скачать книгу бесплатно
– Что же ты посоветовал нам, старый Гулду? Неужели ты был заодно с Артикусом, и он только делал вид, что хочет спасти свою дочь, а уничтожить лишь меня? – думал Ирмон.
Мысли путались, и он долго попытался вспомнить, что же именно сказал ему старый Гулду.
Наконец, он вздрогнул, вспомнив слова старого Гулду, и проговорил:
– Он мудр, старый Гулду. Если бы мы остались среди тьмы и вечных снегов, то страдали бы всю жизнь. А здесь мы увидели необычайную красоту, и среди этой красоты мы с Кризильдой останемся вместе навечно. Он оказался прав, старый Гулду.
Ирмон улыбнулся и закрыл глаза…
На следующее утро, словно почуяв, что опасности для них больше нет, белокрылые птицы прилетели на остров. Стая опустилась на берег, неподалёку от сидевших в обнимку двух зензибов, которые опирались спинами на большой валун. Казалось, будто юные зензибы смотрят в сторону далёкого заснеженного берега. А, возможно, они смотрели ещё дальше – туда, откуда они принесли на красивый островок свою любовь и несбывшиеся мечты. Они смотрели вдаль, где царит вечный мороз, а тьма бывает такой долгой, что кажется, будто больше никогда не взойдёт над ледяным миром тусклое светило.
Они смотрели в сторону, где стоят ледяные дома и текут горячие ручьи, над которыми клубятся испарения, где по ночам в чёрном небе сияет разноцветное сияние, и мерцают сочные золотистые звёзды…
Птицы, переваливаясь с ноги на ногу, осторожно приблизились к неподвижным зензибам.
Эти птицы питались не только пружинистым мхом, но и падалью. Они стали ощипывать с зензибов висевшую клочьями белую шерсть. А затем белоснежные птицы принялись за трапезу…
Прошло время. Солёный океанский ветер и прибрежные волны отшлифовали кости зензибов… Их скелеты остались на берегу красивого островка…
Юрчиков проснулся в холодном поту. Сердце у него бешено колотилось. Он сел на кровати и долго смотрел в одну точку.
– Ты хотя бы включил свет, – недовольно сказала проснувшаяся жена.
Сергей не отзывался.
– Ты что молчишь? – спросила и толкнула мужа в плечо Катя.
– Они умерли.
– Кто это – они? – не поняла Катя.
– Влюблённые зензибы. Мой роман закончен.
– Ты снова видел странный сон?
– Да. Кажется та история на далёкой планете закончилась.
– Почему ты говоришь таким взволнованным голосом?
– Я переживаю. Мой роман не должен был закончиться вот так – гибелью влюблённых зензибов. Ирмон и Кризильда должны были прожить счастливую жизнь и населить островок своими детьми. У них хватило бы еды. Они могли ловить рыб и птиц. Это было описано в эпилоге моего романа. А на самом деле, то есть в моём сне, всё случилось иначе. Они умерли, но остались навечно вместе, – проговорил Сергей.
– И что теперь будешь делать – оставишь свою концовку романа или перепишешь эпилог?
– Не знаю, – признался Сергей. – Думаю, надо закончить роман так, как я увидел это во сне.
Катя взглянула на электронный будильник и сказала:
– Ещё только пять часов утра. Надо спать. Сегодня мне надо идти на работу, тебе – на службу.
– Я теперь не смогу заснуть, – произнёс Сергей и направился в гостиную.
Он сел за компьютер и принялся набивать текст, а потом, не позавтракав, направился на службу. Сергей попытался связаться с Овсянниковым по телефону, но его мобильник был отключён. Домашний телефон тоже не отвечал.
Вечером Сергей решил заехать к Овсянникову.
Дверь открыла Людмила Григорьевна.
– Заходи, Сергей. Только, пожалуйста, говорите тише. Сын спит в своей комнате, – попросила мама Олега.
– Не могу дозвониться весь день. Что с ним? – спросил Юрчиков, проходя в гостиную.
– Я отключила домашний телефон, чтобы звонки не беспокоили Олега. У него под утро прихватило сердце.
– Сердце?! Он же ещё молодой! – изумился Юрчиков.
– Сама удивляюсь, – развела руками Людмила Григорьевна. – Днём приходил врач и сделал ему укол. Доктор сказал, что опасности для жизни нет, но ему нужен покой.
– Его комната пропахла красками. Может, ему это вредно?
– Я постоянно проветриваю его комнату. Масляной краской уже почти не пахнет. В последнее время он чаще акварелью пишет картины или карандашом делает наброски. Только теперь он мало ест. Приготовишь ему ужин, а он отмахнётся – мол, некогда!
Тут из комнаты послышался голос Олега:
– Мама, кто пришёл?
– Это Сергей, – ответила Людмила Григорьевна.
Юрчиков зашёл в комнату Олега, который лежал на кровати под одеялом.
– Привет! Ты что это вздумал болеть? – спросил Юрчиков, усаживаясь на стул возле кровати.
– Да я не серьёзно заболел. Так, немного сердце заломило. После укола боль прошла. Сейчас хорошо себя чувствую. Я знаю, что и у тебя сердце пошаливает.
– Наверно, это из-за того, что я вижу тревожные сны
– И меня расстроил сегодняшний сон. А ты случайно не видел, чем закончился поход к океану юных влюблённых зензибов? – поинтересовался Овсянников.
– Видел, – сказал Юрчиков и тяжело вздохнул. – В моём романе не такой печальный конец.
– Но судьба юных зензибов изменилась в худшую сторону. Может, ты сможешь что-то изменить. Мне кажется, что существует мистическая связь между твоим романом, нашими снами и реальной жизнью на Бригде.
– Я тоже думал об этом.
– Ведь ты не допустишь, чтобы зензибы, столько пережившие ради своей любви, умерли на том островке? – с надеждой спросил Овсянников.
Юрчиков долго молчал.
– Но ведь события, которые мы видели в своих снах, уже произошли. И я не в силах ничего изменить.
– Но ведь это ты придумал тот мир. Почему же теперь ты умываешь руки?
– А разве благостная концовка, которую я написал, будет сильнее той, которую мы видели в наших снах?
– Неужели ты решил переписать хороший финал? – ужаснулся Овсянников.
– Да. Ведь на Бригде всё уже произошло.
– Тебе не жаль Ирмона и Кризильду? – поразился Олег.
– Ещё как жаль!
– Неужели события на Бригде произошли наяву, а не во сне? – прошептал Овсянников.
– Когда ты поправишься, сделай иллюстрации к новой концовке моего романа.
– И я должен изобразить на красивом острове два скелета несчастных юных зензибов, мечтавших о любви и счастье?
– Почему же обязательно скелеты? Пусть это будут живые влюблённые зензибы, сидящие в обнимку на берегу и грезящие о вечной любви и счастье.
– О счастье, которое так и остаётся всего лишь несбывшейся мечтой?
– Пусть так… Но это лучше, чем серая жизнь без грёз о прекрасном!
Овсянников надолго задумался, а потом сказал:
– Пожалуй, я сделаю иллюстрации к финалу твоего романа.
– Тебе прислать по электронной почте текст? – спросил Юрчиков.
– Зачем? Ведь мы видели одинаковый сон.
– Тогда я пойду, – сказал Сергей.
– Иди. Тебе завтра на службу. А я с утра примусь за работу.
– Смотри, не переусердствуй! Здоровье надо беречь.
Друзья попрощались.
Юрчиков вернулся домой в полночь, когда жена и сын уже спали. Сергей лёг в кровать и сразу же заснул. В эту ночь впервые за последние несколько недель ему ничего не приснилось.
Глава 3. Борцы с умом
Очередной день на службе начался с того, что Юрчикова пригласил к себе начальник юридического отдела капитан Шалавин. Это был своеобразный человек. Его бесцветные глаза выражали брезгливость по отношению ко всем людям, кроме начальников. По коридорам он ходил странно – вскидывая плечи и дёргая руками.
В кабинете начальника юридического отдела Юрчиков застал Смирнова.
– Не буду я перед ним извиняться! – исподлобья взглянув на вошедшего Юрчикова, воскликнул раскрасневшийся Смирнов.
– Присаживайтесь, Юрчиков. Я вызвал вас по поручению полковника Заразина, – сообщил Шалавин. – По управлению распространяются слухи, что вас с Амбаровым оговорил Смирнов.
– Это так и есть. Я готов подать о случившемся рапорт через секретариат.
– Не надо подавать рапорт. Я попытаюсь уладить ваш конфликт с полковником Смирновым. Вы же понимаете, в этот ответственный момент, когда начальнику Управления вот-вот должны присвоить звание генерала, не в его интересах выносить сор из избы. И вот Заразин лично просил меня разрешить ситуацию, – вкрадчивым голосом произнёс Шалавин.
– Так начальнику уже два года присваивают звание генерала, и долго ещё будут присваивать, пока им не займутся соответствующие специалисты по выявлению, мягко говоря, недостатков.
– Да что вы такое говорите, – тихо и без эмоций проговорил Шалавин, оглянувшись на окно. – Не усугубляйте своё незавидное положение. Ведь вас теперь могут уволить по отрицательным мотивам. Но вы должны понять, что полковник Заразин хочет сделать лучше для нас всех.
– Я не привык врать. Смирнов вёл себя неадекватно. Он оговорил меня и капитана Амбарова, – заявил Юрчиков.
– Он издевается! – вскричал пожарный. – Видите ли, я неадекватно себя вёл! Он считает меня психом, а вы ещё хотите, чтобы я перед ним извинился. Я его не оговаривал. Он поджигал мусор!
– Юрчиков, действительно, зачем вы возводите напраслину на полковника Смирнова? Он адекватный человек и не оговаривал вас, – елейным голосом произнёс Шалавин, одёргивая пожарного за рукав.
– Да! Зачем возводить напраслину?! Вы что, не видите, кто я? Я – полковник! – истерично закричал Смирнов
Юрчиков встал и вышел из кабинета. В коридоре он встретился с Амбаровым.
– Привет! Слышал, что сегодня сдача зачётов по физподготовке? – сообщил Амбаров.
– Вот обрадовал! – мрачно произнёс Сергей.
– Результаты будут учитываться на аттестации.
– А ум на аттестации не будет учитываться? – спросил Юрчиков.
– Неужели не ясно, что нашим борцам с умом сообразительные сотрудники не нужны. Какому начальнику понравятся подчинённые, которые умнее их, – сказал проходивший мимо полковник Корольков.
– Корольков прав. В холле центрального корпуса висят фотографии наших начальников с надписью: «Наши лучшие сотрудники». Какие у них неприятные лица! Самые настоящие борцы с умом. И надпись над их фотографиями должна быть другая, – сказал Амбаров.
– Какая же? – вяло поинтересовался Юрчиков.
– «Их разыскивает совесть. По ним плачет справедливость».
Амбаров усмехнулся, а потом помрачнел, вспомнив про зачёты по физподготовке.
– И всё-таки пойдём сдавать нормативы. А то потом придерутся на аттестации, что мы не сдали зачёты по физкультуре. Пойдём в спортзал! – настаивал Амбаров.
– На меня спортивная форма не налезет. Она уже давно в моём кабинете в шкафу пылится. Да и со здоровьем у меня проблемы.
– Ладно. Ты как хочешь, а я пойду в спортзал. А ты хотя бы из медпункта принеси справку об освобождении от физических упражнений, а то тебя внесут на аттестации в «чёрный список», – предупредил Амбаров.
– Я так и сделаю. Не в моём возрасте, и не с моим высоким давлением заниматься физкультурой.
Юрчиков направился в медпункт, где получил справку об освобождении от занятий физкультурой.
В это время Амбаров уже приседал, крутил педали велотренажёра и подтягивался на перекладине. В итоге запыхавшийся он удостоился похвалы ответственного за физподготовку капитана Циркланова:
