скачать книгу бесплатно
– Пьют, что ли? – выкрикнул кто-то с места.
– Нет, – мотнул головой Смирнов. – Иногда недобросовестные лица, участвующие в тушении пожара, воруют телевизоры, компьютеры, деньги и эти, как их…
Смирнов замялся, о чём-то задумавшись.
– Огнетушители! – подсказал сидевший в третьем ряду Амбаров.
Пожарный не смутился. Глупо заулыбавшись, он принялся рассказывать о видах огнетушителей.
Затем Нижин объявил, что сотрудники могут расходиться по своим рабочим местам.
В обеденный перерыв Юрчиков не пошёл в столовую. Есть ему не хотелось. Он решил зайти к Олегу Овсянникову, кабинет которого располагался на последнем этаже здания Управления.
Сергей давно дружил с Олегом – сорокапятилетним вольнонаёмным работником хозяйственного отдела. Помимо своей основной работы, Овсянников, задерживаясь по вечерам в своём кабинете, писал картины.
Правда, в последнее время они редко встречались. Приходя на службу, Юрчиков сразу же погружался в работу. По вечерам и в выходные он был занят домашними делами и писал роман…
Сергей зашёл в помещение с низким потолком, пропитанное горьковатым запахом масляной краски. В центре кабинета стоял кульман, на котором был закреплён холст с летним пейзажем. Возле дальней стены располагался верстак с разложенными на нём инструментами.
Темноволосый мужчина невысокого роста с добрыми карими глазами сидел за столом возле окна. Увидев Юрчикова, он приветливо улыбнулся.
– Здравствуй, Олег! – сказал Сергей.
– Здорово! Хорошо, что ты зашёл! – обрадовался Овсянников. – Приятно видеть нормального человека. Я на работе устаю из-за того, что приходится общаться с раздражёнными людьми. Особенно начальники у нас нервные.
– Нервные они из-за того, что их мучает совесть, – сказал Юрчиков.
– Это точно. Вот недавно я менял лампы в коридоре, а полковник Борзенко – один из заместителей начальника Управления в это время проводил совещание. Дверь в кабинет была открыта, и я всё слышал. Этот полковник всех материл, несмотря на то, что на совещании присутствовали женщины. У вас, офицеров, плохо обстоят дела с честью и достоинством, если такого человека, как Борзенко, терпите. Пожалуй, в нашем Управлении среди руководства только полковник Корольков настоящий мужик и порядочный человек.
– А главное, что он среди руководства единственный из специалистов остался. Выдавят его скоро. А этого Борзенко, говорят, к нам прислали из захолустного городка Изверска. Он от полученной над людьми власти, даже невесть какой великой, совсем очумел.
– Ну, их! Лучше скажи, как у тебя с творчеством дела? – спросил Овсянников.
– Плохо. Некогда свои произведения доработать. Впрочем, скоро время появится. Наверняка меня уволят. Да я бы и сам давно уволился, только на нынешнюю пенсию не проживёшь и на работу после пятидесяти лет трудно устроиться, – сказал Юрчиков и поинтересовался:
– А тебе удаётся заработать на картинах?
– Затраты на краски и холсты окупаются. Ещё и на сосиски с картошкой хватает, а также на оплату коммуналки.
Олег и его мать Людмила Григорьевна проживали на Арбате, на четвёртом этаже старого девятиэтажного дома, в трёхкомнатной просторной квартире.
Гости у них бывали редко, за исключением Варвары Григорьевны – старшей сестры матери.
Варвара Григорьевна, в отличие от матери Олега – добродушной полной женщины, была сухой и вредной старушкой. Обе они были кареглазые, но взгляд у них был разный: добрый – у матушки Овсянникова и колючий – у тёти Вари. Мало того, что характер у тётушки был тяжёлый, так она ещё и не терпела запаха масляных красок. Во многом, по этой причине, а также из-за того, что Варвара Григорьевна приезжала к ним в гости обычно месяца на два-три, а уезжала лишь на недельку проведать свою квартиру в подмосковном городе Одинцово. Поэтому Олег был вынужден писать картины на работе, по вечерам, когда сотрудники и служащие разойдутся по домам.
– Олег, а что это за странную картину пишешь? – поинтересовался Юрчиков.
– Неудачно вышло, сам понимаю. Ночью, видишь ли, писал, – оправдываясь, сказал Овсянников. – По ночам лучше не работать. Объединил два пейзажа, и вот такая ерунда получилась.
Судя по всему, Овсянников схалтурил. Картина была разделена на две разные части. Правая часть картины изображала саванну, а левая – водопад в джунглях. Пальмы возле водопада напоминали маленькие ростки борщевика на фоне низвергающейся воды, а над странными пальмами парили птицы, похожие на белых ворон.
– Это у тебя орлы изображены или чайки? – удивился Юрчиков.
– Да я глупость совершил. Мне пообещали хорошие деньги за пейзаж с джунглями. Вот с двух разных открыток, я на скорую руку и срисовал картину. Много красок потратил на этот кошмар, – вздохнув, проговорил Овсянников.
– Ничего. Ещё можно исправить, – успокоил Юрчиков.
Овсянников молча махнул рукой и тяжело вздохнул.
– Слушай, а ведь у тебя отличные полотна есть! – сказал Юрчиков, кивнув на картины, которые были приставлены к стене. – Вот этот «Морозный вечер в деревне» чудо, как хорош! И диптих «Утро» и «Вечер» тоже здорово написаны. На одной картине изображён странник, отдыхающий лунной ночью на морском побережье, возле костра, а на другой – этот же пейзаж, но уже светлым утром. На картине – чёрное кострище на пустынном морском берегу и грустный человек возле потухшего костра. Так быстро меняется жизнь!
– Рад, что они тебе понравились
– А портреты часто заказывают?
– Редко.
– Жаль. Тебе они удаются.
– А я недавно прочитал твою повесть – словно интересный фильм посмотрел.
– Приятно, что хоть кому-то интересны мои сочинения. Ладно, пойду работать, – сказал Юрчиков и вышел из кабинета.
Зазвонил телефон. Овсянников снял трубку. Дежурный капитан Кузнечиков сообщил Олегу, что его вызывает к себе начальник Управления и просит взять с собой большое ведро и сачок. Олег удивился и переспросил:
– Мне с сачком и вёдрами прийти?
– Да! – подтвердил Кузнечиков. – Приходите скорее, а то начальник сердится.
– Сейчас буду. Только без сачка. А вёдра возьму на складе, – пообещал озадаченный Овсянников.
Вскоре, держа в одной руке ящик с инструментами, а в другой пустое ведро, он зашёл в приёмную начальника Управления. За столом, уставленном телефонами, сидел дежурный.
– Проходите! – обрадовался Кузнечиков, поспешно открывая перед Овсянниковым дверь в кабинет начальника.
Олег зашёл в просторный кабинет.
– Как же вы долго шли! – недовольно сказал полковник Свитко, сидевший за столом.
– Что надо починить? – спросил Овсянников.
– Чинить ничего не требуется, – сказал Свитко и, встав из-за стола, крадущейся походкой приблизился к большому аквариуму, стоявшему на тумбе возле стены в окружении четырёх росших в кадках финиковых пальм.
Свитко подозрительно посмотрел на серебристых рыбок, лениво плававших среди зелёных водных растений, и шёпотом произнёс:
– Надо слить воду и проверить.
– Зачем воду сливать? Ведь вода в аквариуме чистая! – удивился Овсянников.
Свитко прислонил палец к губам и тихо сказал:
– Тише!
– Воду не нужно менять, – сказал Овсянников. – Я знаю. Когда-то я разводил аквариумных рыбок.
– Я лучше знаю, что надо менять, а что – не надо! – с раздражением проговорил Свитко и посмотрел сначала тревожно – в глаза Овсянникову, а затем пристально – на вёдра и на ящик с инструментами, которые тот держал в руках.
– Надо вычерпать воду? – тихо спросил Овсянников.
– Да. Вычерпать! До дна! Только не спрашивайте меня ни о чём! – потребовал Свитко.
– А рыб поймать? – спросил Овсянников.
– Поймать! Всех – в ведро!
– Чем же их поймать?
– У майора Иваникина есть сачок. А вот сам он заболел или, скорее всего, притворился больным. Эх, Иваникин, Иваникин! А ведь я ему доверял и просил его кормить рыбок, когда уезжал в командировку или уходил в отпуск, а он… – Свитко огорчённо махнул рукой.
– А что произошло?
– Не спрашивай меня ни о чём! – хозяин кабинета начал злиться.
– Руками рыб, что ли, ловить? – поинтересовался Овсянников.
– Вычерпаешь воду, а потом поймаешь рыбок банкой, когда воды в аквариуме останется мало. Черпай воду ведром! – приказал Свитко.
– А выливать куда?
– По ведру можно под пальмы вылить, – предложил Свитко.
Овсянников пожал плечами, и принялся черпать воду из аквариума. Круглые серебристые рыбы заметались и четыре из них попали в ведро.
– Это случайно не пираньи? – забеспокоился Овсянников. – Они очень похожи на пираний.
– Выливай рыб под пальмы! – потребовал Свитко. – Если это действительно пираньи, трогать их не надо. Сами сдохнут. А потом их уже Кузнечиков вскроет. Ему я пока доверяю.
Овсянников снова удивился решению начальника управления вскрыть пираний и, пожав плечами, вылил под пальму воду из ведра.
– Работай быстрее! – потребовал Свитко.
Олег продолжил черпать воду из аквариума.
Когда вся вода впиталась в сухую землю, три резвые рыбки с серебристой чешуёй выпрыгнули из кадки и запрыгали на полу. Причём одна из них устремилась к хозяину кабинета, который проявил невероятную резвость и вскочил сначала на кресло, а потом на стол.
– Дави рыб ногами! – потребовал Свитко.
– Не буду давить! – взбунтовался Овсянников. – Рыбки – живые твари. К тому же, возможно, это не пираньи.
– Нет, пираньи! Точно пираньи! – говорил Свитко, с тревогой наблюдая за скачущими по ковру серебристыми рыбами. – Их специально в мой аквариум запустили. Если бы я руку надумал в воду опустить, пираньи мне бы её по локоть откусили!
Рыбы устали и перестали прыгать по полу.
– Почему прекратил работу? – недовольно спросил Свитко Овсянникова, стоявшего с полным ведром воды возле аквариума.
– Некуда воду выливать. Из кадок с пальмами вода вот-вот потечёт на пол!
– Воды в аквариуме почти не осталось. Оставшиеся рыбы по камням прыгают или под растения забились.
– Пусть все эти рыбы сдохнут, и уж тогда мы их! – потряс кулаком хозяин кабинета и, спустившись со стола, сел в кресло. – Ты, братец, теперь ступай! Да ведро с водой вынести не забудь.
Овсянников вышел из кабинета и, решив отдохнуть, поставил ведро на ковёр напротив стола дежурного.
Капитан с удивлением уставился на ведро.
– Кузнечиков! Живо ко мне! – послышался из кабинета голос Свитко.
Дежурный проскользнул мимо Овсянникова в кабинет начальника. Тут же в приёмную ворвался Заразин и, едва не угодив ногой в ведро, скрылся в кабинете, оставив дверь приоткрытой.
Из кабинета послышался взволнованный голос Заразина:
– Проверяющие нашли, что разработанные нами технические условия и опытные образцы продукции не соответствует требованиям технических заданий. Документы по основным разработкам изъяты!
– Всё это – звенья одной цепи! – закричал Свитко. – И проверка, и эти рыбы, и аквариум на прослушке! Нас прослушали! Иваникин был в сговоре. Наверняка он пошёл на сотрудничество с соответствующими органами!
– Какой аквариум? Этот? В нём – Это?! – с ужасом произнёс Заразин.
– Да! И возможно, что Это – в самих рыбах! – вскричал Свитко.
– Не надо говорить так громко, – посоветовал Заразин. – И почему вы уверены, что дело именно в аквариуме и в рыбках?
– Мне верные люди сказали, что аквариум привезли и рыбок в один день. И знаете откуда?
– Откуда? – упавшим голосом спросил Заразин.
Свитко ответил так тихо, что Овсянников не расслышал.
– Впрочем, теперь уже можно кричать. Теперь всё можно! Кошмар! Кузнечиков, хватай рыбу, режь её! Бей её ногами! Нас подслушали! – кричал Свитко. – Как же так? Ведь я теперь генеральские погоны не получу!
– Как бы чего похуже с нами не случилось, – проговорил Заразин.
– Что вы такое говорите? Не надо меня пугать! – воскликнул Свитко.
– Знаете, о чём ужасном я сейчас помыслил? – спросил Заразин своего шефа.
– О чём же?! – стонущим голосом произнёс Свитко.
– О нано-жучках! – выпалил Заразин. – В рыб могут быть вживлены нано-жучки! – воскликнул Заразин. – Их вы не сумеете отыскать. Они очень маленькие.