рядовой болгарин, живущий во Франции и разъезжающий по всему миру, – поправил его Дронго, – рядовой писатель, чья семья живет в Париже. Верно?
– Откуда ты столько знаешь? – угрюмо спросил Борисов. – Или ты специально интересовался моей биографией? При твоей профессии это нетрудно.
– Значит, и ты интересовался моей биографией? – уточнил Дронго.
– Твое имя известно всем, – глубокомысленно заметил Павел, – и не нужно так удивляться. Я много издавал разного рода литературы на криминальные темы, в том числе и документальной. И всем известно имя Дронго. Поэтому ты не очень удивляйся, что многие знают, зачем ты сюда приехал и чем собираешься заниматься. И как только ты приехал – случилось убийство. Я не верю в подобные случайности, Дронго. Ты наверняка читал мою биографию, как и я твою. Думаешь, расследуешь преступление и найдешь убийцу Пьера Густафсона?
– Не думаю, а точно знаю, что найду.
– Успехов тебе, – ухмыльнулся Борисов, – но учти, это будет очень сложно. Мадрид остался далеко позади.
– Зато убийца едет с нами, – убежденно сказал Дронго и пошел к выходу.
Площадь перед мэрией была пуста. Дронго направился к набережной. Накрапывал мелкий дождик. Он услышал шаги за спиной. Прислушался. И замедлил шаг, чтобы человек мог его догнать. Тот, поравнявшись с Дронго, пошел рядом.
– Уже приехал? – спросил Дронго.
– Только что, – ответил Вейдеманис, – пришлось лететь в Париж, а оттуда в Бордо. Мадридская полиция до сих пор считает, что Пьера убили с целью ограбления. Пропали все его деньги.
– Это я знаю, – вздохнул Дронго, – хорошо, что пропали. Иначе нас бы наверняка задержали…
Вейдеманис подозрительно взглянул на друга. Потом пожал плечами.
– Я должен был догадаться, – сказал он. – Это ведь твоя работа?
– Ты тоже считаешь, что я его убил?
– Конечно, нет. Но ты забрал его деньги.
– Значит, ты полагаешь, что на убийство я не способен, а чужие деньги могу стащить?
– Когда ты будешь серьезным? – вздохнул Вейдеманис. – Впрочем, так тебе легче жить. В общем, полиция считает, что это дело рук местных бандитов. Сейчас убийцу ищут по всему Мадриду.
– И они его, естественно, не найдут, – мрачно предположил Дронго, – Пьера застрелил кто-то из наших. И я намерен найти убийцу.
– Каким образом? Ты ведь понимаешь, что убийца действовал не из личных мотивов.
– В отеле жили около сорока человек. Портье клялся, что никто чужой не входил в отель, и я склонен ему поверить. Значит, осталось не так много. Сорок человек вместо ста сорока. И у меня уже есть конкретные подозреваемые.
– Пацоха или Борисов? Они, кажется, единственные профессионалы среди этих сорока. А где жили литовцы?
– Не в нашем отеле, я проверял.
– Тогда Алисанка вне игры. Кстати, есть новые данные по украинцам. Юрий Семухович получил разрешение на временное жительство в США. Он должен уехать в Пенсильванию сразу после вашей поездки.
– Это ничего не доказывает, – возразил Дронго, – я сегодня говорил с украинским представителем. Семуховича считают новой звездой украинской литературы. Вряд ли такая фигура может заинтересовать террористов.
– Тогда кто? И главное – зачем? Почему убийца так рисковал? Почему он решил его убрать? Ведь убийца знает, что в вашей группе есть несколько высококлассных профессионалов. И он наверняка понимал, что убийство вызовет еще большие подозрения. Но он пошел на это преступление. И тогда я спрашиваю себя: почему он на это решился? Ведь гораздо легче было бы убрать Густафсона таким образом, чтобы он исчез, а не стрелять в него, оставляя труп в отеле.
– Не знаю, – сказал Дронго, – возможно, что у него были какие-то мотивы. А возможно, он не один…
– Семейные пары, – вспомнил Вейдеманис, останавливаясь. – Подожди… У вас три семейные пары. Турки, украинцы и испанцы. Испанцы жили в отеле?
– Нет, – ответил Дронго, – у них был номер в отеле, но они оставались дома и приехали в отель только на последнюю ночь.
– Ночь убийства.
– Это ничего не значит, – возразил Дронго, продвигаясь вперед. Вейдеманис шел за ним следом. – У испанцев действительно есть квартира в Мадриде, и я бы на их месте поступил точно так же. Они оставались у себя дома и приехали в отель только для того, чтобы рано утром успеть сдать багаж, который грузят каждый раз отдельно. С точки зрения логики все верно. И потом, Альберто Порлан слишком известный человек, чтобы его подозревать.
– А его жена? – не унимался Вейдеманис. – Ты можешь поручиться и за нее?
– Пока нет. Пока я думаю над этим и подозреваю ее, как и остальных.
– Тогда скажи, кого именно ты еще подозреваешь, – прямо спросил Вейдеманис.
– Во всяком случае, всех, кто был в эту ночь в нашем отеле. Хотя, с точки зрения убийцы, гораздо лучше иметь сообщника в группе. Нужно будет обратить внимание еще на две семейные пары. Украинцы и турки. Хотя с украинцами сложнее. У этой девочки тяжелый характер. Скорее, не тяжелый, а своеобразный. Она вся состоит из углов, а это встречается довольно редко, и наверно поэтому вызывает у меня такой интерес.
– Я проверил турок, – сообщил Вейдеманис. – Тургай Фисекчи не только поэт, но и общественный деятель. Член запрещенной в Турции коммунистической партии. Это, конечно, самый подозрительный момент.
– Значит, хороший поэт, – улыбнулся Дронго. – Ты не знаешь истории турецкой литературы, Эдгар. Там все известные имена – это люди с левыми убеждениями. Назым Хикмет, Факир Байкурт, Яшар Кемаль, Азиз Несин. Ты жену Фисекчи проверял?
– Она действительно врач, – ответил Вейдеманис, – стажировалась в Стамбуле, в Мюнхене.
– Понятно. Запомни номера телефонов, которые я тебе продиктую. Несколько телефонов в Германии и Англии. Эти номера я нашел в записной книжке Густафсона.
– Ты все-таки был у него в номере! – произнес потрясенный Вейдеманис. – Значит, это ты украл его деньги, чтобы навести полицию на ложный след. Но зачем, зачем ты так сделал?
– Я жил в соседнем номере, – объяснил Дронго, – и если бы убитого Густафсона нашли с пачкой денег и нетронутыми кредитными карточками, кто-нибудь мог вспомнить, как мы с ним немного поспорили утром, после пресс-конференции. К тому же, мне показалось странным, что убийца оставил дверь открытой, словно приглашая меня войти в номер. Это было не совсем логично со стороны убийцы, а меня всегда беспокоит нелогичность поступков серьезных людей. Поэтому я решил, что будет лучше, если полиция станет отрабатывать версию убийства с целью ограбления. В конце концов, у словака действительно украли ноутбук. А убийцу испанская полиция все равно не найдет. Он находится рядом с нами, в этом «Экспрессе».
– Иногда я серьезно думаю, что у тебя в голове компьютер вместо мозга, – мрачно заметил Вейдеманис. – Ты это придумал сразу, как только вошел в номер к убитому?
– Нет. Сначала я подумал о женщине. Со мной рядом была женщина. Польский дипломат. И я обязан был помнить о ее репутации. Во вторую очередь меня интересовал убитый.
– Это было очень рискованно, – мрачно заметил Вейдеманис.
– Запоминай номера, Эдгар, – устало сказал Дронго, – и позволь мне вернуться в отель. Я так устал, что хочу выспаться. Наш отель напоминает галерею киноактеров. На каждом номере своя табличка. И в комнате портреты этого человека. Знаешь в какой номер меня поселили?
– В номер Шона Коннери или Роджера Мура.
Эти двое были первыми исполнителями роли Джеймса Бонда в известных кинофильмах.
– Нет, – сказал Дронго, не обижаясь на такие сравнения, – мне попал Чарли Чаплин. Может, это больше соответствует моему образу. Как ты считаешь, Эдгар?
– Да. – задумчиво ответил Вейдеманис, – иногда мне кажется, что ничего случайного не бывает. Бог решает гораздо лучше нас. Назови номера, которые я должен запомнить.
Москва. 12 июня
Уже несколько дней он проводил расчеты. Ему были предоставлены все необходимые данные. Трибуна, на которой будут находиться гости; зал, в котором будет проходить церемония встречи; место, где должна быть заложена взрывчатка. Меликов был одним из лучших специалистов по проведению подобных террористических актов. Именно он был одним из консультантов узбекской оппозиции, которая устроила взрывы в Ташкенте, покушаясь на жизнь президента Узбекистана Каримова. Правда, тогда взрывы не достигли своей цели, убиты и ранены были десятки других людей. Но имя Мирзы Меликова фигурировало в материалах дела, и полковник Баширов об этом хорошо знал.
Меликов подготовил схему взрыва на трибуне, которую ему указали. Взрывчатку следовало заложить у стены стоявшего рядом павильона. Меликов несколько раз проверил расчеты и передал все данные полковнику. На составление плана ушло несколько дней. И только двенадцатого вечером Мирза попросил Голубева о встрече с полковником.
Баширов приехал на дачу через час после того, как Голубев позвонил ему по мобильному телефону. Он поинтересовался у Голубева, как ведет себя пленник.
– Скучает, ответил Голубев, – лежит в своей комнате.
– Будь осторожен, – напомнил полковник, – это не тот человек, который будет скучать. Если он молчит, значит, обдумывает, как отсюда сбежать. Скажи ребятам, чтобы следили за ним все время.
– Мы все время держим камеру наблюдения включенной, – пояснил Голубев, – дежурим каждую ночь. Я сам проверял ребят. Ему отсюда не уйти.
– Надеюсь, – пробормотал полковник, проходя в дом.
Лежавший на кровати Меликов поднялся, когда Баширов вошел в комнату.
– Ты хотел меня видеть, – сказал полковник, усаживаясь на стул. – В чем дело? Что случилось?
– Я закончил расчеты, – показал на стопку лежавших на столе бумаг Меликов, – можешь их забрать. Не знаю, почему ты не поручаешь такую работу своим специалистам. Или она для них слишком сложная? Успели разогнать своих профессионалов? Или они все сейчас работают на мафию?
– Я уже предупреждал, что не люблю шутников, – заметил Баширов, не притрагиваясь к бумагам. – Что еще ты хотел мне сказать?
– Мне не хватает точных данных по перспективе местности, каменному покрытию павильона и по количеству людей, которые будут на трибуне. Поэтому расчеты получились приблизительные. Я не могу гарантировать абсолютного результата. Мне нужно все проверить на месте.
– Это невозможно! – сразу сказал полковник.
– В таком случае расчеты не могут быть точными. – пожал плечами Меликов. – В любом случае это меня не касается.
– Надеюсь, что да, – пробормотал полковник, – мы проверим твои расчеты, и я предложу тебе все нужные данные.
– Мне нужно все увидеть на месте. – упрямо сказал Меликов, – пойми, что иначе нельзя гарантировать точного результата. Мне рассказали один очень интересный эпизод из истории заговоров. Знаешь, почему не удалось покушение на Гитлера? Полковник Штауффенберг положил портфель с бомбой под ноги сотрудников генерального штаба, совсем рядом с фюрером. Тот обязан был погибнуть, но один из генералов перенес этот портфель за большой дубовый стол. И этот стол спас жизнь Гитлеру. Он оказался как бы щитом, закрывшим его от взрыва. И все только потому, что такую возможность не учли.
– Взрывчатку никто не перенесет, – возразил Баширов, – это не тот случай.
– А толщина стены? – спросил Меликов. – Сколько людей будет на трибуне? Может, она будет переполнена и взрывная волна опрокинет трибуны прежде чем до них долетят осколки. Я думаю, что нужно учитывать и такую возможность. Извини меня, полковник, но мне кажется, что ты понимаешь во взрывном деле, столько, сколько я в астрономии. Ты можешь проверить мои расчеты, но они будут предварительными. Повторяю, мне нужно видеть все на месте.
– А я повторяю, что это невозможно.
– Тогда забирай бумаги и уходи. Больше я тебе ничего не могу сказать.
Баширов поднялся, подошел к столу, задумчиво посмотрел на разбросанные по столу схемы и рисунки. Затем обернулся к пленнику.
– Хорошо, – сказал он, – мы проверим все на месте. Только через несколько дней. И учти, что с тобой поеду не только я. С нами поедут все четверо твоих охранников. А с Голубевым ты вообще будешь скован наручниками. Это специальные японские наручники с особым замком. Ключ будет только у меня. Ты можешь убить Голубева, но тогда тебе придется повсюду таскать за собой его труп. Предупреждаю, что он весит более ста килограммов и тебе будет трудно тащить его тело.
– Не нужно предупреждать, – усмехнулся Меликов, – я не кретин. Понимаю, как ты меня будешь стеречь. Но я должен увидеть это место, иначе ничего не выйдет.
– Я подумаю, – пообещал полковник. – У тебя есть еще какие-нибудь просьбы?
– Есть. Скажи, чтобы мне приносили газеты. Хочу почитать свежие российские газеты. И пусть разрешат смотреть телевизор.
– Можешь смотреть телевизор в общей комнате, там большая коллекция видеофильмов.
