скачать книгу бесплатно
Аборигены, не проронив ни слова, повели путешественников вглубь пустыни, подталкивая их копьями в спину.
Глава 4. Аборигены в песках
– Как же хочется пить! – простонала Катя. – Идём уже столько времени, а вокруг всё та же пустыня.
– Странно. Когда мы плыли по реке, пить, почему-то совершенно не хотелось, а теперь я изнываю от жажды, – пожаловался Олег, облизывая пересохшие губы.
Он нёс не только винтовку, но и тяжёлый рюкзак. Каждый шаг по вязкому песку давался ему с трудом.
Морозов посмотрел на бредущего впереди Никодима, который нёс на плече удочки. Олег грустно улыбнулся: посреди бескрайних песков удочки смотрелись нелепо.
– Интересно, почему аборигены нас не разоружают? – недоумевал Курьянов.
– Это хорошо. Они не понимают, что это за оружие. Жаль только, что у меня в руках только автомат, а не пулемёт или гранатомёт, а то я бы им показал! – ворчал Игумнов.
– С юга дует горячий ветер, – заметил Никодим.
– Это дует из преисподней. А нас ведут в Чистилище, – усмехнулся Игумнов.
– Сюда приближается смерч, – сообщил Никодим.
Аборигены тоже заметили смерч и мгновенно зарылись в песок. Пришельцы стояли посреди пустыни и с ужасом смотрели на приближающуюся гудящую чёрную воронку.
– Как аборигены ловко попрятались! – удивился Курьянов.
Ему в лицо стали бить крупные песчинки, поднявшиеся с земли вихревыми потоками.
– Ложись! – крикнул Курьянов и сам упал ничком на песок.
Спутники последовали его примеру. Стало тяжело дышать. А спустя несколько мгновений раздался жуткий вой ветра. Казалось, что людей сейчас поднимет в воздух, словно песчинки. Однако вскоре ветер стал стихать. Смерч удалялся от них.
– Уже можно вставать! – крикнул Курьянов. – Смерч ушёл.
– Однако можно убежать назад к реке пока туземцы не выбрались из песка, – предложил якут, вставая и отряхиваясь от песка.
– Бесполезно. Смотри, они уже выбираются, – Курьянов показал рукой на зашевелившийся вокруг них песок.
Дикари снова окружили пришельцев и повели их вглубь песчаной пустыни. Впереди показались барханы, за одним из которых высилась огромная усечённая многоярусная пирамида, выложенная из крупных серых каменных блоков. В ней было несколько вертикальных узких прорезей. Возле входа в пирамиду стояли шесть аборигенов с копьями в руках.
Вокруг этого монументального сооружения, расположенного посреди однообразного унылого пейзажа, росли деревья с крупными резными фиолетовыми листьями. Рядом с пирамидой протекала небольшая речка, по берегам которой рос синий тростник. К речке на водопой пришли несколько крупных ящериц с высокими гребнями на спинах. Их гладкая кожа переливалась всеми цветами радуги. Заметив людей, ящерицы скрылись в зарослях тростника.
– Кажется, аборигены привели нас к своему жилищу, – сказал Курьянов.
– Интересно, зачем мы им понадобились? – спросил Игумнов.
Подталкивая пленников в спину копьями, аборигены подвели их к входу. Часовые с копьями расступились и пленников ввели в просторный зал. В это огромное помещение свет проникал через прямоугольные проёмы в стенах. В зале находилось около сотни туземцев, которые одновременно молча подняли руки, приветствуя своих сородичей, приведших с собой пленников.
– Кажется, они не собираются нас есть! – обрадовался Курьянов.
– Почему ты так уверен? – спросил Игумнов.
– Аборигены нам рады. Они вскинули в приветствии руки, – отметил Курьянов.
– Когда они подняли вверх руки, мне показалось, что они сдаются, а не радуются, – заметил Морозов.
– Что-то не слышно криков радости, – ворчливо произнёс Игумнов. – Туземцы вообще ничего не говорят. Даже между собой они не разговаривают. Анатолий, с чего ты взял, что нам ничего не грозит? Возможно, эти канальи рады приходу аппетитных наивных путешественников и появлению у себя дома вкусной и здоровой пищи.
– Вы заметили, что туземцы четырёхпалые? – спросил Белобородов.
– У них и на ногах по четыре пальца. Уроды! – процедил сквозь зубы Игумнов.
Пленников провели через весь зал. По пути следования местные жители, одетые в короткие штаны, вскидывали руки.
В сопровождении десяти конвоиров с копьями, пленников ввели в коридор, подсвечиваемый тусклыми факелами, закреплёнными на стенах. Проследовав по коридору, пленники и их конвоиры очутились в следующем, круглом зале с высоким сводом, в котором тоже горели факелы. Здесь, выстроившись в несколько рядов возле установленного в центре зала огромного каменного постамента, стояли вооружённые копьями туземцы, облачённые в длинные туники.
На постаменте шевелилось нечто огромное. Разглядеть, что именно там двигалось, не удалось, поскольку пленников повели в следующий коридор, оканчивающийся каменной лестницей. Пленники спустились по ней и оказались на широкой площадке, с которой уходили вниз несколько лестниц с каменными ступенями. По этим лестницам сновали аборигены в туниках, державшие в руках предметы, завёрнутые в серую ткань.
– Интересно, что они таскают? – заинтересовался Олег.
– Судя по всему, они заняты серьёзным делом. Видите, как аккуратно они обращаются со своей ношей? – отметила Катя.
С площадки пленников увели в узкий коридор, вдоль стен которого располагались кельи с низким потолком, без окон и дверей. Пленников загнали в одно из таких помещений. У входа остались три конвоира, которые копьями указали пленникам на каменные скамьи, установленные возле каменного стола.
– Кажется, они приглашают нас пообедать, – догадался Олег.
– Любопытно, чем нас собрались угощать? – спросил Игумнов, усаживаясь на холодную скамью.
– А вот и официант, – сказал Курьянов, заметив остановившегося в дверях туземца, который держал большое овальное белое яйцо.
Пленники прислонили к стене оружие, сложили в углу вещи и сели за стол.
– Интересно, это яйцо местного страуса или одной из тех крупных ящериц, которых мы видели у реки? – размышлял Олег.
– Похоже, я ошибся. Это яйцо предназначалась не для нас, – огорчённо сказал Курьянов, наблюдая как туземец с яйцом в руках, поглазев на пришельцев, удалился.
– Чудно у них тут, – сказала Катя. – В этом здании нет дверей, и окна не застеклены.
– А вы заметили, что пока нам встречались только мужики? – спросил Курьянов.
– Возможно, их женщины имеют мужеподобные черты лица и их трудно отличить от мужчин. Ведь многие из них ходят в одинаковых туниках, – предположила Катя.
– Здесь нет женщин, – уверенно сказал Курьянов. – Видимо, своих женщин туземцы прячут в нижних ярусах этой пирамиды.
– И мужики эти у них довольно странные – ни единого слова не проронили, – недовольно произнёс Игумнов.
– Так когда, наконец, нас угостят обедом? – проворчал Курьянов.
Тут в келью зашли два аборигена с глиняными мисками, в которых лежали куски сырого мяса с несрезанной с них кожей, переливающейся разными цветами. Люди в туниках поставили миски на стол и отошли в сторону.
– Кажется, это мясо крупных ящериц. И они его не отваривают и не жарят, а едят в сыром виде, – сказал Игумнов.
– Я не могу есть это мясо. Что же это такое? Приходится есть то рыбу-людоеда, то сырых ящериц! – возмутилась Катя.
– Тем не менее, я тебе советую съесть кусочек мяса, – сказал ей Олег. – Иначе протянешь ноги.
Морозов откусил кусок солоноватого мяса и, пытаясь скрыть отвращение, прожевал и проглотил его. Побледнев, Катя тоже откусила кусочек и стала его жевать…
Сырого мяса много съесть не удалось. И, если бы не синие метёлки травы и нарезанные стебли тростника, поданные на второе, пленники остались бы голодными. Когда пленники закончили трапезу, аборигены собрали пустые миски и вышли из помещения.
Три вооружённых копьями аборигена остались у входа охранять пленников. Олег прикинул, что с тремя охранниками они могли бы легко справиться, но так как по коридорам и лестницам постоянно сновали туземцы, незаметно выбраться из пирамиды было непросто. Мужчины уснули на земляном полу, а Катя легла на куртку Олега, наброшенную на каменное ложе.
Проснувшись, пленники не увидели своего оружия.
– Видимо, аборигены догадались, что наше оружие представляет для них угрозу. Ведь остальные наши вещи и удочки остались на месте, – отметил Олег.
– Теперь мы в их полной власти, – расстроился Курьянов.
После того, как пленников лишили оружия, им была предоставлена свобода перемещения внутри гигантского сооружения аборигенов. Наружу их не выпускали, и за ними постоянно следовали три туземца с копьями. Пленники посетили множество помещений города-пирамиды. Только в один зал, через который они прошли в первый день своего пребывания внутри пирамиды, их не пускали. Это был зал, в котором располагался огромный постамент. На входе в то помещение путь гостям-пленникам преграждали несколько вооружённых копьями аборигенов в туниках. Местные жители не разговаривали со своими пленниками. Все попытки пришельцев с поверхности планеты завязать разговор с жителями земных недр, оказались безуспешными.
По многочисленным коридорам, лестницам и залам внутри пирамиды аборигены носили в руках белые яйца размером с регбийный мяч. Иногда туземцы переносили яйца, завёрнутые в ткань. Аборигены перемещались по коридорам с сосредоточенным видом, почти не обращая на пленников внимания.
– Мы здесь находимся давно, а туземцы до сих пор ни разу не поговорили с нами! – возмущался Курьянов. – Эти молчаливые мужики, таскающие по лестницам и коридорам огромные белые яйца, начинают меня раздражать. Почему они всё время молчат? Они либо слишком умны, либо, наоборот, они – идиоты, действующие в соответствии с природными инстинктами.
– Возможно, ты прав, – согласился с ним Игумнов. – Туземцы действительно лишь подчиняются инстинктам. Как вы думаете, чьи яйца они носят по коридорам и лестницам?
– Возможно, это яйца крупных ящериц, которых мы видели у реки возле пирамиды, – предположил Никодим.
– Слишком много ящериц обитает в зарослях тростника, – заметил Игумнов.
– Любопытно, куда они носят эти яйца? – спросила Катя.
– Чтобы это узнать, нам следует спуститься на нижние ярусы этого сооружения, – предложил Игумнов.
– Верно. Надо исследовать нижние ярусы этой пирамиды. Попробуйте туда проникнуть. А мы с Катей отдохнём. Без воздуха моя Катя совсем ослабла, – сказал Олег.
– Это правда. Я, пожалуй, прилягу на каменную скамью в нашей келье. Мне уже всё это неинтересно. Я хочу увидеть солнышко, пусть даже не наше, а местное холодное светило, блуждающее под каменным сводом. Без него я скоро сойду с ума, – грустно сказала Катя.
Игумнов, Курьянов и Никодим направились в сторону лестниц, которые вели в нижние ярусы сооружения. За ними тут же последовали три вооружённых копьями туземца. Конвоирами покидавших свою келью пленников становились три аборигена, которые находились поблизости.
Три пленника и их конвоиры вышли на площадку, с которой вели вниз несколько каменных лестниц. Люди стали спускаться вниз по одной из них. Конвоиры не отставали от них ни на шаг.
– Туземцы все на одно лицо, – отметил Игумнов.
– Это так только кажется. Я вот, например, родился и жил в глухой деревне в тайге. Когда мне было двенадцать лет, я увидел русских геологов. Тогда они мне показались все на одно лицо, – признался Никодим.
– Меня не столько интересует внешность аборигенов, сколько яйца, с которыми они носятся, как чёрт с писаной торбой, – сказал Игумнов.
Чем ниже они спускались, тем становилось теплее. Игумнов и Курьянов расстегнули куртки. Никодим не только не распахнул куртку, но даже не снял свою шапку-ушанку.
Они спустились на нижний ярус и свернули в наклонный тоннель. Навстречу им попадались аборигены, которые несли в руках пустые глиняные миски. Трижды им встретились невысокие туземцы с юными лицами, которых сопровождал старший абориген. Подростки-аборигены при этом растерянно озирались по сторонам, словно впервые в жизни видели лестницу и факелы, прикреплённые к стенам коридора.
Иногда пленников обгоняли туземцы, идущие по наклонному тоннелю вниз, которые несли в руках по одному крупному продолговатому белому яйцу. Некоторые аборигены несли вниз миски, наполненные пастообразной розовой массой.
– Они это едят? – поморщился Игумнов.
– Возможно. Если только это не замазка, используемая местными жителями пустыни для строительных целей, – предположил Курьянов.
Стало нестерпимо жарко. Снизу потянуло душными и горячими испарениями.
– Да тут настоящая парилка! – пыхтя и отдуваясь, сказал Курьянов.
Они зашли в огромную пещеру, в центре которой в глубокой большой яме клокотала раскалённая лава, освещавшая пещеру. От кипящей лавы исходил нестерпимый жар. Никодим сорвал с головы свою ушанку и, приложив её к груди, тяжело задышал, обливаясь потом.
Аборигены, в отличие от людей, казалось, не чувствовали жары.
– Вот это да! – воскликнул Игумнов. – Вы посмотрите, сколько тут яиц! Это место похоже на инкубатор.
Вокруг круглой ямы с бурлящей лавой ровными рядами лежали белые яйца.
Возле стен пещеры на невысоких каменных постаментах в шестиугольных ячейках, похожих на соты, лежали сучившие ручками и ножками младенцы. Иногда они переворачивались на животы. В пещере молча работали взрослые аборигены. Они переворачивали и перекладывали яйца, а иногда, ухватив за ручки и за ножки подросших детей, переносили их из малых ячеек в большие. Здесь были также маленькие ячейки, в которых лежали коконы. В больших ячейках находились подростки, которые иногда выбирались из них и помогали взрослым.
– Что здесь происходит? – удивился Курьянов.
– Это какой-то сумасшедший дом, – растерянно произнёс Игумнов.
– Похоже на муравейник, – сказал Никодим. – Я в детстве разворошил муравейник и рассматривал, что внутри происходит. Муравьи похоже суетились.
– За мурашами интересно наблюдать. Муравьи делятся на рабочих и охотников. Ещё у них есть самка – крупная особь женского пола, которая откладывает яйца. А остальные муравьи о них заботятся, – сказал Игумнов.
– Крупная особь, говоришь? То есть, баба здоровая, – задумался Курьянов. – Любопытно. А вы заметили, что здесь одни мужики всем этим детским садом заведуют, а женщин нигде не видно? Да и среди младенцев здесь только пацаны.
– Рабочие муравьи отличаются от муравьиной матки строением и размерами, – вспомнил Игумнов.
– Наверно, местные женщины тоже не похожи на мужчин, – предположил Курьянов.
– Но ведь здесь не муравьи, а люди, однако! – сказал Никодим.
– Посмотрите на крайнюю слева ячейку, – сказал Курьянов. – Там яйцо треснуло. А ты, Никодим, говоришь, что это люди. Не люди это!
На яйце треснула скорлупа, и в ячейке остался лежать серый кокон.
– Внутри яйца находился кокон, – сказал Курьянов.
– Да уж, на ребёночка не шибко похоже то, что из яйца вылупилось, – согласился Никодим.
К ячейке подошёл один из аборигенов. Он выбросил из ячейки битую скорлупу и каменным ножом разрезал оболочку кокона, из которой стал выбираться младенец с длинным туловищем и короткими ручками и ножками. Младенец перевернулся на спину и задрыгал конечностями. Абориген положил нож рядом с ячейкой, подхватил младенца и оттащил его в сторону к другим детям, которые лежали в ячейках разного размера.
– Заметьте, местные акушеры просто разрезают кокон, – прошептал Курьянов.
