скачать книгу бесплатно
Олег Вещий – князь урманский. Кровная месть
А. Войнов
Древняя Русь. Вторая половина IX века.После смерти кагана империю Русколан одолевают междоусобицы и распри. Старший сын пошёл войной на младшего. В Хазарии каган-бек убил кагана, но в убийстве обвинил купца русов. Дир и Аскольд убили великого князя Русколана и его жену. Киевские ратники совместно с хазарами разорили крепость Урман и увели в рабство местных жителей. Сын великого князя клянётся всем отомстить.Это повествование о легендарном урманском князе Олеге Вещем.
Олег Вещий – князь урманский
Кровная месть
А. Войнов
Иллюстратор Рисунки созданы при помощи нейросети Kandinsky
© А. Войнов, 2023
© Рисунки созданы при помощи нейросети Kandinsky, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-2505-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Олег Вещий – князь урманский.
Кровная месть. [1][1 - Пояснения автора даны в конце книги.]
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам…
А. С. Пушкин «Песнь о вещем Олеге».
Лето 6 366 (20.03.858—20.03.859). [2]
В ночной тишине было слышно, как небольшие волны не спеша, одна за другой, накатывали на песчаный берег реки Волги, которую хазары на свой лад называли – Итиль. Полная луна, ярко светившая в чистом небе, игралась в этих волнах, скользила своим отражением по их гребням.
Вдоль берега реки, растянувшись на несколько сот метров, стояло около тысячи шатров. Это правитель Хазарии («хан ханов», «великий хан») – каган Тархан со своим окружением расположился на ночёвке. Он, во главе торжественной процессии, направлялся к печенежскому хану Даржину.
Орда печенегов кочевала в приграничных окрестностях Хазарии. Триста воинов хана несли службу в хазарском войске в крепостях Шаркил и Самкерц. [3]
Каган Тархан решил пополнить свой гарем очередной новой женой и посватался к дочери Даржина. Теперь хазары везли хану калым – выкуп за невесту. Этот калым составлял несколько десятков тысяч дирхем – арабских серебряных монет, табун лошадей, сотни повозок с вещами и двести рабов.
При свете луны можно было рассмотреть, что один из шатров располагался чуть подальше от остальных. Это был шатер второго лица в Хазарии (следующего после кагана), хазарского царя – каган-бека Исаака бен Ханукки.
Внутри шатра, возле горящего походного очага, в полном боевом снаряжении стоял сам каган-бек. Он смотрел на полог и заметно нервничал. Исаак ждал, когда и с какими вестями вернутся его ларисии[2 - Ларисии – воины из хазарской царской гвардии, личная охрана каган-бека.]. Каган-бек лично отобрал десять самых преданных телохранителей и отправил их со специальным заданием.
Прошло ещё немного времени, и напряжённый слух Исаака уловил лёгкие шаги. В шатёр вошёл один из отправленных ларисиев и стал на колени.
– Всё готово! – сказал вошедший и склонил голову.
Каган-бек вышел, направился к шатру кагана Тархана. Девять ларисиев Исаака стояли вокруг шатра. На земле лежала перебитая охрана и прислуга хазарского кагана. У самого входа в шатёр лежал убитый урманский купец, чуть дальше – его помощник и охранник.
Ларисий, стоящий перед входом в шатёр, опустился на колени. Он также склонил голову и протянул каган-беку кинжал, принадлежащий урманскому купцу. Исаак взял оружие и вошёл в шатёр. Каган Хазарии не спал.
– Лечь на землю! Лицом вниз! Я воплощение Тенгри[3 - Тенгри – небесный бог, верховное божество Неба.]! – закричал Тархан, стоявший посредине шатра.
– Мне всё равно, кого ты воплощение. Я иудей! – сказал Исаак и вонзил кинжал в грудь кагану.
Выйдя из шатра, каган-бек воскликнул:
– Урманские русы убили кагана Тархана!
Ларисии устремились к каравану купцов, находящемуся неподалеку. Весь товар урманского купца хазары забрали себе. Остальным купцам объявили, что русы виновны в смерти кагана. В столицу Хазарии отправили гонца с известием, что ночью купец русов и его помощники убили кагана Тархана.
С восходом солнца тело убитого кагана, в груди которого торчал кинжал с навершием в виде двузуба, повезли в столицу Хазарии – Хамлидж. [4]
Новый каган Захария, сын Тархана, готовился к похоронам и жаждал мщения. Он собирал боевые отряды на войну с Русколаном. [5]
Время для нападения было самое удачное. Три года назад умер каган русов Асгор, объединивший многородовые и разрозненные княжества и ханства в единое государство. На срочно созванном собрании ханов, князей, вожди и старейшин родов, называемом хурал, мнения разделились. Избрать нового кагана не получилось. Старший сын Асгора, Арс, ранее погиб в сражениях. Второй сын, Угор, принял мусульманство и сменил своё имя на Абдуллах Шилки. Третий сын, Аслан, имел несколько жён, но он не исполнил основной закон бога Рода[4 - Бог Род – в древнерусской мифологии главное единое божество Руси, создатель всего живого и сущего, отец первого поколения богов.] – закон продолжения жизни – у него не было детей. Поэтому большинство на хурале поддержали младшего сына – родновера[5 - Родноверие (вера в Рода, в Родных Богов) – языческие обряды, верования и мировоззрение.] Асдара.
Выслушав мнение каждого присутствующего, инсигнию, золотую гривну[6 - Гривна – обруч, который носится на шее.] с подвеской в виде кулона – двузубца «УрМан», родовой знак кагана русов, повесили на шею Асдару. [6]
Абдуллах Шилки и ещё четыре хана не согласились с решением хурала и покинули его. Старший брат объявил войну младшему. Средний брат, Аслан, хоть и затаил обиду, всё же принёс клятву верности Асдару, как новому правителю Русколана. Ещё несколько князей и ханов не поддержали ни Абдуллаха Шилку, ни Асдара, – они остались в стороне, предоставив братьям возможность решить спор «по праву сильнейшего». Абдуллах Шилки заявил, что отныне он сархан[7 - Сархан – титул волжских булгарских царей («царь над ханами», «старший хан»), аналогичный титулу хакан у тюрок.] Русколана, а новой столицей будет город Булгар на Волге. [7]
Асдара на хурале объявили не каганом, а великим князем[8 - Великий князь – титул правителя, являющегося старейшим над князьями («князь над князьями», «старший князь»).] Русколана, так как под его властью остались лишь князья. Ханы либо признали верховенство Абдуллаха Шилки, либо объявили независимость. Асдар сделал своей столицей город Урман на реке Кубань. Брата Аслана он объявил тиуном[9 - Тиун – в Древнерусском государстве название княжеского управляющего. Тиуны управляли отдельными городами, могли выполнять судебные функции.] в бывшей столице – Арте на Северском Донце. [8]
Так перестала существовать некогда единая страна – Русколан. На её территории образовалось два самостоятельных центра, во главе которых находились русы – сыновья Асгора.
Пока войско Абдуллаха Шилки сражалось с армией Асдара и Аслана, всю страну стали одолевать междоусобные этнические и религиозные распри.
О своей независимости заявил хан Дунайской Болгарии Борис, ранее изъявлявший покорность кагану Асгору. Следом отделились князья и ханы волынян, бужан, хорват, древлян, полян, северян, кривичей, словен, северных русов, уличей и тиверцев. Крымские готы подчинились Византийской империи.
Созданный Асгором великий каганат из-за междоусобицы рассыпался, как карточный домик.
Территория Русколана (государства кагана русов Асгора).
На территории Русколана образовалось два государства,
во главе которых находились сыновья Асгора.
* * *
Из темноты дремучего леса выскочил огромный бурый медведь. Он оскалил клыки и зарычал.
Пятнадцатилетний подросток, сын великого князя Русколана, Аслег в ужасе попятился назад. Медведь встал на задние лапы и с бешеным рёвом начал когтями рвать тело юноши.
Аслег хотел закричать, но кровь захлестнула горло. Зверь зубами и когтями разрывал тело отрока. Оторванная голова покатилась по траве. Медведь лапой схватил её за клок волос и примостил на пень.
Из леса вылетели чёрные тени – навьи[10 - Навьи – невидимые души мертвецов из Мира Нави.] и с диким криком они стали жадно пожирать плоть Аслега. Ужас охватил юношу, он хотел бежать, но тело не слушалось его, хотел кричать, но открывающийся рот не мог издавать звук. Аслег как бы наблюдал за всем происходящим со стороны, но при этом он чувствовал каждый укус на своём теле.
Насытившись, эта нечисть завизжала, довольно отрыгнула и скрылась прочь. Медведь исчез вместе с ними. Обглоданный скелет Аслега остался лежать на лесной поляне.
Подул сильный ветер, из-за туч вышел сияющий Хорс, а на поляну в сопровождении двух воронов и двух волков на восьминогом коне выехал одноглазый Один. [9]
Первый ворон полил из кувшина «мёртвой» водой на кости. Аслег увидел, как внутри скелета появилось сердце, затем печень и другие внутренности, потом кости обросли мясом и кожей. Второй ворон полил тело «живою» водой и оно зашевелилось. Один спешился с коня, поплевал на шею и приставил голову Аслега к телу.
– Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья; ибо как знать, когда на пути копьё пригодится[11 - «Старшая Эдда. Речи Высокого».]. То, что должно было случиться, свершилось! Иди на полночь[12 - Полночь – север.], за Кол-звездой[13 - Кол-звезда – Полярная звезда в созвездии Малой Медведицы.]! – хриплым голосом сказал Один и толкнул Аслега в грудь.
«… на поляну в сопровождении двух воронов и двух волков на восьминогом коне выехал одноглазый Один.»
Глубоко вдохнув, отрок проснулся. Жадно глотая воздух, он сел на землю, оглядываясь по сторонам круглыми глазами. Была тихая ночь. Рядом мирно спали сверстники Аслега, недавно прошедшие обряд воинского посвящения. Они составляли его отроческую дружину. Волхв Хорсослав сидел, прижавшись спиной к дереву.
– То, что должно случиться, уже началось! Небесная Пряха, Великая Богиня Макошь[14 - Макошь (Мокошь) – богиня судьбы и плодородия.] из нитей судьбы сплела «полотно» твоей жизни! – сказал Хорсослав. – Аслег, ты объездишь много земель, рек и морей, и всюду тебе будет сопутствовать слава. А Мара[15 - Мара (Морена, Марена) – богиня Мира Нави, богиня смерти.] ждёт тебя, обернувшись змеёй. Эта змея прячется в жеребце, белого с чёрными пятнами, который родится от длинногривого коня, что стоит в конюшне твоего отца.
Облокачиваясь на посох, волхв Хорсослав поднялся и не спеша ушёл в лес. Аслег протёр глаза кулаками, не понимая, сон это ещё или уже явь, встал на ноги.
Сын кагана был не по годам высоким широкогрудым безбородым подростком, с густыми тёмными бровями, синими глазами и начавшими пробиваться тёмными усами. Голова у него была полностью острижена, лишь с одной её стороны свисал длинный клок волос. В левом ухе висела золотая серьга, украшенная карбункулом с двумя жемчужинами, а его руки, от ногтей до локтя, были изрисованы деревьями, зверями, птицами, рунами и замысловатыми фигурами. [10]
«Надо всё рассказать отцу» – пронеслось в голове Аслега. Пройдя знакомыми тропами по ночному лесу, он вышел к реке.
Город Урман находилась на противоположном берегу. Аслег оттолкнул небольшую плоскодонную лодку с двумя вёслами, называемую «каюк», и поплыл.
Ещё находясь на реке, он увидел паруса киевских ладей, причаливших к пристани, а также слабое зарево от разгорающегося пожара и дым, идущий из крепости.
Сын кагана стал грести быстрее, постоянно оглядываясь на Урман, не понимая, что там происходит.
Чтобы не быть замеченным, он причалил к берегу, не доплывая до пристани города.
Урман располагался на правом берегу реки Кубань. Городище было обнесено мощной сырцовой[16 - Кирпич-сырец – кирпич, изготовленный из глинистого грунта с добавлением соломы.] стеной шириной в несколько метров, обложенной каменным панцирем, из грубо обтёсанных плит крупнозернистого песчаника. Стена, снабжённая множеством бойниц, завершалась зубчатым парапетом. Шестнадцать башен, называемых вежами, четыре по углам и по три на каждой стене, стояли на прочном основании, сделанном из плит ракушечника и песчаника. В город вело четверо въездных ворот, расположенных по сторонам света. Ворота находились в центральных башнях (вежах), высотой около восьми метров. Вокруг стены были прорыты два ряда оборонительных рвов и земляных валов. В северо-западной части города находился каменный детинец[17 - Детинец – центральная часть древнерусского города, одно из названий внутренней городской крепости (цитадели).], к которому примыкал большой посад[18 - Посад – территория за пределами городской крепостной стены.]. Для врагов Урман был практически неприступен.
«Что же случилось? Почему в городе пожар?» – не переставая, думал Аслег.
Подойдя ближе, он увидел, что мост через ров был опущен. Стяг[19 - Стяг – воинское знамя в Древней Руси в виде шеста с укреплённым на нём пучком конских волос, клином яркой ткани, фигуркой животного или другим предметом.], сшитый из трёх полос шёлковой ткани червлёного, жёлтого и белого цветов, ранее развивавшийся над центральной башней, лежал на земле. [11]
Найдя потайной лаз, Аслег пробрался в крепость. Ворота детинца были раскрыты нараспашку, перед входом в луже крови лежали убитые охранники и великий князь Асдар. Внутри крепости носились вооруженные хазарские всадники и пешие воины, местами пылал пожар, лежали тела убитых, были слышны стоны раненых русов.
– Отец! – крикнул Аслег и обнял тело князя. Оглядываясь по сторонам, он, как рыба, выброшенная на берег, жадно хватал воздух ртом, на его глазах выступили слёзы.
«Этого не может быть!», «Это всё сон!», «Это не правда!!!» – Аслег не хотел верить в происходящее. Отпустив тело отца, Аслег заметил, что на нём не было родового знака «УрМана».
К действительности подростка вернули хазарские всадники, которые на полном скаку влетели во двор детинца, чуть не раздавив Аслега.
Оставив отца, он стал пробираться к великокняжеским хоромам[20 - Хоромы – жилые деревянные строения Древней Руси; просторный дом, обычно состоявший из отдельных строений, объединённых сенями и переходами.]. Пробегая мимо гридницы[21 - Гридница – в древнерусской архитектуре большое помещение в княжеском дворце для гридинов (дружинников). В гриднице одновременно могло разместиться до 400 человек.], Аслег услышал доносящийся оттуда звук сражения.
В приоткрытую дверь, при свете факелов, которые на Руси называли светочами, подросток увидел свою мать, одетую в белую холщовую рубашку длиной ниже колен, отражающую кинжалом удары нападавшего на неё киевского воеводы Аскольда.
– Ха-ха-ха!!! Может эта девка научит тебя сражаться! Ха-ха-ха!!! – стоящие рядом хазарские воины и киевский князь Дир смеялись над Аскольдом.
Резким движением воевода выбил кинжал из рук женщины.
– Ну что, теперь я с тобой потешусь, – переводя дух, сказал Аскольд. Он вложил меч в ножны и, разорвав рубаху на женщине, оголил её грудь. Жена великого князя невольно вскрикнула, пытаясь закрыться руками. Воевода ударил наотмашь рукой, и она упала. Стоящие вокруг подзадоривали Аскольда:
– Задай ей!!! Задай Аскольд, задай!
Аскольд расстегнул пояс, опустил его на пол, спустил портки на подвязки под коленями. Лежащая на спине женщина пыталась на локтях отползти от наступающего на неё насильника. Аслег подошёл поближе и, схватив с деревянного столба, подпирающего кровлю гридницы, горящий светоч, со всего размаху кинул его в Аскольда. Светоч попал в спущенные портки. Воевода истошно закричал, скинул светоч и начал тушить огонь.
Жена великого князя нащупала кинжал и вонзила его себе в живот.
– Аслег спаси Ефанду… – прошептала умирающая женщина.
– Твои сыновья будут челядью[22 - Челядь – рабы. Челядин – раб-пленник.]! Твоя дочь станет кыркын[23 - Кыркын – рабыня-наложница, невольница, удовлетворяющая сексуальные потребности.] у козаров! – проорал Аскольд. – Найдите мне этого щенка!
Две стрелы вонзились в закрываемую за Аслегом дверь. Но никто не кинулся вслед – все хазары и киевские воины были заняты грабежом крепости.
Аслег нашел Ефанду в светлице[24 - Светлица (светёлка) – комната жилища со многими окнами.], в дальней части хором. Сюда ещё не добрались грабители. Шестилетняя девочка пряталась в дальнем углу комнаты. Он схватил сестру на руки и унёс через потайную дверь. В темноте Аслег и Ефанда добрались до грузового люка и через него выбрались из крепости. По берегу они добежали до оставленного каюка.
Когда лодка отплыла на значительное расстояние, Аслег не выдержал, на его глазах выступили слёзы. Глядя на брата, заплакала и Ефанда. Аслег взял себя в руки, успокоился. Он прижал сестру к себе, вытер слёзы с её глаз, а затем начал грести дальше.
На противоположном берегу, пройдя по лесу, Аслег с Ефандой добрались до отроческой дружины. Среди пятидесяти отроков был их тринадцатилетний брат Асмунд, которому отец разрешил отправиться в лес с отроческой дружиной.
Аслег всех разбудил и рассказал о нападении на Урман. В предрассветном небе было видно зарево от пожара.
Свою сестру Ефанду, Аслег отвёл к волхву.
– Хорсослав, присмотри за нашей сестрой, если мы не вернёмся, постарайся отправить её к стрыю[25 - Стрый – дядя по отцу (брат отца).] Аслану, – попросил он волхва.
Затем все дружинники погрузились в ладью и направились в Урман.
Когда солнце оторвалось от линии горизонта, они причалили к берегу возле крепости. Киевских ладей уже не было. Вокруг города стояла мёртвая тишина, только стая воронов прохаживалась по поселению. Зловонный запах исходил из крепости. На площади в лужах крови лежали трупы русов.
Аслег с отроками прошёл по всей крепости. Юноши старались не смотреть друг другу в глаза, они еле сдерживали слёзы, находя среди убитых своих родных.
Аслег подошёл к телу отца, взял его на руки и отнёс на берег реки. Затем среди завалов кровли гридницы он нашёл тело матери. Прижимая к себе, он отнёс и положил её рядом с отцом. Подошёл Асмунд и упал на колени перед телом отца. Аслег поднял его с колен и сурово сказал:
– Мне отец говорил, и я передаю его слова тебе: «Запомни! Ни перед кем рус на колени становиться не должен, даже перед ликом Смерти! Перед ликами Родных Богов, пращурами и старшими в роду, при выражении почтения погибшим в боях он может преклонить одно колено!».
В Урмане никого живых не осталось, только в житнице[26 - Житница (амбар) – холодное складское строение, предназначенное для хранения жита (ржи).] Лиман увидел лежащего полуживого, сильно израненного стрелами старика. Отрок позвал остальных.
– Кто убил великого князя? – спросил Аслег, наклонившись к старику.
– Аскольд… в спину…, когда великий князь… вышел встречать Дира…, – еле проговорил раненный.
Старику перевязали раны и, положив на кусок плотной материи, перенесли на берег. Там его погрузили в плоскодонную лодку, выдолбленную из единого ствола дерева, называемую однодерёвкой, и отправили к волхву.
Аслег вспомнил так беспокоящие ранее слова Хорсослава о змее и коне и вернулся в конюшню. Она была пустая. Он ещё раз обошёл всю крепость, но ни коня, ни змеи нигде не было.
К берегу причалила, вернувшаяся с противоположной стороны, однодерёвка, Аслег направился к ней. С лодки выскочила Ефанда и подбежала к брату. Он обнял сестру, прижал к себе, после чего, посмотрел на Асмунда, Ефанду, дружинников и сказал:
– Асмунд, Ефанда! Други мои! Здесь от рук козар[27 - Козары – хазары. Козария – Хазарский каганат.] и предателей – Дира и Аскольда, погибли наши родные. Мой отец говорил: «Нельзя мириться со злом, ибо зло, оставшееся без наказания, умножится, а вина ляжет на того, кто оставил его безнаказанным!». Перед вами и перед телом своего отца, великого князя Асдара, я клянусь – кровь за кровь! Жизнь за жизнь! Я не найду покоя, пока не помщусь за смерть наших родных!
Он надрезал ножом себе ладонь и пролил кровь на тело отца.
